Странно, песочные часы «встали»: песок застрял на половине. Как ни трясла их хозяйка кабинета, как ни постукивала, они не желали «идти» дальше. Плюнув на заартачившиеся часы, фельдшер участливо советует пациенту:
– Дома можете прокапать лидокаином.
– Его, наверно, делают изо льда?
– Вы такой весёлый! Приходите вечером на приём, ещё почистим и покварцуем.
– Спасибо, доктор, обязательно.
Сэн Сэич, загадочно улыбаясь в седую бороду, уходит. Наталья переворачивает часы, и брови её в удивлении приподнимаются домиком – песок, как ни в чём не бывало, продолжает течение.
ШАРИКИ, ЦВЕТОЧКИ, ВЕЛОСИПЕД
Сэн Сэич наведался к другу-охраннику в его дежурную «постовую» будку, что напротив мангальной площадки. Невдалеке на скамейке вполголоса беседуют две дамочки. Брюнетка, что постарше, в полупрозрачном шифоновом платье, откликающемся на лёгкое дуновение ветерка, похожа на сказочную фею. Фея, кажется, экзаменует рыженькую большеглазую ученицу:
– Видишь на автостоянке парочку? Молодой элегантный мужчина, что вышел из серебристого лексуса, дарит молоденькой подружке – работнице пансионата букет белых тюльпанов и «стайку» разноцветных воздушных шаров, его помощник подводит для неё ярко-жёлтый велосипед – последнее слово техники.
– Они выглядят счастливо. Наверное, поженятся.
– Присмотрись внимательнее: он женат, на безымянном пальце правой руки блестит золотое обручальное кольцо. У помощника с велосипедом улыбка слегка натянутая – явно недружеская, улыбка услужливого подчинённого. Очевидно, у парня-ухажёра свой бизнес. Скажу по секрету – он раньше уже подарил этой же девчонке автомобиль.
– Что же означают эти подарки сейчас?
– Белые цветы – символ невинности. Скорее всего, у девушки ещё не было серьёзных отношений. Шарики недолговечны, сегодня стремятся ввысь, завтра лопнут, сдуются или улетят. Велосипед означает движение потихоньку, не спеша. Жёлтый цвет – измена. Автомобиль – налаживание семейной жизни. Какие выводы об их будущем можно сделать?
– Мужчина предлагает девушке быть её первой любовью. Скорее всего, это произойдёт сегодня ночью. А потом…Он подыщет ей подходящую партию, выгодно выдаст замуж и будет «другом семьи», иногда встречаясь с подружкой. Её работа в пансионате не раз пригодится ему для деловых встреч. Но она про это пока не знает, не ведает. Вся чуть не светится, ей кажется – это большая любовь.
– Умничка! Тебе за урок – отлично!
ОТЪЕЗД
Сидит бодренький старичок из санатория, что недалеко от «Тихого омута». Старичок горбоносый, в молочно-белом костюме, широкополой шляпе. Сидит на лавке под палящим солнцем, ждёт автобуса в город. К остановке подходит Сэн Сэич:
– Хорошая погода.
– Да, солнечная, хоть не уезжай.
– Как отдыхалось, в лечебной грязи повалялись?
– На прибрежной линии?
– Говорят, подальше от берега грязь более чистая.
– Нет, в грязи не валялся. У нас в Израиле целое Мёртвое море целебное…
Интересно, почему он нынче на Беломылино, а не на Мёртвом море?
– Оп, слепень! – собеседник хлопнул по плечу Сэн Сэича.
– Благодарю. Рука друга!
– Собутыльника!
Оба довольны своим незатейливым юмором на расслабляющей всё, даже его, жаре.