Колдунья

– Вот! Опять напился! – сквозь рыдания пролепетала она. – Хоть беги из дома!

– Да не расстраивайся ты так! – «агнец» нежно погладил её по голове. – Посмотри, какой вечер чудесный! Какая луна! Может пройдёмся?

Алёна кивнула и вытерла слёзы.

***

Ночь действительно была чудесная. Тихая, чарующая… Они сидели у костра на берегу озера, усыпанного лунными блёстками, смотрели на весёлые язычки пламени, болтали ни о чём или просто молчали и слушали тишину ночи.

И в небе, и на земле царила луна.

Время остановилось, природа замерла, боясь рассеять сказочную иллюзию. И вот уже запели первые соловьи, предвещая скорый рассвет. Мужчина, словно очнувшись, достал часы и стал пристально всматриваться, ловя стрелками отблеск угасающего костра.

Алёна взглянула на небо – лёгкое облачко набежало на луну, ослабив колдовские чары. Женская ладошка легла на мужскую руку с часами, притянула её к своей щеке. Колдунья укоризненно посмотрела на легкомысленное облачко, беззвучно одними губами прошептала какие-то слова, и облачко растаяло, как будто его и не было. Снова в мире воцарилась луна, утопив в своем свете все излишние мысли и чувства.

***

– Нет, так больше продолжаться не может! Эти семейные узы надо рубить! – Алёна закрыла толстенную Чёрную книгу и положила перед собой чистый лист бумаги. – Пора переходить к кардинальным мерам!

Ведьма начертила на листе большой овал и разделила его на четыре части:

– Итак, семья: муж, жена, двое взрослых сыновей. Семью нужно обескровить, истощить финансово, внести распри, скандалы, взаимные обиды. Как я это сделаю? Жена потеряет работу, муж перестанет выделять деньги на семейные нужды, обиженные дети вынуждены будут сами решать свои материальные проблемы. А лишить человека работы в наше время проще, чем вывести тараканов.

Алёна полистала книгу заклятий, нашла нужную страницу, заложила узкую бумажную полоску с надписью «работа».

– А как заставить мужчину-кормильца отказаться от своих обязанностей? – задала себе вопрос колдунья и тут же ответила на него. – Он всегда был скуповат, а если внушить, что все сидят на его шее, пьют и жрут за его счёт, да ещё и не выражают никакой благодарности? Да сволочи они бессовестные – ни копейки в семью!

И еще две полоски залегли в книгу: «жадность» и «обида».

Мысленным взором Алёна проникла в его дом, оглядела маленькие комнатки со старой мебелью, в которых странным образом уживались уют и бедность. На кухне хозяйствовала немолодая женщина в стареньком застиранном халате.

– Простушка! – сочувственно подумала Алёна Игоревна. – Два года мужик бегает к другой, а она даже не догадывается! Или догадывается, но умело скрывает?

Ведьма сосредоточилась на лице женщины – ни тени беспокойства, полная безмятежность.

– Нет, эта глупая курица ни о чём не догадывается! Столько лет прожила и до сих пор наивно верит в любовь, честность и преданность! Ну да ладно, недолго уже пребывать ей в неведении!

Взгляд Алёны снова вернулся в комнаты, невольно задержался на супружеской кровати, потом перекинулся на мужчину, сосредоточенно барабанившему по клавиатуре компьютера.

– Спать! – мысленно приказала она.

Мужчина зевнул и снова погрузился в работу.

– Спать! Спать! Спать! – уже вслух повторила ведьма.

Когда женщина, завершив кухонные дела, вошла в спальню, супруг уже сладко спал, свернувшись калачиком. Она вгляделась в такое родное, испещрённое морщинками лицо, погладила рукой седоватую лысеющую макушку и вздохнула:

– Заветное колечко не стареет!

Наклонившись, поцеловала его в щеку: «Спи спокойно, родной!» и выключила свет.

Дом погрузился в дремоту.

А на другом конце города в маленькой кухоньке сидела перед свечой Алёна Игоревна и читала заклятье:

– Как нет мира и согласья у кошки с собакой,

у собак с росомахой,

у огня с водой,

так и ты, раб мой,

ни в чем не соглашайся,

ни днем, ни ночью не знайся,

в свиданьях не встречайся,

дерись и ругайся с моей соперницей.

Аминь.

***

Какие-то маленькие, уродливые, в грязных отрепьях, то ли гномы, то ли эльфы волокли его в огромный дощатый сарай, посреди которого горел огонь в печи, похожей на камин, и стояла небольшая наковальня. Мужчина отчаянно сопротивлялся, пытался высвободить руки, упирался ногами, но неотвратимо приближался к наковальне и был, в конце концов, поставлен перед ней на колени. Запястья обхватили широкие браслеты, и гномы резво затюкали молоточками, заковывая жертву в кандалы. Сознание затуманилось от нахлынувшей тоски и безысходности. И вдруг, как луч надежды, из тёмного угла выплыла в круг света Она – вся в белом, волосы распущены, на лице строгая печаль.

Мужчина рванулся, хотел что-то закричать, но не смог произнести ни звука.

Она приблизилась, как невесомое облако, уставилась на него широко раскрытыми невидящими глазами и вдруг засмеялась неестественно громким хохотом, обнажив редкие острые зубы…