Меня выкинуло в сугроб через портал, который тут же исчез. Мороз мгновенно овладел моим телом, мелкий снег ослепил глаза. Я кричал, звал на помощь, но никого не было поблизости. Я был совсем один. Брошенный, никому не нужный. Снег смешался с остатками песка на одежде, ноги провалились почти по колено. Из-под облаков едва выглядывало бледное солнце, окутанное туманом и бурей, оно терялось на фоне бескрайних просторов.

Я поднялся и закрыл лицо рукой. Ветер бил в лицо, совсем недавно горячий, а теперь обмораживающий. Компас все также показывал на север, я шел вперед, сражаясь с ветром. Каждый шаг давался все сложнее.

– Ну, хватит! Я иду, твою кошачью дивизию!

Ветер свистел в ушах, словно издеваясь надо мной. Снег попадал под одежду, я перестал чувствовать пальцы на ногах. Моя обувь была слишком легкой для такой погоды. Я не знаю, зачем я шел. Почему автор какой-то идиотской книжки так важен для меня? Что вообще потянуло меня сюда? Я мог продолжить жить обычной жизнью извозчика…

Нет, автор нужен мне. Я хочу посмотреть ему в глаза и понять, что происходит. Кого ищут зоркие? Почему они убили моего друга, почему они убили стольких людей?

Порыв ветра свалил меня с ног, я завалился в сугроб, не в силах больше подняться. Мое тело распростерлось перед бледным мертвым солнцем, которое насмехалось надо мной. Сколько раз я еще буду умирать или пришел мой конец? Сколько раз картины из прошлого будут мелькать перед глазами?

Я выдохнул, чтобы ни о чем не думать. Бывает же такое, когда хочется просто тишины у себя в голове. Когда мысли кажутся лишними. Когда обыкновенный покой придает сил. Бывает же…

Холод, он одурманивал меня. Хотелось избавиться от мысли о холоде. Он терзал мое тело, сложно просто взять и выбросить его из головы.

В бесконечной пелене снега надо мною вдруг нависло чье-то лицо. Это был молодой парень с длинной белой бородой. Он протянул мне руку, я коснулся ее. Она была такой теплой, словно я холодной ночью оказался у костра. Он поднял меня на ноги, и буря вдруг прекратилась. Мы оказались посреди чистого поля, на небе не было ничего, даже бледного солнца.

– Кто ты? – спросил я.

– Хозяин сих мест. Осталось совсем мало времени, Ди. Но прежде мы должны пройтись по этим местам.

– Откуда тебе известно мое имя?

Он слегка улыбнулся и сказал:

– Скоро ты все поймешь.

Он пошел вперед, и я последовал за ним. Он был похож на Деда Мороза в белом кафтане. Борода его сливалась со снегом, будто все эти сугробы и есть его борода.

– Как думаешь, Ди, отчего люди винят себя за ошибки прошлого, когда исправить уже ничего невозможно?

– Наверное, совесть не позволяет поступить иначе.

– И как долго человек готов угнетать себя за неудачи?

– Возможно, всю жизнь, – ответил я.

Он обернулся.

– Наше топтание в прошлом не изменит настоящее. Оно его погубит.

Он взмахнул рукой, и передо мной вдруг появилась девушка-звезда, с которой я был на водопаде. Теперь я лучше разглядел ее, черные волосы лежали на плечах, голубые глаза сверкали ярче любых огней.

– Она ждала этой встречи, – сказал он и пошел прочь. Я остался с ней наедине. Она подошла и прикоснулась к моей щеке.

– Отчего мне кажется, что я знаю тебя уже давно? – спросил я, и в эту секунду в моем сердце словно воспылал огонь.

– На все есть свои причины. Ответы на них ты можешь найти лишь сам.

Она обняла меня, тепло ее тела заставило дышать полной грудью.

– Я так часто это слышал, все мне говорили, что я должен что-то найти сам. Оно и верно, но сейчас, впервые, мне хочется чьей-то поддержки, совета. Я не знаю, кто ты, но чувствую, что могу тебе доверять.

Она посмотрела на меня, глаза ее блестели, словно кристалл, на который попал луч света. Девушка-звезда взяла меня за руку, и перед нами открылись ворота. Яркий свет ослепил нас.

– Тебе нужно выбрать. Кого ты хочешь найти, автора или попасть к истоку. Прими же решение. Сделай шаг.

Я встал на путь, который вел меня в неизвестность. В руке я твердо сжимал компас, я не смотрел на него. Его стрелка колебалась из стороны в сторону, я слышал это. Я протянул руку и закрыл глаза.

Глубокий вдох. Воздух здесь теплый.

Глава 24

Мои ноги коснулись свежескошенной травы. Я оказался на газоне, справа от меня была дорожка, окруженная цветами. Чуть дальше – яблоневый сад, а в центре – огромный дом. Я узнал его, это был дом из сериала «Грань», точно такой же, в каком жил Михаил.

Послышался щелчок, из дома вышел Михаил. От неожиданности перехватило дыхание. Он был в точности как в сериале: черные волосы, худощав, в руке перебирал цепочку. Михаил медленно шел мне навстречу, в эту секунду я подумал, что жутко выгляжу. Он остановился прямо передо мной и протянул руку. Я поздоровался с ним.

– Ди, я восхищен. Тебе удалось найти меня. Найти всех нас.

Я столько раз представлял, как задам ему много вопросов, но сейчас язык почти слушался меня. Я едва мог связно выражаться.

– Вы автор?

– Да. Это я. Мое имя – Михаил, и я написал «Грань», книгу, из-за которой зоркие убивают приверженцев.

– Почему? В чем смысл? За что умерли мои друзья? – спросил я. Михаил вдруг замолчал, секунды превратились в вечность. Я жаждал ответа на свой вопрос прямо сейчас. Я столько прошел лишь для того, чтобы узнать правду. Мне не верилось, что я смотрел автору в глаза. Не верилось, что он стоял прямо тут, передо мной.

– Пройдем в дом. Там я тебе смогу все подробно рассказать.

Он пошел к двери, и я последовал за ним. Я не мог ни о чем думать, кроме как об истине, которую мне предстоит услышать. Я никогда так не жаждал правды, как сейчас.

– Ди! Остановись!

Внутри меня все опустилось. Я оглянулся и увидел Спектра, который еле дышал от бессилия. Внезапно Спектр достал Д160 и направил оружие на автора.

– Что ты творишь? – возмущался я.

– Ди, он не автор. Это сам предводитель зорких, он самозванец. Он убьет тебя, как только ты зайдешь в дом, – сказал Спектр, я не мог поверить.

– Нет, я же искренне пожелал найти настоящего автора. Такого не может быть, – сказал я.

– Ди, не слушай его, – сказал Михаил. – Он не в своем уме. Вы ведь разминулись еще в пустыне. Неужели ты веришь предателю, который тебя не послушал? Которому ты перестал доверять?

– Ди, он лжет, автора тут нет. Неужели ты не понимаешь? Ты можешь увидеть его, лишь найдя исток, – продолжал Спектр. Михаил рассмеялся и воспротивился:

– Истока нет и не было никогда! Ты пудришь парню мозги, не стоит вводить его в заблуждение.

Спектр медленно подошел ко мне.

– Ты помнишь, как мы подошли к тебе в детстве? Как делились своей единственной игрушкой? Как всегда были рядом? Неужели ты веришь тому, кого видишь впервые, но не веришь мне, человеку, который готов пожертвовать жизнью ради друга? – слова Спектра били по сердцу.

– Ди, ты же знаешь, ты выбрал найти автора, я здесь. Ты сам это знаешь, – говорил Михаил.

Я посмотрел на Спектра, потом на автора. И сказал:

– Я прошел долгий путь поиска. Мне все говорили, я что-то забыл. Многие лица казались невыносимо знакомыми. А история из книги «Грань» притягивала с безумной силой. Недавно я и вовсе перестал понимать, кто я. Но… Если мой друг говорит мне, что ты самозванец, то я ему верю.

Я вытащил нож и замахнулся им на автора, но он успел нанести удар. С сумасшедшей силой он выхватил нож. Спектр пустил очередь из Д160, которые пронзили хилое тело Михаила. Он упал, но в то же мгновение раны на его теле начали заживать. Автор схватил нож, которым я пытался его ударить, и метнул его в Спектра. Его лицо побагровело, он вымолвил:

– Беги…

Я остолбенел. Тело не шевелилось, мой друг падал на землю. Спектр пустил еще одну очередь пуль в автора, того унесло в сторону. Его израненное тело быстро восстанавливалось.

– Спектр!

Я кинулся к нему и попытался остановить кровь. Нож пронзил его живот, он дышал часто, прерывисто.

– Это я виноват, я не пошел с тобой, – говорил я.

– Ди, беги. Он не человек. Он убьет тебя. Беги.

– Я больше не могу бросать своих друзей, – произнес я. – Я убью его!

– Я всегда знал, что ты храбрый, хоть ты себя таким и не считал.

Его губы стали неподвижны, а тело обмякло у меня на руках. Одежда перепачкалась в его крови. Я почувствовал, как сотни крошечных игл вонзились в мое сердце. Как руки начали безумно дрожать. Я не мог ни о чем думать, кроме как об авторе-убийце. Тем более не мог убежать. Даже если это стоит мне жизни, я не могу оставить Спектра одного.

Автор поднялся с земли, и тело его снова излечилось. В руке он держал нож и шел ко мне. Я аккуратно положил тело Спектра и взял у него М122. Огромные пули полетели в автора, оставляя на его теле огромные дыры. Но он все равно шел, будто ничто не могло его уничтожить.

– Ди, пули меня не уничтожат. А вот тебя легко. Но неужели ты так и не хочешь знать ответы на все вопросы? Я могу тебя порадовать и рассказать все перед смертью.

– Заткнись! Сдохни!

Я стрелял, не переставая. Автор шел вперед, иногда падал. Он словно ленивый хищник приближался ко мне, растягивая свое наслаждение.

Внезапно послышался крик ворона, над головой нависла тень. И в эту же секунду когти ворона вцепились в меня и подняли наверх. Глаза автора обезумели, его лицо вдруг начало гореть. В следующую же секунду мы исчезли отсюда. Последнее, что я видел, это пустой ненавистный взгляд автора, он закричал: «Ненавижу!». И мы с вороном исчезли.

Глава 25

Теперь все мои близкие были мертвы. Спектр пожертвовал своей жизнью ради меня, от этой мысли меня колотило до сих пор. Автор оказался фальшью, всего лишь зорким. Я умер бы, если бы не ворон, который унес меня из этого проклятого места прочь. Мы пролетели через портал, автор не смог нас догнать. Перед нами предстали горы, которые своими вершинами соприкасались с небесами. Я внимательнее рассмотрел ворона, он был такой же, как у зорких. Но почему он спас меня? Бред какой-то. В любом случае я ничего не мог сделать. В когтях ворона я был словно в клетке, а вырваться на такой высоте было безумием.

Мы приземлились на вершине горы. Воздух здесь был свежим, нас окружала тишина и солнце, которое вновь выглядывало из-за облаков. Небольшой туман окутал нас, я наблюдал за вороном, когда тот отошел в сторону.

– Зачем ты принес меня сюда?

Ворон не среагировал на мой вопрос. Он лег на землю и словно стал чего-то ждать. Я уже ничего не мог понять. Почему автор оказался самозванцем? Где настоящий автор?

Больше у меня никого не осталось. Я потерял всех: Одуванчика, Джерри, Шел, Спектра. Всех. Они умерли, потому что пошли со мной. Из-за моей идиотской тяги к чертовой книге погибло столько близких мне людей. Я ненавижу себя.

– Бог! ЗА ЧТО ТЫ ТАК СО МНОЙ?

Я упал на колени. Меня тошнило от всего. Я ненавидел воздух, который меня окружал, солнце, которое слепило глаза. Но больше всего я ненавидел себя. Ненавидел за слезы, которые не мог остановить. За то, что оказался таким слабым.

– Чертов исток! Ну и где ты?! А! Где ты, черт возьми?! Все так твердили, что ты существуешь. Все говорили: вот, ищи исток! Бог, я никогда тебя ни о чем не просил! Но сейчас! Если ты существуешь… Отзовись! Покажись! Покажи мне исток! Где он?! ГДЕ?!

Я закричал так, что мой крик разнесся эхом. Камни впивались в колени, я достал компас из кармана и сжал его так, что он раскололся. Осколки врезались мне в ладонь.

– Ну где ты… Если ты существуешь, покажись… Прошу… Хотя бы дай шанс в тебя поверить…

Я больше не мог кричать, из моих уст доносился лишь шепот. Ворон по-прежнему ни на что не реагировал. А я, сломленный, на коленях, смотрел на капли крови, падающие с ладони. Будто вся моя жизнь уходила из-под ног. Будто разум покидал меня. Наверное, я совсем сошел с ума.

В следующее мгновение я заметил, как ворон посмотрел вдаль. Я обернулся и увидел, как яркий свет вдруг возник из ниоткуда. Снова портал? Не знаю. Я выронил осколки компаса и поднялся с колен. Свет был особенно ярким в одной точке, я направился в его сторону. Ноги с трудом волочились по земле, руки болтались из стороны в сторону. На одежде до сих пор была теплая кровь Спектра.

Сбивая попадавшиеся камни, я шел из последних сил. Свет оказался таким ярким, что я протянул руку, чтобы хоть немного заслонить глаза от него. Я подошел к источнику этого света и остановился. Передо мной стояло зеркало. Я с нетерпением заглянул в него и увидел не свое отражение. А отражение Михаила.

И в эту секунду память вернулась ко мне.

И в эту секунду я понял.

Михаил – это я.

Часть 2. Грань

Глава 26

Сегодня на улице светило яркое солнце, пруд вдалеке переливался от его лучей, но моим единственным желанием было спрятаться за темными шторами своей комнаты, снова укутаться в одеяло и проваляться так весь день.

Я все-таки встал с кровати, еле нашел свои тапки, на этот раз они затесались под грудой тарелок. Порой удивляюсь, как те или иные вещи могут оказываться в таких странных местах. Грязные тарелки валялись уже вторую неделю, в целом, пусть еще поваляются, они мне не мешают по крайней мере до тех пор, пока в них не завелись тараканы. Хотя при таком раскладе можно будет просто сжечь эту комнату и переехать в другую.

На компьютерном столе скопилось столько пыли, что я чихаю каждый раз, когда прохожу мимо него. Я отрыл там свои таблетки и выпил горсть. Откуда на столе взялись запчасти с гаража? Раньше не замечал их. А… Да какая разница, пусть полежат еще.

На выходе из комнаты я обошел все болты и гайки, чтобы они не впились мне в ногу, и, наконец, выбрался в коридор. Елизавета Степановна – моя горничная уже приготовила обед.

– О, Михаил, добрый день! Обед уже остыл, вы сегодня поздно проснулись. Я подогрею, – сказала она.

– Не стоит, я так съем.

Пока я спускался по лестнице со второго этажа в столовую, Елизавета Степановна не послушала меня и все равно принялась разогревать еду. Мне лень было спорить с ней, я просто смирился и ждал, пока запищит микроволновка.

– Вот, ваш обед, – сказала она. Я начал есть, уже давно перестал ощущать радость от пищи, хотя Елизавета Степановна готовила довольно вкусно.

– Сегодня такая хорошая погода. Чем займетесь? – спросила она.

– Да ничем особенным. Поем, схожу в ванную, потом полежу, потом опять поем, а потом пойду спать.

– Михаил, ну сколько можно сидеть в четырех стенах? Хоть бы по саду прошлись. Вон, садовник вчера ваши кусты в такой порядок привел, всякие формочки выстриг. Хоть бы посмотрели.

– Из окошка посмотрю. Кстати, вы не видели, где я вчера оставил свою цепочку? И как там Икс?

– Ворон ваш сейчас летает на улице. Цепочку видела, вот она.

Она отдала мне мою единственную драгоценность и отраду, и я положил свое сокровище в карман. Иногда мне хотелось выйти на улицу, но усталость так сильно одолевала, что я, не дойдя до двери, возвращался обратно в комнату. Единственное, что мне осталось – читать книги, играть в шахматы с самим собой и, чтобы мозг совсем не атрофировался, решать задачки по высшей математике. Иногда еще занимался программированием, но в последнее время все меньше уделял этому время.

– Кирилл опять где-то шляется? – спросил я.

– Ваш брат с ночи не возвращался.

– Как я и думал.

Он приехал ненадолго, только проведать бабушку, которая тяжело слегла. Она единственная, кто следил за домом и бизнесом отца, несколько лет назад отошедшего в мир иной. Хотя от нас требовалось минимальное участие, работа уже была налажена, мы лишь получали свою долю.

– Как всегда было вкусно, – сказал я.

– Приятно слышать.

Я встал из-за стола и хотел подняться к бабушке на третий этаж, чтобы ее проведать, но вдруг раздался звонок в дверь.

– Это еще кто?

Я уже подумал, что Кирилл забыл ключи и начал звонить нам. Елизавета Степановна подошла к домофону и ответила.

– Михаил, тут какие-то две девушки пришли, хотят поговорить с вашим братом.

– Ну пусть к нему и идут, зачем они в мой дом приперлись?

Я хотел подняться на второй этаж, чтобы выглянуть в окно и посмотреть, кто там стоял за забором, но Елизавета Степановна продолжила:

– Они говорят, что это очень срочно. Говорят, что до него не могут дозвониться.

– Ну пусть перезвонят. Я тут при чем? Скажи, что его тут нет.

Елизавета Степановна ответила девушкам отказом, и я стал подниматься вверх по лестнице, как вдруг моя горничная сказала:

– Они говорят, что одна из них от него беременна и им срочно нужно с ним встретиться. Говорят, что это единственный адрес, который он оставил. Может, вызвать полицию? Похоже, какие-то мошенницы.

– Нет. Впусти их в дом. Вдруг они говорят правду.

Меня бросило в дрожь, воспоминания из прошлого нахлынули, словно огромная волна посреди ясного дня. Охранник впустил двух девушек, одна из них шла довольно уверенно, а вторая медленно плелась позади. Странное чувство засело в груди, давно вот так никто не заявлялся посреди бела дня в мой дом, да еще и с такими новостями. Мне следует держать себя в руках, на мгновение забыть о прошлом. Где моя цепочка?

Я достал ее из кармана, нащупал монетку на ней и начал перебирать в руке, паника отступила. Елизавета Степановна открыла входную дверь, и незнакомки зашли внутрь. Они запустили с собой поток свежего воздуха, да такой резкий, что я не выдержал и закашлял. Одна из незнакомок зашла первая, да так стремительно, будто к себе домой. У нее были темные волосы и фигура с выдающимися формами: обтягивающая майка подчеркивала пышную грудь, джинсы туго сидели на бедрах. Верхняя губа была немного вздернута, а голубые глаза подведены черными стрелками.

Вторая казалась гораздо скоромнее. Маленькая, худенькая, воздушная девушка, словно из девятнадцатого века. Я заприметил ее неуверенную походку и скромные скованные движения, а еще вьющиеся длинные светлые волосы. Она взглянула на меня с удивлением, ощущая себя не в своей тарелке.

– Здравствуйте! Кирилл здесь? Меня зовут Вика, а это моя сестра Аня, это она от него беременна, а он хочет, чтобы она сделала аборт, – сказала та, что была с темными волосами.

– Вик, ты чего так сразу? – засмущалась ее сестра.

– Я говорю, как есть, напрямую. Мы готовы сдать любые анализы, сделать тест ДНК хоть сегодня.

Меня удивила ее напористость, граничащая с беспардонностью. Но, с другой стороны, это даже нравилось, в этом чувствовалось что-то яркое и живое.

– Так вы не ответили, Кирилл тут? – спросила Вика и стала пристально смотреть на меня.

– Нет, но, думаю, скоро будет, – ответил я.

– Тогда мы его подождем, – сказала Вика и плюхнулась на диван, дернув за собой сестру.

Я думал, что сегодняшний день пройдет все в той же унылой атмосфере, но, похоже, я ошибался. Видимо, скоро будет очень весело.

Глава 27

Время шло, а Кирилл все не возвращался, телефон его был недоступен. Сцена казалась крайне неловкой, мы сидели в гостиной, я – поодаль на кресле, а девушки – вместе на диване. Мне лень было с ними знакомиться и вести какую-то беседу даже ради приличия, поэтому я просто достал телефон и начал читать новости.

– Я не спросила, а как вас зовут? – уточнила Вика. Я тяжело вздохнул, поскольку расстроился, что не получится просто отмолчаться, и ответил:

– Михаил.

– У меня дядьку так звали. Но он умер десять лет назад, – сказала Вика. Не совсем понял, к чему это было сказано, но ощутил себя крайне странно.

– Соболезную.

– Да вы не подумайте, мы уже давно приняли его утрату. Кстати, а кем вы приходитесь Кириллу?

– Он мой брат.

– Ого! Вы совсем непохожи. Хотя-я-я… Может, слегка…

Вдруг Вика встала с дивана и подошла ко мне ближе. Она так пристально разглядывала меня, что я даже не знал, как на это реагировать.

– А нет, у вас нос одинаковый. Точно братья, – сделала вывод Вика, сестра потянула ее к себе обратно на диван.

– А вы всегда так пристально разглядываете незнакомцев? – спросил я.

– Нет, только вас.

– А чем я так привлек ваше внимание?

– Не знаю, просто издалека вы совсем не похожи на брата, – ответила Вика.

– И в чем же конкретно не похож?

– А вы не обидитесь, если я скажу? – уточнила она. Ну хоть какие-то манеры у нее все же остались.

– Не обижусь. Можете говорить все, что думаете.

Она посмотрела вверх и почесала около виска, что выглядело забавно.

– Вы очень худой, у вас темные волосы, в отличие от брата. Немного сутулитесь, медленно передвигаетесь. Хотя мне кажется, что раньше вы занимались спортом, но почему-то его забросили. А еще у вас глаза такие уставшие, а на руках все жилы…

– Михаил, вы простите мою сестру, она слишком прямолинейна, – перебила Аня и толкнула сестру в бок.

Я улыбнулся.

– Может чаю? – спросила Елизавета Степановна.

– Не откажемся, – ответили девушки.

Горничная пригласила их за стол, я не сдвинулся с места.

– А вы не пойдете пить чай? – спросила Вика.

– Только что завтракал, – ответил я. Вика взглянула на часы.

– Тогда время обедать. Ну же, пойдемте.

Я и правда не знал, как на это реагировать. Она вела себя так, будто мы знакомы друг с другом лет десять, а не пять минут. Но я решил посмотреть, куда дальше зайдет эта девчонка, поэтому сел за стол.

– А большой у вас дом. Я уж подумала, что Кирилл обманул нас и тут не живет, – сказала Вика и взяла из общей тарелки пару конфет.

– Он и не живет, временно ко мне приехал погостить, так сказать.

– И конфеты у вас вкусные. Где вы их берете? – спросила Вика, я еле подавил желание рассмеяться. На вид она выглядела лет на двадцать, а вела себя, будто ей лет двенадцать.

– В магазине за углом, – ответила горничная.

– Ань, заскочим в этот магазин на обратном пути, – сказала Вика и взяла еще несколько конфет.

– Вы сказали, что вам понравился дом, – продолжил я.

– Кому ж он не понравится? Три этажа, газон, огромный сад, высокие потолки, большая кухня. У нас, знаете, какая маленькая кухня?

– Вик… – Аня аж покраснела.

– Я вас не смущаю своими разговорами? Вот моя сестра думает, что я веду себя бестактно. Возможно… я не отрицаю. Но мне, знаете, как бы всегда было плевать на приличия, – заявила Вика.

– Не буду вас сдерживать в вашем творческом порыве. Это даже хорошо, что вы говорите правду, я в своей жизни видел слишком много лжи.

– Говорите так, будто из какой-то книги, – продолжила Вика.

– А какие книги вы читаете?

– Я читаю редко, в основном читает моя сестра. Если хотите поговорить про книжки – это к ней.

– А у вас какие увлечения? – спросил я.

– Я люблю рисовать. Вот у вас такой большой дом и так мало картин, я бы весь дом завешала картинами. Там вдалеке я заметила копию Рембрандта «Возвращение блудного сына». Хорошая работа, у вас есть вкус.

Я удивился тому, что она разбирается в искусстве. Уже почти поставил крест на ее характере, но теперь готов дать ей шанс.

– А что рисуете вы? – спросил я.

– Сейчас в основном готовлюсь к поступлению в художественный вуз, для себя рисую мало. Не знаю, правда, получится ли поступить.

– Вы еще в школе учитесь? – уточнил я.

– Да, в одиннадцатом классе.

Года на три в ее возрасте я точно ошибся.

– А вы? – я обратился к Ане.

– Я учусь в театральном на втором курсе.

Обалдеть, она оказалась старшей сестрой, по внешнему виду и не скажешь.

– А каких картин не хватает в этом доме? – спросил я у Вики.

– Чего-то яркого, может, импрессионистического. Я вот обожаю писать пейзажи, особенно на пленэре. Правда, у меня только маленькие холсты, так как большие уже некуда ставить и вешать в нашей квартире.

– Я могу купить у вас несколько работ.

Вика воодушевилась, в ее глазах словно появился огонь радости:

– Правда?! Значит, я нарисую для вас самую большую картину! Какую хотите? На какую тему?

– Можно что-то из природы. Что-то свое в любом жанре. Даю вам полную творческую свободу.

– Отлично! Завтра же займусь заказом, – сказала Вика и съела очередную конфету. – А с вами приятно иметь дело.

– С вами тоже не соскучишься, – подметил я.

– Это мне говорят практически все. Вы не первый.

– Даже не удивлен.

– А можно задать еще один вопрос? – спросила Вика.

– Задавайте.

– А сколько вам лет?

– Двадцать пять, – ответил я.

– О, у нас с вами восемь лет разницы в возрасте, – сказала Вика.

– Очень точное замечание.

Неожиданно нашу идиллию прервал грохот входной двери. Послышался шум в сторону столовой, мы все взглянули в дверной проем, когда стук шагов прекратился. Мой брат наконец явился. От удивления он не мог даже пошевелиться.