Мои просьбы были услышаны и ко мне доехал тот самый, которого я так хотела несколько лет. За пару недель до встречи недовольная Надька пошла выхлапывать автомобильный коврик в инфернальном абсолютно пустом дымно-гулком дворе. Я кидала и кидала мелочь с запросами дать, проявить, показать, приблизить. Я просила хотя бы встречу и тогда я точно пойму, почему такой воловьей силы тяга, откуда острая горячая струйка прямо над верхней губой.

Сначала он долго не мог найти мой дом, именно 41 —го почему-то не было в навигаторе. Пришлось раза три проехать одни и те же «рабочие» перекрестки. Но зашел все равно своим настолько, что я забыла про все свои страхи смерти и секса. Я не думала о том, что я говорю, как я выгляжу, достаточно ли чисто у меня в квартире. Я не стеснялась есть, пить¸ смеяться, быть голой, быть слабой, колюще-режущей в своей детско-материнской заботе.

Наконец я владела им. Недолго. И в этом не было ничего унизительно, рабски-женского. Я брала снова из своей какой-то юношеской сверх- и надгендерной сути. Ничего женского ничего мужского. Все женское и все мужское. Все спаяно железами, слито жидкостями.

У тебя скоро будет жертвенный секс, предупредил меня Игорь перед самой нашей ссорой. —Почему жертвенный, пытала я, заглядывая в его растрепанную Висконти. – Ну вот секс, вот жертва, че.

Мой секс всегда был жертвенным. С трех лет. Нет, раньше, еще когда я была тем самым бородатым уставшим от жизни и смерти магом-красавцем. Злым и беспощадным в своей нелюбви. Неуловимым, но уже тяжело раненым.

Когда все закончилось мы не сразу поняли, чья кровь у меня во рту. Оказалось не моя. Еще какое-то время я голая и уязвимая в своем каком-то нечеловеческом неопыте, в сотый, наверное, раз слушала про то, что все пошло не так еще со вчерашнего дня. Что вчера он собирался повеситься прямо на берегу ОбьГэс, но не смог, тк он человек верующий. Что непременно сегодня нужно напиться. Что окажись перед ним сама Бритни Спирс, настроение не то. Ему сдавливало грудь. Его что-то душило в горле. Он вылетел от меня как укушенный в прямом смысле слова.

Я рассыпалась и собралась в очередной раз. Но уже в кого-то другого. В кого-то злее, спокойнее и сильнее. Человеческая кровь придает сил, если верить вампирским сагам.

Он написал мне через три недели, что рядышком и скоро заедет, ночью.

В этот вечер я в тысячный раз наклонилась поцеловать собак. Доля секунды и лапа вдруг оказалась между моей шеей и цепочкой. Еще секунда и у моей собаки началась паника, все, что касается лап и когтей-красный флаг. Еще секунда и я начала отключаться, поверив, что не освобожусь и мой любимый мопс меня вот так запросто глупо задушит. Мои руки сами сделали одно быстрое точное движение- порвали цепочку. Это были совсем не мои стратегии. Крест отлетел в одну сторону, испуганные собаки в другую. Я сидела на полу вдыхала и выдыхала себя как впервые.

Он не приехал ни в два часа ночи, ни в три, ни в четыре утра.

– Почему ты смогла порвать цепь, которая буквально физически душила тебя и не можешь сделать то же самое, когда тебя душат морально? – спросит меня мой друг, тоже эзотерик, конечно, и я онемею от степени уже даже не символической, а какой-то кроваво-бетонной очевидности.

Я порвала и эту цепь. Как впервые я учусь больше никого не ждать. Я есть и я здесь. Ну а мы еще обязательно увидимся. В следующих сериях.