Я создала портал, и все поспешили зайти в него. Грохот в этом мире становился все сильнее, пепел поднялся ввысь, дышать стало еще труднее. Последнее, что я смогла разглядеть, прежде чем уйти, это разрушение главного зла – той проклятой тюрьмы.

***

Перед тем, как предоставить доказательства командиру, я внимательно изучила те материалы, которые остались от Влада. В основном это были описания пыток и достижений в ходе исследований. Среди прочего я заметила папку с Натой, заглянув в содержимое, я нашла там интересную деталь:

«Наташа оказалась дефектным экземпляром, поэтому испытания я над ней прекращаю, так толком и не начав. Она единственная, в ком я обнаружил это уродство – у нее нет собственного мира, ее душа не создала другую вселенную. Если бы она была обыкновенной пешкой из мира Ксюши, это бы все объясняло, но я сам вычислил ее в реальности. Произошло это чисто случайно, я наткнулся на нее в магазине и сразу же узнал. У нее довольно яркая внешность, ошибки быть не может. Какое-то время я следил за ней и услышал, что ее действительно зовут Наташа. Манера речи, походка, то, как она любит заправлять прядь за ухо, все тонкости ее привычек и характера совпали. Но странным было то, что она спокойно передвигалась в реальности и в то же время была в сознании в моем мире. Я уже подумал, что ошибся, и сознание Ксюши просто создало копию человека, которого она где-то видела. Но все же чутье подсказывало мне проверить все до конца.

Я установил связь с Наташей раза с пятого, не понимаю, почему именно с ней так сложно было это сделать, а потом я обнаружил вот какую вещь. В тот день, когда Наташа упала в обморок, она должна была переместиться в свой мир, но, так как с этим у нее дефект, ее душа переместилась в ближайший доступный мир, мир Ксюши. И мало того, у Наташи из реальности произошло отщепление личности, то есть реальная Наташа жила своей жизнью, а ее отщепленная личность появилась в мире Ксюши со своей биографией. Они существовали одновременно, действовали сразу в обоих мирах, с таким я столкнулся впервые. Ее отщепленная личность тут же стала «своей» в мире Ксюши, никто не спрашивал, кто она и откуда, ее знали как Наташу – старосту класса, то есть у нее случайным образом получилось создать воспоминания о себе у других людей, в то время как я шел к этому методу два года и воссоздал личность Влада искусственным путем.

Каким образом проходят мои испытания? Еще в начале своего пути я совершил открытие – абсолютно все миры имеют в себе различного рода ископаемые, проводя опыты над ними, соединяя их структуру, например, под разной температурой либо добавляя другие элементы, получается реакция и итоговый результат. Допустим, однажды в моей жизни наступил такой этап, где мне просто необходимо было научиться перемещаться между разными мирами. Времени было в обрез, но с помощью моего на тот момент друга я раздобыл ископаемое под названием абсорбируемый силициум, он способен расширять пространство, вступая в реакцию с ливикбиумом. Я рассматривал разные варианты использования силициума и остановился на его кристаллизации.

Но вернемся к расщеплению личности Наташи. Проведя еще несколько испытаний на связь между Наташей из мира Ксюши и Наташей из реальности, я заметил, что физическая и психологическая боль никак не отражались на реальной версии. Могу предположить, что реальная версия видела все это в форме снов, которые представлялись обычным ночным кошмаром. В итоге я закончил испытания, проведенных опытов стало достаточно».

«Если она видит это все во сне, то после того, как я рассказала ей в подробностях о существовании миров, должна была что-то заподозрить», – подумала я.

Когда доказательства вины Влада были у меня, часть его документов я оставила себе, так как они не должны были попасть ни в чьи руки, тем более тех людей, которые считали свой мир единственной реальностью. Я предоставила командующему и полиции описание похищения гиков и испытаний над ними, еще пару листов о шпионаже в моем мире. Проведя экспертизу, все обвинения с меня и Наты были сняты.

Пустыня постепенно исчезала, песка становилось все меньше, оазис превращался в большую озелененную территорию. Скриты больше не показывались, будто нашли другое место для существования. На месте пустыря стал образовываться целый город. Долгое время я так и не возвращалась в реальность, но благодаря исследованиям Влада могла прикинуть, сколько времени там прошло. Из исследований Влада:

«Для меня главным вопросом оставалось время, которое то совпадало с реальностью, то сильно отличалось от нее. Например, в моем мире мог пройти целый месяц, а там всего несколько минут либо ночь, либо целые сутки. Случайные факторы меня не устраивали, и я поставил себе цель научиться контролировать время так, как выгодно мне. На это уйдет много сил, но цель оправдывает средства.

Продолжаю эту запись. Прошел месяц, мне удалось выявить, как узнать, сколько времени прошло в реальном мире, пока я нахожусь в своем. Мое перемещение между реальностью и своим миром происходит с помощью боли. Но тут я предположил, а что, если боль будет недостаточно сильной для перемещения? Я испытал разные вариации боли на себе и пришел к идеальному варианту – укол иглой в указательный палец. Этого достаточно, чтобы перейти в состояние между этим миром и реальным. Это похоже на прыжок с высоты, когда к тебе привязана веревка. Ты приближаешься предельно близко, чтобы разглядеть, что происходит в реальном мире, не выпадая из этого. Чтобы определить дату и точное время, я всегда в реальном мире перед погружением оставлял перед глазами часы со сменной датой, после ложился в кровать и проваливался сюда. Таким образом я довольно быстро мог понять, что происходит в реальности».

На этом запись про время обрывалась, видимо, испытания по контролю времени были незакончены. По технике, которую выработал Влад, я несколько раз проверила, сколько времени прошло в реальности, оказалось, что около трех часов.

Из записей Влада.

«Ископаемые меняют свои способности и структуру в зависимости от причиненной боли владельцу мира, в котором находятся эти ископаемые. Праведники скажут, что это аморально – ставить опыты над людьми, а я отвечу, что другого выхода нет, цель оправдывает средства, кто-то должен был начать все эти исследования, так почему бы не я?»

Я прочитала еще множество записей о проведенных опытах, открытиях, ископаемых и их классификации. Что-то из этого я уже знала, что-то было в новинку. Когда мой мозг окончательно перегрузился информацией, я подумала, что пора бы уже возвращаться в реальность, так как прошло уже много времени с момента моей отключки, родители наверняка забили тревогу.

Прежде чем вернуться, я нашла Нату, она в одиночестве сидела на лавке под ночным звездным небом.

– Нат, мне нужно на какое-то время вернуться в реальность, как мне найти тебя там?

Я подсела к ней и взяла за руку.

– Я думаю, что сама уже нашла тебя там. Не так давно мне начали сниться сны из реального мира о том, что там происходит, уверена, то же самое происходит со мной в реальном мире, там мне снятся сны об этой вселенной.

Ната обняла меня, и я сделала небольшой надрез на руке, сконцентрировавшись на реальности, куда хотела попасть. Я начала погружаться в полусонное состояние до тех пор, пока мое тело полностью не обмякло на руках Наты.

Глава 58. Встреча в реальности

Я вновь оказалась на больничной койке, медсестры и врач пытались привести меня в чувство, вокруг было столько суеты, что я смутно запомнила происходящее. Кто-то куда-то шел, чьи-то голоса, голова шла кругом, часть информации каким-то образом исчезла.

– Сергей Михайлович, она очнулась, – раздался голос медсестры.

Долго меня не держали, списали на обморок и посоветовали поскорее сделать МРТ головного мозга, чтобы полностью исключить какие-либо отклонения. Родители дико переволновались, мама крепко обняла меня и даже заплакала, отчего мне стало стыдно, ведь я могла вернуться в реальность гораздо раньше.

– Я пропустила свою очередь, – сказала я, пытаясь немного разрядить обстановку.

– Да бог с ней, с этой очередью, на другой день запишемся, – отмахнулась мама, вытирая слезы носовым платком. – Ты раньше никогда не падала в обморок. Господи, откуда столько болезней на тебя навалилось?

Пока мама продолжала свою длинную речь о Боге и моих болезнях, отец лишь слегка похлопал меня по плечу и сказал:

– Там сидит одна девушка, говорит, что хорошо тебя знает, якобы вы учились в одной школе, но я что-то ее не помню.

Я взглянула на сидение возле дальней стены и увидела Нату. Наши взгляды встретились, сердце сжалось от одной только мысли, что она сейчас передо мной, здесь, в реальном мире. Будто я попала в кино, этой сценой я грезила так долго, она казалась мне далекой мечтой, которой не суждено сбыться. Как же так, мы нашли друг друга, и я до конца в это не верю.

Ната вскочила со стула, будто ее ошпарили кипятком. Все мое тело оцепенело, дыхание перехватило. Несколько секунд мы просто смотрели друг на друга, на ее глазах начали наворачиваться слезы. Этот момент своей жизни я не забуду никогда. Поворот судьбы, трепет души, чувство полета. Я не выдержала и пошла к ней навстречу:

– Я знала, что ты существуешь в этом мире, – дрожащим голосом сказала я, а потом добавила. – Встреча с тобой в этом мире стала моей главной мечтой. Это желание гораздо сильнее, чем желание стать певицей, которое едва не свело меня с ума.

Ната обняла меня и с улыбкой сказала:

– Певицей ты станешь, это я тебе обещаю.

Я попросила родителей, чтобы они разрешили Нате поехать с нами в психиатрическую больницу. На пути туда я до сих пор не могла поверить, что мы нашли друг друга. Я боялась, что попала в сон внутри сна или что-то подобное. Неужели в моей жизни началась светлая полоса?

Всю дорогу мы болтали с Натой вполголоса так, чтобы родители не слышали. А когда приехали в больницу, еще долго не могли распрощаться, в конце концов, врач сам нашел меня и сказал, что пора возвращаться. Перед уходом я еще раз взглянула на близких мне людей и отправилась в свою «родную психбольницу» в ожидании дня, когда меня отправят на выписку.

Глава 59. Прощай, психушка

Двадцатый день в психушке.

Некоторые из пациентов начали разъезжаться по домам. Мы с девчонками довольно крепко сдружились, и в какой-то момент мне начало здесь нравиться. Жестких пациентов тут нет, много медленных или, как я называю, аморфных. Но мы втроем хорошо подобрались по возрасту и интересам. А еще к нам положили художника, чьи картины развешаны по всему коридору. Интересный факт, я совсем отвыкла от интернета, перешла на книги. Не знаю, останется ли это чувство на воле.

Двадцать первый день в психушке.

Самое странное и жесткое отделение – это двадцать пятое и двадцать шестое. После рассказов про двадцать шестое отделение нам показалось, что мы находимся в санатории. В двадцать шестом отделении полно клептоманов: вышел в туалет – из тумбочки уже что-то украли. Люди кладут передачки под подушку и спят на них. Одна женщина вообще не вставала с кровати, пока не съест весь пакет, что ей принесли. Многих связывают, они целыми днями орут дурниной. В палатах по семнадцать человек, кто-то спит в коридоре, постоянно случаются драки, некоторые вырывают еду изо рта. Среди пациентов есть своя надзирательница, которой иногда «сносит крышу», она берет бабок за волосы и швыряет в палату. Тех, кто может как-то выразить свою мысль, практически нет. По тумбочкам бегают тараканы, пациентов со вшами бреют наголо и обматывают пищевой пленкой, помазав до этого какой-то мазью.

Выслушав все эти ужасы про другие отделения, я еще раз взглянула на свое двадцатое и поняла, что в сравнении с двадцать шестым я в раю. Да, хотя тут лежат и с шизофренией, заторможенные, но это не так страшно. Страшнее другое: как-то я писала про пациентку Катю, которой «снесло крышу» и ее забрали в другое отделение. Так вот, сегодня я узнала ее историю. Катя когда-то получила высшее образование, была великолепной пианисткой, но потом начала развиваться болезнь. Попала сюда и пошла постепенная деградация мозга, пианино забылось, разве что сейчас «Собачий вальс» может сыграть.

Или вот еще история. Уже свыше двадцати лет лежит в соседнем отделении профессор. Когда-то он создал свою теорию в математике, а точнее, сделал важное открытие. Защитил его, а потом болезнь. И кто знает, каковы причины этой болезни, мозг – самый сложный человеческий орган. Вот что страшно, ты можешь жить, быть пианистом или совершить научное открытие, а потом все рушится. Медленно, день за днем человек деградирует до такого состояния, что способен только есть, спать, ходить в туалет и принимать таблетки.

Я увидела одну сторону психушки, версию «лайт», но есть отделения страшнее, где люди сидят на передачках, ходят под себя в туалет и живут в этой обстановке годами. Совершенно другой мир, другая реальность, другое все.

***

Вот уже наступил вечер. Лежа в палате с книгой, я слышу, как из коридора раздается игра на пианино. Это Юля вспоминает ноты (еще одна моя подруга, которая поборола анорексию). Вслед ей подпевают песни про Советский Союз. И от всего этого веет атмосферой душевного спокойствия и умиротворения.

Двадцать шестой день в психушке.

На воле многие не понимают, что такое депрессия. Не придают значения, считают это плохим настроением или ленью. Я видела своими глазами людей с настоящей депрессией. И это не просто плохое настроение, это гораздо хуже и страшнее. Обычно этот недуг проявляется в груди, я наблюдала это не раз. Чувство боли в душе, ком в горле, желание смерти, так как нет больше сил терпеть. Страшенное чувство накатывает снова и снова, повторяется изо дня в день.

Мы здесь, в больнице, понимаем друг друга. Если человек говорит, что у него депрессия, лишних вопросов не возникает. Каждый понимает, что это такое, с чем он борется. Никто не скажет: «Да какая-то депрессия! Все это чушь!».

Если бы депрессия действительно была чушью, мы бы не лежали в этой больнице.

День двадцать седьмой в психушке.

Как же странно, что мне в итоге здесь понравилось. В детстве я никогда не ездила в лагеря, а сейчас у меня ощущение, будто я в лагере, только немного придурковатом. Среди психов я чувствую себя «как в своей тарелке». У нас образовалась целая банда картежников, Рита любит закидывать картами всех подряд, а Санчос (кличка нашего друга) всегда спрашивает, подкинуть ли еще. Я смеюсь над вакханалией, которая происходит во время игры. С нами играют еще две девочки – Юля (из нашей троицы) и Соня.

Рита – настоящая заводила в компании, часто выдает какие-нибудь «перлы», Санчоса называет Аполлоном и признается в любви, в шутку, конечно, хотя кто ее знает. Но Санчос не дурак, на ее «признания» отвечает немногословным «ага» и невозмутимо идет по коридору. Когда однажды Рита спросила: «Санчос, ну ты скажи, кого ты здесь любишь?», он ответил: «Я люблю колбасу», и после этого все упали со смеху.

Есть у нас еще одна интересная личность – Маха-черепаха. Хоть многие и упрекают ее в медлительности, но все же это болезнь. Машка раньше работала в библиотеке и в принципе человек она неглупый, только медленный, зато добрый и светлый.

У каждого из нас свои загоны и тараканы в голове, болезни, с которыми мы боремся. Каждый со своей историей, подводными камнями и тайнами, навсегда скрытыми от посторонних глаз.

Последний день в психушке.

Расставание дается мне очень тяжело. Рита, Юля, Санчос, Соня. Нам повезло, что мы так подобрались здесь, а может, все неслучайно, может, это была судьба. С одной стороны, все имеет свое начало и конец, такова суть жизни, но с другой – прощаться очень сложно. Я надеюсь, что мы еще встретимся на воле. Конечно, не хотелось бы попадать больше в эту больницу, надеюсь, что до такого не дойдет. Как говорила Юля – таблетки лишь двадцать процентов лечения, остальное зависит от нас. Так выложимся же по максимуму, чтобы в будущем все было хорошо.

Глава 60. Моя новая жизнь

Меня охватили странные ощущения, когда я вышла на волю… смешанные чувства. Непривычно свободно передвигаться по улице, дышать полной грудью, а не на прокуренном балконе с решеткой. Непривычно видеть «другой сорт» людей, которые не слышат голоса и не пинают бесов, детей и бабок. Конечно, это временное чувство, скоро я вновь привыкну к этому миру, и все будет как прежде.

На выходе меня встречали родители и Антон. Я попросила Нату пока не приезжать, мне нужно было решить все с Антоном.

– Ну как, соскучилась по дому? – спросил он, когда мы вошли в нашу квартиру. Я не знала, как начать сложный для меня разговор. Расставание после стольких лет отношений – очень тяжелый шаг. Мысли меня буквально замучили, стало жутко паршиво на душе.

Я кинула ключи на полку и невольно вздрогнула от громкого звука. Потом взглянула на Антона и вот уже готовилась начать речь, но он меня перебил:

– Сейчас разберешь сумки или попозже? – спросил он. Сил терпеть больше не было, на глаза накатывались слезы. Боль в душе усиливалась, нарастала, словно летящий с горы снежный ком. В итоге я не выдержала, закрыла лицо руками и заплакала, изо всех сил сдерживалась, чтобы мое состояние не переросло в истерику.

– Ксюша, что случилось?

Но я уже не могла остановиться. Как же я привыкла к этому человеку, в школе мы были лучшими друзьями. И хотя сейчас чувства остыли, он был дорог мне как друг или брат. И все же вариантов у меня нет, жутко боюсь его реакции, нужно решиться, а там будь что будет.

Насчет три.

Раз.

Два.

Три.

– Антон, нам нужно расстаться, – выпалила я на одном дыхании, и в этот же момент слезы прекратились. Я замерла, собственные слова оглушили меня, голова вдруг стала ясно осознавать происходящее. Антон впал в замешательство, явно пытался подобрать слова, но не мог. Я опередила его и продолжила:

– Прости, что я говорю тебе это вот так сразу. И прошу тебя, выслушай меня и не перебивай, – я глубоко вздохнула, выдержала небольшую паузу и вновь перешла к разговору. – Мы встречаемся с тобой уже давно, со школы. Начиналось у нас, как ты знаешь, с дружбы, у нас было очень много общих интересов, да и сейчас их много. Я была счастлива, когда мы только начали жить вместе, счастлива, что ты есть в моей жизни. Но в последнее время, думаю, ты тоже это заметил, мы начали отдаляться друг от друга. Не в плане как друзья, а скорее как любовники. Ты всегда был мне очень дорог, мы с тобой через многое прошли, но тех чувств, что были когда-то, их уже нет. Ты и сам видишь, мы живем с тобой как друзья.

Я закончила речь и застыла в ожидании. Молчание Антона давило на меня, его взгляд поник, казалось, что я ошеломила его своим признанием. А может, это только я перестала воспринимать Антона как любовника, а он нет? Может, сейчас я нанесла ему огромную рану? Что же он чувствует? Как перенес то, что я только что сказала? По его задумчивому взгляду было не особо понятно, что сейчас происходит в его душе. Я не выдержала:

– Прошу, ответь мне, что ты обо всем этом думаешь? Только не молчи, пожалуйста, – взмолилась я. Антон посмотрел мне в глаза, протяжно вздохнул и ответил:

– Я думаю, ты права, Ксюш. Я и сам уже думал о том, что мы живем с тобой просто по привычке. Ты привыкла ко мне, я привык к тебе, и вроде как бы и удобно. Я думал о том, что, может, стоит перевести наши отношения в дружеские, но у тебя был такой сложный этап в жизни, что уже стало как-то не до этого. Я всеми силами старался тебе помочь выбраться из этого, хотя, ты знаешь, мне тяжело понять то, что с тобой тогда творилось. Мне нужно было вести себя иначе, принимать твои слова всерьез…

– Спасибо, что все это время был рядом со мной, что не бросил меня после таких страшенных истерик, – сказала я. Антон подошел ко мне и легонько обнял:

– Ты все равно дорога мне, Ксюш, я не мог тебя бросить. Но дорога скорее как друг, нежели как кто-то еще. Не знаю, как так получилось, что в итоге все снова свелось в дружбу.

– Мне так страшно было признаться тебе сейчас во всем, так страшно… – прошептала я.

– Ты молодец.

Я еще сильнее расплакалась, и Антон поспешил меня успокоить:

– Ну же, никто из нас не умер, и мы не расстаемся со скандалом. В конце концов, мы остаемся друзьями и можем видеться в любое время, ходить по тем же компаниям. Конечно, уже пореже, но скоро мы оба к этому привыкнем, это нормально. Больнее было бы, если бы мы расстались окончательно. А так мы просто облегчили себе жизнь.

Слова Антона помогли мне успокоиться. Еще около часа мы много о чем говорили и уже не скрывали тех мыслей, которые в последнее время утаивали друг от друга. Мы говорили и говорили, а потом он помог собрать мои вещи и отвезти к Нате. Мы договорились, что я буду жить у нее. Поднимаясь по лестнице подъезда на третий этаж, я ощущала себя абсолютно свободным и счастливым человеком. Жизнь приняла совершенно новый оборот, которого я так ждала. Мне давно следовало во всем признаться Антону, но страх – вещь очень коварная. «А вдруг будет хуже?» – думала я и была полной дурой. Ведь у нас не было детей, ипотеки или чего-то еще, что нас бы связывало. Я просто боялась перемен. Оставляла все как есть, потому что так удобнее и привычнее. Но, в конце концов, в жизни нет ничего вечного, и если за что-то уже нет смысла цепляться, так почему бы это не отпустить?

– Какая квартира? – спросил Антон.

– Двадцать пятая, – ответила я и нажала на звонок. Дверь практически сразу распахнулась, и Ната, одетая в один лишь розовый халатик, заявила:

– Добро пожаловать в мою скромную берлогу.

Ее отзывчивость и энтузиазм… в этом вся Ната. А я, широко улыбнувшись, покрепче сжала ручку чемодана и подумала:

«Вот она – моя новая жизнь, здесь, в реальном мире».

И переступила порог квартиры, из которой пахло свежеиспеченными булочками.