Маша тут же поднялась на второй этаж. Наталья, все так же с внуком на руках, прошлась по заснеженному саду. Деревья еще спят, но все равно красиво. Сан Саныч, пока жена отвлеклась, проскользнул на кухню.
– А где Сергей?
Только Наталья спросила, как ворота открылись, и заехал черный джип.
– Вот это сюрприз! – воскликнул Сергей, увидев машину Лапиных.
Макс тут же слез с рук бабушки и бросился его встречать.
– Как дела? – спросила Наталья, когда Сергей обнял ее.
– Все хорошо. Ты шикарно выглядишь!
Она засмущалась, но все же улыбнулась и даже поцеловала его в щеку.
– Я пойду в дом, – сказала я.
На улице мороз, а я в одних тапочках и тонкой куртке.
Макс увязался за мной, а Наталья с Сергеем пошли в сторону пруда.
– Пап! – крикнула я с порога.
– Я здесь!
Голос послышался из гостиной. Я скинула мокрые тапочки, надела носки и прошла в дом.
– Илья приехал.
Он встал у окна с конфетой в руке и, отодвинув тяжелые шторы в сторону, выглянул на улицу. Я тоже посмотрела.
Машина Ильи одним колесом закопалось в сугробе возле забора.
– У вас всегда так? – спросил Сан Саныч.
– Как?
– Гости. Снег. И такая красота за окном.
Его все впечатляет: и сам дом, отделанный натуральным деревом, и огромный сад.
– Всегда. – Усмехнулась я. – У Сергея широкая душа. Поэтому к нам любят приходить гости.
– Хорошо здесь.
Раскинув руки в стороны, он встал посреди комнаты, огляделся, а потом снова подошел к окну.
В дом ворвался свежий воздух. Это зашел Илья и как обычно не закрыл входную дверь. Разулся, а потом сразу прошел на кухню.
– София!
– Мы здесь.
Показалось румяное лицо.
– А вот вы где? – улыбнулся он. – Здравствуйте.
Сан Саныч сначала протянул руку, а потом, от переизбытка чувств, обнял парня.
– Привет, Илюха! Как дела? Что-то ты давно к нам не заезжал?
– Некогда было. Я занимаюсь разводом, – искоса взглянув на меня, скромно промямлил он.
Сан Саныч тоже взглянул в мою сторону.
– Ну, да. Ну, да.
Сейчас его бедная голова лихорадочно соображает. Кто же из них двоих, на самом деле, является моим женихом? Илья, или все же Сергей?
Я упростила ему задачу и подошла к Илье. Потянулась, схватила за рубашку, приподнялась на цыпочки и чмокнула в холодные губы.
– Сейчас приготовлю чай.
Я пошла на кухню, а Илья так и остался стоять. С тупым выражением лица и пылающими щеками.
Через час мы сели за стол. Наталья рядом с Сергеем, который ни на минуту не замолкает. Илья напротив меня. А дети пристроились с двух сторон вокруг деда.
– Как я рад, что вы приехали! – подняв рюмку, сказал Сергей. – Надеюсь, что это войдет в традицию.
– Мы сами рады, – потирая пухлые пальчики о салфетку, проговорил Сан Саныч. – Теперь наша душа спокойно. София в надежных руках. С хорошим человеком.
Его взгляд скользнул по столу. Тут и салаты, мясная нарезка, соленая рыбка, грибы, вазочка с конфетами, напитки, самогонка, которую так расхваливали.
– Дедушка, я хочу на каникулы остаться с мамой.
Подала голос Маша. Она съела почти всю курицу, а теперь переключилась на овощи, вдруг вспомнив, что она вегетарианка.
– Такие вопросы решай с отцом, – увильнул Сан Саныч.
Наталья погрустнела, а Маша не сдалась и продолжила доставать деда своими нападками.
– Папе все равно не до меня! У них скоро будет новая дочка! Пусть ее и командует, а у меня есть своя мама!
– Маша!
– Что? Я не права? Он даже дома не появляется. Целыми днями сидит на своей дурацкой работе!
– Как ты разговариваешь? – теперь уже не выдержала бабушка. – Замолчи!
Обиженно надув губы, Маша опустила глаза в пол. Вернее – в тарелку. Крутит вилку в руке и дуется. Пыхтит как паровоз.
– Хочешь, я покажу тебе кое-что? – дотронулся до ее руки Илья.
– Что? – буркнула она, но все же заинтересовалась.
– Пойдем.
Стянув ее со стула, он пошел к лестнице. Маша поплелась за ним.
– Упрямая, – ласково проговорил Сергей. – Вся в мать.
– Нет. С Софией легче. А с этой невозможно разговаривать.
Наталья расстроилась, но виду не показала.
После ужина все разошлись по разным углам. Тихо, без какой-либо договоренности. Каждый нашел себе партнера по интересам.
Макс увел деда на второй этаж в свою комнату. Вести мужские разговоры про хомяков и мультяшных гномов. Еще в их карманах припрятаны конфеты, о которых ни в коем случае не должна узнать бабушка.
Илья с Машей вот уже второй час сидят на чердаке, укутавшись в теплые пледы, и рассматривают звезды на черном небе. Здесь тепло, но уже поздно, и озноб пробирает только от усталости. А еще темно. Глаза закрываются, но они не могут оторваться друг от друга. Прижались плечами и таращатся в огромное окно на крыше.
Сергей взял кружки с горячим чаем и пригласил Наталью посидеть на веранде. Здесь открывается великолепный вид на озеро, а еще цветут орхидеи в огромных горшках.
Почти в десять часов я закончила дела на кухне. Расставила чистую посуду в шкаф, а потом заварила свежий чай.
В доме тишина. В окно заглянула полная луна.
Я прошла через холл и встала возле двери. На веранде Наталья что-то тихо говорит. Голос взволнованный.
Видимо они нашли общую тему, раз так долго сидят в прохладном помещении.
– Они снова расстались.
Услышала я последнюю фразу и сразу же остановилась. Заглянула в щелочку.
– А как же ребенок? – спросил Сергей.
– Не знаю. – Схватилась за голову Наталья. – Я сума сойду с этим парнем. Сначала он ее избил, а теперь просто выгнал на улицу. Беременную! В одном тонком спортивном костюме и носках. Она бедная еле добежала до соседнего магазина и сразу же позвонила мне. Саша бросился к ней. Привез чуть живую. Замерзшую, в слезах. Говорить не может, трясется. Даже пришлось вызвать врача.
– Она не сказала, что случилось?
– Нет. Я позвонила Алексу, но он не берет рубку. Даже не знаю, что думать.
Сергей хмуро уставился в окно, покручивая пальцем ус. Сигарета в пепельнице выпустила бледный дымок и погасла.
– Тут дело темное, – сказал он. – Алекс просто так не выгонит беременную женщину на улицу. Задумайся, Наташа, может она не такая уж и невинная овечка, как вы думаете?
– Я думаю, что он все еще любит Софию. Из-за нее все это происходит. Как только она уехала из нашего дома – у него словно крышу снесло. Даже мне грубит, а Сашей поссорился из-за внучки.
– Нет, нет, нет. София здесь не причем. Она переехала ко мне по доброй воле.
– Она может и по доброй. Но ему это не понравилось.
– Это его дело. – Равнодушно махнул он рукой. – София больше не будет за ним бегать. Она снова вернулась домой и наконец-то начала спокойно жить.
– Ты уверен?
– Уверен. Она умная девочка. Пусть теперь твой сынок побегает за ней.
– Я очень надеюсь, что он одумается. Вернется к Лере и…
Она замолчала.
– Что?
Взглянул на нее Сергей.
– Забудет Софию.
Больше я ничего не услышала. Прикрыла дверь, развернулась и ушла в комнату к сыну.
Все выходные дни мы с детьми гуляли на улице. Первый день счищали снег с дорожек. От самого дома до беседки в саду. Потом пришел Илья и залез на крышу гаража. Сбил лопатой сосульки, свисающие чуть ли не до земли.
На второй день мы отправились в магазин за продуктами, где Макс сразу же выпросил шоколадку. Не только для себя, а с хитрого глазу, выпросил и для Маши и для Сергея. Позже зашли на обед к бабуле, а потом отправились на озеро и слепили снеговика.
Всю ночь шел снег, и сугробы выросли выше человеческого роста. Солнце слепит глаза. Мороз щиплет детские щеки и скрепит под замшевыми сапогами.
Ближе к вечеру Сергей принес нам термос с горячим чаем, а потом они с Максом взяли салазки и поднялись на гору.
– Как страшно, – прищурив глаза, сказала Маша. – А они не упадут?
– Нет, – ответила я. – В прошлом году Макс был еще совсем маленьким, но уже не боялся кататься с такой высоты.
К нам подтянулись еще дети из соседних домов, тоже с салазками и санками. Маша немного постояла со мной, а потом все же решилась и пошла вслед за Сергеем на гору. Тащит салазки и пыхтит, как паровоз. Тяжело.
Вдалеке показалась худая фигура Ильи. Он что-то крикнул, я не услышала, тогда он быстро спустился ко мне по склону.
– Там к вам приехали, – сказал он.
Бледные от холода губы задрожали.
– Кто?
– Не знаю. Кажется это машина Алекса.
Я взглянула на часы. Рано. Он обещал приехать к восьми, а сейчас еще только шесть часов.
– Черт! – Я взглянула в сторону горы. – Надо звать Сергея.
– Иди. Я позову их.
Я ушла домой.
У забора стоит черный седан. Алекс, прижавшись спиной к березе, разговаривает по телефону. Очень громко, деловым тоном.
– Привет.
Пройдя мимо него, я даже не остановилась. Он тут же спрятал телефон в карман куртки.
– Привет. А где Маша?
Я поднялась на крыльцо.
– Она гуляет. Но они сейчас уже придут.
Дверь открылась не с первого раза. То ли замок замерз, то ли руки дрожат.
Я дернула посильнее за дверную ручку, а потом еще раз провернула ключ.
– Давай помогу.
Он взял ключ и с легкостью открыл дверь. Раз. И готово. Как по маслу.
Когда я зашла в дом, зазвонил мой телефон. Номер не знакомый.
– Анька, привет! – крикнула сестра в трубку.
– Настя?
От неожиданности я чуть не выронила телефон на пол. Алекс остался на улице, дожидаться Машу. Приоткрыл дверь, но не заходит.
– Мне твой номер дал дядя Саша Лапин. До тебя не возможно, дозвониться.
– А что случилось?
Почему-то сердце сжалось, хотя голос у нее веселый.
– Папа заболел. Ты можешь приехать? Я одна не справлюсь. Ань, пожалуйста.
Значит, все-таки не просто так позвонила.
– Сильно заболел?
– У него рак.
– Рак? – повторила я. – А он хочет, чтобы я приехала?
– Он сам меня попросил, позвонить тебе.
– Хорошо. Как смогу, сразу приеду.
– Это когда?
– Пока не знаю. Но думаю, что скоро. Может через пару дней.
– Хорошо. Только позвони, когда приедешь.
Я убрала телефон и снова вышла на улицу. По лицу Алекса видно, что он слышал мой разговор. Может не весь, но кое-что понял.
– Это твоя сестра? – спросил он.
– Да. Мой папа заболел.
– Что-то серьезное?
– Рак.
– Господи! Как так?
Губы задрожали. Давно я не плакала. Может неделю, а может больше.
Он обнял меня, и я прижалась лбом к колючему подбородку.
– Я поеду в Самару.
– Когда?
– Постараюсь взять билеты как можно раньше.
– Надолго?
– Вряд ли. Думаю, отец не очень обрадуется, если я буду вытирать ему сопли и ухаживать, как за маленьким ребенком.
Прижавшись губами к моим волосам, он закрыл глаза.
– Звони, если что-то понадобиться.
Через два дня я приехала на вокзал. Билет забронирован, вещи собраны в небольшой чемодан. Я рассчитываю, что пробуду там не больше недели.
Макс остался дома с бабулей.
– Как приедешь, сразу позвони, – сказал Сергей.
Он взволнован, но старается держать себя в руках. Я не часто уезжаю куда-нибудь одна. Обычно с Максом, или всей семьей.
– Ты только не волнуйся. Я скоро вернусь. Немного побуду с отцом, навещу бабушку. Хоть раз съезжу на могилу мамы.
– Да, конечно. Только чаще звони, – снова повторил он. – Я спать не лягу, пока не поговорю с тобой. Ты меня знаешь.
В конце платформы показался Сан Саныч. За ним бежит Маша с рюкзаком на плече. Только они подошли ближе, как из-за угла вынырнул Илья.
– Ну, вот! Все в сборе! – взмахнув руками, воскликнул Сергей. – Все решили проводить.
Маша тут же повисла на моей руке. Сан Саныч поцеловал в щеку. Илья встал в стороне, прикрыв собой небольшой чемодан из натуральной кожи.
– Мам, я тоже хочу с тобой поехать.
Маша заглянула мне в глаза. Хитрюга! Только бы не ходить в школу.
– Ты остаешься с папой, – строго сказал я. – И учись хорошо. Поняла? Я позвоню тебе вечером и узнаю, как ты справилась с математикой.
Девочка тут же переключила внимание на Илью, который так старательно пытается не попасться мне на глаза. Особенно со странным чемоданом.
– Пойду куплю тебе воду.
Сергей оставил нас с Сан Санычем наедине.
– Позвони мне, как доберешься.
– Хорошо.
– Вот ты, наконец-то, и уедешь в Самару. А то все берешь билеты, а потом выкидываешь.
– На сей раз не выкину.
Я улыбнулась, и он меня крепко обнял.
Из вагона вышел проводник. Толпа двинулась к двери. Тут же все стали целоваться, громко прощаться, потащили огромные сумки и чемоданы по платформе.
Илья подошел ко мне и скромно чмокнул в щеку.
– Удачи тебе.
Маша тоже повисла на шее. Дед оттащил ее в сторону, а потом помог мне занести чемодан в вагон.
Сунув бутылку воды мне в руку, Сергей сказал:
– Деньги на карте есть. Не экономь. Хорошо питайся и не нервничай. Поняла?
– Поняла.
Из вагона вышел Сан Саныч.
– В купе никого. Проводник сказал, что будет еще один пассажир и все. Поедете вдвоем.
– Вот и отлично! – Обрадовался Сергей. – Я положил тебе в сумку книгу. Читай, спи. Сходи, покушай и снова ложись спать.
– Так и сделаю.
Я сначала поцеловала Сергея в усы, потом чмокнула Илью в щеку. Маша тут же подбежала и десять раз сказала «люблю». Потом настала очередь Сан Саныча.
– Иди, – сказал я. – Не люблю долгие проводы.
– Хорошо. Пока.
Только он повернулся спиной, как я быстро запрыгнула в вагон. Не могу смотреть в затылок. Прощаться, лить слезы. Говорить какие-то слова, бросать обещания.
Через неделю я снова вернусь на этот вокзал, и наша жизнь резко измениться. Все встанет на свои места. Углы превратятся в сплошную ниточку, и квадрат соединится.
Я зашла в купе. Чисто. Пахнет цветочным кондиционером для стирки белья.
Поезд дернулся, и платформа поехала в сторону. Вокзал постепенно исчез, и любимый город помахал мне рукой.
Дверь открылась, и на пороге появился Илья. С кожаным чемоданом в руке, и с улыбкой на губах.
Четвертый квадратный угол.
– Что ты здесь делаешь?
– Я еду с тобой, – закрыв за собой дверь, спокойно произнес Илья. – А ты думала, я тебя одну отпущу?
– Но, зачем? Меня не будет всего неделю.
– Вот и хорошо. Отдохну в Самаре. Я там еще ни разу не был.
Он запихнул чемодан под полку и сел напротив меня.
Ближе к девяти часам проводница принесла нам чай в стеклянных стаканах. Я вынула из сумки бутерброды с сыром и пакет с яблоками.
Три минуты поезд простоял на первой остановке Малая Вишера.
– Зачем ты поехал со мной? – теперь уже без эмоций спросила я.
– Испугался, – глядя мне в глаза, ответил Илья.
– Чего?
– Боюсь, что ты не вернешься назад.
– Глупости! Как я могу не вернуться к детям? В Питере мой дом!
– Ты всегда сбегаешь, София.
– Но тут я не сбегаю. Мой отец болен.
– На тебя так легко повлиять. Ты всегда кому-то нужна.
– Там я никому не нужна. Поверь, – усмехнулась я, – они даже не вспоминали обо мне.
– Сколько лет ты не была дома?
– Одиннадцать. А что?
– Но с сестрой ты общалась?
– Так. Иногда. Пишем в месяц пару строк друг другу.
Только я сунула бутерброд в рот, как позвонил Сергей.
– Ну, что успел? – спросил он. – Вы уже пьете чай?
– Так ты знал! – воскликнула я, взглянув на Илью. – Вы вместе все это подстроили?
Парень поднял руки вверх, показывая, что ни в чем не виноват.
– Я не знал, – тоже стал оправдываться Сергей. – Догадался, только когда увидел его чемодан за спиной.
– Надо было его остановить. Нечего ему делать в Самаре.
– Зато тебе будет не скучно.
Это точно! Целый вечер Илья выносил мне мозг своими разговорами о жизни. Потом достал нетбук и включил музыку. Я попыталась вникнуть в сюжет книги, но он снова пристал ко мне с рассказами о своей жене и о дочери. Потом угостил печеньем, которое испекла его жуткая теща. А ближе к полуночи умудрился пролить чай на свою кровать.
– Давай спать, – предложила я, положив книгу под подушку.
– Давай, – обреченным голосом, проговорил Илья.
Я вынула из чемодана футболку и тонкие лосины.
– Ты можешь отвернуться?
– Да, ладно тебе, София! – Пристроившись на краешек кровати, он уставился на меня, как баран на новые ворота. – Всего разок.
– Чего разок?
Я даже не поняла его глупого намека.
– Мы одни. В поезде. Хоть раз я могу увидеть тебя голой?
– С ума сошел?!
– Я люблю тебя, София. Пусть все случиться именно здесь. Ты согласна?
– Да пошел ты! Марш отсюда!
Я схватила его за шиворот и толкнула в сторону двери.
– Ладно! Ладно! – Сдался он и открыл дверь. – Пойду, покурю.
– Чего? – Тут я уже разозлилась, втянула обратно его в купе и строго спросила: – Ты куришь? С каких пор?
– Ну, так немного.
– Тебе нельзя, Илья! Не надо этого делать.
Только с ним я могу вести, как стервозная теща. Ругаться, кричать, иногда дать пинка. Многие мужчины курят, но я ни разу не упрекнула их в этом. С Ильей все по-другому. Он мой друг. И мне не безразлично его здоровье.
На следующий день ближе к обеду мы проехали Шую.
Потом мне позвонила Маша и рассказала, как сходила в школу, про отметки. Второй класс дается ей нелегко. Особенно математика и таблица умножения.
– Почему ты не полетела на самолете? – спросил Илья. – Это гораздо быстрее и удобнее.
– Я должна хоть раз уехать из Питера в Самару на поезде.
– А-а! Ну, это серьезный довод.
Он улыбнулся.
– Тебе он кажется смешным?
– Не знаю.
– Два раза я брала билет. И оба раза не села на поезд. Все чего-то боялась, думала. А теперь еду только потому, что мой отец при смерти. Мамы нет уже почти год. Бабуля летом отпразднует семидесятилетие.
– Ты говорила, вы живете не в самом городе?
– Нет. Но рядом. В двадцати километрах.
– Это почти город.
– По меркам Питера – да.
– А твоя сестра, чем занимается?
– Она ветеринар.
– Замужем?
– Нет. Настя еще ребенок.
– А сколько ей лет?
– Двадцать шесть. Но я говорила не про возраст. Она ребенок в душе, и еще долго не повзрослеет.
И он сам в этом убедился.
Как только мы вышли на перрон, на нас набросилась девушка. Яркая брюнетка с шикарным бюстом четвертого размера и бедрами, как у Софи Лорен.
– Анька! Ура! Наконец-то, ты приехала! Как я рада!
Настя выше меня на две головы. Сейчас девять часов утра, а на ее личике уже тонна косметики. Длинные до колен сапоги на высоченных каблуках. Короткая курточка, еле прикрывающая бесподобное тело. Увидишь такую и голову потеряешь. Уж слишком красивая, яркая. Жизнь так и бьет из нее ключом.
– Кто этот юноша? – хищно взглянув на Илью, спросила она.
Парень спрятался за мою спину, но голос подал.
– Я ее друг.
– Здорово! Ты привезла своего мужа?
– Илья мне не муж, – сказала я, еле вырвавшись из ее цепких рук. – Ты одна?
– А кто тебе нужен? Бабуля ждет дома.
– Она приехала сюда?
– Она давно живет с нами. После смерти мамы, мы продали ее дом в Синякино и перевезли к нам.
Через десять минут мы покинули высоченное здание вокзала.
– Ты на машине? – спросила я.
– Что ты! Я не вожу машину. Папа никогда мне не доверит руль.
– Могла бы давно купить свою и сдать на права.
– Она мне не нужна.
Мы вызвали такси.
Огромный город встретил нас солнечной погодой и пробками на дорогах.
– Я не думал, что он такой большой, – выглянув в окно, сказал Илья. – Махина!
Настя положила руку на плечо парня и, блеснув лучезарной улыбкой, произнесла:
– Самара – девятый по численности населения город России. Основан в тысяча пятьсот восемьдесят шестом году. Здесь располагаются более ста пятидесяти промышленных предприятий. А ты знаешь, котенок, что в нашем городе производят?
– Нет, – честно ответил Илья.
Она погладила его по голове, словно хорошего мальчика.
– Здесь собирают космические аппараты и авиационные детали.
Таксист, выходец с Кавказа, только улыбнулся в усы и прибавил скорость.
Вскоре мы выехали из города, а через десять минут были уже дома.
– Ну, вот! – махнув рукой в сторону перекошенного забора, сказала Настя.
Илья как-то странно взглянул на меня и поплелся к калитке. Настя тут же увлекла его в дом.
Оказывается, не только я изменилась, но и мир, который столько лет жил без меня.
Моя семья никогда не была бедной. Папа всегда хорошо зарабатывал. Мама сидела дома и вела хозяйство, но иногда занималась репетиторством и тоже приносила копейку в дом. Немного, но на колготки хватало. И я всегда считала, что мы живем богато, в достатке.
Но то, что я сейчас увидела, повергло в шок даже Илью. А если еще сравнить с тем, как живет Сергей, или Лапины в своей далеко не идеальной квартире, то этот дом просто – свинарник. Белый, кирпичный, советской постройки. Ни каких беседок, резных веранд, ни тебе отделки элементарным сайдингом. В саду как не было клумб, так и не появились. Кругом лишь черная земля, перекопанная с весны под грядки. Забор почти упал и держится только на двух-трех бревнах, вбитых в плотный грунт.
Из двери показалось растерянное лицо бабули.
– Анечка!
Она бросилась мне на шею.
Все такая же маленькая, сухая. Только глаза совсем провались, и руки стали морщинистыми.
– Не плач, – сказала я, вытирая с лица ее слезы. – Я уже здесь.
– Надолго? – с надеждой в голосе, спросила она.
– Я взяла обратный билет через неделю.
– Всего неделю.
Обреченно опустив руки, она качнула головой и повела меня в дом.
После завтрака я вышла на улицу.
Здесь время остановилось. Оно не такое, как в Питере. Каждая секунда ощущается, как целый час. Минута длиться вечно.
Одиннадцать лет, проведенных вдали от дома, пролетели мгновенно. Кто-то встретился на жизненном пути и пропал, а кто-то задержался надолго. Дружба, замужество. Появились дети. Все как один миг. Раз! И ты уже привязан к одному месту. Дом, работа, огород. И прошлое быстро исчезло. Растворилось без следа и забылось.
Ближе к обеду я вызвала такси и поехала к отцу. Его поместили не в реабилитационный центр, как сказала Настя, а в хоспис под названием «Ангел».
Территория больницы оказалась большой, хоть и находится в центре города. Летом здесь, наверное, красиво. Вдоль ровных дорожек, вымощенных красной брусчаткой, растут деревья, кустарники. У входа в здание расположилась клумба необычной рельефной формы, покрытая до весны, светлой тканью. Резные лавочки. Фонари, выполненные в старинном стиле, с круглыми белыми плафонами.
Не самое лучшее место для живого человека, но для отшельника, потерявшего надежду на выздоровление, пожалуй, сойдет.
Я зашла в огромный холл. Здание современное, еще совсем новое, с чистым ремонтом.
Сначала я поговорила с врачом, а потом пожилая медсестра в белом халате проводила меня в палату номер восемь. Она последняя по коридору и самая большая во всем хосписе.
Тихо. Отец лежит на кровати с закрытыми глазами. Он похудел, но выглядит бодро. Бледные губы плотно сжаты. Волос на голове почти не осталось, а руки прозрачные, как у Ильи. Мы с ним очень похожи, только он высокий и всегда был полным.
Он услышал, что кто-то вошел в дверь, но никак не отреагировал.
– Привет, пап.
Я села на стул.
– Анна, – открыв глаза, спокойно сказал отец.
– Как ты себя чувствуешь?
– Глупый вопрос. У меня четвертая стадия рака.
Он не изменился. Внешне стал другим, но характер такой же поганый и злой.
– Когда ты приехала?
– Сегодня.
– На поезде?
– Да.
– Одна?
– Да, одна.
Он снова прикрыл глаза, а потом тяжело вздохнул. Пытается не показать свою неприязнь ко мне, но не получается. Скулы дергаются, а рука сжалась в кулак.
– Ты хотел меня видеть?
– Видеть не хотел, но дело к тебе есть.
– Какое дело?
Вот так всегда. Работа на первом месте, а все остальное – не важно.
Когда я ехала сюда, то много думала об этой встрече. Обнимет ли он меня? Поцелует? А может просто выскажет в лицо, все что думает, а потом выгонит?
Но, вышло все по-другому. Он холоден и разговаривает со мной, как с партнером по бизнесу. Четко и понятно. Приехала? И что? Ты думала, все будет в шоколаде? Не выйдет. Я всего лишь твой отец, которому наплевать на твою жизнь и твоих детей.
– Мне нужна твоя помощь, Анна. Ты знаешь, чем я занимаюсь всю свою жизнь. Это машины. Они моя страсть, моя любовь. Все, что я создал за последние двадцать лет, сейчас превратится в хлам, в мусор, который никому не нужен. Даже моим детям.
– Тебе нужно было родить мальчика, а не двух девчонок.
– Дело не в этом. – Он обреченно махнул рукой. – Девочка, мальчик! Какая разница. Вы две – неудачницы. Одна лечит лапы кошкам да собакам. А ты даже не получила образования, не добилась ничего! А тебе скоро стукнет тридцатник!
Встать бы, да уйти, но не могу. Его жесткий взгляд прибил к стулу. Каждое слово – гвоздь, проникающий глубоко в сердце.
– Что ты хочешь от меня?
– Только одного. – Он смягчился. Даже голос стал более спокойный. – Скоро меня не станет, и вы вступите в наследство. Много не получите, но бизнес принесет не малый доход. Сохрани его, Анна. Да, да. Не смотри так на меня. Знаю. Это глупо. Но Настя не справится. Ты тоже не слишком умная, но у тебя есть деловая хватка.
– Я ничего не понимаю в твоей работе! – воскликнула я, вскочив со стула. – Ты никогда не говорил о своих делах! Только маме! А мы были лишними в вашей жизни!
– Не кричи. – От усталости голова закружилась, и он закрыл глаза. Глубоко вдохнул и продолжил: – Я не прошу тебя заниматься этим делом. Только вступи в наследство, а потом сдай все мои автосервисы в аренду. Тебе поможет мой заместитель Игорь Петрович. За полгода, пока не вступишь в наследство, изучи документацию и постарайся не развалить все дело. Слушайся опытных людей, а там все пойдет как по маслу.
– Почему ты просто не хочешь все продать? Твой бизнес стоит немалых денег.
– Продать легко. А вот создать – сложно. Попробуй, сделать то, что сделал я. С первого винтика, с первого ржавого гаража. Потом второй гараж. Третий. Потом я не просто стал чинить машины, а стал восстанавливать раритетные экземпляры. Такие, о которых многие люди даже не слышали. Ко мне приезжают со всей страны. Из Москвы, Питера. Люди знают к кому обратиться. Ценят. Платят за это огромные деньги.
– Да, но…
– Никаких «но», Анна! Сделай, как я прошу. И все! Больше ты не вспомнишь обо мне. Никогда.
– Аренда – это тоже хлопоты. А я живу далеко отсюда. У меня дети, дом. Я не могу мотаться сюда каждый месяц.
– Игорь поможет тебе. Он все сделает сам. Только подписывай бумаги и получай деньги.
– Кто-то хочет взять твои гаражи в аренду?
– Есть один человек. Я бы ему сейчас все продал, но у него пока нет такой суммы, чтобы выкупить все шесть сервисов.
– Кто он?
– Он работает у меня механиком. Толковый мужик. С руками и головой. С его помощью я заработал хорошую репутацию, а еще смог открыть два гаража в самом городе.
Я задумалась. Потяну ли я это дело? И сколько потребуется времени, чтобы осуществить все, что запланировал отец?
– Съезди в офис, просмотри документы, влейся в процесс. Ты справишься, Анна.
– Почему ты так думаешь?
– Если уж ты справлялась с работой в Питере, то справишься и сейчас. Лапин мне рассказал, как ты помогала им в пекарне.
– Там все другое, пап!
– Не другое. Поверь мне.
– Там я не была хозяйкой.
– И что? Главное слушайся Игоря. Он тебе поможет.
Ладно. Надо пообещать, а там что получится.
– Я могу взять твою машину?
Он напрягся. Я посягнула на самое ценное, что есть у него в жизни.
– Хорошо. Возьми.
Папа любит раритетные машины. Необычные. Такие, в которых есть душа и мощное сердце. Такие, которых нет ни у кого.
Ближе к вечеру я вернулась домой. Но сначала заглянула в гараж. Нашла ключ под ковриком и открыла металлическую дверь.
Включила свет. Раз! И огромные лампы сверкнули под потолком. В отличие от дома, здесь все сверкает чистотой. Полы, как в операционной, начищены до блеска. Никакого мусора и хлама из дома. Инструменты сложены в огромные шкафы, встроенные по углам помещения. Посередине стоит машина.
– Ого! – Услышала я у себя за спиной голос Ильи. – Вот это – красотка!
Пока я таращилась по сторонам, он тихо зашел и встал у двери.
– Нравится?
– Еще бы! Что это за машина?
– Форд Мустанг. Тысяча девятьсот семидесятого года. Американская сборка. Класс пони-кар. Двести девяносто лошадиных сил.
– Серьезно! Это же – зверь!
– Еще какой. Не ожидала, что он его купит.
– Нам на нем можно ездить, или он только для красоты?
– Можно, но не всем. – Загадочно улыбнулась я. – Нам можно.
Илья загорелся, но когда я завела мотор, тут же отступил в сторону.
Двигатель заревел. Р-ррр!
– Охренеть! – только и смог сказать он.
Домой мы вернулись к ужину. Закрыли гараж и снова спрятали ключ под коврик.
Бабуля приготовила картофельную запеканку со свиным фаршем. Еще испекла блины и сварила компот из замороженной вишни.
– У нас есть домашняя наливка, – сказала Настя. – Очень вкусная. Будете?
Илья отмахнулся, и я отказалась. Давно не пила, а сейчас уже не хочется.
– Как ты съездила к отцу? – осторожно спросила бабуля. – Он тебя узнал?
– А что я так изменилась?
– Очень! – вставила слово Настя.
– Ты была совсем другой. Маленькой, серой мышкой. С веснушками на носу и светлой косой за плечами. А сейчас вон какая! Взрослая, красивая.
Илья прижался ко мне плечом. Никто не заметил, но стало приятно.
– Почему папа в хосписе? Разве его нельзя было оставить дома?
– Он сам не захотел, – сказала Настя. – Мы предлагали, но ему там лучше. Никто не достает.
– А что он тебе сказал? – спросила бабуля.
– Говорил про свои гаражи.
– А! Ну, как всегда! У него одна тема!
Фыркнув от возмущения, Настя села за стол и убрала с лица длинную прядь волос.
– Он хочет сдать гаражи в аренду.
– Ивану? – в два голоса спросили они.
– Я не знаю, как его зовут. Он работает механиком.
– Значит, Иван. Только ему отец отдаст свои гаражи.
– Почему я его не знаю? Он недавно работает?
– Лет десять.
– Отец говорит, что он много ему помог в работе. Поднял бизнес.
– Не совсем так, – уточнила Настя. – Иван хороший специалист. Золотые руки. Но поднять бизнес он не может. Умишка не хватит. Папа был – головой, а Иван – сердцем. Он знает о машинах все, даже больше, чем наш отец.
– Как же он купит бизнес, если не слишком хорошо в этом разбирается?
– У него есть Игорь. Они дружат с детства. Тот пройда такая! Любой бизнес поднимет!
– Это точно, – подтвердила бабушка, махнув головой.
– Но, отец велел сдать в аренду именно Ивану, а не Игорю.
– Может и так. Игорь все равно никуда не денется от Ивана. Они всегда будут вместе. У одного голова работает, а у другого – руки.
– А что этот Иван такой глупый? – вмешался в разговор Илья.
Бабушка с Настей переглянулись.
– Он странный мужчина. Немного не от мира сего. Ту-ту!
Настя покрутила пальцем у виска.
– Дурачок? – переспросила я.
– Нет. Он бывший военный. Потом его выгнали из-за проблем со здоровьем. Он пришел к отцу в гараж, так и остался. Но, он не дурачок. Просто странный. Замкнутый, мало разговаривает, все время торчит в машине к верху задом. Если ты его увидишь, сама поймешь.
Одного военного я уже знала. Макс тоже был не разговорчивым и странным. Хотя в семье он был совсем другим.
Вечером ко мне в комнату заглянул Илья.
– Можно?
– Заходи.
Он огляделся по сторонам, а потом прошел и сел на кровать. Я встала у зеркала и достала из сумки расческу.
– Завтра поедешь в офис?
– Да. Хочу закончить дела как можно быстрее.
– У тебя еще шесть дней в запасе. Куда ты торопишься? Сходи к подругам, погуляй. А потом займешься делами отца.