– Ухаживай, ухаживай, можно! – похвалил пушистого кавалера Меро.
Все четыре дня Натан поражался выправке собаки. Он свободно мог брать Волчка с собой везде, правда в наморднике и на поводке, как того требуют правила. Умный пёс понимал его с полуслова, не лаял как безумный на ревущие гоночные машины и внимательно «прощупывал» всех, кто к ним подходил. Единственное, тренируясь, Натан оставлял Волчка своим механикам, крепко привязывая, чтоб не убежал.
– На трассе собакам делать нечего. Я прокачусь пару кругов и приеду. Не скучай, я скоро! – говорил он и легонько щёлкал пса по носу.
Это был своеобразный ритуал их с Серафимой. Натан подсмотрел его в походе и теперь использовал его, чтобы успокоить собаку.
Что делать с собакой завтра, Натан не знал. Это была проблема… Завтра и послезавтра будет жуткая суматоха, всем будет не до него, пёс может потеряться или погибнуть. Можно, конечно, взять его с собой в машину и создать первый в мире прецедент – правилами не возбраняется. Но гонка – это стресс, и неизвестно, как животное выдержит и выдержит ли вообще. Рисковать мохнатым другом Натан не хотел.
– М-да, задачка, – озвучил он свою мысль вслух. – Подожди-ка…
В его голову внезапно пришла гениальная идея, которую Натан захотел проверить. В его сумке всегда была маленькая фотокопия картины, которая висела у него в кабинете и которую он сам же написал: Сима с Волчком и совёнком. Натан достал фотографию и положил перед собакой. Пёс поднял счастливые глаза и радостно залаял.
Меро отнёс фотографию на подстилку. Пёс подошёл и лёг.
– Молодец! Охраняй Симу!
Потом он вышел из гостиной и пошёл в спальню. Все три ночи Волчок спал рядом с его кроватью, и сейчас Натан боялся, что пёс последует за ним. Но пёс остался в гостиной.
Утром Меро хорошенько выгулял и покормил собаку, уже одевшись, подошёл к фотографии, повертев её в руках, показал Волчку.
– Ждать Симу! Ты понял? Ждать!.. – уверенно и чётко произнёс Натан команду и увидел, как загорелись надеждой глаза собаки.
Выходя из дома, Меро теперь точно знал: пёс не сдвинется с места, он будет ждать!
* * *
Меро было очень непривычно видеть рядом с Косовым, Соболевым и Царёвым вместо Тараса другого парня.
«Совсем молоденький. Двадцать два года, не больше…» – пронеслось в его голове.
Правда, у паренька глаза были умные.
– Тимур, – представился русский.
– Натан Меро, – подал он руку для рукопожатия.
На лице русского расцвела счастливая улыбка.
– Чтобы у меня в соперниках был Натан Меро – я о таком даже мечтать не мог!
– Я тоже не думал, что когда-нибудь буду соревноваться с Андреа Феретти или Рикардо Грасси. Но я здесь! – усмехнулся Натан. – Удачи! Есть такая примета, что дебютантам везёт. Мне в своё время повезло. – И, подмигнув русскому пилоту, он пошёл к своей машине.
Его штурман Лукас Харти уже был в шлеме и заметно волновался.
– Натан, где тебя носит?! Через пятнадцать минут наш старт.
– Нам два дня по дорогам мотаться. Насижусь ещё в машине, – отшутился Меро.
– Мне бы твоё спокойствие!
Лукас понимал, что выиграет тот, кто с максимальной скоростью преодолеет все спецучастки и при этом не сойдёт с дистанции. Не вписаться в поворот и вылететь означало проиграть. Пройти аккуратно, в то время как остальные будут рвать на предельной скорости, тоже означало проиграть. Ответственность за решение, рисковать или нет, лежит на пилоте: он, Харти, только помощник, не более, однако Меро всегда внимательно выслушивал мнение своего штурмана. В этот раз они даже не поговорили, и Лукаса это напрягало.
Сегодня и в последнее время Натан был какой-то странный: часто рассеянный, погружённый в свои тайные мысли, он словно ускользал. И это задумчивое лицо, озарённое внутренним светом! Если раньше он с педантичностью продумывал и выверял каждый свой шаг, то теперь действовал по наитию, просто чутко прислушиваясь к ситуации. Заново привыкать к новому Меро Лукасу было непросто.
Гонка началась. Базовые классические участки они преодолели чисто, без задержек и штрафов: сказывалась опытность пилотов. Но уже первый свой спецучасток Меро прошёл так, что соперники поняли: зря рисковать не будет, но своего не упустит.
На каждом спецучастке таились каверзные сюрпризы – сужение дороги, трамплины, опасные повороты разной крутизны. Машина вытерпела всё. Незначительная поломка произошла после четвёртого спецучастка, но в сервисном парке удалось её устранить, и машина экипажа Меро – Харти снова вернулась на трассу, к неудовольствию соперников.
Весь день Натан не знал, как дела обстоят у российского экипажа – сошли, поломались или остались в строю? – и был очень удивлён, что по итогам первого дня Тимур Кангиев попал в первую пятёрку вместе с Меро, Альбертом Грефом , Андреа Феретти и Марио Кано.
– Ничего себе дебютант!
Оставив гоночную машину на Лукаса, Натан собрался домой.
– Ты куда?! – Харти был явно ошарашен.
– Мне нужно уехать. К утру буду.
– Ты с ума сошёл?! Ты не восстановишься!
– Всё будет хорошо, – успокоил второго пилота Меро и сел в свою «мазду».
Волчок сидел у порога. Когда Натан открыл дверь, тот выскочил во двор, обшарил его и вернулся с немым вопросом собачьих глаз: «Её там нет! Нужно ещё ждать?» Натан закусил губу: не подумав, он заронил надежду у пса о том, чему не суждено сбыться… Он ласково погладил собаку.
– Ты ждал целый день? Молодец! Пошли погуляем, потом кормиться будем. Ну, неси поводок!
После прогулки они поели, у измотанного за день Натана уже слипались глаза.
– Я пошёл спать, – объявил он псу. – Ты со мной?
Но Волчок вернулся в гостиную. Там была его подстилка и фотография…
* * *
Маша смотрела на экран не отрываясь и сетовала, что Соболева с Царёвым совсем не видно: показывают только машины и пилотов. Потом смирилась и восклицала на каждый кадр с красно-белой «мицубиси»:
– Смотри, наша пошла!
Серафима вдруг поймала себя на мысли, что следит не за машиной Тараса, а за сине-жёлтой машиной Меро. Она даже вскрикнула, когда ей показалось, что машину заносит. Хорошо, что Маша кормила сына на кухне и не слышала. Но машина как ни в чём не бывало продолжила штурм новых поворотов.
– Молодец, Натан! – прошептала Сима. – Так держать!
Второй день гонки всегда был жарче. Натан это знал по прошлым соревнованиям. Кто прорвался в десятку, тех подстёгивала надежда на победу, те, что оказались за пределами заветной десятки, старались наверстать упущенное и готовились рисковать по полной.
Как ни странно, Натан хорошо отдохнул. Проснувшись в пять утра, он выгулял Волчка, наскоро позавтракал и, обняв собаку, присел у двери.
– У меня сегодня важный день. Приеду поздно, только к ночи. Вечером зайдёт Анна, она приберётся и выгуляет тебя. Будь умницей, ладно?!
Волчок вильнул хвостом и прижался к ноге.
– И пожалуйста, не грусти!
Дорога была пустынная, стояла тишина, небо только начинало светлеть. Он успевал. Вдруг тоска сдавила его сердце. «Сегодняшняя гонка пройдёт, за ней следующая, потом ещё и ещё… Стать легендой автоспорта. А что потом? Ради чего я живу? Ради кого?» Он чувствовал пустоту внутри, хотелось закричать. Натан остановил «мазду» и вышел из машины. Свежий ветер принёс со стороны леса запах прелых листьев. «Весна!»
Внезапно он вспомнил Симу и их поцелуй на камне посередине реки. Мурашки побежали по коже, настолько ясно это отпечаталось в его памяти: словно было вчера…
«Куда бы ты ни уехала, я найду тебя! Я должен удостовериться, что у тебя всё хорошо!» – пообещал он себе.
Тут же тоска рассеялась, и он почувствовал огромный прилив сил – это происходило всегда, когда он думал о Ней. Натан сел в машину и продолжил путь к месту соревнований. Мысли снова роились в его голове, но уже о другом. Теперь он предвосхищал, как привезёт Волчка домой, как познакомит с мамой. И интересно: вспомнит ли совёнок своего друга и спасителя?
За этими нехитрыми мыслями Меро незаметно прибыл на место. Лукас внимательно посмотрел на друга: тот явно был на подъёме, от Натана исходила радостная наполненность и опасная спокойная уверенность. Штурман отлично знал это его предстартовое состояние, и ещё он знал, что соперникам крышка…
* * *
Тарас мысленно присутствовал там. Он видел свою машину, он как будто сидел в ней! Авдеев и Богачёв с удивлением переглянулись: у Тараса слегка покраснело лицо, даже выступил пот на лбу. Только Крайнов смог понять его.
– Молодец, мальчишка! – похвалил Кангиева Тарас. – Какой поворот! На пределе прошёл – даже я б так не смог.
Но ещё больше его восхищал Меро. Остапенко видел, как фантастически подготовлена его машина и как пилот её чувствует. Он наблюдал, какие сильные соперники у него и как пытаются вытеснить его из пятёрки лидеров.
Второй и последний день гонки подходил к концу. Меро предстояло пройти самый сложный десятый спецучасток с трамплином и очень крутым поворотом. С похожего он вылетел в Прибалтике, и Тарас прекрасно помнил тот момент, его несколько раз потом показывали в записи. Если не струхнёт – войдёт в тройку победителей. Состорожничает – Феретти, Кано и Греф обойдут его. Да и Кангиев с Грасси плотно сидят на хвосте. Тарас замер у экрана и вцепился в одеяло, словно в руль.
Чёрный кар Альберта Грефа после трамплина сбросил скорость и миновал поворот, потеряв во времени. Кангиев тоже не стал рисковать чужой машиной и просто чисто выполнил все манёвры. Следующим был Меро.
– Давай! – заорал Тарас. – Не смей снижать скорость!
Меро и не думал снижать – сине-жёлтая машина вылетела с трамплина и на огромной скорости помчалась к повороту. Под восторженные вопли болельщиков машина, не сбавляя оборотов, сделала зрелищный поворот и понеслась дальше к финишу.
– Да! – ликовал Тарас.
Он радовался так, как будто сам только что выполнил этот сложнейший манёвр.
Сразу за Меро показался зелёный кар Андреа Феретти. Красивейший прыжок с трамплина закончился, и итальянец, видимо, решил повторить тактику Меро. Но что-то пошло не так, и машина, вылетев, несколько раз перевернулась, а затем замерла вверх колёсами. Болельщики кинулись помогать пилотам, а уже вдалеке появилась красная машина Марио Кано. Испанец выбрал тактику золотой середины. Он проехал участок быстро и чисто, но не с бешеной скоростью, как Меро.
– Натан должен выиграть, если штрафных нет. Он единственный, кто блестяще прошёл, – высказался Остапенко. – Кангиев мог тоже так пройти.
– Он машину пожалел, – заступился Крайнов за Тимура.
– Да понял я, не дурак, – с улыбкой ответил Тарас. – Всё равно молодец!
* * *
Никогда ещё Натан не поднимался на первую ступень пьедестала. На второй, на третьей стоял, на первой – нет! Эйфория победы улетучилась быстро, и сразу навалилась усталость. Хотелось не стоять с Лукасом с огромным кубком на «тумбочке», а оказаться уже дома, рядом с Волчком, и забраться под душ. А фоторепортёры всё снимали победителей первого этапа чемпионата Европы. Рядом на втором месте улыбались в камеру испанцы Марио Кано и Хосе Ортега, на третьем были немцы: Греф и его второй пилот Генрих Фиш. Экипаж Кангиев – Косов стал четвёртым. Их тоже окружили журналисты – не подойти.
«Потом ребят поздравлю… – решил Натан. – Домой надо, Волчок уже заждался».
Меро знал: праздник будет продолжаться до утра с фуршетом, музыкой, фейерверками. Незаметно, попрощавшись только со своим штурманом, Натан покинул торжество. В конце концов, Лукас Харти прекрасно представит их команду и без него. Он же хотел тишины и покоя.
В машине играла группа Queen, Натан улыбался и чувствовал себя почти счастливым человеком. Ещё бы, сегодня он выложился по полной, сделал всё возможное. Он был впервые доволен собой, а дома его ждали бутылка хорошего коньяка и серый ненавязчивый собеседник.
Для полного счастья не хватало одного, точнее одной… Где-то в огромном мире Она сейчас собирала чемоданы, чтобы уехать и затеряться навсегда, а он не мог это изменить. Меро вздохнул и вдавил педаль газа в пол.
* * *
Волчок радовался и прыгал Натану на грудь.
«Как странно, – вдруг заметил Меро. – Рядом с Симой пёс с достоинством вышагивал на поводке и казался серьёзной взрослой собакой. Сейчас же он ласкался, как маленький щенок».
– Вот так и мы, мужчины, стараемся выглядеть брутальными, а на самом деле в глубине души нуждаемся в нежности и ласке, – усмехнувшись, обратился он к Волчку и погладил его.
Ночь была на исходе. Бутылка наполовину опустела. Натан взглянул на часы: без пяти четыре утра. «У неё почти семь…» Вдруг он вспомнил, какое сегодня число, и ужаснулся: пока он участвовал в гонке, она могла уехать. Меро вскочил с кресла за телефоном, оставленным в куртке, испугав Волчка, уснувшего возле его ног. Он искал её номер среди других номеров трясущимися руками: «Только бы не было поздно!..»
– Алло, Сима?
Она словно ждала его звонка, ответила сразу.
– Натан! Ты не спишь?!
– Сима, я…
– Я смотрела ралли и видела твой триумф. Поздравляю! Ты был великолепен! Впрочем, как и всегда.
– Ты смотрела гонку?! – не верил он своим ушам.
– Да, все два дня, – просто призналась она. Потом осторожно спросила: – Как там Волчок? Сильно переживает?
– Он тоскует, Сим, хотя и не показывает виду. И ещё он ждёт тебя!
– Ждёт меня?! – голос девушки задрожал.
– Сидит и ждёт у двери.
«И я тоже жду», – хотел сказать Натан, но сдержался, ибо это выглядело как назойливость.
– У тебя поезд? Самолёт? – старался он не выдать волнения.
– Самолёт.
– Когда? – обречённо спросил он.
– Сегодня вечером.
«Вот и всё! И тебе это придётся принять, Натан. И как-то жить дальше. Очень похоже на потерю управления: машину несёт куда-то, переворачивает, и любые твои действия бессмысленны. Остаётся благодарить Бога за то, что ты ещё жив…»
– Но я же смогу тебе звонить иногда?
И тут он услышал, как она плачет.
– Нет. Я… очень люблю тебя, Натан! Я буду помнить о тебе всегда!
– Сима! Я…
Телефон замолчал, девушка положила трубку. Он как одержимый набирал и набирал её номер. Потом понял: она поставила точку. Волчок с тревогой всматривался в лицо друга. Натан опустился на пол и обнял его.
– Не надо больше её ждать. Она не вернётся…
* * *
Забелин нашёл её в спальне. Она сидела на банкетке у туалетного столика и отрешённо смотрела в зеркало в одну точку. На столике рядом с косметикой лежал телефон.
– Кто звонил?
– Натан.
– Что-то с Волчком? – предположил он.
– Нет, с собакой всё в порядке.
Она выглядела потерянной и неживой. Не было надрыва, как тогда, после измены Тараса, – абсолютный покой, от которого делалось не по себе.
– Да что с тобой?! Сидишь словно зомби.
– Я и есть зомби, – мрачно отозвалась она. – Расскажи лучше, как состоится наш переход и куда мы летим?
– Нам нужны скалы, не любые. Для перехода подходят только скалы во Франции и в Норвегии. А дальше всё просто: молитва, прыжок со скалы – всё! Да, тело до земли не долетает – оно исчезает в воздухе. Мы ведь не рождённые на земле, тело нам презентовано на время.
– И ты выбрал?..
– Я выбрал Францию. Во-первых, там теплее, чем в Норвегии, ну и скалы в местечке Этрета сами по себе очень красивы, особенно на закате. Можно, конечно, забраться на Прекестулен в Норвегии и прыгнуть оттуда, но тогда придётся менять билеты. Сначала мы летим в Париж, потом пересадка до Руана.
– Хорошо, пусть будет Франция, мне всё равно.
Дмитрий внимательно посмотрел на неё.
– Не слышу энтузиазма в голосе. Что-то ты мне не нравишься.
– Я сама себе не нравлюсь, – грустно усмехнулась она.
– Ты вещи собрала?
– Зачем? – удивилась она.
– Отдохнём там пару деньков. Ты же никогда не была во Франции!
– Хорошо, – покорно согласилась Серафима. – Я возьму с собой чемодан.
Забелин о чём-то задумался, потом сказал:
– Да, чуть не забыл, встретимся в аэропорту в десять вечера, такси я тебе закажу. У меня ещё пара встреч на сегодня.
Серафима только пожала плечами: она-то всё самое важное уже завершила.
* * *
Таксист привёз Новицкую в аэропорт на двадцать минут раньше. Забелин назначил время с учётом пробок, но их не оказалось, и теперь девушка гуляла по полупустому терминалу, ожидая Дмитрия.
Память, живо отмотав плёнку, вернула её в день, когда увозили Волчка… «Волчок!» Она привязалась к нему, как только человек может привязаться к живому существу. Ей не хватало его дыхания возле своей кровати, его носа, тыкающего её в ногу – «гулять пойдём?». Сейчас она была одинока: все, кого она любила, кто был ей дорог, покинули её, словно осенние листья дерево. Натан, потом Тарас, а затем и Волчок…
– Это весь твой багаж? – голос Забелина заставил её обернуться. – Не густо… Ладно, пойдём на регистрацию рейса.
Новицкая только сейчас заметила, что Дмитрий стоял без чемодана, без сумки, с одной барсеткой.
– Ты летишь налегке? – удивилась она.
– Я вылечу завтрашним рейсом.
Его слова поставили девушку в тупик.
– Как так?! Почему?
– Мне придётся на один день задержаться. Сделка, которая должна была состояться, сорвалась.
Она растерялась:
– И что мне теперь делать?
– Лететь и ждать меня в Руане. Я подготовил тебе конверт, в нём письмо – подробнейшая инструкция для тебя по поводу твоего пребывания в этом городе. Гостиница с русскоговорящими хозяевами, проверенные кафешки и кофейни, даже список достопримечательностей, которые ждут твоего посещения. Я кладу это письмо в карман твоего чемодана. Ты прилетаешь в Руан, достаёшь, читаешь и действуешь.
С этими словами Забелин положил письмо в карман её небольшого красного чемодана.
– Ну, теперь тебе спокойнее?
– Теперь да, – улыбнулась Серафима. – А тебе очень важна эта сделка?
– Я привык все дела доводить до конца, – ответил вопросом на вопрос Дмитрий. – Ну, пошли регистрироваться и сдавать багаж?
Посадочный талон был на руках, красный чемодан медленно плыл по багажной ленте.
– Пойдём, посидим в кафе, у нас ещё много времени.
Он взял ей капучино, себе – эспрессо. Протянул две пластиковые карты.
– Спрячь подальше. Здесь деньги. ПИН-код у обеих карт – дата свадьбы Соболевых, надеюсь помнишь?
– Конечно, помню. Спасибо!
Вот и пункт контроля. Забелин порывисто обнял её и отпустил.
– Всё! Дальше сама. Иди!
– Постарайся поскорее. Я буду тебя ждать в Руане.
Забелин проводил её глазами и, когда она скрылась, взялся за телефон.
* * *
Взлёт был плавным. Серафима прильнула к окошку: россыпь ночных огней города походила на тлеющие угли костра. Она прощалась с Россией, понимая, что больше её не увидит, как не увидит Ярыгина, Соболевых, Тараса и всех, с кем ей довелось повстречаться в этой жизни… За грустными мыслями Сима не заметила, как заснула.
В парижском аэропорту она просидела три часа. Серафима пожалела, что письмо Забелина в багаже, в кармане чемодана. «Сейчас бы спокойно изучила его, в аэропорту время бы не тратила. Скучно просто так сидеть!»
Пыталась читать, но мысли и воспоминания уносили её прочь от героев книги. А её настоящая жизнь была куда насыщенней и драматичней придуманной книжной истории. Уже изрядно уставшая от ожидания, она ускорила шаг, идя на посадку на рейс до Руана.
Очевидно, одновременно приземлились два или три рейса, потому как было многолюдно. Багаж выдали довольно быстро. Серафима ловко выловила свой красный чемодан, а после была стиснута толпой, которая подхватила и понесла её по коридору к выходу. Читать здесь было неудобно, да и побоялась потерять письмо в толпе.
«Выберусь в зал прилёта, найду свободное место, тогда достану…» – решила она.
Наконец коридор закончился, и толпа хлынула в просторный зал. Сима вздохнула: «Свобода!» Как вдруг она вздрогнула, потому что большая серая собака бросилась ей на грудь, а потом стала неистово прыгать, радостно визжать и лаять.
– Волчок?!
Ей показалось, что она сходит с ума, а в нескольких метрах от них стоял Натан Меро. Смотрел и улыбался. У неё сдали нервы, ноги сами собой подкосились, и Серафима осела на пол. Тогда он бросился к ней, поднял её с пола и крепко прижал к груди. Растворяясь в его руках, чувствуя его губы на своих волосах, она до конца не могла поверить, что это не сон…
* * *
Звонок Забелина застал Натана на пути домой в Бельгию.
– Я у телефона. А кто спрашивает?
– Здравствуй, Натан. Это Дмитрий Забелин. Ответь мне, как быстро ты сможешь добраться до Руана?
Меро был крайне удивлён звонку, и отчего-то сильно забилось сердце.
– Если учесть, что я по Чехии еду, то часов за четырнадцать.
– Это много… А быстрее можешь?
– А что там, в Руане? – поинтересовался Меро.
– Ты за рулём?
– Да.
– Машину останови. Остановил? Теперь слушай. Я знаю, что ты любишь Симу, и я отправляю её к тебе. Но она об этом даже не догадывается, она просто летит в Руан. Серафима сейчас в аэропорту. Через час у неё вылет. Прибавь три часа на перелёт, три часа на пересадку в Париже и час на перелёт до Руана. Получается восемь. Если не сможешь, я найду, кто её встретит. Хозяину отеля позвоню.
– Я смогу! – воскликнул Натан, уже разворачивая машину.
* * *
Письмо она открыла только в машине, когда аэропорт остался позади.
«Мой незабвенный ангел! Отпуская тебя к Натану, я спокоен. Он сделает тебя счастливой. Я подумал: зачем уходить сейчас, когда можно не торопиться? Что человеческий век в сравнении с вечностью? Капля в море! Так проживи эту каплю с удовольствием в окружении любящих тебя людей, даря им свою любовь. А когда смерть заберёт их, вот тогда и мы тронемся в путь… Время нашего ухода я оставляю за тобой.
Мои крылья всегда в твоём распоряжении. Я остаюсь в России и буду держать с тобой связь. Раз уж ангелу суждено оказаться на земле, почему бы не использовать этот шанс на всю катушку?!
Всегда твой, Дмитрий Забелин».
Серафима порвала письмо на мелкие кусочки, открыла окно и выпустила их на забаву встречному ветру. «Да будет так!..»
* * *
На французской границе Серафима выгуляла Волчка, и они все трое позавтракали в небольшом ресторанчике.
– Устала? – он нежно приобнял её за плечи.
– Нет, спать только очень хочется.
– Потерпи, скоро приедем. В твоей комнате стоит шикарная кровать.
«У меня будет своя комната!» – эта мысль её приободрила. Радостное потрясение от неожиданной встречи прошло, девушка всё больше ощущала потерянность и робость. Меро смотрел на неё влюблёнными глазами, а ей было не по себе… Её даже охватила лёгкая паника: знает ли она его настоящего? Любить человека и любить своё представление о нём – это разные вещи!
Сейчас Серафима пребывала в глубокой задумчивости. Она вдруг поняла, что ей придётся заново узнавать Натана: каков он в быту, что любит, что готов принять, а с чем никогда не смирится? Одно дело общаться с ним неполных пять дней, другое дело – жить под одной крышей. Сможет ли она привыкнуть к нему? Да и летела она во Францию, чтобы завершить своё пребывание на земле, а не начать новые отношения…
Приятно и легко любить и мечтать на расстоянии – может быть, её и тянуло к Меро потому, что, далёкий, он казался ей идеальным? И вдруг – вот он, реальный живой мужчина, который действует, приглашает тебя в свою жизнь, но который может причинить тебе невыносимую боль, стоит только довериться. И нет никакой гарантии, что твоё сердце снова не будет разбито…
Серафима молчала, пряталась за улыбку, но Натан словно услышал её.
– Сим, не нужно переживать. Ты не заложница обстоятельств, ты просто моя гостья! Долгожданная и желанная. Но если ты захочешь вернуться, одно твоё слово, и я отпущу тебя обратно.
Она доверчиво прижалась лбом к его плечу.
– Просто я сейчас не в лучшей форме. Перепады настроения и всё такое. Не лучший вариант гостьи…
– Ты всё ещё любишь его? – проведя ладонью по её щеке, осторожно спросил Натан.
– Не спрашивай. Я ничего не знаю…
– Хорошо, не буду, – пообещал он. – Поехали?
* * *
В Кортрейке они были в десять утра. Ещё минут двадцать заняла дорога к дому Меро.
– Не люблю жить в городе, – пояснил Натан. – Участок с домом, конечно, дорогое удовольствие, но оно того стоит. А в город мы обязательно выберемся. Там старинные дома, витые улочки – тебе понравится!
Дом был чудесный. Но измученная перелётами Серафима едва держалась на ногах, поэтому Натан помог ей снять пальто и сапоги, взял за руку и привёл в её комнату.
– Ванную ты видела, мы её только что прошли. А это твоя комната. Отдыхай!
Сима наскоро приняла душ и с наслаждением вытянула ноги под одеялом.
«И правда, шикарная кровать!..» – подумала она, хотя сейчас и старенькая скрипучая кровать в её общаге показалась бы ей изысканным ложем.
Проснулась она оттого, что кто-то скрёбся в дверь. Накинув халатик, она распахнула её: довольный Волчок сидел на пороге.
– Привет! Ну заходи!
Но пёс повернул морду в сторону коридора и остался сидеть на пороге. Сима подскочила к нему, потискала, к величайшему удовольствию пса, его серые бока – этакая минутка нежности – и была вознаграждена собачьим «поцелуем» в лицо.
Она вытерла мокрые щёки и засмеялась:
– Кажется, я поняла. Тебя Натан послал за мной? Хорошо, одеваюсь…
Сима шла за Волчком, уверенно вышагивающим по дому. «И когда освоиться успел?!» В большой гостиной с огромными, во всю стену, окнами жарко горел камин. Натан сидел за столом, накрытым для двоих.
Когда она вошла, он встал ей навстречу:
– Как спала наша принцесса? Надеюсь, горошина не сильно беспокоила?
Было так естественно, что он обнял её, вся неловкость сразу улетучилась куда-то, на её душе стало вдруг спокойно и тепло. Она уткнулась в его мягкий свитер и затихла. Подержав в объятиях с минуту, Натан посадил девушку за стол.
– Кормить тебя буду! – решительно заявил он. – Национальными блюдами.
– Ого! Возражения, как я понимаю, не принимаются, – удивлённо-шутливом тоном произнесла она.
– Категорически!
Вдруг она почувствовала себя маленькой девочкой, слабой и нежной.
– Да вы, батенька, тиран! – кокетливо заметила Серафима.
– А то!
Новицкая была поражена: там, в России, он казался одного возраста с Тарасом, Никитой, Антоном и остальными. Сейчас перед ней сидел мужчина гораздо сильнее, старше и мудрее её. Именно так она ощущала. Серафима закусила губу.
– Что-то не так? – тут же отреагировал он.
– Нет-нет, давай твои вкусности.
Тёплый льежский салат и стумп оказались вкусными.
– Сам приготовил?
– Ну что ты, конечно нет, – рассмеялся Натан. – Два раза в неделю приходит помощница. Я только мясо на гриле могу зажарить. Если хочешь, завтра сделаю.
– Хочу!
Красное бургундское вино пила только Серафима, Натан не пригубил ни капли.
– Ты не пьёшь вино? – осведомилась она.
– Я не пью перед тем, как сесть за руль.
– А ты куда-то собрался ехать? – удивилась Сима, бросив взгляд на окно: лиловые сумерки уже затягивали небо.
– Ты уже поела?
– Да, спасибо, всё было очень вкусно. Но ты не ответил на вопрос.
Он помог ей подняться из-за стола и шепнул на ухо:
– Одевайся, мы уезжаем.
– Куда?!
– Секрет, – загадочно качнул головой Меро.
Через десять минут он уже открывал ей дверцу машины.
– А Волчок?!
Пёс ответил за себя сам: гавкнул с заднего сиденья.
Вечерний Кортрейк встретил их сказочной красотой и великолепием. Серафима не могла решить, что ей нравилось больше: церковь святого Мартина, средневековая колокольня Белфорт, башни Бруль у моста Брулбюрг или ратуша на площади Гроте-Маркт. Мягкая подсветка и тени подчёркивали готическое кружево и элегантность величественных строений.
Оставив машину на одной из уличных парковок, они бродили по немноголюдным улочкам и площадям города.
– Странно, так мало народу гуляет, хотя погода отличная и ещё не поздно, – задумчиво произнесла Серафима.
– Все уже по домам сидят, что ты хочешь – Европа! Гуляют только безнадёжные романтики, как мы с тобой.
– А мы с тобой безнадёжные романтики? – слегка удивилась она.
– Я – да! – признался Натан и улыбнулся. – С некоторых пор…
Вдруг он порывисто привлёк Серафиму к себе, обхватив рукой её шею, и медленно поцеловал в полуоткрытые губы. Дыхание остановилось, и всё поплыло перед глазами. Она потерялась где-то во вселенной, а когда вернулась и открыла глаза, то увидела, что он по-прежнему сжимает её в своих объятьях и улыбается загадочной улыбкой.
– Ты удивительная…
Медленно отходя от поцелуя, она опустила глаза. Натан взял её за руку, сплетясь пальцами, и повёл за собой дальше в мерцающую россыпь уличных фонарей.
По возвращении камин разжигать не стали, зажгли только свечи. Натан принёс пирожные и шоколад, налил чаю.
– Ты меня балуешь!
– Даже не начинал, – отшутился Меро и кивнул на шоколад: – Угощайся, настоящий бельгийский.
Потом они перебрались на диван. Натан сел, а Сима вытянула уставшие ноги и положила голову ему на колени. Волчок расположился на полу и тихо посапывал.
– Расскажи, как ты стал гонщиком.
– Это длинная история. Тебе и правда это интересно?
– Да.
Меро стал рассказывать, тихо поглаживая и перебирая её волосы. Сначала Серафима задавала вопросы, потом перестала. Откинув волосы с её лица, Натан увидел, что его прекрасная гостья спит. Подняв девушку на руки, он отнёс Симу в её комнату и осторожно опустил на кровать. Аккуратно, чтобы не разбудить, освободил её от одежды, накрыл одеялом и, вздохнув, ушёл к себе.
* * *
Утром Натана нигде не было. На столе в гостиной она нашла записку:
«С добрым утром, душа моя! Я сегодня весь день тренируюсь. Зато вечером мы уезжаем к моим в Брюгге на два дня. Приготовь какое-нибудь красивое платье – бабушке будет приятно! Она считает брюки неженской одеждой. И они по этому поводу всегда спорят с мамой. Лично я солидарен с бабушкой.
P. S. Извини, не могу не сказать: мне вчера понравилось раздевать тебя! Я всегда знал, что ты прекрасна, но что настолько!.. Натан».
Серафима покраснела и щёлкнула по носу Волчка: «Ты-то куда глядел?!» Пёс всем своим видом показывал, что всё нормально и что он без ума от Меро.
– Предатель! – шутливо потрепала она его за ухо. – Он и тебя очаровал? Это он умеет… Ну, а с платьем-то что делать будем? Весь гардероб остался в России.
Волчок сбегал в её комнату и принёс сумочку.
– Так-то да, – согласилась Серафима. – Платье можно купить. Ты дорогу в город запомнил?
После завтрака, надев кроссовки и лёгкую куртку, она вышла из дома на дорогу.
– Теперь-то куда? Веди!
Натянув поводок, Волчок ринулся налево.
Два часа они уже шли по дороге. Редкие машины пролетали мимо, не притормаживая. Правда, одна машина остановилась, мужчина-водитель что-то спросил по-французски, но, завидев подбежавшую к девушке собаку, тут же поднял стекло и уехал. Одно её успокаивало: знаки на дороге показывали, что они идут правильно. В сумочке ожил телефон, и Серафима поднесла его к уху.
– С добрым утром, спящая красавица! Надеюсь, не разбудил? – услышала она голос Натана.
– Нет, не разбудил.
– Я уже соскучился, – проникновенно сказал он. – Что делаешь? В постельке валяешься или завтракаешь?
– Иду по дороге, – усмехнулась Серафима. – Точнее, пока не иду, а отдыхаю на обочине.