Жизнь кипит. А мы стоим у окна, обнявшись, и целуемся, не замечая никого вокруг.
– Мамочка!
Подбежал к нам Макс с желтым шариком в руке.
– Где ты его взял?
– Илья купил.
Тут я заметила удивленные глаза своего друга. Он знал, что я нашла себе парня, но на Ивана даже не подумал. А тут мы стоим среди людей и целуемся.
Он, как обычно, промолчал, только просверлил своего соперника взглядом, а потом ушел к стойке регистрации. Невозможно сражаться с ветряными мельницами. Все равно не победишь, а только упадешь в грязь лицом.
Уже пора. Все окошки открылись, и толпа людей двинулась вперед.
– Ну, что солдат, – обратился Иван к Максу. – Береги маму.
– Есть, товарищ командир! – весело ответил мальчик и побежал за Ильей.
Мы остались вдвоем.
– До встречи, – сказал Иван.
– Я позвоню.
– Не надо. Просто напиши, что долетели.
– Ладно.
Я заглянула ему в глаза, и слезы покатились по щекам.
– Не плач, милая. Всего три дня.
– Я знаю, но не могу…
– Иди. Они тебя уже ждут.
– Вань?
– А?
Я не смогла сказать ни слова. Горло перехватило. Тогда он наклонился к моему уху, снова обнял, а потом тихо сказал:
– Я люблю тебя. А теперь иди.
Чуть подтолкнул, и я пошла, не оборачиваясь. Медленно, но уверенно.
В Пулково нас встретил Сергей. Я сразу же написала Ване.
«Мы дома. Целую»
Он ответил через некоторое время.
«Взаимно»
– Ты представляешь, в кого наша София влюбилась?
Сразу же завелся Илья, как только мы сели в машину. Хотел удивить, но не получилось.
– А что ты имеешь против Ивана? – передернув усами, спросил Сергей. – Нормальный мужик. Не хуже других.
– Так ты в курсе? – расстроился парень. – Я один ничего не знаю?
– Что ты не знаешь? – заглянув в рот Илье, спросил Макс с жалобным выражением лица. – Ты хочешь есть?
– Нет, малыш, Илья не голоден.
Я пристегнула ему ремень безопасности на детском кресле. Илья демонстративно пересел вперед, чтобы не видеть моей издевательской улыбки.
Через пару часов мы въехали в деревню. Илья ушел в свой пустой дом.
– Как ты тут один справлялся? – спросила я, поставил чемодан в прихожей.
Макс тут же убежал наверх, в свою комнату.
– Нормально, – как-то невесело ответил Сергей. – Скучно было. А так вроде ничего.
От усталости я не стала вдаваться в подробности, чмокнула его в густые усы и пошла на кухню.
Только вечером, когда мы сели ужинать, я узнала причину его грустного настроения.
В прошлый раз, перед моим отъездом в Самару, Сергей говорил, что ходил на медицинский осмотр и сдавал анализы. Результаты пришли хорошие, кроме гемоглобина. Очень низкий. Потом он стал принимать лекарства, назначенные врачом, и ему стало плохо. Появилась слабость, а еще замучила рвота по утрам.
– Но от чего? – спросила я. – Врач знает причину?
– Теперь знает, – ответил Сергей. – Опухоль.
– Какая опухоль?
– Перед тем, как приехать к тебе в Самару, мне сделали снимок, и нашли в брюшной полости опухоль. Небольшую, но оперировать придется.
– Почему ты мне сразу не сказал?
Теперь я испугалась. Волосы на голове встали дыбом.
– Тебе было и так тяжело. А тут еще такая новость.
– Мой отец умер, и ему уже не поможешь. А ты болеешь, и я не смогу без тебя жить, если что-то случиться.
В сердце пробрался холод. Губы затряслись.
– Милая, ну что ты?
Я выскочила из-за стола и бросилась ему на грудь.
Как же так? Я только встретила свое счастье и начала новую жизнь, как снова острые углы поймали меня в свой лабиринт. Гоняют по квадрату и не дают вырваться наружу.
Ночью мне позвонил Алекс. Это наше время – после полуночи, когда все нормальные люди спят.
– Ты уже приехала? – спросил он.
– Сегодня утром.
– Завтра увидимся?
– Во сколько?
– Я теперь в отпуске, могу встретиться в любое время.
– Алекс…
Снова слеза скатилась по щеке. После разговора с Сергеем, я так и не могу успокоиться.
– Ты плачешь? – встрепенулся он. – Сонь?
– Мне нужно тебя увидеть.
– Но, что случилось?
– Я тебе завтра расскажу.
– А что с доверенностью?
– Тоже завтра. Сходим к нотариусу и все оформим.
– Сонь, что-то страшное произошло? Скажи? Ты в порядке, не болеешь?
– Нет, со мной все хорошо.
– А Макс?
– Тоже.
– Я понимаю, ты устала. Столько всего свалилось на твои плечи. Сначала потеряла ребенка, даже не окрепла и сразу рванула в Самару к умирающему отцу. Так еще твоя работа…
– Ты прав, я очень устала.
Вот тут он испугался. Впервые в жизни я призналась, что устала.
– Я заеду за тобой утром, – слишком серьезным тоном сказал он. – Мне не нравится твое настроение. Сама не садись за руль, выспись, хорошенько позавтракай, а потом я заберу тебя. Поняла?
– Хорошо.
– Сонь?
– Что?
– А может, ты поедешь с нами? Море, солнце, песок. Немного подлечишься. Поешь хоть нормально, а то совсем исхудала, как щепка. Машка очень обрадуется.
– С вами? – переспросила я.
– А что? Макса возьмем.
– Но у меня нет путевки.
– Ничего страшного. Обменяем на другие.
– Алекс, я не могу.
– Почему? Ты не хочешь на море?
– Я не поеду с тобой.
– Именно со мной?
– Да.
Он замолчал. Понимает, что-то изменилось, а спросить страшно.
– Я встретила мужчину, – нарушила молчание я. – Ты всегда просил меня, говорить правду. Вот я и призналась. Я люблю другого человека.
– Это тот здоровяк?
Все-таки Наталья проболталась.
– Да, Иван.
– Большой мужчина с большой машиной.
– Зачем ты так?
– Но, у него большая машина. Тебе всегда такие нравились.
– Раньше ты никогда не позволял себе пошлости.
Ему не стало стыдно.
– И как давно?
– Мы знакомы десять дней.
– Даже?
Он спросил с сарказмом, но голос дрогнул.
В этот момент наша жизнь изменилась. Сама ситуация стала другой, перевернулась с ног на голову. Раньше я бегала за ним, унижалась. Просила прощение по любому поводу, даже когда была не виновата. Теперь мне не пришлось врать и оправдываться. Все получилось само собой. Он вычеркнул меня из своей жизни, и я ответила ему тем же.
Перед сном я позвонила Ивану. Не сдержалась, набрала номер и долго слушала тихие гудки. В три часа ночи он спит, поэтому не отвечает. Тогда я отправила сообщение.
«Сергей заболел. Мне придется задержаться. Прости. Перезвони мне утром»
Вот и первое оправдание. Сама дала обещание, и сама же нарушила его.
Утром он не перезвонил и не ответил на мой следующий звонок. Я проверила сообщение, прочитал в пять часов утра. Значит обиделся. Или ждет, что я приеду и все ему объясню. С глазу на глаз.
Я отвела сына в детский сад, а потом вернулась домой и позвонила Сан Санычу. Он обрадовался, еще раз выразил соболезнования, и сказал, что очень соскучился. Я пообещала заехать к ним в гости в выходной.
К воротам подъехал черный седан Алекса. Еще из окна я увидела его недовольное, помятое лицо, хмурые брови, и сердито поджатая губа, вытянутая в тонкую ниточку.
Когда я вышла на улицу, он попытался сделать вид, что не расстроен.
– Ты снова не спала? – спросил он, заметив темные круги у меня под глазами.
– Немного вздремнула, а потом все утро смотрела новости по телевизору.
– И что нового твориться в мире?
Он открыл мне дверь.
– Опять наводнение, – сев в машину, ответила я. – Ты знал, что инопланетяне завезли нам Эболу? Они заразились ей в космосе, и при контакте с животными, передали нам.
– Серьезно? – сжав губы, он еле сдержал улыбку. – А в космосе кто их заразил?
– Там много летает микробов. Просто вдохнули и все. Зараза попала в легкие, а потом в кровь.
– А! Так значит, у них есть легкие?
– У всех есть легкие. Как же они дышат?
– А какое отношение имеют инопланетяне к земным животным? Как они их заразили?
– Ох, Алекс! Какой же ты непонятливый. Они едят мясо.
– Кто? Животные?
– Нет! Инопланетяне.
– Но, если они едят мясо, то животное уже мертвое, оно не может заразиться.
Я задумалась. И правда, как можно заразить мертвое тело?
– Ты считаешь, нам врут? – спросила я, когда он уже не сдержался и засмеялся в голос. – Это выдумка?
– Сума сойти, Сонька! Не верь тому, что показывают по телевизору.
Истерика перешла в икоту. Он даже смахнул слезу с глаз.
– Нет, этого не может быть, – тихо сказала я. – Тогда кому верить, если даже там врут?
Я подняла палец вверх, показывая высоту канала, по которому шла передача про инопланетян.
От смеха, Алекс даже не смог мне ответить. Завел машину и плавно выехал на асфальтированную дорогу. Я украдкой взглянула на него. Что Насте понравилось в нем, и почему он до сих пор так действует на меня, что теряется дар речи, и ноги дрожат?
Нежное лицо, губы слишком яркие и живые для мужчины, изящные руки, золотые кудри, чуть прикрывающие уши.
– Что-то не так? – снова нахмурился он, заметив мой изучающий взгляд. – Ты хотела со мной поговорить.
– У Сергея обнаружили опухоль в желудке. На следующей неделе операция. Вот я и подумала о тебе. Только вы завтра уезжаете… Но может как-нибудь… Ты поможешь? Хотя бы позвонишь его врачу, поговоришь.
– Давно обнаружили?
– Несколько жней назад. У него сильно упал гемоглобин, и ему сделали снимки.
– А когда операция?
– Через десять дней.
– Ты узнай у него, в какой больнице он обследовался, а я потом созвонюсь с врачом.
– Когда созвонишься?
– Да хоть сейчас! Позвони Сергею.
Я тут же набрала номер Сергея, а уже через десять минут Алекс остановил машину на обочине и что-то стал искать в телефоне. Потом кому-то позвонил, что-то спросил.
– Операция не сложная, – убрав телефон в карман куртки, сухо сказал он. Но глаза погрустнели. – Сонь, ты должна понимать… Опухоль – дело такое. Никогда не знаешь, чем она обернется.
– Что ты имеешь в виду?
– Она может доброкачественной, а может и злокачественной.
– И что это значит?
Он сильнее сжал руль, косточки на пальцах побелели.
– Пока ничего не значит. Не переживай.
– Ты знаешь врача, который будет делать операцию?
– Слышал о нем, но лично не знаком. Врач… так себе. Нужно поговорить кое с кем и определить Сергея к другому специалисту.
– Ты поможешь нам?
– Постараюсь. Только это будет не бесплатно. У нас клиника не дешевая, но я попытаюсь выбить…
– Не надо, Алекс. Мы заплатим любые деньги, лишь бы ему сделали все хорошо.
– Ладно, тогда сегодня съезжу на работу и поговорю. А ты мне дай номер телефона Сергея. Там понадобятся его снимки, и врач посмотрит анализы.
– Конечно! Спасибо тебе.
– Пока не за что.
Мы приехали к нотариусу, и я оформила доверенность на Машу.
В Самаре сейчас тепло, а в Питере весна задержалась. Хотя уже поют птицы, и солнце греет кожу на щеках.
Пока мы шли к стоянке, Алекс еще раз позвонил своему знакомому хирургу.
– Когда? В понедельник? Олег, я завтра уезжаю. Он сам придет. Сергей Воронин. Да. Да. Спасибо. Буду очень благодарен, если ты… Нет. Хорошо. Я понял.
Я с надеждой взглянула на него.
– Ну, что?
– Завтра будет понятно.
– А ты завтра уже улетишь?
– Да, но вы справитесь без меня. Олег прекрасный специалист.
– Спасибо тебе большое.
– Это моя работа, – сухо ответил он. – Я поговорю с Сергеем и объясню, куда идти и к кому.
До стоянки осталось десять метров, но мы не спешим, растягивая время, которое в этом городе движется слишком быстро.
По темному каналу, проснувшемуся от зимы, по самой поверхности воды пробежал легкий ветерок, поднялся ввысь, а потом спустился и пробрался под мое пальто. Шевелит лацканы на воротнике, пытается унести с собой легкий шифоновый шарф.
– Так ты уже не вернешься в Питер? – спросил Алекс, крепче обмотав шарф вокруг моей шее.
Обычно так он укутывает Машу перед выходом из дома.
– Не знаю, – пожала плечами я, – если только в гости.
– А как же Маша?
– Я надеялась, ты разрешишь, забирать мне ее на каникулы? Хотя бы на несколько дней, а летом на пару месяцев.
Подняв голову вверх, он взглянул на голубое небо и вздохнул. Сейчас его глаза такие же холодные, как вода в канале.
– Ты помнишь, что постановил суд? Два дня в месяц. Это так мало, София, всего каких-то два дня. А ты хочешь уехать и пропустить эти несчастные мгновения, которые Машка каждый раз с нетерпением ждет? Сначала ты спряталась за сто километров от нее, теперь вовсе уезжаешь за тысячу.
Как верная собачонка я встала рядом с ним, не шевелюсь, не перечу, только слушаю жестокую речь, жду, когда он перестанет таращиться в небо и спустится на грешную землю. Увидит, что перед ним стоит женщина, не алкашка, как в прошлом, не шлюха, как он раньше считал, а обычная мать, любящая своих детей.
– Разрешить? – продолжил он. – И что дальше? Она будет жить на два города?
– Многие так живут.
– Ладно. – Он повернулся ко мне. – Я разрешу, тебе забирать Машу на каникулы. Только пообещай мне одну вещь?
– Какую? – обрадовалась я.
– Не надо! – Скривил губы он. – Будешь дома прыгать от счастья. А сейчас не надо. Хорошо?
– Угу, – тут же осела я.
– Не уезжай в свою Самару, пока мы не вернемся с отдыха. Пусть Маша осознает это, попрощается. А то в тихую смотаешься, а она будет переживать.
– Я не уеду, пока Сергей не встанет на ноги.
– А! Ну, это надолго! Тогда еще увидимся.
– Как надолго?
– А так. – Усмехнулся он. – Пока операция, потом несколько месяцев реабилитация. Ты думала, два дня и отделаешься. Не так все легко, София!
Иван как чувствовал! Стоило мне вернуться домой, и сразу же появились проблемы. Как мне объяснить ему, что случилось? Оправдываться, выдумывать причины? Поймет ли он и будет ли терпеливо ждать моего возвращения?
Алекс привез меня в поселок, а потом поехал домой собирать чемоданы в дорогу. Мы не стали прощаться. Я только махнула головой, а он сказал:
– Созвонимся ночью.
Все как обычно. Равнодушная улыбка и сухой тон.
Перед тем как забрать сына из детского сада, я зашла к Илье. Теперь он остался один дома, и дела с ремонтом крыши пошли гораздо быстрее. С утра он съездил на работу, а после обеда вызвал строительную бригаду и полностью погрузился в обустройство своего гнездышка.
Только я появилась на пороге, как он принялся готовить чай, изображая из себя хозяйственного парня.
– Больше никогда не женюсь, – сообщил он. – Одному лучше. Хочешь – спи, хочешь – ешь.
– А кто тебе раньше не давал, есть? – поддела я его за живое. – Все ждал, когда жена накормит? А сам? Взял бы да приготовил обед.
– И так весь дом на мне! – завелся он. – Целый день на работе, а приедешь – то цветы полей, то подрежь помидоры в парнике, то полы помой! Я еще и готовить должен? А для чего тогда жена? Пусть живет у родителей, командует, кем хочет. А я больше никогда не свяжусь ни с одной бабой.
– Тебе будет скучно одному.
– Без тебя – да. Будет.
Глаза блеснули из-под черных ресниц.
– Илюшка…
– Бросаешь меня. А я-то думал.
– Чего ты думал?
– Что мы всегда будем рядом. Пусть женаты, замужем. Но рядом!
– Тогда поехали со мной в Самару? Ты свободен, ничего не держит.
– И что я там буду делать?
– Так же работать. Продашь дом, купишь квартиру в городе, или тоже дом рядом с нами. Уж работа для тебя везде найдется.
– Поехать в Самару из Питера…
Он задумался.
– Илья! – Дернула я его за рукав. – Ты здесь останешься одни. А там мы будем с Максом.
– Ты не понимаешь некоторые вещи. Питер – город искусств. Здесь каждая улочка, каждый уголок имеют свою историю. Художественную ценность. Вот идешь по центру, там своя жизнь. Чуть свернул в сторону, а там другой воздух, другие люди, другая одежда. Образы! Мышление! За день можно увидеть такое! – Он взмахнул руками, описывая большой круг в воздухе. – Всю палитру красок, прочувствовать все эмоции, на которые только способен человек. Можно влюбиться, а можно умереть только от одного взгляда на кованые решетки на Певческом мосту. Ты видела их? Они прекрасны!
Мне и, правда, этого не понять. Петербург так и остался для меня загадкой. Я знаю только ту часть города, в которой живут Лапины, парк, да рынок, куда по выходным возил меня Макс.
А еще, раньше, несколько лет назад, я видела город глазами Леры. Искрящимся и дорогим. Теперь он стал для меня лишь пунктом, точкой на карте и местом, куда можно съездить на экскурсию.
В пять часов я пришла в детский сад за сыном. Пожилая воспитательница в желтом платье встретила меня в раздевалке. Макс играл с детьми в группе.
– София Викторовна, – противным голосом сказала она, – ваш сын сегодня ударил Кирилла.
Ну, вот и началось.
– За что? – изобразив удивление, спросила я.
– Они не поделили игрушку.
Я пообещала ей, что накажу Маска, а сама только улыбнулась. Забрала сына домой, но все же задала вопрос, ради приличия:
– Зачем ты подрался?
– Ну, мам.
Начал ныть мальчик. Он не понимает, за что его ругают.
– Нельзя бить людей. Ты, что – дикарь?
– Все мальчики дерутся.
Слово в слово, как говорил его отец. Он тоже считал, что мужчина должен уметь, постоять за себя.
На всякий случай я немного пожурил Макса. Не отругала, не наказала, а просто объяснила, как должен вести себя хороший мальчик.
Сын покаялся, махнул головой, даже пустил слезу, ради приличия. Пообещал больше не драться и несколько раз попросил у меня прощение. Я простила, но не поверила в искренность его слов. Уж слишком пришибленный вид, а глаза хитрые.
С работы вернулся Сергей. Вышел на улицу покурить, а тут как раз мы идем из магазина.
– А чего такой грустный? – спросил он у Макса.
Тот лишь хмуро потупил взгляд, надул от обиды губы и пошел в дом.
– Подрался, – сообщила я, когда мальчик скрылся за дверью. – Я его отругала.
– И правильно. Нечего распускать руки. У человека есть голова – вот пусть и думает.
– Это трудно будет исправить.
Уж я знаю, о чем говорю. Если он пойдет в отца, то никогда не станет послушным мальчиком.
– Ты рассказала Алексу про меня? – спросил Сергей, но без претензий.
– Да. Я сегодня разговаривала с ним. Он обещал, помочь.
– Теперь придется, идти еще в его клинику, там сдавать анализы, снова делать снимки.
– Он сказал, чтобы ты пришел со старыми.
– Все равно заставят, сдавать по-новому.
– Ничего страшно. Сдашь.
Через час мы сели ужинать. Макс тут же стянул с тарелки кусок хлеба, а затем забрался на диван с ногами.
– Марш за стол! – сказал Сергей. – Мы не едим лежа. Сядь на стул и нормально поешь.
Мальчик надул губы, но спорить не стал. Залез на стул, хмуро взглянул на тушеную капусту в тарелку и сказал:
– Вонючка.
– Это что за такое? Раз мама приготовила – ешь.
– Не буду.
– Тогда иди в свою комнату и не порти аппетит другим.
Макс спрыгнул на пол и пошел в гостиную. Там хотя бы есть телевизор и мультики.
– Я поговорю с ним, – сказала я, тоже встав из-за стола.
– Поговори! – Сергей махнул рукой. – Совсем парень от рук отбился. Пора уже взяться за его воспитание.
Сергей хоть и добрый человек, но строгий. Не любит беспорядок в доме и в голове.
Я застала сына на диване с пультом в руке. Уже начался его любимый мультфильм про Машу и Медведя.
– Малыш, – я села рядом, – нельзя так себя вести. Ты взрослый мальчик и знаешь, что все люди кушают за столом. Слушайся родителей. Мы любим тебя и хотим, чтобы ты был здоровым и умным.
– Мам, – жалобно промямлил он, – а где мой папа? Вот у Вани есть папа, а у меня нет.
Мой ангел! С огромными карими глазами и нежным личиком.
Я сжала рукой его крошечные пальчики.
– Ты скоро его увидишь.
– Правда? – затаив дыхание, спросил он. – Он меня нашел?
– Конечно. Он давно тебя нашел.
– А где он?
– Далеко. Скоро мы к нему поедем.
– Когда?
Он выставил ладошку вперед. Я загнула три пальчика.
– Через три дня.
– Так много?
Пухлые щечки погрустнели, а на ресницах блеснула слеза. Он снова спрятал руку под подушку.
– Скоро лето, мой мальчик. Вот листики появятся на деревьях, и мы полетим с тобой на самолете.
– К моему папе?
– Да.
Через пять минут Макс съел всю капусту и даже сказал «спасибо», хотя раньше его приходилось одергивать. Он знает, что нужно делать, его учат постоянно, но упрямый характер не всегда позволяет быть любезным. С каждым днем он все больше становится похож на своего отца. Такой же добрый, открытый. Такой же взрывной и непоседливый.
Сегодня Сергей купил на базе большую упаковку цейлонского чая. Обычно такой он не привозит в наш магазин, уж слишком дорогой, и большинство людей не любят зеленый чай. Но для дома мы берет сразу два килограммовых пакета.
– Завари с мятой, – попросил он, когда я включила чайник. – Она там, в холодильнике на верхней полке.
Я достала упаковку с душистой травой. Макс вяло прошелся из угла в угол, потом залез к Сергею на колени, подергал его за усы. Скучно. Опять слез и пошел в свою комнату за машинкой. Нашел. Снова появился на кухне, только уже с полными руками игрушек.
– Надо завтра, его свозить в парк. – Предложил Сергей. – А то парень совсем измаялся.
– Хочу к Маше! – тут же встрял в разговор сын.
– Она завтра с папой уезжает на море. Ты забыл?
– Я тоже хочу на море!
– Ты с мамой летом был на море.
– Еще хочу! – Топнул ногой Макс. – Хочу с Машей!
Я налила в заварной чайник кипяток, закрыла крышку, а сверху накрыла полотенцем так, что только носик выглядывает. Отодвинула подальше от Макса.
– Скоро Маша приедет и привезет тебе ракушку с моря.
– Не хочу ракушку!
– Не капризничай.
– Вонючки!
Тут он обежал вокруг стола, потянул чайник на себя, прижался к носику губами и хлебнул кипяток. Мы даже не успели отреагировать, как он уже обжог себе рот.
– Макс! – только и успела, крикнуть я.
– М-м!
Он замычал. Даже кричать не может. Стал задыхаться. Сергей тут же налил в стакан холодной воды.
– Пей, сынок.
Но, он не смог сделать и глотка. Только мычит и жадно хватает ртом воздух.
– София, звони в скорую! А лучше Алексу!
От страха я так растерялась, что еле нашла свой телефон, потом кое-как набрала номер Алекса.
Через час нас привезли в больницу. Сергей поехал за нами на своей машине. Еще у ворот я заметила темную фигуру возле двери в приемный покой.
Все как много лет назад. Только тогда я привезла Машу, и со мной был Макс.
– Как он? – спросил Алекс, когда мы вышли из машины скорой помощи.
– Не может говорить.
– Пойдемте.
Мы зашли в смотровой кабинет. Сергей остался снаружи с моей курткой и сумочкой.
– Сейчас посмотрим.
Полная женщина средних лет попыталась заглянуть в рот Максу. Рядом сидит молодая медсестра с отсутствующим видом и заполняет что-то в компьютере.
Скинув куртку у входа, Алекс подошел к мойке, тщательно помыл руки, потом надел одноразовые перчатки. Женщина недовольно фыркнула, но промолчала, отодвинулась в сторону, чтобы пропустить его к ребенку.
– Малыш, открой ротик.
– Не-а, – упрямо качнул головой Макс и жалобно посмотрел на меня.
– Сыночек, ты знаешь Алекса. Он не сделает больно. Покажи ему рот.
Алекс сел на стул напротив мальчика и стал его уговаривать. Ласково, осторожно, стараясь не напугать.
– Видишь, у меня в руках ничего нет. – Он показал свои ладони. – Я не буду делать больно. Только посмотрю, а потом расскажу тебе одну историю про девочку. Она очень боялась врачей, и ее забрала волшебница.
Макс тут же открыл рот. Он любит истории про волшебников.
– Умничка! Вот так. Все хорошо. Какой у тебя замечательный рот.
Он осмотрел всю полость рта у ребенка, аккуратно поворачивая рукой его голову.
– Хрипит, – сказала толстая женщина. – Нужно оставить его на ночь.
– Придется. – Вздохнул Алекс, а потом снова обратился к Максу: – Сейчас я помажу тебе горлышко мазью. Ты смелый мальчик?
Карие глаза стали огромными. Тогда Алекс вынул из ящичка кусок бинта, взял синюю ручку и на самом уголке нарисовал смешную рожицу.
– Его зовут Лулу, – надев на палец бинт, сказал он. – Пусть он посмотрит твои зубки. Хорошо? Ты разрешишь ему?
Мальчик махнул головой. Смешная рожица оказалась во рту, медленно продвинулась к горлу, чуть смазала мазью обожженное место и снова вылезла наружу.
– Не страшно?
Только сейчас я взглянула на Алекса. Его глаза изменились. Они больше не прозрачные, и даже смотрят совсем по-другому.
– Пойдем к Сергею, – подхватив на руки Макса, сказал он. – Сейчас я поговорю с твоей мамой, а потом вернусь и расскажу сказку.
Он скрылся с ребенком за дверью.
– Ваши документы, – очнулась странная медсестра. – И на ребенка.
– Они там.
Документы остались в сумочке, а сумочка у Сергея.
– Принесите, – недовольно буркнула толстая врачиха, – или позовите мужа.
Я вышла в коридор. Макс, словно воробушек, прижался к пушистым усам Сергея.
– Надо поговорить, – взяв меня за локоть, сказал Алекс и отвел в сторону.
– Нам придется остаться?
– Не переживай, все не так страшно. Горло опухло, но серьезных ожогов нет. Он больше испугался. Пусть ночь побудет в больнице под присмотром врачей.
– А почему он не говорит?
Он усмехнулся.
– Твой парень очень хитрый. Скоро заговорит.
– Так что делать, Алекс. Снова эта чертова больница. Уколы!
Мое бледное лицо, насторожило его.
– Успокойся, Сонь. Только не впадай в крайность. Одну ночь.
– Одну, – как эхо повторила я.
– Я буду рядом.
– Но, тебе завтра…
Он обхватил руками мои ледяные пальцы.
– Я успею. Высплюсь потом в самолете. Все равно Машке будет не до меня.
– Почему?
– Мы едем с друзьями. Разве я тебе не говорил?
– Нет.
– А! Это не важно. Пойдем, я провожу вас в палату.
Сергей так расстроился, что даже не смог с нами нормально попрощаться. Только встал посреди коридора и долго наблюдал за Алексом, бегающим то в смотровой кабинет за курткой, то с моими документами за врачом, а потом и вовсе исчез в гардеробе.
Через полчаса, мы оказались в палате.
Отделение детской хирургии по-прежнему все такое же стерильное, как и много лет назад. Белые полы, белые стены, белая мебель. Только у врачей белые халаты сменились на синие костюмы.
В палате уютно. Две кровати: одна для меня, вторая маленькая для Макса. На стене подвешен внушительных размеров плазменный телевизор. Тут же свой туалет и небольшая, но чистая душевая кабина. А еще здесь есть холодильник и микроволновая печь.
Пока я укладывала Макса в кровать, пришел Алекс, тоже в синем костюме, но без шапочки.
– Ну, что, парень, будем слушать сказку? – удобно устроившись на небольшом диванчике, спросил он.
Макс улыбнулся и тут же залез под теплое одеяло. Торчат только пухлые щеки и пятка в белом носочке.
– Угу.
– Тогда слушай. Жила-была одна маленькая девочка. Она очень боялась врачей…
Когда Маша была маленькой, Алекс всегда рассказывал ей сказки перед сном. Причем не читал, а придумывал сам. То про бабку-хулиганку, то про колобка-обжору. И всегда получалось так смешно, что даже я хохотала до слез.
– А как звали волшебницу? – четко спросил Макс, совсем забыв про свое больное горло.
Алекс мне подмигнул. Вот и заговорил мой маленький хитрец.
Через десять минут Макс заснул, даже не дослушал сказку. Просунул руку под подушку, а пятки в носочках свесил с кровати.
– Он похож на ангела, – сказал Алекс, поправив ему одеяло. – Макс тоже был красивым ребенком. Огромные глаза и пухлые розовые губки.
Он был красивым не только в детстве. Но я не стала об этом говорить вслух.
– Иди домой, Алекс. Тебе нужно выспаться перед дорогой.
– Уже одиннадцать, – он взглянул на часы, – в это время обычно ты мне звонишь.
– Или ты.
– Или я. – Он откинулся на мягкую спинку дивана. – Длинный был день. Правда?
– Для меня нет, – ответила я. – Здесь так быстро летит время.
– А мне кажется, что я стою на месте и не понимаю, что делать дальше. Куда идти? Зачем? Что ждет впереди?
Странно, его руки сегодня спокойные, не дергают волосы на голове, не прикрывают лицо. Лежат на коленях. На переносице исчезла складочка. А из-под брюк виднеются голые ноги. Он не надел носки.
В палате горит только ночник над кроватью. Жалюзи на окнах закрыты. В коридоре темно и тихо.
– Алекс…
– Ладно, – он резко встал с дивана, – уже поздно. Ложись спать. Завтра утром я к вам зайду.
Только я открыла рот, чтобы сказать «спасибо», как он уже скрылся за дверью.
Снова тишина. Снова на душе скребут кошки. Снова одна, и снова телефон молчит. Сегодня Алекс не позвонит, а Иван даже не напишет сообщение.
Тогда я написала сама, только не Ивану, а Сергею.
«У нас все хорошо. Не переживай. Целую. До завтра»
Он ответил через минуту.
«Спокойной ночи, солнышко»
А еще через пару минут пришло другое сообщение. От Ивана!
«Буду ждать. Люблю»
Телефон чуть не выпал из рук. Я вскочила с кровати и тут же написала ответ.
«Спасибо»
Пару сердечек и смайлик в виде поцелуя.
Сон сразу улетучился. Перед глазами пронеслись воспоминания о наших встречах, о первом поцелуе, о долгих разговорах по душам. Синие глаза и тонкие губы, нежные большие руки и его хриплый голос, слишком мужской, слишком родной.
Вот так летит время. Только я приехала в Петербург, и столько событий свалилось на голову. Одна хуже другой. Думала, соберу вещи и сбегу отсюда, а не получилось.
Видимо, город не хочет отпускать. Раз уж воспользовалась гостеприимством – отдавай должок. Сиди на месте и решай проблемы близких людей. Они тебя не бросили в трудную минуту.
Только я закрыла глаза, как пришло еще одно сообщение. От Алекса.
«Ты спишь?»
Я набрала его номер.
– Ты уже дома?
– Только зашел.
– Маша у родителей?
– Да. Утром ее заберу. А как вы? Макс спит?
– Спит. Все хорошо. Спасибо тебе.
– Все нормально. Это моя работа.
– Теперь я понимаю, почему тебя никогда нет дома.
Он усмехнулся.
– Да, уж.
– Тебе тяжело?
Никогда! Никогда раньше я не интересовалась его работой. Где он, что делает. Не интересовалась здоровьем, устал ли, голоден ли. Никогда не жалела, не успокаивала, если что-то произошло на смене. А ведь он всегда работал с маленькими детьми, с самыми сложными пациентами, которым нужно заменить не только друга, но и родителей.
– Я привык, – тихо ответил Алекс, после недолгой паузы. – Многие вещи закаляют, делают сильнее. Особенно в Африке. Именно там я прочувствовал всю сложность и значимость нашей профессии. Когда от тебя зависит не только жизнь ребенка, но и жизнь целой нации. Это понимаешь, только попав в определенные условия. Там нет такого быта, как у нас, нет бесплатной медицины, образования. Нет ничего, к чему привыкли дети в нашей стране. Они приходят к тебе за помощью грязные, голодные, босиком, не имея мобильников, запасной чистой одежды, кусочка печения в кармане. Ничего. Только он сам и жалобные глаза. А еще мать, которая ничем не может помочь своему ребенку.
– Мне жаль, что ты попал туда.
– Иногда лучше увидеть и знать, чем быть равнодушным.
– Лучше не иметь такого опыта.
– Возможно…
– Ты всегда был для меня загадкой.
– Почему ты так говоришь?
– Я совсем не знаю тебя, Алекс.
– Мы были женаты.
– И что? Мы никогда не жили вместе.
– Ты права. Раньше, я думал, что знаю о тебе все. А сейчас не уверен.
– И я не уверена.
– Нам стоит заново познакомиться.
– Зачем?
– Чтобы знать, что потеряли.
– Это будет сложно.
– Познакомиться, или понять?
– Сначала мы поженились, потом полюбили друг друга. А теперь мы, наконец-то, познакомимся?
– А что такого? Никогда не поздно начать все сначала.
– Так не бывает, Алекс. Незнакомые люди не женятся.
– Но, мы были женаты.