…на острие лепестков пахнущих как сумасшедшие розовые глиняные лилии в смешанной колоде карт таро, на верблюжье одеяло мы легли в одиночестве. Дон Жуан пожадничал мне тридцать семь тысяч, которые сам же потратил. Два его друга тоже влюбились в меня. Номер один и номер два. Было смешно кокетничать с ними. На глазах у Дон Жуана. Сокращенно Донж.
Мог бы и отдать, не смотря на смерть свою, боль, укусы, секс, сладость и страсть. ОН до сих пор влюблён. Э-э-э…
Я лежу одна. Раздевшись. Сняв с себя всё. Платье. Чулки. Бюстгальтер. Трусы.
Донж замерз в моей ледяной пустыне.
Изобретатели не смеют расслабляться.
Терять контроль над собой.
Я сама заплачу за тебя эти деньги. Но ты меня подставил зря.
…на острие лепестков пахнущих как сумасшедшие розовые глиняные лилии в смешанной колоде карт таро.
Это тоже песня.
третье ПИСЬМО ИЗ НИГЕРИИ ОТ Олуфеми Лиджаду было отправлено Агате Поти, не смотря на просьбу более не писать
«Уважаемая госпожа Поти.
Я понять Вас. Но мне надо довести событие к контенту.
Высылаю вам лицензию. Смотреть Вам. Если не верите, то сделайте отказ официально через министерство.
Это облегчит участь вашего наследства.
Средства можно отдать детям голодающим. Сиротам. Малюткам, оставленным родителем.
Или просто бедным…»
Агата поняла: не отстанет. Пока не послать, куда подальше. Бонифаций говорил тоже самое. Лишь Галя недоумённо пожимала плечами.
Испания – город больниц и лечебниц. Найти нужного пациента, значит стать Шерлок Холмсом.
Умирающих с фамилией Поти оказалось больше сорока человек. Демов тринадцать. А Демов Леми два. Один из них дед Митя.
Второй вопрос, где взять деньги на поездку? Пенсия – кот наплакал. Сын зарабатывает немного. Занять у Гали и того смешнее, её давно уволили из-за слабого здоровья. И последнее время Галя подрабатывает уборщицей. Выход был один – продать дачу. Но как? Рука не поднималась!
Жалко, жалко…этих хилых яблонь, изъеденных жучками смородин!
– Не вздумай! – нахмурился Бонифаций. – Куда мы с друзьями будем уединяться? Ты же знаешь, у нас музыкальная группа. Барабаны. Гитары.
– А что мне делать? – Агата ласково посмотрела на сына. Взрослый! Командует. Молодец.
– Что, что…вспомни своего Донжа! Он нажёг электричества почти на сорок тысяч! И ты отрабатывала эти гроши! Сиди дома. Заблокируй аккаунт. Продолжай мастерить свой кешбек – Куш
– Я уже смастерила.
– Усовершенствуй!
– Тогда откуда у меня эти мысли, что я всё равно однажды поеду в кругосветку? И теперь я определилась – искать деда. Я хочу вернуться счастливой и успешной.
– Ага…а вернёшься старой и больной. Знаю я вас, путешествующих!
– Может, на работу вернуться? Меня звали в частный сектор. Переводчики всегда нужны. Могу оформиться индивидуалкой. Или начну делать украшения, например, из дерева и смолы. Помнишь, у меня хорошо получалось! И даже покупалось. Каждую осень у меня возникают подобные желания…
– Но ты же хотела лечить людей. Столько времени потратила! – Бонифаций присел на диван. Затем разлегся, вытянув ноги.
Любимый мой сынок…
– Лечить без лицензии. Без испытаний. Без базы и офиса. Такого быть не может.
– Отчего бы нет. Подай объявление на авито.
– Мне проще выучить тайский и переписываться с жителями острова. Поедать спагетти, болтать с торговками на рынке, работать синхронисткой с индийского на арабский, волонтёрить, сесть за руль мотоцикла, глядя на закат, наслаждаться ветром курильских трасс, – возразила Агата.
– Пойми, что Дем Леми Поти – это не твой дед. И не мой прадед. Тебя просто разводят. Хотят, чтобы ты оплатила якобы пошлину в диком размере. И твоё путешествие по больницам Испании никуда тебя не заведёт. И как ты будешь общаться с человеком, находящимся в глубокой коме?
– У меня есть кешбек, мой прибор двадцать-двадцать. Мне надо будет только приложить его к пульсу. И человек поправится! – настаивала Агата.
– Кто тебе разрешит сделать это? В больницу даже пронести не получится это кривое твоё изделие…
– А помнишь, когда умерла бабушка, я уехала в Индию? А год тому назад мне удалось побывать в Монголии, затем я свалила на Уральские горы? Мне надо перезарядиться. Моя батарейка полуразряжена. Кроме этого нас пугают этими карантинами, картонными инфекциями. Какая-то бесконечность…не приходящая в сознание. Отчего бы тебе, сын, родной и близкий самый мой человек, не сказать: Езжай! Живи и радуйся! Ибо самое худшее – это застыть в смоле бабочкой, стрекозой, мухой, мышкой. За окном всё то же кино. Мой кешбек-2020 нужен лишь мне одной. Я просто хочу переключить канал. Увидеть своего деда. Выйти, надев свои украшения из смолы и дерева. Надеть новый свитер и куртку, сшитую моими руками, с вышивкой и люрексом…Устала прятаться дома за этими своими изобретениями!
– Не забывай, что у тебя куча поклонников, – Бонифаций ласково зевнул. После ужина, приготовленного Агатой, после чая и ватрушек с творогом хотелось спать.
– И что? Жизнь уже кончается.
– Что-о? Мама, не выдумывай. Ты ещё замуж выйдешь, вот увидишь!
– Лучше сам женись! – Агата потрепала сына по вихрастому затылку.
– Сначала дело, а девушки потом…
– Ладно…
– И всё-таки, мама, брось ты бредить своим дедом. Бабушка же явно и чётко сказала: помер он! Завтра пришлют письмо, что у тебя ещё дядя жив, тётушка и какой-нибудь троюродный внебрачный брат. Или ожила дочь, которую ты даже не зачинала. И все они находятся на Сатурне! Тогда что? Будешь искать межгалактический корабль? Космическую орбиту? И полетишь? Это уже перебор! Сиди дома! Жди меня с работы. Готовь ужины. А по выходным жди, когда я вернусь с дачи. Я и мои друзья-музыканты. В конце концов, сходите с тётей Галей в филармонию…это увлекает…
Сын повернулся на правый бок и закрыл глаза, засыпая.
«Замуж! – усмехнулась Агата. – Да я хоть со всеми тремя друзьями Донжа пересплю. Для создания семьи это не поможет: все друзья Донжа беспросветно женаты. А вернуть любимого не получится…разве только пококетничать…»
Четвёртое и пятое письмо от Олуфеми Лиджаду из Нигерии было ещё более пафосным и настойчивым. Сезон тушканчиков подходил к своему завершению. Адвокат Олуфеми Лиджаду начал торговаться, снижать сумму налога сначала вдвое, затем вдесятеро. Это была уже приемлемая сумма, с пересчётом на рубли получалось около сорока тысяч. «Да вы что сговорились что ли, Донж тоже кинул меня на тридцать семь тысяч!» – подумала про себя Агата.
И села писать свои лирические письма в контакте:
«Рванусь, ринусь бежать, но пойму, что лучше уже не будет с нами, со всеми, с родиной нашей. Ибо для тебя было всё – лучшее во мне, во всех, в изобретениях, обретениях, талантах, всё в нас стремилось к тебе. Помочь. Выстоять. А на чём родина зиждется? На природных богатствах, на лесах, реках, лесах, глубинах, недрах. Но кроме этого – на человеке! Ибо природные богатства ничто без человека, без его умения правильно применить их, возделать, добыть. Но человек – болеет, умирает, его жизнь не бесконечна. И так бывает, что второго такого же точно изобретателя, возделывателя, добывателя не родится. Родится, но другой.
Так и хочется воскликнуть: очнись! Найди в себе лучшее, правильное, солнечное, вечное. Если не ты, то найдутся иные, кто поведёт за собой массы людей. Но это будешь – не ты. И у того другого иные мысли, иные взгляды. Он может быть просто корыстным человеком, прикрывающимся красивыми правильными словами. Слова похожи, но смыслы иные.
Ты и твоё что это? Кто ты – воин державы, воин родины? Тогда веди нас. Обходя штольни и лабиринты. Когда будешь идти, то вспомни – кто тебя родил, взрастил, вскормил, научил грамоте, наукам, оберёг от бед и злосчастий. Вспомни весь путь ея! Родины твоей! И взлёты, и падения. Время вершин и время низин. Были разные времена. Но помни лучшее в каждом из них. Были кровавые времена, но кровь станет рекой, а плоть опорой для трав и деревьев, и сплетётся она с корнями, напитает их. Весной зацветёт цветами. Потекут воды именами, именами возлюбленных твоих. Но сколько бы ни было времён, помни то, последнее, в коем ты находишься. Вспомни себя и прародителей своих. Ибо в них кусочек твоей прародины. Нам, скифам, это подвластно. Мы в космос летали, мы родину отстояли, мы ратовали за лучшие идеалы. Они из писания, они заветы, они заповеди. В каждом из нас это. Ибо вышли мы на свет, и он ослепил нас! А подвиги людей наших, жизнь отданная за победу. За справедливость, за будущее.
Это не просто блогерство, модное среди молодёжи, не просто балагурство, не просто похохмить. Это выше.
Стать блогером не трудно, обрести подписчиками, обрасти лайками, затвитриться, заютюбиться – сейчас кто этим не занимается? Каждый, кто умеет говорить. Кто обладает артистизмом, не плохим словарным запасом. Кто умеет писать сценарии своих маленьких пьес. Любите ли театр? Ибо вся жизнь игра. И как зовут известных блогеров? Вата. Бумага. Резинка. Елка. Имена, имена…И текут эти имена по руслам многоводной сетевой реки. И вылавливают оттуда нас. И рассказывают нам нечто такое, что совпадает с нашими мыслями. Коучи. Стричи. Драчи.
Блогеры хотят завоевать наше внимание. За это им платят деньги. То есть мы – часть их зарплаты, дохода, наживы.
Я тоже завтра нажму на кнопку вкл. И стану вещать. Заработаю некую сумму, чтобы оплатить долг за Донжа. Отдам этому назойливому нигерийскому адвокату то, сколько он просит. И на этом успокоюсь.
Надо лишь найти способ, чтобы добыть подписчиков.
И моя внутренняя энергия потечёт рекой, и ноги сплетутся в хвост русалки и прорастут в реку, в ил, с песок. И поплыву я заманивать рыбаков сладким голосом, и переверну их лодки, и возьму всех и каждого, их кости и скелеты обрастут моими словами. И я стану миром. А мир станет мной.
– Э, нет, так дело не пойдёт! – возразила Галя, когда Агата пересказала то, каким образом она собирается заработать деньги.
– А как пойдёт?
– Ты найди какой-нибудь раскрученный канал и войди туда с лозунгом защитника.
– А меня не заклюют?
– Те, кто заклюют – потерпишь. Остальные будут на твоей стороне. Это будет твоя аудитория, которая подпишется на тебя.
В то же утро Агата Поти вступила в социальных сетях в заварушку. Пост был обычный, про осуждение некой Юлии Росинской
Телеграмм-канал "Роза – 7" сообщает:
Только что в Розовском городском суде был вынесен приговор по делу бывшего директора музыкальной школы им. Балакирева Юлии Росинской. Она признана полностью виновной и осуждена на год условно с удовлетворением исков, заявленных потерпевшими, в полном объеме.
Сама Юлия Росинская, услышав приговор, видимо, вздохнула с облегчением (очевидцы утверждают, что из суда она выходила, посмеиваясь), однако слова «уголовница» из её творческой биографии теперь никуда не выкинешь.
Приговор ещё не вступил в законную силу и у Росинской, как и у прокуратуры есть время на обжалование решения суда. Росинская будет просить если не отмены приговора, то его смягчения, а прокуратура по идее обязана требовать ужесточения – то есть реальной «отсидки». Увидит ли всё же бывший директор небо в клеточку? Посмотрим…"
Под сердечками последовали ответы, которые Агата тщательно отсортировала на тех, кто за и кто против:
А надо кому смотреть? Кто станет счастливым?
Матвей: Те, кого она гнобила и обманывала будут счастливы…
Людмила: Гнобила? Чушь собачья.
Матвей: скажи это педагогам.
Людмила: Неделю назад разговаривала с одним из них. Хорошие времена были при Росинской.
Матвей, для кого-то да, а для остальных?
Остальные были рядом.
Матвей: с одним? Из почти семидесяти преподавателей школы, пятьдесят из которых признаны потерпевшими от директора-мошенника!
Людмила Карпушова:
Хороший человек, отличный педагог. А за всем этим фарсом стоят люди гораздо выше по должностям, но из никто не трогает… И не будут трогать. Ну что, сломали жизнь человеку, чему здесь радоваться? Не здесь настоящих воров надо искать, все, которые воруют, в другом здании сидят
Εвгений Μакаров ответил Людмиле:
Людмила, не надо высокопарных штампов, вы в материалах дела? По вашему этот "хороший человек" не вор и мошенник? Или ее заставляли воровать? А раз она хороший человек и ее заставляли воровать, почему не рассказала об этом следствию и суду? По показаниям свидетелей "из другого здания" они не при делах и о ее делишках ничего не знали.
Марина Андреева ответила Матвею:
С Гусевой или Коняевой и ещё с парочкой, которые ей под миллион "долгов" вернули с бюджетных денег?
Марина Андреева ответила Людмиле
Людмила, данная дама признана мошенницей с годовалым сроком. Надеемся, будет и второе дело.
Матвей ответил Людмиле
Людмила, с другим зданием тоже разбираться будем.
Евгений Макаров ответил Людмиле
Людмила, вероятно все, кто "в другом здании" и воруют, но это не означает, что чиновникам низшего ранга можно набивать карманы на местах, оправдываясь тем, что там, наверху все воруют.
Виктория Валиева ответила:
Матвей, ну еще бы. При ней можно бухать и на работу по три дня не выходить и тебе за это ничего не будет, еще и в пример на планерке перед всем коллективом поставит. А других даже в административный за свой счет не отпускала на юбилей мужа, сказав, что это неуважительная причина. Не знаете, не говорите. А то, что Вы с букетами цветов к ней бегали и из кабинета ее не вылезали – это вся школа видела. Понятно, почему так защищаете теперь.
Εвгений Μакаров ответил
Матвей, вы бы с этой дамочкой поаккуратнее! У нее хобби – чужие семьи разбивать и мужей уводить!
Саша Костенко ответил Евгению
Он надеется, что она в дальнейшем в его уголовном деле будет лайки ставить и комментарии в защиту писать
Очень жаль… замечательный педагог!
Ирина, далеко не все согласятся. Особенно с оценкой её директорства.
Εвгений Μакаров
Ирина, жаль чего? Что «замечательный педагог» оказался обыкновенным мошенником, или что получила за содеянное?
Мария Олесницкая
Я считаю, что оценивать ее деятельность может только человек, который сам имеет опыт работы директором музыкальной школы и знает все проблемы не понаслышке. А вы как сороки, схватили сплетню и потащили.
Мария Олесницкая
Она прекрасный педагог и директор. Вы на ее месте, скорее всего, и сотой доли бы не сделали. А она как Мать радела за своих учеников. А без строгости и требовательности хорошего воспитания нет.
Мария Олесницкая
А что касается стимулирования педагога, то у нас сейчас почему то принято, что если молодой специалист пришел на работу, то все он должен получит сразу и зарплату и большую премию. Надо сначала показать себя, как хорошего работника, а потом и стимулирования просить.
Εвгений Μакаров ответил Марии
Мария, вы че-то не по делу тут растрещались – вообще не в теме, с материалами дела сначала ознакомьтесь!
Мария, вы, видимо, просто не в курсе дела. Несёте какую-то чушь. Она о благополучии сотрудников разве не должна была радеть? А она их обирала. Это в суде доказано. А кто, что смог бы сделать на её месте, не вам судить. И до неё были директора и после неё будут…
Мария Олесницкая ответила Евгению
Εвгений, а вы со свечей рядом стояли, когда она работала директором и педагогом? Откуда такая уверенность, что дело не сфабрикованно? Читать и обсуждать проделанную уже кем-то работу легко.
Εвгений Μакаров:
Мария, я в материале
Мария Олесницкая:
Любой материал можно собрать, когда есть Заказчик.
Марина Андреева ответила Марии:
Мария, директора " оценили", не волнуйтесь.
Матвей: Мария, так о любом деле можно сказать, и что судить теперь никого не будем?
Марина Андреева ответила Марии:
Мария, так вот у Росинской и спросите, почему она огромные премии и стимулирующие молодым специалистам платила, с последующим возвратом ей в карман. Вы хоть материалы дела читали?
Мария Олесницкая ответила:
Матвей, я со свечей не стояла, поэтому не беру на себя ответственность ее осуждать и обвинять. Что и вам советовала. Мои дети учились и учатся в этой музыкальной школе. И нам эта школа нравилась и нравится. Я на своей работе иногда тоже не всем довольна, но стараюсь обсудить проблему и принять совместное решение, а не собирать документы для суда. В этом и состоит умение работать в коллективе.
Матвей ответил Марии:
Мария, я уже давно научился жить своим умом, без чужих советов. А про школу я ничего плохого не говорил. Наоборот, считаю, что школа отличная, только это не заслуга Юлии Владимировны.
Εвгений Μакаров ответил Марии:
Если человек не вор и мошенник, и совесть его чиста – никакой заказчик не поможет.
Εвгений Μакаров ответил Марии:
Мария, а вы с чего взяли, что с Росинской проблемы не обсуждали и вопросов не задавали?
Εвгений Μакаров:
Юлия, от должности директора ее отстранили, как дело уголовное завели, но она, бесстыжая, продолжает работать педагогом бок о бок с обворованными ею коллегами.
Юлия Макарова ответила:
Матвей, это ваша газета была?
Матвей: Юлия, какая именно? У меня их несколько было.
Алина Корнеева
А почему она не должна работать преподавателем? Насколько я понимаю, вынесенный приговор никоим образом не ограничивает её в работе педагогом. А преподаватель Юлия Владимировна замечательный!
Агата решила, что пора и написала свой комментарий: Матвей, Евгений, а где же человеческое всепрощение? И вообще вы об учениках подумали? У меня в школе также было. Я тогда училась в шестом классе. Нашу любимую учительницу Валентину Прохоровну обвинили в том, что она взяла подработку, ей пришлось уволиться. Весь класс рыдал. Все эти открытые обсуждения учителей в глазах учителя – не педагогичны. Это разрушение психики детей. Потому что наверняка у Юлии Владимировны были любимые ученики, тёплая атмосфера урока…
И тут на Агату вывалилось килограмм гадостей со стороны некой Марины Андреевой. Это женщина или тот, кто был по её псевдонимом, набросилась, осуждая Агату за её посты, критикуя её рост, вес, грудь, слова, фразы, имя, названия.
Агата Поти не выдержала и ответила:
И причём тут звание моё? Уже не надоело обсуждать мою личность? И возраст у меня плохой, и грудь никчёмная, и тексты. Да, я – плохая. Вы все хорошие и супер. Поэтому займитесь своими делами. И забудьте про меня. Навеки!
Матвей ответил:
Агата, видимо, ты наступила людям на больную мозоль, чего же ты ждала? Им два года пришлось доказывать свою правоту, отстаивать свои законные права, терпеть нападки официальных лиц и официальной прессы, а тут ты со своими призывами подставить другую щеку. Реакция вполне адекватная. Ты хороший человек, Агата, но тут тебя не туда занесло, уж извини…
Агата ответила Матвею:
Я ни на кого не обижаюсь. Но я, честно, не ожидала, что камни полетят в мою сторону. Вспомни, в самом начале я обратилась к тебе: как поживают люди? Какие они? И, вообще, какова жизнь в подобного рода городах? Но я не думала, на сколько, всё будет жестоко и больно. Бог с ними.
Марина Андреева ответила Агате:
Агата, навеки не получится, а обсуждаем Вашу личность исключительно потому, что именно Вы позволили себе не просто обсуждать, сплетничать и учить сочинительству Матвея.
Εвгений Μакаров ответил:
Матвей, и не нужно было Захаровой и покрывающей ее администрации устраивать травлю педагогов, заявивших о воровстве директора, на весь город.
Εвгений Μакаров ответил Поти:
Агата, вы сути аргументов, вообще, не слышите, все только о себе, да о себе – бабский эгоцентризм.
Марина Андреева ответила Поти:
Агата, вот опять лжете. Не с этого Вы начали, а сразу же с осуждения. Вы свой аккаунт-то откройте для комментариев, мы у Вас и спросим, как там Нижний поживает.
Поти ответила Евгению:
Вы уже начинаете по второму кругу. Проявите человечность.
Татьяна Егорова ответила Поти:
Агата, извините, Вам что "шестнадцать", в первый раз с жестокостью столкнулись? Беспросветное лицемерие. А если не нравятся комментарии здесь, так может быть в Вас причина, ибо залезли Вы в Калашный ряд со своим рылом.
Поти ответила Марине:
Никакого осуждения не было. И сплетен тем более. Тем более лжи. Аккаунт открою тогда, когда захочу. С Матвеем у нас свои разговоры, про тексты и фразы.
Татьяна Егорова ответила Поти:
Агата, Вы – из племени мазохистов? Это Вы проявите человечность к обворованным педагогам, родителям и их детям, к семьям, которые осужденная разрушила. Хватит тут уже дуру включать, на "возвышенную экзальтированную даму" под которую здесь усиленно косите, Вы не тянете.
Поти ответила:
Татьяна, хорошо. Я проявляю человечность и прекращаю Вам отвечать.
Матвей ответил Поти:
Агата, ну, всякое бывает. Тут слишком больная и горячая тема. Люди обижены и раздражены, и я их понимаю. Ты попыталась защищать человека, который нагадил и не только не раскаялся, а ещё и бравирует этим. Вот в чём дело… Отсюда такое раздражение и неприятие твоей позиции.
Марина Андреева ответила Поти:
Агата, премного благодарны
Татьяна Егорова ответила:
Агата, ой а что же все свои неприглядные комменты удалили. Ай, все равно всё снято. На фото. И все отскринено.
Поти ответила с усмешкой:
Татьяна, это мой преклонный возраст виноват. Поэтому. Простите старушку.
Марина Андреева ответила Поти:
Агата, опять изволите лукавить, это не возраст Ваш преклонный всему виною, а натура "уклонная" Ваша.
Поти ответила Матвею, переходя на ты:
Матвей! Если тебе не трудно, то напиши мне в личку суть данной ситуации: я попала к самому эпилогу, и поэтому мне непонятно: кто эти все люди. Сначала они произвели на меня кошмарное впечатление. Но волею судьбы и моего любопытства (кроме этого сейчас пишу новую книгу "Человека матрица вечная" и мне показалось – материал интересный, как живут люди в дальней провинции) я провела с ними 3 ночи, словно спала с ними. И сейчас я в них просто влюбилась. Для меня – разговор, а для них – жизнь (тут и грязь, и воровство, и оскорбления и «прочия» мерзости). Поэтому они обижены и поэтому кидают в меня камни, думая, что я ищу выгоду. Матвей! Напиши кто они? Сколько им лет. Чем занимаются. Напиши, если не трудно! Отрывки повести вышлю! И ещё, Матвей, прости, если я покритиковала твой текст. Ты же знаешь, я человек вообще добрый. А удалила я комметы, потому что вспылила, когда начали писать про мою грудь. Надеюсь, что всё у всех будет хорошо.
Εвгений Μакаров ответил:
Агата, ну и ладушки!
Наталия Буярова:
Даже если ее отстранят без работы она не останется. Есть меценаты и создадут для нее частную школу, и все таланты уйдут из этого гадюшника. Можно давать частные уроки, педагог она отличный. А вот оставшимся я много раз повторяла и повторяю: надо искать другое место работы. Уверена что чиновники "на верху" не простят им. Директора уже назначили, но и он недолго будет править. Терпение, и услышим ещё об отставках и скандалах. Против кого потом "дружить' будут?
Марина Андреева ответила Поти, юродствуя:
Агата, от себя добавлю, напишите мне в личку, желаю больше о Вас узнать, о Вашей жизни в Великом граде на реке Амуре, желаю пойти с Вами народовольцем в Тамбовскую губернию, туда к крестьянам, боярам, кулакам, пахарям, токарям, птицам и рыбам, чтобы нести свет Вашего творчества, пора кончать с Пушкиным, пусть эти падлы Вас читают. Люблю, целую, преклоняюсь, взываю, умоляю, не судите строго, научите, наведите, посодействуйте, хоть намекните, поднимем Русь-матушку, защитим от морских котиков вместе, повырвем им яйцо, грудью встанем за стяжателей, блудниц и педофилов, ибо никак нельзя травмировать психику детей, пусть продолжают свои дела в школах, садах и университетах (Ваше предложение гениально!). Великая Россия, все сдюжит, пока есть такие Агаты, Натальи, Елены. Душа моя, жду сообщения от Вас, не медлите, умоляю. Впереди великие дела и медведи и берлогах! И о себе расскажем ( уж, простите, отвечу за всех), только промазали Вы малек про географию, и Александр ничего не сможет рассказать о нас, по причине отсутствия знаний по этому вопросу, ибо не знакомы мы с ним лично, так как живём не в граде Сарове, а преимущественно в столице, в Московии, а некоторых и вовсе по всему миру разбросало нечисть ковидная. Но общее прошлое у нас, школа музыкальная, та самая, которую эта Нехристь Комсомольская обворовать изволили и о судьбе коей, Вы тут горюете не просыхая третий день кряду. Святая женщина.
Умоляем, не отвечайте, не отвлекайтесь на нас мелких людишек, пишите, творите, несите, уносите…отвалите!
Агата ответила:
Марина, вот так и подмывает ответить на ваш высокий слог, что я тоже близко к Москве, видите ли, у меня дела, коими я занимаюсь в данный момент. А в Москве всё по-старому – площадь Красная, собор, улицы, метро, автобусы, трамваи, электрички, Дума, округ, тюрьма, магазины, скверы, памятники. Если Вы тоже в Москве, то будьте осторожны из-за гололёда, берегите руки, ноги, рёбра, позвоночник, ушные впадины, особенно голову. Я, вообще, на этой страничке занесённая ветром, и уже унесённая. Но поймите, что при помощи агрессии и психопатии вы мало что добьётесь, а тем более от непричастных. Вот мне вас ещё больше жалко, нежели иных. Но я ситуацию вижу иначе, и надо отличать педофилов от взяточников, поборников от коррупционеров, у вас как-то всё спуталось, сплелось, видимо, котики виноваты, мыши, бурундуки, мухи, учёные, мёд и брага. А уж намёки на якобы какие-то выгоды, сочинительства, песни, арии, оперы и разбор моих рукописей, ну совсем не пристало. А уж про грудь тем более, так и хочется спросить: завидно? Но я не стану этого делать и отвечать вам. Гололёд в Москве, гололёдушко. И я отвалила, как вы попросили. Да я и не наваливалась, не накатывалась, не налипала, не внедрялась.
– Ну, ты даешь! – Галя, прочитав все комментарии, просто схватилась за голову. – Разве так раскрутишься? Разве обретёшь подписчиков? Ты настроила против себя большую часть аудитории данного канала «Роза-7». Неужели ты не увидела, что за осуждённого педагога Юлию Владимировну Росинскую меньшая часть людей? А против больше?
– Увидела…но…
– Что «но»? – голос Гали, отвечающей Поти по сотовому телефону, сорвался в крик.
– Мне жаль этого педагога, как можно судить осуждённого человека? Её отстранили от должности. Не пожалели учеников. И вообще, где доказательство, что это не сговор?
– Доказательство – приговор условно на год.
– Но толпа требует посадить в тюрьму!
– Да…из тебя, Поти, никогда не получится блогера.
– Зато я познакомилась, хоть и виртуально с Марией, Натальей, Матвеем…
– Да? Ты уверена, что это не один и тот же человек, пишущий с разных аккаунтов? – усмехнулась Галя.
– Получается, что те, кто за и те кто против всего два человека? Или три?
– Возможно!
– И никакого адвоката нет. И дяди нет. И денег тем более…
Агата почувствовала, как бьётся сердце в каком-то пространстве холода грудной клетки. И ей стало обидно за то, что комментарии были язвительными. А ведь эти люди её совсем не знают, кроме Матвея, слегка знакомого ей человека. Знакомого по общественной деятельности.
Агату просто-таки передёрнуло от негодования.
– Успокойся, – предложила Галя. – Заблокируйся! Лучше будет… просто осядь на время. Отойди в сторону. А лучше совсем забудь этот случай…
– Какой из двух?
– Оба.
– Но я, наоборот, удвоено смотрю во все две стороны теперь! Мне жаль эту незнакомку Юлию Владимировну. И мне обидно, что подумали обо мне, якобы я хочу, чтобы она озвучила мои тексты, хотя у меня самой память чудесная и голос музыкальный. Я тоже могу петь!
– Пой! – Галя примирительно выдохнула. – Но больше не лезь на тот канал «Роза-7». Там чёрт ногу сломит. Да и непонятно, кто хороший из них, кто плохой. Кто кого подставил, кто против кого дружит. Я думаю, это какая-то шняга, как и наличие твоего Нигерийского наследства. Социальные сети полны мошенников, стяжателей…
– А ещё завистников, разводил, обманщиков, лжецов. Это словно в трамвае ехать, где кондуктор, пассажиры, карманники, дети, усталые женщины, больные бабушки, влюблённые, обиженные. Всё равно кому-то приходится стоять, кому-то сидеть. Кому-то водить. Кому-то домой, а кому-то на работу. Помнишь, тебя обворовали в трамвае? Две молодые девушки, одна отвлекала, вторая кошелёк тягала?
– Поэтому, выходи, твоя остановка, Поти! Хватит кататься. Пора и саночки возить. То есть вернуться к своим делам.
– К моему чудо прибору? Так он никому не нужен! – Поти была огорчена происходящим.
– Он нужен тебе, мне, Бонифацию! Кстати, я вчера прикладывала магнитный диск к больному месту! Супер, как помогло!
– Да…хоть кому-то польза…
– Что значит, кому-то? Мы – твои близкие.
– А я хочу помочь Деми, Юлии Владимировне и прочим обиженным и униженным…
– Обиженных целая страна! – Галя улыбнулась, понимая, что Агата – идеалистка. – И аферисты типа Олуфеми Лиджаду ищут тебе подобных. А некие Евгений Муравьёв, Матвей Матвеевич, Мария Андреева, пишущие не под своими именами, жаждут, чтобы наброситься на тебя и погрызть. Хотя с большей частью аудитории ты не знакома.
– Хорошо! Я постараюсь не лезть более в пекло! – пообещала Поти.
Но у неё не получилось…
На следующий день Поти нашла на страничке «Розы-7» следующий комментарий в свой адрес:
– Агата, а что же так ведетесь. Скучно. Агрессии, тем более психотамчегото в помине нет, избитый дешевый приём, Агата, особенно, когда в конце" а вас мне жалко" или " завидуете". А вот попытка, самой хоть как то возвыситься, унижая других, это, действительно, показывает некую ущербность, Вашу. Что-то ветер, принесший Вас сюда замучился, как я посмотрю, дуть в одну сторону. Спасибо за заботу о моем здоровье, как у нас у колдунов говорится, " что мне, то и тебе". Удачи, дорогая.
P.S. Джинсы со стразами по бокам в Москве не носят, тем более в сочетании с кокошником.
Татьяна Егорова ответила:
– Агата, детишкам-то вашим лет по сорок поди? И все нянчитесь?
Агата отшутилась:
– Нет, как вам – по 150 лет.
Затем, понимая, что напрасно лезет, Агата не удержалась и написала:
– Марина, надевают, как раз сейчас со стразами и с кокошником, все поголовно, поименно, отечески и с любовью особенно в центре, по краям, вокруг и около, а ещё бутсы с цепями, ой, как хорошо на льду держат, поэтому не падаем и не ушибаемся, ручки-ножки не ломаем. А вот напасти на меня насылать не надо, жизнь – она бумеранговая, и про зависть это точная находка, займитесь собой, речью своей, поступками, и отцепитесь от меня, ну, что вы ей-богу, как маленькая, обиделись и давай цепляться, хвататься, юзать. В Москве музыканты, если они талантливые, очень хорошую зарплату получают, поэтому устройтесь на работу и музицируйте на здоровье, авось переключитесь. Можете в спорт-зал сходить, будете хорошо выглядеть и фигура, и стать, и грудь 8 размера, которой вы позавидовали. Приходите в «Олимп», я там часто бываю. Поговорим с глазу на глаз, а то в соцсетях вы мастер лопотать.
Марина Андреева ответила: