Вакансия за тридевять парсеков

– Не-не-не, стой! – взвизгнула я, хватая подушку с кушетки и щитом выставляя ее перед собой. – Не подходи! Сама включу! Стой там!

Он вздохнул, но все-таки остановился, что-то недовольно пробормотав себе под нос. Ему ответил взволнованный голос, который, кажется, исходил из широкого резного браслета, надетого на левую руку желтоглазого. Браслет был выполнен из материала цвета мокрого асфальта, похожего на магнит. Он состоял из двух резных половинок, между которыми время от времени проявлялось голубоватое свечение. Красивая безделушка. Но неужели голос доносился именно оттуда? Хотя, если у них тут двери разговаривают…

Проклятый инопланетянин выжидающе склонил голову и развел руками – ну чего, мол, тянешь-то? А я боролась с трясущимися ладонями. Вдруг этот бугорок под кожей навсегда поработит мою волю, парализует все тело, или случится что-то еще более кошмарное и необратимое? Но, похоже, пришелец не отвяжется, а я была готова сделать что угодно, лишь бы меня снова не положили на стол к тому жуткому хирургу. И не поджарили. И не… Ну, что тут еще с землянами делают?

Пришлось вздохнуть для храбрости и нажать. В ту же секунду заложило уши, а по языку будто разряд тока прошел. Но не успела я проститься со своим могучим интеллектом, как симптомы страшной кончины отступили.

– Наконец-то! – обрадовался блондинчик, по-хозяйски усаживаясь на кушетку и доставая планшет из кармана, так хитро замаскированного, что до сего момента я даже не подозревала о его наличии. Проводил взглядом медленно сползающую по стенке меня и радушно предложил: – Да ты садись, не бойся. Я тебя не съем.

– Предпочитаешь сперва п-прожарить? – с перепугу заикнулась я, не без опаски присаживаясь на край кушетки рядом с ним.

Он так беззлобно улыбнулся, что мне полегчало. Может, все не так уж страшно? Палить огнем он вроде не планирует и в кандалы заковывать не спешит.

– Только если ты снова неожиданно выпрыгнешь прямо передо мной. Почему ты отказывалась включить переводчик?

Переводчик, ну конечно! Так вот почему он меня понимал, а я его нет! Ничего себе техника у них… Голос пришельца не изменился, интонации остались прежними. Разве что легкое эхо, которое я едва различала, давало знать, что диалогу помогают высокие технологии. Да и то, только если сосредоточенно прислушиваться.

– Так я же не знала, что это! Вживили какую-то пакость и даже не объяснили зачем!

– А как объяснить, если ты не понимаешь? – прищурился он, не переставая что-то черкать на экране. Надеюсь, он там не портрет малюет – вряд ли из меня сейчас хорошая натурщица. Нет, просто какие-то квадратики. Интересно, это буквы или рисунки?

Пришлось одернуть себя: очнувшийся от испуга астробиолог внутри меня требовал информации, но кто знает, как представитель инопланетной цивилизации отнесется к неуемному земному любопытству. Надо бы сперва почву прощупать.

– Ну так сами бы включили, пока в себя не пришла, – осторожно предложила я.

– Не выйдет, нужен прямой контакт с мозгом носителя.

Он отложил планшет, а я снова приметила на его руках ту странную конструкцию. Металлические нити будто дублировали основные кости и суставы кисти.

– Айримир, – представился пришелец, протягивая мне руку, и я после некоторых колебаний все-таки рискнула ее пожать.

Ух и горячие они у него! Я аж вырвалась от неожиданности. И имечко, конечно, то еще. Попробуй запомни, а главное, выговори. А если неправильно назову?

– Александра, – мстительно назвалась я, хотя всегда предпочитала Сашу. Судя по спазмически дернувшейся брови Агримира, или как там его, ему тоже придется несладко. – Ты объяснишь, где я, или мне и дальше сходить с ума?

– На космическом линкоре, – пожал плечами парень, с таким спокойным видом, будто у них тут эти вопросы в порядке вещей.

Что ж, хоть не сжег на месте, и то спасибо.

– И что, это вся информация? В смысле, это мало что разъяснило…

– Лучше ты скажи, как тебя угораздило к нам попасть? – неожиданно перебил блондин, при этом так поморщившись, будто вообще не понимал, к чему все эти расспросы и зачем ему тут приблудная землянка. Я от удивления даже об осторожности забыла.

– В смысле, как? Вы меня похитили!

Пришелец фыркнул и прошелся по мне высокомерным взглядом.

– Ничего подобного! Земляне давно изучены и никакого интереса не представляют.

Вот даже обидно стало, честное слово!

– Зачем вы тогда прилетали вообще?

– Точно не за тобой, – хмыкнул инопланетный нахал и малопонятно пояснил: – Изучали влияние ОТ-излучения на хвою. Так как ты здесь оказалась?

Пришлось рассказать, опуская компрометирующие подробности. Еще не хватало, чтобы пришельцы всем кораблем хихикали над моими злоключениями. Интересно, они действительно прилетали ради хвои, или он скрывает какое-то злодейство? Если это правда исследователи, то мне, можно сказать, повезло. Лишь бы эксперименты на мне ставить не начали.

– Говорил же капитану: надо установить на шаттлы сканеры! – досадливо поморщился пришелец по завершении рассказа. – Вечно кто-нибудь пролезет, а мне расхлебывай потом!

– Туда не сканеры, туда систему уничтожения ставить надо, – внезапно отозвался браслет на его руке. Это точно говорил он: сполохи голубого света между половинками загорались и гасли, как пики звуковых волн. – Ты вспомни, что было, когда влез когтезуб из системы Крио! Чуть не сожрал, гад, еще и блох с него налезло на полкорабля!

– Тут сканер-то с боем вырывать приходится…

– Твой браслет говорит? – промямлила я, невежливо тыча пальцем в чудесное устройство.

– Не трогай! – истерично взвизгнул браслет. – Ты хоть представляешь, сколько на тебе микробов?!

– Не обращай внимания, – флегматично посоветовал блондин в ответ на мой обалделый взгляд. – Он просто не любит, когда к нему прикасаются чужие.

– Это браслет, – констатировала я очевидное, не столько пытаясь убедить в этом кого-то, сколько укладывая в собственной голове возможность существования говорящего украшения с хамоватым характером.

– Не браслет, а портативный интеллектуальный коммуникатор, – терпеливо поправили меня в два голоса. – Звать Кипом.

Я почесала затылок и решила, что удивляться буду потом, а пока есть вопрос поважнее.

– Амирмим…

– Айримир, – поправил Кип.

– Ариймин, – послушно исправилась я.

– Айримир, – не отстало вредное устройство.

– Нельзя это как-то сократить, а? – не выдержала я, чувствуя, как язык протестующе сворачивается в рулет. – Как тебя друзья называют?

– Не поверишь, но так и называют, – ухмыльнулся блондинчик.

Я секунду поразмышляла и предложила:

– Может, хотя бы Айрим?

Инопланетянин страдальчески поморщился, но промолчал, что я восприняла как согласие и моментально обрезала имени еще две буквы для полного удобства:

– Слушай, Рим, что со мной тут будут делать? Мне стоит опасаться, что ты отрежешь мне голову и пришьешь ее к собачьему телу, или чего-то в этом духе?

– Что ты! Головы – это прошлое поколение, – с озорным огоньком в глазах протянул Рим. – Будущее за червями-паразитами. Знаешь, те милые твари, что прогрызают себе путь наружу…

– Ты что, смотрел земные фильмы? – перебила я сконфуженно.

– Нет, но кино других отсталых миров видел. Оно везде примерно одинаковое.

На нелестную характеристику родной планеты я решила обидеться попозже.

– Тогда чем вы вообще тут занимаетесь?

– В двух словах не объяснишь… – Он потер лоб, мельком глянул на планшет, поморщился и предложил: – Давай я закончу отчет по высадке и потом проведу тебе экскурсию? Как раз и расскажу все по ходу дела.

У меня аж дух перехватило. Экскурсию! По настоящему инопланетному кораблю!

– А это можно?

– Почему нет? Не держать же тебя вечно в каюте! – так искренне удивился Рим, что я как-то сразу ему поверила. Действительно, почему нет? Подумаешь, оплот инопланетных технологий! Похоже, для них тут прибившиеся к борту любопытные землянки чуть ли не ежедневная рутина. – Кстати, я чего пришел-то…

Он встал и протянул руку к стене, часть которой тут же почернела и слегка выдвинулась вперед, образовав глянцевый экран размером метр на метр. Экран расчертился полосатыми квадратиками. Я подтянула отвисшую челюсть – хватит позориться, Саша! Без пяти минут астробиолог, а таращишься, как доярка на адронный коллайдер!

– Переводчик работает со звуком, текст он тебе не переведет, так что смотри и запоминай. – Рим ткнул в правый верхний квадратик. – Вот это – меню. Три верхних строчки не трогай, там специфические блюда для негуманоидных форм жизни, ты их все равно не сможешь есть…

При слове «блюда» мой желудок издал такой протяжный, полный скорби стон, что Рим оторопело огляделся, заставив меня возжелать провалиться сквозь землю.

– А здесь управление каютой, можно открывать и закрывать дверки, столик там выдвинуть, шторки поднять…

– Меня в открытый космос не высосет, если не то нажму?

Первое, чему учат стажера в лаборатории – не тыкать в незнакомые кнопки. Неосторожное обращение с высокоточными приборами чревато каторгой повторной настройки, а то и поломкой дорогостоящего оборудования, и за годы работы этот навык намертво впаялся в мой мозг. Правда, в своей лаборатории я давно изучила каждую лампочку, но как быть здесь? Ведь эти кнопки даже не подписаны!

– Не бойся, в каютах урезанный доступ к корабельным системам, ничего страшного ты все равно не натворишь. В крайнем случае – беги. – Он подмигнул, но пояснять, шутка это, или мне всерьез предлагается улепетывать от космических опасностей, не стал. – Я включу тебе озвучку, но не слишком доверяй переводу. Транслятор заточен на живые мозги, а тут система.

– Но твой браслет тоже система.

– Сама такая! – огрызнулся Кип. – Ты меня еще с инфокном сравни!

Я украдкой показала ему язык. Интересно, он меня вообще видит или только слышит? Рим мою гримасу все-таки заметил, кашлянул, скрывая смех, и потыкал в цветные квадратики, включая озвучку.

– Главный экран, – ответственно прокомментировала умная табличка. – Выберите действие.

– О, спасибо, так гораздо лучше! – возликовала я, с интересом привставая и тут же снова опускаясь из-за головокружения. – А лекарства в этой штуке есть?

– У тебя что-то болит? Венимор же тебя осматривал…

– Так и знал, что она заразная! – взвизгнул Кип. – Говорил же, надо прогнать через стерилизатор, а вы «безопасно, безопасно»! Теперь перезаражаемся все земными бациллами!

– Тебе-то чего бояться? Это же не компьютерные вирусы.

– Компьютерные вирусы эволюционировали от биологических! – так убежденно парировал коммуникатор, что я почти поверила. – Айримир, зови врача, пока нас всех в могилу не утянули!

– Не надо врача! – взмолилась я, вспоминая жуткого здешнего доктора и чувствуя, как волосы встают дыбом. – И лечить меня не надо, все само пройдет. Мне уже лучше, правда!

Рим мягко улыбнулся.

– Не нужно его бояться, Венимор совершенно безобиден.

– Я и не боюсь, – буркнула я, но, кажется, никого не убедила. Рим тактично промолчал, а Кип презрительно фыркнул. – Слушай, мне бы просто что-нибудь от простуды. Тебе с твоими огоньками вопрос, наверное, покажется странным, но есть у вас что-нибудь жаропонижающее?

Рим неуверенно хмыкнул, но все-таки вытащил из появившегося в черной панели отверстия стакан и капсулу, которая тут же зашипела, растворяясь в воде.

– Вообще-то оно должно быть горячим, – заметила я, забирая лекарство.

– Зачем? Ты же хочешь сбить температуру, а не поднять.

– Так простуда же, чтобы горло согреть…

Рим пожал плечами, окончательно запутавшись в перипетиях земной логики. Протянул руку, всего на пару секунд прикоснувшись к стаканчику, и от воды моментально пошел пар, а я взвизгнула и чуть его не выронила.

– Как ты это делаешь?!

– Потом расскажу, – загадочно подмигнул пришелец и оставил меня наедине с высокотехнологичной каютой.

Я выпила лекарство, думая, чего хочется больше: поесть, поспать или просто жать на все кнопки подряд и смотреть, что будет. Победило желание отлучиться по нужде, только вот каюта, кажется, не располагала такими удобствами. Хотя кто знает, что и где здесь еще выдвигается и открывается? Выходить в коридор и искать уборную, рискуя столкнуться с пришельцами или зайти куда-нибудь не туда, мне совершенно не хотелось. И вообще, это же космический корабль, а не общежитие, и, судя по тому, что я уже видела, огромный! Экипаж должен быть соответствующий, не могут же они все стоять в очереди к единственному умывальнику по утрам!

Инопланетная письменность напоминала тетрадь в клеточку, каждый квадратик которой был разрисован черточками разной длины и наклона. Сама, бывало, на скучных лекциях расчерчивала поля похожими рисунками. Беда в том, что установить, под какой из этих черточек может скрываться слово «туалет» не представлялось возможным.

– Освещение и атмосфера, – радостно прокомментировала электронная панель и распахнула еще одно окно с квадратиками. – Выберите действие.

Я отдернула палец. Она мне, часом, воздух из каюты не откачает? Или еще газ какой-нибудь пустит, создавая заданную «атмосферу». Что там говорил Рим? «В крайнем случае – беги». Не очень-то обнадеживающе. Задержав дыхание, я робко ткнула наугад в один из квадратиков, надеясь, что это выход из меню. Позади что-то зажужжало, но драпать на предельно допустимой скорости не пришлось: это оказалась шторка, которая медленно поднялась, складываясь в компактный рулончик над иллюминатором. Окно было от пола до потолка, и я даже забыла о своих нуждах, завороженная открывшимся видом.

Сатурна там уже не было, как и любых других планет. Только черная, непроглядная тьма с мерцающими точками звезд – как ночное небо в ясную зимнюю ночь. И ни одного знакомого созвездия. Вид одновременно гипнотизировал и навевал тоску: далеко же меня занесло на сей раз…

Вздохнув, я вернулась к панели управления. Нинель часто твердила, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Так что сперва разберемся с текущими трудностями, а потом будем думать, как вернуться домой.

***

– Смотрю, ты уже освоилась… – Рим обошел выдвижной столик, заваленный предметами, по ошибке извлеченными из панели управления.

За время его отсутствия каюта претерпела значительные изменения. Я нашла меню обстановки и потратила полчаса, чтобы заполнить пустую комнату хоть какой-то мебелью. Инопланетяне, может, и привыкли жить в четырех белых стенах, а лично мне минимализм помещения напоминал притчу об утонувшей в молоке мыши. Теперь у меня было кресло (не настоящее, а голографическое, но держало оно отлично – видимо, в момент посадки в нем создавалось какое-то силовое поле), столик (выдвинувшийся из стены прямо перед дверью и загораживавший проход), подвесной гамак напротив иллюминатора (на удивление удобный, хоть и здорово меня напугавший: когда прямо в потолке открылась ниша с креплениями и оттуда вывалилось что-то паутинообразное, меня чуть удар не хватил), а также ответ на вопрос, откуда в пустой кабине «вертолета» появлялись разные предметы.

Уборная тоже нашлась: оказалось, стены каюты скрывают не только ее, но и небольшой шкафчик, полный ниш и креплений разных форм и размеров. В санузле была душевая кабинка, которая мало того, что включилась сама собой, так еще самостоятельно настроила оптимальную температуру воды и выдала полотенце, шампунь и комплект для чистки зубов. Я обзавидовалась: у меня дома воду приходится настраивать добрых десять минут, а потом еще надеяться, что никто из соседей по стояку не откроет кран во время водных процедур, иначе тепленький душик сменится адским кипятком.

Также я успела оценить инопланетную кухню, разочаровавшую своей обыденностью, и пообещать себе попозже заказать что-нибудь из упомянутых Римом трех пунктов, чтоб хоть поглазеть на необычную пищу. Наконец-то поужинав, я почувствовала себя значительно лучше и поняла, что сон как-то сам собой прошел. Должно быть, успела выспаться, пока была без сознания.

Умная панелька ответственно озвучивала все нажатые кнопки, но это давало лишь общее представление о том, куда меня занесло. Нажимать приходилось наобум, и пару раз я оказывалась в таких дебрях, что появлялось желание выдернуть штекер питания, как у зависшего компьютера, и начать заново. Скорее всего, я так и поступила бы, если б сумела отыскать этот штекер.

– Зачем тебе все это? – Рим огляделся по сторонам с видом врача психиатрической клиники, пациент которого построил крепость из диванных подушек и вывесил над ней флаг из смирительной рубашки.

Я подняла голову от книги, которую листала, болтая ногами от избытка удовольствия. Не знаю, откуда на космических кораблях книжки с картинками, но одна из них выскочила из панели управления при попытках натыкать чистую одежду, и оторваться от нее было выше моих сил. Напечатана она была не на бумаге, а на тоненьких листочках из неведомого материала. Я предположила бы, что это тоже голограмма, если бы листы не были осязаемыми: на ощупь инопланетная книжка была, как органза.

Наивно-яркими красками там был нарисован человечек, похожий на Рима, с такими же белыми волосами, смуглой кожей и ястребиными глазами. На фигурке подробно изображалось металлическое устройство, напоминающее выведенный на поверхность кожи скелет. Видимо, это очень нужное инопланетянам приспособление, раз Рим носит его, не снимая.

– Незачем, – пожала я плечами. – Большую часть вытащила, пока искала меню с одеждой.

Одежда, кстати, нашлась, и даже вполне человеческая. Мои собственные брюки и футболку хотелось выкинуть в открытый космос. Правда, я что-то напутала и пришлось довольствоваться мужскими джинсами, майкой и толстовкой, но это было лучше, чем ничего. Зато все сухое, чистое и даже без отверстий для хвоста.

Вообще, если картинки не врали, инопланетяне оказались похожи на землян как минимум в физическом плане, так что я быстро успокоилась и выпустила наружу зашуганную часть личности, ответственную за тягу к знаниям. Ничего, прорвемся! Убивать меня пока не собираются, продавать в рабство каким-нибудь жутким спрутам – тоже. Может, вообще домой отвезут? Зачем им землянка, они же нас уже изучили! А пока можно немного разузнать о них самих. Это же такой опыт, коллеги обзавидуются! Главное, чтобы психиатрический диспансер мною не заинтересовался.

Рим запросто присел на кушетку рядом со мной. От него повеяло жаром, как от печки.

– Изучаешь экзоскелеты?

– О, так это экзоскелет? У нас они совсем другие, на броню похожи. – Я с интересом покосилась на металлические нити у него на руке. Вопросов у меня было миллиона два, и их количество продолжало расти, как снежный ком, пущенный с горки. – Он тебе зачем?

– Чтобы контролировать температуру тела.

– Так это из-за этой штуки ты так нагреваешься?

– Нет, – усмехнулся парень. – Из-за этой штуки я такой холодный.

Холодный? Да за его руки любое ЖКХ удавится: это же всю зиму можно не топить, клади рядом и грейся!

– Так ведь экзоскелеты для силы нужны вроде… Или для выносливости. При чем тут температура?

– Ты явно путаешь с этим какое-то земное изобретение. Возможно, переводчик не сумел подобрать нужный термин. Сейчас… – Рим нащупал у себя переводчик, коротко его вдавил и выдал что-то совершенно непроизносимое и неповторимое. Я попробовала воспроизвести это вслед за ним и осознала, что лучше приму все как есть, чем буду ломать язык настоящим названием экзоскелета.

– Ну и словечко, слушай! Как это у тебя зубы не раскрошились после такого?

– Понял, давай по порядку, – засмеялся Рим, снова переключаясь на человеческий. – Хочешь осмотреть корабль?

– Да-а! – Я вскочила на ноги, демонстрируя желание идти на увлекательную экскурсию как можно скорее и даже припрыгивая от нетерпения. Инопланетная таблеточка легко расправилась с простудой, присовокупив заряд бодрости и готовности к чему-то необыкновенному.

– Ты б ее в медсканер загнал для начала, вдруг у нее вши, – угрюмо посоветовал Кип, слегка подпортив мне настроение.

***

– «Фибрра» – научно-исследовательский линкор, выпущенный флиберийским филиалом Межгалактической Исследовательской Корпорации. Флиберия – это моя родная планета, – четко, будто по заученному, пояснял Рим, уверенно вышагивая по лабиринту узких коридорчиков, в которых без сопровождающего я заблудилась бы на счет раз. – Мы ведем поиск населенных планет, исследуем их обитателей и отправляем данные о них в центры изучения МИК.

Я прибавила шагу, подавляя желание схватиться за его руку, как маленький ребенок.

– На корабле три основных отсека: грузовой, жилой и рабочий. В грузовом ты уже была, там ангар и связные палубы. Это самый нижний этаж, во всяком случае, когда корабль стоит на планете…

– Рим, погоди, я не успеваю! – взмолилась я, чувствуя, как от быстрой ходьбы начинает сбиваться дыхание. – Не могу усваивать информацию, когда приходится так бегать!

Он послушно притормозил, и я почувствовала себя покорителем инопланетян.

– Куда мы сейчас идем?

– На мостовую палубу, тебе там должно понравиться.

– Почему?

– А всем нравится, – пожал плечами Рим. – Ее конструировали с расчетом на торжественные приемы делегаций с других планет и кораблей. Пока никто не жаловался.

Коридоры петляли, как ходы в муравейнике, и казались бесконечными.

– Зачем вам такие запутанные переходы? – озвучила я свои мысли. – Нельзя было построить один большой холл вместо этого лабиринта?

– Каждая из кают подключена к сложной системе обеспечения. Если бы тут было одно помещение, оно все равно оказалось бы утыкано аппаратурой. А так модули систем доставки, климатическое оборудование, канализация – все скрыто за этими стенами. – Рим легонько постучал по пластику. Звук вышел гулким, как будто это была не стена, а крышка гигантской бочки.

Инопланетное чувство прекрасного, заставившее их понастроить тьму коридоров, чтобы скрыть от глаз канализационные трубы, меня не на шутку озадачило. Уж лучше пройти напрямик, даже если придется минутку посмотреть на что-то не слишком эстетичное! Белые стены и холодное, голубоватого оттенка, освещение навевали мысли о зимних метелях, убивая уют в зародыше. Не хватало только завывания ветра за окном, но его с успехом заменяло невнятное гудение в недрах корабля. Я прислушалась, но так и не поняла, откуда оно доносилось: из-за стен, или это отголоски работы межзвездного двигателя.

За очередным поворотом оказался тупик. На полу, как чернильная клякса на снегу, выделялась иссиня-черная круговая платформа, подсвеченная по контуру уже привычной световой полосой. Рим встал в центр круга и пояснил:

– Подпрыгиваешь и оказываешься наверху. Постарайся не слишком кричать. – Он сделал крохотный прыжок и мгновенно улетел куда-то вверх.

На потолке обнаружилась труба, похожая на шахту лифта. Она была темной и заканчивалась так далеко, что выхода видно не было. А может, просто изгибалась – не разобрать. Темный круг не имел пола: в центре механизма, по-видимому, располагалась еще одна труба, ведущая с нижних этажей. И на чем тут прыгать, на воздухе, что ли?

Я с опаской взгромоздилась на ободок платформы, растопырив ноги над отверстием и чувствуя себя колченогой гимнасткой. Подпрыгнула, стараясь при этом не сверзиться в зияющую пропасть по центру, и… осталась на месте.

– Не мог меня подождать?! – в голос возмутилась я, проклиная своего проводника, в прямом смысле слова улетевшего в трубу. Надеюсь, ему оттуда не видно, как я корячусь. Кстати, почему он-то не устраивал акробатических номеров?

Наклонившись, я потрогала пустоту рукой. Догадка оказалась верна: воздух сгустился у самого пола, и ладонь встретила сопротивление. Похоже, эта труба устроена по тому же принципу, что и голографическое кресло в моей каюте: в нужный момент генерируются силовые поля, способные выдержать вес человека, а потом отключаются, чтобы сквозь них можно было пролететь.

Вставать на какие-то там гипотетические поля было страшно, а прыгать на них и того хуже. Я осторожно наступила на центр отверстия и хотела собраться с духом, но тут же почувствовала, что поле медленно прогибается под моим весом, как затягивающая путника трясина. Мигом взбодрившись, я поспешила подпрыгнуть и со свистом и визгом вознеслась наверх. Восхитительное воспарение длилось меньше секунды, но подарило массу впечатлений, которые вовек не забыть.

– Шестьдесят пять секунд, – услышала я голос Кипа и отважилась открыть глаза.

– Новый рекорд, – подтвердил Рим и, поймав мой пока еще вопросительный, но уже начинающий звереть взгляд, объяснил: – Мы поспорили, сколько времени тебе понадобится, чтобы решиться на прыжок.

– Айримир ставил на три минуты, – сдал напарника Кип.

– Хорошего же вы обо мне мнения, – прорычала я.

Рим бессовестно расхохотался, а я наконец огляделась.

Это было странное и удивительное место. Мы оказались на гигантском овальном балконе, похожем на те, что бывают в крупных торговых центрах, только здесь между противоположными сторонами был протянут прозрачный подвесной мост, а внизу…

Я протерла глаза и свесилась с перил так, что Риму пришлось придержать меня за капюшон толстовки. Под балконом, так близко, что, казалось, можно протянуть руку и коснуться, важно вышагивал самый настоящий тираннозавр. Охнув, я пробежала по балкону до начала прозрачного моста и выскочила на него, не позаботившись даже сперва проверить на прочность. Внизу был не один вольер, а добрый десяток, причем в каждом находилось какое-нибудь чудовище. На первый взгляд ограды не было, но потом выявилась легкая рябь. Видимо, вольеры огорожены все теми же силовыми полями. В ходу здесь эта технология, как посмотрю.

В дальнем конце инопланетного зоопарка проглядывалась стоящая столбом вода. Вернее, аквариум, но с таким прозрачным и чистым ограждением, что создавалась иллюзия кусочка океана, вырезанного и помещенного сюда неведомыми силами. Подсветки там не было, но темный силуэт, мелькавший в толще воды, говорил сам за себя: гигантская рыбина, чьим домом был этот шедевр аквариумистики, вполне могла пообедать тираннозавром и съесть вон того бегемотоподобного монстрика на десерт.

На мостовой палубе было прохладнее, чем в жилом отсеке, и приятно пахло свежими листьями. Я с трудом оторвала взгляд от невероятных зверей, втянула воздух носом, пытаясь вычислить источник запаха, и только потом заметила, что тут полно растений. Они рядами располагались вдоль стен балкона, прерываясь только там, где, предположительно, были двери в рабочие отделы. Большая часть была привычна: зеленое разнотравье или широкие резные листья. Но самые странные растения оказались у меня под ногами.

Вольеры с инопланетными монстрами на нижнем ярусе мостовой палубы располагались овалом, повторяя контур балкона, который, очевидно, служил им крышей, а на свободном пятачке в центре, прямо под мостом, была целая оранжерея. Я уставилась на нее сквозь прозрачный мостик, пытаясь разглядеть буйство инопланетной флоры. Какие же условия должны быть на планете, чтобы там выросли такие деревья? Веточки на них закручивались спиралью, как у земного вьюнка, но по чему может виться целое дерево?

Конструкторы «Фибрры» не обошли вниманием даже потолок. Он представлял собой затемненный купол из полупрозрачного материала, сквозь который просвечивали далекие звезды. Кое-где он складывался в странную мозаику, отдаленно напоминающую солнечные батареи. Впрочем, почему бы и нет? «Фибрра» вполне могла использовать бесплатную энергию звезд, мимо которых летала, для подзарядки чего-нибудь нужного. Тех же световых полос, к примеру, вон их здесь сколько: по периметру потолка, на мосту, у дверей, на балконе и даже в вольерах. Все вместе полосы создавали уютное, почти солнечное освещение на всей палубе.

Теперь понятно, почему Рим счел это заслуживающим внимания. На месте экипажа «Фибрры» я бы вообще тут поселилась.

– Это потрясающе! – прошептала я Риму, снова свешиваясь вниз. – А если пропадут силовые поля и все эти монстры вырвутся на волю?

– Это не поля, – снисходительно пояснил он. – Это вакуумная ограда. Устройство механическое, от сбоев в работе оборудования не зависит. Видишь полосы на полу? Между ними создается искусственный вакуум.

– И что?

Рим посмотрел на меня так, будто я спросила, почему трава зеленая. Я смущенно кашлянула: сходу понять неведомое устройство не помогало даже профильное образование. Но расспрашивать и дальше было стыдно, чтобы ненароком не подтвердить невысокое мнение Рима о разумности землян. Потом найду способ узнать все, что захочется.

По балкону сновали люди – или не люди, это как посмотреть. Они переходили из одной двери в другую, сбивались в совещательные кучки, куда-то целенаправленно шли. Кто-то нес неподъемные с виду приборы, другие что-то черкали в планшетах. Милая пухлая дама руганью отгоняла приземистого робота от цветочного горшка, в котором с упоением ковырялась. Робот пытался замести высыпавшуюся землю, а женщина всячески этому препятствовала, ногой отпихивая несчастного уборщика. Прическа у нее была просто невообразимая: коса, заплетенная так, что напоминала венок из цветов, украшенная лентами и утыканная бусинками-соцветиями и заколками-листьями.

– Мелисса Вербская, – сказал Рим, проследив мой взгляд. – Корабельный ботаник.

Робот тревожно пискнул. Растение, кое он имел несчастье зацепить совочком, ожило и в мгновение ока обвилось вокруг незадачливого уборщика, сковав того по манипуляторам и гусеницам. Побеги инопланетного цветочка напоминали щупальца осьминога, только все покрытые колючками. Они впивались в бедолагу, с легкостью вспарывая иглами металл обшивки. Мелисса с гневной отповедью принялась отдирать жуткую флору от жалостливо пищащего уборщика.

– Это растение-гибрид с планеты Туранга-8, – пояснил Рим.

– Ты тоже ботаник? В растениях разбираешься…

– Нет, просто это я его сюда привез. Мелисса чуть не задушила на радостях: это большая редкость. Туранга-8 – единственный мир, где новые виды появляются каждый день. Можно изучать до бесконечности.

– Кем же ты работаешь?

– Руковожу группой высадки, собираю материал для изучения. – Рим двинулся дальше по прозрачному мосту, а я не без сожаления оторвала взгляд от разборок ботаника с роботом и последовала за ним. – «Фибрра» слишком велика для частых посадок на поверхности планет, так что мы используем мобильные шаттлы.

– И вы похищаете жителей разных планет?

– Не похищаем, а берем на борт, и только самых малоизученных. Хотя чаще высадка носит исследовательский характер: мы собираем информацию о месте посадки, сканируем почву и растения, вносим данные в картотеки. Иногда попадаются миссии по изучению местной культуры и быта, каких-нибудь необычных явлений, уникальных ландшафтов. Но брать на борт представителей условно-разумных цивилизаций нельзя, только животных. Так что похищать тебя, поверь, никто не собирался.