– А в чем это выражается? – раздражено спросила я. – Он даже меня ни разу не поцеловал. Хотя было много возможностей для этого. Мы вместе ночевали. Он много раз видел меня голой. И что? Ничего! Я ему не нужна!

Сердце забилось сильнее, и я почувствовала, как начинает болеть голова. Нервы на пределе, а в глазах застыли слезы. Они вот-вот вырвутся наружу.

– Ты его любишь, Софи. Как же я этого не понял? Идиот.

Юра обнял меня, и слезы потекли по щекам.

– Почему… – еле выговорила я. А дальше уже не смогла.

– Потому, что он не может сказать тебе об этом. Когда-то Алекс с Максом дали обещание своим родителям, что никто из них, не дотронется до тебя пальцем. Потом они между собой решили, что будут тебе просто братьями. И Макс выполнил обещание, а Алекс – нет.

– А зачем Макс давал обещание? Он к этому, какое имеет отношение?

– Никакого. Он просто обезопасил тебя. И все.

Я переспала с Алексом, когда еще не знала Макса. Поэтому, Алекс тоже сдержал свое обещание. Он ни разу больше не притронулся ко мне.

– Милая, не надо плакать. – Юра снова обнял меня. – Любовь – это прекрасно. Не слушай никого. У тебя своя жизнь. Начни ее с дочкой и любимым мужчиной. Тем более, вы уже женаты.

Я вытерла слезы и попыталась улыбнуться. Не получилось. Губы трясутся.

– Мне надо умыться.

Юра хотел что-то сказать, но я уже вышла из кабинета.

В кафе почти все столики уже заняли. Мамочки с детьми, студенты, молодые парочки, милые старушки с собачками. Воздух пропитался ароматом корицы и шоколада. Девочки на кассе бегают, как заводные, складывая булочки в бумажные фирменные пакеты. Возле окна Лера с кем-то разговаривает по телефону и одновременно отдает указания официанткам. За стойкой новый баристо, молодой парень, умело готовит кофе для мужчины в солидной шляпе.

Я вышла из подсобки. Яркий свет ударил в глаза. В самой середине зала среди безликой массы я увидела его стройную фигуру. Сегодня он надел белую рубашку и темные джинсы.

Он обернулся. Наши глаза встретились. Я сделала шаг вперед. От неожиданности он попятился назад. Я тоже остановилась. Его брови взлетели вверх, как будто спрашивая – правда ли это? Я кивнула. И тогда он улыбнулся.

Через секунду я оказалась в его объятьях. Сильные руки прижали меня крепче. Время остановилось, и мы остались одни. Люди исчезли, звуки больше не слышны, запахи испарились, и даже погас свет.

– Алекс, я люблю тебя.

Первая сказала я.

– И я люблю тебя.

Он тоже признался.

Я нашла его губы, и мы растворились друг в друге, совсем забыв, что стоим посреди большого зала, где есть люди и запахи, и звуки.

С этого дня все началось заново. Обычно люди сначала встречаются, а потом женятся. А у нас все получилось наоборот. Мы женаты полгода, и только сейчас познакомились.

Конфетно-букетный период не прошел мимо нас. И мы постарались растянуть его как можно дольше.

Когда приехали родители из Испании, мы с Алексом устроили ужин. В домашней обстановке и без лишних гостей. Только они и мы. Даже не стали приглашать Юру, хоть он и пытался проникнуть в нашу компанию. Макс, пока родители отдыхали, редко ночевал дома. И сегодня тоже не появился.

Сан Саныч привез испанское вино, сыр и оливки. Наталья подарила мне красивый браслет из белого золота. Машеньке тоже достались украшения, только в большем количестве: бусы из разноцветного стекла и колечко с розовым камушком. Еще дедушка преподнес ей сумочку под ее драгоценности, с множеством карманов и блестящими замочками.

Девочка долго перебирала свои сокровища, а потом незаметно ото всех, скрылась в комнате вместе с Бернаром. Сегодня пес будет в роли модели, ему придется примерить все, что только налезет на лапы, уши и хвост.

– Пару дней можно жить спокойно, – пошутил Сан Саныч. – Что нужно женщине? Тряпки, да побрякушки.

– Трудно эту хулиганку назвать «женщиной». Она растет настоящим мальчишкой. Но, украшения любит.

Алекс с отцом выпили целую бутылку коньяка и съели все, что я наготовила на неделю вперед. Наталья лишь попробовала рыбу, да поковыряла вилкой в салате.

– Мам, что-то случилось? – спросил Алекс, заметив ее грустный взгляд.

– Нет, сынок. Перелет был трудным. Пришлось рано встать, а потом еще в самолете нас посадили рядом с женщиной и с маленьким ребенком. А я так хотела немного вздремнуть.

Коньяк ударил в голову. Алекс расслабился и положил руку мне на плечо.

– А вы тут как? – прищурив глаз, хитро спросил Сан Саныч.

После отдыха, его ноги перестали болеть. И даже живот немного уменьшился, и лицо посвежело.

Наталья заметила, перемены в наших отношениях, но говорить ничего не стала, а только внимательно посмотрела на сына.

– У нас все хорошо, – ответил Алекс и сильнее сжал пальцами мое плечо. – Вчера ходили с Машей в зоопарк, кормили козочек и кроликов. А на прошлой неделе, ездили в дельфинарий.

– Молодцы.

Только и смогла произнести Наталья.

Она устала, но почему-то не идет спать. Обычно мы сидим долго, а она первая выходит из-за стола. Никогда не засиживается допоздна. А тут все не сводит глаз с Алекса. Как будто видит его впервые.

– Вы…

– Да, мам.

– И когда?

– После вашего отъезда.

– Понятно.

Им понятно, а мы с Сан Санычем тупо слушаем их странный монолог.

– Значит, все-таки добился.

– Зачем ты так?

– А как я должна?

– Мы любим друг друга.

– А?

– Мам.

– Нет, ничего, Алекс. Ты сказал, что хотел. А я услышала.

На этом все. Тишина. Два похожих человека, и два совершенно разных мнения.

Сан Саныч выбросил пустую бутылку из-под коньяка в мусорное ведро, а потом снова сел на свое место. Смирно сложил пухлые пальчики на край стола. Ему известно, о мыслях жены, больше чем нам. Даже когда Наталья молчит, он все равно знает, что творится в ее голове.

Алекс тоже не простак и хорошо изучил характер матери. Чтобы не накалять обстановку, он быстро сменил тему. Только получилось не совсем удачно.

– Макс приходил ко мне в больницу. Вы знали, что его мучают боли в груди?

– Нет. Впервые слышим.

Испуганно взглянув на мужа, Наталья пересела к нему на диван. Они привыкли к болячкам сына, но обычно он о них рассказывает. А, тут тайком пошел к брату.

– Может у него снова болит нога, а не грудь? – недовольно фыркнув, спросил Сан Саныч. – Ты, наверное, его не так понял, Алекс? Он никогда не жаловался на сердце. С чего бы это?

– Не знаю, пап.

Наталья тяжело вздохнула.

– Эта работа его доконает. Все время в разъездах. А эти стрессы, нагрузки. В прошлом году из-за теракта в метро, он снова не мог спать по ночам. А теперь принимает какие-то успокоительные, которые выписал врач. Все с кем-то воюет. Сражается за правое дело. До сих пор верит в справедливость, как наивный мальчишка.

– Пусть лучше верит.

– Не говори ерунду, Алекс! Ему пора повзрослеть. Сколько можно играть в войну? Вся его жизнь состоит из работы и походов с дружками в бар. Когда-нибудь он или сопьется, или ему прострелят голову. Чего хорошего он оставит после себя? Какую пользу принесет обществу?

– Макс – герой! Его уважают на работе! – Алекс даже повысил голос, пока говорил о своем брате. – С него можно брать пример. Неужели, мам, ты не гордишься им? Разве не такого мужчину ты хотела воспитать?

Спрятав слезы, Наталья гордо подняла голову. Она не стала отвечать на вопрос.

– Пусть живет, как знает.

Сан Саныч махнул рукой. Он любит своих сыновей такими, какими они стали. Тем более он сам вырастил их. А у Натальи отношение к сыновьям разное. Даже приехав из отпуска, она не поцеловала Алекса. Щеку подставила, а сама не прикоснулась. Внутри сжалась, но виду не показала. Если появляется Макс, то все происходит наоборот. Он отбивается, а она мучает его своими ласками. Десять раз поцелует, десять раз погладит по руке.

Позже, когда Машенька легла спать, мы с Алексом вышли на улицу. Солнце уже ушло за горизонт, и поднялся ветер. Во второй половине лета погода резко испортилась. Часто льют дожди.

– Я беспокоюсь за него, – проговорил Алекс, обняв меня за плечи. – Он показался мне сегодня каким-то бледным.

– Макс в последнее время сильно похудел. Но, он много проводит времени на тренировках. Еще начал бегать по утрам. Я не заметила, чтобы он болел. Утром мы завтракали вместе, а потом он проводил меня на работу и даже шутил. Все, как обычно.

– Я хочу, чтобы ты завтракала со мной.

Его губы коснулись моей щеки.

– Я тоже.

– Тогда, что нам мешает?

– Ничего.

Он поцеловал меня. Долго и нежно.

– Маша спит. Родители тоже устали с дороги. Я думаю, они не заметят, если ты не…

– Хорошо, – ответила я быстро.

– Тогда… Я вызову такси?

– Да.

Рано утром меня разбудил дождь. Он тихо стучит по карнизу. За окном еще темно, но первый трамвай уже бежит по мокрым рельсам. Поют птицы.

Запах незнакомый. И стены. Все чужое.

Рядом со мной на кровати лежит Алекс. Одна рука на груди, вторая спрятана под подушку. Когда он спит, пропадает складочка на переносице. Лоб гладкий, без единой морщинки.

Я огляделась по сторонам. Квартира маленькая и не уютная, как и его прошлая комната в доме Лапиных. Сразу видно, что хозяин ее не любит. Забегает ненадолго, поспит, поест, примет душ, а потом возвращается на работу, где и проводит большую часть жизни.

Алекс лег на спину, и я забралась к нему под бочок. Как же мне нравится его запах. А еще шелковые кудри на челке. И губы. На груди мелкие волоски такие же светлые, как и на голове, а на животе, вокруг пупка, они темные и жесткие.

Я заглянула под одеяло. Там тоже все красиво, особенно длинные ноги. Они не такие худые, как выглядят в брюках. Мускулистые, сильные. Живота нет совсем, пресс жесткий подтянутый.

Как же ему не повезло с женой. Глупый ребенок, без опыта в сексе. Красивая, но совершенно бестолковая. Всему нужно учить, подсказывать. Терпеливо ждать.

Хотя… Алекс необычный мужчина. Ему нравится быть лидером в жизни, но в любви он сдержанный. Нежный и в то же время страстный. Долго ласкает, а потом берет силой.

Я вылезла из-под одеяла. Не хочу его будить. Скоро зазвонит будильник, и придется снова бежать на работу. Я нашла свою одежду, а уже через десять минут вышла на улицу. Такси приехало быстро.

– Вам куда? – спросил молодой водитель.

Я назвала адрес.

– У вас все хорошо?

В зеркале заднего вида блеснули его черные глаза. Не часто встретишь в такое раннее время молодую девушку.

– Все хорошо, – ответила я.

Он еще раз взглянул на меня, а потом включил музыку.

Я вынула из сумочки зеркальце. Конечно! Еще бы он не таращился! Длинные волосы рассыпались по плечам. Золотом окутали все лицо. Глаза блестят, губы распухли от поцелуев, щеки пытают огнем. Такие красотки редко сбегают от своих любовников рано утром.

Мы доехали до дома за пятнадцать минут. В городе нет пробок, и живем мы не далеко друг от друга.

– Не дадите свой телефончик? – спросил водитель, когда я уже собралась выйти из машины.

– Нет.

Я показала ему кольцо на пальце.

– А! – разочарованно улыбнулся он. – Тогда понятно. Всего доброго.

Сегодня Лера взял меня с собой к косметологу. Она давно мне рассказывала про чудо-мастера, который превращает гадких утят, как я, в прекрасных лебедей. По мнению моей старшей подруги, мне крайне необходимо привести брови в порядок и чуть подкорректировать губы. Свой дефект я знаю с детства, но не думала, что он так заметен со стороны.

– Верхняя губа кривая, – сразу же заметил чудо-мастер, – и немного впалая. Пару уколов и мы ее выровняем.

– Нет! – сразу же отреагировала я. – Только не уколы.

– Не волнуйся, – вмешалась Лера. – Ты его даже не почувствуешь. Зато потом будешь, как куколка.

– А можно, без уколов?

Мои испуганные глаза поубавили пыл косметолога.

– Тогда займемся бровями и уберем черные точки на носу. А потом, когда вы настроитесь, я исправлю вам ваши милые губки.

На том и остановились. Пару часов странный молодой парень висел над моим лицом. Колдовал, щипал, чистил.

Из салона я вышла совсем другим человеком. С красным носом, но с красивыми, ухоженными бровями.

– Все пройдет, – успокоила меня Лера, когда мы сели в ее шикарный БМВ, – завтра отек спадет. А сегодня старайся не выходить на улицу. Поры открыты, и может попасть зараза.

– А мы хотели съездить в магазин?

– Не сейчас. Посмотри на себя! Как ты в таком виде покажешься на людях? В выходной поедем.

Однажды, пару месяцев назад, когда мы сидели с ней в ресторане во время обеда, я похвалила ее красивый маникюр. Потом как-то сказала, что мне нравится ее стиль в одежде, и то, как она говорит, как держится на людях, как ведет переговоры с поставщиками. Нравятся ее шелковистые волосы, фарфоровая кожа.

И она вдруг зацепилась. Как будто предложили более выгодную работу, или долгосрочный контракт с большой зарплатой. Глаза заблестели, и появилась улыбка. Да такая открытая, что я даже не узнала в ней свою суровую подругу.

– Я помогу тебе, – сказала она. – Станешь у меня – звездой.

– Я?

– Конечно. Ты молодая, красивая, только не ухоженная. А мы превратим тебя в шикарную девушку.

– И как? – удивилась я.

– Очень просто. Во-первых, прекрати чесать нос.

Я сразу же убрала руку от лица.

– Во-вторых, сними свои джинсы и выброси их в мусорное ведро. Кроссовки и кеды спрячь подальше и вынимай только на прогулку с ребенком или на природу.

– А в чем ходить?

– В туфлях. И только на каблуках.

– Хорошо.

– А еще нужно заняться твоим лицом.

– Что с ним не так?

– Все, София! Брови ужасные, губы кривые, кожа хорошая, но нужно почистить. Привести волосы в порядок.

– Я хочу такие же ногти.

– Сделаем.

– Как это сделаем? Они не настоящие?

– У меня все ненастоящее, – улыбнулась она ровными зубами, – даже грудь.

– Серьезно?

– Ты думаешь, почему у меня такое тело?

– Почему?

– Мне почти сорок, а нет ни целлюлита, не растяжек. Во-первых, я занимаюсь йогой, хожу на массаж, принимаю кислородные ванны. А еще люблю париться в бане и плавать в бассейне.

– И когда ты все это успеваешь делать?

– Я занимаюсь собой каждый день. И тебе советую, не запускать себя. Пока ты молодая красивая, но когда перевалит за тридцать, появятся проблемы: морщины, грудь обвиснет, кожа на руках превратится в пергамент.

– У меня нет свободного времени. Ты сама знаешь.

– Не знаю, – обдав меня холодным взглядом, проговорила она. – У женщины всегда есть время на себя любимую. Но некоторым – лень. Это другое дело.

– У меня ребенок.

– Ой, прекрати! Маше уже четвертый год.

– И что? Она еще маленькая.

– У тебя полно нянек. Пусть растят, а ты займись собой и личной жизнью.

– Алекс очень устает на работе. Не хочу, чтобы он…

– Опять ты жалеешь его! Прекрати, София! Он твой – муж! Пусть выполняет свои обязанности.

– Он и так их выполняет, – попыталась заступиться я.

– И каким образом? Спит с тобой?

От смущения я покраснела. Как можно говорить на подобную тему с бывшей любовницей мужа?

Мне стало стыдно, а она ждала такой реакции. Удостоверилась в наших серьезных отношениях и снова напала на меня с упреками:

– Вот ты беспокоишься за Машу. Хорошо. Она твоя дочь. Ты обязана ее воспитывать, кормить, одевать. А что ты можешь дать ей, как женщина? Чему научишь, если она каждый день видит перед собой не маму, а несмышленого подростка, с косичками и не накрашенную. Каким ты станешь для нее примером?

– Все дети любят своих мам, не зависимо, как они одеваются, или красят глаза. Моя мама тоже никогда не была модницей.

– И плохо. Думаешь, твоему отцу это нравится?

– Он ее обожает.

– И не изменяет?

– Разве что с машиной.

– С какой еще машиной? – испуганно, переспросила Лера.

– Мой папа – механик. У него свои автосервисы.

– Ах, точно. – Махнула она рукой. – Тогда понятно, почему ему нравятся такие женщины.

– Может и так. Для папы существует только работа и деньги. Больше его ничего не интересует.

– Вот! – Заулыбалась она. – Поняла? Твой папа – работяга. А Алекс совсем другой человек. Ему нужна ухоженная жена.

Она права. Нужно меняться. Алекс мужчина с большими запросами.

– Знаешь, скольких женщин, каждый день, он видит на работе? – продолжила она. – И в основном это молодые мамочки с детьми. Не все замужние и не все такие простушки, как ты. Есть и акулы, которые только и мечтают заполучить молоденького доктора себе в мужья.

Никогда не задумывалась о работе Алекса. О его пациентах и уж тем более о женщинах.

– Чтобы заняться собой, нужны большие деньги. – Снова попыталась оправдаться я. – Косметолог, спортивный зал, массаж – все стоит дорого.

– Да. Очень дорого! Но у тебя хорошая зарплата.

– Не на столько.

– Тогда проси больше, – твердо сказала Лера. – Наталья не сможет тебе отказать.

– Мне стыдно.

– Ты хочешь стать настоящей питерской женщиной? Независимой, свободной.

– Хочу.

Она улыбнулась.

– Умница. Тогда, слушай свою мудрую подругу.

– Хорошо.

В субботу, когда мое лицо приобрело человеческий вид, мы с Лерой съездили в магазин и купили себе новую одежду.

Я и раньше носила платья и туфли на каблуках, но в основном мой гардероб состоял из джинсов и рубашек. Сейчас же появились более дорогие вещи, более элегантные. Кое-что я выбрала для повседневной жизни, а наряды пригодятся для праздничных мероприятий.

В пятницу у родителей юбилей. Сорок лет совместной жизни.

Мы с Алексом поехали в торговый центр за подарком, а Маша осталась с Максом дома.

– Я хотел им купить билеты в Мариинку, – сказал Алекс. – Они давно не были на балете.

Он не любит ходить по магазинам. Особенно по таким огромным, где толпы народа и пахнет нафталином.

– Ну, милый, какой балет? Отец не высидит столько часов в кресле.

– Пусть не высидит. За то хоть выйдут в люди. Они так давно нигде не были.

– Глупости! – фыркнула я, точно так же, как это делает Сан Саныч. – Они только что вернулись из Барселоны. Им хватило культурных мероприятий. Давай лучше купим что-нибудь памятное. Такое, чего будет приносить удовольствие.

– Ага. И что это? Кастрюли, или пастельное белье?

– Я хотела купить им большой комплект посуды. Машка разбила столько тарелок, что скоро не из чего будет есть. На втором этаже отдел французского фарфора. Там такие красивые сервизы.

– Сонечка, – недовольно сморщив нос, простонал он. – Посуда – это так банально.

– А твои билеты? Кому они нужны? Отец даже не пойдет на балет.

– Пойдет. Он его любит с детства. Ты знала, что его мать была балериной? Нет?

– Он рассказывал, – раздраженно, проговорила я. – Причем здесь его мать? Он не сможет сидеть там три часа?

– Пусть отсидит первый акт. Это уже не плохо.

– Алекс, ты специально меня дразнишь?

Мы встали у эскалатора. Я уже взялась за поручень и хотела поставить ногу на ступеньку, как он потянул меня за руку. Я отошла в сторону, чтобы пропустить людей. Толпа подхватила меня и понесла вперед. Я крепче ухватилась за руку Алекса. Он оттолкнул парня, прижавшегося к нему, и дернул меня назад. Рука соскользнула, и сумка упала на пол, все содержимое разлетелось в разные стороны. Половина пропала среди чужих ног, кое-что укатилось вниз по лестнице, кошелек и помада упали рядом со мной. Мы с Алексом принялись собирать то, что осталось от моих вещей.

– Зачем ты это сделал? – От обиды я чуть не расплакалась. – Где моя пудра и визитки?

Он помог мне встать.

– Прости, София. Я не думал…

– Чего ты не думал?! – заорала я.

Люди стали оборачиваться.

– Ты злишься из-за какой-то пудры? – сквозь зубы проговорил он. – Хочешь я дам тебе денег на новую? Купишь тонну этой дряни.

Подарки мы купили разные: Алекс – билеты, а я – комплект шикарной фарфоровой посуды, приехавшей прямо из Франции.

На праздник мы тоже пришли в разное время. Сначала – я, через десять минут – он.

– Какая красота! – воскликнула Наталья, приняв от меня большой пакет. – Нам дома нужна новая посуда.

Моя коробка оказалась на столе с другими подарками.

Все гости, что пришли на праздник, постарались с сюрпризами. Лера подарила своим друзьям абонемент на два дня в загородный клуб. Где тайский массаж и лечебные ванны. Юра порадовал Наталью новым ковром в спальную, а Сан Санычу преподнес плед из овечьей шерсти. Знает, как тот мерзнет по вечерам. Макс ничего не подарил, зато полностью организовал праздник. Даже купил фейерверк и пригласил на вечер музыкантов.

Все двадцать столов накрыли белыми скатертями. Официантки в красных юбочках, словно бабочки, порхают по залу с подносами. Парень, который работает у нас бариста, сегодня отвечает за вино. Музыканты заняли место возле окна, там удобно подключить аппаратуру. Поставили микрофон.

Ближе к восьми часам гости расселись за столы, и заиграла музыка. Ведущий в блестящем костюме и в черной шляпке на голове встал в середине зала.

– Дорогие гости! – сказала он в микрофон. – Сегодня мы собрались по особому случаю!

Первый тост все пропустили мимо ушей. Кто-то пересел за другие столики, кто-то еще не успел поздороваться со всеми гостями. Мы, как самые близкие родственники, оказались за соседним столом с юбилярами. Алекс, Макс, Маша и я. С Натальей и Сан Санычем села Лера и Юра. Ольга на этот вечер не пришла, хотя родители ее пригласили.

Второй тост сказал давний друг Сан Саныча. Потом поздравления полились рекой. Мы только успевали закусывать.

– Хочешь рыбу? – спросил Алекс, подвинув ко мне тарелку с рыбной нарезкой.

– Нее. Не люблю форель.

Макс протянул мне мандарин. Алекс недовольно взглянул на брата, но ничего не сказал.

– Мам, можно я пойду к бабуле? – жалобно проговорила Маша.

Ей скучно сидеть с нами за столом.

– Ты будешь им мешать.

– Нет. Мамм…

– Хватит ныть, Маша. Веди себя прилично.

Она взглянула на Макса, но он только пожал плечами.

– Мы вместе пойдем.

Выручил ее Алекс.

– И что она там будет делать?

– Ничего. Пусть посидит с бабушкой.

– Алекс…

Хотела возразить я, но он уже взял ее за руку и повел за соседний столик.

– Закусывай, принцесса – сказал мне на ухо Макс, – а то быстро вырубишься.

На моей тарелке появилась холодная буженина и ломтик лимона в сахаре.

Пока, ведущий развлекал гостей шутками, Алекс и Наталья о чем-то оживленно разговаривали. Сан Саныч, которому попался на глаза конверт с билетами на балет, даже прослезился. Обнял сына и долго что-то ему шептал на ухо. Потом они поцеловались и еще раз обнялись.

С сияющей улыбкой Наталья села за стол.

Мне стало обидно. Черт с ним! Угадал! В конце – концов, он лучше знает своих родителей.

Когда Алекс вернулся за наш стол, я демонстративно отвернулась от него и переключила внимание на Макса. Мы чокнулись, в очередной раз, а потом выпили залпом. Вино сразу же ударило в голову, и пошла пьянка. Один бокал за другим. Макс налил себе в рюмку сок, он давно не пьет крепкий алкоголь.

– Что ты делаешь? – не выдержал Алекс, когда я поставила пустой бокал на стол. – Не пей так много, Соня. Пожалуйста.

– Милый, сегодня праздник. Расслабься.

– Я чувствую, он будет не для меня.

Ведущий подошел к юбилярам. Снова тост, и снова заиграла музыка.

– Пойдем на улицу. Тебе нужно немного проветриться.

Алекс взял меня за локоть, но я сильнее схватилась руками за стул. В это время принесли горячее. Ароматные рулетики из индейки под грибным соусом, а на гарнир запекли картофель с зеленым луком. На вид – вкусно, но я так и не попробовала ничего. За то Макс налег на еду с аппетитом.

Алекс снова попытался, меня накормить, чтобы я не свалилась под стол, от выпитого вина. Но еда не лезла в горло. За то вторая бутылка оказалась почти пустой.

– Пойдем домой, – снова сказал он. – Тебе уже хватит. И так еле держишься на ногах.

– Отстань от меня.

– Тогда поешь.

– Ой, ладно.

Я демонстративно отщипнула кусок рулета, а потом запихнула его в рот. Прожевала и снова запила красным вином.

Вот так! Может теперь успокоится?

Но он только дернулся, когда я погладила его по голове.

– Прекрати.

Он не привык к такому обращению, а меня понесло дальше. Под руку попался Макс.

– Макс, – торжественно произнесла я, – ты пригласишь меня на танец?

– Я?

Взглянув на брата, он смутился. Алекс кивнул головой, и тот подал мне руку.

К микрофону вышла молодая девушка в золотом платье в пол. Ее нежный голос заполнил огромный зал. Свет потух, а на потолке зажглись звезды.

Несколько пар закружили в танце. Сан Саныч вывел жену в середину круга. Мы с Максом присоединились к ним, а потом появились Алекс с Лерой.

Теплая ладонь робко легла на мою талию. Вторая рука повисла вдоль тела. Дыхание ровное, и мы медленно двинулись в такт музыки.

– Ты хорошо танцуешь, – сказала я, прижавшись к его груди. – Даже не ожидала.

– Спасибо.

Теперь его ладонь переместилась выше по моей спине. Она уже не такая робкая. Он наклонился, и я почувствовала как, жесткая щетина оцарапала мне лоб.

Алекс с Лерой танцуют далеко от нас. Но, я хорошо их вижу. Как она смотрит на него, как он держит ее за талию. В этот момент мне показалось, что он ненавидит ее. Даже то, как он разговаривает с ней, наводит на мысль, что они далеко не друзья, как я предполагала раньше.

Лера дернулась, но он прижал ее крепче, наклонился к уху и что-то прошептал, грубо вцепившись пальцами в шелковое платье. Она притихла, испуганно взглянув на него, вся скривилась, как старая бабка, а потом прижалась лбом к его плечу.

– Ты такая маленькая, – сказал Макс. – Хрупкая…

Голос утонул в музыке. Он обхватил меня руками за талию и приподнял вверх. Ноги оторвались от земли. Вдох. И я лечу, словно птица. Только его пальцы больно впиваются в мою кожу. Нежный тембр певицы завораживает. Звезды, мерцающие синим цветом, отражаются в его черных глазах. Ох, уж это вино!

Музыка закончилась, и девушка вдруг исчезла. Гости разошлись, и снова по залу забегали официантки в красных юбочках.

– Мне нужно в туалет, – вынырнув из рук Макса, сказала я.

– Я пока поищу Маруську.

– Хорошо.

Гости расселись за столы. Только юбиляры все еще стоят посреди зала и принимают поздравления от друзей. Наталья светится от счастья, а Сан Саныч любуется, искоса следит за ее улыбкой и крепко придерживает пухлой рукой.

Пройдя по темному коридору, я свернула за угол. Про служебный туалет знают немногие, только те, кто работает в кафе. Он небольшой, но всегда свободный. К тому же в общем туалете образовалась очередь, а я не смогу так долго терпеть.

В небольшом кабинете, где обычно сидит Юра, включен свет, дверь приоткрыта. Проходя мимо, я услышала голос Ольги.

Она не пришла на праздник, но почему-то оказалась здесь.

– Алекс, одумайся! – взволновано проговорила она. Снова появился украинский акцент. – Зачем тебе эта глупая девчонка? Она слишком молода. Да, согласна – хорошенькая. Но, мозгов совсем нет. Воспитание на нуле. Ты даже не сможешь с ней выйти в приличное место. Театр она не любит, а в музыке ничего не понимает.

– Да какая разница?! – раздраженно воскликнул он. – Я сам не люблю театр.

– А музыку? Ты обожаешь классическую музыку! Вспомни, как я водила вас маленьких на концерты. Макс сразу засыпал, а ты сидел, открыв рот.

– София привыкнет. Она еще слишком молодая.

– Вот именно. Она молодая. Зачем тебе ребенок? Найди женщину своего возраста, с образованием, с хорошей работой. Чтобы было о чем поговорить, куда вместе сходить. Неужели вокруг тебя нет достойных девушек? Ты работаешь в такой большой больнице, много общаешься, ездишь на разные семинары, учишься.

– Ты думаешь так легко, найти женщину? Они не валяются на дороге. А потом, сколько их уже было, и ни с одной мне не было так хорошо, как Софией.

– Да уж. С женщинами тебе не везло. Особенно с Лерой.

– В Лере я ошибся.

– А я тебе говорила, но ты не слушал.

Ольга выглянула в коридор и, убедившись, что их никто не подслушивает, прикрыла дверь. Я спряталась в нише. Хорошо, что здесь темно, и она меня не заметила.

– Алекс, мы друзья, – снова послышался ее тихий голос. – Я желаю тебе только лучшего. Не губи свою жизнь с этой девчонкой. Она не плохая, но не пара тебе. Молодое тело привлекает. Это понятно. Но нужно думать и о душе.

– Я люблю ее, – твердо ответил он.

– За что? Вот найди мне хоть одну причину. Может, я как женщина, чего-то не понимаю? Объясни.

– Она… Даже не знаю, как сказать. Она особенная, не такая как все. Смешная, позитивная. В жизни так мало радости, а она умеет поднять настроение.

– Тебе нужен клоун?

– Ты все видишь в черном цвете. Пусть София наивная, но она далеко не глупая.

– И тебя это привлекает?

Она сделала ударение на «это».

– А что? Разве женщина не должна быть наивной?

– Она была наивной пару лет назад. А сейчас медленно, но верно, превращается в Леру. Если бы не ее, как ты называешь, «наивность», то уже давно бы стала такой же стервой.

– Она не станет такой.

– Станет. Дай ей время.

– Лера изначально была хищницей, а у Софии слишком добрый характер.

– И что тебя привлекло в ней? – снова напала на него Ольга. – Что? Никак не пойму! Дура-дурой. Пусть добрая, но юмора я в ней не вижу.

Он усмехнулся.

– Она дала деньги Колобку. Пятьсот рублей. Вынула из кармана, что было, и отдала.

– Колобку?! – воскликнула Ольга. – Он же миллионер! Зачем ему пятьсот рублей?

– Ей стало жалко его. Представляешь?

– Сума сойти, – теперь уже тихо сказал она. – Вот в этом вся София.

Алекс закрыл дверь, и я больше ничего не услышала. Да и что там слышать? Ольга всегда говорит одно и тоже. За четыре года мало что изменилось.

Вынырнув из ниши, я пошла назад по коридору. Даже забыла про туалет.

– Софи, пойдем танцевать! – крикнул Юра, пробегая мимо меня.

Я хотела ответить, но услышала музыку, доносящуюся из зала. Уитни Хьюстон с композицией Run tu you. Ее очень любит моя мама.

Ноги задрожали, и я прижалась плечом к стене, чтобы не упасть. В зале темно. Только длинные тени кружат в танце.

– Ты знаешь, о чем она поет?

Голос Макса за спиной застал меня врасплох.

– Нет, – ответила я, хотя знаю эту песню наизусть. – О чем?

Он наклонился, и я почувствовала его дыхание на своем затылке.

«Я хочу бежать к тебе

Пожалуйста, удержи меня в своих руках

И защити от бед.

Я хочу бежать к тебе,

Но если я приду к тебе

Скажи: ты останешься или сбежишь?

Ты нужен мне.

Ты нужен мне, чтобы вытирать мои слезы,

Чтоб поцелуем прогонять мои страхи…

Если б ты только знал, как сильно ты нужен мне…»

Пока он говорил, я прижалась спиной к его груди.

Покой. Такой защищенной, я чувствую себя только с ним. Только Макс может успокоить мое сердце. Придать уверенность, укутать заботой.

Губы коснулись моего уха.

– Пойдем. А то мама на нас смотрит, – прошептал он, подтолкнув меня вперед.

Оглянувшись по сторонам, я никого не увидела, но послушно последовала за ним.

Только мы сели за стол, появилась Маша. Она весь вечер прыгала, плясала с гостями, путалась под ногами у деда с бабушкой. А после огромного количества выпитого сока, ее щеки раскраснелись.

– Мам, я устала, – жалобно проговорила она, потирая глаза ладонью.

Я взглянула на часы. Двенадцать. Как быстро пролетело время. Мы даже не успели потанцевать, сказать тост, пообщаться с гостями, которых я практически всех знаю. Даже еда на столе осталась вся на тарелках. Алекс так ничего и не съел.