– Очень просто. Я протяну тебе руку и скажу: «Алекс». А ты ответишь: «Очень приятно. София». Так и познакомимся. Сядем и расскажем, друг другу все, что произошло за те годы, которые мы провели в дали друг от друга.

– А что потом?

– Потом? – печально переспросил он. – Потом начнем жить.

– Хорошо. Давай познакомимся.

Я не вижу его лица, но знаю, что он сейчас хмурится. Улыбается, но складочка на лбу появилась.

– Завтра утром заеду к вам. Ложись спать, уже очень поздно.

– Спокойной ночи, Алекс.

– И тебе сладких снов, Соня.

Ну, вот и поговорили. Пусть лучше спустя девять лет, чем совсем друг друга не знать.

Утром он заскочил к нам на пару минут, осмотрел Макса.

– Уже лучше. Как ты, малыш? Скажи что-нибудь.

– Ты мне расскажешь еще сказку?

Обхватив ручками Алекса за шею, он хитро улыбнулся. Теперь он не страшный дядя и его можно обнять.

– Конечно, расскажу. Только больше не пей из чайника. Договорились?

– Договорились.

– Молодец. А теперь одевайтесь и домой. – Он повернулся ко мне. – Сергей приедет за вами?

– Он уже ждет внизу.

– Я спущусь к нему, а вы собирайтесь.

Через пару часов мы уже были дома.

Маша позвонила из аэропорта и сказала, что они сели в самолет. Оказывается, с ними полетели друзья. Я их смутно помню. Это та самая пара, где жена преподает музыку, а муж работает каким-то биологом, или химиком. Много лет назад, они ездили с нами в поход.

– Они с детьми? – спросила я Машу.

– Мам, ты ничего не помнишь! У них Никитка и Милана. Я с ними дружу.

– Значит, тебе не будет скучно.

– Нам весело. Я сижу около окошка. А папа обещал мне рассказать, где мы будем пролетать. Только боюсь, он уснет.

– Пусть отдохнет, он всю ночь провел на работе.

– Вот приеду и отругаю Макса. Как же ему не стыдно! Большой мальчик и додумался хлебнуть кипяток!

– Отругай. Тебя он послушает.

Моя маленькая принцесса. Она чувствует себя ответственной за брата. Пытается его чему-то научить, при этом сама все еще остается девятилетней девочкой.

Они уехали на десять дней к морю, а мы полностью погрузились в свои дела. Сергей в понедельник съездил к новому врачу, снова сдал анализы, прошел полное обследование брюшной полости. На работе подбил все хвосты, чтобы не дергаться во время лечения. Я занялась огородом. Рассада на окнах выросла, а теплицы еще не готовы к летнему сезону. В саду полно грязи, а в некоторый местах, где нет солнца, до сих пор лежит снег. Кусты и деревья спят. Но прилетели птицы, и сразу почувствовалась весна.

Операцию Сергею назначили на апрель, как раз с отдыха должен вернуться Алекс. И это хорошо, потому, что его помощь бесценна. И как друга, и как прекрасного специалиста.

Квадратное счастье.

Десять дней на отдыхе пролетели как одна секунда.

Только мы сели в такси, я тут же позвонил Софии. Маша выхватила у меня телефон из рук.

– Дай, я поговорю с мамой.

Я взглянул в окно. Наконец-то, дома.

– Мамочка, мы приехали! – закричала в трубку Маша. Водитель вздрогнул, а я лишь улыбнулся. – Все хорошо! Да, да. Отдохнули. А как там Макс? Он рядом? Ладно. Мам, можно, я завтра к вам приеду? Ага. Хорошо. А папа купил мне новые сережки. Я тебе завтра покажу. Они такие красивые. Да, они мне нравились, но у девочки должно быть много украшений. Те уже старенькие и детские. Так папа сказал.

Я так сказал? Ладно. У женщин свои заскоки. Раз сказал, значит, пусть так и будет.

– Сейчас дам.

Маша протянула мне телефон.

– Привет, – услышал я нежный голосок Софии. – Как вы отдохнули?

– Хорошо…

Только я хотел вставить еще слово, как дочка крикнула в трубку.

– Мам, я тебе тоже привезла подарок!

– Маша! – одернул я ее. – Так можно оглохнуть.

Водитель снова вздрогнул.

– Ой, ладно! – обиженно выпятив губу вперед, сказала девочка. – Прям невтерпеж.

– Упрямая, как осел. В кого наша дочь?

– Не знаю, – засмеялась София, – наверное, в родителей.

– Нет, – взглянул я на Машу, – у нее приличные родители. Ну, точно не ослы. Вот привыкла ходить в зоопарк и стала так же разговаривать, как они.

– Пап!

– Надула губы. Не нравиться.

– У вас хорошее настроение, – заметила София. – Как вы отдохнули?

– Отлично! – снова крикнула Маша. – Папа черный, как уголек! А я красная!

– Спали, ели, объедались фруктами, – теперь уже ответил я. – А у вас как дела? Как малыш?

– Вон поет на кухне. Сергей ругается, а он еще громче кричит. Хулиган!

– Что сказали Сергею?

– Через три дня операция.

– Понятно. Завтра выйду на работу и поговорю с Николаем Петровичем.

– У тебя уже кончился отпуск?

– Еще неделя. Но все равно схожу в больницу, узнаю, что там нового.

– Спасибо.

– Пока не за что. Завтра увидимся. Утром привезу к тебе Машу и поговорим.

Я спрятал телефон в карман. Маша тут же начала звонить бабушке по своему новому айфону, который ей купил дед на день рождения. Я был против такого дорогого подарка, но отца трудно переубедить. Особенно, когда дело касается гаджетов.

Через час мы подъехали к дому. Я расплатился с таксистом, вынул из багажника чемодан и помог Маше, надеть на плечи увесистый рюкзак, который она забила подарками и всякой ерундой, купленной в сувенирных лавках.

За время нашего отсутствия, моя машина во дворе покрылась тонким слоем грязи. Значит, здесь шли дожди, пока мы грелись под палящим солнцем. Деревья все еще спят после зимы, но в воздухе уже чувствуется особый запах. Аромат, приближающегося тепла.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж. В квартире сыро и темно. Как всегда. Мама никогда не бывает здесь. А отец если и заезжал, то только на пять минут; посмотреть все ли в порядке.

– Пап, когда мы заберем Бернара? – скинув рюкзак в прихожей, спросила Маша. Она и дня не может прожить без своего преданного друга. – Бабуля сказала, что он выл каждый вечер. Ждал меня у двери.

– Вечером съездим.

Ответил я коротко, лишь бы избавиться от ее бесконечных вопросов.

– Давай сейчас?

– Я устал. Немного поспим, а потом поедем.

Чтобы не слышать ее нытья, я сразу же прошел в ванную. Заперся и включил воду.

Десять дней отдыхал, а все равно голова забита. Вроде ни о чем не думал, только ел, спал, да загорал. Друзья были рядом. Дочь развлекала. А все равно постоянно вспоминаю о ней. О Максе, о маме. О том, что случилось. И ее признание… Другой мужчина. Другой город. Другая жизнь. Снова мы с Машкой останемся одни.

– Пап, – послышался голосок за дверью. – Там тебе звонят.

Я вышел. Даже не выключил воду в раковине, не закрыл дверь.

Может София?

– Да, – схватив телефон, сказал я.

– Алекс, как вы доехали?

Мама.

– Все хорошо. Тебе же Маша звонила.

– Обычно ты берешь трубку. – Обиделась. Голос стал сухой и тихий. – Вы к нам заедете?

– Через час, – взглянув на дочь, ответил я. – А может позже.

– Почему позже? Мы соскучились по внучке.

– Ладно.

– Вот, только не надо со мной так разговаривать, Алекс. Если не хочешь – не надо. Отец сам заберет Машу. А ты отдыхай.

Снова бьет на жалость. Она привыкла, что Макс реагировал на шантаж, но меня дешевыми эффектами трудно удивить. Знает, но все равно повторяет одно и то же.

– Пуст заберет, – сухо сказал я. – Раз так хочет.

– У тебя все в порядке?

Теперь уже смягчилась. Поняла, что перегнула палку.

– Я устал, мам. Перелет был долгим.

– Хорошо, отдыхайте. Завтра увидимся.

– Целую.

Маша выключила воду и закрыла дверь в ванную. Умница. Хорошая хозяйка растет.

Я заглянул в комнату.

– Там в морозилке есть пельмени. Хочешь?

– Нет, – ответила она хмуро. – Завтра у мамы поем. У нее всегда есть что-нибудь вкусное. Даже дядя Сережа лучше готовит, чем ты. Вечно одни пельмени, или макароны с сыром.

– Машка.

Я сел на диван. Она взглянула на меня через плечо, а потом все же улыбнулась.

– Ладно, пап. Буду. Только потом. Я в самолете наелась.

– Хочешь, закажу еду из ресторана? Рыбку, как ты любишь, или овощи на гриле. А можем, заказать шаверму! А?

– Пап! – Подсев ко мне на диван, она скривила личико. – Я терпеть не могу эту мерзость. Лучше я сама приготовлю что-нибудь.

Я удивился, но промолчал. Раз хочет – пусть готовит. У нее получаются шикарные горячие бутерброды. Много помидор и зелени, а еще сыр и хрустящая корочка на ржаном хлебе.

Так и решили. Маша пошла на кухню, искать продукты в холодильнике. А я залез под горячий душ. Плечи устали, а еще вспотел, пока таскал тяжелый чемодан по лестницам.

Через пару минут ко мне заглянула дочка, все с той же кислой миной на лице.

– Пап! – крикнула она. – У нас нет хлеба.

Из-за шума воды, я не расслышал ее вопроса. Махнул рукой.

– Сейчас.

Маша встала у раковины: руки в боки, взгляд исподлобья. Копия мать. Упрямая, но красивая.

Я выключил воду, взял полотенце и вышел из душевой кабины.

– Что случилось, доченька?

– Хлеба нет. Как я могу приготовить ужин, если холодильник пустой?

– В морозилке смотрела?

– Нет.

– Я покупал перед отъездом. Еще там сыр и колбаса.

– Никакой колбасы, – упрямо проговорила она. – А овощей нет?

– Нет, милая. Откуда?

– Ой, ладно. – Махнув рукой, она взялась за дверную ручку. – Спрошу у бабы Вали. Надеюсь, она дома. А ты поменяй одежду. Выброси в стирку носки и трусы, а рубашку и джинсы сложи, пожалуйста, аккуратно в корзину для белья.

Слово «пожалуйста» сказано слишком любезно. Как будто я несмышленый ребенок, а не взрослый мужчина, проживший почти сорок лет.

Она убежала к соседке, а я прошел в комнату и взглянул на телефон.

Не звонит. Правильно. Мы разговаривали всего два часа назад. Сейчас ей не до меня.

Только хотел переодеться, как пришло сообщение. От Леры. Уже двадцатое за сегодняшний день. Я сразу его удалил.

Вернулась Маша, с овощами и большим куском сладкого пирога.

– Ты все еще голый? – строго спросила дочка. – Хорошо, что баба Валя к нам не зашла. А хотела.

– Она передала?

Запах невероятный. А еще желудок ноет от голода.

– Пирог?

– Да.

– Нет, на лестнице нашла. Кто-то уронил, а я подобрала. Думаю, отнесу папе. Он любит сладкое.

– Но, видимо по пути все же сама попробовала? Тут надкусано.

– Пап! Прекрати! Я не ем мучное!

Мы часто шутим друг над другом. У Маши легкий характер, как у ее матери. Никогда не обижается. Улыбнется, а потом еще приласкает.

Поздно вечером, снова позвонила Лера. Я не ответил, а совсем отключил телефон.

Двенадцать часов. Маша уснула на своем уютном диванчике. Я включил ноутбук. Работы накопилось много, а сил нет. Голова не соображает. Мысли витают, но не о пациентах.

Один. Кровать, как и прежде, пустая. Даже не хочется на ней спать. Менять белье. И смотреть не могу. Больно. До сих пор душа ноет. Всего три-четыре раза София была в этой квартире, в этой постели. Холодно отдавала свой долг, а потом снова уезжала к моим родителям.

Может, купить большую машину? А то все думаю о практичности: куда ставить, много хлопот, еще налог, колеса дорогие. Квартиру можно взять в ипотеку и не экономить.

Черт! Глупые мысли. Тут дети больные, а я думаю о ерунде. Маленькие ангелы. Мои крошечные пациенты. С проблемами и уже с жизненным опытом.

Рука сама включила телефон. Пять сообщений от Леры, и один пропущенный звонок от Витьки.

Я взглянул на часы. Наше время. Пора позвонить, но…

Нет. Больше не буду… не хочу… Пусть сама позвонит. Хотя…

Она сделала первый шаг. Вернулась к родителям в дом, почти целый месяц ждала меня. Даже надела те кружевные белые трусики. А я, как идиот, сделал укол и говорил о диете. Бедная моя девочка. Потеряла ребенка, потом отца. Исхудала.

Я набрал ее номер. Тишина. Через пару секунд ответила. Значит, ждала.

– Привет.

– Я тебя не разбудил?

– Нет.

Ее печальный голос взбудоражил нервы.

– Снова читаешь книгу?

– Смотрела сериал. А ты как?

– Не могу уснуть. После жары тяжело привыкнуть к холоду.

– Маша спит?

– Спит. Устала.

– Алекс…

На второй линии снова Лера.

– Сонь, прости. У меня тут другой звонок. Давай, поговорим завтра?

– Хорошо.

Полетели гудки.

– Да! – рявкнул я в трубку.

– Алекс, – испуганно проговорила Лера. – Вы уже дома? Почему ты мне не ответил на сообщение? Я тут сума схожу.

– Что тебе надо? Хватит мне названивать! Ты смотрела на часы?

– Милый, я…

– Забудь мой номер и больше не звони.

Пришлось снова отключить телефон.

Однажды она предала меня, но я простил. Не сразу, спустя много лет. И только по глупости. Попался, как сопливый мальчишка! Поверил, когда очутился в трудной ситуации.

Ошибки. Первая, когда ударил Софию. Снесло голову, потерял контроль над эмоциями, вылетел из привычного состояния и превратился в тварь. Слабого, распущенного урода. И ладно бы первый раз! Нет. То же самое было с Лерой. Только ситуации разные, а урод остался один и тот же.

Вторую ошибку я совершил, когда снова упустил Софию. Позволил ей уехать в Самару и влюбиться в этого громилу. Мог бы поехать с ней. Поддержать, помочь. Но, гордость не позволила перешагнуть через свое эго. И уверенность. Думал – куда она денется? У меня все карты на руках, а она – всего лишь слабая девочка, привязанная к своим детям и ко мне…

Ошибся. Сильная. Снова утерла нос, когда не ожидал.

Это девять лет назад она была наивной девочкой. С длинной светлой косой за плечами, веснушками на носу, огромными голубыми глазами.

Теперь все изменилось. И я, и она, и наша жизнь, и чувства.

Утром Маша пошла в школу. Каникулы закончились. Я съездил сначала на работу, а потом зашел к родителям домой.

Машина Леры спряталась за углом пекарни.

– Алеск!

Встретила меня в холле мама.

– Ты не на работе? – удивился я. – Уже девять часов. Что-то случилось?

Она подставила щеку для поцелуя, а потом провела рукой по моим волосам.

– Все хорошо, сынок. Ты так сильно загорел.

– Ты точно не заболела?

– Да, не болею я, Алекс. Просто осталась дома. Работы не много, вот и решила отдохнуть. Лера справится.

– Ладно.

Я сделал вид, что поверил. Выглядит она хорошо, снова поправилась и уже не такая худая, как раньше.

– Бернар по тебе соскучился.

С кухни послышался лай.

– Мальчик, ты где? – позвал я его.

Услышав знакомый голос, пес тут же рванул в коридор. Забыл про косточку, оставленную с утра хозяином, и бросился к моей ноге.

– Хороший, молодец.

Похвалил я его.

Бернар – умная собака. Знает, что с Машей можно поиграть, а со мной ведет себя, как настоящий мужчина: смирно сядет у двери, и не будет визжать от радости. Руку лизнет и преданно заглянет в глаза.

– Хочешь чай? – спросила мама. – Ты не торопишься?

– Я уже был на работе.

– Так рано? У тебя еще отпуск.

– Помню. Я только заскочил на десять минут, поговорил с Николаем. У Сергея скоро операция.

– И что он сказал?

– Пока ничего определенного. Я еще перед отъездом все знал.

Мы прошли на кухню. Верный пес снова сел у моей ноги. А мама повернулась ко мне спиной и налила в чайник воды.

– Почему ты дома? – снова пристал я. – Что случилось, мам?

– Да, тут… вчера перебирала вещи. София с Максом съехали. Теперь комнаты снова пустые. И в квартире стало тихо, непривычно.

– И что?

Пальцы переместились на пуговки на платье. Теребят, а глаза спокойные. Она постарела. Седина пробралась на макушку. Морщинки на лбу. Кожа на руках сухая, серая.

– Я нашла коробку…

– Снова лазила в кладовку? – строго спросил я. – Какую коробку, мам?! Хватит разглядывать эти фотографии. Иначе я их выкину, или заберу к себе домой. Макса больше нет! И не будет! Пять лет! Смирись ты с этим!

– Какой же ты жестокий, Алекс. Как можно забыть о своем ребенке? Ты никогда меня не поймешь.

– Я тоже его любил!

Она осела. Упала на стул и постарела еще на десять лет.

– Он был таким хорошим мальчиком.

Началось. Снова одно и тоже.

– Был. Но, теперь его нет. У вас остался внук, вот о нем и думай. Не хватайся за прошлое.

– Ты прав. – Быстро сдалась она. – Я сойду сума, если не выкину прошлое из головы.

– Не надо выкидывать. Прими, как факт. Он был, и мы все его любили.

– Ладно, – она встала со стула, – расскажи, как вы отдохнули.

– Ты меняешь тему?

Она налила кипяток в кружку и подала мне. Чайный пакетик окрасил воду в темно-красный цвет.

– Забери сегодня эту коробку к себе домой.

– Так лучше, – успокоился я, – и тебе, и мне. Теперь можешь спрашивать.

Я отодвинул кружку в сторону. Терпеть не могу чай в пакетиках.

– Ты загорел, а волосы совсем стали белые.

– Завтра пойду в парикмахерскую и состригу их под корень. Надоели.

– Маше там понравилось?

– Еще бы! Жара и вода. Рай для детей.

Она снова вернулась к мойке и спросила через плечо.

– Ни с кем там не познакомился?

– Мам, я ездил с ребенком. С кем я могу познакомиться, если рядом Маша?

– Ты прав. Я совсем забыла. Прошло чуть больше месяца, как ты расстался с Лерой.

Так вот почему, она повернулась спиной. Чтобы снова заговорить о своей подруге и не видеть, как я закипаю.

– А Лера здесь, с какого бока? – грубо спросил я.

– Я вижу, как ты страдаешь. – Попыталась она подлизаться и мельком взглянула на меня. – Похудел и снова плохо спал. Даже отдых не помог.

– Я страдаю не из-за Леры.

– Тебе нужна женщина.

Пропустила мои слова мимо ушей. Боится услышать правду.

– Ты хочешь поговорить о моих женщинах?

– А они у тебя есть?

– У меня всегда есть женщины.

Теперь она уже повернулась. Даже села за стол, сложила руки на колени и открыла от удивления рот.

– Вот так да! А почему я не знала?

– О чем, мам? – Мне стало смешно. – Ты, правда, хочешь, чтобы я рассказывал тебе о своих сексуальных похождениях?

– Алекс, не пугай меня. Ты всегда был примерным семьянином.

– Так и есть. Только у меня давно нет жены, а потребности есть. Я живой человек.

– И кто они?

Я все же подвинул кружку. Пахнет не противно, но пить можно.

Бернар отдавил мне ногу. Я подставил ему другую ногу, и он покорно уткнулся носом в большой палец.

– Ты больше не вернешься к Лере? Правда?

– Не начинай. Мы уже обсуждали эту тему.

– А жаль. Столько лет вместе. Неужели ты не сможешь ее простить? Подумаешь – обманула! Ничего страшного. Придумала беременность, но не изменила же. Она испугалась, вот и решила себя обезопасить.

– Чего испугалась?

– Ты сам знаешь чего. София снова вернулась к нам домой. Так еще родила ребенка от Макса.

– А вот это не самый умный довод, – завелся я. – София изменила мне с братом. Так чего Лера испугалась?

– Что ты не забыл свою бывшую жену. И боялась не только она. Мы все об этом думали. Знаешь, как я переживала за тебя на суде. Всю грязь вынули на всеобщее обозрение. А она сидела, как ангел, с опущенными глазами и молчала. Нет бы, опровергла все, что там наговорили. Она видела, как тебя унижают, но ничего не сделала. А только строила из себя мученицу.

– А что она могла сказать? Что любили меня? Но, это не правда!

– Могла бы соврать! Хотя бы при людях. Чтобы ты не выглядел дураком.

– Почему ты ее так ненавидишь?

– Я ее люблю! – горячо воскликнула мама. – Как родную дочь! Но, ты у меня один, и я не дам тебя в обиду!

Мне стало жалко ее. Именно на их с попой плечи свалился основной груз ответственности за Машу. Я все время на работе, а они по очереди, кто как сможет, забирают ее из школы, водят в парк, делают по вечерам уроки.

– Мамочка, у меня все в порядке. – Теперь я подлизался. – Как только найду себе приличную женщину, сразу же тебе расскажу. Договорились?

– Все шутишь, – улыбнулась она. – Я говорю о серьезных вещах. Неужели в такой огромной больнице нет ни одной незамужней женщины? Ты молодой, красивый, к тому же холостой.

– Конечно, есть. Их много.

– Тогда, что тебя останавливает? Сними, наконец-то, свое кольцо с пальца. Сходи на свидание, начни новую жизнь. А то скоро совсем превратишься в мумию. Может, нормальная женщина возьмет тебя к себе и накормит. В Казани ты вон какой был упитанный! Я чуть в обморок не упала, когда увидела твой живот.

В Казани я растолстел. Действительно появился живот, а вместе с ней и отдышка. Никогда не весил восемьдесят пять килограмм, а там наел. Беляши, манты – все жирное, калорийное. Но, вкусное!

– Ладно, мам, я пойду. Заберу коробку домой.

– Алекс, – остановила она меня, – думай головой, а не другим органом. Ты умный мужчина, и должен совершать умные поступки.

Я поцеловал ее в щеку, а потом зашел в кладовку и снял с верхней полки коробку с фотографии. Она проводила меня до двери.

В понедельник утром Сергея положили в больницу, а на следующий день прооперировали.

Я приехал на работу рано утром, а через час позвонила София и сказала, что ждет меня внизу в кафе.

Ночь выдалась трудная. Я почти не спал. Все думал, переживал. Вроде чужой человек, а все равно жалко. Сергей сильный мужчина, но болезнь не щадит никого. Даже хороших людей.

Двери лифта открылись, и я увидел ее.

Огромные испуганные глаза. Густые волосы убраны в хвост. Ярко-голубое пальто висит на худеньких плечах.

– Привет.

Голос нежный. И вся такая хрупкая, беззащитная.

– Он пока в реанимации, – сразу же сообщил я. – Не переживай, с ним все хорошо.

– А как ты?

– Я?

Она заметила у меня синяки под глазами.

– Ты снова не спал?

– Почти.

Мы зашли в кафе.

– Я ничего не хочу, – сразу же сказал она. – Выпей сам кофе, а я посижу с тобой.

– Я поел дома.

На ее телефон пришло сообщение. Через секунду еще одно. Мы сидим и смотрим друг на друга.

– Так, что с опухолью?

– София, это…

– Что?

– Давай, не будем торопить время. Дождемся, когда врач все расскажет сам.

– Алекс.

– Все будет хорошо. Операция прошла, и, слава богу! Дальше лечение, реабилитация. Наберись сил. Хорошо?

Слово «реабилитация» резануло ухо.

– Это рак? – догадалась она.

– Возможно.

Тут ее словно накрыло. Слезы потекли по щекам, пальцы вздрогнули.

– Снова… Сначала мама, потом отец. А теперь вот Сергей. Как же так, Алекс? За что меня наказывает Бог? Отнял Макса и хочет забрать самого дорогого мне человека?

– Сонечка!

Я пересел на другой стул, ближе к ней, обнял за плечи. Но, моя жалость не подействовала на нее, только еще больше расстроила, и она задрожала всем телом.

– Что еще нужно отдать, чтобы ему было достаточно? Почему именно мои близкие?

– Макс был и моим братом, – напомнил я.

– Так значит, он наказывает нас двоих?

– Не думаю.

– Тогда, зачем он отнял Макса?

– Не знаю, милая. Жизнь поганая штука, но нужно смириться с этим.

– Зачем? Почему я должна все это терпеть?

– А есть выбор?

– Да. Напиться, а потом сдохнуть под забором.

– Что ты такое говоришь? – испугался я. – Даже не вздумай. Ты обещала, что больше не будешь пить. Помнишь?

– Алекс…

– Соня.

– Не буду. Обещаю. Только мне очень тяжело.

– Знаю. Но у тебя есть поддержка. Твоя семья, друзья. Я помогу, мама.

Она сильнее прижалась к моему плечу.

Родная. Маленькая. И снова стала похожа на прежнюю София, которую я встретил много лет назад. Простая, без лишнего макияжа на лице. В тонком свитере и джинсах. А еще от нее пахнет пирогами и сладким какао.

Так многое хочется узнать. Спросить, выпытать. Но сейчас не самое подходящее время. Она испуганна.

На следующий день Сергея перевели в палату. Я отвез Машу в школу, а потом приехал в больницу. Хотел сначала навестить своих ребят из отделения, но увидел на стоянке машину мамы и сразу направился в хирургию.

Только поднялся на второй этаж, как меня на лестнице поймал Николай.

– Алекс, ты к Воронину? – пожав мне руку, спросил он.

– Знаю, там моя мама. Видел машину.

– Я был удивлен. Наталья Васильевна никогда не приходила к тебе на работу.

– А она пришла не ко мне.

– Понятно. – Улыбнулся он. – Ничего не меняется в этой жизни.

Мы прошли в отделение.

– Как он?

– Нормально. К нему приехала жена и какой-то мальчишка.

Значит, София уже здесь.

Я не пошел в палату Сергея. Встал у окна с телефоном в руке. Снова пять сообщений от Леры, и пропущенный звонок от отца.

В конце коридора показался Илья. В синих бахилах на ногах и со странной улыбкой на лице. Я отвернулся. Даже не хочу здороваться и разговаривать с ним.

– Здравствуйте, – тихо сказал он и остановился возле меня.

Пришлось повернуться.

– Привет.

– Вы не подскажете, где здесь туалет?

– Там дальше. Иди прямо, а потом повернешь налево. У выхода на лестницу.

– Спасибо.

Странный малый. С патологией.

Тут снова позвонил папа, с расспросами о Сергее. С мамой уже поговорил, а теперь решил узнать у меня. Как у врача, и как у специалиста. Я ответил, что знал. Он успокоился.

Из палаты вышла мама, но даже не взглянула в мою сторону. Торопиться на работу. Сумка расстегнута, телефон торчит из кармана кофты. Я не стал ее догонять, снова отвернулся и хотел прочитать сообщения от Леры.

– А вы не знаете, София еще там? – Вернулся Илья из туалета и пристал ко мне с вопросами. – Она не ушла?

– Нет, не знаю.

Я ответил сухо, чтобы отстал. Но, он все равно стоит и рассматривает меня словно редкую картину.

– Скажите, а у Сергея рак?

– Да.

– Значит, будет еще операция?

– Не знаю.

– А опухоль может еще появиться?

– Может.

– Уже в другом месте, или в том же?

– В любом, – уже грубо ответил я. – Что ты от меня хочешь?

– София переживает, – печально ответил он.

Фиолетовые глаза потускнели, а руки постоянно дрожат.

– Тебе надо отдохнуть, – спокойно сказал я. – И ей тоже. Забери ее домой.

– Спасибо вам.

– Не за что.

– Вы много помогаете.

– Это моя работа.

Парень улыбнулся, а потом пошел в палату, громко шаркая бахилами по гладкому полу. Джинсы падают, и он постоянно подтягивает их рукой.

Он стукнулся в детстве головой. Это точно. Странно двигается, и речь затронута. Но мозг работает хорошо.

Я снова вынул из кармана телефон. Эти проклятые сообщения. Надоели. Каждый раз одно и тоже. «Люблю, прости» или «Я виновата. Ты самый лучший»

Снова внес ее номер в черный список, а сообщения удалил. Пару дней буду спать спокойно, пока она не поменяет симку.

Из палаты вышла София. Я хотел подойти, но зазвонил телефон. Она тоже дернулась в мою сторону, а потом остановилась.

– Да! – рявкнул я в трубку.

– Привет, Алекс.

Витька. Вчера я забыл ему перезвонить.

София грустно улыбнулась, махнула мне рукой и пошла по коридору.

– Мы в субботу собираемся у меня на даче. Ты еще не вышел на работу?

– Нет, у меня осталось три дня отпуска.

– Отлично! – Обрадовался он. – Тогда хватай Машку и к нам. А Лера…

– Мы расстались, – перебил я его. – Ты забыл?

– Так серьезно?

– Она – шлюха.

– Да, уж. – Пробубнил он тихо. – Не повезло…

– Я приеду с Машей.

– Тогда, до субботы.

Я снова убрал телефон в карман.

Лера. Проститутка. Дорогая штучка, с большими запросами. Умело подстраивается под любого человека, вытянет душу, а потом наступит каблучком и тут же раздавит.

Я знаю ее давно. Всю! С головы до ног. Каждую клеточку, каждый миллиметр. О чем думает, что ест, с кем дружит и какие фильмы смотрит перед сном. Знаю ее родителей, соседей по дому. Знаю сестру, живущую во Франции, и ее племянников.

Знаю. Все. Только не знаю, с кем она спит, когда я ухожу на работу. С кем развлекается в своей шелковой постели.

Мне сразу не понравилась дружба Софии с Лерой. Хорошая девочка связалась с хищницей. Медленно, но верно превращалась в светскую львицу. Только личиком не вышла. И деревенские манеры трудно спрятать за красивой маской и брендовыми тряпками.

Несколько раз я разговаривал с Лерой. Просил, угрожал. Но все было напрасно. София сама тянулась к запретному плоду. Училась и постигала законы большого города.

Потом мы разбежались, и все вернулось на прежнее место. Она снова стала домашней красавицей, с косой за плечами. А я припал к сильной груди бывшей возлюбленной. Причем, закрыл глаза на ее измены и польстился на лживые признания в вечной любви и преданности.

Я так и не попал к Сергею. Позвонила Маша и слезно просила забрать ее из школы. Дед не смог, а бабушка не берет трубку. Тогда я бросил все дела и помчался к дочери.

Оказалось, беда случилась не с Машей, а с ее подругой Кариной, у которой внезапно разболелась голова.

– А где твои родители? – строго спросил я девочку, когда мы сели в машину.

– Они не живут дома, – тихо ответила она, потупив взгляд в пол.

– Папа! – вмешалась Маша. – Хватит ее пугать. Ты так громко кричишь.

– Прости. Я не хотел.

– У нее родители разошлись. Вот у Карины теперь болит голова. Вы все такие. Взрослые! Сначала рожаете детей, а потом бросаете.

– Я тебя не бросал.

– За то мама бросила.

Ей хочется блеснуть перед подругой опытом. Сама так не думает, но все равно говорит.

– Так что случилось с твоими родителями? – спросил я подружку. – С кем ты живешь?

– С бабушкой, – снова подала она голосок. – А еще с Муськой.

– Муська?

– Это ее кошка! – поддакнула Маша.

– Я понял. Только с кошками не живут. Где твои родители?

– Мама ушла к дяде Паше, а папа лежит в больнице.

– А что с ним?

– Он спину сломал. Упал на работе с крыши.

Больше не о чем спрашивать. И так понятно. Мир перевернулся: мужики лежат в больницах, а женщины убегают к любовникам.

Так случилось и у нас. Я так думал. Раньше.

В один прекрасный день Марк сообщил мне, что видел Софию в поселке, где живет его сводный брат. Она работает в магазине продавцом, а еще постоянно ходит с каким-то молодым парнем. Я не придал этому значение и спокойно стал ждать, когда она наиграется и вернется домой.

Потом разошлись родители. Макса положили в больницу. У Маши воспалился аппендицит. И пошло, поехало. Одна проблема за другой. Голова квадратная, а еще работы по горло.

Появилась Лера. Просто предложила помощь, а уже через неделю я оказался в ее постели. Зализал раны и снова окунулся в безрадостную жизнь.

Потом умер Макс. Не просто умер, а истрепал мне нервы окончательно. Долго был в коме, открыл глаза и еще две недели лежал, как овощ. Однажды, я услышал его разговор с отцом. Совершенно случайно. Уже было около девяти часов вечера. В больнице никого. Тишина. Только по коридорам бродили уставшие медсестры, да санитарки чирикали в комнате отдыха за горячим чаем.

Я подошел к двери и услышал голос отца.

– Хочешь, я позвоню ей?

– Не надо, – тихо проговорил Макс. – Она не должна… если увидит, то расстроится. Не хочу.

– Но, так нельзя, сынок. София тебе не чужая.

– Пап… не надо. Она не выдержит.

– Ты так думаешь? Она сильная девочка.

– Да, так.

Ему трудно говорить. А еще после уколов постоянно хочется спать.

– Почему, Макс? Она всегда была твоим лучшим другом.

– Именно поэтому. Я больше… она… Мы уже не друзья.

– Ты тоже обиделся на нее, как и Алекс?

– Конечно, нет. Я никогда не обижался на нее. Никогда. Она… я люблю ее… моя малышка.

Отец притих. Испугался. Такого признания он не ожидал. И я тоже.

Тогда Макс впервые, за всю свою жизнь, произнес слово «люблю».

Потом Марк сообщил мне, что София встречается с Сергеем. И не просто встречается, а ждет от него ребенка. Я не поверил, но Ольга подтвердила слова моего непутевого друга. Сказала, что видела ее в больнице с огромным животом.

Около полуночи, когда Маша уснула, а Бернар все же нашел укромное местечко под моим компьютерным столом и улегся, я снова позвонил Софии. Она не ответила. И потом не перезвонила. Я просидел на кухне еще два часа, ждал, думал. Содрал ногтем весь угол у стола.