– Но в прошлом я… умру?
– Увы, – Василий сочувствующе поджимает губы. – Но это случится в альтернативной реальности. Одной больше, одной меньше… Решайтесь, Павел Константинович!..
***
Пашка вернулся домой на закате. Сытый, довольный, усталый. Мышцы приятно ныли после купания и долгой ходьбы, полное рыбы ведерко оттягивало руку. Клев был такой, что он условился с Толяном непременно пойти на излучину еще через пару дней.
Мать возилась во дворе, загоняла птиц в курятник. Увидела Пашку, всплеснула руками:
– Паш, ой, Паш!
– Во, смотри, сколько рыбы! – он гордо протянул ей ведерко, преданно заглянул в глаза. – Ма, сделаешь пироги?
– Где ж ты был то? Я всю реку вблизи оббегала, по всем ребятам прошлась…
– Так на излучине, мам! А что случилось то?
– Да председатель приходил, путевка была в лагерь, на целый месяц…
– Путевка? В лагерь? – Пашка не сразу осознал, что произошло.
– Ну да, мог бы на море поехать, в Крым…
– А теперь, мам? Теперь что? Осталась путевка то?
– Вот дурашка, – мама рассмеялась, потрепала его по волосам. – Какой там! Жорке Васнецову отдали… Я бы взяла, но ты же в прошлом году ни в какую не захотел ехать без Тольки своего, откуда ж мне было знать…
Впервые со времени возвращения Пашке стало грустно. И не просто грустно – как-то даже одиноко. Ну как он мог забыть про лагерь! Тогда он уехал туда от обиды на Тольку, назло, чтобы пожалел, позавидовал… Но лагерь был в августе, а теперь стоял июнь, и путевка совершенно вылетела у него из головы.
Лагерь…
Эта поездка перевернула всю его жизнь!
Он вспомнил Сашку Пернатого, с которым оказался в одном отряде. Вспомнил книжку со смешными картинками и математическими загадками – из-за этой книжки он с Сашкой и сдружился. Как интересно тот рассказывал о математике! Так, что увлек за собой и Пашку. И они ночи напролет разгадывали головоломки, смеялись над шутками, историями и рисунками из книжки… А потом переписывались, встречались на олимпиадах, хотели даже в один университет поступать, да не вышло…
А что ж теперь будет? Не станет Пашка известным математиком? Ну как же не станет, если вот она увлеченность в сердце, и знания в голове. Да он теперь хоть все награды без исключения соберет! Прям сейчас беги и доказывай хоть теорему Ферма, хоть гипотезу Пуанкаре. Не так, что ли? Так!
Что изменилось?
Пашка чувствовал, что изменилось.
Знал, что не будет больше писем, которые он всегда ждал с нетерпением. Не будет негласного соревнования, ни с кем он не обменяется интересными находками и открытиями… Он рад был, что сберег дружбу с Толиком. Но Сашка… Это было совсем другое. И больше не будет…