Я одернула подол. Он меня не видит, но все равно неприятно. Такое ощущение, что я стою голая. Он понял намек и стал, шарить рукой по стене. Выключатель нашелся в самом углу каморки. Одна единственная лампочка, покрытая паутиной, вспыхнула тусклым светом. Один раз мигнула, а потом снова потухла. Илья стукнул по ней пальцем. Снова загорелась.

Вот теперь я его разглядела. Огромные фиолетовые глаза. Кожа смуглая, цвета молочного шоколада. Черные кудри спускаются на плечи тугими спиралями.

В дверь снова постучали. На сей раз вежливо.

– Это твой дружок?

– Нет, – растерялась я. – Может, это уборщица пришла за своими тряпками?

– Тогда, подождет.

Одним пальцем он взялся за лямку на моем платье и потянул на себя. Теперь нежно, не требовательно. Я подошла ближе.

– Не хочу, – ответила я, когда он потянулся к моим губам.

– Тогда зачем ты сюда пришла?

– Я тебе уже говорила. Мы пришли с подругой, но она бросила меня и ушла с каким-то парнем.

– И что? Зачем ты пошла со мной?

– Я думала, что мы будем танцевать. А ты меня потащил куда-то.

– В таком платье?

– Причем здесь мое платье?

Алекс прав. Так одеваются только проститутки. А я еще обиделась на него.

– Тогда пойдем отсюда.

Он схватил меня за руку, открыл дверь и снова потащил по длинному коридору. Около туалета я заметила Макса. Он побледнел, когда увидел, откуда мы вышли. Я, незаметно, тронула его за руку, а потом прибавила шаг, чтобы не потерять из вида Илью.

Мы вошли в зал. Толпа людей превратилась в черную массу. Где женщины, а где мужчины – не понятно. Музыка будоражит нервы. Я прижалась всем телом к парню и почувствовала, как он тоже дрожит. Макс двинулся вслед за нами. Его испуганные глаза видны даже в темноте.

– Я провожу тебя домой! – прокричал мне на ухо Илья.

Но, его слова растворились в огромном зале. Он обхватил меня рукой за талию. Какой-то парень повис на нем и что-то стал говорить. Быстро и не понятно.

– Ясно!

Илья повел меня к выходу. Охранник махнул нам головой и проводил в гардероб. Макс тоже забрал свою куртку, а потом вышел на улицу. Он бросил курить, но в кармане нашлась пачка сигарет.

– Где ты живешь? – спросил Илья, накинув мне шубу на плечи.

– На Лиговском, – соврала я, – около «Галереи».

Там легче оторваться от него, и Макс незаметно пойдет за нами.

Парень надел куртку, что-то сказал охраннику, и мы вышли из клуба. Холодный воздух охладил кожу. Щеки раскраснелись, и стало легче дышать. По городу все еще гуляют туристы, разговаривая на разных языках. Машины на огромной скорости летят по проспекту. Мы свернули на тихую улочку.

– Меня зовут Илья.

– София.

Он улыбнулся.

– Так что ты делала в клубе? Туда не приходят просто так.

– Почему? Это самый обычный клуб. Где танцуют люди и пьют коктейли.

– Я там всех знаю, но тебя вижу впервые. Ты ничего не пила.

– Я не успела.

– Ты пришла не одна. Я помню.

– И что?

– Твоя подруга успела напиться, познакомиться с парнем, а потом уйти. А ты не успела выпить коктейль?

У него голова хорошо соображает. Видимо, как у мамаши.

– Я пришла позже. А потом появился ты.

– Ты удивляешься, почему я так говорю?

Он заметил, что я с трудом его понимаю. Речь несвязная, так еще голос странный. Как будто у него вырваны связки.

– У тебя какая-то болезнь?

– Не совсем. Я упал в детстве и стукнулся головой. Височной частью. С тех пор плохо говорю и трудно есть твердую пищу.

Я заметила, какой он худой. Пальцы на руках прозрачные.

– Это неизлечимо? – спросила я.

– Нет.

– А чем ты занимаешься? Тебе это не мешает в работе?

– Я художник.

– Ты этим зарабатываешь на жизнь?

– Нет. Я этим живу.

– Но, деньги ты зарабатываешь?

Опустив голову вперед, он усмехнулся. Такое ощущение, что он стесняется своего голоса. Или от природы скромный.

– Я не работаю. Если ты это хотела услышать.

– Совсем. А как же ты живешь?

– Вот так. Деньги – это еще не жизнь. Они нужны только для того, чтобы не умереть от голода.

– И купить джинсы.

Он проследил за моим взглядом.

– Эти? Нет. Подделка. Не настоящая фирма.

– А выглядят круто.

– Ну, так. Я купил их на рынке за пять копеек. Ношу уже три года. Хорошие джинсы.

Я иду по тротуару с правой стороны, а он с левой. Между нами просачиваются случайные прохожие. Сзади плетется Макс на большом расстоянии.

С чего бы начать разговор? Я должна вывести его на чистую воду, а он говорит о джинсах.

– Холодно.

Встрепенулся Илья. На нем тонкая осенняя куртка, а на ногах ботинки на рыбьем меху.

– У тебя нет зимней одежду? – спросила я, плотнее закутавшись в теплую шубу.

– Я редко выхожу на улицу.

Да уж. Интересный субъект. С таким есть о чем поговорить.

– Ты сам, где живешь?

– Далеко. В Московском районе.

– Я провожу тебя до метро. А то ты совсем замерзнешь.

Он ничего не ответил.

Мы дошли до вокзала и остановились на автобусной остановке. Здесь уже никого нет. За то ветер не так дует. Он сунул руку в карман, что-то там поискал. Потом залез в другой карман и вынул телефон. Очень не дешевой марки. Такого нет даже у Сан Саныча, хотя он меняет их каждые полгода.

– Я дам тебе свой номер, – сказал он. – Если надумаешь… Может…

– Я не буду тебе звонить. Лучше ты сам.

– Ясно.

Он убрал телефон снова в карман.

– Хочешь, я провожу тебя до дома? – предложил он. – А то, уже страшно идти одной. Тем более возле вокзала обитает всякая шваль.

– Я сама дойду. Ты совсем замерз.

Его прозрачные пальцы дрожат. А нос посинел от холода.

– Ты не пригласишь меня домой?

– Илья, я замужем.

– Ты замужем?! – воскликнул он.

– Да. И у меня есть ребенок.

– Ух, ты!

Только и смог проговорить он.

– Но, я разошлась с мужем. Поэтому и пришла в клуб.

– Ясно.

Он отступил на шаг назад. Хочется сбежать, но неудобно.

– Илья…

– Я все понял. Давай поговорим в другой раз. А то у меня сейчас сердце остановится.

Только я хотела открыть рот, а он уже исчез. Быстро, как будто за ним свора собак гонится. Тут же появился Макс. Он оделся тепло, поэтому не замерз. Только щеки красные.

– Я жутко перепугался, когда вы пропали, – сказал он. – Смотрю, пошли в сторону туалета. Подошел, а вас нет. Дергал за все ручки, ломился во все двери. Никого. Думаю, ну все. Пропала моя девочка. Брат голову оторвет.

– Он – псих! Затащил меня в кладовку и чуть не изнасиловал. Хорошо – дохлый. От него легко отбиться. Ели бы был большой, то я бы оттуда живой не вышла.

– Прости, принцесса. Не углядел. Больше ты его не увидишь.

Тут я преувеличила. Илья не собирался насиловать меня. У него бы это не получилось, даже если бы захотел. А он хотел как-то вяло.

– Ты говорил Алене, что идешь со мной в клуб?

– Да. Я ей все рассказал.

Макс виновато взглянул на меня.

– Зачем? – Напала я на него. – А если она расскажет своей маме? А та передаст Наталье.

– Аленка не скажет. Она понимает, чем это может закончиться.

– Значит, Аленке можно говорить, а Алексу нет? У нас отношения испортились из-за этих тайн! Мне приходится все время врать. Даже сегодня, он не знает о моей вылазке в ночной клуб.

– У вас они давно испортились. Ты сама ему не доверяешь.

– Неправда. Господи! А что, если он узнает, что я моталась по городу с каким-то ненормальным наркоманом?

– Разве вы не расстались?

Теперь он напал на меня.

– Это было всего пару дней назад. И то, мы решили подумать, но не расставаться.

– Он ничего не узнает, – раздраженно ответил он. – Успокойся.

Я пошла вперед. Макс угрюмо поплелся вслед. Он знает, что я права. Но, в то же время ему хочется выполнить задуманное. Миссия слишком сложная и требует определенных жертв. Для него родители – это главное. А то, что происходит у нас с Алексом – обычная бытовая ситуация.

Дома меня ждал сюрприз.

Время уже два часа ночи, а родители еще не спят. Вернее, Сан Саныч в кровати, а Наталья сидит на кухне.

Еще с порога я учуяла запах валерьянки. Значит, что-то произошло. Этот запах всегда предвещает неприятности.

– София! – кинулась ко мне Наталья.

Глаза заплаканные, а голос дрожит.

– Что случилось? – запаниковал Макс. – Мам, ты чего?

Она даже не обратила на него внимания, а схватила меня за руку.

– Где ты была? Алекс приходил, искал тебя.

– Когда приходил?

Мы вышли из дома около десяти часов вечера. Значит, он был позже.

– Он сначала позвонил по телефону, хотел поговорить с тобой. Отец сказал ему, что ты куда-то ушла с Максом. Тогда он приехал и забрал Машу. Мы пытались его остановить, это было уже в двенадцать, но он так разошелся, кричал, потом обвинил нас во всех смертных грехах. Девочка плакала, но он все равно ее увез.

– Куда увез?

У меня чуть сердце не остановилось.

– Думаю, что к себе домой. Куда он может поехать? Тем более Машенька в одной пижаме. Даже запасную одежду не взяли.

Я снова выбежала в холл, достала из шкафа теплый пуховик. Макс тоже стал одеваться.

– Нет, – остановила я его, – ты со мной не поедешь.

– А как ты туда доберешься? Уже поздно, метро не работает.

– Вызову такси.

– Я тебя отвезу на машине, а в квартиру не буду подниматься.

Я не стала спорить. Он все равно не отпустит меня одну посреди ночи.

Через полчаса мы подъехали к дому. В окнах темно. Машина Алекса стоит возле парадной.

– Здесь, – выдохнула я. – Ладно. Пойду.

– Может…

– Нет, Макс. Я не хочу, чтобы вы снова поссорились.

– Я подожду здесь.

– Зачем? Возможно, я останусь здесь до утра.

– Все равно буду ждать, – твердо сказал он. – Ты его совсем не знаешь. Он не оставит тебя на ночь. Поверь.

По его взгляду, я поняла – он прав. Алекс вряд ли меня простит. Даже, если я буду валяться у него в ногах.

Пока лифт поднимался наверх, ноги начали дрожать. Холод побежал по спине. Не надо гадать, чтобы понять, каким будет наш разговор. Раньше я не боялась его, но сейчас… Даже волосы на голове встали дыбом.

Я открыла дверь своим ключом. В небольшом коридоре горит свет, а в комнате темно. На кухне послышался шум. Это работает телевизор. Только очень тихо, и дверь прикрыта.

Я сняла куртку. Пальцы на руках онемели, ноги ватные и еле двигаются. В голове шум. До сих пор в ушах музыка и истеричный крик диджея из клуба.

Только я села на пуфик, как в двери показался Алекс.

– Я приехала…

Он грубо схватил меня за руку и, не давая вставить ни слова, вышвырнул в парадную. Прямо без куртки, в одних носках. Хорошо, что ключ остался в руках.

Я потянула за дверную ручку. Замок открыт. В прихожей темно. Из комнаты послышался голосок Маши. Она часто разговаривает во сне, особенно, после просмотра мультфильма на ночь. Алекс ей что-то ответил, а через минуту вышел в коридор.

– Уйди отсюда, – тихо сказал он, прикрыв за собой дверь в комнату. – Собирай шмотки и вали.

– Я пришла за ребенком.

Какой смысл оправдываться. Он все равно не будет слушать меня и, уж тем более, не простит. Даже, если я раскаюсь, ничего не изменится. Мы уже не будем вместе.

– Маша останется со мной.

– Как это? – растерялась я. – Это моя дочь.

– И моя тоже.

– Она не сможет жить с тобой.

– А с тобой? Кто ты такая? Посмотри на себя. Обычная потаскуха. Нагуляла ребенка, а теперь таскаешься с мужиками по кабакам. Максу повезло, у него нашлась подруга по интересам.

– Причем здесь Макс?

– А притом. Вы одного поля ягоды. Мне жалко Алену. Она связалась не с тем парнем.

– Это я связалась не с тем, – сгоряча высказала я. – Ты даже не понимаешь, о чем говоришь.

Махнув рукой, он прошел на кухню. Я хотела зайти в комнату и забрать Машу, но потом передумала. Не стоит пугать ребенка среди ночи.

Алекс подошел к холодильнику. Хотел достать сливки, но его взгляд зацепился за что-то в окне. Он внимательнее пригляделся.

– Ты приехала с ним?

Сначала в глазах появилось удивление, а потом он словно взбесился. Схватил со стола кружку и запустил в меня. Я наклонилась. Она пролетела мимо головы, а потом ударилась об стену. Крупные осколки стекла разлетелись в разные стороны.

– Ты больной?! – закричала я.

От испуга, сердце забилось сильнее.

– Пошла вон отсюда!

Он подхватил меня на руки, словно куклу, перекинув через плечо. Я стукнула кулаком ему по спине.

– Отпусти! Свинья!

– Не приходи больше сюда! Поняла? Не появляйся на глаза, а то убью!

Он посадил меня на пуфик в прихожей. Затем собрал куртку и сапоги и выкинул их за дверь. Я крепко схватилась руками за шкаф, чтобы он не смог меня вытолкнуть из квартиры.

– Нет! Нет! Я не уйду без ребенка!

Он попытался оторвать мои руки от шкафа. Не получилось. Тогда он снова ушел на кухню и закрыл за собой дверь.

Пять минут мы остывали. Потом я снова вернулась к нему.

– Алекс, давай поговорим спокойно?

– Да, пошла ты, – сквозь зубы прорычал он.

Я подошла ближе, осторожно ступая на осколки стекла. Он сидит на стуле, низко опустив плечи, и смотрит на меня как на чужого человека.

– Я любил тебя, – прошептал он. – Так любил, София. Что же ты делаешь?

– Алекс…

– Не надо. Давай разбежимся мирно.

– Давай, – согласилась я. – Только…

– Что!? – снова закричал он. – Ты готова развестись со мной?

– Ты мне противен, Алекс! – Теперь уже не сдержалась я. – Как ты не понимаешь! Я хочу развестись с тобой! Навсегда!

– Развестись? А как же наша дочь? Как родители? Ты подумала о них? Или тебя волнует только одно – как бы остаться со своим любовником?

Снова одно и тоже! Он точно сошел сума.

– Какой любовник?! О чем ты говоришь? Макс любит Алену!

– Он любит тебя, дура! И всегда любил! Неужели ты этого не понимаешь? Хотя, это я дурак. Ты и без меня это знаешь. Вы оба водите меня за нос. Постоянно врете.

– Не правда!

– Скажи, где была сегодня ночью? С ним?

– Я была в клубе.

– С ним? – снова повторил он, но более настойчиво.

– Да. С ним.

– Ты спала с ним?

– Что?

– Не строй из себя невинную овечку. Просто ответь. Ты спала с ним?

– Отстань от меня.

– Говори!

Он вскочил на ноги. Я шарахнулась назад. Цепкие пальцы больно сжали мои плечи.

– Что ты хочешь услышать от меня?

– Правду!

– Надоело!

Я дернулась, но он еще сильнее вцепился в меня руками. Глаза горят.

– Уходи отсюда, София. Уходи, пожалуйста. Иначе…

– Что тогда? – дерзко выпалила я ему в лицо. – Ударишь? Ты – слабак, Алекс! Ты только и можешь, что бить женщин. Поэтому Лера ушла от тебя?

– Заткнись.

Он задрожал всем телом. Лицо перекосилось от злости.

– Разве я не права?

– Кто тебе такое сказал?

– Не важно.

– Лера такая же шлюха, как и ты. Она получила сполна.

– Для тебя все женщины – шлюхи?

– Только те, которые спят, с кем попало.

– Так ты бил ее?

Я стукнула его кулаком в грудь. Но, он не пробиваем. Злится, но стоит словно стена и не шевелится.

– Я отвечу тебе, если ты скажешь мне правду.

– Хорошо.

– Что у вас было с Максом?

Мне так хочется, чтобы он признался. Все молчат об этом, а тут есть шанс, узнать его с другой стороны. С той, которую он так усердно скрывает. И даже Макс молчит.

– Да, мы спали.

Я сказала так, потому, что мы действительно спали друг с другом, но это не значит, что занимались сексом. Алекс это расценил по-своему. Он больше не стал ни о чем расспрашивать, замахнулся и влепил мне кулаком в нос.

Я схватилась за щеку. Перед глазами поплыли разноцветные звездочки. Теплая струйка крови потекла по губе, а потом проникла в рот. Голова куда-то поплыла в сторону, и я судорожно схватилась пальцами за его футболку. Еще секунда, и косяк оказался рядом. Что-то хрустнуло. Алекс подхватил меня за плечи, и я только заметила его испуганные глаза. Снова потрогала нос. На месте. Голова целая, и косяк уже на двери, а не рядом со мной.

На язык попало что-то соленое. Кровь? Нет, это слезы.

– Скотина, – еле проговорила я. – Ты не человек. Животное. Правильно Юра говорил, таких уродов надо еще поискать. А я не слушала.

Алекс отошел в сторону. Его растерянный вид, еще больше разозлил меня.

– Никогда! Слышишь? Никогда больше не подходи ко мне и к ребенку! Видеть тебя не могу. Сволочь! Мразь! Бьешь женщин! Слабак! Таких расстреливать надо еще при рождении!

В этот момент на кухню зашла Маша. Алекс взглянул на нее и заплакал.

– Доченька, – прошептал он, – зачем?

Ее маленькие ручки крепко держат какие-то ниточки. Я присмотрелась. Что-то рыжее с разноцветными ленточками. Она обрезала свои косички, и на голове остались лишь короткие кудри.

– Папочка! – Кинулась она ему в ноги. – Я хочу жить с тобой. Только не выгоняй меня.

– Маша.

Я хотела обнять ее, но она сердито оттолкнула меня рукой.

– Мне не надо заплетать косички! Только не выгоняй меня!

Ее тонкий голосок, проник в самое сердце. Алекс подхватил ее на руки и крепко обнял.

– Малышка, где ты нашла ножницы?

Он испугался. Обычно такие вещи мы прячем от ребенка.

– Почему вы ругаетесь? – заплакала она. – Мама тебя не любит?

– Я люблю папу.

– Нет! Ты злая!

– Машенька.

– Папочка, не плач. – Она вытерла рукой слезы на его щеках. – Мама злая. Давай, выгоним ее на улицу?

Я упала на стул. Алекс строго взглянул на меня.

– Вот чего ты добилась. Напугала ребенка.

Он ушел в комнату.

Я вышла на улицу. Пока меня не было, Макс выкурил целую пачку сигарет. Из машины послышался нежный голос Селин Дион. Я взяла комок снега и приложила к носу. Кровь уже не идет, но лицо грязное. Губа тоже распухла.

– Что произошло? – встрепенулся Макс, когда я подошла ближе.

Он повернул мое лицо к свету.

– Чудовище, – еле проговорила я.

Он тоже взял снег и, чтобы не причинить мне боль, осторожно приложил к губе. Кожа мгновенно вспыхнула огнем. От боли я зажмурила глаза, а потом снова заплакала. Горячие капли покатились по щеке. Макс на мгновение растерялся. Для него это мука, когда женщина плачет. Не умеет он утешать, но сердце разрывается.

Через толстую куртку, я почувствовала, как его руки нежно обняли меня за плечи. Горячие губы коснулись моих волос.

– За что он ударил тебя?

– Не знаю.

Он убрал руки.

– Алекс просто так не ударит. Что ты сказала ему?

– То, что он хотел услышать.

– А где Маруська?

– Он забрал у меня ребенка. – Снова заплакала я. – Она не хочет меня видеть. Даже предложила ему, выгнать меня из дома. Моя девочка больше не любит меня. Не любит.

Я уткнулась носом в его пуховик. Макс даже не шевельнулся. Стоит, руки в карманах, и только осуждающе смотрит на меня.

– Что он сказал? Расскажи все по порядку. Из-за чего вы поссорились?

– Он думает, что ты меня любишь. Представляешь? Ты меня любишь. Даже смешно. – Я взглянула на него. – Макс, скажи, что это не так.

– Это не так.

Сухо ответил он. И я поверила.

– Кто ему внушил эту бредовую мысль? У кого больное воображение?

– Не знаю. Тебе виднее.

– Мне? – удивилась я.

– Забудь об этом, – твердо сказал он. – Нужно забрать ребенка домой. У тебя есть ключ?

– Я не пойду.

– Почему?

Он встал, как вкопанный. Я сжала ключ в ладони.

– Она не пойдет со мной.

– За то со мной пойдет.

Он разжал мои пальцы. Тогда со злости, я кинула ключ в снег. Кольцо соскользнуло с пальца и тоже пропало в темноте.

– С тобой точно пойдет! – закричала я. – Эта я для нее никто! А, вы оба – любимчики!

– Чего ты орешь?

– Ты такой же, как твой братец! Всю жизнь пытаетесь отобрать у меня Машку.

Холодный ветер ворвался во двор. Макс принялся искать ключ в снегу.

Накинув капюшон на голову, я пошла по улице. В это время, машин еще не много. Город спит.

Я не помню, как я доехала до дома.

Зашла в квартиру. На кухне уже горит свет. Это Сан Саныч собирается на работу. Я тихо, стараясь не разбудить Наталью, прошла в свою комнату, кинула в рюкзак кое-какие вещи, туда же сложила свои документы, потом вернулась в холл, обула сапоги и, прикрыв за собой дверь, вышла в парадную.

Через час я оказалась на вокзале. В руках билет до Самары.

Все, как тогда.

При входе столпилась группа китайцев с красными флажками в руках. Вдоль платформы люди везут свои огромные чемоданы на колесиках. Громкий голос объявил посадку на поезд до Казани. Кругом суматоха, не смотря на ранний час. Газетные ларьки открывают свои ставни. Даже в кафе суетятся первые клиенты, пытаясь, купить свежую выпечку на завтрак. Сонные дети, спотыкаясь, плетутся вслед за родителями и тут же успевают сунуть в рот какую-нибудь конфетку, или пирожок.

У меня тоже проснулся аппетит. В это время я обычно завтракаю. Вид сладких булочек на витрине сразу же привлек внимание. Они не такие вкусные, как наши, но пахнут восхитительно.

Я зашла в кафе, нашла столик в самом дальнем углу и сняла куртку. Не хочу, что бы меня кто-то видел.

Кофе оказался хорошим, крепким и в меру горячим. Я сделала глоток.

Снова вокзал. Снова я одна, с рюкзаком на плече. Все повторяется, но каждый раз по-новому. Как мне теперь показаться на глаза родителям? Шесть лет я живу отдельно от них, даже не общаюсь и не звоню. Шесть лет вдали от дома.

Я потеряла мужа, бросила ребенка, убежала от людей, которые подарили мне новую жизнь. Я снова вернулась на прежнее место. Только в другом городе и с другим багажом за спиной. Стала ли я мудрее? Чему научила жизнь?

Чем больше я думаю об Алексе, тем больше убеждаюсь, что мы никогда не любили друг друга по-настоящему. Он не доверяет мне; я пытаюсь узнать о нем через других людей. Мы закрыты для настоящих, глубоких чувств.

Семь часов. Сан Саныч уже на работе выпекает коржи для нового торта. Наталья тоже встала, но еще не пила кофе. Сейчас она варит кашу, а Бернар крутится у миски, в ожидании своей порции. В холле Макс чистит ботинки. Его новая форма, выглаженная с вечера, сидит на фигуре идеально. По утрам ему обычно звонит друг, и они долго обсуждают последний матч по футболу. Макс успевает дойти до машины и даже доехать до работы, а телефон все работает.

Алекс в это время…

Я даже не знаю, в каком часу он просыпается. Что ест на завтрак и смотрит ли телевизор перед уходом на работу. Не знаю, кто ему гладит белый халат. Как он справляется со стиральной машиной. Заправляет ли он постель по утрам. А может даже делает зарядку.

Я сделала второй глоток. В двери показался большой живот. Он все в той же куртке, что и четыре года назад. Я вжалась в стул, но уже поздно. Сан Саныч сразу же посмотрел в мой угол. Он точно знает, где меня найти.

– София! Дочка!

Недовольно пыхтя, он уселся за стол напротив меня. Его чуткий нос потянулся к булочке на тарелке.

– Как ты меня нашел?

– Ха! Уже не в первый раз, – откусив пирожок, ответил он. – Ты снова в Самару?

– Да.

– Я так и думал. Родителей предупредила?

– Нет.

– Ну, да. Ну, да. Значит, для них будет сюрприз. И как надолго ты едешь домой?

– На неделю. Может на две. Как получится.

Неуверенно пожала плечами я.

– Хорошо. Это твое право. Я не буду тебя отговаривать. Давно пора навестить родителей.

– Пап, зачем ты пришел сюда? У тебя полно работы, а ты сидишь здесь.

– И ты сидишь здесь. – Грустно улыбнулся он. – Девочка моя, я понимаю тебя. У вас не все гладко с Алексом. Но, есть ребенок. Она не должна страдать из-за ваших ссор.

– Я тоже так считаю! – воскликнула я. – Только Алекс забывает об этом. Он украл у меня Машу. Украл! А вы даже не хотите мне помочь. Макс и тот… все предали меня.

– Ну что ты! Мы хотим вам помочь.

– Не хотите. Для вас слова Алекса – закон. Все, что он говорит, вы делаете. Даже не спорите. Заглядываете в рот, как будто он Бог, а не человек.

– Ты ошибаешься, София. Алекс все делает правильно. Он умный мужчина. И тебе тоже следует…

– Вот видишь? Тебе в голову не приходит, что он может быть не прав. А я какая-то дурочка!

– Ты не дурочка. Просто слишком молодая. Ты еще ребенок, София, и совсем не знаешь жизни.

– А ты знаешь?

– Я? – удивился он. – Наверное.

Ему обидно слышать такое от меня. Но, он тоже далеко не идеален. Особенно в ситуации с Вероникой.

– Ты тоже считаешь, что я не правильно воспитываю дочь? Что я не путная жена и мать?

– Я так не считаю. Ты – умница. Только немного избалованная. Но, это не страшно, учитывая твой возраст. Конечно, Алекс гораздо старше тебя, поэтому требует слишком многого. Я говорил ему об этом.

– Я избалованная?

– Нет, София. Я не это хотел сказать.

– Но, ты сказал.

– Я имел ввиду… Иногда ты ведешь себя… не как замужняя женщина, – стараясь, как можно деликатнее, сказал он. – И с Машей мало занимаешься. Алекс больше проводит с ней время.

– Как это больше? Она всегда со мной.

– Вроде, да. Но, в парк водит ее Алекс. На игровую площадку. Он постоянно с ней занимается: рисует, читает книги, вместе учат стихи для садика. Даже в больнице он лежал с ней. Так еще успевал работать.

– Но, я тоже многое делаю. Он как отец обязан помогать.

– Конечно.

– Тогда, какие претензии? Мы делаем все, как в нормальных семьях.

– Тогда и живите, как семья. А не врозь.

– Он ревнует меня.

– Ты тоже его ревнуешь к Лере.

– Но, у меня ничего нет с Максом. А у него с Лерой было. И до сих пор они дружат.

– Вы тоже дружите.

Я обхватила голову руками.

– Это другое.

– Он любит тебя.

– Не любит. Видишь? Это сделал он.

Я показала ему синяк на лице.

– Он погорячился. С каждым такое бывает.

– Да вы все спятили! – взорвалась я. – Погорячился?! Вы так считаете? То есть можно бить женщину, а потом сказать, что ошибся? Меня никто ни разу не бил. Даже отец в детстве не порол. А тут я должна его простить? Да, никогда! Слышишь? Никогда я этого не забуду!

Вскочив на ноги, я схватила куртку с вешалки, подняла с пола рюкзак и вышла из кафе.

В зале ожидания как всегда спокойно: кто-то спит на лавочке, кто-то тихо разговаривает по телефону. Я села подальше от входа, чтобы не светиться. Напротив меня расположилась пара с маленькой девочкой. Мужчина расстелил на лавке свою куртку, и малышка тут же легла. Женщина пошла к аппарату с кофе. Я вынула из кармана телефон. Четыре пропущенных звонка от Макса. Один от Натальи и сообщение от Алекса.

«Где ты?»

Я не стала отвечать. Вынула из аппарата симку и кинула в урну. Туда же отправился билет на поезд.

Девочка, свернувшись калачиком, уснула на руках у отца. Он нежно погладил ее по голове.

Маша тоже часто засыпает так. Прижавшись носом к папиной руке. Чувствуя защиту.

Я взяла рюкзак и направилась к выходу. Пусть Самара подождет. Тем более, я никому там не нужна. Все дано забыли, что я существую на свете. Мама вот уже два года ничего не пишет. Отец, принципиально, не общается со мной. Только Настя иногда звонит. И то, когда хочет попросить денег.

Ближе к обеду я добралась до поселка. Бабуля Марго удивилась моему приезду.

– Ты одна? А где Маша?

– Она осталась в городе.

– Что-то случилось, София?

Сегодня суббота, и она понимает, что я бы сюда не приехала одна. Да еще с таким синяком на все лицо.

– Ты можешь меня приютить на неделю?

– Конечно. Опять поссорилась с Алексом?

– Мы расстались.

– Я не удивлена. – Махнув рукой, она повела меня в дом. – Вы сразу были не парой. Но, я уж промолчала. Думала, он вернется из Африки, а ты уже найдешь себе нормального парня. Но, видимо, судьба распорядилась так.

У нее не большой дом, два этажа, три комнаты и уютная кухня. Сын, Павел, часто приезжает в гости и помогает по хозяйству. В огороде одна теплица, где она выращивает огурцы и помидоры. А в конце участка спрятались баня и сарай.

– Бабуля, я не хочу, чтобы кто-то знал, что я здесь. Ты можешь, не говорить родителям?

– Что даже им нельзя?

– Я хочу побыть одной.

– Ладно. Не скажу. Как долго ты собираешь скрываться?

– Пока не знаю. Неделю. Может больше.

Я так думала.

Через неделю прошел синяк. Еще неделю, я не могла выйти из дома, потому, что простудилась. А потом уже не захотела возвращаться домой. Слишком сильная обида засела в сердце. А в голове воспоминания о последней нашей ссоре с Алексом.

За это время, Макс пару раз звонил, но бабуля меня не выдала. Сказала, что у нее гостят внуки, и чтобы он пока не приезжал к ней. Ничего подозрительного, сюда часто наведываются ее многочисленные родственники. Макс пообещал, что перезвонит на следующей неделе, и она согласилась, рассчитывая на то, что к этому времени я уже вернусь в город.

– Кто это? – спросила я бабулю.

В соседний дом через дорогу зашел парень. Он показался мне знакомым. Тонкая фигурка и странная походка. Как будто пьяный, или больной.

– Это внук Нины. Он часто приезжает к ней в гости. Но, сейчас, видимо, поселился надолго. У него мать не путная, а он не совсем нормальный. Что-то там с головой. Но, мальчик хороший.

– А как его зовут?

– Илья. Отец умер, а он остался брошенным. Если бы не Нина – давно бы помер под забором. Матери он не нужен.

– Почему? – удивилась я.

– Она – кукушка. Таким дети не нужны. Он больной. Требует ухода и заботы. Если бы она его с детства лечила, то все было бы нормально.

Илья Кротов, сын Вероники. Я видела его месяц назад, но хорошо помню. Огромные фиолетовые глаза и странный голос. Как будто ему вырвали связки.

– Сходи в магазин, – попросила бабуля, – а то хлеб кончился и масло. Тут в центре, возле автобусной остановки есть хороший отдел с финской продукцией. Ты любишь такой сыр. Я помню.

– Возле аптеки?

– Да. Слева. Не заблудишься.

Я взяла кошелек и вышла из дома.

Уже наступила весна. В палисадниках лежит снег, но солнце греет. Поют птицы. И настроение другое, не такое, как месяц назад.

Единственное, что тревожит сердце – у Маши вчера был день рождения. Четыре года, а я не с ней. За то там любимые бабуля и дедуля, еще папочка и ее дорогой дядя.

Вот и пусть празднуют. Балуют, целую пяточки, носят на руках. Именно этого они хотели, долго добивались, настраивали ее против меня. А теперь радуются.

Да пошли они все! Выкинув тяжелые мысли из головы, я снова взглянула на голубое небо.

Из-за угла вынырнул Илья. Он еле поплелся по дороге с рюкзаком за спиной.

Я догнала его.

– Привет.

Он взглянул на меня.

– Привет.

– Ты меня не узнал?

– Нет.

– Мы познакомились в клубе. Помнишь?

– А! София. У которой муж и ребенок?

– Да. Это я.

Он улыбнулся.

– Как ты здесь оказалась?

– Я приехала к бабушке. Вон тот дом.

Я показала ему на дом.

– Ясно. Значит мы соседи.

– Как это? – изобразила удивление я.

Но, он не клюнул на мою ложь.

– Я видел, как ты следила за мной из окна.

– Я?

– Проехали.

– Куда ты идешь?

– На почту. А ты?

– Бабуля сказала, тут есть финский отдел.

– Бабуля? – усмехнулся он. – Ты странно говоришь. Впервые слышу такое слово. Ты не местная?

– Не-а, – засмущалась я. – А ты?

– Я родился в Питере, но все детство провел в этом поселке.

Все старания коту под хвост. Сколько бы ботокса не вкололи мне в губы, сколько бы золота я не повесила на шею, а все равно заметно мое провинциальное происхождение. Даже Илья выглядит, как бомж, но в нем чувствуется порода. Городская небрежность, и раскрепощенная манера общения.

Мимо нас прошла девушка. Илья весь сжался, когда она взглянула на него. Ничего особенного, но этот факт показался мне странным. Такой разбитной парень и вдруг робеет перед какой-то деревенской девчонкой.

– Кто это? – спросила я, когда девушка скрылась из виду.

– Это? А… – Он покраснел до корней волос. – Иринка. Мы дружили в детстве.