Четверг
– Он не рискнул, победа за нами.
– Да, главная цель достигнута.
– Главная, но не последняя.
– Сколько осталось?
– Трое. Завтра я назову имя.
Сентябрина
– Милая, ты не знаешь, у Юли все в порядке? – швыряет в меня мама вопросом, едва я появляюсь на кухне. От неожиданности я давлюсь зевком, отчего начинаю мучительно икать.
– Да вроде все нормально, а что?
– Но ведь она уже три дня не появлялась дома! С чего вдруг она поселилась у Майи?
Ну и положеньице! Надо срочно что-то придумывать, но голова спросонок плохо работает. Мама, видимо, на то и рассчитывала, изменяя своим принципам не вести утренних бесед.
Пытаясь потянуть время, а также избавиться от икоты я наливаю огромную кружку воды и принимаюсь пить. Мама сидит у окна, задумчиво изучает карандашный набросок и не торопит меня с ответом. Значит, не слишком она беспокоится и ничего плохого не подозревает, просто проявляет нормальное любопытство. Да, но что-то сказать все равно придется, если прикинусь несведущей, мама сразу начнет волноваться. Я сдуру не делала тайны из того, что вчерашний вечер провела у Майи, и вполне естественно, что мама теперь не может понять, почему это я вернулась домой после наших посиделок, а Юля осталась у старшей сестры. Ну почему, почему мы заранее не позаботились придумать историю для родителей?
– Когда ты пытаешься врать, у тебя делается очень глупое выражение лица, – спокойно замечает мама, даже не повернув головы в мою сторону.
– Откуда ты знаешь, какое у меня выражение лица? – возмущаюсь я.
– Раз тебя зацепило, ты точно собиралась водить меня за нос. Я только не понимаю, с чего вдруг у вас с Юлей такое ко мне недоверие? Несложно догадаться, что дело в каком-нибудь парне. Юля ночует у него, а вовсе не у Майи?
После маминого заявления о вранье я вообще боюсь открывать рот. Виновато сопя, я насыпаю в тарелку хлопьев, наливаю чай. Очень хочется улизнуть в свою комнату, но надо как-то закончить с Юлиной темой.
– Ладно, ты угадала, дело в парне, – признаю я. А что, сволочь-Железнов по возрасту вполне тянет на «парня», так что никакого обмана. – Но ночует Юля у Майи, честное слово.
– Да? – мама все-таки отрывается от работы и бросает на меня сомневающийся взгляд. – Ну хорошо. Если Юля хочет пережить проблемы в личной жизни без моего участия, я вмешиваться не стану. Я только надеюсь, что вы, девочки, помните, что всегда можете рассчитывать на наше с папой сочувствие и понимание.
– Мамуля, ты лучшая! – искренне восклицаю я, чувствуя огромную благодарность маме за то, что она все придумала самостоятельно.
– Тебе ли не знать! – подмигивает мама и возвращается к своему наброску.
Она не хотела меня смущать, я знаю, но щеки все равно наливаются густой краснотой. Я поспешно ставлю на поднос завтрак и спасаюсь бегством.
– Мне только интересно, – кричит вслед мама, – в чем Юля ходит на работу? Разве Майины вещи ей подходят?
Вот черт, об этом мы тоже не подумали.
– Мам, ну конечно, подходят! У них же только рост разный, и то не сильно. Сейчас же почти лето, длина рукавов не важна… – лепечу я, скрываясь в комнате.
Господи, кому я пытаюсь вешать лапшу на уши, опытному дизайнеру? Да, у Юли с Майей примерно один размер, но они в жизни не менялись одеждой. Остается только уповать на мамину романтичную натуру – возможно, мама решит, что Юля всего лишь втюрилась в кого-то и забыла про свой стиль серой офисной мыши.
Впрочем, Юлины проблемы быстро вылетают у меня из головы, и на смену им приходит странное беспокойство, пробужденное маминым намеком. Само-собой, я догадалась, что мама имела в виду. В прошлом году я почти что переехала к своему парню Стасу, теперь уже бывшему. Я тогда проводила у него две ночи из трех, родители проявляли понимание и, как мне кажется, страшно этим гордились, но когда я окончательно вернулась в отчий дом, с трудом скрывали радость. Только все это быльем поросло и уже забылось, не понимаю, почему я вдруг столь болезненно реагирую на упоминание о Стасе? В моей душе нет ни обиды, ни сожалений, чувства выдохлись, переживания утихли, так в чем же дело?
Раздраженная и недоумевающая, я проверяю телефон и тут же получаю ответ на свой вопрос. Напоминалка радостно сообщает, что завтра у Алены день рождения. Выходит, все началось ровно год назад? Бывают же такие совпадения… Прошлогодняя гулянка, грядущая свадьба – видимо, третья майская суббота имеет в моей жизни какое-то особенное значение. В прошлый раз все кончилось не очень, значит ли это…
Против воли я погружаюсь в воспоминания. Итак, год назад мы с девчонками завалились в ночной клуб, где нас уже ждал Аленин двоюродный брат Стас со своими друзьями. Тогда я увидела Стаса второй раз в своей жизни. Забавно, наша первая встреча также состоялась на Аленином дне рождения. Мне было двенадцать, Стасу семнадцать, и я влюбилась в него с первого взгляда. Я, впрочем, давно искала, в кого бы влюбиться. Мелкие и глуповатые одноклассниками любовные чувства пробудить не могли, зато симпатичный, воспитанный и дружелюбный старшеклассник полностью удовлетворил мои романтические запросы. Я упивалась возвышенными грезами почти до середины летних каникул, но потом уехала в лагерь и как-то незаметно позабыла героя своего романа. Забавно, что столкнувшись со Стасом в ночном клубе, я сразу его узнала. Что еще забавнее, он тоже меня узнал. Наш роман начался бурно и страстно, уже через месяц мы провели вместе отпуск, а к концу лета я почти перебралась на новую квартиру Стаса. Почти – это из-за ремонта. В своем новоприобретенном жилище Стас затеял ремонт не по средствам, работы то буксовали, то активизировались, рабочий класс приводил меня в смущение, и я убегала к родителям. Окончательному переезду также мешало отсутствие мебели: двуспальный матрас на полу, пара стульев в комнате и микроволновка на кухонном окне не совсем соответствовали моим представлениям о минимально-необходимом комфорте. Мне некуда было пристроить свои вещи, я не могла нормально работать за ноутбуком, а уж о том, чтобы делать мои любимые карандашные зарисовки речь вообще не шла. В остальном я легко примирялась с некоторыми неудобствами нашего быта.
А вот Стас примириться не смог. Нет, он не жаждал домашних обедов или семейного уюта, дело было в другом. Неожиданно для меня он начал проявлять неудержимую тягу к красивой жизни. Стас с отвращением отвергал идею обставить квартиру недорогой мебелью, его натура требовала только лучшего дизайна и качества, но с выплатами по кредиту и затратами на ремонт он не мог себе этого позволить. Он неплохо зарабатывал, но возжелал большего и как можно скорее. Вселенная как будто прислушалась к его чаяниям – перед Стасом замаячила перспектива повышения. Вот только на вожделенную должность начальника крупного отдела претендовал не только Стас.
Вопрос должен был решиться к зиме. Сентябрь прошел еще терпимо, но почти весь октябрь я проводила вечера, слушая стенания Стаса о кознях врагов и происках конкурентов. Как преданная подруга я вникала, сочувствовала, подбадривала, давала советы… Иногда мы выбирались из дома, встречались с друзьями, проводили время в ночных клубах, но даже такие вылазки вскоре перестали меня радовать. Стас начал частенько зависать в компании малосимпатичных мажоров, манеры и стиль которых он решил взять за образец для подражания. Стас тратил деньги на дорогие костюмы и посещал элитные заведения, он изо всех сил пытался соответствовать, и, должна признать, у него неплохо получалось. С моим соответствием дело обстояло гораздо хуже. Увы, я мало походила на холеных длинноногих подружек его новых приятелей. Поначалу Стас не терял надежды. Он одарил меня модными нарядами и стал намекать, что мне стоит выпрямить волосы. Я отказалась. Не из вредности, упрямства или эгоизма. Эксперименты со внешностью – это даже занятно, но мотивы, лежащие в основе Стасовой щедрости и заботы вызывали во мне лишь досаду – я же понимала, что он просто старается втиснуть меня в заданные рамки, и, беря за образец спутниц своих дружков, фактически приравнивает меня к костюму, машине, зажигалке…
Может, я и преувеличиваю, может, стоило выпрямить волосы и посмотреть, что будет дальше, не знаю. Впрочем, полагаю, что волосами дело бы не ограничилось. Стас бы нашел изъяны в моих пропорциях, начал переживать из-за несоответствующей длины моих ног… И что тогда, операция по увеличению роста?
Мы расстались без скандалов и выяснений отношений. Просто один раз я уехала домой и больше не вернулась. Стас не звонил, я тоже. Зубной щеткой пришлось пожертвовать. На носу был новый год, я отправилась с Майей на корпоратив, где общение с Костиком, веселым и от души наслаждающимся жизнью, пролилось бальзамом на мои душевные раны.
Да, я встретила Костю в непростой для себя период, я еще страдала от разочарования и потому, возможно, сидела тихо и жила мечтами. Но теперь с этим покончено, и чихать я хотела на совпадения! Чем пугаться, буду лучше считать мой роман со Стасом просто черновиком, а отношения с Костей соответственно…
Ох, совсем забыла, что нет пока никаких отношений. Но ничего, суббота не за горами!
Майя
С утра на работе непривычный штиль – ни встреч, ни совещаний, ни инспекций. Всех дел – пара телефонных переговоров, которые я провожу легко и результативно, да несколько несрочных бумаг на подпись директору.
Быстро управившись со служебными обязанностями, я прихожу к выводу, что теперь могу с чистой совестью заняться своими проблемами. Точнее, проблемами моих непутевых сестренок.
Сперва свадьба. Я разрабатываю подробный план необходимых действий, составляю список контактов, а затем приступаю к поиску узких мест, то есть начинаю фантазировать на тему возможных проколов и провалов, которые могут нас настигнуть на тяжком поприще лжи и лицедейства. Придумав пару десятков катаклизмов вплоть до пьяного купания в фонтане и как следствие – смытого грима с поддельной невесты, я понимаю, что зарвавшееся воображение пора утихомиривать.
Может, отложить свадебные проблемы в сторонку и для разнообразия обратить внимание на Юлиного недруга? Да, вчера я была настроена до конца недели не засорять мозги «Атлантом», вот только мыслям, оказывается, не прикажешь – в них нет-нет да и всплывают Железнов, безопасники, документы, загадочная дама с телефоном…
Не преследуя никакой конкретной цели, я захожу на сайт «Атланта» и начинаю его просматривать. А вот и список контактов с фотографиями сотрудников. Действительно, многие изображения оставляют желать лучшего. Готова поспорить, что начальник техотдела выглядит смуглым брюнетом только из-за неправильно выбранного освещения. По той же причине кадровичка больше похожа на мужчину с бычьей шеей и массивным подбородком, а работники столовой все как один напоминают желтушных больных.
Неудивительно, что Глеб потерпел поражение, пытаясь опознать даму с лестницы. А не стоит ли мне перехватить эстафету? Думаю, мои профессиональные навыки сыграют свою роль…
Рука сама тянется к телефону, но я вовремя отказываюсь от неразумной идеи. Ну узнаем мы, кто была та женщина, а дальше что? Установим за ней слежку, устроим допрос с пристрастием? Увы, до конца недели все заинтересованные и достойные доверия лица заняты по уши. Вот потом мы обязательно что-нибудь придумаем, а пока лучше даже не дергаться.
Не уверенная в правильности своего решения, я продолжаю бездумно глазеть на список сотрудников «Атланта», случайно попадаю на контакты московского филиала и вдруг замираю.
Удача? Или совпадение? Бирюченков – не слишком распространенная фамилия, правда? Конечно, она не то чтобы совсем редкая, но я лично за всю жизнь встречала только одного человека с такой фамилией. И человек этот в настоящий момент находится совсем недалеко от меня.
Я открываю телефонный справочник родной конторы и решительно набираю номер Бирюченкова Алексея Александровича – нашего главбуха.
– Бирюченков, – доносится из трубки.
– Лексей Саныч, это Майя. Скажите, пожалуйста, вы случайно Бирюченкова Андрея Геннадьевича не знаете?
– Как не знать? Брат мой двоюродный. Он тебе зачем?
– Можно я к вам зайду?
– Валяй.
Чрезвычайно обнадеженная, я спешу по коридору, на ходу придумывая, как объяснить мой интерес к Бирюченкову и к Железнову. Да, я знаю, врать не хорошо, но иногда все же приходится. Правда о загадочном увольнении моей сестры в данном случае не только не уместна, но может даже послужить препятствием к получению нужных мне сведений.
Наш главбух – личность весьма колоритная. Ему уже сильно за пятьдесят, но в плане ясности мысли и открытости для всего нового он кому угодно утрет нос. Великолепно владеет компьютером и внимательно отслеживает новинки на бухгалтерском рынке, первый осваивает всевозможные программы и сам потом обучает персонал, при этом недолюбливает тех, кто овладевает нужными навыками лишь от сих до сих и не пытается самостоятельно расширить кругозор, или, хуже того, просто зазубривает порядок действий. Скажите Лексею Санычу, что бухгалтерия – это скучно, а сведение годового баланса не есть захватывающий творческий процесс, и вы навсегда потеряете его уважение.
Вне работы Лексей Саныч – балагур и весельчак, душа компании и любитель женского общества. С любым собеседником он через минуту переходит на «ты», и никому в голову не приходит обижаться – так естественно и непринужденно у него это получается. Любит травить анекдоты и обожает сплетни о чужих амурных делах. Вот как раз последнюю склонность я и собираюсь использовать в своих интересах.
Толкнув с виду массивную, но в действительности легкую дверь, я оказываюсь в царстве цифр, балансов и отчетов. Хозяин кабинета хлопочет над чаем, сервируя его на огромном столе для совещаний. Я спешу на помощь, но Лексей Саныч отмахивается от меня, велит сесть в гостевое кресло и спокойно ждать – мол, обслужить красивую женщину ему только в радость, и не надо лишать пожилого человека редких удовольствий.
– Вещай, – разрешает он, разлив заваренный по всем правилам цветочный чай в две изящные чашки.
– У меня есть близкая подруга, – бодро начинаю я, – и ей катастрофически не везет с мужчинами.
– Бывает, – соглашается главбух.
– Ага. Сплошь попадаются то альфонсы, то бабники, то женатики. И у всех общая черта – при знакомстве рассказывают про себя с три короба небылиц. Так вот, недавно встретилась она с очередным кадром – красавец брюнет, при этом не женат и работает большим начальником. У подружки потекли слюнки, а я насторожилась и решила навести справки. То есть, внешность у него вроде натуральная, да и паспорт чистый – это наученная горьким опытом подруга сама проверила. Но меня заинтересовала его работа. Тридцать с хвостиком – а уже, якобы, зам генерального крупной фирмы.
– И ты испугалась, что в действительности ейный хахаль – всего лишь водитель зама генерального? – Простонародные словечки главбух вставляет в свою речь исключительно из озорства. – А то и просто мальчик на побегушках? В общем, «ученик младшего черпальщика в ассенизационном обозе…
– При холерных бараках»2, – со смехом заканчиваю я цитату. – Точно! Поэтому я полезла во всемирную сеть и к собственному изумлению выяснила, что опасения мои совершенно напрасны – парень сообщил о себе чистую правду.
– Согласен, это редкость. Давай-ка чайку за подругу! Или тебя все равно что-то смущает?
– Ну, как сказать. Вроде бы жених всем на зависть, я даже не подозревала, что подобные экземпляры в реальной жизни встречаются, а не только в кино или глянцевых журналах.
– У тебя самой-то, часом, глазки не загорелись? – подмигивает Лексей Саныч.
– Я предпочитаю блондинов, – с достоинством ответствую я.
– Давно ли? А как же тот, не помню как зовут, еще с работы тебя встречал. Перекрасился, что ли?
Вот ведь память у человека!
– Давайте не будем ворошить прошлое, – предлагаю я. – Мои вкусы изменились недавно.
– Понял, – усмехается главбух. – Так в чем тогда проблема?
– Какой-то этот Железнов чересчур идеальный получается. И должность у него слишком высокая – директор по развитию. Правда, местного подразделения, но оно, как я понимаю, даже важнее московского.
– Да брось, в тридцать многие парни собственным бизнесом ворочают.
– Вот именно, собственным! И, как правило, не слишком крупным, если только мама с папой первичный капитал в клювике не принесли. А ЗАО «Атлант», где Георгий Дмитриевич Железнов получил новый кабинет – предприятие весьма солидное.
– «Атлант»? А, теперь я просекаю ход твоих мыслей! Хочешь, чтобы я у своего братца, что в совете директоров заседает, справки навел? Ладненько, Железнов, говоришь? В чем же ты его подозреваешь, в связях с мафией? – Лексей Саныч зычно хохочет.
Я только развожу руками и умильно хлопаю ресницами.
– Не волнуйся, сделаем. Ты меня всерьез заинтересовала. А если с парнем все в порядке, может, сама им займешься, а подругу в сторону? Вкусы, как ты говоришь, и изменить можно… Шучу-шучу, не сердись на старика. Иди к себе спокойно, как только что узнаю – сразу звякну.
«Звякнул» Лексей Саныч ближе к вечеру и весьма загадочным тоном велел немедленно приходить.
Крайне заинтригованная, я мчусь утренним маршрутом, по пути отмахиваясь от коллег, которым именно сейчас приспичило обсуждать рабочие вопросы. Раздав массу обещаний относительно завтрашнего дня, я врываюсь в кабинет слегка взмыленная и с горящими глазами.
– Я поступлю нетрадиционно и начну с хороших новостей, – сразу приступает к делу Лексей Саныч. – С получением высокой должности у твоего Железнова все чисто, лучшего и желать нельзя. Этот «Атлант» сегодня какой-то грандиозный контракт подписал, связанный с расширением производства, переоборудованием и так далее. А Железнов как раз хороший спец в области организации производства, работал за границей в серьезных компаниях, и его опыт, как заверил брат, для проектов «Атланта» подходит просто идеально.
– Понятно, – тяну я.
– Что-то ты не слишком обрадовалась.
Еще бы. Какой мне прок от подобных сведений? Я должна поверить, что Железнов белый и пушистый, шкурка на солнце серебрится?
– Так ведь есть и плохие новости, разве нет? – выкручиваюсь я. Только главбуха на мякине не проведешь, он с сомнением качает головой, но все-таки продолжает.
– Не то, чтобы плохие, просто немного странные. Видишь ли, Георгий Железнов в «Атланте» не просто большой начальник, он еще и акционер. Не так давно один из акционеров решил выйти из дела, и, как положено, информировал об этом других собственников. Большую часть ценных бумаг приобрели старые акционеры, но небольшой пакет, со всеобщего согласия, был продан третьему лицу – а именно Железнову. Мой брат не видел в этом ничего подозрительного, однако недавно до него дошли слухи, будто Железнов прорвался в акционеры нечестным путем – якобы он каким-то образом сумел надавить на продавца акций, чтобы тот рекомендовал его совету директоров. Брат добавил, что совершенно не верит в эту историю, но, раз уж я интересуюсь Железновым, считает своим долгом о ней поведать. Вот, собственно, и все.
Час от часу не легче! Где Юля и где акции? Хотя, сам факт, что Железнова подозревают в темных делишках, довольно любопытен. Значит, у него есть недруги. Возможно, он кому-то перешел дорожку, кто-то нацеливался на его должность или на его акции…
– Майя! – неожиданно рявкает Лексей Саныч. Я вздрагиваю и непонимающе гляжу на главбуха.
– Зову, зову, а она не реагирует! – возмущается тот. – Ты почему в рыжий цвет не красишься?
– Что-что? – не верю я своим ушам. При чем тут рыжий цвет? Видимо, я серьезно упустила нить разговора, уйдя в свои мысли.
– Я говорю, тебе бы рыжие волосы и настоящая лиса получится, – хитро усмехается главбух. – Чует мое сердце, не все ты мне поведала о своем интересе к некоему привлекательному брюнету. Какую-то свою игру ведешь, красавица!
И у кого здесь нюх как у лисы, спрашивается?
– Не моя игра, Лексей Саныч, а чужая, честное слово, – совершенно искренне заверяю я.
– Да? Ладно, тогда молчу, чужие секреты выпытывать не буду. А насчет рыжих волос подумай, тебе очень пойдет.
– Может и пойдет, но краситься не буду. У меня две сестры – одна блондинка, другая брюнетка, – поясняю я.
– И что? – не понимает Лексей Саныч. – Как раз рыжей не хватает.
– Мы приличные девушки, а не вокальное трио!
– Э, да у тебя девонька тараканы, – весело диагностирует главбух.
– Рыжие? – подкалываю я.
– Рыжие, усатые, по извилинам ползают, с толку сбивают.
Проклятое воображение тут же рисует неаппетитную картинку вскрытой черепной коробки, кишащей насекомыми. Я непритворно содрогаюсь, слабым голосом прощаюсь с седовласым шутником и бреду на стоянку.
В голове хаос. Мне кажется, или по количеству бредовых сплетен «Атлант» бьет все рекорды?