Подарок от нечистого сердца (сборник)

Фунин, похоже, окончательно вообразил себя частным детективом, партнером Ларисы, и, видимо, решил для себя взять инициативу расследования в собственные руки. Он принял, насколько это возможно, серьезный вид и вдруг спросил:

– Где он мог работать?

– Вообще-то об этом я хотела спросить у вас, – усмехнулась Лариса. – Может быть, он рассказывал что-то в этом плане о себе?

– Нет! – с какой-то даже радостью ответил Фунин. – Мы с ним спорили о различиях двух буддистских школ. Вот вы знаете? А я вам сейчас расскажу…

– Подождите, подождите. Всему свое время… коллега. Вы лучше скажите, каким он вам показался? Агрессивным или, наоборот, тихим?

– Да нормальный пацан! – неожиданно скатился на «новорусский» сленг Фунин. – Выпил, правда, и начал меня убеждать, что только в Тибете возможно настоящее просветление. А я ему говорю – нет! Место не имеет значения. Важен внутренний настрой! Если вы хотите получить просветление, я вас научу. Только нужно за пивом сходить.

– Успеется, – тут же парировала Лариса. – А он что, посещал какие-то буддистские секты?

– Буддизм – это не секта! – категорично выдал Фунин. – Но если вы имеете в виду место, где собираются буддисты, то я его там не видел.

– А вы часто посещаете это место?

– Нет, – беспечно ответил Фунин. – Некогда. Бизнес, – пояснил он.

Со слов Вадима Макарова и Асташевского, Лариса знала, что никакого бизнеса у Фунина уже нет, что делами заправляет его жена Тамара, а он сам занимается только тем, что пропивает прежние сбережения.

– Хорошо, оставим пока это, – кивнула Лариса. – Вернемся к вашему посещению туалета в ресторане. Вы не видели, когда туда вошел этот человек?

– Какой человек? – удивленно вскинул белобрысые брови Фунин.

– Которого убили, – со вздохом пояснила Лариса.

– Как же он мог войти, если его убили?! – торжествующе завопил Фунин.

– Я имею в виду, – уже сквозь зубы поясняла Лариса, – не видели ли вы, как он туда вошел, будучи еще живым? Тогда, когда вы, по вашим словам, сползали из кабинки, вы никого не видели?

– Нет, – покачал головой Фунин. – Я бы тогда не сполз.

– То есть, – решила окончательно расставить все точки над «и» Лариса, – вы не видели и не слышали абсолютно ничего с того момента, как вошли в туалет, и до тех пор, пока вас не растормошил тамада?

– Ну да, – облегченно ответил Борис Сергеевич, радуясь, что его наконец-то правильно поняли.

– И ничего про этого человека, кроме того, что зовут его Олег и он увлекается буддизмом, сказать не можете? – уточнила она.

Фунин просто кивнул.

– Тогда у меня к вам такой вопрос – где у нас в Тарасове собираются буддисты?

– А я не знаю, – неожиданно ответил Фунин.

– Как не знаете? – теряя терпение, повысила голос Лариса. – Вы же только что говорили, что порой посещали, как вы выразились, это место?

– Ах, это место! – протянул Фунин. – Ну да… Только я же говорю, что никогда Олега там не видел.

– Это неважно, его могли видеть другие. Так что сообщите мне адрес, пожалуйста, раз уж мы с вами коллеги.

– Адрес сообщить не могу, – зевнул Фунин. – Я только знаю, как проехать. Так что давайте вместе. Но… – он поднял вверх палец. – Сначала я подлечу нервы. Пивом. А потом поедем! – и он взмахнул рукой. – Все равно вы без меня не найдете.

– Хорошо, – стиснув зубы, согласилась Лариса. – Собирайтесь, я подожду вас в прихожей.

– А у меня там злая жена, – улыбнулся Фунин.

– Ничего страшного, я как-нибудь потерплю.

И Лариса вышла в коридор, закрыв за собой дверь в комнату.

* * *

Фунин, на взгляд Ларисы, оказался не профессиональным детективом, а скорее профессиональным шантажистом и вымогателем. К тому моменту, когда они таки отправились на «это место», он успел вытянуть с нее сорок рублей на две бутылки крепкого пива. Он объяснял это тем, что временно испытывает финансовые трудности, а потом прочел длинную лекцию о том, что люди должны помогать друг другу. Он клятвенно обещал, что через неделю, когда ему переведут деньги неведомо откуда, он перечислит долг с процентами на счет Ларисы и даже пытался узнать у нее номер счета. Лариса, однако, махнула на пьяницу рукой, сказав, чтобы он занес ей деньги домой, просто чтобы отвязаться. Этим она вызвала новый шквал вопросов, касавшихся ее мужа. Фунин пытался выяснить степень злобы и ревнивости Евгения, чтобы уяснить, насколько безопасным будет этот визит. Потом он вдруг заявил, что снимает квартиру, где принимает особо важных персон, и пытался пригласить туда Ларису, обещая там же и вернуть сорок рублей. Все это он сопровождал недвусмысленными подмигиваниями и даже попытался рассказать неприличный анекдот, но был остановлен.

– А, ну вот здесь, – воскликнул он, когда машина подъехала к девятиэтажке в районе автовокзала. – Благомысловы их зовут. Серега и Мира.

– Пошли, – сказала Лариса, выходя из машины.

Фунин выбрался вслед за ней и побрел уже нетвердой походкой к подъезду. Внутри они два раза ошибались адресом, и в конце концов выяснилось, что они ошиблись домом. Оказывается, Благомысловы жили в соседней девятиэтажке. И просто благодаря неразвитой фотографической памяти Бориса Сергеевича они не сумели с первого раза попасть в нужное место. Фунин где-то около пяти минут разглагольствовал о том, как он с детства страдает оттого, что не умеет ориентироваться в городе, а потом заявил, что разобраться в этом ему всегда помогало пиво.

– С детства? – съехидничала Лариса. – Тогда неудивительно, что у вас провалы в памяти.

– Да, практически с детства, – ответил Фунин. – Лет с семнадцати. Как-то я ошибся адресом и вместо одной девчонки попал в другую квартиру. Там жила другая девчонка, с которой я тут же подружился. Вот так я ушел от первой жены ко второй!

– То есть к Тамаре?

– Нет, Тамара моя четвертая жена, – с гордостью произнес Фунин. – Но скоро будет и пятая, – оптимистично заявил он. – Вот мы с вами раскроем дело – и тут же в ЗАГС.

Лариса не выдержала и рассмеялась.

«Бывают же на свете такие дураки! – подумала она. – И где только он четырех жен нашел?»

– Борис Сергеевич, вы наконец сориентировались?

– Да! Вот эта дверь, точно, – Фунин указал на старую деревянную дверь без кодового замка.

– Точно? – сдвинула брови Лариса.

Вместо ответа Фунин с гордостью прошествовал вперед и раскрыл перед ней дверь.

– Прошу! – церемонно воскликнул он.

На их счастье, чета Благомысловых оказалась дома. Дверь открыл высокий, худощавый субъект с хвостиком каких-то подозрительно грязных волос непонятного цвета. Нос субъекта был скрючен в невообразимую загогулину, весь облик его был каким-то мефистофельским.

– Вы ко мне? – осведомился он.

– Да, привет, Серега, – панибратски обратился к нему Фунин, выходя вперед.

Благомыслов поморщился, но пожал протянутую Фуниным руку. За его спиной показалась приземистая полная женщина лет тридцати, с прической из жгуче-черных кос, уложенных вокруг головы «корзиночкой».

– Здравствуйте, – немного удивленно поприветствовала она гостей. – А вы еще рано.

– У нас обстоятельства, – загадочно произнес Фунин, видимо, вжившийся в образ детектива, правда, скорее карикатурного. – Разговор есть.

Через минуту Лариса с Фуниным сидели за круглым деревянным столом, покрытым старенькой клеенкой, вместе с Сергеем и Мирой, которые рассматривали предъявленные им фотографии убитого Олега.

– Нет, никогда не видели, – качали они головой. – К нам он точно не приходил. Внешность больно запоминающаяся.

– Вот, я же говорил! – с победным видом посмотрел на Ларису Фунин.

– А у нас в городе есть еще места, где собираются буддисты? – обратилась Лариса к Благомысловым.

– Есть, – ответил Сергей. – Но тех, кто приходит туда, мы всех знаем. А этого человека в первый раз видим.

– Ну что ж, – со вздохом проговорила Лариса, убирая фотографии. – Не стану больше вас задерживать.

– А вы приходите к нам, у нас очень интересно, – пригласила Мира. – Может быть, найдете путь для просветления.

– Спасибо, может быть, и зайду, – улыбнулась Лариса и потянула за собой Фунина.

– А я остаюсь! – вдруг заявил тот.

Он уже прекрасно устроился на стуле, вальяжно развалившись, расслабился, и двигаться ему явно не хотелось. Лариса заметила, как вытянулись лица обоих Благомысловых, и потянула Фунина сильнее.

– Борис Сергеевич, нам пора.

– Не пойду я! – запротестовал Фунин. – Я хочу поприсутствовать на медитации.

– Вы вчера уже пробовали заняться медитацией, и помните, чем это закончилось, – попробовала урезонить его Лариса, видя, что присутствие Фунина совсем не по душе хозяевам.

– Вчера была неподходящая обстановка, – пояснил тот. – А сегодня, здесь, все будет как надо, я это точно знаю. К тому же я давно не видел многих людей, хочу обязательно с ними встретиться.

Ларисе ничего не оставалось делать, как развести руками и извиняющимся тоном попрощаться с Благомысловыми. В принципе, она была рада, что ей удалось избавиться от Фунина, поскольку общение с ним было скорее бесполезным.

От Благомысловых Лариса поехала домой. Ей уже хотелось есть, да и не мешало поразмыслить над тем, что делать дальше. Дело, похоже, зашло в тупик, и оставалось ждать, не появится ли заявление о пропаже кого-то из тарасовцев. А если не появится? Ждать неизвестно чего Лариса не любила.

Когда она поднялась к себе в квартиру, то сразу отправилась на кухню подготовить все к обеду. Ее смутил беспорядок, который она увидела. На столе явно в спешке были выложены продукты из холодильника, тут же стояла кастрюля с супом и валялись крошки хлеба. Лариса помнила, что, когда уходила утром, ничего подобного здесь не было.

Она поднялась наверх, в комнату, где оставались Котов со Стасом Асташевским. К ее удивлению, они по-прежнему были там. Но уже совсем не в том виде, в каком она их оставила. Лариса с досадой подумала, что давно уже не наблюдала подобной картины.

Стас Асташевский, привалившись к диванной спинке, сладко спал, по-младенчески причмокивая во сне полными губами. На его пышном животе покоилась голова Котова, который притулился на диване с подобранными ногами, и громко храпел. Асташевский при этом еще и приобнимал Евгения, и на лице его была написана прямо-таки материнская нежность. А Котов прижимался к пухлому животу плотнее и, по всей видимости, чувствовал себя еще комфортнее, чем на самой мягкой подушке, набитой пухом.

К дивану был придвинут передвижной столик, на котором в беспорядке валялись остатки закуски, стояла пустая бутылка из-под джина. Вторую такую пустую бутылку Лариса обнаружила под столиком.

«Да, – усмехнулась она про себя. – Что там полбутылки вина, которые я от них спрятала! Они и без меня не растерялись».

Глядя на безмятежное лицо Евгения и довольное Асташевского, Лариса разозлилась. Выбрали удачный повод! Вот для чего Котов попросил остаться Асташевского под предлогом «разговора о деле». Понятно, что он уже тогда решил выпить с ним на пару. И теперь, конечно же, будет уверять, что во всем виновата Лариса, которая своим расследованием якобы спровоцировала алкогольный синдром у Евгения.

Подойдя к дивану, Лариса решительно тряхнула обоих мужчин за плечи. Это не помогло, и она, разозлившись не на шутку, тряхнула сильнее. Асташевский первым приоткрыл подслеповатые глазки и испуганно захлопал ими.

– Ларочка… – прочмокал он. – Добрый день, Ларочка… А мы тут вот… расслабились немножко.

– Понятно, – процедила сквозь зубы Лариса и, видя, что Котов совершенно не реагирует на происходящее, вышла из комнаты и отправилась на кухню. Там, убрав продукты в холодильник и захватив с собой тарелку с разогретым обедом, Лариса поднялась в свою комнату и заперлась изнутри. Снизу никаких звуков не доносилось, из чего она сделала вывод, что Котов со Стасом по-прежнему спят в так полюбившейся им комбинации.

Перебирая в памяти то, что она узнала за сегодняшний день, Лариса размышляла – как все-таки поскорее установить личность погибшего. Его зовут Олег. Это, конечно, уже что-то, хотя по сути – практически ничего. Что можно сделать?

Единственное, что приходило Ларисе в голову, – это показать по телевизору изображение убитого в надежде, что кто-нибудь его узнает. Но для этого нужно было связаться с Карташовым, и Лариса набрала его рабочий номер.

Олег Валерьянович, выслушав ее предложение, сообщил, что подобное распоряжение на тарасовское телевидение уже передано, и сюжет будут показывать в каждом выпуске криминальных новостей. Большего он сообщить не мог, и на этом они с Ларисой распрощались.

Она просидела у себя в комнате часа два, пока не услышала внизу какое-то шевеление, но принципиально не желала выходить из своей комнаты. Прошло несколько минут, когда в дверь раздался осторожный стук, а затем голос Котова спросил:

– Лара, ты дома?

– Нет, меня нет, – откликнулась Лариса.

Из-за двери раздался протяжный вздох, после чего Котов произнес:

– Открой, я тебя прошу! Лара, действительно прошу.

Теперь уже вздохнула Лариса, но дверь открыла.

– А где Стас? – первым делом спросила она.

– Стас пошел домой, – просачиваясь в комнату, ответил Евгений.

Вид у него был, прямо сказать, неважный. Глаза припухли, и было видно, что чувствует он себя нехорошо. Посмотрев на насмешливое выражение лица супруги, он сразу же принял позицию нападающего:

– Вот видишь, Лара, к чему приводят твои необдуманные поступки?! – с укором проговорил он. – Ты расстроила меня до такой степени, что я даже не выдержал и сорвался! Позволил себе непозволимое. И теперь чувствую себя крайне плохо. А все из-за тебя!

– Я нисколько не сомневалась, что выйду во всем виноватой, – кивнула Лариса. – Только у тебя вообще-то своя голова есть. И ты знаешь, что тебе становится в последнее время плохо от малейших доз алкоголя.

– Да, – грустно подтвердил Котов. – Совсем плохо.

У него, похоже, не было уже сил на обвинения в адрес жены, и он схватил голову обеими руками.

– О-о-ох! – простонал он. – Как же это чудовищно! Это все Стас!

– Теперь Стас виноват? – насмешливо взглянула на него Лариса.

– Лара, мне срочно нужно чем-то привести себя в порядок, срочно, иначе я умру!

Котов смотрел на Ларису таким жалобным взглядом, что той стало его жалко. Она прошла на кухню, сварила крепчайшего кофе и, добавив в него граммов тридцать коньяку, позвала Евгения. Котов буквально сполз по лестнице в кухню и жадно схватился за чашку. После выпитого, видимо, он более-менее пришел в себя, и ему уже не хотелось спорить с Ларисой на тему, кто же все-таки виноват в том, что он нахлестался джину. Наоборот, на него сошло умиротворенное состояние, и он решил подлизаться к супруге.

– Ну-с, – нарочито бодрым голосом начал он. – Как твое расследование? Что на этот раз интересного?

– Ты-то что интересуешься? – ставя чашку в машину для мытья посуды, удивилась Лариса. – Тебя же тошнит от моего увлечения.

– Ты все равно не перестанешь этим заниматься, – вздохнул Котов. – На тебя не действует даже то, что муж рискует своим здоровьем, выражая тебе тем самым свой протест, – все-таки не удержался он от упрека.

– Да пока даже не знаю, что тебе рассказать, – задумчиво сказала Лариса. – Интересно пока только то, что человек, убитый на свадьбе, неизвестен совершенно никому из присутствующих.

– Как так? – удивился Котов.

– А вот так! Никто не знает, кто он такой. Кроме убийцы, конечно. Хотя и это еще не факт…

В этот момент зазвонил телефон. Лариса взяла трубку и услышала голос Вадима Макарова.

– Лариса, добрый день. Вы извините, что беспокою… Отойди отсюда! – последняя фраза была произнесена тихо, сквозь зубы и явно предназначалась не Ларисе. – Тут пришел этот… – В голосе Макарова зазвучали вперемешку ненависть и презрение. – Этот синяк, Фунин, короче. Говорит, что у него к вам важное дело и даже просил дать ваш номер, но я отказался, поэтому и позвонил вам. Скорее всего это просто туфта и он таким образом рассчитывает с вами потрепаться, потому что ему нечем больше заняться, но, может быть, все-таки выслушаете?

– А вам он не объяснил, в чем дело?

– Нет, он заявил, что это «совершенно секретно!», – противно ломая язык, передразнил Вадим Фунина.

– Давайте, выслушаю, – кивнула Лариса, и услышала громкое: «На!»

После этого в трубке раздался торжествующий голос Фунина:

– Лариса? Сейчас я отойду, чтобы нас никто не слышал, и мы поговорим.

После некоторой паузы Фунин возник вновь, теперь уже более приглушенно:

– Марка сигарет называлась «Волга». Я еще помню, что у меня были ассоциации – сигареты называются так же, как ресторан, в котором была свадьба. Но на нашей фабрике точно такие не производятся. Вы поняли? «Вол-га».

– Да-да, я поняла, большое спасибо, – отозвалась Лариса.

– Ну вот, – радостно выдохнул Фунин. – Ну, а чем вы занимаетесь? А то, может быть, встретимся? Подискутируем на профессиональные темы. Если не хотите, можем на религиозные. Между прочим, я вспомнил про сигареты во время медитации! Меня буквально осенило! Может быть, и вам поможет, я вас научу.

– Я собираюсь кормить мужа ужином, – ответила Лариса.

Котов при этих словах подозрительно нахмурился и стал прислушиваться. Фунин же издал торжествующий вопль:

– Да вы сказка, а не женщина! Нет, точно! После этого дела идем в ЗАГС, это решено!

– Для начала мне нужно развестись, – улыбнулась Лариса, и Котов уже обеспокоенно посмотрел на нее.

– А это не проблема! – тут же сказал Фунин. – У меня знакомый адвокат все устроит. Мы ему коньяк поставим, и все.

– Извините, но пока развод не входит в мои планы, – сказала Лариса, после чего Котов подуспокоился.

– И правильно! – подхватил Фунин. – Лучше мы с вами будем встречаться неофициально.

– Если только нас вновь свяжет какое-нибудь дело, – сказала Лариса и отключила связь, уверенная, что Вадим Макаров не даст Фунину ее домашний номер.

– Кто это был? – тут же спросил Котов.

– Да так, один старый знакомый. Кстати, твой. Некто Фунин.

– Фунин, Фунин… – наморщил лоб Евгений. – М-м-м… Не помню. Кто такой?

– Помнишь дело о чебуреках?

Евгений сглотнул слюну и отвернулся.

– Ну, – наконец выдавил он, – допустим. И что? Снова каннибалы объявились? Это Фунин, что ли, каннибал?

– Нет. Помнишь, мы как-то вместе со Стасом заезжали к нему в гости ненадолго. Там было очень весело. Впрочем, возможно, ты не помнишь, поскольку был пьян. Он тогда у себя на даче бомжей держал.

– А-а-а! Помню, помню… – вдруг просветлел Котов. – А чего ему теперь надо?

– Теперь он сам почти что бомж. Пьянство довело, кстати, – она выразительно посмотрела на мужа. – Жена его практически выгнала, бизнес отобрала…

– Страшная женщина! – прокомментировал Евгений.

– Ну ладно, это все не имеет отношения к делу… Лучше скажи мне, не слышал ли ты про такие сигареты – «Волга»?

Котов приподнял брови, изобразил удивление и задумался. Потом вздохнул и покачал головой:

– Н-не знаю, но могу узнать. Сейчас позвоню одному знакомому с табачки…

Евгений взял трубку, поболтал минуты три с невидимым абонентом, после чего, довольный, сообщил Ларисе:

– Ну вот. Волгоградская фабрика. Запустили совсем недавно. Новая марка. Для, так сказать, малоимущих потребителей. В общем, что-то типа «Оптимы». А зачем это тебе?

– Это не для меня, для дела нужно. Теперь, возможно, будет легче установить личность погибшего. Скорее всего он из Волгограда. Этим и объясняется, что его никто не знает из гостей. Правда, это не объясняет, как он попал на свадьбу и зачем… Но все равно, начало положено. Так, дай-ка мне трубку.

Лариса взяла телефон и отправилась снова звонить Карташову.

– «Волга», говоришь? – переспросил подполковник. – Ну что же, нужно связаться с волгоградской милицией. Но это же вопрос времени, сама понимаешь…

– Понимаю, – кивнула Лариса. – Ты только мне позвони, когда что-то появится, хорошо?

– Хорошо, – пообещал Карташов.

Глава 4

Итак, три направления: друзья жениха, подруги невесты и ансамбль музыкантов. Старшее поколение, представленное Асташевскими, Фуниными и Кучиными, было уже так или иначе опрошено если не самой Ларисой, то милицией. То же можно сказать и о родственниках с обеих сторон. К тому же если кто-то и пригласил убитого на свадьбу, то скорее кто-то из молодежи, а не из родственников и знакомых родителей. И убийцу наверняка нужно искать там, среди тех, кто помоложе.

Кстати, охранники ресторана «Волга» утверждали, что в момент предполагаемого убийства никто не выходил на улицу и вообще не покидал помещения. Равно как никто и не входил. Следовательно, убийца присутствовал на свадьбе. Было подозрение на фотографов и оператора, но опять же, согласно показаниям охранников, они к тому времени уже ушли – с момента их ухода до убийства прошло где-то около часа.

Лариса решила начать с музыкантов. Может быть, просто потому, что их база находилась рядом с ее рестораном. Как сказала Юля, руководителем этого ансамбля являлся ее старый институтский знакомый, некто Илья Шубинов. Собственно, с подачи Юли эта команда и оказалась на свадьбе. Никого, кроме самого Шубинова, Юля из них не знала.

Ансамбль представлял собой группу обыкновенных ресторанных лабухов, которых в изобилии каждый год выпускало местное музыкальное училище. Регулярно эти лабухи спивались и теряли трудоспособность. Но музыкальное училище постоянно восполняло этот пробел.

База ансамбля располагалась в Доме работников просвещения, в подвале. Лариса за пять минут преодолела расстояние от ресторана до старинного особняка, в котором и находился так называемый ДРП. На вахте Ларису встретил бородатый охранник со следами похмелья на лице и картаво осведомился густым баритоном:

– Здравствуйте, а вы к кому?

– Мне нужен Илья Шубинов.

– А его нет! – с некой радостью сообщил бородач.

– А вообще кто-нибудь из его музыкантов есть?

– Двое, – коротко ответил охранник. – В подвал спуститесь. Это налево, потом снова налево, потом опять налево, потом вниз и там снова налево.

– Ну что ж, пойду налево, – сказала Лариса и отправилась в указанном направлении.

Через пять минут она все-таки нашла нужную комнату, где прямо на столах сидели двое молодых парней и оживленно переговаривались. Лариса зашла как раз в тот момент, когда один из них, бурно жестикулируя, размахивал руками, словно крыльями, и замер именно в этой позе при ее появлении. Другой, парень с явно выраженными южными чертами лица, энергично поднялся навстречу и спросил:

– Вам кого?

– Ансамбль «Силуэт», – коротко сообщила Лариса.

– Это мы, – радостно сообщил кавказец с заметным акцентом. – Что, хотели свадьбу заказать? Проходите, мы все делаем! Любые номера, национальные – какие хотите! Народный репертуар, попса, шансон… русский рок… Зарубежку тоже можем.

Второй, тот, что размахивал крыльями, слез со стола и тоже заинтересованно уставился на Ларису.

– Алексей, – церемонно представился он.

– Георгий меня зовут, – тут же подхватил кавказец.

– Спасибо, но моя свадьба уже давно прошла, – с улыбкой сказала Лариса. – Я хотела поговорить совсем по другому вопросу.

– Слушаем, – кивнул Георгий.

– Вы выступали десятого сентября на свадьбе в ресторане «Волга»?

– Да, – кивнул Георгий.

– Значит, вы в курсе того, что там убили человека.

– Да, – посерьезнел кавказец. – Зарезали, мы слышали. Милиция приезжала, опрашивали всех. Нас тоже опрашивали. А вы что, из милиции?

– Не совсем. Меня нанял отец жениха расследовать это дело.

– Женщина расследует убийство? – черные брови Георгия сошлись в одну полукруглую линию. – Так не бывает!

– Ну почему же не бывает? – возразила Лариса. – В жизни бывает всякое. А с вами я хотела поговорить как раз по этому поводу.

– А чем мы-то можем помочь? – пожал плечами почти все время до этого молчавший Алексей. – Мы даже не знаем толком, кого убили.

– Да, на свадьбе много людей было, очень много людей! – подхватил Георгий. – Мы не поняли даже, кого зарезали.

В этот момент в комнату зашел длинный, двигавшийся будто на шарнирах человек в очках. Вид у него был невообразимо напыщенный и серьезный. Он окинул Ларису снисходительным взглядом из-под очков и сухо поздоровался. Голос у него был совершенно безжизненным, лишенным каких-либо эмоций.

– А вот и Илья, – объявил Алексей, живо подскочив к нему, и жестикулируя начал объяснять. – Эта женщина расследует убийство на свадьбе. Интересуется, кто чего видел или слышал. Мы ведь уже все рассказали ментам? Что еще-то?

Илья нахмурился, потом медленно перевел взгляд на Ларису и церемонно осведомился:

– А вы, простите, кто?

– Лариса Котова, частный детектив, – представилась та.

Шубинов чуть склонил голову, слегка улыбнулся и все тем же безжизненным голосом произнес:

– Очень приятно. Но мы действительно все уже рассказали, что знали. Алексей прав. Собственно, нам и рассказывать было нечего. Мы то на сцене, то выходили курить на лестницу. В основном все вместе.

– Постоянно вместе? – недоверчиво уточнила Лариса.

– Зачем постоянно?! – вклинился Георгий. – Кто-то отходил там по своим делам… Туда-сюда. Сами понимаете!

– Если вы имеете в виду, как часто мы посещали туалет, то я честно отвечу, что не помню, – преисполненным достоинства голосом сообщил Шубинов.

– А вы сами чем занимаетесь? Тоже поете? – скорее из любопытства спросила Лариса, поскольку совсем не могла представить этого не в меру серьезного человека на сцене.

– Нет, я клавишник. У нас поет Шура Балаев.

– Мы его Балалаев зовем, – радостно сообщил Георгий.

– Так вот, Шура у нас приболел, его сегодня не будет. И вторым голосом Алексей Ожегин, – Шубинов плавным жестом, словно крылом лебедя, указал на того самого высокого, чернявого живого молодого человека, который беседовал с Георгием до прихода Ларисы.

– Значит, никто из вас не знает убитого, – резюмировала Лариса.

– Нет, нет, не знаем! – замахал руками Георгий.

– Я вообще увидел его только в виде трупа, – заметил Шубинов.

– Значит, вы заходили в туалет после убийства?

– Конечно, вместе со всеми, – кивнул тот. – У нас только Шура Балаев не стал смотреть, сказал, что потом спать не сможет спокойно.

– А что случилось с этим вашим Балаевым? – спросила Лариса.

– У него приступ профессиональной болезни, – чопорно сообщил Шубинов.

– Запой, – пояснил Георгий. – Он вам все равно ничего не скажет в таком виде.

– Он и в трезвом не скажет, – заметил Алексей. – Он же вообще ничего не видел. Да и зря вы на нас время теряете, мы же люди там случайные! Убитого мы не знали, пригласили нас со стороны… Могли вообще других пригласить.

– Да, – кивнул Шубинов. – Мы вообще получили этот заказ в последний момент. Так что увы! – он развел руками. – Кстати, если случится оказия, милости просим, услуги наши стоят не так дорого.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возник взлохмаченный тип с симпатичным, но каким-то смазанным лицом. В одном ухе у него была сережка, а весь вид его был смущенным и виноватым. Движения его показались Ларисе расхлябанными, совсем не мужскими.

– Слышь, Илюх… Я это… Ну короче, загудел там с пацанами… У нас есть, что ль, завтра халтурка? – тоном пассивного гомосексуалиста прогнусавил он.

В этот момент он заметил Ларису и засмущался еще больше. А Шубинов строго смотрел на него и выжидал, что он скажет еще.

– Так что, я не понял… Есть, что ль, халтурка завтра? А то мне что-то перед дамой неудобно.

Субъект кокетливо стрельнул глазами в сторону Ларисы.

– Нет завтра халтуры! На балалайке будешь играть! У тебя фамилия подходящая! – кричаще выступил Георгий.

Руководитель ансамбля тяжело вздохнул и представил Ларисе последнего своего подчиненного:

– Прошу любить и жаловать, Александр Балаев.

– Ой, чур, чур, чур! – замахал руками на Илью тип с сережкой. – Как президента меня представляешь.

– Александр! – повысил голос Шубинов. – Тут вот интересуются, что ты видел во время печального инцидента в «Волге»? По твою душу пришли.

И он указал на Ларису.

– А что я-то? Я-то при чем? – удивленно спросил Балаев. – Я вообще не видел ничего, даже смотреть не пошел, как эти…

– Кто-нибудь из вас разговаривал с убитым? – спросила Лариса. – Может быть, хотя бы парой фраз перебросился?

Ответом ей послужило троекратное покачивание головой. И только Шубинов, чуть приподняв бровь, сказал:

– Помнится, я шел на сцену, а он стоял в проходе и мешал пройти. Ну, я и попросил его подвинуться. Он подвинулся. Вот, собственно, и все.

– М-да, – Лариса постучала пальцами по крышке стола. – Этого, конечно, мало. А кто пригласил вас на эту свадьбу?

– Когда-то мы вместе с Юлей Карелиной занимались бальными танцами, – поведал Шубинов. – А недавно я ее встретил, вернее, она мне позвонила, и мы встретились. Она и сказала, что у нее свадьба и что они никак не могут подобрать музыкантов. Ну, я согласился, встретился с ее будущим свекром, и мы все оговорили.

– И вы ни с кем из присутствующих на свадьбе раньше знакомы не были? – обвела Лариса взглядом музыкантов.

Они снова замотали головами, и Ларисе ничего не оставалось делать, как поблагодарить за беседу и распрощаться.

Выйдя из Дома работников просвещения, Лариса решила поговорить с друзьями жениха или подружками невесты. Просмотрев все записанные адреса, она остановила свой выбор на том, что принадлежал некой Люде – той самой девушке, что была на свадьбе свидетельницей. И Лариса отправилась к ней без предварительного звонка.

Дверь ей открыла молодая девушка лет двадцати трех, высокая, с длинными русыми волосами, одетая в домашнюю футболку и черные обтягивающие трико. Волосы были мокрыми, видимо, Люда недавно их вымыла и теперь легонько перебирала их пальцами. Она вопросительно уставилась на Ларису, не переставая потряхивать волосы.

– Добрый день, вы Люда?

– Да… – удивленно ответила девушка. – А что вы хотели?

– Меня зовут Лариса Викторовна Котова, мне нужно с вами поговорить. О происшествии на свадьбе вашей подруги Юлии Карелиной.

– Ой, – растерялась Люда. – Ну… Проходите. Вы из милиции, да?

– Нет, – заходя в квартиру, ответила Лариса. – Меня нанял Вадим Владимирович Макаров.

– Ой! – снова воскликнула Люда. – А что, у нас в городе есть частные детективы?

– Ну, я не совсем частный детектив, основное занятие у меня другое, но это дело предстоит распутать мне. И ты, надеюсь, сможешь мне помочь, – решила Лариса перейти на «ты».

– Ну, я постараюсь, конечно, – протянула Люда. – Только не знаю, как. Вы проходите.

Девушка провела Ларису, видимо, в свою комнату. Была середина рабочего дня, и родителей ее дома не было, что Ларисе оказалось на руку, поскольку избавляло от лишних расспросов и проблем.

В комнате Люда предложила Ларисе устроиться на широком диване, а сама подсела к трельяжу, уставленному баночками с парфюмерией и косметикой. Волосы она собрала в пучок и завязала косынкой.

– Вы извините, мы сегодня на дискотеку собрались, я буду потихоньку собираться, хорошо?

– Ради бога, – отозвалась Лариса. – Ты только на вопросы мои отвечай.