– Вот так. Взял и простил. Сначала долго обижался, а потом остыл, подумал. Еще ты мне сказала, что друзья на дороге не валяются. А Лера всегда была хорошим другом.

– Не валяются, Алекс. Дружбу надо ценить. А Лерка ради тебя все сделает.

– Вот мы и дружили несколько лет. Как девушка – она не надежная, но, друг замечательный.

– А почему вы не родили детей? Она не хотела?

– Она хотела, но я тогда еще только закончил институт, устроился на работу. Какие тут дети? Жилья нет, сами тоже еще ничего не видели.

– Ты был совсем юнцом, а она – уже взрослой женщиной. Надо было рожать. А теперь уже поздно. Старая она.

– Тогда мы не думали об этом.

– Все приходит с возрастом. Теперь и ты старый, а все никак не женишься.

– А на ком?

– Дело не в женщинах, а в тебе. Есть мужчины, которые никогда не женятся. Живут одни и жалуются на судьбу.

Она не правильно сказала. Есть мужчины, которым изменяют женщины. И я именно такой. Все мои женщины, никогда не принадлежали только мне. Лера старше меня на пять лет, поэтому я не был у нее первым и не стал последним. София появилась в моей жизни уже беременной, а потом еще родила ребенка от другого мужчины. Мона была замужем и, ради меня, не рассталась со своим мужем.

– Сложный ты мальчик, и жизнь у тебя сложная. Мать тебя таким воспитала.

– Меня воспитывал отец.

– Может и так. Только она вложила в тебя что-то темное, что не дает покоя. Ты вроде добрый, но в душе агрессивный. Все чего-то боишься.

– Я ничего не боюсь.

– Боишься, – упрямо повторила она. – Иначе бы не бил женщин. Сильный – это твой отец. Саша умеет сдержать огненный характер своей жены. А ты с ней не можешь сладить. Вот и дергаешься. Твоя жизнь наладится, когда ты встретишь женщину, не похожую на твою мать. Она должна быть ее противоположностью. Легкой, нежной, податливой. Только с такой ты будешь, чувствовать свою силу, и забудешь о страхе.

– Тогда, я женюсь на тебе.

Она засмеялась. Да так громко, что я даже испугался. Никогда не видел ее такой счастливой.

– Мой хороший! Я бы с удовольствием. Только куда я дену своего инвалида? Кому он нужен, кроме меня?

– Он тебе изменял, а я не буду.

– Дело не в изменах, Алекс. Все в жизни можно простить. Главное любить человека.

– Ты считаешь, что любовь – главное в жизни? – теперь уже серьезно спросил я. – Тогда, почему Лера стала такой? Я ее любил. Сильно. А она все равно изменяла, врала. Что ей не хватало? Да, я не миллионер, не красавец, но она сама выбрала такого. Сама бегает всю жизнь за мной, хотя вокруг столько успешных мужчин.

– Ты – надежный, Алекс. Она мечется от одних брюк к другим. Думает, что найдет лучше, но умом понимает – а она девушка не глупая – таких больше нет. Годы идут, мы не становимся моложе, а Лере, как и любой женщине, нужна защита, дружеская рука. Лучше бы вы так и остались друзьями. За то были бы уверенны друг в друге.

Как обычно, она нашла правильные слова, успокоила, расставила все по местам. Дала ценный совет, за которым я и шел в этот дом. Моя мама не адекватно относится к нашим отношениям с Лерой. Папа не вмешивается в чужие дела. А я сам многого не понимаю, не вижу того, что лежит на поверхности. Стараюсь копнуть глубже и еще больше проваливаюсь в сомнения.

Лера любит меня, но я для нее слишком простая фигура. Без больших амбиций, дорогой машины, квартиры в центре города, престижной работы. Если бы я занимался семейным бизнесом – тогда другое дело. Пусть – пекарь, за то богатый. А я простой врач, не самый лучший и не самый перспективный.

Я хорошо знаю, что ее привлекает во мне. Что тянет, что держит. Но, так же знаю, что стоит ослабить поводок, и она тут же начинает искать себе нового партнера. Немного потешится. Стукнется лбом об стену и возвращается назад, как побитая собака. Скулит у ноги и просит прощение.

После теплого разговора и чая с тортом, я вышел на улицу. Май месяц. Белые ночи. Прохладный ветерок, и много людей на улицах. Сюда я приехал на автобусе, а назад решил пройтись пешком.

Вот она говорит о женщине. А у меня уже есть такая женщина. Легкая, нежная, податливая. Она вошла в мою жизнь внезапно и осталась навсегда. Я видел, своими глазами, как появилась на свет ее головка, потом плечи, живот, ноги. Как рыжие кудри легли мне на руку. Я сам перерезал пуповину, сам вытирал ее чистым полотенцем. Розовый комочек с голубыми глазками.

Пять лет мы живем под одной крышей. Вместе едим, вместе отдыхаем, вместе мучаемся с домашними заданиями. Когда она болеет, я забочусь ней. Когда болею я, она приносит мне стакан воды. Бывает, ночью она перебирается ко мне на кровать и спит под боком. А иногда мы вместе моемся в ванной, пускаем мыльные пузыри и делаем друг другу забавные прически.

Совсем недавно я поведал дочери о месячных, о том, что совсем скоро, через два-три года в ее организме начнутся перемены. Еще рассказал о том, как появляются дети. О взаимоотношениях мужчины и женщины. Она задала, как обычно, много вопросов, но я справился с ними.

Маша со мной всегда и везде. А я с ней. Не пропустил ее первый поцелуй с мальчиком в детском саду. Собственноручно выдернул первый молочный зуб. Повел в первый класс. И впервые заплел косички. Сначала получались кривые, а теперь плету колосок с закрытыми глазами.

Всегда вместе. Как единое целое. Для меня Маша – смысл жизни, для нее – я лучший папа на свете. Сейчас в мое сердце пробрался еще один человечек. Проделал дырочку и тихо пролез в уголок. Я его чувствую и даже знаю, где он спрятался. Маленький мальчик, с большими карими глазами и веснушками на носу. Теперь он тоже часть моей жизни. Не самая меньшая часть, а такая же основная, как и дочка.

Этот вечер прошел с пользой. Пока вся моя семья ужинала в поселке, я успел переделать кучу дел. Сначала навестил Лериных родителей, потом прогулялся по парку, привел мысли в порядок. Затем такой же порядок навел дома: помыл все полы в квартире, поменял постельное белье у Маши и у Ильи, разобрал посуду на кухне, которая осталась после обеда. Ближе к полуночи взял с полки книгу и лег в кровать. Давно хотел ее дочитать, но все не хватало времени.

Пятого июня я пришел к родителям домой.

Тишина. Папа с Машей смотрят в гостиной мультфильм. Бернар спит на кухне под столом. Я прошел на кухню. Никого. Тогда заглянул в комнату. Тоже пусто.

– Мам!

– Я здесь.

Раздался голос из кладовки.

Снова там. Я забрал к себе домой коробку с фотографиями Макса, но она все равно сидит на полу и что-то перебирает.

– Мам.

– Я тут нашла кое-что. Посмотри, – сказала она, махнув мне рукой.

Кое-что? Мои фотографии она называет «кое-что».

Я сел рядом с ней.

– И что тут интересного?

– Смотри. – Она сунула мне смятый снимок в руку. – Это ты с отцом в Ялте. Я тогда осталась дома с Максом, а вы поехали отдыхать. Тебе тут пять лет.

– Угу. Я помню.

Маленький мальчик с копной белоснежных кудрей на голове. Кожа черная, а глаза почти прозрачные.

– Ты был такой красивый. Ангел. Сейчас Макс становится на тебя похожим. Вот посмотри. Такие же пухлые губки. Только глаза другие.

И действительно, он похож на меня в детстве.

Я всегда стеснялся своих губ. Считал, что они девчачьи. Слишком яркие и крупные. Только когда вырос, и женщины стали обращать на меня внимания, я понял, как сильно ошибался.

– А тут ты пошел в первый класс. Новый костюм, галстук. А эти ботинки ты терпеть не мог.

– Они мне были большие.

– Правда? А я думала, ты капризничаешь.

Я никогда не был капризным ребенком. И Макс тоже.

– Смотри! А это мы с тобой ездили к бабушке в деревню. Помнишь?

На этой фотографии мама меня обнимает. Я весь сжался, но лицо довольное и беззубое.

– Тогда ты любила меня, – сказал я, забрав у нее снимок.

– Я и сейчас тебя люблю.

– Только никогда не говоришь об этом.

– Вот говорю.

Пальцы перебирают в коробке фотографии и немного дрожат.

Я взглянул на нее с боку. Родная. Строгая, но ранимая. Волосы убраны в высокий пучок, вокруг глаз морщинки.

Всю жизнь мы с ней соперничаем, решаем, кто из нас главный. Но в итоге хозяином в семье остается отец. Самым мудрым и самым сильным. А мы только, как петухи, распускаем крылья, громко орем и клюем друг друга в лоб. Кто больнее клюнет, тот и победит.

Раньше воевали из-за внимания Макса, потом камнем преткновения стала мое расставание с Лерой. Теперь вроде не из-за чего ссорится, а все равно напряжение осталось. Она боится меня, а я этим пользуюсь. Каждый раз пытаюсь отстоять место под солнцем, а она не дает. Думает, что, в конечном итоге сломает, перевоспитает и сделает слабым.

Но, я всегда был таким, с самого рождения. Упрямым и бестолковым. Добивался цели, а уж потом думал, какой ценой мне досталась эта «сладкая» победа. Так же вышло и с Максом. Мы оба полюбили Софию. Оба желали ее. Только для Макса она была спасением, а для меня – всего лишь красивой девочкой, которая переспала со мной на шестой день знакомства.

Он не стал сопротивляться. Отдал и даже ни разу не упрекнул. Видел наши ссоры, но молчал и только поддерживал нас обоих.

В этой ситуации мы с мамой вновь столкнулись лбами. Только в моей жизни появилась дочка, и я немного ослаб, стал уязвимым, зависимым от родителей. Нуждался в помощи, и она этим сразу воспользовалась. Теперь еще отец дал деньги на квартиру. И это тоже капнуло в копилку мамы.

Со временем мы встали на одну ступень. Она поднялась выше, а меня жизнь оттолкнула назад. Вот и получилось, что мы снова уткнулись лбами. Только уже не клюем друг друга, а смотрим в глаза и наблюдаем.

– Как вы съездили в поселок? – спросил я равнодушно.

– Хорошо. Мне нравится их дом.

– Попрощались?

– Ну, так. Я обещала Софии, что привезу Машу в Самару на следующей недели. А потом заберу с собой Макса.

– Ладно.

И тут она взглянула на меня.

– Ты не против?

– Пусть побудет с мамой. Там тепло и свой дом.

– А, она боялась, что ты не отпустишь Машу. Даже попросила отца, поговорить с тобой.

– У, – промычал я. – Да, что говорить. Пусть едет.

Она расправила большой рукой платье на коленях. На мягком коврике удобно сидеть.

Прижавшись спиной к стене, я передвинул коробку ближе к себе.

Здесь уже фотографии, где мы с Максом подростки. Ему лет шестнадцать, а мне тринадцать. Тогда папа работал на хлебокомбинате, а мама бухгалтером в банке. Оба молодые, стройные.

– Ты не помирился с Лерой? – вдруг спросила мама.

– Нет.

– У тебя появилась другая женщина?

– Не-а.

– Надеюсь, ты уже не думаешь о Софии?

– Не думаю.

– Это хорошо. Она нашла себе нового мужчину. Пусть живет с ним.

– Пусть.

Я отодвинул коробку в сторону.

– Иван мне понравился. К тому же он теперь директор всех автосервисов. Молодой, не женатый. Софии повезло. Она девочка хорошая, и заслуживает счастья.

– Ага.

– Может еще родят детей. У нее вон какие красивые получаются дети.

– Может, родят.

Она снова взглянула на меня.

– Алекс…

Не знаю, как и по каким причинам, но мне так сильно захотелось прижаться к ней. Почувствовать тепло, ласку, которой она обделила меня в детстве. Услышать какие-то особые слова, те, что говорят мамы своим любимым сыновьям, когда им плохо.

– Мам, можно я тебя обниму?

Не сказав ни слова, она потянула меня за руку. Я положил голову ей на колени и закрыл глаза. Прижался, словно маленький, испуганный мальчишка.

Теплая рука тронула мои волосы. Сначала неуверенно, а потом переместилась на плечо. Сжала.

– Мой мальчик. Хороший, добрый. Сынок. Мой любимый. Мой единственный.

В эту ночь я остался у родителей.

Маша давно уснула, с Бернаром в обнимку. Мама с отцом еще долго сидели на кухне и обсуждали будущую поездку в Самару. А я лег на кровать в своей бывшей комнате. На ту самую, на которой зимой спала София.

Закрыл глаза. Ничего. Голова пустая, только вдыхаю аромат сладких духов, впитавшихся в подушку. На комоде стоит ваза с белыми розами, на окне, ветер шевелит легкую тюль.

Как дальше жить? Без нее. Без улыбки. Без нежных губ. Без Макса.

Каждую ночь засыпать с мыслью, что отпустил и, молча, плакать в подушку? Вспоминать… Хотя мог удержать. Заставить. Пусть шантажом, силой. Привязать ремнями и не отдавать никому.

Но, разве можно отрезать крылья птице? Нет. И мне не нужна безвольная раба.

Я взял телефон. Не звонит, не пишет. Последнее сообщение от четвертого мая. Тогда, она пыталась до меня дозвониться, а я не ответил.

«Я обидела тебя. Знаю. Прости. Только будет лучше, если ты узнаешь правду сейчас, а не потом, четыре года спустя. Позвони мне, как сможешь. А если, не сможешь, то прощай»

Я не смог, и сразу попрощался.

Шесть часов утра. Я сел в машину. Город спит, транспорта на дорогах мало.

Дома меня проводил только Бернар. Облизал руку, а потом будто почувствовал мое настроение и прижался теплым телом к ноге. Маша даже не шевельнулась, когда я поцеловал ее в щеку.

Семь часов. Стою на трассе и все думаю. Если сейчас зайду в аэропорт, то уже не уйду без нее. Схвачу Макса за руку и буду требовать, чтобы она вернулась.

Зачем? Кому это нужно? Мне, или ей. Ей точно не нужно. А я так и не могу избавиться от чувства ревности. Тогда какой смысл устраивать спектакль на глазах у публики?

На телефон пришло сообщение от Юли.

«Алекс, вы так и не позвонили мне. Что-то случилось?»

Я взглянул на часы. Ей тоже не спится.

Пару недель назад у меня проснулась совесть. Бросил девчонку. Сначала нагло предложил переспать, а потом взял и сбежал. Она звонила, писала, а я не отвечал. Спрятался, как крот в норку, и боялся попасться ей на глаза. Тогда я отправил смску.

«Я в командировке. Как приеду, сразу позвоню»

И не позвонил. Наглец. Сам домогался, а теперь не знаю, как от нее избавиться.

Я набрал ее номер.

– Алекс, я вас разбудила?

Голос нежный, как бархат. И сразу же вспомнились ее ноги и шикарные бедра. А еще настойчивые пальчики у меня под рубашкой.

– Я не спал. Прости, что не позвонил.

– Ничего. Вы уже в городе?

– Да.

– На работе?

– Нет, я в аэропорту.

– Вы снова куда-то уезжаете?

– Юль…

Трудно отказаться от такой женщины. Не замужем, молодая, красивая.

– Мы можем встретиться? – неуверенно спросила она.

– Не получится. Я женат.

– А, – грустно сказала она. – Значит, ваше кольцо на пальце не просто так?

– Не просто так. Я женат уже много лет.

– Вы ее любите?

– Очень. Больше жизни.

– Понятно.

– Прости меня.

– Я рада за вас.

Она положила трубку.

Вот так. А Ольга говорит про личную жизнь. Какая она – моя личная жизнь? Кольцо на пальце и больше ничего. Только пустая кровать в новой квартире и разбитое сердце в груди.

Восемь часов. И я зашел в огромное здание аэропорта.

Встал в двери и не решаюсь сделать первый шаг. Люди спешат, тащат за собой тяжелые чемоданы, а я путаюсь под ногами.

Решился. Шагнул. И сразу же стало легче. Сейчас посмотрю на нее со стороны и успокоюсь. Мысленно попрощаюсь, а потом вернусь к дочери.

Я прошел вглубь, оглянулся по сторонам. На эскалаторе Сергей с Ильей спускаются вниз. Уже уходят. Женский голос объявил начало регистрации на Самару. Впереди в длинной очереди я заметил яркую бейсболку Макса, а потом увидел ее.

София. Моя девочка. Сильная, но такая слабая. Стоит среди огромного количества людей. Рукой придерживает чемодан и что-то говорит Максу.

Я прошел к газетному киоску, здесь лучше видно. Снова зазвонил телефон. Мама. Я сбросил вызов, а через пару секунд пришло сообщение.

«Боюсь даже представить, где ты. Очень надеюсь, на твое благоразумие. Позвони мне»

София повернула голову, Макс снова дернул ее за рукав. Очередь ожила. Чемодан сдвинулся вперед.

Сунув руки в карманы брюк, я прижался бедром к металлическому поручню. Сейчас она оформит документы и через десять минут скроется из вида. Подожду. Хотя бы буду точно знать, что они уехали.

Пока они стояли в очереди, в моей голове всплыли воспоминания. Лишь обрывки, но я помню каждую секунду, проведенную вместе с ней.

Первый раз я увидел ее в доме родителей. В узком халате, босиком. Она всегда ходила без носков и без тапочек. Вид растерянный, волосы рассыпаны по плечам. Я предложил ей кофе, а она стала со мной кокетничать. С огромным животом, и строит глазки незнакомому мужику, который старше ее на десять лет. Настоящая женщина!

Тогда я заинтересовался. Первая мысль была, что она мошенница. Молодая девочка пошла на вокзале за пожилым мужчиной, приехала в другой город и так спокойно влилась в чужую семью. Как будто сидела и специально ждала его. Потом я увидел ее с другой стороны. Немного наивная, глупая, совсем еще ребенок, потерявшейся и нуждающейся в помощи взрослых людей.

Она никак не могла родить, и я предложил ей заняться сексом. Она согласилась. Не ломалась, не закатывала глазки, не возмущалась. Сказала «да» и заперлась со мной в комнате. Тогда, я впервые ее поцеловал. Она отреагировала сразу, расслабилась и доставила мне удовольствие. Не я ей, а она мне. Потому, что в тот день я полюбил ее всем сердцем.

Второй раз мы переспали, когда уже поженились. Она так же была наивна и так же не опытна в любви. Я многого ей не дал, не успел. Думал, еще все впереди, не торопился. Наслаждался ее детским очарованием.

Пролетели годы. Она родила Макса, а я увлекся другими женщинами. Пытался забыть ее, но не получалось. Менял города, а потом возвращался домой.

Утром меня разбудил звонок. Номер чужой, блатной, с красивыми номерами. Я ответил, но она бросила трубку. Тогда я перезвонил с другого телефона.

– Алекс.

Ее нежный голосок до сих пор будоражит нервы. Я еле произнес слово, а у самого сердце чуть не остановилось. Потом она позвонила из Сочи. И понеслось… Люблю, скучаю, не могу жить без тебя. Я волосы на голове рвал от счастья, пока она не подала на меня в суд.

Суд. Самый тяжелый период в моей жизни. Многое узнал, многое вытерпел. На глазах у родителей, у друзей. Маша осталась со мной. И для меня эта победа была важной, потому, что я люблю свою дочь больше всего на свете.

А еще было страшно, когда я узнал, что София родила сына от Макса. Не от Сергея, не от друга Ильи. А именно от моего брата. Долгое время я внушал себе, что Макс просто переспал с ней. Приехал в деревню, стащил с нее трусики и сделал свое дело. Думал, но головой понимал, все было не так. Он целовал ее, так же как я, ласкал, мучал, гладил большую грудь, трогал шелковое белье, вдыхал ее запах. Он был искусным любовником, а ей требовался учитель. Она любила его, и он ее любил. А я любил их двоих. Сгорал от ревности, но продолжал любить.

Все было. И ссоры и примирения. Но, однажды я чуть не потерял ее. Насовсем. Я и раньше ее терял, но в этот раз, она могла умереть. А я даже не ответил на ее звонок. Был обижен; видел пропущенный, но даже не перезвонил. А утром узнал, что она истекала кровью в своей машине и пыталась до меня достучаться.

Потеря. Я потерял нашего ребенка… Мою крошку.

София. Нежная девушка с глазами цвета неба. Далеко не наивная, как может показаться с первого взгляда. Хитрая, расчетливая, но такая желанная, что ни один мужчина не может от нее отказаться. Многое берет, многое требует, но отдает еще больше. Свою душу, нежность, свою любовь и преданность. Всегда поможет, всегда улыбнется. Поднимет настроение, даже если у самой погано на душе.

Снова женский голос объявил начало регистрации на Самару.

Она обернулась. Замерла. Увидела.

Я хотел дернуться в сторону эскалатора и сбежать, но не смог. Ноги намертво приросли к полу. Сердце под рубашкой забилось сильнее.

О чем она думает? Что происходит в ее сердце? А что теперь будет с моим сердцем, если она уедете?

Подошла ее очередь. Девушка что-то спросила. София протянула руку с паспортом, а потом на мгновение замерла. Сзади начали возмущаться, скандалить. Макс дернул ее за рубашку. И она снова повернула голову в мою сторону.

Я вжался спиной в стену. Она отошла от стойки регистрации, нагнулась к сыну и показала пальцем на меня. Макс оглянулся. И время полетело с огромной скоростью.

С такой же скоростью мальчик побежал ко мне.

– Папочка!

Раздался в огромном зале его звонкий голосок. Бейсболка слетела с головы и пропала под ногами проходящих мимо людей.

Я нагнулся, а когда он подбежал ближе, подхватил его на руки.

– Сынок. Мой мальчик.

Он обнял меня.

– Я знал, что ты мой папа!

Маленькие ладошки вытерли слезы с моего лица.

– Конечно, твой.

– Не плач, папочка. Я тебя люблю.

И тут я увидел ее.

Впервые. И сразу простил, забыл про ревность.