Она появилась внезапно. Я мог поклясться, что только что на берегу никого не было, и тут, словно из воздуха, возникла она. Её босые ноги, казалось, едва касались прибрежного песка. Широкое белоснежное одеяние лишь изредка под порывами ветра позволяло увидеть идеальность изгибов её тела. Длинные светлые волосы тяжёлыми шёлковыми локонами покрывали спину. Я не мог оторвать от неё глаз. Душу заполонили тепло и нежность. Это было новым для меня. Мой рационализм взорвался в один миг, разнёс в клочья сердце и вновь собрался во что-то новое, более ценное, вмещающее в себя целый мир. Дыхание сбилось, когда она повернула голову и подняла на меня взгляд. Видимо, разглядев восхищение в моих глазах, она нежно улыбнулась в ответ. Много позже, проанализировав тот момент, я не мог сообразить, как смог я на таком расстоянии узреть глубину её бездонных глаз, но именно тогда мне казалось, что она близко настолько, что её дыхание могло бы коснуться моего лица. Смутившись настолько ярких ощущений, я опустил глаза, не желая смущать и её. Но, видимо, именно это чувство было чуждо ей. Не в силах долго смотреть на носки своих ботинок, я вновь поднял взгляд на чудесное виденье, которое не торопилось исчезать там, откуда появилось. Девушка поднималась ко мне по крутому, порой осыпающемуся под её голыми ступнями песчаному склону. Нисколько не смущаясь, она приняла протянутую мною руку. Мне не потребовалось много усилий, чтобы притянуть её на выступ, с которого я уже несколько дней наблюдал за набегающими на берег волнами.

– Я Исия!

Её голос, словно мелодия моря, ворвался в моё сердце и вырезал в его глубине самое прекрасное имя, которое я когда-либо слышал, настолько глубоко, что те, кто позже оторвал её от меня, не смогли вытравить из моей души ни звуки её голоса, ни магию её имени, хотя, видит Бог, они очень старались заставить меня забыть!

– Тебя принёс океан? – почти шёпотом произнёс то ли я, то ли моё восторженное сердце.

Звонкий смех Исии всколыхнул что-то глубоко внутри, заставив всё сжаться в районе солнечного сплетения. Подумалось, что это моя душа синхронизируется, воспринимая так её присутствие.

– Можно сказать и так! – отсмеявшись, кивнула она.

В тот миг я уже не помнил, что главным моим желанием, когда я приехал сюда, было полное уединение. В тот день она осталась со мной, и на следующий, и дальше… Я более не представлял жизни без неё. Мы стали единым целым, и я, наконец, всецело ощутил значение понятия семьи. Мы были одним существом, и, казалось, это навсегда. Только тогда я понял, что до того, как мой взгляд впервые выхватил её на берегу великого океана, я не был цельным. До этого существовала только половина меня. С её появлением жизнь обрела краски, мир из чёрно-белого стал цветным, всепоглощающее счастье затопило душу.

Она подарила мне дочь – Елену, маленькое солнышко, ещё более ярко озарившее наше совместное счастье. Казалось, наша жизнь достигла своего апогея. Всё было настолько идеально, что лучше просто никогда не могло быть. Но после рождения дочери я начал замечать изредка мелькавшую тревогу в глазах Исии. Я списывал это на послеродовую депрессию. И, чтобы успокоить любимую, окружил её ещё большей заботой и не подавал виду, что замечаю растущий в её глазах страх. Как я был неправ! Сейчас я понимаю, что нужно было хватать её с дочерью и бежать. Бежать, возможно, на другой край мира, куда угодно! Укрыть! Спрятать! Но… всё же, наверное, нам вряд ли что-нибудь смогло бы помочь.

В тот день я лепил для неё очередную глиняную фигурку. Обычно она так радовалась этим моим поделкам! Из-за этого я специально смастерил для неё полку, на которой Исия любовно их расставляла, иногда переставляя по-новому, ласково поглаживая обожжённую гладкую поверхность. Но сегодня, протянув руку за слепленным мною маленьким вертолётиком, она внезапно напряглась, так и не прикоснувшись к нему. В тот момент я ещё не понимал той беды, что принёс этот день.

Мы жили одни, поэтому никогда не запирали дверь, да и запора на ней как такового не было. Здесь не было людей, а животные нас никогда не тревожили. И это, как ни странно, не беспокоило меня, хотя хищники вокруг обитали. Дверь распахнулась внезапно. Тот человек вошёл, едва не выбив косяк.