Глава 4
Об экзаменах речь уже не шла. Я забрала документы из института. Узнала у одногруппницы, что Колю вызвали на допрос. Слишком уж хорошей была версия о нападении ради устранения соперника. Потом Турин всем хвастал, как разговаривал со следователем.
– Я и Полина любовники. Зачем мне калечить любимую, если она сама сказала, что собирается отказаться от места в американском институте в пользу меня?
На следующий день после того, как я забрала документы из института, папа поставил перед фактом. Я должна уехать учиться. Причём не в какой-то, а в определённый город.
Я знала, что у папы есть сослуживец, которого он спас от смерти в Афганистане. Именно дядя Миша оплатил мне отдельную палату в больнице. Теперь я должна уехать к его сыну. Буду жить у него, пока учусь.
– Ничего не хочу, – буркнула я, а потом закрылась в своей комнате, которую делила с братом в детстве, пока тот не женился.
Я не видела себя ни в одной другой профессии, кроме балета. Мечты танцевать рухнули как карточный домик. Что я ещё умею? Ничего.
Я впала в уныние и депрессию. Парни во дворе обзывали шалавой и давалкой, а затем плевали вслед. Один раз попали прямо в спину, испачкав футболку. Кто-то распустил слух, что я сплю со всеми подряд.
Родители узнали и подали на продажу квартиры, чтобы купить такую же в другом районе, где Костя взял жильё в ипотеку. Они понимали, что им тут не жить больше.
Мне было всё равно. Я похудела, перестала выходить из дома, часто отказывалась есть. Лежала на кровати и слушала музыку в наушниках. Ходьба не причиняла боли, но лёгкая хромота осталась, вызывая желание вообще не вставать на ноги.
Однажды в гости пришёл Костя со своей семьёй. Я даже не вышла встречать. Брат сам заглянул ко мне. Сел на кровать.
– Привет, – улыбнулся он.
– Привет, – безразлично ответила я, вынимая наушники из ушей.
– Харе хандрить, сестрёнка. Ты же всегда была сильной. Вон, какие па выделывала, как гнулась. Другой без боли на это не взглянул бы, – строго сказал брат.
– Толку теперь от этого. Я и сейчас могу гнуться, но мне закрыт путь даже в балетмейстеры. И диплом об окончании специализированной школы больше не нужен. Может мне им в туалете подтереться, а, Костя? – зло бросила я.
Встала и направилась к открытому окну. Порыв ветра шелохнул штоку, и она ударила по лицу.
– Видишь, я не такая как все. Неправильная, грязная, униженная и брошенная. Коля мне сказал, что даже писать в интернете не будет. Ему не нужны калеки. При этом ещё всем растрезвонил, что трахал меня. Якобы я извращенка и не только с ним была. Типа «кому надо она за деньги даёт», – в моём голосе было столько горечи, что показалось, будто и на языке горчит.
Костя подошёл и обнял за плечи.
– Хочешь, я набью этому Коле морду? Блин, он же уехал уже. Но ты не должна отчаиваться, Полина. В мире много прекрасных профессий, выбирай любую. Если не выучишься, кем будешь работать? – попытался подбодрить брат.
– Дворником пойду работать. А что, тоже профессия, – ухмыльнулась я.
– Глупости не говори, с твоими-то баллами по ЕГЭ. Знаешь, ты можешь стать учителем. А потом, возможно, удастся организовать кружок танца при школе. Как тебе такой вариант? Там, куда папа хочет тебя отправить, отличный педагогический вуз. К тому же у тебя пять по химии. Ты сдавала этот предмет на экзамене, потому что любишь химию. Подумай над этим, Полина. Я тебя не заставляю, просто предлагаю готовое решение. Твоё право, следовать этому совету или нет. Пойдём кушать, мама, наверное, на стол накрыла.
Всю следующую неделю я думала днём над предложением брата, а ночью мучилась, просыпаясь от снов. Иногда мне снилось, как бьют, но чаще другое. Я стояла во сне на четвереньках, а кто-то вбивался в меня сзади, зажимая рот рукой. Мне было вовсе не больно, наоборот, я стонала в эту руку от наслаждения.
Только сейчас, когда стали сниться эти сны, вызывая возбуждение во всём теле, я принялась анализировать ситуацию с Колей. Да, было очень обидно, что тот ни разу не приласкал меня по-настоящему, но я поняла, что мне нравилось подчиняться грубому тону и силе. От этого стало ещё хуже.
Так не должно быть, я не могу быть хуже, чем есть. Это извращение какое-то. Почему я такая?
Мои фантазии были очень скудные. В основном о том, как меня заставляют делать минет, или грубо берут сзади и одновременно ударяют по ягодицам.
Сегодня нашла тему на БДСМ-форуме о так называемом нижнем. Кое-что из написанного сходилось. Но ведь у меня был всего один любовник и мизер сексуального опыта.
Я закусила губу почти до крови. Не хотелось быть такой. Получается, что Турин прав и я действительно извращенка. Как можно смотреть на фото девушки, стоящей на коленях перед мужчиной, и хотеть того же?
Дело двигалось к ночи. Небо за окном уже посерело, да и дождь намечался. Где-то рядом грохнул гром. Я встала с кровати и поспешила закрыть окно. Потом подошла к шкафу, на котором висело зеркало в полный рост, и посмотрела на себя.
Я осознавала, что симпатичная, но в душе оказалась настоящим уродцем. Неожиданно начала бить себя по щекам и зло шептать: «Уродка, ты уродка, Полина. Никому не нужное чмо. Даже любимый человек отказался не то что дружить, а хотя бы знаться. Уродка, извращенка».
Выплеснув волну гнева, я успокоилась, а потом решила посмотреть ролики на БДСМ-тему. Лучше бы не включала их. Это было настолько страшно, что мне показалось, что всё снял режиссёр фильмов ужасов. Все действия были похожи на пытки. Нижние кричали под ударами плети. Стонали от боли с прищепками на сосках. Это уже не возбуждало, вызывало неконтролируемый ужас.
Ночью, под впечатлением пары роликов, мне приснился подобный сон. Я корчилась от боли привязанная к кресту. Проснулась в холодном поту, с ужасом глядя в потолок и хватая ртом воздух. Но в следующую секунду поняла, что в трусиках мокро и я вовсе не описалась.
– Не-е-ет, это не я! Я не такая! – заорала я на всю комнату, зажмуривая глаза.
В спальню вбежали родители, а так как мои глаза были закрыты, они подумали, что мне приснился плохой сон.
– Проснись, дочка, тебе плохой сон приснился, – мама тронула меня за плечо, присев рядом.
Я подскочила и, обняв мамочку, заплакала у неё на груди.
– Мам, я же не плохая, правда? Скажи, что я не извращенка, ма?
Отец подошёл и тоже обнял.
– Что ты, малышка, никто так про тебя не думает. Мы любим тебя. В жизни всякое бывает. Тебе девятнадцать лет и ты имеешь право спать с мужчиной. Парни во дворе просто тупые злыдни, вот и всё. Мы хотим для тебя счастья. Тебе нужно уехать, хотя бы на четыре года. Станешь учиться. А там всё забудется. Да и мы скоро в другой район жить переедем, поближе к Костику, – ласково сказал папа.
– Спасибо вам. Я вас очень люблю. Подам документы на учителя химии. Костя прав, это мой любимый предмет и я смогу выучиться на преподавателя, – всхлипнула я.
На следующий день мы с мамой отправили нужные копии документов в институт и пошли покупать обновки. Потом я каждый день просматривала сайт вуза.
Наконец, появилась информация, что я рекомендована к зачислению. Теперь нужно в течение семи дней подать оригиналы документов. Мне купили билет на самолёт. Только вот я не понимала, как буду жить в доме незнакомого мужчины, которого совсем не знаю.
Отец заверил, что Арсений хороший человек.
– Дядя Миша уже поговорил с сыном, как только узнал о твоём зачислении. Арсений согласился приютить тебя в своём доме.
– Хорошо, как скажешь, пап, – всё ещё сомневаясь в правильности этого решения, произнесла я.
Глава 5
Арсений
Конец июля наступил незаметно. Я подумал, что совсем заработался и потерял счёт времени. Таня уехала два месяца назад. За это время я не нашёл себе постоянную сабу, впрочем, и не стремился искать. Сначала три раза в неделю ходил в клуб, этого хватало. Потом в гости нагрянул один из друзей. Юра Колесников по прозвищу Юри занимался платными сессиями. Он приехал просить о помощи.
Я прошёл в гостиную с подносом в руках. Поставил его на круглый журнальный столик из толстого калёного стекла с блестящими хромовыми ножками. Юри расположился в удобном кожаном кресле с высокой спинкой. Он с удовольствием взял с подноса чашку чая. Я сел напротив в таком же кресле.
– Рассказывай, дружище, что у тебя за просьба, – я взял свой чай.
– Понимаешь, Арс, ко мне обратилась одна, гм, скажем так, уважаемая дама. Она не хочет светить своё имя. Семья, руководящая должность и прочее. Так вот, она устала от того, что постоянно приходится всё держать под контролем, дома, на работе. Хочет попробовать себя в роли нижней и попросила несколько сессий, – ответил друг, разворачивая конфету.
Я с недоумением посмотрел на Юру. Этот черноволосый брутальный мужчина, внешне похожий на медведя, давно практиковал платные сессии. Так в чём дело?
– Какие-то проблемы с этим? – спросил я удивлённо. Брови взметнулись вверх.
– Вот именно. Она хочет секса во время сессии. Типа, чтобы её принудили к этому. «Соси, грязная шлюшка» и всё в этом духе. Ты же знаешь, что я не сплю с клиентами, – усмехнулся Юри, сверкнув карими глазами. – Я обещал познакомить её с топом, который это будет делать. Выручай, Арс.
– Обалдел?! – я округлил глаза. – А вдруг у меня не встанет на эту тётку.
– Она симпатичная. Правда ей уже сорок, но выглядит молодо. Это ненадолго, Арс. Через месяц она уезжает руководить филиалом фирмы в другой город.
– Пф, ладно, пусть завтра приходит в клуб в восемь. Я буду ждать у входа. Как всегда во всём чёрном. С неё плата за вход и приват комнату, – произнёс я.
Так, в моей жизни ненадолго появилась Валентина. Женщина действительно оказалась симпатичной стройной шатенкой с серыми глазами. После первой сессии она заявила, что хочет встречаться регулярно, по два часа пять дней в неделю. Оплатит все клубные издержки. Я согласился, а почему бы и нет, всё равно никого нет рядом. Мы составили типовой договор на месяц, а неделю назад Валя уехала.
Я неожиданно загрустил. Знал, что некоторые топы со временем находят свою любовь. Многие из них женятся, перенеся «тему» в постоянную жизнь. Как, например, Юри. Именно поэтому он не практикует секс с клиентами.
Я ещё ни в кого не влюблялся. Таня была хороша. Она мне нравилась, но, всё же, это была ненастоящая любовь. По прошествии месяца перестал тосковать по ней, но не забыл.
Вспоминая всё это, зашёл в темницу и посмотрел на фото бывшей любовницы, которое сделал в нашу последнюю встречу. Провёл пальцем по голому телу девушки со следами от розги на бёдрах и улыбнулся. Я вообще редко улыбаюсь, такова моя природа.
Окинув комнату взглядом, понял, что за неделю накопилась ужасная усталость. Пора её сбросить. В комнате заиграла протяжная красивая мелодия для тантры-йоги. Я постелил коврик на полу и сел на него, скрестив ноги. Закрыв глаза, сложил руки в молитвенной позе и стал размеренно дышать, высвобождая плохую энергию и впуская в душу чарующие звуки музыки. К мелодии присоединился прекрасный голос девушки. Он то возвышался, переходя на высокие ноты, то затухал, почти исчезая.
Тантру я открыл для себя несколько лет назад. Даже пару месяцев ходил к учителю на платные курсы. Но вот занимался ей всегда один. Даже Татьяна не знала такого обо мне.
Постепенно сознание освобождалось. В голове появилась лёгкость. Я почувствовал, как будто парю над полом, хотя на самом деле такого не происходило. Когда мелодия перестала звучать, поднялся, почувствовав лёгкость и умиротворение.
«Теперь можно спокойно поужинать», – подумал я, выходя из подвала.
В гостиной раздалась песня группы «Depeche Mode». Я поспешил туда, чтобы взять сотовый телефон, лежащий на столе.
– Привет, папа, как у вас дела? – аккуратно присел в кресло.
– Привет, сынок. Слава богу, всё хорошо. Бизнес идёт. Здоровье… Ну, когда как. Давление – такое дело, когда есть, когда нет. В основном и у меня, и у мамы всё хорошо. Как ты?
– Рад слышать, что всё нормально, пап. У меня тоже всё отлично. Предвижу твои вопросы. Девушки нет, не женился, внуков вам дарить не собираюсь. Прости, пап, в этом плане из меня паршивый сын, – поспешил ответить я.
– Ну, как есть, чего уж теперь-то. Я что звоню. У меня есть друг. Мой боевой командир. Помнишь, я рассказывал, как он мне жизнь спас? Так вот, у него дочь едет учиться в твой город в вуз. Она, вообще-то, первый курс балета окончила. Недавно её избили, и девушка больше не может танцевать. Был перелом лодыжки. Решила стать учителем химии. Полина в некоторой степени впала в депрессию. Отец боится её оставлять одну. Тем более, общага для неё сейчас не лучшее место. Возьми Полю пожить к себе. Что тебе делать одному в большом доме?
– Ну, не такой уж он и большой. Три спальни и гостиная с кухней. Я не пойму, как ты себе это представляешь? Я совсем не знаю эту Полину. Сколько ей лет?
Просьба отца повергла меня в шок. Я и чужая девушка в одном доме, это вообще нонсенс. Даже Таня у меня не жила, а приходила только на сессии.
– Ей девятнадцать. Ты понимаешь, сынок, я обязан отцу Поли жизнью. Если бы не было меня, не появился бы ты. Мне представилась возможность отплатить за это добром. Пожалуйста, пригляди за Полиной. Она тихая, вежливая, опрятная. Она не доставит тебе хлопот. Сынок, я же редко тебя о чём-то прошу, – взволнованно произнёс отец.
– Вот только умолять не начинай. Я понял тебя, пап, пусть живёт, – я сам себе не верил, что говорю это. – Когда она должна приехать?
– Послезавтра. Полина прилетает утренним рейсом в одиннадцать часов. Её нужно сразу в вуз отвезти, чтобы документы на зачисление подала. Я пришлю тебе номер рейса и её фото на мессенджер. Спасибо, Арсений.
– Да пока не за что, пап. Маме привет.
Через некоторое время в мессенджер пришли сообщения. Я открыл их и прочитал: «Полина Викторовна Корнеева. Прибывает рейсом…»
Красивая девушка, утончённая, стройная, словно куколка. Такая, как мне нравится, тонкокостная и с виду хрупкая. Блин, о чём я сейчас думаю? Девушка едет учиться, а я уже размечтался. Может быть, она со мной не уживётся, вот веселуха будет. За что можно так избить девушку, чтобы ногу сломать? М-да, интересная загадка. Только вот с соплячкой возиться не хочется. Но уже пообещал, придётся выполнять.
Глава 6
Полина
Я села в самолёт и ужасно нервничала. Каков этот мужчина, у которого предстоит жить? Как он вообще отнёсся к моему появлению? Возможно, согласился, скрипя зубами, и придётся жить как кошка с собакой?
Родители видели моё волнение, подбадривали всю дорогу в аэропорт, но это плохо помогало. Сейчас я в очередной раз корила себя за то, что чувствительная, привыкшая больше думать о других, а не о себе. В какой-то степени я даже ранимая в душе, поэтому предпочитаю не конфликтовать лишний раз.
У многих знакомых девушек и парней был бунтарский переходный период. Те считали, что родители-сатрапы зажимают их свободу, а они уже взрослые. Я вовсе не чувствовала такого. Привыкла подчиняться во всём. Сказали прийти домой не позже девяти вечера – появлялась именно в это время. Нужно сделать что-то? Молча шла и выполняла. Сама, без подсказки и словесных пинков, убирала в квартире и мыла посуду.
Теперь меня выпустили на свободу, во взрослую жизнь. Только я не понимаю, что буду делать с этой свободой. Как теперь жить, без помощи и подсказки более взрослых людей? Принимать какие-то решения в своей жизни самостоятельно страшно. Я понимаю, что это ещё один недостаток моей сущности, но ничего не могу с этим поделать.
Дядя Миша, отвозивший нас в аэропорт на своей машине, показал фото сына. Арсению двадцать восемь лет, но из-за сурового взгляда он выглядел на два года старше. В душе теплилась надежда, что мы подружимся. В трудных ситуациях я стану спрашивать совет, как у старшего брата. Размышляя над этим, я не заметила, как уснула. Проснулась только тогда, когда объявили, что нужно пристегнуть ремни перед посадкой.
Арсений
Ещё вчера предупредил на работе, что беру выходной. Необходимо отвезти Полину в вуз, показать дом и приглядеться к ней.
Как назло, вчера утром сломалась машина, но в автосалоне обещали за сутки отремонтировать. Мне пришлось вызвать такси, чтобы ехать в аэропорт.
Я надел белую рубашку и джинсы. Сегодня можно выглядеть неофициально. Выйдя на улицу, в калитке столкнулся с Мариной Петровной, сорокашестилетней домработницей. У неё был ключ от дома. Пять раз в неделю она ходила прибраться в квартире, готовила и стирала. Потом также закрывала дверь на ключ и уходила. Женщина работала у меня пять лет, и я привык доверять ей.
– Доброе утро, Арсений Михайлович.
– Доброе утро, Марина Петровна. Я там вам записку оставил. Будьте добры приготовить обед и ужин на двоих. Поставьте всё в холодильник. С сегодняшнего дня у меня будет жить подруга. Подготовьте комнату рядом с моей. Ваши деньги лежат на кухонном столе.
– Всё сделаю, не волнуйтесь, – улыбнулась женщина.
Мне нравилась эта тихая исполнительная женщина. Я знал, что Марина догадывается о моих увлечениях, но и тени отвращения не было на её лице. Она никогда не спрашивала ничего лишнего. Не проявляла любопытства. Всё же я повесил замок на подвале. Тот был маленький и открывался любым острым предметом.
Марине я за столько лет привык доверять. Но вот что делать с гостьей, молодёжь такая любопытная. Не настоящий же замок врезать в собственном доме, в конце концов.
В аэропорт подъехали рано. Мне пришлось ещё полчаса ждать, пока приземлится самолёт. И вот, наконец, объявили посадку. Я встал у того места, откуда выходили пассажиры. Полину узнал сразу. Её белые волосы выделялись в толпе. Девушка испуганно озиралась. Заложив руки в карманы джинсов, я вальяжной походкой направился к ней.
– Здравствуй, Полина, – сказал я, подойдя близко к ней.
Полина
Я шумно сглотнула и посмотрела на подошедшего мужчину. Он был всего на полголовы выше, но его строгий вид, несмотря на довольно простую одежду, вызывал опасения.
– Здравствуйте, вы Арсений, верно? – нерешительно спросила я.
– Арсений Михайлович и всегда только на «вы», – холодно произнёс мужчина.
Я посмотрела ему в глаза и невольно вздрогнула. Радужка была необычного стального цвета, а взгляд был такой строгий, что вызывал неконтролируемый ужас.
– Хорошо, поняла, – заикнулась я, а про себя подумала: «Не подружимся».
– Пойдём. У меня сломалась машина, поэтому придётся сначала заехать в автосервис. Потом уже отправимся в вуз.
Арсений
Я развернулся и направился на выход. Девушка засеменила рядом. Сбавил шаг, наблюдая, чтобы она нигде не потерялась. Хотя отец и прислал номер её телефона, но за долгие годы я привык всё контролировать.
Когда подошли к ожидающему на стоянке такси, я сел на заднее сиденье автомобиля, а девушка открыла переднюю дверь.
– Рядом сядь, – сказал я, не повышая голоса, но с командными нотками.
Я понимал, что девушка и так меня почему-то испугалась, но не смог удержать в себе прирождённого доминанта. Впрочем, это было нестрашно. Полина должна сразу уяснить, что я тут главный.
Девушка села рядом и, закрыв дверь, отодвинулась от меня на максимально возможное расстояние. Потом уткнулась в окно и застыла, как восковая фигура.
Я наблюдал за ней и думал, что девушка очень красивая. Да, действительно, кукла Барби в живом её воплощении. Только, похоже, кукла сломана и сломлена. Чёрт, только этого не хватало для полного счастья. Кто же так постарался, сломать такую красивую игрушку? Несомненно, с Полей будет тяжело.
Стоит попробовать немного поиграть и починить девушку. Хотя если она юная бунтарка, то ничего не получится.
Я решил не заводить со своей подопечной разговор. Не стоило греть уши водителя. Вот когда пересядем в мою машину, можно осторожно прощупать почву.
Полина
Я сидела и пялилась в окно. Не понимала, почему испугалась этого мужика. Вроде не было в нём ничего такого, он даже приказал сесть рядом, не повышая голоса. Именно приказал, и в душе колыхнулось то, что я всеми силами пыталась забыть.
Коля тоже часто приказывал, не орал, но голос всё равно был на повышенных тонах. Я подчинялась, тогда ещё не понимая, что это доставляет мне наслаждение.
У Арсения голос был спокойный, но командные нотки остались. Таким же образом он попросил называть его только на «вы» и по имени-отчеству. Спокойный, но такой строгий, что нельзя было предсказать, что он сделает в следующий момент.
Коля был понятен и предсказуем. Вечно крикливый, гордый, себялюбивый, он не был человеком-загадкой, в отличие от этого мужчины. Я решила не нарываться и делать всё, что говорит Арсений, в разумных пределах, конечно. Мало ли что у него на уме.
В автосалоне сказали, что машина готова. Довольный Арсений быстро расплатился за работу и выехал с территории. Я ждала на улице. Черкасов положил мой чемодан и спортивную сумку в багажник, а потом сказал:
– На переднее сиденье сядь и не забудь пристегнуться.
Я опустила голову и без возражения села на переднее сиденье. Молча пристегнулась и уставилась в лобовое стекло.
– Объясняю тебе правила поведения в моём доме. У меня есть домработница, но это не повод разбрасывать свои вещи. Понимаю, что ты молода, в таком возрасте хочется секса, но в моём доме это – табу. Ты, разумеется, можешь встречаться с парнем, но на нейтральной территории. В моё жилище вход посторонним воспрещён. Я сделал исключение ради тебя, по просьбе отца. Этот момент понятен, Полина?
– Хорошо. Я не буду водить в ваш дом друзей. А парня и подавно, – буркнула я и прикусила губу.
В институте всё прошло гладко. Мы попали в то время, когда других абитуриентов не было. Поэтому дольше, чем на пятнадцать минут, не задержались. Я была довольна, что, наконец, можно расслабиться и хотя бы об этом не думать.
Я вышла из автомобиля, как только припарковались во дворе дома. Огляделась и увидела пару фруктовых деревьев и кустов с ягодами у забора, идеально подстриженный газон, альпийскую горку с цветами.
Арсений завёл в дом. Я очутилась в просторной прихожей. Потом мы зашли дальше. В нерешительности встала посреди большой комнаты. Это был то ли холл, то ли гостиная. В помещении преобладали тёмные тона, от коричневого до чёрного, кое-где перемежаясь с белым. Мебели необходимый минимум: два кресла, журнальный столик и диван. Также тут имелся камин и лестница на второй этаж.
Я заметила ещё четыре двери. Из одной вышла симпатичная женщина средних лет. Арсений представил её как домработницу.
– Я уже почти закончила, Арсений Михайлович. Пять минут и уйду, чтобы вам не мешать. Гостевая спальня готова, – вежливо сказала Марина.
– Спасибо. Мы пока поднимемся наверх, – мужчина направился к лестнице.
Я, понурив голову, направилась следом.
– Заходи сюда, Полина, – Арсений открыл одну из дверей.
Это оказалась гардеробная. Я в первый раз видела такое помещение. По обеим сторонам стояли стойки для вешалок, внизу полки. В дальнем углу стеллаж с полотенцами и постельным бельём. Заметила, что все костюмы и рубашки хозяина дома висят в специальных полиэтиленовых чехлах. Вешалки и полки с другой стороны были не заняты.
– Эта сторона твоя. Прости, но в моём доме нет шкафов. Оставь вещи тут, распакуешь после обеда. Идём дальше.
Я молча кинула сумку на пол и направилась вслед за мужчиной.
– Это моя спальня, – Черкасов указал рукой на дверь. – Входить сюда строго запрещено. Если что-то будет нужно, стучишь и только после разрешения заходишь. Исключение в том случае, если тебе станет плохо и нужна срочная помощь. Комната напротив тоже спальня, но ты спишь в той, которая через стенку от меня. Есть ещё одно место, куда тебе строго запрещено – подвал. В остальные комнаты можно смело заходить. Теперь пойдём обедать. У тебя есть аллергия на продукты?
– Нет, я ем всё, – тихо сказала я.
Арсений
Уже сидя за столом, я с удовольствием отметил, что девушка ест медленно и аккуратно. Она не чавкала, не хрюкала – да, такое в моей жизни тоже встречалось. Сам я аккуратист в этом деле. Не люблю людей, которые чавкая набивают рот, а потом как хомяки глотают пищу кусками.
Сидя напротив Полины, я ещё раз вгляделся в неё. Светлые волосы, зелёные глаза. Девушка изящно держала вилку в длинных пальцах с ухоженными ногтями.
Да, малышка, ты начинаешь мне нравиться всё больше. Я был доволен увиденным.