– Благодарю Вас, – сказал участковый Леониду Владимирову, после чего повернулся к Тимофею Савельевичу и кивнул ему, давая понять, что пора прощаться с хозяевами.
– До свидания! – вежливо произнёс Елисеев, прощаясь с Леонидом Владимировичем и его супругой.
– До свидания! – сухо ответил хозяин дома, закрывая свой ноутбук.
А когда Тимофей Савельевич с Дмитрием Александровичем оказались в подъезде, участковый показал свои записи нашему герою.
– Вот! – произнёс он, давая Елисееву переписать данные продавца квартиры номер шестнадцать. – Выяснил, что мог. Жаль, что немного. Но если бы Ваше частное дело представляло собой официальное уголовное расследование, то выяснить всю подноготную продавца было бы намного проще. Однако, как я понял, эта женщина нужна Вам лишь для беседы и не является подозреваемой в каком-либо преступлении. Я прав?
– Да, так и есть, – подтвердил Тимофей Савельевич.
– Значит, преследовать её по закону у нас нет никаких оснований, – резюмировал участковый.
– Именно, – кивнул наш герой.
– Тогда Вам придётся самому совершить поездку в Заполярье и найти эту даму, чтобы задать ей несколько вопросов.
– Вероятно, именно так мне и придётся поступить, – снова согласился Тимофей Савельевич.
– Надеюсь, Ваш клиент оплачивает все расходы? – высказал новое предположение Дмитрий Александрович.
– Да, не беспокойтесь, – кивнул Тимофей Савельевич, погружаясь в собственные мысли.
Он пожал руку Дмитрию Александровичу, искренне поблагодарив его за помощь, и, когда участковый ушёл, ещё раз посмотрел на записи в своём блокноте.
Продавцом квартиры номер шестнадцать дома номер двадцать четыре по Восточной улице значилась Карпушина Лидия Сергеевна, проживающая в городе Мончегорске Мурманской области, то есть в двух тысячах километрах от Туманогорска. Не ближний свет! Не думал Тимофей Савельевич, что выяснение личности женщины, погибшей на городском пустыре, заведёт его в край белых медведей и северного сияния. Но и отступать от расследования, бросая дело на полпути к разгадке, нашему герою не позволяла совесть. Поэтому он аккуратно убрал блокнот во внутренний карман пиджака и отправился домой, чтобы подсчитать, в какую сумму ему обойдётся поездка в Мончегорск и каким транспортом предстоит ехать.
Глава 4. Разгадка близко
Когда я оказалась в беде, то была уверена, что меня будут искать. Моё отсутствие сразу заметят и примутся выяснять, что со мной случилось. И вскоре меня найдут и окажут помощь. И тогда я вновь вернусь к семье, окажусь среди своих близких, и вместе мы позабудем о том, что случилось, как страшный сон. Но к моему величайшему сожалению, никто не стал меня искать. Никто не спохватился, когда я не пришла в назначенный час за сыном. Никто не удивился тому, что я внезапно исчезла, оставив на произвол судьбы своих детей. Почему так произошло? Есть ли моя вина в том, что в роковой час я осталась совсем одна? На этот вопрос у меня нет ответов. Возможно, кто-то и сможет понять, почему всё так обернулось, но только это буду точно не я.
Потратив почти двое суток на дорогу и сменив несколько видов транспорта, Тимофей Савельевич прибыл в Мончегорск. Этот город был не намного больше его родного города, и потому наш герой не сомневался, что без труда отыщет нужный адрес. Так и случилось. Подойдя к пятиэтажному кирпичному дому, Тимофей Савельевич поднялся на пятый этаж и позвонил в дверь.
Конечно, по правилам этикета следовало оповестить хозяев о своём визите телефонным звонком, но у нашего героя не было нужного телефона. В договоре, который соблаговолил показать господин Панчук, был указан лишь адрес регистрации Лидии Карпушиной, а также её имя. Ни адреса электронной почты, ни мобильного телефона там не было.
Чтобы сэкономить деньги на проезд, можно было написать письмо этой даме и прямо спросить её о том, что она знает о Максиме Стрельцове и его маме. Но Тимофей Савельевич сильно сомневался, что получит ответ на такое письмо. Всё-таки личная встреча – это совсем не то, что переписка на бумаге. При личном общении сложнее отказать человеку в его просьбе и сложнее выставить за дверь того, кто проехал ради встречи с тобой две тысячи километров.
Тимофею Савельевичу и самому не верилось, что он так быстро на это решился. Ему и раньше приходилось бывать во многих уголках нашей большой страны, но это были служебные командировки, маршрут которых чётко спланирован, а все расходы оплачены государством. Спонтанно уехать на другой конец страны всё же было не в духе нашего героя. А ведь он даже не сообщил Борису о своей поездке, подумав, что не стоит зря волновать сына. Тот вполне мог обидеться на отца за то, что тот отказался ехать вместе с ним на Чёрное море, но при этом, едва появилась возможность, беззаботно сорвался с места и укатил на север. И, в таком случае, на какие ещё фортели способен Тимофей Савельевич оставшись один? Жениться на первой встречной? Или, может быть, заделаться волонтёром и махнуть в один из заповедников Долины гейзеров? Всё-таки подобные решения необходимо принимать, посоветовавшись с семьёй и тщательно взвесив все «за» и «против». Однако, несмотря на все эти доводы, Тимофей Савельевич резонно посчитал, что Борис в курсе проводимого отцом расследования и потому не стал бы возражать, если для сбора информации пришлось бы совершить какую-нибудь поездку. Ну а насколько далёкой будет эта поездка, пока никому знать не следует. Ведь и она может не принести никаких положительных результатов. Ну а если всё же приезд в Мончегорск поможет раскрыть тайну случившейся на городском пустыре Туманогорска трагедии, то в этом случае такая поездка тем более будет оправдана и не вызовет ни у кого напрасных вопросов.
Итак, после двух бессонных ночей в поезде и утомительной тряски в двух автобусах Тимофей Савельевич Елисеев очутился перед дверью незнакомой квартиры, хозяйка которой могла пролить свет на его расследование.
Наш герой настолько устал, что даже не продумал то, что скажет хозяевам дома, когда те откроют ему дверь. Поэтому, когда дверь отворилась, Тимофей Савельевич на несколько секунд растерялся. Перед ним стояла молодая женщина лет тридцати пяти, светловолосая, с правильными чертами лица. Высокий лоб женщины свидетельствовал о её уме, а чересчур светлая кожа выдавала в её обладательнице постоянного жителя севера.
Увидев незнакомого гражданина, дама слегка удивилась, но не торопилась захлопывать дверь.
– Вам кого? – спросила она.
– Мне нужно поговорить с Лидией Сергеевной, – собравшись с мыслями, ответил Тимофей Савельевич.
– Это я, – представилась женщина. – А Вы по какому вопросу?
– Я из Туманогорска, – ответил Тимофей Савельевич и тяжело перевёл дух.
– Понятно, – ответила Лидия Сергеевна. – Пожалуй, Вам лучше зайти в дом.
– Был бы Вам очень благодарен, – ответил наш герой, проходя внутрь.
Его взорам предстала трёхкомнатная квартира с низким потолком, с крохотным узеньким коридором и маленькими комнатами. Однако кругом было чисто и уютно, и, чтобы не наследить, Тимофей Савельевич разулся и поставил свою дорожную сумку на пол.
– Вы, наверное, прямо с дороги? – поинтересовалась Лидия Сергеевна.
– Да, – скромно ответил Елисеев.
– Тогда, полагаю, Вам хочется умыться. Проходите сюда! Здесь ванная и туалет, – сказала хозяйка дома, показывая гостю, где можно привести себя в порядок.
И Тимофей Савельевич не стал отказываться, проявляя ложную скромность. Он вымыл руки и лицо, сходил в туалет, после чего снова вышел к хозяйке дома.
– Я с утра сварила компот. Надеюсь, Вы не откажитесь, если я предложу Вам его? – продолжила проявлять гостеприимство Лидия Сергеевна.
– Спасибо, с удовольствием! – ответил Тимофей Савельевич, у которого и в самом деле во рту пересохло.
И они прошли на кухню, где Лидия Сергеевна налила из кастрюли компот в большую пол-литровую кружку и протянула её нашему герою. Тот жадно выпил напиток и сразу почувствовал себя намного лучше.
– Большое спасибо! – снова поблагодарил он хозяйку дома, после чего пристально посмотрел на неё, собираясь с мыслями, чтобы начать разговор, но отчего-то вдруг ощутил нерешительность.
Тимофею Савельевичу много раз доводилось беседовать с людьми, проводить допросы и опросы, но почему-то сейчас всё было иначе. Возможно оттого, что это расследование не было для него обязательным, и он мог в любой момент прекратить это дело, перестав тревожить людей своими расспросами и ужасными предположениями, Тимофей Савельевич неожиданно почувствовал неловкость и неуместность своего присутствия в этом доме. Ведь было совершенно непохоже, чтобы Лидия Сергеевна страдала от горя и неизвестности за близкого человека, и плохие новости, которые нёс с собой Тимофей Савельевич, могли расстроить её, заставив волноваться за погибшую женщину, которую, вполне вероятно, она и в глаза не видела. Когда он работал следователем, вести дела было гораздо проще. И потому наш герой начал разговор отнюдь не с тех вопросов, которые собирался задать.
– Удивительно, что Вы так просто пустили в дом незнакомого человека, – сказал Тимофей Савельевич, глядя на Лидию Сергеевну.
– Ну, на маньяка Вы не похожи, – улыбнувшись, ответила она. – Да и вряд ли какой-нибудь маньяк решит провести несколько суток в дороге, прежде чем соберётся разделаться со своей жертвой. К тому же преступники не сильно-то жалуют холодные края. Особенно маленькие городки, на территории которых расположены воинские части. И в совокупности все эти обстоятельства подсказывают мне, что стать жертвой таинственного убийцы в нашем городе достаточно сложно. Вы согласны со мной?
– Признаюсь, Вам не откажешь в уме, – улыбаясь в ответ, сказал Тимофей Савельевич. – Вы случайно не следователем работаете?
– Нет, я – переводчик, – ответила Лидия Сергеевна. – А вот мой муж – военный. Это к сведению, – многозначительно добавила она.
– А я – пенсионер, – в свою очередь сообщил Тимофей Савельевич. – А раньше работал следователем. Но, простите, я не представился. Елисеев Тимофей Савельевич.
– Очень приятно, Тимофей Савельевич, – ответила Лидия Сергеевна. – Так что же привело Вас в наши края? Ведь дело уже закрыто!
– А Вы знаете о происшествии на городском пустыре? – не смог скрыть изумления Тимофей Савельевич.
– О каком происшествии? О чём Вы говорите? – в свою очередь не поняла Лидия Сергеевна.
– О трупе, найденном несколько месяцев назад на пустыре Туманогорска, – пояснил Тимофей Савельевич, чтобы избежать недопонимания.
– Какой кошмар! – всплеснула руками Лидия Сергеевна. – Правильно, что я забрала детей из этого ужасного города! А ведь у меня были мысли остаться там на какое-то время, но муж правильно рассудил, что племянникам не стоит оставаться жить в месте, где с их матерью произошла беда. Смена обстановки – лучшее лекарство от любого горя!
– Ну, разумеется. Сменить обстановку очень важно в такой ситуации, – автоматически произнёс Тимофей Савельевич, пытаясь проанализировать услышанное, но это ему не удалось сделать из-за недостатка информации, поэтому он спросил:
– Простите, а что случилось с матерью Ваших племянников?
– А разве Вы не по этому поводу сюда приехали? – удивлённо проговорила Лидия Сергеевна.
– Одного из Ваших племянников зовут Максим? Максим Стрельцов? – прежде чем ответить принялся уточнять Тимофей Савельевич, чтобы пресечь путаницу.
– Да, – кивнула Лидия Сергеевна.
– В таком случае позвольте мне повторить свой вопрос. Что произошло с мамой Максима? – вновь становясь следователем, принялся допытываться наш герой.
Вместо ответа Лидия Сергеевна поджала губы и скрестила на груди руки. На кухне воцарилось молчание, едва прерываемое доносившимися из окна криками детей, играющих во дворе дома.
– Вы ведь должны это знать, раз приехали сюда! – упорно не желала отвечать на вопрос Лидия Сергеевна.
– Нет! – твёрдо ответил Тимофей Савельевич. – Я приехал сюда именно для того, чтобы выяснить это.
– Но ведь в документах всё указано! – продолжала уходить от прямого ответа хозяйка дома.
– Может быть, – согласился Тимофей Савельевич. – Но я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы всё же ответили на мой вопрос, не вынуждая меня с пустыми руками вновь проделывать путь в две тысячи километров, а потом перерывать сотни архивных дел, чтобы узнать, что за беда случилась с мамой Вашего племянника.
После этих слов Лидия Сергеевна вздохнула, отвела взгляд в сторону и некоторое время смотрела в окно. Затем она медленно произнесла.
– Об этом всегда нелегко говорить.
Тимофей Савельевич не стал её торопить или иным способом пытаться оказать давление на Лидию Сергеевну. Он терпеливо ждал, надеясь на благоразумие хозяйки дома, которая до этого момента вела себя очень достойно. И через пару минут Лидия Сергеевна сказала:
– Люся покончила с собой.
Услышав это, Тимофей Савельевич еле сдержал восклицание, но постарался ничем не выдать своего разочарования, потому что Лидия Сергеевна продолжила говорить.
– Понимаете, у моей сестры выдался тяжёлый год. Муж, которого она горячо любила, погиб в автокатастрофе. А незадолго до этого фирма, где она работала, обанкротилась, и Люся осталась одна с двумя детьми практически без средств к существованию. Я сразу же предлагала ей переехать к нам, но она категорически отказалась. Люся вообще очень изменилась после смерти Вадима. Она замкнулась, перестала общаться почти со всеми знакомыми. Даже не пыталась найти работу. Мы с мужем хотели ей помочь, но она не позволила нам это сделать. Затем она оформила пенсию по потере кормильца на детей, и у неё появился хоть какой-то доход, чтобы не умереть с голоду. Но она не хотела оставаться жить в большом городе, где ей всё напоминало о её горе. Люся решила продать квартиру и переехать в маленький городок, где её никто бы не знал, и она могла бы начать жизнь с чистого листа. А на разницу в стоимости квартиры она с детьми могла бы жить некоторое время, не зная нужды. А потом, когда пройдёт время и она будет готова двигаться дальше, Люся собиралась вновь пойти на работу. И хотя мне совсем не нравилась эта идея, я подумала, что на новом месте Люся и в самом деле сможет восстановиться и даже найти себе мужа, ведь ей было всего тридцать восемь!
Тут Лидия Сергеевна всхлипнула и снова отвела взгляд. Только в этот раз она не пыталась оттянуть время, чтобы избежать разговора на неприятную тему. Из её глаз потекли слёзы.
– Извините, – проговорила Лидия Сергеевна и выбежала из кухни, а Тимофей Савельевич получил возможность продолжить свои умозаключения с учётом услышанного.
Грустную историю он услышал. Очень грустную. Но только трагические события жизни сестры Лидии Сергеевны не слишком-то укладывались в версию Тимофея Савельевича.
Возраст Людмилы совпадал с возрастом погибшей на пустыре женщины. Потеря мужа могла привести к проблемам с сердцем, что так же укладывалось в схему. А недавний переезд в незнакомый город объяснял отсутствие знакомых, которые могли бы забить тревогу в случае внезапного исчезновения Людмилы. Более того, тот факт, что сестра Лидии Сергеевны совсем недолго прожила в Туманогорске, так же отвечал на вопрос, почему её медицинских данных не было ни в одной клинике города. Возможно, она даже не успела ещё встать на учёт.
В общем, все эти совпадения свидетельствовали в пользу разработанной Тимофеем Савельевичем версии. Однако Лидия Сергеевна уверена, что её сестра покончила с собой. Значит, у неё есть причины так думать. А без обнаруженного тела никто бы не выдал ей свидетельство о смерти, благодаря которому она смогла продать квартиру сестры. Если бы тело Людмилы не нашли, то её бы признали безвестно отсутствующей, и распоряжаться её имуществом так скоро после исчезновения никто бы не позволил. Особенно, когда затронуты интересы несовершеннолетних детей.
Так что вопросов у нашего героя оставалось ещё очень много, и нужно было непременно получить на них ответы, потому что в противном случае версию Тимофея Савельевича следовало признать ошибочной, а поиски требовалось начинать сначала. Поэтому когда Лидия Сергеевна вернулась на кухню, бывший следователь продолжил свои расспросы.
– Простите мою назойливость, но я хотел бы задать Вам немного неловкий вопрос, – обратился он к хозяйке дома.
Та удивлённо посмотрела на него.
– Я что-то не пойму. Зачем Вы вообще приехали сюда, если не из-за того, что случилось с Люсей?
– Я не совсем уверен, но полагаю, что всё же гибель Вашей сестры является причиной того, что я сейчас нахожусь здесь, – честно ответил Тимофей Савельевич.
Ему совсем не хотелось ещё больше пугать гостеприимную хозяйку дома, но если труп, найденный на пустыре Туманогорска, принадлежит её сестре, то кому, как не Лидии Сергеевне следует знать об этом.
– Ранее я уже упоминал о том, что в Туманогорске найден труп неизвестной женщины. И есть все основания считать, что погибшей является Ваша сестра Людмила.
– Нет! – медленно произнесла Лидия Сергеевна и отрицательно покачала головой. – Нет, это невозможно! Тело Люси нашли, и я его опознала.
– Что?! – изумился Тимофей Савельевич и резко поднялся со стула.
– А Вы как думали? Неужели Вы полагали, что я увезла её детей из дома просто так? Потому что мне так захотелось? – принялась выкладывать свои аргументы Лидия Сергеевна. – Думаете, органы опеки позволили бы мне сорвать детей посреди учебного года из школы, продать их квартиру без каких бы то ни было доказательств того, что их мать умерла?
– Признаюсь, меня самого это удивило, – всё ещё пребывая в состоянии изумления, проговорил Тимофей Савельевич.
– Если Вы работали следователем, то у Вас должно быть юридическое образование, – продолжала делать логические выкладки Лидия Сергеевна. – Вы, как никто другой, должны понимать, как строго в нашей стране органы опеки и попечительства следят за соблюдением интересов детей. Без их согласия я бы и пальцем не смогла пошевелить! И уж тем более заниматься продажей недвижимости, принадлежащей матери моих племянников! Однако даже нотариус не стал выжидать полугодовой срок, чтобы выдать свидетельство о праве на наследство, потому что вошёл в наше положение и понял, что лишняя проволочка станет дополнительным стрессом для бедных детей! Все факты были налицо, документы в полном порядке, поэтому не было необходимости заниматься волокитой и заставлять сирот страдать ещё больше, чем им уже пришлось!
– Разумеется, я всё это понимаю, – согласно кивнул Тимофей Савельевич. – И потому хотел бы узнать, каким именно образом умерла Ваша сестра и когда это случилось?
– Вам обязательно задавать все эти вопросы? – вновь заняла оборонительную позицию Лидия Сергеевна. – Как Вы не поймёте? Мне слишком больно об этом говорить! Я ещё не пришла в себя после этой трагедии, а Вы заставляете меня снова бередить мои раны и вспоминать то, о чём я каждый день заставляю себя не думать! Я очень хочу это забыть! Хочу помнить Люсю живой, весёлой! Такой, какой она была до гибели Вадима! И меньше всего на свете я хочу вспоминать то, во что она превратилась, когда её тело выловили из реки! Боюсь, эта картина никогда не исчезнет из моей памяти!
– Так Ваша сестра утонула? Вы в этом уверены? – словно ищейка, идущая по следу, начал задавать вопросы Тимофей Савельевич, вновь превращаясь в следователя.
– Вы даже не представляете себе, как сильно мне хочется ответить отрицательно на этот вопрос! – забывая о горе, заговорила Лидия Сергеевна, и злые искорки заблестели в её глазах. – Мне гораздо больше, чем Вам, хочется, чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном! Чтобы прямо сейчас Люся вошла в эту дверь и, рассмеявшись, сказала: «Здорово я вас разыграла!». Чтобы выяснилось, что она жива и здорова, и всё это время она провела в каком-то сумасшедшем путешествии на краю земли, как она любила это делать раньше. Но только раньше она никогда не уезжала, не предупредив своих близких о предстоящих планах. Но сейчас я готова простить ей любое сумасбродство, лишь бы иметь возможность снова обнять её, а не страдать каждый день от того, что я не в состоянии уменьшить горе её детей, и знать, что я никогда не смогу заменить им мать! Вот чего мне хочется, уважаемый Тимофей Савельевич! А Вы говорите, что мне не стоит быть уверенной в том, что моя любимая сестра умерла!
– Простите, – потупившись, проговорил Тимофей Савельевич, вспоминая о своём собственном горе.
Если бы сейчас кто-нибудь посмел сказать ему, что его дорогая Аннушка до сих пор жива, но по какой-то причине скрывается от них с сыном, то он, пожалуй, врезал бы этому человеку по морде за такие слова. Нельзя играть на чувствах других людей ради собственной выгоды. Нельзя пренебрежительно относиться к чужому горю. Раньше от необходимости подобных любезностей Тимофея Савельевича избавляла его должность, требовавшая от него непредвзятости в расследовании уголовных дел. А сейчас он на собственной шкуре знает, каково это – потерять близкого человека. Сейчас за его спиной не стоит начальство, требующее конкретных результатов, и не горят сроки, истечение которых грозит строгим взысканием. Сейчас можно позволить себе быть более человечным в отношениях с другими людьми. И никто не станет упрекать Тимофея Савельевича за то, если он проявит чуть больше сочувствия и понимания к чувствам другого человека. Ведь, в конце концов, любая трагедия требует к себе уважения.
– Вы тоже кого-то потеряли? – словно прочитав мысли своего гостя, сказала Лидия Сергеевна.
– Да, – скорбно промолвил тот. – Жену. Она умерла в прошлом году от рака.
– Сочувствую Вам, – искренне проговорила Лидия Сергеевна.
– Потерять члена семьи – это всегда больно. Такие раны слишком долго затягиваются.
– Согласен с Вами, – ответил Тимофей Савельевич.
На некоторое время между собеседниками воцарилось молчание, которое не прерывал ни один из них, пребывая в собственных думах. А затем Лидия Сергеевна проговорила.
– Мы думаем, Люся просто не смогла пережить потерю Вадима. А переезд в Туманогорск был самой большой её ошибкой. Рядом с ней не осталось никого, кто бы мог поддержать её, когда становилось совсем плохо. Даже дети не смогли удержать её от рокового шага. Я даже предположить себе не могла, что она находилась в таком отчаянном состоянии! Когда мы с Люсей виделись в последний раз, она выглядела совсем неплохо. Немного похудела, ну да это неудивительно после всего, что ей довелось пережить. Она говорила мне о том, что стала водить Максима в клуб робототехники, чтобы мальчику было легче найти себе друзей после переезда в другой город. А Дианочку она хотела записать в бассейн. Всё говорила мне, что должна помочь детям обустроиться на новом месте. А когда я спросила её о планах в отношении себя самой, Люся только отшутилась. Мол, для начала думает завести кота, а уже потом обзаводиться друзьями среди людей. Она сказала мне, что хочет устроить детям сюрприз на Новогодние праздники и отвезти их на родину Деда Мороза. И как, позвольте спросить, после всех этих слов я могла предположить, что у Люси на уме было решение покончить с собой? Как? До сих пор не понимаю!
– А она оставила предсмертную записку? Обычно, когда человек собирается наложить на себя руки, то оставляет какое-нибудь послание, чтобы объяснить свой поступок и попрощаться с близкими. Если у человека нет проблем с психикой, и он принял такое решение не под действием наркотического или алкогольного опьянения, всегда остаётся предсмертная записка или видеопослание с соответствующими разъяснениями, – аккуратно поинтересовался Тимофей Савельевич.
– В том-то и дело, что не было никакой записки! Это и странно. Но в крови у Люси нашли изрядное содержание алкоголя. Может, в этом всё дело? Только когда она успела столько выпить? Ведь в тот день она отвела Максюшу на занятия по робототехнике и через час должна была забрать его. Зачем было напиваться? А если уж ей так хотелось выпить, что простительно в её положении, то можно было купить бутылочку вина и выпить вечером дома! Почему она этого не сделала? Почему? – вопрошала Лидия Сергеевна, но не своего собеседника, а скорее саму Людмилу, которая, к сожалению, не имела возможности ответить на этот вопрос.
– А Ваша сестра выпивала? – понизив голос, поинтересовался Тимофей Савельевич, постаравшись сделать так, чтобы его вопрос не прозвучал слишком грубо.
– В том-то и дело, что нет! Они с Вадимом были убеждёнными трезвенниками, и даже на Новый год покупали газированную воду, а не шампанское. Говорили, что у детей перед глазами с малых лет должен быть достойный пример.
– Тогда тем более странно, что Людмила решилась выпить, пока сын был на занятиях, – высказал свои сомнения Тимофей Савельевич.
– Да я и Диану спрашивала, видела ли она мать хоть раз пьяной, но та категорически это отрицала. Говорит, Люся спиртное на дух не переносила. Я уже всю голову себе сломала, пытаясь найти объяснение произошедшему! Думаю, может, кто-нибудь её напоил? Может, она с кем-то встречалась, когда отводила Максюшу на занятия? Такое ведь возможно?
– Да, такое возможно, – согласился Тимофей Савельевич. – Но маловероятно.
– Почему Вы так думаете? – тут же нахмурилась Лидия Сергеевна.
– Вы же сказали, что Людмила очень любила своего мужа и тяжело переживала его потерю. А женщина, которая сильно любит, не может быстро позабыть любимого человека и перестать его любить. Полагаю, она других мужчин вообще не замечала. И если бы она и стала с кем-нибудь встречаться, то это произошло бы, возможно, лишь через несколько лет.
– Тогда всё ещё хуже, чем я думала. Наверное, Люся начала выпивать тайком, постепенно превращаясь в алкоголика, а мы этого не замечали, – мрачно произнесла Лидия Сергеевна.
– А я думаю, Вы напрасно грешите на сестру! – возразил ей Тимофей Савельевич. – И я снова вынужден попросить у Вас прощения за то, что задам неприятный вопрос, но Вы уверены, что во время опознания не ошиблись?
Некая толика доверия, которая возникла между хозяйкой дома и её гостем, не позволили Лидии Сергеевне снова вспылить, используя грубость вместо ответа на заданный вопрос. Поэтому она собралась с духом и сказала:
– После недели пребывания в воде тело Люси было крайне обезображено, и я просто не могла заставить себя как следует его рассмотреть. Но на правой руке Люси было надето золотое кольцо с гравировкой – свадебный подарок её мужа. Там было написано «С тобой навеки». И даже после смерти Вадима Люся продолжала носить это кольцо. Именно по этому кольцу я и опознала Люсю. И можете не сомневаться, другого такого кольца просто не существует. Во всяком случае, в одном отдельно взятом городе с численностью населения двадцать пять тысяч жителей вряд ли найдутся две обладательницы подобных украшений.
– Но ведь кольцо могли украсть! Или Людмила его потеряла. Вы же сами говорили, что после смерти мужа она сильно похудела, – вновь принялся спорить Тимофей Савельевич.
Теперь он уже не сомневался в том, что Людмила Стрельцова и есть та самая неизвестная, чьё тело было найдено на городском пустыре. Всё сходилось одно к одному. Странным оставалось лишь то, что каким-то образом вместо неё похоронили другую женщину. И кто сейчас лежит в могиле под её именем?
– Да Вы не следователь, а фантаст! Выдумываете небылицы, лишь бы не видеть правды! – с лёгкой горечью сказала Лидия Сергеевна.
– Но ведь нельзя исключать такую возможность! – с воодушевлением проговорил Тимофей Савельевич. – Но если провести экспертизу ДНК, то это всё поставит на свои места. Где похоронена женщина, которую Вы считаете своей сестрой?
Вместо ответа Лидия Сергеевна лишь горько улыбнулась.
– Теперь даже экспертиза ДНК не позволит установить истину, – сказала она, –потому что Люсю кремировали.
– Что?! – снова подскакивая с места, воскликнул Тимофей Савельевич.
– А что в этом удивительного? – невозмутимо произнесла Лидия Сергеевна. – Везти тело в Мончегорск, чтобы хоронить его здесь, было неразумно, потому что такая поездка стала бы слишком большим стрессом для детей Люси, которым и так досталось. К тому же, я уже говорила, мой муж – военный. Сегодня он несёт службу в Мончегорске, а завтра его могут направить, к примеру, во Владивосток. И навещать могилу Люси в Мончегорске станет крайне затруднительно. Именно по этой причине мы не стали хоронить Люсю в Туманогорске. Этот город не стал для Люси и её детей родным, и мы с мужем рассудили, что ей не хотелось бы покоиться в месте, пребывание в котором подтолкнуло её к самоубийству.
Тимофей Савельевич слушал всё это и снова пытался сообразить, какие ещё соломинки остались в его арсенале, чтобы доказать, что тело, найденное на пустыре, принадлежит Людмиле Стрельцовой.
– А прах сестры Вы забрали с собой? – автоматически произнёс Тимофей Савельевич исключительно для того, чтобы представить себе полную картину событий.
– Да. Он хранится в урне. Я рассчитывала похоронить Люсю рядом с нашими родителями в Вологодской области, когда поеду туда.
– А не могли бы Вы всё же дать мне образец своего ДНК? – подумав о новой идее, попросил Лидию Сергеевну Тимофей Савельевич.
– Разумеется, нет! Что это Вы выдумали? – возмущённо проговорила Лидия Сергеевна.
Стало заметно, что пределы её гостеприимства уже достигнуты, и она готова выпроводить нежеланного визитёра восвояси, но в этот момент входная дверь квартиры открылась, и до слуха Тимофея Савельевича донеслись звонкие девичьи голоса.
– Это Диана с Сашенькой вернулись, – быстро проговорила Лидия Сергеевна. – Дианочке совсем необязательно знать, откуда Вы приехали и с какой целью.
Лидия Сергеевна стремительно вышла из кухни. Тимофей Савельевич не мог расслышать то, что она говорила девочкам, но, вероятно, ему всё же следовало представиться, и потому он взял на себя инициативу и тоже вышел в коридор.
Наш герой увидел двух девочек лет четырнадцати-пятнадцати. Одна была светленькая и голубоглазая, а другая – черноволосая, с карими глазами, но с очень светлой кожей. Между девочками было некое сходство, но слабое, и потому Тимофей Савельевич не мог для себя решить, кто из них является дочерью Людмилы, а кто, надо полагать, Лидии.
– Здравствуйте, девочки! – первым заговорил наш герой. – Меня зовут Тимофей Савельевич. Я приехал к Лидии Сергеевне по одному делу.
Вид Тимофея Савельевича и его речь внушали девочкам доверие, но они не торопились представляться в ответ.
– А зачем Вам понадобилась мама? Вы хотите попросить её что-то перевести для Вас? – наконец заговорила черноволосая девочка.
– Стало быть, тебя зовут Саша, – обрадованно произнёс Тимофей Савельевич, выяснив, какой из девочек Лидия Сергеевна приходится мамой, а какой – тётей. – А ты, наверное, Диана? – проговорил он, обратившись к светловолосой девочке.