Юля
Я хочу его убить. Уничтожить. Растоптать, размазать по стенке, растереть в пыль, измельчить в порошок и развеять по ветру.
Безумные членовредительские желания мучают меня с вечера, с того самого момента, как Майя рассказала о страшной находке в его кабинете. Я проворочалась без сна почти всю ночь и утром моя жажда крови стала лишь сильнее, подогреваемая тягостными воспоминаниями.
Стоит мне закрыть глаза, как я вижу себя – наивную, слегка взбудораженную, с замирающим сердцем спешащую навстречу с новым руководством, – и едва сдерживаю мучительный стон.
Есть кое-что, о чем я не поведала моим сестрам. К счастью, они не подозревают, с какими тайными мыслями шла я в тот роковой понедельник к Железнову. Никто, даже под пытками, не вырвет у меня это признание, вот только бессмысленно скрывать правду от самой себя.
Я хотела его увидеть. Я очень этого хотела.
Я содрогаюсь от отвращения к собственной персоне, но снова и снова возвращаюсь мыслями к минувшему четвергу. Когда Железнов прошелся по кабинетам, знакомясь с сотрудниками, и все кинулись перемывать ему кости, я, внимательно прислушиваясь к разговорам, тайком полезла в интернет и прочитала все, что только нашла о нем. О Георгии Железнове. И, что тут говорить, я была впечатлена. Работа с таким руководителем обещала стать захватывающе интересной.
Молодой, симпатичный, умный, энергичный, креативный…
И, как выяснилось, с мозгами наизнанку.
Пять минут в его кабинете – и мои восторженные мечты переродились в рвотные позывы.
Я хочу отомстить. Я должна отомстить.
Вот только как это сделать? Обратиться в комиссию по трудовым спорам? В суд? Ага, и представители закона будут просто счастливы узнать, каким именно образом Майя добыла фотографии украденных спецификаций. А мои коллеги выстроятся в очередь, чтобы дать свидетельские показания в мою пользу. Ха-ха.
И вообще, даже если мое дело примут к рассмотрению, кем я буду выглядеть, жертвой? Ненавижу это слово.
Нет, никаких судов. Вне всяких сомнений, Железнов выкрутится без малейших усилий, а я так и не узнаю, почему он это сделал. Почему он пошел на большой риск, вытаскивая приложения из договоров за моей спиной, лишь бы меня уволить. Ведь он не мог быть на сто процентов уверен, что я не просматривала бумаги минуту назад. Конечно, категорически требуя моего немедленного прибытия, он свел такую вероятность к минимуму, но все-таки…
Что я ему сделала?
Или он действительно считал, что таким образом навредит кому-то другому? Тогда он полный кретин. И самодур.
В четверг он мне кретином не показался. Ему представляли всех по очереди, и он жал руки, шутил, кивал, улыбался… Он так тепло и искренне мне улыбнулся! Просто невозможно представить, что тогда же он лелеял черные планы выкинуть меня из фирмы. А в понедельник он сидел за своим столом, мрачный как туча, говорил сквозь зубы и избегал даже взгляда в мою сторону.
Почему? Что произошло?
Чтобы хоть как-то приблизиться к ответу на данный вопрос, неплохо бы собрать побольше сведений о Железнове и его окружении. Увы, здесь я бессильна. А вот Майя и её отец, наверное, могли бы помочь. У них есть связи, полезные знакомства…
Внезапно я корчусь от стыда. Что я делаю, о чем думаю? Опять хочу свалить всю работу на других? Я хоть палец о палец ударила за прошедшие два дня? Сестра, едва узнав о моих проблемах, тут же добыла бесценные доказательства, в то время как я предавалась упоительному занятию: с шоколадом в обнимку оплакивала свою несчастную судьбу. Нет, меня правильно уволили. Какой из меня, к черту, юрист? Надо взглянуть правде в глаза: не гожусь я для настоящего дела. Я полное ничтожество, истеричка, нытик, тряпка и размазня.
Ну и ладно. Ну и пусть. Не буду работать. Найду себе богатого мужа, осяду дома, заведу детей…
Ох, как же я хочу убить Железнова!
К приходу гостей – хорошо, что Майя предупредила заранее – я взяла себя в руки. Постаралась выкинуть из головы Железнова, временно завязала с самоедством, убралась в квартире, приготовила ужин и навела марафет. Раз уж амплуа жертвы меня не привлекает, выступить в роли мстительницы пока не представляется возможным, и ни один олигарх еще не дал мне шанс предстать в образе жены богатого мужа, сегодня будет мой выход в качестве гостеприимной хозяйки.
Не будем заострять внимание на том, что хозяйкой в этой квартире, фактически, является Майя. С её стороны претензий не возникнет.
Первой прибегает Сентябрина и зависает перед зеркалом.
– Ничего не замечаешь? – спрашивает она, вдоволь налюбовавшись на собственное изображение.
Елки-палки! Она, вероятно, побывала в салоне и сейчас напрашивается на комплименты. Обидно будет, если я ничего не замечу.
Я напряженно вперяюсь взглядом в лицо сестры и тут же вздрагиваю.
– Что у тебя с глазами?
– Линзы! – Сентябрина расцветает в улыбке. – Нравится?
– Вроде ничего, – нерешительно тяну я.
На самом деле мне трудно определиться. Конечно, карие глаза Сентябринку не портят, это однозначно. Но её взгляд… он как будто стал непроницаемым. А, может, это и к лучшему? Её собственные светлые глаза обычно без утайки выдают все чувства и мысли, так что на субботнем представлении, где сестре придется выдавать себя за другого человека, темные линзы могут сослужить ей хорошую службу.
– А это не больно? – любопытствую я.
– Если правильно надеть, то нет. Даже не чувствуется.
– А с волосами ты будешь что-нибудь делать?
– Обязательно. У Эли они прямые и, к тому же, другого цвета. Но волосы мы решили отложить на завтра, чтобы сначала Майя сказала свое веское слово. О, а вот и она!
Майя появляется в дверях, да не одна, и мне наконец представляют знаменитого Костика.
Хм, ничего удивительного, что Сентябрина сохнет по парню, хотя и ни за что в этом не признается. Хороший рост, ладная фигура, озорные глаза, обаятельная улыбка – все при нем. Вот интересно, он догадывается о чувствах моей младшей сестренки?
– Не хватает только Эли, – замечает Майя. – Кость, она во сколько обещала прийти?
– Уже должна быть, – откликается Костик, бросив взгляд на часы. – Она везет всякие свадебные причиндалы, поэтому просила помочь ей втащить все в квартиру.
Его сотовый издает трель.
– О, легка на помине! – радуется Костик и скрывается на лестнице.
Я поворачиваюсь к Сентябринке, подняв большой палец в знак одобрения, и она тут же вспыхивает маковым цветом. Да, над макияжем сестры для субботы придется как следует поработать…
Костик появляется через пару минут с тюками, пакетами и коробками в руках.
– Лифт сломан, но мне не привыкать, – гордо объявляет он. – Эй, вы чего застыли?
Не обращая на Костика ни малейшего внимания, мы с сестрами заворожённо смотрим на большую коробку, несомненно скрывающую его – Свадебное Платье! Свадьба может быть хоть трижды фальшивой, но платье – оно настоящее!
От нестерпимого желания открыть, посмотреть, примерить у меня начинает покалывать ладони. Сентябрина громко сглатывает. Майя чуть прищуривает глаза, как кошка при виде мыши, но, сделав над собой усилие, отводит взгляд.
– Примерками займемся позже, – решительно объявляет она.
Это, конечно, правильно, платье от нас не убежит, да и Костика сперва нужно домой отправить. Но как же хочется, хоть одним глазком…
Однако Майя уже благоразумно убирает раздражающий фактор в спальню. А затем раздается звонок в дверь.
Когда Эля входит в прихожую, я понимаю, почему лестница оказалась для неё серьезной проблемой. Конечно, на таких шпильках взбираться по ступеням тяжеловато. А ведь она беременная! Не слишком, по-моему, разумно, находясь в положении, разгуливать на каблуках. Даже если у неё не отекают ноги, есть ведь еще риск падения!
Впрочем… не хочется судить предвзято, но, с учетом всех обстоятельств, в чем-чем, а в разумности и предусмотрительности Элю обвинить трудно.
– Знакомьтесь, это Эля, – объявляет Костик, и поворачивается к гостье. – Сентябрину ты уже знаешь, а это её сестры: Юля и Майя.
Я, кажется, киваю. Не могу утверждать это с точностью, поскольку меня почти парализовало от удивления при виде девушки, вышедшей из полумрака прихожей в ярко освещенную гостиную.
Ничего не понимаю. И это на неё, якобы, похожа Сентябрина? Может, у меня что-то с глазами, но, по-моему, между ними ничего общего…
Я кошусь на Майку и вижу, что она, задумчиво нахмурившись, переводит взгляд с Эли на Сентябрину. В комнате повисает зловещая тишина.
Вдруг Майя, не говоря ни слова, срывается с места и скрывается в ванной. Через минуту она возвращается с двумя повязками для головы в руках.
– Наденьте их, – командует она. – Сентябрин, а ты еще волосы сзади заколи.
Затем Майя ставит рядом два стула, усаживает на них наших потенциальных двойников и некоторое время пристально их рассматривает.
– Ну, Костик, глаз-алмаз! – выносит она вердикт и мне слышится дружный вздох облегчения. Вот только я пока не могу понять, в чем дело, так как Майя загораживает обзор.
Наконец сестра отходит в сторону и я получаю шанс увидеть то, что каким-то образом углядела она.
Это просто невероятно! Теперь, когда широкие белые повязки скрывают волосы Эли и Сентябрины, акцентируя все внимание на их лицах, я вижу, что они неправдоподобно похожи. Конечно, их не спутаешь друг с другом, но немного грима – и дело в шляпе!
– Я все-таки не ошибся, они и вправду как две капли воды, да? – нервно спрашивает Костик. – Я сам это в понедельник заметил, меня как будто осенило, но я боялся, что просто показалось…
– Все ясно, полотенце, – вполголоса бормочет Майя какую-то чушь. – Сентябрин, завтра делай волосы. Но только выпрямляй, красить не надо, а то еще неизвестно, что получится. Я лучше прямо в субботу над тобой с оттеночной пенкой поколдую. Завтра, думаю, всем встречаться не надо, лучше каждый по отдельности пораскинет мозгами насчет всяких мелочей, а в пятницу проведем генеральную репетицию. Профессиональный грим я постараюсь раздобыть. Костик, ты будешь в смокинге?
– Так точно, беру на прокат.
– По этой части накладок, надеюсь, не предвидится?
– Ни в коем случае, я уже обо всем позаботился.
– Замечательно. Теперь давайте займемся программой торжества.
– Да, да, я все принесла, – Эля кидается к папкам, сложенным у кресла. – И, кстати, о программе. Костик предупредил вас, что мне нужна подружка?
– Какая подружка?
– Подружка невесты, – торопливо объясняет Эля. – У нас свадьба в западном стиле, поэтому нужна подружка, которая все время будет рядом со мной, пойдет впереди меня по проходу к алтарю, в смысле, к месту торжественной регистрации. Поскольку я своих настоящих подруг не приглашаю, я подумала, что, может, кто-нибудь из вас…
– Кто-нибудь из нас разоденется в розовое и выставит себя на посмешище? – недовольно фыркает Майя.
Так, сейчас меня назначат подружкой. Впрочем, это, наверное, неплохо. Буду все время рядом с Сентябринкой, помогу ей, чем смогу. Да и розовое не вызывает у меня столь бурного отторжения.
– Совсем не обязательно быть в розовом, – успокаивает Эля. – Любой цвет, любой фасон, только не очень строгий, а то не будет гармонировать с платьем невесты.
– Хорошо, с этим мы определимся, – обещает Майя. – Если подумать, то такая подружка будет весьма кстати для контроля за ситуацией. Даже очень, очень кстати… Ладно, что там с программой?
Майя берет распечатки и начинает быстро читать вполголоса:
– Ага, торжественное бракосочетание, коктейли, тосты, танец молодоженов… Кость, Сентябрин, вы что танцевать будете? – громко окликает она.
– Что? – в унисон отзываются жених с невестой.
– Первый танец молодоженов, – зачитывает Майя. – Вы просто на месте потопчетесь или что-нибудь особенное изобразите?
Костик с Сентябриной вновь демонстрируют полную гармонию, дружно вытаращив глаза и открыв рты.
– О, нет! – стонет Эля. – Я совсем забыла про танец!
– Ну, ничего, – пожимает плечами Майя. – пораскачиваются немного под какой-нибудь романтичный медляк.
– Нельзя! – виновато морщится Эля. – Бабушка никогда не простит. Она же мечтает своим иностранным родичам пыль в глаза пустить, а там принято свадебный танец у профессионалов ставить. Конечно, это не то, чтобы обязательно, но бабушка хочет, чтобы у меня все было по высшему разряду…
– Ну, раз бабушка хочет, значит, обратимся к профессионалу, – покорно вздыхает Майя. Эля и Костик цепенеют, но Сентябрина сразу понимает, к чему клонит сестра, и поворачивается ко мне с мольбой во взоре.
– Что-нибудь красивое, но самое простое, – просит она и поясняет гостям: – Юля несколько лет бальными танцами занималась. Она нам поможет.
– На это я не подписывался, – бурчит Костик.
Фу-ты, ну-ты. Как будто танцевать с моей младшей сестрой такой уж непосильный труд! Эх, мне бы недельку в запасе, он бы у меня как миленький танго отплясывал!
– Я попробую, – говорю я вслух. – Но тогда завтра надо будет репетировать. И в пятницу тоже.
– Эль, даже не думай, что ты со мной когда-нибудь за это расплатишься, – качает головой Костик.
– Легко, – парирует Эля. – Я обещаю уничтожить видео, или, по крайней мере, вырезать сцену с танцем.
– Чего ты прибедняешься? – вставляет Майя. – На корпоративах ни одного танца не пропускаешь!
– Там на меня не пялится куча незнакомых полудур… то есть, гостей!
– Кстати, о гостях! – вспоминает Майя. – На иностранных мне плевать, но с отечественными следует разобраться – не удивлюсь, если попадутся знакомые. Девчонки, вы на всякий случай тоже просмотрите список.
– Мне то в любом случае придется всех выучить, – вздыхает Сентябрина.
Эля послушно достает из папки очередной файл и протягивает его мне.
Ну, у меня вряд ли окажутся знакомые на такой шикарной свадьбе. Но лучше действительно подстраховаться, а то каких только совпадений в жизни не бывает. Ладно, посмотрим. Так, понятненько, на первом листке гости перечислены в алфавитном порядке, а на втором нарисована схема их размещения в банкетном зале.
Я собираюсь быстро пробежать глазами незнакомые фамилии, но уже на первых строчках едва не теряю сознание.
Наверное, у меня начались галлюцинации. Я зажмуриваюсь, трясу головой, нажимаю на глазные яблоки, пытаюсь медленно дышать – в общем, проделываю все возможное, чтобы избавиться от наваждения, но все бесполезно. Буквы на шестой строчке сверху упорно складываются в три слова: Железнов Георгий Дмитриевич.
– Посмотрела? – сквозь звон в ушах доносится до меня голос Майи. – Эй, Юля, Ау!
Кажется, она понимает, что со мной что-то не так, поэтому без спросу забирает у меня списки, бросает в них взгляд и тоже зависает.
Значит, мне не померещилось. Он действительно будет на этой свадьбе.
В отличие от меня, Майя быстро берет в себя в руки и слегка небрежно бросает:
– Ну, так я и знала, без знакомых не обошлось. Эль, скажи пожалуйста, а кем тебе приходится Георгий Железнов? Он родственник или друг семьи?
Майя умудряется кинуть предупреждающий взгляд на Сентябринку, и та прикусывает язык.
– Кто? Железнов? – недоуменно повторяет Эля. – Понятия не имею. Наверное, какой-нибудь папин знакомый. Он по просьбе бабушки звал всех, кто из себя хоть что-то представляет.
– Ты можешь узнать поточнее?
– Легко, – кивает Эля и тянется к телефону. – Папуля! – щебечет она в трубку, – я тут список гостей изучала и наткнулась на некоего Железнова. Фамилия вроде знакомая, но не могу вспомнить, кто он такой… А… даже так? Точно, я что-то об этом слышала… Ага, поняла. Спасибо огромное, пока.
– Оказывается, не просто знакомый, – объявляет нам Эля. – Он сын друга моего отца и, более того, папин крестный сын. Его семья когда-то жила в нашем городе, но они уже давно переехали. А недавно папа узнал, что младший Железнов вернулся. Папа отправил ему приглашение и получил согласие, хотя лично я не уверена, что хотя бы раз в жизни этого Железнова видела. Вы с ним, получается, знакомы?
– Нет, просто наслышаны, – уклончиво отвечает Майя и шепчет в мою сторону: – Потом!
Само собой, потом, когда гости уберутся восвояси. Если только я доживу до этого благословенного момента. Меня уже просто трясет от возбуждения…
– Эль, насколько я понимаю, ты все эти бумаги нам оставляешь? – уточняет Майя.
– Да, конечно, – кивает Эля. – Там большая часть для Сентябрины – фотографии тех, кого ей необходимо знать в лицо, биографические сведения и все такое. Я и в электронном виде все это Сентябрине на почту выслала, но с бумаги обычно усваивается лучше.
– Думаю, мне стоит прямо сейчас этим заняться, – заявляет Сентябрина, вероятно догадавшись о моем страстном желании остаться в узком семейном кругу.
– Тогда мы не будем мешать, – Костик с готовностью поднимается из кресла. Какой он все-таки милый!
– Хорошо, завтра увидимся, – Майя встает, чтобы проводить гостей. Я тоже заставляю себя пошевелиться и выдавливаю вежливую улыбку.
Некоторая суета в прихожей, прощания, обещания созвониться, и вот мы наконец-то остаемся втроем.
– Я не ослышалась, Железнов будет на свадьбе? – выпаливает Сентябрина, как только за гостями закрывается дверь.
– Да, и ты ему будешь крестной сестричкой, – фыркает Майя.
– Я хочу сидеть рядом с ним, – медленно говорю я.
– Что??? – вытаращиваются на меня сестры.
За несколько прошедших минут у меня созрело твердое решение. Я расскажу сестрам свой план, но возражений не потерплю.
– Я думаю, что мне представляется великолепный шанс пообщаться с Железновым в неформальной обстановке. Я постараюсь разговорить его, возможно, напоить и вытянуть из него хоть что-нибудь. Естественно, он не должен меня узнать, поэтому я загримируюсь. Конечно, я понимаю, что это может оказаться напрасной тратой сил, и ничего полезного для себя я не выясню, но все равно такой случай упускать нельзя, вы согласны?
– Безусловно, – пожимает плечами Майя. – Но ты уверена, что сама хочешь этим заняться? Тебе будет не слишком тяжело?
– Нет! – рявкаю я. – Это моя война!
– Как хочешь, – слегка неуверенно соглашается Майя. – Только давай без членовредительства. По крайней мере, в субботу.
– Постараюсь, – бурчу я.
– Выходит, моя фальшивая свадьба может тебе очень пригодиться, – радуется Сентябрина. – Только, все-таки, план «Б» у тебя есть? Что ты будешь делать, если не сумеешь раскрутить Железнова на откровенность?
– Совершу похищение и применю допрос с пристрастием.
– Надеюсь, не в моей квартире? – холодно интересуется Майя. – А то у меня здесь ни жаровни, ни клещей, даже дыбы и то нет. И вообще, хотелось бы обойтись без уголовщины.
– Тогда мы просто свяжем его и будем щекотать, – предлагает Сентябрина. – За это много не дадут. Только не похищай его в субботу, а то я не смогу принять участие, ладно?
– Ну вот, то пытки, то оргии! Час от часу не легче! – возмущается Майя. – Но если серьезно… Вырвать Железнова из привычного окружения, отрезать пути к отступлению и задать вопрос в лоб – это тоже вариант. Только давайте оставим его на крайний случай.
– Как скажешь, – вздыхаю я, с некоторым трудом изгоняя из головы образ связанного Железнова.
– Так что в субботу общайся сколько хочешь, но постарайся его не испугать, – подводит итог Майя. – Эх, жаль, что нет времени собрать побольше информации. Кабы знать, чем он интересуется, увлекается, каковы его вкусы… Но я его даже в соцсетях не нашла. Так что придется тебе действовать по вдохновению.
– Из кожи вон вылезу, но вдохновлюсь как следует, – твердо обещаю я.
– А мне, значит, придется стать подружкой невесты, – поджимает губы Майя. – Да, у нас будет длинная суббота…
Майя
Жизнь становится все интереснее, думаю я, выруливая к площади.
Глеб предложил встретиться у фонтана, на что я согласилась с превеликой готовностью. Я, правда, колебалась, ехать ли самой или взять такси, чтобы иметь возможность пропустить по стаканчику, но в итоге решила, что не имею права в настоящее время рисковать здравостью ума и ясностью мысли. К счастью, Глеб достаточно хорош и интеллигентен для того, чтобы общение с ним не вызывало желания восполнить изъяны кавалера алкоголем.
Я удачно нахожу место для парковки, оставляю машину и неторопливо иду через сквер к фонтану. Глеб уже на месте, стоит, задумчиво наклонив голову, и смотрит на поток падающей воды. Я останавливаюсь рядом. Мелкие брызги достигают моего лица и приятно холодят кожу.
– Привет, – Глеб поворачивается ко мне и улыбается.
– Привет. Решил освежиться после напряженного трудового дня?
– Люблю этот фонтан. От него веет детством.
– Тебя в детстве окружали мраморные фонтаны?
– Скорее, гипсовые. Цвет похож.
О чем он? Детство, гипсовые фонтаны… В голове мелькают кадры из старого фильма «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», вспоминаются книжки Крапивина… Но там были парковые скульптуры, а не фонтаны. Я присматриваюсь к мраморной фигуре мальчика с огромной рыбой и вдруг вспоминаю, что нечто похожее видела в районном парке, только очень-очень давно. И фонтан тот был частично разрушен. Глебу, насколько я знаю, скоро исполнится тридцать три, значит, он всего на три года старше меня. Неужели он застал старые парковые фонтаны целыми и исправными? Даже завидно.
– У меня новости, – сообщает Глеб. – Присядем где-нибудь?
Я оглядываюсь и обнаруживаю невдалеке скамейку, как будто специально поджидающую нас.
– Быстрее, пока никто не занял, – восклицаю я, и Глеб послушно ускоряется. Площадь, сквер – все свободное пространство вокруг – заполнены прогуливающимися парочками, стайками девчонок и веселыми компаниями, так что поспешая к облюбованной и непонятно почему пустующей скамейке я почти ожидаю какого-нибудь подвоха: грязи, мусора или объявления о покраске. К счастью, мои дурные предчувствия не оправдываются, и мы располагаемся со всевозможным удобством – далеко от проезжей части, в тени и с видом на фонтан.
– Вместо того, чтобы сразу приступить к делу, Глеб хранит молчание и проявляет очевидные признаки нервозности: хмурится, кусает губы, сжимает и разжимает кулаки… Наверное, меня это должно встревожить, но я пребываю в полной безмятежности – может, наступил предел моим способностям удивляться, беспокоиться и переживать, а может само присутствие Глеба, вне зависимости от его настроения, действует на меня умиротворяюще. Вскоре мне, однако, становится скучно, поэтому я роняю:
– У тебя все в порядке?
Глеб обозревает мое невозмутимое лицо и как будто приходит в себя.
– Прости, я валяю дурака, – констатирует он. – Ведь решил же все как есть рассказать, а потом опять засомневался… Видишь ли, в понедельник я кое о чем умолчал.
– Я вся внимание.
– То есть, не специально умолчал. Поначалу я об этом совершенно забыл, а когда вспомнил, говорить особого смысла не было, поскольку это могло быть простым совпадением. Конечно, теперь я понимаю, что именно поэтому увольнение твоей сестры связалось у меня в голове с проблемами экономической безопасности.
Зря мы отошли от фонтана. Макнуть бы его сейчас, чтобы пришел в себя и заговорил по-человечески.
– У меня есть хоть какой-нибудь шанс в ближайшие пару часов услышать, о чем именно ты забыл и вспомнил? – слегка раздраженно интересуюсь я.
– Определенно. Покаянное вступление не получилось, потому перейду к сути вопроса. Так вышло, что где-то в конце прошлой недели мне нужно было зайти к безопасникам «Атланта». В отделе оказался только начальник, он говорил по телефону. То ли при виде меня он решил свернуть разговор, то ли все уже было сказано, в общем, он стал прощаться и назвал собеседника по имени – Александр Борисович. Сочетание довольно распространенное.
– Но ты подумал про какого-то конкретного Александра Борисовича?
– Ага. Есть такой крутой, даже наикрутейший специалист в области экономической безопасности. Консультирует, расследует случаи внутренних краж, промышленного шпионажа и все такое. Племянник мой – его горячий фанат.
– Раз ты преодолел сомнения и решил мне все рассказать, значит, случилось нечто, убедившее тебя в том, что начальник безопасников разговаривал именно с этим специалистом, верно?
– Сегодня я его воочию увидел, правда, мельком. Он заходил в кабинет генерального директора. Сперва я сомневался, поэтому попросил племяша выслать мне все фотки кумира, что у него есть. И мне кажется, я не ошибся, это был он, тот самый знаменитый специалист.
– Если бы он просто консультировал руководство «Атланта», ты бы об этом знал. Во всяком случае, мне представляется это логичным. Думаешь, он что-то расследует?
– Предполагаю. Но понятия не имею, что именно.
– И при чем тут Юля?
– Извини, никаких идей.
– Сотрудники «Атланта» ни о чем таком не говорят? Помнится, сплетни всякие ты на раз вылавливал…
– Подозреваю, что основная масса сотрудников ничего не знает. В коридорах «Атланта» тишь и гладь, правда, за одним исключением. Это исключение я и имел в виду, когда сказал, что у меня есть новости.
– Значит, встреча с крутейшим специалистом по вопросам экономической безопасности у тебя на новость не тянет?
– Нет, это был просто бонус. Новость будет сейчас. По договору с «Атлантом» моя фирма еще в понедельник установила видеокамеры в коридорах, в некоторых помещениях и на запасной лестнице. По закону работники предприятия должны быть предупреждены о видеонаблюдении, но безопасники заявили, что нужные таблички повесят только после окончательного завершения работ.
– Они хотели за кем-то проследить, – без раздумий выпаливаю я. Раз уж у нас тут и безопасность, и шпионаж, и прочие страсти, то пусть и слежка будет.
– Я тоже об этом подумал.
– Есть соображения за кем?
– Может быть. Поскольку работы действительно не завершены, у меня пока есть доступ к записям, и я этим доступом воспользовался. Конечно, просматривать все записи – это невероятное терпение надо иметь, да и со временем у меня напряг был, поэтому я исключил коридоры и ограничился лестницей, а еще встречи компаний больше двух человек сразу перематывал.
– То есть, если в «Атланте» групповой заговор, то ты его упустил.
– Увы. Но кое-что любопытное я ухватил. Одна женщина вчера и особенно сегодня постоянно выходила на запасную лестницу позвонить. Она была явно раздражена, злилась…
– А что она при этом говорила?
– К сожалению, несмотря на то, что на лестнице женщина была в полном одиночестве, она прикрывала рот рукой и говорила очень тихо, так что я ни слова не разобрал. Но разговоры закончились сегодня утром, далее на её звонки, судя по всему, не отвечали. Она молча слушала гудки, бесилась и уходила. Пару раз прошипела что-то типа «сволочь».
Какую-то тетку бросил хахаль, думаю я, но озвучиваю более деликатный вариант:
– Тебе не кажется, что это похоже на личные проблемы?
– Вполне возможно.
– А ты смог узнать, кто она?
– Стыдно признать, но нет. Я пытался вычислить её по фотографиям на сайте «Атланта», но там я обнаружил трех дам, сильно похожих на женщину с лестницы, и четырех отдаленно похожих. Как мне сказали безопасники, фотографии некоторых сотрудников были сделаны более пяти лет назад. Я пробовал отследить её передвижения по коридорам и определить, в какой отдел она зайдет, но и тут возникли сложности. Скорее всего она из экономистов, но это не стопроцентно. И еще… – Глеб замолкает на середине фразы.
– Да, я тебя слушаю, – подбадриваю я его.
– Прости, – вздыхает он, – но на этой неделе я уже не смогу тебе чем-то помочь. Мое присутствие требуется на другом объекте, причем там даже свободной минуты не будет. Контроль за работами в «Атланте» я передаю заместителю, и в пятницу они будут закончены. Мне жаль, что…
– Глеб, все в порядке, – поспешно произношу я.
Я это говорю вовсе не из вежливости. Не один Глеб сейчас занят по уши. До субботнего свадебного банкета, на котором Сентябрина должна будет выступать под чужой личиной, осталось всего два дня. Сентябрина за этот срок должна вжиться в роль, а я – обдумать все нюансы, предусмотреть любые сложности, подготовить пути отступления, в общем, обеспечить мероприятию успех. Пожалуй, это хорошо, что филиал дурдома под названием «Атлант» какое-то время не будет отвлекать меня от дел. К тому же не исключено, что в субботу Юля сумеет что-нибудь вытащить из господина Железнова, тогда в воскресенье мы суммируем все добытые сведения и устроим мозговой штурм.
– Мы так резво начали, – сокрушается Глеб. – Жаль останавливаться на середине подъема.
– Мы же продолжим при первой возможности. Полагаю, нам даже полезно сделать паузу и все как следует проанализировать. Вот только скажи, пожалуйста, что за сомнения тебя терзали поначалу?
– Я опасался, что поступаю неэтично. «Атлант» – мой клиент, и я полагал, что не имею права распространяться о деталях нашего сотрудничества.
– И ты поставил проблемы моей сестры выше деловой этики? Я тебе очень признательна, честное слово.
– Я, собственно, не о твоей сестре при этом думал, – многозначительно произносит Глеб.
– Я догадываюсь, – почти шепотом отвечаю я.
«Атлант» и все с ним связанное мгновенно отступает на второй план. Сейчас меня интересует лишь то, как я проведу остаток этого прекрасного весеннего вечера.
«Ну же, пригласи меня куда-нибудь!» – мысленно требую я.
– Ты за рулем? – спрашивает Глеб.
– Да.
– Тогда приглашаю тебя на безалкогольный ужин, – Глеб поднимается со скамейки и протягивает мне руку. – Как ты относишься к итальянской кухне?
– Положительно. Но у меня условие: ни слова об «Атланте»!
– Принято! – улыбается Глеб. – Уверен, что мы найдем и другие темы для беседы.
А я в этом тем более не сомневаюсь.