Феникс

– Дрейк… У ОКНА?

– Я бы предложил тебе проверить отгаданное место.

Эмму словно осенило, она выбросила бумажный листок из своих рук и, нисколько не мешкая, метнулась к заколоченному окну у углового дивана. Осветив его фонарем с каждого ракурса, девушка свободной рукой попыталась нащупать хоть что-нибудь рядом и под подоконником. И вот она удача – блондинка сняла с торчащего гвоздя золотой ключ, ручка которого представляла собой изображение феникса с изогнутой шеей. Данное изделие лишний раз показывало полную заинтересованность последнего владельца поместья данной мистической птицей.

– Дрейк, похоже, я могу выйти, ура! – ликуя и радуясь своей полноценной победе, Эмма понеслась к деревянной лакированной двери, освещая фонарем себе путь, чтобы в худшем случаи не навернуться обо что-нибудь, но перед этим захватив с собой оставленную на диване записную книжку Тома Холла. – Похоже, меня ждет свобода.

Дрейк проникся ликующим призывом своей подруги, что смел поздравить и себя самого с удачным прохождением данного испытания. Хотя это было только началом.

Эмма легким движением руки повернула в замочной скважине двери механическое запорное устройство и приоткрыла крепкую дубовую конструкцию, которая, на удивление, не издала ни единого скрипа и звука. Рассматривая и изучая обстановку за пределами комнаты через создавшуюся щелку, блондинка удостоверилась в отсутствии кого-либо из участников и с сильнейшим облегчением вылезла из своего убежища, в котором ей пришлось томиться не такое уж и долгое время. Вот перед светловолосой девушкой открылся весь простор широкого коридора, ведущего к большой прочной лестнице на первый этаж. Поспешив сообщить это своему другу, Эмма тихонько его окликнула:

– Дрейк…

В ту же самую секунду девушка получила ответ:

– Да? Что там у тебя?

– Я уже стою в коридоре. Возле своей комнаты.

– Это хорошо. Точнее не очень… Теперь необходимо думать, что искать дальше и куда идти. Обрисуй мне обстановку.

Эмма одной рукой, в которой она крепко сжимала фонарь, переводила из одного места в другое, чтобы изучить все возможное окружение, а другой нервно накручивала на пальцы концы своих светлых локон. Бросив луч света от себя в правую сторону, блондинка узрела голую стену, которая не сразу врезался ей в глаза, когда она направлялась в данный край поместья. Возле этой самой стены стоял бомбэ. Это был так называемый «пузатый комод» с тремя горизонтальными ящиками, который сразу приглянулся девушке, но только не своим внешним видом и наружной формой, а многочисленным количеством стоящих на нем фоторамок. Подойдя поближе и на какое-то время забыв о просьбе друга о донесении ему всей открывающейся информации, Эмма осветила самую крайнюю по левую сторону фотографию в белой, красиво и аккуратно выточенной рамке. На ней была изображена пара – мужчина крепко держал за руки свою жену, судя по обручальным кольцам на их безымянных пальцах, и устремил свой искрящийся влюбленный взгляд в ее сторону, когда она, в свою очередь, выразительно улыбалась в сторону снимающей их машины. В самом низу на фотографии можно было разглядеть надпись. Желая ее прочитать, Эмма взяла фоторамку в свою свободную руку и приблизила ее к своему лицу. В углу снимка размашистым почерком было написано: «На долгую и вечную память Кэтрин от любящего мужа!». Блондинка вытащила из заднего кармана своих джинсов тот самый блокнот мистера Холла и принялась сверять почерк. Тогда-то и сомнений у девушки не оставалось – на фотографии был сам Том со своей женой. Правда если ссылаться на тот факт, что его почерк на фотографии полностью походил на его манеру написания уже во время плохого самочувствия и серьезных проблем в семье после смерти малышки Хейзел, то как можно было объяснить их счастливые лица и крепкие узы? Мистер и миссис Холл пытались всем показать, что они на самом деле счастливы? Наигрывали семейное благополучие? И кстати, почему Эндрю не было на снимке с родителями? Возникало слишком много вопросов… но была ли возможность найти на них ответы?

Вернув фотографию на ее законное место, Эмма перевела свое внимание на другой снимок, который стоял в рамке ровно по центру крышки комода. На нем уже были изображены два молодых человека, стоявшие по обе стороны от одного взрослого мужчины. Между собой они были очень похожи. Мужчиной постарше был не тот же самый, что и на первой фотографии. Поэтому можно было предположить, что им являлся сын Тома Холла, рядом с которым находились два его внука.

Следующей на очереди являлась фотография маленькой девчушки, которая своей красочной детской улыбкой внушала доверие и умиление. Если припомнить рассказ смотрителя, то этим ребенком могла оказаться утонувшая дочь мистера Питера Холла. Как только Эмме стоило подумать, что каким-то ужасным способом такое прекрасное милое дитя могло погибнуть, ей в ту же долю секунды становилось тошно и пусто на душе. Поняв, что ужасные вещи могут случиться абсолютно с каждым человеком, и в особенности с ни в чем не повинными детьми, становилось страшно жить в подобном мире. Неизвестность того, кому, что могло быть предначертано судьбой очень пугала.

Задумав покончить с угнетающим чувством, Эмма убрала фотографию девчушки куда подальше, чтобы лишний раз не пересекаться с ее сияющими глазками и лучезарной улыбкой. Поставив фоторамку со снимком ребенка и даже положив ее тыльной стороной на комод, тем самым закрывая себе все видение, блондинка отошла от бомбэ и, наконец, обратилась к своему товарищу на том проводе:

– Дрейк, здесь такой же полумрак. Я нашла какие-то семейные фотографии, у меня появились кое-какие догадки на их счет, да вот только до конца не уверена в том, кто на них изображен. Хотя Тома Холла и его жену Кэтрин я вычислила сразу, да и вроде как Эмили тоже…

– Кого? – не совсем уловив суть того, о чем говорила девушка, Дрейк попытался воспроизвести в своем сознании картинку того, о чем рассказывал всем участникам квеста смотритель.

– Эмили… Та девочка, что утонула… – Эмма не могла с полнейшим спокойствием произнести это, потому делала небольшие паузы между словами. Перед глазами белокурой девицы сразу всплывало изображение того ужасающего момента.

– Я понял, ладно, хорошо. Только не расстраивайся. Нам надо вернуться в игру, – этим маневром парень пытался привести свою подругу в чувства. – Как ты думаешь, кто-нибудь еще из участников смог уже выбраться из комнаты?

Эмма настороженно осмотрела каждую дверь трех других комнат, которые находились на определенном расстоянии друг от друга. Никакой даже щелочки нельзя бы лицезреть, но это вовсе не могло означать, что эта тройка участников все еще находилась в своих комнатах.

– Я не могу сказать точно, Дрейк. Двери закрыты, а подходить и дергать их за ручки, чтобы проверить, открыты они или нет – не особо хочется.

– Да, конечно, лучше не рискуй. Тогда может, обыщешь какие-нибудь комнаты внизу?

– Это, наверное, единственное, что сейчас надо бы сделать.

Глава 7.

Настало время следующей стадии поискового ключа.

Эмма устремила свой взгляд в полнейшую пустоту коридора, который раскрылся перед ней во всех своих масштабах. Блондинку окотило чувство покалывания по всему телу как в фильмах ужасов. Вдруг монстры вылезли бы из-за темного угла, вдруг привидение утащило бы ее не пойми в какое место или вообще маньяк напал бы с ножом. Насколько бы девушка не питала страстью к хоррорам, это все же очень сильно сказывалось на ее безудержном воображении.

Но отбросив все свои подобного рода мыслишки, блондинка сделала первый, а потому отважный шаг в пучину мрака. Ей со временем даже стало очень нравится поглотившая ее в страх атмосфера. Еще один шаг, а затем другой… девушка то и дело, что слышала громкое постукивание своего сердца, которое уже полностью успело пропитаться духом ужаса и беспокойства.

Осторожно ступая по крепкому половому покрытию, которым был проложен каждый этаж поместья, белокурая девица освещала фонарем каждую картину, которая украшала стены, преобладающие по высоте над обычными. Это были различного рода работы известнейших художников времен и народов, которые Эмме, как знатоку и любителю художественной тематики были известны очень хорошо – Леонардо да Винчи, мало кому известный как Леонардо ди сер Пьеро да Винчи, и его работа «Тайная вечеря», которая своими размерами превосходила другие картины. Как и на других изображениях тайной вечери того времени, Леонардо располагал сидящих за столом на одной его стороне, чтобы зритель видел их лица. Большинство предыдущих произведений на эту тему исключали Иуду, помещая его одного за часть стола, противоположную той, за которой сидели остальные одиннадцать апостолов и Иисус, или изображая с нимбом всех апостолов, кроме Иуды. Иуда сжимал в руке небольшой мешочек, возможно, обозначающий серебро, полученное им за предательство Иисуса, или являющийся намеком на его роль среди двенадцати апостолов в качестве казначея. Он единственный поставил локоть на стол. Нож в руке Петра, указывающий в сторону от Христа, возможно, отсылает зрителя к сцене в Гефсиманском саду во время задержания Христа. Жест Иисуса может интерпретироваться двояко. Согласно Библии, Иисус предсказывает, что его предатель протянет руку к еде одновременно с ним. Иуда тянется к блюду, не замечая, что Иисус тоже протягивает к нему правую руку. В то же время Иисус указывает на хлеб и вино, что символизирует безгрешное тело и пролитую кровь. Фигура Иисуса расположена и освещена так, что внимание зрителя обращено, прежде всего, на него. Голова Иисуса находится в исчезающей точке для всех линий перспективы;

Рафаэль Санти со своим творением «Афинская школа», на котором изображено более полусотни фигур. В центре фрески разместились Аристотель и Платон. Они передают мудрость времен Античности и представляют две философские школы. Платон указывает пальцем на небеса, а Аристотель простирает руку над землей. Воин, облаченный в шлем – это Александр Македонский. Он внимательно слушает великого Сократа, а тот загибает на руках пальцы, рассказывая нечто удивительное. С левой стороны, возле лестницы, ученики окружили Пифагора, который занят разгадыванием математических вопросов. «Афинская школа» нашла место и Эпикуру, которого Рафаэль изобразил в венке из листьев винограда. В прочем, не менее прекрасная картина;

Следующим был Диего Веласкес и его полотно «Менины», которое было написано в 1656–1657 годах. Оригинал до сих пор находился в Мадриде, в музее Прадо. На картине изображена инфанта Маргарита и ее фрейлины. На заднем плане в зеркале отражаются король Филипп IV и Марианна Австрийская – родители инфанты. Придворные дамы и кавалеры, карлики, собака и сам художник – это своего рода небольшая сценка из дворцовой жизни. Хотя картина «Менины» Веласкеса оставила после себя много загадок. Король и королева его рукой представлены вместе. Тем не менее, по этикету их всегда рисовали отдельно;

Поодаль от Веласкеса Эмма засмотрелась на искусство Мазаччо, которое он сотворил за 1 год до своей смерти – «Изгнание из Рая». Картина поражала умело переданным пространством и плоскостью. За основу сюжета художник взял предания об апостоле Петре. Позже, этот образ ему так понравился, что он углубился в библейские легенды и наткнулся на сказание об изгнании из Рая. Мазаччо много работал, и в результате ему удалось написать невероятной красоты картину, где изображены Адам и Ева. На их лицах наблюдалось сильное сожаление за свой проступок, и они с явной актёрской игрой пытались всеми силами показать, что сильно огорчены своим изгнанием;

Финальным украшением коридора, которое, как и другие, смогло отвлечь светловолосую девушку от чувства страха, посетившего ее перед началом прохождения по кромешной тьме коридора, было творчество Микеланджело Меризи да Караваджо «Поцелуй Иуды», на которой Лунный свет выхватывает из темноты несколько фигур. Лица. Руки. Чёрные доспехи. Христос отпрянул под натиском толпы. Иуда сейчас поцелует его. Тем самым подавая знак страже, что он тот самый. Один стражник уже дотронулся до груди Иисуса. До его ареста осталась секунда. А пока пауза. Это еще одна картина с необычайной загадкой и до конца нераскрытым посланием самого художника.

На этом погружение в прекраснейший мир искусства для блондинки закончилось. Она даже не заметила, как прошла этот самый устрашающий темный коридор и оказалась у той самой широкой лестницы. В данном расположении лучики света имели возможность пробиваться сквозь щели заколоченных окно досок, поэтому в этом месте было светлее, чем в других направлениях. Для Эммы показалось обязательным связаться со своим уважаемым другом, которого она покинула на какое-то время:

– Дрейк, как ты там?

Видать, парень у себя излишне заскучал, поскольку ответ девушка получила в сию же секунду:

– Со мной все хорошо. Тебе удалось найти что-нибудь интересное?

– Я добралась до лестницы на первый этаж. Пока никого нет. Абсолютно. Я могу теперь как-нибудь призвать смотрителя, чтобы он помог тебе выбраться.

– Можешь этого не делать. Я смог у себя в комнате слегка прошвырнуться, потрогать предметы, что-то накопать. Правда, сложно получить четкую картинку всего окружающего.

– Тогда тебе надо помочь выбраться из комнаты. Я иду в твое крыло. Только подай мне знак, чтобы я узнала, где ты.

Данный вариант исхода событий удовлетворял их двоих. Эмма, слегка боясь случайного столкновения с кем-нибудь из участников, решила поспешить и как можно скорее оказаться в правом крыле поместья. Поэтому невзирая на свой страх, который окутал блондинку из-за мысли об очередном проходе по окутанному темнотой коридору, Эмма сломя ноги понеслась к своему другу-брюнету на помощь.

Через минуту блондинка стояла у четырех дверей, которые были идентичны тем же, что находились в левом крыле здания.

В то время, пока Эмма пробиралась до местонахождения своего друга, он, в свою очередь, безо всякого освещения и на полной отдаче собственным инстинктам устремился к запертой входной двери. Повинуясь своим умственным представлениям об окружении запертого помещения, в котором находился Дрейк, он решил отталкиваться от стороны расположения окна и детской кроватки, которые ему когда-то удалось лицезреть под лучом света. Брюнет протянул свои руки вперед и на слегка согнутых в коленях ногах двинулся в противоположную от заколоченного окна сторону. Он понял, что достиг своей цели, когда ощутил на коже своих ладоней лакированное покрытие. В связи с воображением препятствий и трудностей на своем пути в условиях полнейшей темноты Дрейк потратил приличное количество времени, а потому он решил, что его подруга должна была находиться уже в правом крыле поместья и ожидать от него сигнала. Помня о других участниках квеста, которые, вероятны, могли бы слышать какие-нибудь звуки, исходящие из соседних комнат, брюнет не спешил создавать громкие постукивания по поверхности двери. Он сжал ладонь в кулак и несколько раз приложился рукой по деревянной преграде.

Эмма резко повернула голову в ту сторону, из которой исходил постукивающий звук. Она подошла к двери, осторожно прижалась к ней и дрожащим голосом окликнула друга:

– Дрейк?..

Брюнет еще ни разу в жизни настолько не радовался присутствию своей уважаемой подружки:

– Да! Как ты? Нормально?

– Со мной все хорошо, давай тебя вытаскивать оттуда.

К счастью пары, двери имели небольшой отрыв от пола, что могло позволить Эмме пустить свет в комнату Дрейка. Девушка встала на четвереньки по ту сторону и приложила фонарь к полу, устремив свет четко в закрытое помещение.

Дрейк даже подпрыгнул на месте, когда блондинка совершила это действие. Хотя в ту же секунду поняв, чего стремилась достичь девушка, молодой человек повернулся четко в сторону обустройства апартаментов. С горем пополам парню открылся вид не только на детскую кроватку, но и на другую мебель. Не так далеко от кровати стоял игрушечный домик с различными видами коллекционных машинок, динозавриков и самолетов. Именно по данному виду вещей Дрейк смел подумать, что эта комната было опочивальней чьего-то из семейства Холлов маленького ребенка, а конкретно – мальчика. Параллельно игрушечной конструкции, которая по внешнему виду напоминала само поместье, стоял синеватый рабочий стол, который для парня был достаточно-таки мал. На самом столе находилось большое количество разрисованных листов бумаги, которые за очень долго время выцвели и передавали не такие уж и четкие изображения рисунков как хотелось бы.

Эмма окликнула своего друга вопросом: «Все ли в порядке?», и он, ответив на поставленный вопрос положительно, пытался отыскать свою головоломку, хотя это было не так уж и легко.

– Эмма, мне нужно какое-то время, ты сможешь так же держать фонарь?

– А что случилось?

– Я просто пытаюсь сообразить, что мне надо найти. В моей комнате вроде как нет никаких тумбочек, полочек, потому дело обстоит гораздо сложнее. Дай мне время, я постараюсь хоть что-то поискать.

– Стой!

Дрейк повиновался приказу своей подруги в то же самое мгновение и удивился, когда после этого какой-либо свет от фонаря перестал поступать к нему в комнату.

– Эмма! Что случилось?

На данный вопрос молодому человеку последовало гробовое молчание, и только слабенькое шуршание послышалось в нижней части двери.

– Возьми батарейки от моего фонарика. Разберись со своим заданием. Так будет лучше видно, не так ли? – Дрейк заслышал смешок подружки, и это был бальзам на сердце.

Он бросился поднимать батарейки с пола у двери, чтобы они не посмели укатиться так, что их потом было бы трудно достать. Брюнет вытащил из кармана своих джинсов потухший фонарь, в котором он резво и быстро сменил осуществляющее ему работу устройство. И какое чувство радости переполнило парня, когда он, наконец, воспользовался нормальной подачей света.

Кнопка включения. Яркий луч света. Детская комната.

Дрейк теперь отчетливо видел каждый уголок помещения, в котором он томился в ожидании какое-то непродолжительное время.

Детская кроватка, постельное белье которого имело милое изображение улыбающегося и удерживающего на хоботке мяч слоника, теперь казалось не такой уж и большой. Это лишний раз доказывало парню, что располагающийся в данной комнатке мальчик был довольно-таки маленького возраста. Обои также походили на мальчишечьи интересы – различные постеры с машинной тематикой, синеватое оформление. Вот только стоило Дрейку чуть ближе подойти к игрушечной копии поместья, как ему в глаза бросились жуткие царапины на тем самых обоях, словно кто-то острым предметом вычерчивал ломаные линии. Только для чего?

Считая, что любая найденная и бросившаяся в глаза вещь могла бы послужить некой уликой для разгадки целой истории, брюнет посмел снять постер с изображением незнакомых ему мультяшек, который скрывал под собой ужасающие парня вычерчивания. Однако открывшаяся картина его порадовала, так как изображенные черточки складывались в какие-то фигуры и могли быть тем самым стартом к поиску ключа, но в то же самое время эта картина и огорчала. Дрейк не мог разглядеть поблизости хоть что-то, что могло бы ему помочь с разгадкой. Хоть буквы, хоть цифры – этого всего не было. Тогда однозначно следовало порыться в детских вещах.

Окунувшись в полную уверенность того, что единственным предметом, который мог являться кладовой чего-либо, был детский столик, Дрейк двинулся прямо в его сторону. Задача слегка упрощалась количеством ящиков в столешнице – их было всего 2. Парень взялся за ручку первого из них и потянул его на себя. К счастью ящик был открыт. Внутри него находилась подобная стопка детских рисунков, что лежала и на поверхности крышки стола. Вот на них уже было возможно рассмотреть предоставленные очертания, которые были выведены маленькой ребячливой ручонкой. Исполнение различных животных, растений, а также людей в представлении и воображении ребенка. Дрейк просмотрел каждый листок, но нисколько ради личного интереса, а сколько в надежде найти какой-либо знак. Последним детским произведением искусства являлось изображение трех человек – мальчика, держащего за руки, вероятно, отца и мать. Типичное представление ребенка – полная счастья и благополучия семья. К сожалению, только став взрослее понимаешь, насколько чаша весов, наполненная проблемами, перешивает чашу с некой субстанцией ярких человеческих чувств.

В углу данного рисунка было вычерчена точно такая же картина ломаных линий, что и на стене. Однако опять же – что из подобного можно было вынести?

Дрейк не был готов к тому, чтобы на данном этапе начать нести на себе груз печали и огорчения, поэтому он бросил взор полный надежды на второй ящик стола. Потянув его за ручку на себя, молодой человек окинул взглядом его содержимое. Всего лишь одно письмо и среднего размера лист бумаги с очередными вычерчиваниями. Но какими… На бумаге была нарисована некого рода сетка, которую вычерчивают для игры «крестики-нолики», только внутри 9 квадратов, полученных в результате прямых пересечений линий, были не кресты с нолями, а буквы. Вот оно бороздящее чувство приближения к победе в груди, которое помогло Дрейку подняться в уровни оценивания собственных способностей.

Молодой человек устремился в сторону ломаных линий, вырисованных на стене у игрушечного домика. Он приложил листок бумаги с вычерченными квадратами к перегородке синеватого цвета. Теперь следовало сопоставить и соотнести данные буквы с ломаными фигурами.

Под плакатом раскрывались очертания неполных квадратов. Три черты, две, целые клетки… вот и задача, решение которой уже всплывало в голове Дрейка. Если присмотреться к картине с буквами, то каждая из литер находилась в рамках, схожих с вычерчиваниями на стене.

Если перечислять буквы слева направо, начиная с первой строчки и так продвигаясь ко второй, а затем и третей, то последовательность литер выглядела так: К, Т, О, Б, Ь, В, А, Л, Р.

Первый знак, вычерченный на стене, представлял собой вертикальную линию, внизу к которой присоединена горизонталь. В данной рамке красовалась буква К.

Дрейк продолжал работать по принципу соответствия литерам линий, в которых они были скованны в рамках, вырисованных двумя горизонталями и пересеченных двумя вертикалями.

Фигура формы «Г» вмещала в себя букву Р. Надежда на получение слова у молодого человека весьма возросла.

В форме английской согласной «L» раскрывалась гласная О.

Фигура, представленная в верхнем и нижнем расположении горизонталями, которые были соединены вертикалью по левой стороне, представляла букву В.

Пятый знак – зеркальное отражение согласной «Г» – имел свое место в третьей строчке, и содержала в себе гласную А.

Следующая фигура внешним видом раскрывалась как параллельно стоящие вертикали по левую и правую сторону, соединенные в нижнем расположении горизонтальной линией, давала право показаться согласной букве Т.

Выстраивая логическую цепь в плане того, какая буква должна занимать последнее место, завершая спрятанное данным способом слово, Дрейк уже знал, куда идти дальше и где искать. Пусть данная уверенность у молодого человека возникла еще с момента разгадки литеры в 4-й позиции, но продолжить все же стоило.

Находящейся в самой середине выстроенной сетки с буквами и забаррикадированной в форму квадрата литерой являлся мягкий знак.

Вот и ответ – КРОВАТЬ.

Парень поспешил к разгаданному месту, находящемуся у заколоченного окна, положив перед этим в ящики стола все вытащенные оттуда листы бумаги, кроме конверта с письмом. Крепко сжимая в руке фонарь, Дрейк порылся в детском постельном белье, которое настоялось в комнате уже приличное количество лет и по причине этого имело неприятный запах промозглости или даже гнили. К глубочайшему разочарованию молодого человека, постель не содержала чего-либо значимого, а точнее в ней вообще ничего не имелось. Поэтому парень прибег к более напористым мерам и, встав на четвереньки, заглянул под детское ложе.

Да здравствует успех! Дрейк потянулся рукой к висящему на гвоздике золотистому ключику, который немного отражал луч света фонаря. Внешним видом открывающее и запирающее двери изделие, которое имело форму величавого феникса, весьма внушало молодому человеку еще большую заинтересованность в распутывании семейной истории владельцев поместья.

Дрейк, дабы уберечь найденное им сокровище, положил его в карман своего черного цвета жакета с приталенным кроем.

В тот же самый момент, когда парень собирался поспешить к лакированной входной двери, он вспомнил о письме, которое ему удалось застать в ящике детского стола. Молодой человек, решив поделиться его содержанием со своей подругой, взял записку в свою руку и отправился к выходу.

С той стороны, в коридоре, Эмма услышала звук защелки в двери комнаты, в которой находился ее знакомый. Дрейк, открыв замок, вернул ключ в свой карман жакета на молнии и, дернув ручку деревянной преграды, появился в дверном проеме.

Эмма одарила знакомого брюнета крепкими объятиями, некогда предвкушая эту встречу. Молодой человек ответил подруге тем же и уже после того, как девушка от него отстранилась, вытащил из уха устройство, которое обеспечивало двум друзьям общение на расстоянии.

– Полагаю, я теперь могу вернуть тебе это, – Дрейк протянул девушке микро-наушник и подарил ей милую улыбку.

Эмма залилась негромким смешком и отрицательно покачала головой:

– Думаю, они нам еще пригодятся. Мы же не будем постоянно вместе.

– А кое-кто с самого начала из-за этого чуть ли не подрался с тем качком.

– Он просто совал нос не в свои дела, – Эмма скрестила руки на груди, давая своему другу понять, что подобного рода насмешки никак не сочетались с ее вкусом и беспредельным чувством юмора. – Как бы я тебя не любила, Дрейк, мне кажется, что мы куда быстрее пройдем этот квест, если будем проверять разные комнаты, пользуясь уже проверенным нами вариантом общения.

По сути слова блондинки имели граничащий с разумом смысл, ведь молодыми людьми и так было упущено уже достаточно времени… А, кстати, время!

Дрейк встряхнул головой, окунаясь в суровую, ограниченную временными рамками реальность квеста. Если бы только можно было найти в этом поместье хоть одни часы, которые показывали бы в действительности соответствующее нынешним часам время.

Молодой человек призвал свою подругу к решению данной проблемы, и пара вспомнила о находящихся на первом этаже здания настенных часах с автоматическим музыкальным боем. Эмма ринулась за своим другом вниз по лестнице, при этом насторожившись, чтобы не покатиться по ней вниз кубарем, в то время как сам Дрейк пронесся по ступеням с мимолетной скоростью, совершенно не раздумывая о какой-либо существующей на свете техники безопасности.

Когда парень бросил свет фонаря на стоящий по правую сторону от входной двери поместья элитный дизайнерский комод из красного дерева, высота которого почти походила под его рост без малого 190 сантиметров, Эмма подлетела к нему, боясь оставаться в полной темноте, встала рядом и только затем последовала за его взглядом, брошенным на висящие на стене часы. Эта уведомляющая человека о том или ином наступившем времени конструкция, в виду своего уже приличного возраста, имела отдельные царапины и сколы. Однако часы были на ходу, видать после профилактики, которая служила вспомогательным средством всем участникам квеста, считавшие должным быть осведомленными о потраченных и оставшихся часах, минутах и даже секундах.

Внешне ходики были весьма гармоничны: прямоугольные накладки из бронзы по периметру; пружинный привод; анкерный механизм; получасовой репетир; подвесной маятник с изображением феникса (уже нисколько не удивляющая всех деталь); белый циферблат с эмалевым покрытием и с римскими цифрами, который был опоясан прямоугольной рамой и украшен венком из цветов; нижняя часть часов имела вырез для маятника. В целом – изделие с очень нежным декором, в исполнении которого преобладали цветы и птицы.

Большая стрелка своего рода старинной конструкции была устремлена на цифре 2.

Молодые люди переглянулись между собой, когда поняли, что на прохождение первого этапа квеста, а точнее на всяческое старание выйти из запертого помещения, был потрачен целый час. В связи с этим, в запасе у участников оставалось всего 4 часа, и слово «ВСЕГО» было в точности подобранно в данном контексте, поскольку время шло, а поместье еще не было осмотрено.

Эмма уже резво ступала по направлению к дубовой лестнице, пока ее друг в какую-то секунду встал на месте и нащупал в своем кармане забытый конверт.

– Дрейк? – белокурая девица бойко развернулась к другу лицом, завидев его отсутствие рядом. – Что такое?

– Я забыл… – парень вытащил из правого кармана жакета давно открытую записку. – В детской комнате, где я находился, я нашел письмо.

Девушка вновь заняла позицию рядом с другом, который раскрывал оболочку для вкладывания, хранения и пересылки бумаг. Разумеется, кто бы то ни был уже знаком с содержанием полученной записки.

Дрейк четко бросил свет фонаря на раскрывшееся послание, давая возможность и Эмме погрузиться в ее суть.

«Мой дорогой и горячо любимый Стивен,

Пишу тебе, чтобы как можно скорее сообщить о своем настроении и укрепившемся здоровье!

Я ужасно по тебе соскучилась, сынок… Надеюсь, вы с папой прекрасно проводите свое время, пока твоя неблагодарная и в какой-то степени бросившая тебя мать отправилась в Германию для лечения. Обещаю, как только я приеду, мы с тобой отправимся в поход, как в прошлом году… Ты помнишь, мое солнышко? Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, передо мной всплывает твоя лучезарная и светлая улыбка. Вот мое лекарство от всех болезней!

Как у тебя дела?

Ты помирился с Брендой?

Надеюсь получить от тебя в скором времени весточку. К сожалению, это единственный способ, который позволяет нам пообщаться… Но уже в конце этой недели я увижу тебя, дорогой!

Как твой французский?

Чем папа развлекает тебя?

Наверное, пока меня нет, он все же купил тебе те большие игрушечные железнодорожные пути? Но смею тебя уверить, что я нисколько не разочаруюсь, если так оно и есть. Я помню, как у тебя загорелись глаза, когда ты увидел их в магазине Миссис Штерн. Мне показалось это слишком громоздкой конструкцией, я нисколько не хотела, чтобы ты поранился. Какой бы игрушкой это не было, оно может быть в каком-то определении опасно. Однако из-за подобного я буду составлять тебе компанию, и мы с папой будем наблюдать за твоей игрой!

Сынок, ты не представляешь, как в Германии красиво! Я поселилась в Гамбурге, но на обследования мне приходиться добираться до Лейпцига. Я накупила тебе различных сувениров на память, надеюсь, ты останешься ими доволен.