Струны души

– Ты думал, что меня может обрадовать эта новость?! Ты вообще в своём уме? Как ты мог думать, что меня может обрадовать такая новость?! «Макси, ты знаешь твоё зрение можно вернуть. Но для этого нужно сделать операцию, которая стоит столько денег, которых у нас никогда не будет. Поэтому прости, но, не смотря на шанс вернуть тебе зрение, ты всё равно навсегда останешься слепым!», – передразнил я отца. – Ну, спасибо большое, пап. Я был очень рад услышать такую новость!

– Макси, прости. Я, правда, не подумал, что тебя это расстроит. Прости меня!

– Знаешь что…. – я запнулся, не зная, что лучше сказать. – Да иди ты! – махнул я рукой и решительно пошёл прочь из кухни, не желая тут оставаться. Теперь у меня точно не было аппетита, желания оставаться на кухне и ещё к тому же заставлять себя что-то есть. Это было выше моих сил! Мне итак было тяжело, а папа начал давить на самое больное место, и теперь мне было много хуже, чем было до этого.

– Макси, а как же ужин? – закричал он мне вслед, но я же даже не стал ничего отвечать, молча покинув кухню. Я понимал, что отец завёл этот разговор не назло мне, и он не хотел причинить мне боль, но мне всё равно было больно, и я хотел побыть один. Мне это было просто необходимо.

Я уже который час лежал на своей кровати, умирая от скуки. Мне не хотелось ни играть на гитаре, ни петь свои песни, ни даже слушать музыку. Мне ничего не хотелось. Я просто лежал на кровати и ничего не делал. Настроение у меня было никакое. Ну, а разве может быть хорошее настроение после всего этого? Мало того, что мой единственный друг уехал, так ещё папа мне сообщил, что я, не смотря на то, что появился шанс вернуть мне зрение, всё равно навсегда останусь слепым. У меня не было никакой надежды на то, что моя жизнь наладится. Как бы я не старался выйти из депрессии, у меня ничего не выходило. Мне лишь становилось всё хуже и хуже. Ничто не было способно мне помочь и облегчить мои страдания.

Я даже пытался отвлечь себя учёбой, но и это мне не помогало. Так паршиво, как сейчас, мне не было уже давно. Мне, наверное, так плохо было только тогда, когда я только узнал о том, что стал слепым и начал терять всё, что у меня только было. И сейчас опять всё как будто началось сначала. В моей душе промелькнула лишь маленькая надежда, что я смогу стать зрячим, и вот что из этого вышло. А из этого не вышло ничего хорошего!

Я погладил по голове Лорда, который сидел рядом с кроватью, положив голову мне на подушку. Он как мог, пытался меня поддержать, чувствуя моё настроение. Но, увы, он мне помочь не мог. Не в его силах было избавить меня от страданий и боли. Да, я любил его, пёс был мне дорог и важен, но даже он не мог меня сейчас ничем порадовать. Мне просто было всё безразлично. Я даже сейчас с Лордом гулял лишь на автомате и по привычке, но наслаждение от этого никакого не получал, хотя раньше получал. И получал большое наслаждение от этого. Но теперь такого не было!

Из моей груди вырвался тяжёлый вздох. Мне надо было хоть немного собраться и хоть что-то начать делать, ведь так время будет ещё дольше идти. От нечего ни делания легче не станет! Поэтому я начал медленно подниматься с кровати. Мне уже давно хотелось пить, но просто было лень вставать с кровати. Также я думал немного перекусить на кухне. Хоть у меня особого аппетита не было, но что-то погрызть я был не прочь. Так что можно было взять на кухне какого-нибудь печенья или что-то вроде этого.

Стоило мне только подняться с кровати, как тут же вскочил Лорд, радуясь, что мы с ним куда-то идём. Он от меня не отходил всё это время, что я лежал на кровати, и, понятное дело, что теперь был рад наконец-то выйти вместе со мной из комнаты. Я долго тянуть не стал и решительным шагом направился к двери. До лестницы дошёл достаточно быстро, а вот уже по лестнице начал спускаться медленно.

И вот, сделав буквально один шаг с лестницы, я услышал, что папа играет на фортепиано. Я сделал ещё один шаг и притормозил. Отец играл смутно знакомую мелодию, которая меня тут же заинтересовала. Около минуты он просто играл на фортепиано и вот запел песню, которую я прекрасно помнил и хорошо знал:

– Благодарю Тебя, Господь из Назарета

За счастье, что Тобою мне дано.

За то, что вот однажды меня Ты в жизни встретил

И стало на путях моих светло.

Я замер, слушая, как папа поёт и играет на фортепиано. Этот псалом мне напоминал о давних временах, когда ещё всё было хорошо и просто. Сам незаметно для себя я погрузился в свои мысли, продолжая слушать псалом. А отец продолжал петь:

– Ты шёл ко мне навстречу, Господь из Назарета,

Повёл путем, где прежде Ты ходил.

Везде встречались люди, которых Ты утешил,

Которых Ты нашёл и исцелил.

Я видел слёзы счастья в глазах освобождённых,

Я слышал Твои кроткие слова:

«Смотри и будь таким же, иди и делай так же,

Люби людей, как любишь ты себя».

Я вцепился руками в перила, даже не думая спускаться дальше по лестнице. Более того я продолжал слушать, как папа поёт.

– Веди меня, Дух Божий, Господь из Назарета, – пел тем временем он дальше, даже не замечая меня. – Пусть там, где мне пройти Тобой дано

Не будет обделённых, не будет несогретых,

Твой свет во мне пусть светит далеко.

Веди меня и дальше, Господь из Назарета

Я знаю, что найду Твои следы

Лишь там, где людям тяжко, лишь там, где ищут света,

Где боль людей безмерной глубины.

Отец допел песню и начал играть на фортепиано концовку. Я качнул головой, наконец-то придя в себя. Я не хотел, чтобы папа увидел меня на лестнице и понял, что я слушал, как он поёт. Я не хотел, чтобы это для него что-то значило, ведь это ровным счётом не значило ничего. Мне просто захотелось немного послушать и повспоминать прошлое. Повспоминать те времена, когда всё было замечательно. Пока я итак в депрессии мне это делать можно. Но сейчас, не смотря ни на что, мне всё равно надо было быстро прийти в себя и продолжить путь, что я и сделал.

Я быстро спустился по лестнице и двинулся в сторону кухни, делая вид, что даже не обращаю на папу внимания. А тот затих возле фортепиано, и я почувствовал его взгляд на себе.

– Привет, Макси, – заговорил со мной отец, заставив меня остановиться в паре шагов от кухни. – А ты случайно не хочешь вместе спеть что-нибудь? – почему-то предложил он. Видимо, папа всё-таки понял, что я слушал, как он пел. Он уже давно мне ничего подобного не предлагал и вот снова мне это предложил. Вряд ли это было просто так, ведь я ему уже давным-давно прямым текстом сказал, чтобы он мне ничего подобного не предлагал. И вот снова…. – Ты даже можешь сам выбрать песню. Любую! Какую только пожелаешь. Хочешь?.. – спросил отец с надеждой в голосе.

Я же молчал. Моё выражение лица стало задумчивым. В моей голове мелькали воспоминания, как мы с папой раньше вместе пели, играли на инструментах и получали от этого наслаждение. Но больше мне этого делать не хотелось. Я знал, что от этого мне лишь станет ещё больнее, ведь начну вспоминать те прекрасные времена, когда я был зрячим, а мама была ещё жива. А вспоминать всё это мне не хотелось. Мне было слишком больно это вспоминать. А я уже начал это вспоминать, слушая, как папа поёт и играет на фортепиано.

Я даже не представлял, что будет, если начну петь вместе с отцом. Боюсь, тогда эти воспоминания посыплются на меня такой гурьбой, что я не смогу с этим справиться. С таким количеством боли я не справлюсь! Лучше было обойтись без этого. Я не хотел, чтобы мне стало ещё хуже, чем сейчас.

– Ну, уж нет! – лишь буркнул я в ответ и поспешил уйти на кухню.

До меня донёсся грустный вздох папы. Я понимал, что расстроил его своим отказом, ведь он так надеялся, что я соглашусь. Он даже, наверное, верил в это. Но этого не произошло. Мне не хотелось расстраивать отца, но выбора не было. Притворяться было бы много хуже. Лучше уж быть искренним и говорить правду, чем врать и притворяться и причинять лишь большую боль себе и другим. Раньше я так делал и ничего хорошего из этого не вышло. Возвращаться к этому у меня не было желания.

Я начал не спеша делать себе чай. У меня в ногах тёрся Лорд, который всё же прибежал следом за мной со второго этажа. И вот пока я готовил себе чай, услышал, что папа не стал ждать моего возвращения и начал играть мелодию ещё одного псалма, который также был мне очень знаком.

– Душа моя болит, тревоги полная, – запел он. – И сердцу, и душе покоя нет.

Кругом печаль царит, печаль глубокая.

И кто б ко мне пришёл, чтоб дать ответ?

Нет близких у меня, нет братьев и сестер.

Далеки стали все и чужды мне.

Кто б в сердце влил огня, кто б руки мне простёр,

Чтоб не остаться мне, без царства мне?

Я опять незаметно для себя начал слушать песню, хоть и сначала понимал, что делать это не стоит и лучше думать о чём-то другом. Но эта песня словно влекла меня к себе, и я начинал погружаться в свои мысли, но в этот раз не вспоминал те прекрасные времена, которые неизбежно ушли, а начинал думать о Боге.

А о Нём мне было думать не легче. О Нём мне было думать также тяжело и больно, ведь я и Его потерял. Эмоции, мысли и воспоминания начинали просто переполнять меня, и мне было трудно с ними бороться. Мне становилось всё тяжелее и тяжелее. Я понимал, что мне надо срочно уйти отсюда, и ускорился. Но отец будто бы чувствовал, что что-то со мной происходит от его пения, и продолжал:

– Но не ужель никто не подойдёт ко мне

И не расправит слабых крыл моих?

Я знаю, верю в то, что сильный Царь грядёт.

Но буду ль я тогда в среде своих

Настанет ли конец мучениям моим,

Когда же я покой найду душе?

Но вот во мгле ночной пробился яркий луч,

Услышал я в тиши: «Приди ко Мне!».

Папа проиграл концовку и вновь затих. Я же начал медленно приходить в себя и отходить от всех этих эмоций, мыслей и воспоминаний. На скорую руку я доделал себе чай и, схватив печенье, поспешил уйти наверх, не желая услышать ещё одну песню в папином исполнении. Дать ему время начать петь новую песню я не хотел и спешил, как мог.

Как раз когда я уже был почти на втором этаже, услышал, что отец начал играть мелодию ещё одной песни, которую я также знал. Но больше останавливаться не стал и пулей залетел к себе в комнате. Запустив следом за собой в комнату Лорда, который не отставал от меня, я плотно закрыл дверь, вообще не желая слышать, как папа поёт. Я поставил кружку с чаем на стол, рядом положил печенье и с облегченьем вздохнул. Наконец-то я мог хоть немного расслабиться и не думать ни о чём таком, о чём начал думать внизу.

Я опустился за стол и положил перед собой книгу. Раз надо было как-то «убить» время, то надо было почитать книгу. Хоть у меня не было настроения «читать» книгу, но надо было себя чем-то занять, а это было подходящим занятием. Как раз был шанс повысить настроение. Книги я всё же любил, хоть и не так часто последнее время их «читал». «Читая» книгу, можно было погрузиться в какой-то потусторонний мир и побыть кем-то другим. Когда «читал», я забывался и погружался в сюжет книги. Мне даже не надо было видеть для этого.

Даже зрячим людям при прочтении книги зрение почти ничего не даёт. Ведь ты всё равно не видишь главных героев и того, что происходит в книге. Это всё можно только представлять, а это у меня очень хорошо получалось и мне это нравилось делать. Так я хотя бы на какое-то время становился нормальным человеком. Почти такой же, как все, и я переставал чувствовать, что чем-то отличаюсь от других. Я просто словно на время становился кем-то другим. И вот сейчас я опять открыл книгу и начал погружаться в события, что в ней происходили.

Незаметно пролетели ещё две недели. Они тянулись мучительно долго. Время в институте шло медленно, но и дома оно шло не быстрее. Время словно назло мне остановилось и стало идти так медленно, как будто упивалось моими страданиями. А мои страдания легче никак не становились. Говорят: время лечит! Но на деле это вовсе не так. Время идёт, а легче не становится. Боль продолжает тебя изнутри терзать и ничто не способно её успокоить.

За эти две недели ничего толком не изменилось. Да и что могло измениться? Ничего! Вот только папа стал реже бывать дома. Меня, конечно, это немного удивляло, но с другой стороны я понимал его. Он, скорее всего, ездил на различные собрания или к друзьям. Ведь я больше не хотел с ним ни петь, ни проводить домашние служения, а по отцу было заметно, что он по всему этому очень скучает. К тому же это было к лучшему, что папа стал меньше бывать дома. Он хотя бы перестал доставать меня своими вопросами, и я мог на полную наслаждаться одиночеством и покоем.

У меня, конечно, возникали мысли, что отец стал реже бывать дома не только из-за того, что ездил на собрания и к своим друзьям, а ещё потому, что просто не хотел быть со мной. Но я старательно отгонял от себя эти мысли, потому что не верил, что это может быть правдой. Ну, как он может не хотеть быть со мной? Это даже звучит глупо! Да, я, конечно, очень сильно изменился за всё это время и стал немного невыносим, но папа вроде бы всегда относился ко мне с терпением и показывал, что я ему важен и дорог, и что он всё равно любит меня. Не мог же он всё это время притворяться.

Так же вполне возможно, что отцу просто было тяжело видеть меня. Ведь я постоянно был хмурым и грустным, и он, наверное, каждый раз вспоминал наш с ним разговор о той операции и ругал себя за то, что не может никак помочь мне. Это было немного похоже на папу, но также вряд ли он из-за этого стал бы реже бывать дома. Это всё точно было не правдой! И оставалось только думать о том, что отец ездит на собрания и к своим друзьям.

Конечно, можно было его напрямую спросить, где он пропадает, и избавиться от всех этих мучительных размышлений. Но я боялся, что, если спрошу это у него, папа подумает, что я не хочу, чтобы он так редко бывал дома, и станет, как прежде постоянно находиться дома. Этого мне тоже не особо хотелось! Так что я просто ни во что не вмешивался и старался не мучить себя размышлениями. Ведь мне от этого было только лучше и пусть всё остаётся так, как есть.

И вот как-то после очередного изнурительного и мучительного дня в институте, который я, как обычно, с трудом выдержал, уже хотел пойти домой, как осознал, что мне не хочется идти туда. Да, там был Лорд, и он меня очень любил и всегда показывал мне свою любовь, но мне самому было тяжело от того, что я не мог сейчас относиться к нему как прежде и давать ему ту любовь, которую давал раньше. Сейчас всё изменилось, и хоть пёс был мне и дорог, он меня уже так не радовал.

Можно даже сказать, что я просто привык к нему, и он стал для меня как совершенно обычный член семьи. Какими для нас являются родители, братья, сёстры…. Мы их любим, но не показываем это каждый день или каждый час. Также и с нашими домашними питомцами. Сначала мы им чуть ли не каждую секунду показываем нашу любовь, ведь так им рады. Но со временем привыкаем к ним и хоть до сих пор их также сильно любим, мы уже не показываем им любовь так, как показывали раньше. Так всегда происходит рано или поздно. И так произошло со мной.

Так что я за место того, чтобы идти домой к Лорду, принял решение зайти в какое-нибудь кафе и там посидеть. К счастью, я их знал много, благодаря Диме и своим родителям, которые меня туда водили. И сейчас решительным шагом пошёл к одному из знакомых кафе. Я быстро дошёл до кафе. Пройдя внутрь, я замер, прислушавшись. Мне надо было понять, сколько людей в кафе и где я могу сесть. Было достаточно тихо, но понять, где я могу сесть, у меня не особо получалось. Я продолжал стоять на своём месте, размышляя, как тут раздался женский голос:

– Здравствуйте! Позвольте мне вам помочь. Давайте я вас провожу к свободному столику, – видимо, эта девушка была официанткой, поэтому захотела мне помочь, видя, как я стою на одном месте и не знаю что делать. Ведь официантке было невыгодно, чтобы я ушёл просто так, ничего не купив. А к этому всё могло привести, если бы она не подошла ко мне. Но, к счастью, она ко мне подошла и облегчила мои мучения. – Следуйте за мной, – девушка уверенно пошла направо.

Я послушно последовал за ней, доверившись официантке. Мы сделали около пяти шагов, и вот она остановилась.

– Вот. Это свободный столик. Теперь он ваш! Присаживайтесь, – я услышал звук отодвигающегося стула.

– Спасибо большое, – улыбнулся я девушке и опустился за стол, довольный тем, что наконец-то мог присесть.

– Что вы хотите заказать? – поинтересовалась официантка, не отходя от моего стола. – Может, вам помочь выбрать какое-то блюдо? Я могу вас проконсультировать по меню. Вам нужна в этом помощь? Или может, вы знаете, что хотите заказать?

– Вообще-то знаю, – кивнул я головой.

– Хорошо. Я вас слушаю.

– Мне, пожалуйста, принесите просто сладкий чёрный чай и ваше бисквитное пирожное.

– Хорошо. Скоро я вам всё принесу. Прошу немного подождать, – приняла заказ девушка и удалилась.

Я же глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Было даже немного приятно вновь оказаться где-нибудь кроме дома. Я слишком долго сидел дома. А за последние пару месяцев я привык куда-то ходить и чем-то ещё заниматься. И вот теперь я сидел в кафе, и понемногу на меня начали нахлынивать воспоминания о том, как мы с Димой вот так вместе сидели в кафе. С одной стороны казалось, что это было недавно, а с другой стороны казалось, что это было так давно. Едва ли не в прошлой жизни!

Я снова вздохнул, но на этот раз с грустью из-за навалившихся воспоминаний.

– Вот ваш заказ, – привёл меня в чувство голос вернувшейся официантки. – Счёт вам принести сразу или попозже?

– Попозже, – твёрдо сказал я.

– Тогда я вас пока оставлю. Приятного аппетита! – пожелала мне девушка и вновь оставила в одиночестве.

Я пододвинул поближе к себе кружку с чаем и пирожное, начав не торопясь есть. Конечно, не то чтобы у меня появился аппетит, но пирожное здесь, и правда, было очень вкусным, и я с удовольствием сейчас его ел. Пирожное было съедено быстро, и дальше я просто сидел, уныло и медленно попивая чай. Домой мне возвращаться не особо хотелось, и заказывать больше ничего не хотелось. Так что оставалось только пить чай и сидеть на одном месте. Больше я ничего делать не мог.

– Привет, – внезапно раздался голос какой-то девушки. – Скучаешь? Можно подсяду к тебе?

– Ты ещё кто? – меньше всего я ожидал, что ко мне кто-то подсядет.

– Просто обычная девушка, – ответила она. – Но я могу стать твоим другом.

– Сомневаюсь, что мы можем быть друзьями. Или тебе нужен в друзьях слепой? Да, да! Я слепой! Понятно?!

– Ой, да, ладно тебе, – ничуть не ужаснуло это девушку. – Я видела вещи и похуже. А быть слепым – это ещё не самое ужасное!

– Ага, – лишь скривился я в ответ.

– Я серьёзно! – твёрдо повторила она. – Это ещё не так ужасно! Ужаснее всего, когда твой друг какой-то аутист или просто моральный урод. А вот со слепым или глухим ещё можно дружить.

– Ну, спасибо, – даже не знал я, как реагировать на слова девушки. Она продолжала что-то ещё говорить, а я лишь думал об одном: когда она уйдёт и оставит меня в покое?! Я не понимал, что нужно этой девушке и почему она так ко мне привязалась. Её общество меня немного напрягало, и я хотел вновь остаться один. Но походу она не хотела мне этого давать, потому что продолжала говорить и говорить.

– А ты как думаешь? – громко спросила девушка.

– Что? – переспросил я, не услышав вопрос.

– Ты что меня не слушал? – поняла она, но в её голосе не было ни нотки злости на меня за это. Наоборот её голос был таким добрым и мягким, что даже становилось немного не по себе. Почему эта девушка ко мне так добра? Чем я это заслужил?

– Если честно, нет.

– Ну, ничего страшного, – я понял, что она улыбнулась. – Я могу повторить вопрос.

– Подожди! – остановил я девушку, не желая вновь слышать её болтовню. – Ты уж прости, но я, правда, не понимаю, что тебе от меня надо. Тебе что больше пообщаться не с кем? Почему ты пристала именно ко мне?

– А ты меня так и не узнал, да? – её голос стал каким-то загадочным.

– В смысле? – не стал я скрывать своего удивления. – С чего это я должен тебя узнавать? Мы впервые встретились вообще-то.

– А вот и нет! Мы уже с тобой виделись. Много лет назад. Я Василиса, – представилась девушка, но выражение моего лица оставалось таким же удивлённым. Я всё равно не мог вспомнить, кто она и когда мы с ней могли видеться. Я её точно не помнил! – Помнишь, ты меня как-то спас от ребят. Нам тогда было лет по двенадцать. Может больше…. Они все окружили меня, а ты встал на мою защиту. А потом ты наблюдал, как я кормлю котят. Я видела твой восхищённый взгляд, но была больше восхищена тобой. Ты меня вспомнил? Или нет?

– Точно. Да. Такое было, – вспомнил я. – Я тебя помню. Но вот только…. – мои губы растянулись в горькой усмешке. – Как я мог тебя узнать, если я теперь слепой?

– Для того чтобы узнать, необязательно видеть. Достаточно почувствовать сердцем этого человека. Ты вот тоже очень изменился, но я тебя всё равно узнала. И, если честно, я рада вновь встретиться с тобой. Я уже давно мечтала вновь увидеть тебя и вот увидела. Ты тогда очень сильно изменил мою жизнь. Может, ты тогда сам не понимал, что сделал ради меня, но ты сделал очень многое. Те слова, что ты мне тогда сказал…. Они перевернули всю мою жизнь! Они помогли мне полюбить себя такой, какая я есть, стать увереннее и стать лучше. И я очень благодарна тебе за это! И я очень хотела сказать тебе эти слова.

– Ну, спасибо, конечно, – на моём лице появилась слабая улыбка. – Но боюсь того мальчика, что тогда сказал тебе эти слова, больше нет. Он умер. А остался я….

– Ого! – вырвалось с губ девушки. – Полагаю, в твоей жизни многое случилось! Тогда ты был таким жизнерадостным и простым мальчишкой. Ты даже меня удивил тогда. А сейчас…. Сейчас ты совершенно другой. Что с тобой такое случилось? Почему ты такой грустный? Сидишь здесь совершенно один…. В чём дело? Раньше ты был всегда таким счастливым, а сейчас…. На тебе лица нет!

– Да. Всё верно. В моей жизни многое случилось, – не стал я это отрицать. – Например, я потерял зрение. Ну, и много всего другого! Но я не стану это обсуждать.

– Да. Я тебя понимаю. И не настаиваю. Но очень надеюсь, что у тебя всё наладится.

– Я слепой! Как у меня может всё наладиться? – нахмурился я. – Я вдруг прозрею или что?

– Ну, и слепые могут жить счастливо, – неуверенно проговорила Василиса. – Или ты хочешь сказать, что твоя жизнь закончилась, как только ты стал слепым?

– Так и есть, – буркнул я.

– Ну, зачем ты так, Максим? – вздохнула она. – Не надо так сразу говорить. Ты слишком негативно настроен. Надо быть проще и тебе самому станет легче жить.

– А может, давай ты побудешь на моём месте, и посмотрим, как ты будешь справляться в моей ситуации? – предложил я, не в силах слушать эти слова Василисы. Я понимал, что она просто пытается меня поддержать, но им всем легко говорить, что у меня всё наладится. Они ведь не знаю, каково мне на самом деле. Они не знают, как мне тяжело. Им меня не понять и слушать подобное я не желал!

– Ладно. Извини. Ты прав. Мне не понять каково тебе. Но я совершенно искренне желаю, чтобы у тебя всё было хорошо. Пусть у тебя всё наладится! И надеюсь, что ты найдёшь выход из своей ситуации и вновь станешь тем парнем, что тогда меня так вдохновил и изменил. Ты был просто замечательным! И надеюсь, что ты сможешь вновь стать таким же и выйдешь из той тьмы, где застрял. Мне невыносимо больно видеть, как изменила тебя жизнь. Вот так жизнь и меняет потрясающих людей. Но я верю, что жизнь тебя не до конца сломала, и ты сможешь восстановиться. Ты справишься!

– Конечно, спасибо за добрые слова, но вряд ли это случится, – уверенно сказал я.

– Зря ты в это не веришь, – осуждающе цокнула языком Василиса. – Ведь порой нужно просто во что-то верить, и вся твоя жизнь может измениться. Я верю в то, что твоя жизнь наладится. И не перестану в это верить! Понятно?! Если ты сейчас слишком устал и слишком ослаб, чтобы в это верить, то я буду верить за место тебя. Ведь когда-то ты верил в меня! Ты верил, что я замечательный человек и что у меня всё будет хорошо. И теперь у меня всё хорошо. Благодаря тебе! Кто знает, может, и я смогу помочь тебе своей верой.

– Ну, да… – смог лишь выдавить я из себя.

– Я не перестану верить. Даю тебе слово, Максим! Я желаю тебе счастья! Ты его заслужил. А пока…. – девушка запнулась. – Я вижу, что ты не настроен на общение со мной и что сейчас тебе слишком тяжело. Поэтому не буду тебе досаждать. Но знай, что я рядом и тебя не брошу. Ты спас меня, и я никогда этого не забуду. Надеюсь, мы ещё как-нибудь пересечёмся и пересечёмся тогда, когда ты будешь к этому готов. И когда мы сможем нормально поговорить. Ну, а пока…. Я пойду! – она поднялась из-за стола. – Пока, Максим! До встречи!

Я ничего говорить в ответ не стал. Василиса дотронулась до моего плеча и ушла, оставив меня в лёгком недоумении от такой встречи и даже в небольшом шоке, ведь я точно не ожидал, что такое произойдёт сегодня в кафе. И понятия не имел, как относиться к этой встрече. Но, конечно, было бы лучше, чтобы этой встречи вовсе не было. Ведь эта встреча и Василиса лишь в очередной раз напомнили мне о прошлой жизни, которой больше никогда не будет. И я вновь начал впадать в страшную тоску.