– Не подлизывайся, – промычал он. – Я знаю, что ты до сих пор любишь мужа. Много лет ненавидела, а потом снова увидела, и чувства ожили. Так бывает, девочка. Ненависть и любовь разделяет тонкая ниточка. И она часто рвется.

– Это совсем другое чувство. Не то, которое я раньше испытывала.

– Разве ты его не любила?

– Не-а. Я только сейчас это поняла. Мне так льстило, что взрослый, умный мужчина – которому все говорят, что я ему не пара, – вдруг полюбил меня. Пошел против родителей и даже против старшего брата. Он заботился о моей дочери, и я этим пользовалась. Жила, как у Христа за пазухой. Была уверенна в нем, в его мудрости, силе. А еще мне хотелось утереть нос Лере. Показать, что Алекс выбрал меня, а не ее. Женская глупость, ничего больше.

– А что сейчас изменилось?

– Я видела его в аэропорту. И этого достаточно. Один только его взгляд, развеял все сомнения.

– Какие сомнения?

– Он нужен мне больше всего на свете. И так было всегда. Я даже готова стирать его носки и трусы.

– А как же Макс? Его ты не любила?

– Макс.

Это имя для меня священно. Мой друг, моя душа, мое сердце. Его не возможно любить, как мужчину. Но не любить – тоже не возможно.

– Макса больше нет. И никогда не будет.

– Наконец-то, ты это поняла.

– Да. – Я прижалась к его плечу. – Давай завтра съездим к нему?

– Конечно.

Утром я позвонила Сан Санычу, чтобы узнать, на каком кладбище похоронен Макс.

– Я тебе все забываю сказать, – пробурчал в трубку он. – Макс оставил тебе письмо. Оно лежит у меня в сейфе на работе. В последний день, когда я пришел к нему в больницу, он передал мне конверт и попросил отдать тебе. Сомневаюсь, что там письмо. Скорее всего, пару строчек. Макс две недели лежал в реанимации и вряд ли мог писать.

– Почему ты его спрятал в сейф?

– Не хочу, чтобы Алекс или Наташа знали о нем. Они сильно обижены на тебя. Особенно мать. Ей не понравится, что сын написал письмо только тебе.

– Но, Алекс…

– Алекс да. Я вижу, у вас налаживаются отношения. Но тогда… Ты же понимаешь?

– Не говори ему о письме.

– Не буду.

– Пусть пока оно останется у тебя.

– Ты не хочешь его прочитать?

– Я еще с ним не попрощалась. Вот сегодня съезжу на могилу, а потом прочитаю.

– Ну да. Ну да. Съезди, дочка. Нужно хоть раз это сделать.

Мы взяли с собой детей. Маша была там много раз с отцом, иногда с бабушкой. А Макс даже не знает, что его отец лежит в этой могиле уже четыре года.

Сергей прихватил с собой, на всякий случай, теплый плед. Он знает, как холодно на кладбище. А я всегда мерзну, особенно когда нервничаю.

Место оказалось хорошим. Высокие березы и много цветов. Наталья тщательно ухаживает за могилой сына.

Я пришла с пустыми руками, зато с тяжелым сердцем и со слезами на глазах. Его фотография на гранитном памятнике так сильно шокировала меня, что голова закружилась, и я чуть не упала в обморок. Сергей вовремя подставил свое сильное плечо, а потом укутал меня в плед.

– Мы пойдем с детьми в машину, – сказал он. – Тебе нужно побыть одной.

Я только махнула головой. Слова закончились, а мысли улетели далеко в прошлое.

В эту ночь я снова выпила бутылку вина. Дети легли спать, Сергей заперся в своей комнате. В шкафу на кухне остались орешки, и взяла их с собой на улицу. Села в беседке и открыла вино.

Пение сверчков и огромная луна на темном небе – успокоили нервы. А может градусы ударили в голову. Тело расслабилось и полетело куда-то высоко: над красными крышами домов, над высокими заборами, над бескрайними полями.

– Макс, – сказал я вслух.

В темноте скользнула тонкая тень. Это Маша в пижаме пошла в сад, искать меня.

– Мам, ты чего здесь сидишь?

Я спрятала бутылку под лавку.

– Вышла подышать свежим воздухом. А ты почему не спишь?

– Не знаю. – Она села в плетеное кресло. – Здесь так тихо.

– Да, иногда это пугает.

– Почему ты уехала сюда? Здесь даже нет торговых центров и нормальных кафе.

– Я привыкла жить за городом. Мои родители купили дом, когда мы с сестрой были еще маленькие. Это была не деревня и не поселок, но все равно не в городе.

– А училась ты где?

– Мама каждый день возила нас в школу за двадцать километров от дома.

– И вы не хотели жить в городе?

– Не-а. Нам нравилось там.

Подложив кулачки под щеки, Маша уставилась куда-то в темноту. Рыжие кудри рассыпались по плечам. Нежно-розовый цвет пижамы оттеняет загорелую кожу. Сейчас она выглядит, как ангел, спустившийся с темного неба. Нежная и задумчивая.

– Мне нравится Макс, – сказала она. – Он такой маленький и забавный.

– Правда?

Обрадовалась я.

– Да. Он мне рассказал сказку. Только я ничего не поняла. Про какого-то гнома.

– Эта его любимая. Дядя Сережа часто ему читает книжки про гномов.

– Ты любишь этого дяденьку?

С серьезным видом спросила она, а потом испуганно взглянула на меня. Как будто сказала что-то неприличное.

– Он мой друг.

– А Илья?

– Тоже.

– Они классные.

Улыбнулась Маша.

– Хорошо, что они тебе понравились.

– Почему ты грустная, мам? Что-то случилось?

– Нет, ничего. Я только хотела тебя кое о чем спросить.

– О чем? – взглянула она на меня наивными глазами.

– Ты бы хотела жить со мной, с Максом? Или тебе лучше с папой?

– Я не брошу папу.

Теперь ее взгляд стал таким же холодным, как у Алекса. В голосе металл.

– Я не прошу тебя, бросать его.

– Я останусь с ним, – твердо сказала она, – и с Лерой.

– Хорошо. Но, ты будешь приезжать к нам в гости?

Я сдалась, а у самой сердце чуть не остановилось. Как хорошо ее подготовили к этому разговору. Только кто: Лера или Алекс?

– Ты же обещала, что купишь квартиру рядом с нами!

– Да, я думаю об этом.

– Что значит думаешь? Ты обещала! – снова повторила она, с нажимом в голосе.

– Это не так легко, Маша! – воскликнула я. – Ты знаешь, сколько стоит жилье в вашем районе? Я не миллионерша!

– Пусть папа тебе купит.

– У него тоже нет таких денег.

– И что же делать?

– Успокойся. Я придумаю что-нибудь. Может Сергей поможет, а может нам придется снять квартиру.

Нахмурив брови, она замолчала.

В соседнем дворе залаял пес, и в двери тут же показался Бернар. Ему хорошо на свободе. Никто не запирает в доме, а еще можно грызть палки во дворе и ходить в туалет сколько угодно.

– А как вы живете все вместе в той квартире? – спросила я. – Там всего одна комната.

– Я сплю на диване, а папа с Лерой на кровати. Она не каждый день остается у нас на ночь. А иногда меня забирают к себе дедушка с бабушкой.

– Так Лера не живет с вами? Она до сих пор снимает квартиру рядом с пекарней?

– Да. Ей неудобно добираться на работу от нас. Слишком большие пробки с утра. Поэтому на буднях она остается у себя дома, а на выходные приезжает к нам. В это время я стараюсь ночевать у бабули.

– А в Казани как вы жили?

– Она приезжала к нам в гости. И там была большая квартира.

Значит, они не живут вместе. Лера – приходящая женщина, и Алекс до сих пор один.

– Я не люблю, когда Лера остается у нас на ночь.

– Почему?

По глупости спросила я, но потом сильно пожалела об этом.

– Как только мы ложимся в кровать, так начинаются разговоры. Они болтают всю ночь, а еще громко смеются и не дают мне спать.

– О чем можно разговаривать ночью?

– В основном о тебе. Папа не любит вспоминать прошлое, но Лера постоянно говорит о тебе что-то плохое.

– Плохое? – встрепенулась я.

– Да, – смущенно произнесла Маша. – Она не любит тебя, мам. Говорит, что ты бросила нас, а сама убежала к любовнику. Но это не правда. Я долго думала об этом, а вчера сказала папе, что ты хорошая. Он обрадовался, но велел ничего не говорить Лере. Почему все так получается? Я люблю и тебя, и ее, а приходится выбирать, так еще врать и притворяться.

– Ну, не знаю, – окончательно растерявшись, произнесла я. – Если папа так сказал, значит… Он умный.

– Ты считаешь, что обманывать – это хорошо?

– Нет! Просто папа никогда не будет говорить что-то плохое.

Взглянув на меня как-то странно, она промолчала. Погладила блестящую шерстку Бернара, а потом ушла в дом. Даже не пожелала спокойной ночи. Встала со стула и исчезла в темноте.

Для восьмилетней девочки она слишком умная. А для двадцативосьмилетней женщины я слишком тупая. Даже не поддержала дочь, а только сморозила очередную глупость.

Утром мы все вместе поехали в город. В художественной школе, где работает Илья, устроили выставку работ самой младшей группы. «Смотри на жизнь веселее». Под таким девизом дети создавали свои шедевры. Кто-то рисовал красками, кто-то мелками, кто-то использовал только свои пальчики. Все картины разные, поэтому смотрятся, как веселые картинки из детской книжки.

Больше всего выставка заинтересовала Машу. Для Макса это мероприятие скучное. Хоть тут присутствуют дети – ему все равно нечем заняться. А рассматривать непонятные рисунки, расставленные на столах и мольбертах, не интересно.

– Мам, купи мороженное, – запричитал он тоненьким голоском.

Забавное личико рассмешило всех, даже Сергея.

– Макс, здесь нельзя кушать. Смотри, как дети рисуют.

– Мне не нравится.

В зале появился Илья. Все так же в потертых джинсах и белой футболке, повисшей на худенькой фигурке. Черные кудри торчат в разные стороны, лицо сосредоточенное, а в глазах азарт. Махнув нам рукой, он растворился в толпе людей, полностью поглощенный в процесс выставки. Сегодня особенный день. Все пришли посмотреть именно его работу, как учителя и как наставника молодых дарований.

– Он молодец, – похвалил его Сергей. – Нашел свое призвание.

– Мам, а можно мне тоже научиться рисовать? – спросила Маша, разглядывая картину на стене.

– Тебе нравится? – послышался за спиной голос Ильи.

Он подошел к нам так незаметно, что я даже вздрогнула. Только секунду назад он был среди детей, а сейчас разговаривает с нами.

Маша засияла от счастья. Теперь это ее самый любимый друг.

– Да! Очень! Вы возьмете меня к себе в группу?

– Конечно. – Улыбнулся он в ответ. – С сентября как раз набирается новый класс. А папа тебе разрешит?

– Я спрошу у него.

– Отлично. Тогда жду тебя осенью.

После выставки Сергей отвез нас в парк. Наконец-то, мечта Макса сбылась, и он объелся мороженным, после чего побежал на горку и целый час играл с детьми. Маша с Сергеем ушли кататься на качелях, а я осталась с Бернаром.

Позвонил Алекс.

– Привет, – сказал он. – Где вы?

– В парке, не далеко от дома родителей. Ты хочешь забрать Машу?

– Я на завтра записал ее к стоматологу.

– Хорошо. Я привезу ее.

– Не надо. Я сейчас в пекарне. Могу подойти к вам.

– Я с Бернаром возле детской площадки.

– Понял. Буду через десять минут.

Первыми пришли Сергей и Маша. Макс все так же болтается вверх ногами на турнике.

– Как мартышка, – сказал Сергей, взглянув на мальчика. – Пора его снимать, а то потом голова будет болеть.

Он пошел на площадку, а Маша тут же уткнулась в свой телефон. Одним пальцем набрала сообщение и, сморщив недовольно курносый нос, отошла в сторону, подальше от меня.

Вдалеке я заметила статную фигуру Алекса. Он идет быстро, широко размахивая руками. Спина прямая. Волосы аккуратно подстрижены. Теперь они снова короткие, и светлые локоны уже не падают на лицо, а поднимаются легкой волной кверху.

Учуяв хозяина, Бернар дернулся. Поводок выскользнул из рук.

– Привет, дружок! – потрепав пса за ухом, сказал Алекс. – Все. Все. Беги к Маше.

Какой же он красивый. Почему я раньше этого не замечала? Мне всегда казалось, что мой муж самый обычный, скучным, неприметным. А сейчас, стоит совершенной другой человек. Чужой. Глядит как-то странно, и голос незнакомый.

Почему-то я вдруг засмущалась. Даже вспотела от напряжения. Платье прилипло к телу, а рука непроизвольно потянулась к носу. Нет. Он всегда меня ругал, когда я чесала нос.

Я спрятала руки за спину.

– Привет. – Заметив мое замешательство, он улыбнулся. – Давно гуляете?

Тут же подбежала Маша, забыв про свой телефон. Алекс обнял ее.

– Папочка, мы были на выставке, – быстро затараторила, девочка. Ей так хочется поделится эмоциями, что невозможно остановиться. – Там так здорово! Дети рисуют картины, а еще лепят из глины разные фигурки. Мне больше всего понравилось…

В этот момент подошли Сергей с Максом.

При виде огромного мужчины с ребенком на руках, Алекс даже не моргнул, но брови сердито сдвинулись к переносице. Сергей же наоборот, расплылся в дружелюбной улыбке и протянул руку.

– Привет. Сергей.

Алекс махнул головой, немного подумал, а потом пожал руку.

– Алекс.

– Мы еще не виделись, хотя ты дружишь с моим братом. Марк много мне говорил о тебе.

– Да, я тоже о тебе слышал.

Спрятав нос в воротнике Сергея, Макс упрямо взглянул на незнакомого дядю. Почему он обнимает его сестру, а еще разговаривает с мамой? Кто позволил ему хмуриться, пожимать руку дяде Сереже? Кто он такой?

Характер маленького бандита взял верх, хотя в душе Макс совсем не злой.

– Мам, пойдем домой, – сказал он, протянув ко мне руки. – Я хочу к тебе.

Сергей передал мне сына, и тот сразу же прикрыл меня всем телом: руками обнял за шею, а носом уткнулся в щеку. Стало тяжело дышать.

Маша продолжила рассказывать отцу про выставку. Сергей, молча, отошел в сторону и закурил.

– Пап, можно я тоже буду ходить в школу рисования? – спросила дочка. – Илья возьмет меня в свой класс.

– Кто такой Илья? – взглянув на меня, спросил Алекс.

– Это мамин друг, – ответила Маша. – Вчера вечером мы вместе рисовали. Он показал, как правильно делать контуры, как можно красиво раскрасить картинку.

– Давай поговорим об этом дома.

– Опять дома. Это значит, что ты не разрешишь. Все, как обычно!

Недовольно фыркнув, она пошла в сторону детской площадки. Макс тут же бросился за ней, оставив маму на попечение злого дяди. Он сразу забыл обиду, когда увидел сестру расстроенной.

– Илья – художник. – Еле выговорила я. Его строгий вид и хмурые брови, все еще пугают. – Он преподает в художественной школе в старой части города.

Алекс ничего не ответил.

Бросив окурок в урну, Сергей подошел к нам.

– Я свожу детей в кафе, а вы поговорите.

От такого предложения Алекс замер на месте. Он бы никогда не оставил свою любимую женщину с другим мужчиной.

– Здесь есть пекарня, – сказала я. – Можете сходить туда.

– Мы пойдем в кафе возле озера. Там продают шоколадное мороженное, которое любит Макс. Маше тоже понравиться.

Он забрал детей с площадки и повел их по широкой аллее. Рядом пристроился верный пес. Маша даже не взглянула в сторону отца, а только взяла брата за руку и, гордо вскинув голову вверх, пошла вслед за Сергеем. Она обиделась, но спорить не станет. Знает, что папу этим не возьмешь.

– Так кто такой Илья? – снова спросил Алекс, когда мы остались одни. – Это тот самый друг, который хочет с тобой переспать, но ты пока не готова? Вроде про него ты рассказывала мне по телефону?

Опешив от неожиданности, я потеряла дар речи. Откуда он знает? Я не помню такого разговора.

– Я… не… О чем ты?

Какое-то безумие. Мы так давно не виделись, а снова грыземся из-за ерунды.

– О тебе, София? – прорычал он, сквозь зубы. – И о твоих дружках, которых ты обрела за последние годы.

Спорить и оправдываться? Нет. Не буду. Он все равно не поймет, а только еще больше почувствует силу и совсем уничтожит меня своими упреками. Будет добивать до конца, пока я не сдамся и не упаду на колени.

Поэтому, я сдалась сразу. Подошла ближе и прижалась всем телом к его груди. Он замер. Потом рука медленно опустилась на талию. Горячие губы коснулись моих волос.

– Что ты делаешь? – обняв меня еще крепче, прошептал он.

– Не отпускай меня, Алекс. Не отпускай.

Он наклонился. Губы скользнули по моей шее, потом зацепили мочку. Крепко схватившись зубами за серьгу, он потянул ее вниз. Я откинула голову назад. Как же приятно. Раньше он так не делал. И запах был другой и ощущения.

– Как же я скучал.

– Я тоже.

– Поехали ко мне? – вдруг предложил он. – Или… Как Сергей? Мы не можем. Правда?

– Можем.

– А дети?

Ах, дети? Я совсем забыла про них.

– Тогда… может завтра? – спросила я с надеждой.

– Хорошо. Завтра. У меня как раз завтра выходной.

– Целый день?

– Угу.

Снова его губы ласкают мое ухо. Рука спустилась чуть ниже бедра.

– Алекс.

– Что?

– Алекс.

Мне так хочется произносить его имя. Никогда не забывать. Хочется ощущать тепло тела, слышать эти странные вздохи, которые так сильно раздражали меня в прошлом.

– На нас смотрят.

Я взглянула через его плечо. Действительно. Мы стоим возле лавочки, а люди проходят мимо. Тут же недалеко детская площадка.

– Ты завтра приедешь в город, или мне заехать за тобой?

– А как ты хочешь? – растерялась я. – Бабуля уехала в Финляндию к внучке на несколько дней. Может, мы воспользуемся ее домом?

– У тебя есть ключи?

– Да. Она всегда мне оставляет.

– Тогда я приеду.

– Во сколько?

– Не знаю.

– С кем ты оставишь Машу?

– С мамой. А ты, куда денешь сына?

– Он ходит в детский сад.

– Летом? – удивился он.

– Да. Ему нравиться.

– Хорошо. Тогда приеду утром.

– В девять я буду в доме у бабули.

Утром ровно в девять часов он приехал.

Пока я ждала его, думала, сойду сума. Во-первых, всю ночь не спала. Бегала то в душ, то к холодильнику, где припрятана бутылка вина. Потом все же вздремнула пару часов, а под утро все началось заново: душ, бритвенный станок, куча разных кремов и дезодорантов. Пошла в ход расческа, зубная щетка, тушь для ресниц. В шкафу нашлось красивое нижнее белье, все еще упакованное в коробочку. Белое, кружевное. Как раз такое, как нравиться Алексу.

Потом детский сад, дорога. И вот я оказалась здесь, в доме. Нервничаю и постоянно чешу нос.

Часы на стене показали девять, послышался шум, подъезжающей машины. Я выглянула в окно. Черный седан с теми же номерами, что были четыре года назад. Только уже Ауди.

Через минуту я оказалась в объятьях мужа. Он не произнес ни слова, даже не дышит и не смотрит на меня. Просто обнял и замер.

Как же так происходит? Мы не целуемся, не занимаемся любовью, а уже хорошо. Кровь в жилах бурлит, а в кожу как будто воткнули тысячи иголок. Легкое прикосновение рук будоражит воображение. Под тонкой рубашкой бьется сердце.

В комнате зазвонил телефон. Я забыла выключить звук, и теперь он отвлекает нас.

– Ответишь? – спросил он мне в ухо.

Я покачала головой. Тогда он обхватил меня руками за бедра, поднял и понес в комнату.

До кровати осталось пару шагов. Он остановился, приподнял платье, горячие ладони скользнули по моим ногам. Секунда, и кружевное белье оказалось на полу. Бесполезное и забытое.

Губы. Наконец-то, я вспомнила их вкус. Запах тела. Горячие руки.

Раньше он так не любил меня. Не целовал, не говорил столько нежных слов. Раньше все было по-другому. Секс, и ничего больше. Обычные ласки, обычные отношения.

Изменился ли он? Или я стала взрослее? Почему чувства вдруг стали другие? Ярче, сложнее. Тело реагирует даже от одного его взгляда, от одного вздоха. Мысли уносятся вдаль, и мы растворяемся друг в друге без остатка, без стеснения и без оглядки на прошлое.

Уставшие, но довольные мы упали на кровать. Смятая простынь пропиталась потом. А подушка пахнет мужским одеколоном.

– Почему я здесь? – спросил он, прижав меня к своей груди.

Я усмехнулась. Так бывает. Мы не ценим того, что приходит само собой. Не видим многого, а потом задаем себе вопросы.

Прикрывшись одеялом, я положила голову ему на грудь. Не хочу, чтобы он видел растяжки на животе. У Леры тело идеальное даже в сорок три года. Она не рожала детей. А у меня вся кожа полопалась после Макса. Это сейчас он самый маленький в группе, а когда был внутри меня, – весил, как слоненок.

– Ты не изменилась, – рисуя пальцем дугу между моими бровями, сказал он. Взгляд скользнул по щеке, потом спустился ниже.

Он намекает на то, что я все такая же неопытная и наивная, как четыре года назад. Даже целоваться разучилась, а тело превратилось в камень, который пришлось долго ублажать ласками.

– А я тебя не узнаю, – призналась я. – Ты не мой муж.

– Твой.

– Нет. Я не помню того человека.

– Почему? Неужели все было так плохо?

– Все было по-другому.

– И мы были другими.

– Я была дурой. Как ты терпел меня?

– Нормально, – улыбнулся он. – Я любил тебя.

– А сейчас?

Пухлые губы вздрогнули. Они все такие же красивые, как и раньше. Яркие и слишком соблазнительные, для мужчины.

Сейчас меня все привлекает в нем. И глаза, и голос. Даже капелька пота, закатившаяся в пупок, кажется чем-то необыкновенным. Родинки на плечах. И запах волос.

Стянув с меня одеяло, он снова стал покрывать мое тело поцелуями. Медленно. Сначала пальцы на руках, затем шею, грудь, потом перешел на живот.

– Щекотно, – засмеялась я. – Иди ко мне.

Закрутив золотистый локон вокруг пальца, я потянула его на себя.

– Устала?

– Нет.

– Тогда, что?

– Ты не выносимый. Сколько же можно, Алекс?

– Я хочу еще.

Требовательные пальцы снова нырнули под одеяло.

– Алекс!

– Все. Все. Больше не буду.

Он лег на спину. Я обняла его.

– Сколько в тебе энергии?

– Я очень соскучился. Думал, что этого уже никогда не случится.

– Ты всегда был ненасытным.

– А ты всегда держала меня на голодном пайке.

– Я была дурой.

– Ты уже это говорила.

– Почему ты женился на мне, Алекс?

Этот вопрос уже много лет мучает меня.

– Секс.

– Что?!– выпучив глаза, воскликнула я. – Всего лишь – секс? И все? А как же любовь?

– Она пришла позже. Но, сначала был секс. Помнишь? Тогда в первый раз? Мы переспали, когда ты была беременна Машей.

– И что? Ты сразу подумал о свадьбе?

– Да. И это не смешно, – заметив мою улыбку, сказал он на полном серьезе. – Я подумал, об этом. Потом испугался. Ведь мы с Максом обещали родителям, что никогда не притронемся к тебе. Даже на два года сбежал из страны, лишь бы не видеть тебя. А потом приехал и сразу же женился.

– То есть, если бы я не переспала с тобой в тот раз, то ты бы не влюбился в меня?

– Возможно. Я бы относился к тебе как к младшей сестре. Как к ребенку. Макс же не клюнул на твои чары, и я бы сдержался.

В коридоре послышались шаги, а через секунду в двери показалось испуганное лицо Ильи. Мы даже не успели накрыться одеялом, как он уже оказался в комнате.

– Простите, – пробурчал он, покраснев до корней волос.

Дверь за ним закрылась.

– Кто это? – вскочив с кровати, спросил Алекс.

Джинсы оказались на полу, а носки на стуле возле окна. Я тоже встала и накинула халат на голое тело.

– София! – послышался за дверью голос Ильи. – Я не хотел вам мешать. Просто увидел машину возле ворот и решил проверить. Простите.

Я открыла дверь. Он взглянул на голый торс Алекса и робко отошел в сторону.

– Илья, я забыла тебя предупредить, – попыталась оправдаться я. – Это мой муж. Он приехал чтобы…

Что сказать в такой ситуации? Мы дома одни, голые, лежим в кровати.

– За мной, – махнув рукой, сказал Алекс и пошел на кухню.

Покорно опустив взгляд в пол, Илья поплелся в след за ним.

– Кто ты такой?

– Я? – растерялся парень. Снова появились проблемы с речью, и прозрачные пальцы вздрогнули.

– Как ты зашел в дом?

– Дверь открыта. Я увидел вашу машину. Бабуля уехала. И вот…

– Свари нам кофе, – обратился ко мне Алекс. – Пожалуйста.

После секса он всегда пьет крепкий кофе.

Чувствуя неловкость, Илья весь сжался. Сел на стул, скрестив ноги, как школьник. Я достала из шкафа банку с кофе.

– Так ты и есть Илья? – спросил Алекс, оглядев парня с головы до ног. – Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

– Ого. Я думал, тебе еще нет двадцати.

Илья выглядит как подросток. Его худое тело и живые глаза обманут кого угодно.

– Почему ты не работе? – спросила я.

– Иру увезли в больницу, вот я и остался дома.

– Кто такая Ира?

Алекс взглянул на меня.

– Его жена. Она сейчас на восьмом месяце беременности.

– Ты еще и женат?

– Да, – скромно произнес Илья.

– Так что с ней?

– Врач сказал, что ее подержат в больницы до родов. Вроде ничего страшного.

Наш странный вид его смущает. Алекс в одних джинсах и босиком, и а я в тонком шелковом халате, еле прикрывающем попу.

– Будешь кофе? – спросил Алекс.

Илья пропустил его вопрос мимо ушей. Он все никак не может поверить, что перед ним мой муж, собственной персоны, сидит на стуле и пьет кофе из бабушкиной кружки.

– Илья! – одернула я его.

Парень встрепенулся.

– Нет. Я пойду домой. Не буду вам мешать.

Вскочив со стула, он еще раз взглянул на Алекса, потом махнул мне рукой и, с обреченным видом, ушел.

– Что с ним? – удивился Алекс. – Он какой-то странный? Так смотрел. Он не голубой?

– Нет.

Сцепив пальцы в замок, он уставился в окно. Сегодня выдалась теплая погода. Все цветет, поют птицы. В поселке он был всего один раз и то очень давно. Это Макс часто приезжал и Наталья с Сан Санычем.

Снова его красивые пальцу оказались на виду. Нервно теребят бахрому на льняной скатерти.

– София, ты должна отозвать своего верного пса. Майкл слишком рьяно взялся за дело, копает там, где ничего нет. Ни к чему хорошему этот суд не приведет. Подумай хорошенько, чего ты хочешь добиться? Еще больше уничтожить нашу жизнь? Своего ребенка? А мама? Она еще ничего не знает. Эта новость убьет ее. Понимаешь? Она и так многое пережила.

Схватившись руками за щеки, я опустила глаза в пол. Стыдно. Даже сказать нечего.

Как ни странно, но он не упрекает, а говорит спокойно, как будто я маленький ребенок, которому нужно все объяснить, разжевать и положить в рот.

– Я понимаю.

– Тогда, сделай все правильно. Ты умная девочка.

Как же ему тяжело со мной разговаривать. Все время подбирает слова, старается изменить привычный тон.

– А что будет потом? – решившись взглянуть ему в глаза, спросила я.

– Что потом?

– Ну… ты…

– Что? Ты хочешь узнать, что мы будем делать после всего этого?

Он махнул рукой в сторону комнаты, где осталась смятая постель, а на полу раскидано наше нижнее белье.

– Да.

– А что ты хочешь?

– Я люблю тебя, Алекс.

Закрыв глаза, он на секунду задумался. Снова появилась глубокая складка на переносице. Губы поджаты, а пальцы крепко держат горячую кружку.

– Мы должны быть вместе, – тихо сказал он. – Ты – моя жена.

– А как же Лера?

– А что Лера? Мы не живем вместе.

– Тогда кто она для тебя? Любовница? Подруга?

– Лера мне очень помогла, но я не люблю ее.

– Так значит, – еле сдержав улыбку, я привстала со стула, – ты простишь меня? Мы снова будем вместе?

Отодвинув кружку в сторону, он тоже встал.

– Я люблю тебя, милая.

Я прижалась к его груди.

– У меня есть сын.

– Да. И Сергей. Я помню. Что будешь делать?

– Сергей мне не муж.

– А ребенок?

Я подняла голову. О чем он говорит?

– Сергей отдаст тебе сына? – пояснил он, увидев мое замешательство.

– Это не его сын.

– А чей?

Зеленые глаза стали огромными. Он даже потерял дар речи от такой новости.

– Не важно, – засуетилась я.

Снова ляпнула, не подумав. Так всегда. Попадаюсь на своей глупости.

– Ты меня каждый раз удивляешь.

– Нет, нет. Алекс! Это не то, что ты подумал! У меня не было любовников после тебя. Клянусь!

– Я не приехал за тобой четыре года назад только из-за Сергея и вашего ребенка. Марк сказал… О, Господи! Как же так, Соня? Все это время я думал, что ты любишь его. Даже ребенка родила!

Отойдя в сторону, он прислонился спиной к столу. Снова холодный взгляд и высокомерный тон.

– Ты живешь в доме с мужчиной и утверждаешь, что ни с кем не спала? Я видел, как Сергей к тебе относится. Это не похоже на дружбу.

– Но, у нас ничего нет! – горячо проговорила я. – И никогда не было. Это правда. То, что Серей изображает – всего лишь игра.

– Ты сама себя слышишь? Глупость какая-то.

– Я тебе не вру.

– А Илья? Что у тебя с ним?

– Илья? – тупо переспросила я. – Он женат. К тому же не совсем здоровый.

– Но детей он делать умеет.

– Не смешно. Парень действительно не совсем нормальный.

– Хорошо. Давай забудем про твоих… Все. Я даже не знаю, что говорить.

Он пошел в комнату.

– Алекс! – Я побежала за ним. – Ну, прости меня.

Смятая рубашка нашлась на кровати под подушкой. Он накинул ее на плечи, а потом остановился.

– Это я – дурак! Снова повелся на твои сказки, как мальчишка. Порочное зачатие. Смешно!

Я прижалась к его спине, руками обхватила за талию и уткнулась носом в плечо. Прошла минута. Тяжело вздохнув, он развернулся и обнял меня. В глаза не смотрит, а снова ищет губы.

– Что ты делаешь со мной, София?

Теперь я знаю его слабые места. Он сам мне выдал их.

Рука медленно опустилась на его бедро, потом проникла под тонкие джинсы. Дрожь. Он потянулся всем телом. Ближе. Еще ближе.

Через час мы снова оказались в смятой пастели. Уставшие, и уже помирившиеся. Вот так. Его легко переубедить, заставить забыть об обидах.

Почему я никогда не пользовалась этой уловкой? Даже не думала, что он такой слабый.

– Ты вьешь из меня веревки, – словно прочитав мои мысли, сказал он. – Хулиганка.

– Если бы я была умнее.

– Что бы было?

– Мы бы не расстались.

– Нет. Это я был глупым. Ревновал тебя.

– Да уж.

Усмехнулась я.

– Мне казалось, что вы с Максом меня все время обманываете. Каждый раз у вас находились какие-то секреты, свои дела, которые не касались меня.

Макс. Снова воспоминания ворвались в нашу жизнь. Как будто не было четырех лет, прожитых вдали друг от друга.

– Как же я ошибался, – грустно проговорил Алекс. – Не доверял своей жене и брату. Все время искал какой-то подвох. Выслеживал, вынюхивал. То он не так на тебя посмотрит, то случайно прикоснется к руке. Маша его любила, и меня это задевало. Родители постоянно выгораживали, а я воспринимал это, как предательство. Так еще и ты…

– Не надо.

– Надо, милая. Мне так стыдно. Никогда не думал, что опущусь до такого.

– Ты ни в чем не виноват.

Приподнявшись на локте, он нежно взглянул на меня.

– Мне казалось, что он любил тебя.

– Нет! Он никогда не любил меня.

Во рту появилась горечь. Я сказала это с такой обидой, что даже голос задрожал и губы.

– А ты его?

Нахмурив брови, Алекс повис надо мной. Голос напряженный, и даже вздулись мышцы на руках.