– Она ничего не ест. Целыми днями возит его по больницам, а потом идет в огород и возится в парнике. – Он взял меня за руку и жалобно взглянул. Так, как умеет только он. – Поговори с ней, она к тебе прислушивается.

– Поговорю.

– Сейчас тяжелое время. У Сергея химиятерапия. Она переживает, дергается. Это понятно. Но, есть надо.

– Я понял, пап. Сегодня позвоню.

– Не надо звонить. Поговори с ней с глазу на глаз.

– Но, я работаю.

– Найди время. Девочка пропадет без твоей помощи.

Я махнул головой, и он пошел к машине.

На следующее утро, сразу после работы, я поехал в поселок. Предварительно созвонился с Сергеем и узнал, что София сегодня будет дома. Он сам в больнице, а она не поехала в город.

Время десять часов, а на улицах пусто. За высокими заборами зацвели вишни.

Я поставил машину около ворот. Калитка заперта.

– Вы к кому?

Послышался за спиной скрипучий голос. Я обернулся. Старушка, лет восьмидесяти, скрюченная пополам, подошла ближе.

– К Ворониным.

– А никого нет. Хозяин в больнице.

– А София?

– Только что уехала. Вы с ней разминулись.

– Куда уехала?

– В город.

– Точно? – усомнился я. – Вы уверены?

– Точно. Она по поселку на машине не ездит. Значит, в город подалась.

– Спасибо.

Я тут же набрал ее номер. Нужно было сразу позвонить, а то тащился сюда больше часа. Убил время, да еще спать жутко хочется.

Она ответила сразу.

– Алекс, ты где?

– Я стою у твоего дома.

– А что ты там делаешь?

– Странный вопрос, – усмехнулся я. – Приехал в гости, а тебя нет.

– Правда? А зачем?

– Хотел увидеть.

– А Сергей сейчас в больнице. Ему еще два дня осталось.

– Я знаю. Где ты, Сонь?

Слышно, как поет радио в машине.

– Я уже подъехала к городу. Хочу сходить в парикмахерскую.

– А потом что будешь делать?

– Ничего. Заеду в магазин и домой.

– Может, пообедаем вместе?

– Сегодня?

– Да.

Она задумалась, а через минуту сказала:

– Хорошо.

Мы договорились, где встретимся.

Через час я снова приехал в город. И только к полудню добрался до дома. Огромные пробки, а на перекрестке произошла авария.

Быстро принял душ. Хотел побриться, но уже не успел. Время много, а до ресторана ехать полчаса.

Оставив машину на стоянке возле парка, я зашел по пути в магазин. Купил букет белых тюльпанов. София приехала только через десять минут на своем белом джипе.

– Как красиво! – сказала она, когда я протянул ей цветы. – Спасибо, Алекс. Так приятно.

Я нерешительно наклонился, а она робко коснулась губами моей щеки. Вздрогнула и сморщила курносый нос. Колючий. Не успел побриться.

Мы зашли в ресторан. Здесь не много людей, играет музыка, и в окна светит солнце. Наш столик оказался закрыт от общего зала. Мягкие диванчики, на столах приятные льняные скатерти. Все мило и чисто.

София сняла плащ, я отодвинул ей стул.

– Спасибо.

Вежливая. Хорошо, если надолго.

Она действительно похудела. Еще. Сильно. Совсем растворилась в бирюзовом платье из тонкого шелка. Руки – ниточки. Пальчики как у ребенка. А на лице остались лишь огромные глаза цвета неба.

– Ты на диете? – спросил я, уткнувшись в разноцветное меню.

– Нет.

Ее не удивил мой вопрос.

– Что будем заказывать?

– Я возьму…

Салат. И непременно «Цезарь», а может «Греческий». Все женщины едят в ресторанах салат.

– … овощное рагу с бараниной и жаренную картошку с грибами. А ты что будешь?

– Ты любишь грибы?

Вот тут я удивился! Не ожидал!

– Очень. Особенно если лесные, но шампиньоны тоже подойдут.

К нам подошел официант, и мы заказали две порции рагу и жаренную картошку с грибами.

– Зачем ты меня пригласил? – с надеждой в глазах, спросила София.

Началось. Сразу одернуть, или подождать? Пусть даже не надеется, что я разрешу, ей забирать Машу в Самару.

Решил подождать.

– Соскучился.

– Алекс…

– Это правда. Мы давно не виделись.

– Ты был на прошлой неделе у Сергея. И мы встречались.

– Но, не разговаривали. Только столкнулись в двери и разошлись.

– Ты мне больше не звонишь.

– А ты бы хотела?

– Иногда я не сплю ночью.

– И как часто?

– Часто.

– Хорошо, позвоню. Прямо сегодня. Ладно?

– Ладно.

Нам принесли жаркое в глиняных горшочках.

На ее телефон пришло сообщение. Она взглянула, но не прочитала. Отодвинула аппарат в сторону, а сверху прикрыла салфеткой.

– Тебя кто-то ищет? – нагло спросил я.

– Это Сергей.

– Ты не ответишь?

– Он любит присылать разные приколы. Находит в интернете и развлекает меня.

– Как он себя чувствует?

– Ты сам знаешь. – Она подняла на меня свои прекрасные глаза. – Алекс, спасибо тебе. Ты так много для нас делаешь. Особенно для Сергея.

Сердце сжалось.

Как же я люблю ее. Сижу и даже не дышу. Только смотрю на нее голодным взглядом, а дотронуться не могу.

– Ты звонил родителям?

– Звонил. Они уже доехали. Макса всегда тошнит в машине?

– Не всегда, но бывает. Обычно я беру ему в аптеке леденцы от укачивания.

– Машка тоже раньше плохо переносила длительные поездки. Помнишь?

– Ага. Только отъедем от дома, а она уже зеленая.

– Так еще тошнило прямо на сиденье.

Она засмеялась.

– Макс так ругался. Однажды мы с ним поехали к бабуле в деревню, а она сидела сзади и играла. Мы даже не заметили, как она сунула руку от куклы в рот. Только услышали плач, а потом – запах. Отвратительный. Максу пришлось везти машину в химчистку. А Маше влетело.

– Бедная. Уж если Макс ругался, то ей не повезло.

– Он умел ругаться, – теперь уже грустно сказала она. – Хотя, в душе был добрый.

– Я тут недавно перебирал наши старые фотографии.

– Те, что в кладовке у родителей?

– Да, я их забрал себе. А то мама их затрет до дыр. Каждый день пересматривает.

– А я все думала, что она делает в кладовке? Оказывается вон чего.

– Никак не смирится.

– А ты смирился?

Только, когда она задала этот вопрос, я понял, она все еще не может забыть его.

– Смирился.

Соврал, но она не поверила.

– А я – нет. Я вижу его каждый день.

– Сонь.

– Я не так сказала, – быстро исправилась она. – Я вижу его в сыне. Макс очень похож на отца.

– Он похож на тебя.

– Ты так считаешь? – обрадовалась она.

– И Маша похожа на тебя.

– Красивая?

– Наши… твои дети все красивые.

Сглупил. Сорвалось с языка, но она сделала вид, что не услышала.

– Я взяла билеты на самолет, – вдруг сказала она. – На шестое июня.

– Почему именно на шестое?

– У Сергея как раз закончится лечение.

Еще один месяц.

– Хорошо.

– Алекс…

– Взяла и ладно. Значит, проводим.

– Мы так и не решили по поводу Маши. Да, я помню, что ты мне сказал. Но…

– Никаких «но», – жестко отрезал я. – Нет. И еще раз нет.

Она протянула руку и дотронулась до моей ладони. Пальцы теплые, нежные.

– Я не собираюсь ее отнимать у тебя. Только прошу. Очень прошу.

– Не делай этого.

Я убрал руку. Она выпрямилась.

– Тебе неприятно?

– Приятно.

– Тогда, что не делать?

– Не бросай меня.

– Алекс.

Теперь я уже схватил ее ладошку, прижал к губам и прошептал:

– Я люблю тебя.

По ее бледным щекам покатились слезы. Я тут же пересел к ней на диванчик и обнял.

– Не надо, – сказала она, а сама еще крепче прижалась к моей груди.

– Что же ты делаешь со мной. Что?

Слезы потекли на мою рубашку, а вместе с ними и тушь с ресниц.

Моя рука опустилась ей на колено, приподняла шелк и скользнула под платье. Нашла кружевное белье. Она вздрогнула. Потом упругую грудь.

Я тронул подбородок пальцем и поднял ее лицо. Губы потянулись ко мне, и я накрыл их своим ртом. Жадно, будто целую впервые, а до этого только тренировались. Она тоже вцепилась зубами в мою губу, потянула, потом расслабилась, позволив то, чего позволяла всегда. И я воспользовался ее слабостью, ее нежностью, ее податливому телу.

Как давно я не прикасался ее бархатной кожи. Не вдыхал аромат сладких духов. Не слышал эти странные вздохи. Как я жил без нее?

– Простите. Вам принести чай?

Официант замер на месте с подносом в руке. Глаза опущены в пол, а щеки красные.

– Да, – сказала София, одернув платье.

Мальчишка убежал, а я сел на свое место.

Прошло несколько минут, прежде чем мы заговорили. Немного успокоились, отдышались и принялись за картошку, которая к этому времени почти остыла.

Я хотел прочить ей лекцию по поводу здорового питания, но она так быстро расправилась с бараниной, а сейчас уминает второе блюдо, что вопрос отпал сам собой.

– Когда ты рядом, я всегда голодная.

Вот и ответ.

– Поехали ко мне? – предложил я.

– Сейчас?

– Да. У тебя есть дела?

– Не забывай, у меня работа. Сергей уже два месяца лечится, а мне приходится следить за делами в кафе и в магазине.

– А вечером?

– Давай в среду.

– В среду? Отлично. А что будет в среду. Почему не завтра?

– Я не могу завтра. А в среду… Это не вторник и не четверг.

Логично. Среда – это уже не вторник и еще не четверг. Не поспоришь.

Она заметила, как я посмотрел на ее руки и демонстративно, показал кольцо на своем пальце.

– Ты все еще его носишь?

– Я ни разу его не снимал.

– А твое кольцо мне стало большое. Оно лежит дома в шкатулке, вместе с крестиком Макса.

Меня словно ударило током.

– Так он у тебя? Я думал, что Макс потерял его.

– Нет. Он мне отдал его, когда приезжал последний раз в поселок.

– А деньги? – Я даже привстал со стула. – Они у тебя?

– У меня.

Она уставилась в тарелку с картошкой. Не смотрит в глаза.

– Почему ты не сказала?

– Я могу их отдать.

Говорит, а у самой губы трясутся. Упрямая.

– На что их потратила?

– Сергей открыл кафе. Они приносят хороший доход.

– Лучше бы квартиру купила в городе.

– Зачем она мне? У меня есть дом.

– Это не твой дом, а Сергея. А у тебя ничего нет.

– Я говорю про дом в Самаре.

Тот дом я не видел, но по рассказам мамы, там просто хлев.

– Хотя бы Максу купила.

– Еще куплю. Сергей отдаст мне деньги, если я попрошу.

– Понятно.

– Я могу их отдать тебе.

– Зачем они мне?

– Мама сказала, что ты продал свою квартиру.

– Продал. Неделю назад. И уже нашел новую, рядом с домом родителей.

– Где?

– Около парка. Помнишь, такой желтый, четырехэтажный. Тебе еще нравились балконы.

– В этом доме?

– Да. Угловая квартира. Трешка.

– И парк рядом, и родители. Хорошее место.

– Мне тоже понравилось.

– А когда вы переедете?

– Как оформим документы. Думаю, через две-три недели.

– Вот видишь! Тебе пригодятся эти деньги. Там жилье очень дорогое.

– Сонь, мне не нужна твоя помощь. Я уже все оплатил.

– Тебе хватило?

– Родители половину дали.

– Но, Алекс! Это не мои деньги, а Макса.

– Он оставил их не мне. Тем более у тебя растет его сын.

Она успокоилась.

– Тогда я потрачу их на ремонт дома. Он в таком жутком состоянии.

– Какого дома?

– В Самаре.

– Так ты уедешь?

Отложив вилку в сторону, она странно взглянула на меня.

– Я тебе должна кое в чем признаться.

– А может не надо?

– Ты сам говорил, что хочешь снова познакомиться со мной. Так давай начнем с правды? Она все равно вылезет наружу.

Как обычно. Она врет, а я потом расхлебываю.

– Тогда я начну первый.

Она удивилась, но промолчала. Не стала бить сразу в лоб. Решила выслушать мою сторону.

– Или ты? – снова предложил я.

Наговорю лишнего, а потом буду жалеть. Пусть лучше она скажет, что хотела.

– Алекс.

Она потерла пальцем нос.

Не самое лучшее начало. Мне нравится, как она это делает, но никогда речь идет о важных вещах.

– Мы… Я спала с Иваном. И не один раз.

Смысл ее слов дошел не сразу. Только через минуту.

Спала? С этим мужиком? Зная, его всего лишь десять дней. А он? Шкаф. Мог убить ее только своим весом.

Я спрятался от нее, прикрыл лицо руками, чтобы больше никогда не видеть.

Все рухнуло. Всего лишь за мгновение. Только мы целовались, и я признавался в любви, как она снова убила меня признанием. Снова. Опять. Тогда с Максом, моим братом. Теперь с незнакомым мужиком, с большой машиной.

В голове вспыхнули образы. Я сопротивляюсь, но они появляются.

Вот она маленькая, нежная. И он большой, с добрыми глазами, молчаливый. Прикасаются, любят.

Любят?

Я сжал пальцы сильнее, прикрыв лицо полностью. А когда их разжал, то София уже исчезла. Молча, надела плащ и вышла из ресторана, оставив на столе букет белых тюльпанов.

Через две недели, мы с Машей и Бернаром переехали в новую квартиру.

Здесь еще нужно делать ремонт, но нам уже нравится. Три большие комнаты, кухня, в которой свободно уместится полноценный диван. Ванная с туалетом, и широкая прихожая.

Маша тут же вышла на балкон. Вид потрясающий. Парк весь в зелени, тихо, спокойно. Никаких машин, никакой суеты.

– Пап, это будет моя комната.

Я согласился. Пусть сама выбирает. Места много, просторно. Главное, что теперь мы будем спать в разных комнатах.

Вечером заехал Виктор. Вчера ребята помогли мне с переездом, а сегодня я занялся расстановкой мебели.

– Что делать? – сразу же предложил он.

– Работы много.

– Ничего справимся. Скоро подъедет мой сынуля. Поможет.

Юрка у него уже большой. Шестнадцать лет. Такой же, как отец, полный, но умный.

Потом позвонил Илья. Он все никак не отдаст мне кофту. А тут узнал новый адрес и решил заехать по пути с работы.

Заехал и остался.

– Илья поможет мне со шторами, – схватив парня за руку, сказала Маша. – А потом мы расставим посуду в шкафы. Ладно, пап?

Илья лишь улыбнулся. Ему нечего делать дома, а здесь весело. Особенно ему приглянулся Виктор.

– Сейчас тяпнем по рюмочке, а потом уж за дело.

Мы приняли на грудь, и работа пошла активнее.

Илья забыл, что приехал на машине, выпил немного водки и совсем расслабился. Пришел Юрка, а потом Ольга принесла нам на закуску пиццу.

Так и собралась целая компания.

Мама привела Макса. Папа появился позже всех, за то накормил горячим пловом, который приготовил у себя дома.

Мы допили все месячные запасы водки. Немного поработали. Кое-что расставили, повесили. Главное собрали кровати и обустроили кухню.

Только ближе к полуночи, все начали расходиться. Виктор с сыном уехали на такси. Ольга пошла к родителям. Макс остался с Машей.

– Как же я доберусь домой, – заплетающимся языком, проговорил Илья. – Такси дорого, а в гостиницу в таком виде не пустят.

– Оставайся у нас, – предложила Маша. – Места много. Правда, пап?

Я уже упал на кровать и лишь махнул рукой. Пусть остается. Мне все равно.

Голова кружится, а ноги так устали, что ничего не чувствуют. А может это из-за спиртного. Хотя выпил не много, всего… Много. Выпил много и обожрался пловом.

Утром меня разбудил храп и чей-то сопливый нос, уткнувшийся мне в плечо. Я повернулся. Илья. У нас всего одна кровать и диван. Дети спят в другой комнате, а он пристроился ко мне под бок.

Я пошел в ванную. Вид ужасный. Изо рта вонь страшная, как будто я облизал мусорный бачок. На голове торчат вихры. Волосы снова отросли, и я убрал их за уши. Щетина на подбородке уже переросла в бороду.

– А где мама?

На кухню зашел сонный Макс.

– Иди ко мне, малыш.

Он сразу же забрался ко мне на руки. Обнял руками за шею и снова заныл.

– Хочу к мамочке.

– Она скоро приедет. Давай сварим кашу?

– Не люблю кашу.

– Она полезная. – Я достал молоко из холодильника. – Смотри, это волшебное молоко. Если сварить из него кашу, то вырастишь на пять сантиметров.

– Вот так?

Он показ три пальца.

– Больше.

Я разжал ему еще два пальца.

Карие глаза стали огромными. Он улыбнулся и махнул головой.

– Будем варить.

– Тогда, иди, умывайся, а я пока начну.

Мальчик убежал в ванную.

Мой телефон зазвонил. София. Давно мы не виделись и не разговаривали.

После той встречи в ресторане, она мне звонила ночью, но я не ответил. Был не готов. Сейчас тоже не радостно на душе, но выбора нет. Она все равно приедет за сыном.

– Да, – грубо сказал я в трубку.

– Привет.

– Угу.

– Макс у тебя?

– Да.

– Я скоро буду в городе. Как приеду, позвоню. Пусть он спустится вниз.

– Сам?

– Да.

– Ребенок один пойдет на улицу? Ты соображаешь, что говоришь?

– Пусть Маша выведет.

Она спокойна, а я на взводе.

– Сама поднимись.

– Алекс…

– Ничего с тобой не случиться. Я не кусаюсь. Заодно заберешь своего дружка.

– Илья у тебя?

– Пьяный лежит в моей кровати.

– Ты с ним спал? – пошутила она.

– А с кем мне еще спать? Перешел на мальчиков. Они более преданные. Тем более, он симпатичный, и с ним можно выпить.

– Да, Илья во всем хорош. Оставь его себе. Все равно он не нужен жене, а тебе пригодится.

Умеет. Находит слова, и уже не так больно.

– Ладно, я покормлю ребенка. А ты будь аккуратна за рулем.

– Буду.

– И, Сонь. Не заходи к нам. Илья сам спустится с Максом.

– Хорошо.

Расстроилась. Голос задрожал. Сейчас снова заплачет.

Мы съели с Максом кашу, потом проснулся Илья и надолго заперся в ванной. Вид у него, как у меня: потрепанный и сонный.

– Я тебя люблю, – сказал мальчик, когда я налил ему какао в кружку.

– И я тебя.

Я сел на стул.

– Теперь я вырасту большой?

– Да.

– Как ты?

– Как я, как Илья.

– А ты тоже был маленький?

– Конечно.

– А сестра у тебя была?

– Была, и брат был.

– А где они?

– На небе.

– С птичками?

– Да.

Позвонила София и сказала, что ждет сына на улице. Я выглянул в окно. Она тоже подняла голову вверх и помахала мне рукой.

Илья все еще не вышел из туалета. Макс оделся. Сам застегнул на кроссовках липучки и встал у двери. Проснулась Маша.

– Пап, а где все?

– Я тут, – ответил за меня мальчик. – Ты разве не видишь?

– А где Илья? – Она взглянула на меня. – Он еще не уехал?

– Не уехал. Иди, умывайся, а я провожу Макса к маме.

Пришлось надеть куртку.

– Пап, а пап, – снова заныла Маша, – пусть Макс еще у нас останется. Зачем мама его забирает?

– Пап, – повторил за ней Макс, – я не хочу домой.

Смешно. Они не только говорят одинаково, но и морщат нос, стоят в одной позе.

Я открыл дверь.

– Хватит, дети. Вы и так два дня были вместе.

Макс послушно протянул мне руку, Маша недовольно фыркнула и ушла на кухню, а мы спустились вниз.

На улице тепло. Уже середина мая, а дождей совсем нет.

– Привет.

Встретила София нас у двери.

– Привет, – сухо ответил я. – Илья сам приедет. Не ждите его.

– А он доедет?

– Доедет.

Сегодня она красивая. Впрочем, как обычно. Белые волосы рассыпались по плечам. На щеках яркий румянец.

– Алекс…

– Нет, – я поднял руку, – ничего не говори. Уезжай.

– Ты, правда, этого хочешь?

Странный вопрос. Чего я хочу?

Уж точно не стоять здесь. С ней. В растянутых спортивных штанах, с неопрятной щетиной на лице. По сравнению со мной она, как картинка. В цветастом платье до колен, туфли на каблучках. Глаза блестят, а губы… Губы.

Я отвернулся.

– Уезжайте.

Она лишь вздохнула.

– Пока.

И уехала.

Илья вернулся домой только в понедельник утром. Два дня жил у нас, помогал собирать мебель и готовил нам с Машей вкусные обеды.

– Странный парень, – сказала по телефону Ольга, когда я позвонил ей с работы. – Вроде хороший, но слишком замкнутый. Почему ты разрешил ему остаться у вас?

– А куда я его выгоню? Он совсем один. Живет в огромном доме. Ничего не ест, ни с кем не разговаривает. А тут хоть с Машкой занимается.

– А где он спал? У вас даже места нет.

– Он спал на моей кровати, а я с Машей.

– А как же твоя личная жизнь? – Вздохнула она. – Снова спишь с дочкой, в одной комнате.

Какая тут личная жизнь! После переезда, наша квартира превратилась в перевалочную базу.

Вечером после работы, снова приехал Илья и остался на всю неделю. А в среду, без предупреждения, завались друзья. Устроили новоселье. Два дня праздновали, потом пятницу отдохнули, а в субботу продолжили, а заодно наклеили обои в комнатах. Парни собрали оставшуюся мебель, а девчонки повесили шторы на окна и привели в порядок кухню.

Илья быстро нашел общий язык с нашей шумной компанией. Он самый младший, поэтому его приняли, как сына. Мужики научили пить водку, не закусывая, а женщины – уму разуму, чтобы в следующий раз правильно выбрал себе жену.

Так пролетели две недели в новой квартире.

Я даже не вспоминал о Софии, хорошо спал, много ел и при этом, не уставал на работе.

Первого июня мне позвонила мама.

– Алекс, София забрала Машу к себе в поселок. Мы не могли тебе дозвониться.

– Да, я видел пропущенный. Сегодня было много работы, даже не смог ответить. А чего она туда поехала?

– Ей скучно в городе. Все-таки каникулы. Пусть побудет с Максом последние деньки.

– Почему последние?

– Так они скоро уезжают. Шестого.

Точно. Шестого июня. Как хорошо. Больше никогда ее не увижу. А если увижу, то к тому времени, успею забыть, выкинуть напрочь из головы.

– Послезавтра мы тоже к ним поедем.

– Зачем? – удивился я.

– Попрощаться.

– А! Ну, да. Хорошо. Я тогда займусь ремонтом, пока Маша там.

– Займись. Мы ее привезем в конце недели.

Пять дней один дома.

Только я расслабился, как пришел Илья. Теперь он член семьи, со своим ключом от квартиры и зубной щеткой в ванной.

Я даже не спрашиваю его ни о чем, готовлю на троих и купил большую раскладушку. Выделил парню комнату, полотенце для тела. Шкафа лишнего нет, поэтому отдали ему Машин комод для вещей.

– А вы не хотите из кладовки сделать гардеробную? – спросил он за ужином. – Это удобно, и в комнатах будет больше места, если убрать лишнюю мебель.

– Я еще не думал об этом. А как ее сделать?

Для меня квартира – это место, где можно переночевать. В ремонтах, дизайнах и новомодных штучках я не разбираюсь. Обычно, этим занимается женщина. А у меня нет хозяйки в доме, и никогда не было. Со студенческих лет я живу один. Потом завел собаку, друг подкинул, а позже появилась Маша.

– Очень просто. Она довольно большая. Можно разделить на две зоны, и получится и кладовка, и место для хранения одежды. Я могу начертить проект. Набросок.

– Начерти, и тогда подумаем.

– Я вам помогу обустроить квартиру. Мне все равно нечем заняться. Скоро София с Максом уедут, и я останусь совсем один. – Он смутился, замолчал. Немного подумал, а потом спросил: – Если я вам, конечно, не мешаю?

– Не мешаешь, – ответил я, отодвинув пустую тарелку в сторону. – Сегодня твоя очередь мыть посуду.

Илья улыбнулся и, без лишних возражений, встал у мойки.

За последнее время он немного прибавил в весе. Руки больше не дрожат, и голос стал более уверенный. Только никак не хочет, обращаться ко мне на «ты». Сколько бы я не просил, он все равно выкает.

– А где Маша? – через плечо спросил он.

– У Софии.

– Она не говорила, что поедет в поселок.

– И мне не говорила. Поставила перед фактом. Хитрая.

– Они скоро уезжают, и Сергей хотел приготовить прощальный ужин четвертого числа. Даже ваших родителей пригласил. Вы не пойдете?

– А чего мне там делать? У вас своя компания, у меня своя.

– У вас классные друзья! – Он снова вернулся за стол, с намыленной губкой в руке. – Николай обещал взять меня на рыбалку в Астрахань. Я ведь за всю жизнь нигде кроме Питера не был.

– Колька заядлый рыбак. Съезди, если пригласил. У него детки еще маленькие, но хорошие. И жену ты его знаешь.

С довольным видом Илья снова взялся за посуду.

– Вы любите детей. Это видно. Вы добрый.

– Я работаю с ними, поэтому люблю.

– А тяжело?

– Что?

– Ну, резать живого человека. Это же надо быть равнодушным. Кишки, мозги, кровь. А тут маленькие дети. Потом спокойно сеть за стол и есть. Ужас. Меня бы вырвало. Как у вас это получается?

– Ты вот рисуешь, а я не умею. У каждого своя работа, как и компания.

– А причем здесь компания? – не понял он. – Если разные профессии, то и друзья разные?

– Отдых разный. Время препровождения. Если я буду сидеть дома у телевизора, то сойду сума. После стрессов на работе, нужна разрядка. Многие врачи спиваются, или утопают в жутких депрессиях. А кто-то ходит на рыбалку, ездит с друзьями на шашлыки, играют в футбол. Я вот люблю, кататься на лыжах, а еще выехать в лес за грибами. С Николаем и его семьей ездили в Тайланд.

– У вас друзья не все врачи. Марк – тренер по фитнесу.

– Но, они все веселые. Легкие на подъем. Если кто-то из нас крикнул: «Вперед!». Все быстро собрали сумки, и пошли вперед. Мы любим, пошутить, подурачиться. А приходим на работу и становимся серьезными людьми, строгими врачами, учеными, тренерами, педагогами.

– А у меня нет друзей, кроме Софии и Сергея. Даже родители умерли.

Илья так и стоит ко мне спиной, моет посуду и говорит.

– Что сегодня будем делать? – спросил я.

Он сразу ожил, выключил воду, повернулся и снова сел на стул.

– А что нужно?

– У папы скоро юбилей. Семьдесят лет. Я хотел купить ему подарок.

– Какой?

Я рассказа ему о своих планах. Он поддержал, и мы поехали в магазин.

Сегодня все собрались в доме у Ворониных. Маргарита Францевна, родители, Илья, дети. Сергей позвонил мне утром и, ради приличия, тоже пригласил, но я отказался. Соврал, что работаю.

Вечер обещал быть долгим, утомительным. Буду копаться в себе, ломать голову над нерешенными проблемами, искать выход, которого уже давно нет, сомневаться, изводить себя ревностью. Буду… Если останусь дома. Один.

Около шести часов вечера я поехал в гости. Купил торт, цветы.

Тетя Люба встретила меня со слезами на глазах.

– Алекс! Мой мальчик! Как я рада тебя видеть. Не забыл.

– Как я могу вас забыть.

– Проходи, сынок. Проходи.

Она впустила меня в квартиру. Еще раз поцеловала в щеку, а уж потом забрала у меня куртку.

Давно я здесь не был. Четыре месяца назад мы приходили сюда с Лерой, поздравляли отца с днем рождения.

– Как он? – спросил я.

– Как обычно. Что у него может измениться?

– Я поздороваюсь с ним.

– Хорошо, иди. А я поставлю чайник.

Она забрала у меня торт и пошла на кухню.

Мама у Леры прекрасная женщина. Добрая, скромная. Всю жизнь проработала поваром на комбинате. А отец, дядя Володя, служил в милиции, был следователем.

Когда мы познакомились с Лерой, я заканчивал институт, она только пришла работать к моим родителям в пекарню. Завязался роман, и буквально через пару месяцев, я узнал всю ее семью. Несколько лет мы жили дружно. Дядя Володя устроил меня на работу в лучшую больницу города, а тетя Люба снабжала нас продуктами. Времена были тяжелые, я кое как накопил деньги на квартиру, Лера получала второе образование.

Я зашел в комнату. Тихо, темно. Здесь только что помыли полы. Паркет еще влажный, и чувствуется запах хлорки.

– Привет, – тихо сказал я. – Как ты?

Два года назад дядя Володя перенес инсульт и превратился в овощ. Не двигаются ни руки, ни ноги. Глаза смотрят в потолок. Эмоций никаких.

– Прости, что давно не приходил. Много работы, а еще ездил с Машей на юг.

Он моргнул. Значит, слышит.

– Я купил новую квартиру. Делаю ремонт. А сегодня Маша осталась у матери в поселке, и я решил заскочить к вам. Принес тете Любе торт, который ты всегда покупал. С заварным кремом.

Он закрыл глаза. Устал.

В дверь заглянула тетя Люба.

– Пойдем, Алекс. Он сейчас уснет. Я дала ему лекарства.

Я поцеловал его в лоб и на секунду задержался. По его бледной, небритой щеке, побежала слеза.

На кухне закипел чайник. Тетя Люба достала из шкафа фарфоровые кружки, с кружевной каймой. Я помыл руки в ванной и сел за стол.

– Ты действительно поменял квартиру? – спросила она, присев на край табуретки.

Воробушек. Сама крошечная и сидит, как птичка на жердочке. Через секунду вскочит и побежит по своим бесконечным делам. Никогда не отдыхает, всегда в движении, в заботах.

– Откуда ты знаешь? – вырвалось у меня.

Конечно, Лера уже сообщила новость.

– Я недавно встретила Наталью Васильевну.

– Где? Почему она мне ничего не сказала?

– Да, как же! – высоко вскинув брови, воскликнула она. – В магазине. Где мы еще встретимся! Она чего-то покупала, и я бродила по разным отделам. Раз! И уперлись лбами. Она: «Люба!». А я говорю: «Наташа. Как тебя черт занес в наш район?»

– Она мне про тебя ничего не говорила. Странно.

– А чего говорить? Встретились. Она рассказала про тебя, я про Володю. Про мою дочь Наташа знает больше меня.

– Не звонит?

– Редко, – с печалью в глазах, ответила она. – Чего нам звонить? Мы для нее теперь обуза.

– Не говори так.

– Это когда вы вместе жили, она приходила. А стала одна и больше не появляется у нас дома.

– У нее работы много. Не обижайся.

– Я не обижаюсь, Алекс. Чего обижаться на своего ребенка? Сама вырастила такую.

– Ты не права.

Она положила свою сухую ладошку мне на руку. Накрыла и тихо вздохнула.

– Ты хороший мальчик и всегда был таким. Она не заслужила твою любовь.

– Она не заслужила таких замечательных родителей.

– Может и так. Только она у меня одна. И внуков нет. Никого.

У нее была сестра, но недавно умерла. Муж лежит в кровати полностью парализованный. Дочь живет отдельно и даже не приходит в гости, не помогает, не интересуется здоровьем.

– Как у Маши дела? – спросила она после небольшой паузы. – Уже на каникулах?

– Да. Слава богу, отмучились.

– А что у тебя на работе? Все так же?

– Так же. Ничего не меняется.

– Тяжелый у тебя труд, Алекс. Каждый день видишь больных деток. Небось после такого уже своих не хочется?

– Хочется, – признался я. – Раньше не хотел. А теперь… Думаю.

– Тебе скоро сорок. Пора бы. Одного ребенка мало. Я так жалею, что не родила сына.

Она отрезала мне большой кусок торта. Подала на красивой тарелке, а сверху полила вишневым варением. В их семье принято все есть с варением.

– Помнишь, ты дала мне один совет? – спросил я, подвинув тарелку к себе ближе.

– Какой?

– Когда я расстался с Лерой, в первый раз, ты мне сказала, что любимых женщин бывает много, а друзья встречаются не часто.

– А! Да, помню. Ты сильно тогда рассердился на нее.

– Я ударил ее.

– Ударил? – Она хитро взглянула на меня. – А Лера сказал, что ты ее избил. Сильно.

– Я ее не бил. Ты сама знаешь.

– Конечно, знаю. Я и тебя знаю, и ее. Уже сорок четыре года.

– Я ударил ее один раз. Но, очень сожалею об этом.

– Это не по-мужски, Алекс. Меня муж никогда не бил. Не позволял себе такой распущенности.

От стыда, я прикрыл рукой глаза. Сладкий торт встал поперек горла.

– Ладно, – смягчилась она, – это ваши разборки. Я так и не знаю, что у вас тогда случилось.

– Она изменяла мне, – тихо сказал я, убрав руку от лица.

– С кем? У нее был любовник?

– И не один.

– Вот так новость! – засмеялась она. – Вся в отца! У Володи тоже полно было баб. Пока не парализовало.

Он был красавцем. Когда я впервые увидел его, то даже не поверил, что он Лерин отец. Молодой, стройный. Красиво говорил, читал стихи, пел. А тетя Люба была серой мышкой. Невзрачной, домашней.

– Как же ты ее простил?