Сентябрина
– Шаг вправо! Сентябрина, подбородок выше! Поворот. Костя, постарайся не шевелить губами, когда отсчитываешь ритм!
– Тогда я не смогу шевелить ногами! – возражает Костик и в подтверждение своих слов тут же спотыкается.
– Немного практики, и все получится, – успокаивает Юля.
– Да, у меня вагон времени для практики, – язвит Костик. – Сперва здесь ночку покручусь, потом на работу пешочком на счет раз-два-три…
– Неплохая идея. Ладно, перерыв три минуты и продолжим, – объявляет Юля.
– Пять минут! – категорически требует Костик, откручивая пробку у бутылки с водой. – Иначе мой инфаркт будет на вашей совести.
– Тебе хотя бы не приходится танцевать на ходулях, – ворчу я, падая на стул и скидывая с гудящих ног узкие туфли на высоченных каблуках.
– Первый танец молодоженов! Кто только придумал подобное извращение? – возмущается Костик.
– Давно ты танцы извращениями считаешь? – любопытствую я.
– Не танцы как таковые, а эту глупую демонстрацию: посмотрите, мол, гости дорогие, какая мы гармоничная пара, оцените, как мы ради вас стараемся! Но кто сказал, что гармония должна проявляться в правильно выполненных танцевальных па?
– Предпочитаешь выразительное чтение вслух или пение дуэтом?
– Только не пение. Если я спою, все гости разбегутся, и бабуля лишит Элю наследства.
– А у меня голос слишком тихий. Если я начну петь или декламировать, народ затоскует и уснет. Так что придется нам все-таки танцевать.
– Как ты правильно заметил, танец – это работа на публику, – вступает Юля. – И не столь уж обременительная. Не знаю, как сейчас, но раньше, я читала, на деревенских свадьбах молодые свои хозяйственные навыки показывали: невеста кашеварила, а жених дрова рубил. Такой вариант тебя больше устраивает?
– А что, это было бы оригинально.
– Да, гости несомненно оценили бы летящие в них щепки.
– Национальный колорит. Которого, кстати, предстоящему шоу весьма не достает. Сами посудите: Элина бабушка созывает гостей, в том числе из зарубежья, и при этом собирается поразить их свадьбой, состряпанной на западный манер. Провальная затея.
– Согласна, – киваю я. – Частушки, гармонь и драка на десерт произвели бы большее впечатление. В том числе и на отечественных приглашенных. Но, боюсь, уже поздновато менять сценарий.
Я разминаю ступни и со вздохом натягиваю на них орудия пытки, пардон, туфли. Вплоть до вчерашнего дня я не имела дело с обувью, каблук которой превышал бы пять сантиметров, зато теперь вынуждена за три дня не просто освоиться с трехдюймовыми шпильками, но и научиться на них танцевать! Конечно, нет такого закона, чтобы невеста обязательно возвышалась над толпой, но, судя по всему, никто и никогда за последние десять лет не видел Элю вне дома без каблуков, поэтому я просто вынуждена покорять новые высоты.
А в остальном жизнь прекрасна. Почти.
Обошлось бы и без «почти», если бы не милейшая Софья Рудольфовна, моя заказчица «кусочка Африки». Мы с мамой до сих пор не смогли придумать «грубый штрих», который бы удовлетворил эстетические запросы клиентки. Предлагались и дикие звери в виде чучела или скульптуры, и маски аборигенов, и даже обглоданные кости – все напрасно. Каждый раз Софья Рудольфовна говорила, что ей видится нечто иное, не столь нарочитое и искусственное, а главное – деликатно вписывающееся в общую концепцию. Как именно в её воображении «грубый штрих» уживается с «деликатностью», она, к сожалению, не поясняла.
Но даже эта трагикомичная история не способна всерьез испортить мне настроение. Я готовлюсь к захватывающему приключению, провожу время с Костиком – что еще надо для счастья?
И не думайте, что я – махровая эгоистка, забывшая о проблемах любимой сестры, вовсе нет. Просто Юле затея с фальшивой свадьбой явно пошла на пользу. Необходимость заняться делом и поставить нам с Костей танец заставила Юлю покинуть уютный диван, а перспектива разобраться с обидчиком, которую сестра получила опять-таки благодаря мне, окрылила её и наполнила жизненной энергией.
Место для репетиций организовал Костик. Для этого он попросту злоупотребил служебным положением – затянул на пару дней завершение электромонтажных работ в одном из строящихся домов, и мы получили на два вечера в свое полное распоряжение неплохую танцевальную площадку.
Юля придумала для нас, как она выразилась, медленный вальс. Плавные движения под приятную музыку, пара несложных поворотов, эффектный поклон в конце – вот и вся премудрость. Под Юлиным строгим и чутким руководством мы с Костей быстро научились вполне слаженно двигаться и не путать право и лево. Костик занудствует только для вида, а сам, по-моему, получает удовольствие от процесса. Он, к счастью, не из тех, кому медведь отдавил оба уха – ни слухом, ни чувством ритма мой фальшивый жених не обижен. У меня со слухом тоже порядок, а танцевать я давно умею – всегда любила с Юлиной помощью разучить пару новых па. Туфли немного мешают мне показать класс, но даже на каблуках я делаю видимые успехи.
Я настолько освоилась в обществе Кости, что теперь даже вспомнить не могу, из-за чего я так дергалась, нервничала и стеснялась. Подозреваю, что сильное желание как-то особенно проявить себя отрицательно сказывалось на моих умственных способностях. Не могу сказать, что сейчас я не волнуюсь и воплощаю собой невозмутимость танка, просто мое беспокойство направлено на иной объект – я имею в виду субботнее мероприятие. Перечень срочных и сверхсрочных дел настолько заполнил мои мысли, что я забыла о смущении и стала вести себя непринужденно.
– Перерыв окончен, продолжаем репетицию! – командует Юля.
Мы повторяем танец пять раз подряд, прежде чем сестра выражает некоторое удовлетворение нашими успехами.
– Уже лучше, – констатирует она. – Ваша пара почти обрела свой стиль.
– Слава богу! – ликует Костик. – Теперь буду спать спокойно. А то без стиля было как-то…
– Я сказала, что почти обрела, – замечает Юля.
– Я понял. Процесс идет, и я этому радуюсь. Слышь, Сентябрин, к субботе будем со стилем.
– И с мозолями. Я смотрю, ты вполне смирился со своей участью и больше не рвешься махать топором.
– Просто до меня наконец-то дошло, зачем нужна вся эта канитель с танцем.
– Не просветишь?
– Женские заморочки. Как и вся свадьба в целом. С помощью танца невеста показывает гостям свою власть над женихом. Ежу понятно, что по своей воле редкий мужчина, если только он не профессиональный танцор, станет всякими батманами и па-де-де заниматься. Выходит, чем сложнее танец, тем круче прогиб жениха. Гости аплодируют, подружки завидуют, невеста торжествует и предвкушает счастливую семейную жизнь.
– Ты это серьезно? – в замешательстве спрашиваю я.
– Конечно нет! – Костик хохочет и без предупреждения кружит меня по паркету. Я слегка взвизгиваю от неожиданности, но успеваю попасть в такт, и мы легко исполняем завершающие фигуры нашего танца.
Остановившись, Костик подмигивает и шутливым, но проникновенным голосом изрекает:
– Любой нормальный жених с радостью продемонстрирует свою любовь к невесте, даже если для этого потребуется станцевать перед публикой.
Меня бросает в жар. Я так остро реагирую на его слова, что даже сержусь. Очевидно же, что Костик просто балагурит!
Увы, сердце не внемлет голосу разума и сбивается с ритма. Я по-новому ощущаю тепло руки Кости на моей талии, вдыхаю его запах… Кожа покрывается мурашками…
Какое смешное слово – «мурашки»! Мурашки – это значит муравьи?
Против воли я представляю, как по моим рукам карабкаются сотни мелких кусачих насекомых. Жуткое зрелище. Но, в то же время, наводящее на какую-то важную мысль. Мурашки… муравьи… термиты…
Есть!!! – кричу я и хватаю телефон. – Софья Рудольфовна? Как вы смотрите на термитник в правом нижнем углу принта?.. Да, большой термитник!… Уместится, там как раз есть место, и освещение хорошее… Согласны?.. Конечно сделаем, будет, как настоящий!.. Не за что… До свидания.
От невероятного облегчения я закрываю глаза и некоторое время наслаждаюсь душевным покоем, затем возвращаюсь в реальность.
Костик и Юля рассматривают меня с веселым любопытством.
– Термитник? – переспрашивает Костик. – Ты что, сменила специализацию и переключилась на животных?
– Ни в коем случае. Речь о простом элементе декора. Искусственном, само собой.
– Софья Рудольфовна – это та самая клиентка, на которую мне вчера по телефону жаловалась мама? – вспоминает Юля. – И тебя сейчас осенило, что для счастья дамочке не достает муравейника в квартире?
– Считай, что на меня снизошло вдохновение, потому что Софья Рудольфовна в полном восторге! – я не скрываю ликования. – Конечно, маме еще предстоит сообразить, как лучше воплотить мою идею, но она что-нибудь придумает, я уверена.
– При чем тут мама? – недоумевает Костик.
– Иногда мы работаем вместе, – поясняю я. – Я занимаюсь растениями, а мама декором.
– Как я понял, сооружение термитника для вас в новинку? Тогда у меня идея. Что, если сделать это модной фишкой для богатых сумасбродов? Я буду рекомендовать ваш творческий тандем подходящим клиентам, и они смогут получить новостройку с уже готовыми муравейниками.
– Да легко, – веселюсь я.
– Главное, цену заломить побольше, – продолжает фантазировать Костик.
– Точно. А термитники делать из дорогих и эксклюзивных материалов.
– И можно расширить ассортимент: лисьи норы…
– Медвежьи берлоги…
– Ребята, я вам не мешаю? – вклинивается Юля.
– Нет, нисколько, – отзываемся мы с Костиком.
– Тогда давайте вернемся к танцу.
– Пчелиные ульи…
– Паучьи сети…
– Хватит! – рявкает сестра и врубает музыку. – Бизнес-проекты будете обсуждать после свадьбы. Встали в позицию, приготовились, начали!
– Вот так всегда, – вздыхает Костик. – Полет воображения не выдерживает столкновения с прозой жизни.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но причина нашей сегодняшней встречи с прозой жизни не имеет ничего общего, – язвит Юля.
– Утешимся этим? – предлагаю я.
– А что остается? Но ты все-таки подумай о бобровых хатках…
Я не выдерживаю и фыркаю. Даже Юля улыбается и оставляет попытки заставить нас танцевать. Но мы сами вспоминаем о долге и добровольно занимаем свои места на паркете.
Вальс, хоть и медленный, – это вам не шутки.
Пятница
– Вы уверены?
– Абсолютно. Это она.
– Мотивы, подробности?
– К концу дня все будет. Вы получите полную картину.
Сентябрина
Пятница наступает до неприличия быстро. Свадьба завтра. Попытки уложить в голове эту мысль ни к чему хорошему не приводят. Я еще не готова! Или готова? Вроде все идет по плану, без накладок…
Нет, это невозможно! Мы обязательно облажаемся! В чьем больном воображении возникла идея, что можно за пару дней научиться быть другим человеком?
Ладно, мне надо успокоиться. У меня будет Элина внешность, родители состоят в заговоре, гости, по сути, едут к бабушке, а не к Эле, Майя поможет…
Внешность, родители, гости, Майя – я твержу это, как мантру, снова и снова и слегка прихожу в себя. Увы, ненадолго. Беспокойство нарастает и скоро, боюсь, я допрыгаюсь до панических атак, а завтра вместо свадебного банкета отправлюсь прямиком в психушку. Собственно, перспектива пребывания в закрытом медицинском учреждении пугает меня гораздо меньше, чем грядущая псевдосвадьба, но чувство долга пересиливает страх. Я дала слово, и я его сдержу. Стисну зубы и продержусь до завтрашнего вечера. Стисну, конечно, в переносном смысле – понятно, что напряженная челюсть и сжатые кулаки невесты обязательно вызовут нежелательные подозрения у публики.
К счастью, я заранее побеспокоилась о том, чтобы перенести все встречи с клиентами на следующую неделю. Уверена: посади я сегодня даже пырей с крапивой, и они бы не взошли. Растения – существа чувствительные, с тяжелым сердцем или в тревоге их трогать нельзя.
Дома я не нахожу себе места, и потому покидаю родные стены и еду к набережной. Там, как обычно, я устраиваюсь на деревянной скамейке и смотрю на клумбу. Когда мне плохо и когда хорошо, когда я хочу подумать, успокоиться или просто порадоваться жизни я еду к своей клумбе и бесконечно долго впитываю её чарующую красоту. Все мое существо вскоре заполняет радость и пьянящее ощущение победы и успеха. Возможно, это признак легкого безумия, но смена времен года не является для меня преградой – я ездила к клумбе и поздней осенью и даже зимой. Стоит мне оказаться на любимой скамейке, как клумба возникает перед мысленным взором, расцветает радугой посреди снега или слякоти и согревает меня воспоминанием о цветущем лете.
История этой клумбы началась чуть больше года назад. Наш директор решил принять участие в конкурсе на лучшую городскую клумбу, оформил документы, назначил ответственных, раздал поручения – в общем, все как положено. Но вот подошел крайний срок высадки цветов, и вдруг обнаружилось, что заниматься этим некому. Ответственные лица оказались кто в больнице, кто в роддоме, кто в отпуске за границей – где угодно, но только не на работе. Более того, выяснилось, что никто из оставшегося персонала в глаза не видел эскизов и плана рассадки, зато посадочный материал был явно в избытке. Наш главный ландшафтный дизайнер не просто попала в больницу, она это сделала в каком-то захолустье, где практически не было сотовой связи. Долго объяснять, почему она не оставила на рабочем месте никаких материалов и указаний, главное то, что наше участие в конкурсе вдруг оказалось под большим вопросом. Подобного позора и компрометации директор стерпеть не мог и в результате озадачил клумбой меня, несмотря на то, что я не имела ни малейшего опыта подобной работы.
Напоминаю, что речь шла о конкурсе, поэтому мне предстояло не просто высадить цветочки, а создать нечто новаторское и уникальное. В моем распоряжении была подготовленная рассада, но я понятия не имела, как с её помощью создать шедевр, требуемый руководством. В отчаянии я пошла за помощью к маме. Не знаю даже, на что я рассчитывала – ведь условия конкурса не предусматривали возможность использования декоративных элементов и каких-либо иных материалов, кроме растений. Вероятно, я надеялась, что мама сможет посоветовать мне что-то по части сочетания цветов, но мама сделала гораздо больше. Она привлекла мое внимание не только к цвету, но и к форме. Я вдруг увидела резкие изгибы, твердые очертания у одних растений, неопределенные, почти воздушные линии у других, я обнаружила многообразие зеленого в окрасе листьев, новыми оттенками заиграли соцветия… Мои творческие гены пробудились от спячки, и перед мысленным взором возникла клумба.
Белые, синие и голубые цветы образовывали на моем творении восьмерки: восемь восьмерок, вписанных в круг и пересекающихся сверху и снизу в районе петель. Крайние левая и правая восьмерки были самые маленькие, следующие увеличивались в длине, четвертая и пятая восьмерки в центре были самое большие. В петлях восьмерок я наметила розовые цветы, а по бордюру запланировала зелень. Также я тщательно продумала чередование цветов разной высоты, благодаря чему восьмерки на клумбе должны были выглядеть рельефными. С парой помощниц я осуществила посадку, погода не подвела, и вскоре наша клумба наряду с другими предстала перед суровой комиссией во всей своей красе.
Мы заняли третье место. Для новичков это был грандиозный успех. А я не только получила внушительную премию, но и поднялась на новую ступень мастерства. Прежде я главным образом думала о здоровье растений, а элементы эстетики меня почти не интересовали. Немного глупо, но мне рассуждения о красе цветов казались чем-то вроде предательства, ведь из них вытекало предпочтение одних цветов другим. Я же любила и почитала прекрасными все цветы без исключения, но не умела передать свое представление о цветах другим. После работы с клумбой я этому научилась. Дальше – больше. Увидев форму в цветах, я уже не могла игнорировать её в окружавших меня предметах. Я по-прежнему занималась комнатными растениями, но стала включать в область своего внимания весь интерьер помещения. Я начала часто привлекать к работе маму, она придумывала и создавала уникальные цветочные горшки, кашпо, подставки, подсветки…
А теперь еще и термитники. За вчерашний вечер мама сумела сотворить настоящую муравьиную крепость из папье-маше. Несмотря на то, что внушительное, почти метровое сооружение еще не просохло, Софья Рудольфовна оценила замысел и исполнение и осталась в полном восторге. А вот мама, боюсь, слегка заразилась безумием заказчицы и обещала той с дюжину термитов. Понятия не имею, из чего мама собирается их мастерить.
Свежая и не слишком пока густая листва растущей у скамьи березы почти не прячет меня от по-летнему припекающего солнца. Я нежусь и расслабляюсь в теплых, ласковых лучах. Вид клумбы, буквально на днях воссозданной с ювелирной точностью, действует, как всегда, умиротворяюще. Бело-голубые восьмерки словно отражают небо, жизнерадостная зелень напоминает о земном, переливы розового дарят ощущение сказки. Я начинаю верить, что все обойдется, все образуется, все обязательно будет хорошо…
– Сентябрина! – слышу я вдруг смутно знакомый голос. – Вот чудеса, только что про тебя думал! Как оказался на набережной, так и вспомнил, как ты любила тут бывать.
Я смотрю на Стаса, стоящего прямо передо мной, и с трудом удерживаюсь от желания протереть глаза. Он что, решил взять за обычай появляться в моей жизни во второй половине мая?
Глупые мысли. Случайная встреча – это еще не вторжение в мою жизнь. Странно, впрочем, что, заметив меня, Стас не поспешил скрыться из виду. Пусть мы и не ссорились, но расстались не слишком-то хорошо. Или он так не считает?
Стас, между тем, решительно подходит ближе и усаживается рядом. А он неплохо выглядит, думаю я. Что-то в нем здорово изменилось с момента нашей последней встречи, только не пойму, что именно. Брендовый костюм? Нет, крутые костюмы я на нем уже видела. Запредельной стоимости ботинки и хорошая стрижка? Может быть, но не уверена. О, я поняла в чем разница! Если осенью Стас только гнался за новым имиджем, то сейчас он с ним как будто сроднился: передо мной успешный менеджер во плоти.
Что ж, рада за него. Значит, он двигался в верном направлении и сумел достичь желаемого. Интересно, он уже успел обзавестись подружкой, достаточно гламурной, чтобы её было не стыдно друзьям показать?
– А ты отлично выглядишь! Я тебя даже не сразу узнал, – заявляет вдруг Стас. Сперва я не могу взять в толк, о чем он толкует, но потом до меня доходит. Мои волосы, которые я вчера выпрямила в салоне. Плюс платье и туфли на каблуках – я специально в них влезла, дабы не забывать о деле.
– Спасибо, – выдавливаю я. – У тебя, гляжу, тоже весьма цветущий вид.
– Да, на жизнь не жалуюсь. Месяц назад получил должность начальника управления.
– Здорово! Осенью ты не был уверен, что возглавишь один отдел, а теперь под тобой целых три! Как это тебе удалось?
– Так ты все помнишь? Действительно, место начальника казалось мне пределом желаний, но не успел я на нем толком обжиться, как Мельников уволился, и оказалось, что я ничем не хуже других претендентов на его должность. Борьба была суровая, но я выстоял и победил.
– Поздравляю.
– Работы, конечно, прибавилось, ответственности – тем более. Но я вроде неплохо справляюсь.
– Не сомневаюсь в этом.
Стас самодовольно улыбается, отодвигает рукав с левого предплечья и бросает взгляд на внушительный циферблат.
Красивые часики и что с того? Извини, Стас, но я не буду спрашивать, сколько они стоят. Впрочем, хранить упорное молчание тоже не вариант – Стас уже не тот человек, с кем мне приятно слушать тишину.
– А с генеральным ты хорошо ладишь? – спрашиваю я первое, что приходит в голову. Меня бы вполне удовлетворил односложный ответ, но Стас вдруг оживляется и пускается в длинное повествование, живописует детали, сыплет фамилиями…
Пять минут, десять…
Он это серьезно?
Что здесь вообще происходит? Стас шел к психоаналитику, но встретил меня и вывалил, все, что накопилось?
– В общем, – завершает Стас свой эмоциональный рассказ, – на работе порой как в террариуме, кругом змеи, причем ядовитые. Крутишься, вертишься, рогатиной отмахиваешься, но так иногда хочется вырваться на свежий воздух, отдохнуть душой. Я был в банке неподалеку и не удержался – решил пройтись, отвлечься. А тут тебя встретил, просто чудо! То есть, я помню, что ты почему-то всегда любила это место, но я же понимаю, что ты не проводишь здесь целые дни. Тебе не кажется, что наша встреча – это удивительное совпадение?
Меня хватает только на неопределенное пожатие плечами. Все силы уходят на то, чтобы сжать зубы и не разразиться гневным криком: «Почему-то? Ты не знаешь, почему именно я люблю это место?»
Я беру себя в руки и постепенно успокаиваюсь. Все как всегда, Стас в своем репертуаре. Когда мы были вместе я, часами выслушивала драматичные повести о его служебных проблемах, моя же работа Стаса никогда не интересовала. Да, я создала клумбу еще до нашей встречи в мае, но конкурс состоялся в июне! Стас даже присутствовал на праздничной пирушке, устроенной директором по случаю победы. Позже я много раз пыталась делиться с ним своими успехами, показывала фотографии и благодарные отзывы клиентов, но Стас в лучшем случае изображал вежливое любопытство. Действительно, как можно сравнивать какие-то цветочки с его напряженной борьбой за место под солнцем!
Вот только я все равно не понимаю, почему он сейчас с такой готовностью начал изливать мне душу? Не припомню, чтобы Стас прежде страдал словесными поносами и откровенничал со всеми подряд. Его гламурная подружка, в отличие от меня, оказалась плохим слушателем?
– Вот поговорил с тобой и стало лучше, – вздыхает Стас. – Знаешь, ты…
– Привет! – говорит Костик, стоящий в паре метров от скамейки.
А он тут откуда взялся?!
Боюсь, что устав от Стасовых излияний, я утрачиваю самоконтроль и слишком бурно радуюсь при виде Кости. Стас обиженно хмурится.
Что мне делать, знакомить их или не стоит? Смысла в этом ни капли, но хорошие манеры вроде требуют… Или нет?
– Ты занята сейчас? – с подозрением спрашивает Костя. – Ты вроде упоминала, что сегодня у тебя выходной, и я подумал…
– Все правильно, выходной, – подтверждаю я, поспешно вскакивая со скамьи. – Стас, извини, но мне пора…
Стас ведет себя в высшей степени странно. Он демонстративно оглядывает Костю с ног до головы, поджимает губы, задумывается о чем-то, а потом изрекает:
– Знаешь, а ведь я понял, что был не прав, когда просил тебя выпрямить волосы. Не стоит менять себя в угоду чьим-то прихотям, Сентябрина.
Господи, что он несет? И вдобавок смотрит на Костю так, словно подозревает, что тот силой отволок меня в парикмахерскую! Надо убираться отсюда, и чем быстрее, тем лучше.
– Э-э, спасибо, была рада увидеться, – бормочу я, подхватываю Костю под руку и тащу его вниз по склону. Костя от неожиданности спотыкается и пару раз оглядывается на Стаса. Наконец мы удаляемся на безопасное, с моей точки зрения, расстояние, я притормаживаю и с некоторым опозданием интересуюсь:
– Как ты здесь оказался?
– Я тебе звонил, но ты не берешь трубку. Майя позвонила домой, и ваша мама сказала, что ты ушла прогуляться. Тогда Майя подумала про клумбу и объяснила мне, где она находится.
Я вытаскиваю телефон и обнаруживаю, что у него выключен звук. Даже не знаю, как это вышло.
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке. Просто… Ты помнишь, что для меня все начинается уже сегодня? Через несколько часов у нас с Элей якобы регистрация, а вечером – торжественный ужин. Там будет человек тридцать. Я подумал, что мне будет полезно потренировать память и научиться идентифицировать гостей. Тогда я сумею завтра подсказывать тебе при необходимости, ведь Майя не сможет ходить за тобой тенью всю свадьбу.
– Отличная идея, – восклицаю я. – Насколько я понимаю, тебе нужна моя помощь? Как именно ты собирался тренироваться?
– Ну, все фотки гостей есть в наших телефонах, так? Ты бы могла показывать их мне, закрывая подпись, а я буду угадывать.
– Понятно. Мне тоже не мешало бы попробовать. Кстати, я думаю, нам стоит не просто лица запоминать, а выделять отличительные черты: разрез глаз, форму носа…
– Согласен, так и сделаем. И будем надеяться, что никто из гостей в последнее время не увлекся пластическими операциями.
– Точно. А где ты планировал всем этим заняться?
– Не знаю, в машине, например. Можно было бы и на той симпатичной скамейке, но ты оттуда так поспешно удрала…
– Напоминаю, что скамейка была занята. Где твоя машина?
– На парковке. Мы идем в другую сторону.
– Так чего же ты молчишь!
– Не то, чтобы молчу…
Я резко разворачиваюсь и мчусь в обратном направлении. Костик без возражений принимает заданный темп, но посматривает в мою сторону с веселым интересом.
– Мимо скамейки бегом побежим? – осведомляется он с невинным видом.
Чтобы попасть на парковку, нам придется пройти метрах в пяти от скамейки. Боковым зрением я вижу, что Стас, большой начальник и жутко занятый человек, по-прежнему восседает там в самый разгар рабочего дня. Мне страшно хочется поскорее оказаться вне поля его зрения, но, вопреки желанию, я сбавляю шаг. Дорога халтурно выложена брусчаткой, а на мне туфли на шпильках. Вот зрелище будет, если я застряну!
Только оказавшись в машине, я позволяю себе расслабиться. Отодвигаю переднее сиденье, сбрасываю туфли и вытягиваю ноги.
– Мы действительно будем в такой прекрасный день сидеть в машине? – уточняет Костя.
Чем ему не нравится машина? Тут так уютно, прохладно, безопасно…
– Не подумай, что у меня паранойя, – начинаю я, – но мир тесен, это установлено давно и не раз подтверждено моим личным опытом.
– Боишься, что нас увидит кто-нибудь из гостей?
– Вероятность этого не равно нулю, правильно? Погода, как ты заметил, прекрасная, иногородние и иностранные гости вполне могут захотеть прогуляться и полюбоваться местным достопримечательностями, а мы сейчас находимся рядом с одной из них. Представь, если какой-нибудь гость с хорошей зрительной памятью увидит парня с девушкой, а через пару часов узнает этого же парня в женихе!
– Да, он получит богатую почву для размышлений. Тебя сейчас, даже с выпрямленными волосами, с Элей не спутаешь, но сходство, тем не менее, очевидно. Убедила, сидим в машине. И, кстати, о волосах. Что там нес этот тип и кто он вообще такой?
Ох-х-х, ничего себе кстати! У меня даже дыхание перехватывает, настолько врасплох меня застает вопрос Костика. То есть… В какой-то мере я ждала этого вопроса и даже надеялась на него, как на знак небезразличного отношения Кости к моим делам. Но зачем же так внезапно и в разгар обсуждения другой темы!
– Просто мой бывший парень, – признаюсь я. – Мы расстались уже давно, а сегодня неожиданно встретились.
– Ясно. А при чем тут волосы? Ему не понравился твой новый образ? По-моему, неплохо получилось. Я понимаю, конечно, что волнистые волосы круче, но тебе и с прямыми хорошо…
Костя еще что-то говорит, но я перестаю его слышать. Волнисты волосы круче? С какой луны он свалился?
Мне вдруг становится легко и весело.
– Забудь ты о нем! – говорю я с беспечным видом. – Давай займемся гостями.
– Ага, – соглашается Костя, достает смартфон, но так и не дотрагивается до экрана. Его взгляд устремляется внутрь себя, мысли блуждают где-то очень далеко. Я тихо сижу рядом и не тороплюсь возвращать его на грешную землю.
– Знаешь, Майя рассказала мне историю про клумбу, – произносит Костя, очнувшись от своих грез. – И я вспомнил, что в моей жизни тоже было нечто подобное. Переломный момент. Или даже отправная точка.
– Интересно. Расскажешь?
Костя смотрит на меня чуть неуверенно, затем улыбается и начинает говорить.
– Когда я учился на четвертом курсе, один дальний родственник пристроил меня на подработку в ремонтную бригаду. Прочим работникам было ближе к пятидесяти, ничего серьезного они мне не доверяли, скорее использовали как мальчика на побегушках. Я не возражал и был рад возможности получить хоть какие-то практические навыки. Обычно мы ремонтировали квартиры, при этом соблюдали сроки и не слишком халтурили, так что клиенты оставались довольны. В один прекрасный день мы получили заказ на завершение ремонтных работ в большом частном доме. Хозяин то ли купил, то ли унаследовал ветхое строение и сделал в нем капитальный ремонт, от нас требовалось только закончить отделку и смонтировать проводку. Мы отнеслись к работе ответственно и выполнили все довольно прилично, за исключением электрических работ. Я, как будущий инженер-электрик, всегда внимательно наблюдал за работой нашего бригадного электрика и понял, что в этот раз он сплоховал. Частный деревянный дом – это не квартира, там все серьезнее. Бригадный электрик не то, чтобы совсем облажался, в целом он все сделал сносно, но вот с резервной цепью напортачил. Я набрался наглости и высказал свое мнение. Был послан электриком в известном направлении. Бригадир сперва присоединился к мнению электрика, но потом сказал, что если мне неймется, я могу сам все переделать по своему разумению, но если не справлюсь, то останусь без зарплаты.
В итоге вечером все работники покинули объект, а я остался. Я не был уверен, что рискну что-нибудь сделать, но считал, что стоит хотя бы попробовать. Дабы утвердиться в своих намерениях, я решил освежить знание предмета, поэтому достал планшет и даже лекции, которые всегда таскал с собой в рюкзаке. Я так погрузился в чтение, что не услышал, что в дом кто-то пришел. Представь картину: я сижу на полу в кухне и таращусь в планшет, вокруг разложены лекции, схемы, инструменты, и тут входят два солидных мужика. Они замирают от неожиданности, я так и вовсе теряю дар речи, в общем немая сцена. Ну, оклемались, разговорились, и выяснилось следующее. Хозяин дома в строительстве и ремонте ни бельмеса не смыслил, зато имел приятеля с соответствующими знаниями и опытом. Приятель этот периодически заглядывал на объект и проверял качество работ. Именно он уличил предыдущую бригаду в какой-то довольно пустяковой халтуре и настоял на увольнении. Я не знаю, почему именно нашей бригаде выпала высокая честь завершить начатое, не могу даже сказать, был ли бригадир в курсе обстоятельств. Подозреваю, что не был.
Так вот, приятель хозяина прошелся по дому, похмыкал, пофыркал, но в целом признал нашу работу терпимой, за исключением тех самых электрических недоделок, из-за которых я и остался сверхурочно. Решив продемонстрировать преданность коллегам, я попытался что-то наплести и создать впечатление, что у бригадира и электрика все под контролем, но не слишком преуспел. Приятель лекции и планшет в миг приметил, возраст мой сам за себя говорил – в общем, хоть я и не раскололся, даже хозяин просек ситуацию правильно, не говоря уж о его госте. Однако, вместо того, чтобы рекомендовать хозяину гнать ремонтников в шею, приятель посоветовал дать нам шанс, а мне настоящий экзамен учинил. Всю душу из меня вынул, вопросами каверзными засыпал и опомниться не давал. Конечно, я мог отказаться от подобной проверки, но каким-то шестым чувством понял, что это не в моих интересах. Затем приятель велел мне заняться проводкой, и я, как ни странно, неплохо справился. В итоге честь бригады я отстоял, хорошо заработал, а где-то через месяц неожиданно получил приглашение пройти дипломную практику в фирме, где я по сей день работаю.