Восточный фронт
Гулкий стук колес поезда, казалось, звучал в такт его колотящемуся сердцу. Прижавшись лбом к холодному вагонному стеклу, капитан Юрген Браун словно пытался охладить свою пылающую душу. Перед его мысленным взором горели страшные картины, и как он ни пытался забыться сном, адские воспоминания снова заключали его в объятия.
Стальной город…. Почему, ну почему его так назвали?! Может, если бы у него было другое имя, все сложилось бы иначе… Юрген старался гнать от себя мистическое наваждение, но навязчивая мысль не отступала и под аккомпанемент колес продолжала твердить: «Имя – это судьба… Имя – это судьба…» И эта жестокая судьба распорядилась так, что о Стальной город разбились все немецкие надежды.
Какой-то жестокий рок все разрушил, уничтожил, обратил в прах… Победа, которая была так близка, вдруг обернулась поражением. И случилось это внезапно, неожиданно. Ничто не предвещало такого развития событий. Наступление немецких войск на Стальной город было успешным и стремительным. Силы русских, оборонявшие Город, были почти разгромлены. Оставалось совсем чуть-чуть, совсем немного, чтобы дожать их и уничтожить. Победа немецкого оружия была так близка…И это было закономерно и справедливо. Потому что это была бы победа цивилизации над варварством. Эта формула звучала так: «Der Russe muss sterben, damit Wir leben» – «Русские должны умереть, чтобы жили мы».
И вдруг произошла катастрофа, которой никто не ожидал… Противник, уже, казалось, поверженный, словно возродился из пепла. И нанес Тысячелетнему Рейху смертельный удар…
Иногда Юргену казалось, что павшие русские солдаты не умирают… что ночью, когда никто не видит, они снова встают и берутся за оружие… Занимают огневые позиции в руинах разбомбленных домов…а потом стреляют, бросают гранаты, отчаянно сражаются до конца, не щадя себя…И поэтому везде, в каждом доме этого ужасного города немецкого солдата ждет неминуемая смерть…
Это было невозможно. Но русские совершили невозможное: внезапными ударами они сумели взять в кольцо непобедимую немецкую армию. Армию, не знавшую поражений! Армию, прошедшую через всю Европу, которая послушно упала к ее ногам! Немыслимо! И как несправедливо!
Ведь русские уже были почти разгромлены. Паулюс уже почти взял Город! Как? Как это могло случиться?!
Но это случилось. И потом началась катастрофа. Русские стали методично уничтожать немецкие дивизии, и даже спешивший на помощь генерал Манштейн оказался бессилен. Попавшие в окружение войска были обречены. Лишь немногим удалось уцелеть и с боями вырваться из котла…
И вот теперь Юрген едет в тыл, на запад. Вместе с другими ранеными солдатами и офицерами, сумевшими выйти из окружения после этого чудовищного сражения. Он получил короткий отпуск, чтобы после лечения снова вернуться на фронт. Его откомандировали в небольшой провинциальный Лесной город, который стал центром немецкого тыла. Здесь был большой госпиталь для раненых солдат и офицеров. В городе существовала немецкая комендатура, которую возглавлял обер-лейтенант Вернер. А управлял оккупированными восточными территориями рейхскомиссар Эрих Кох. Юрген также знал, что начальником гестапо здесь был Райнер Шварц, его давний знакомый.
Ранение было легким, и Юрген быстро шел на поправку. Он уже часто выходил из госпиталя, гулял по городу, встречался с другими офицерами. Посещал он и Шварца, с которым они обсуждали ситуацию, сложившуюся на фронте.
Юрген готовился к тому, чтобы снова отправиться на восточный фронт. Он ждал приказа со дня на день. Но неожиданно в городе произошло чрезвычайное событие, которое все изменило.
Утром, как обычно, обер-лейтенант Вернер сел в машину, собираясь ехать в комендатуру. Но не успела машина отъехать с места, как раздался сильный взрыв. Впоследствии выяснилось, что под днищем машины была прикреплена мина. Вернер и его шофер погибли на месте. Гестапо организовало облавы по всему городу, пытаясь найти диверсантов. Но поиски ничего не дали. Однако все были уверены, что это дело рук партизан.
Дело в том, что Вернер отличался крайней жестокостью по отношению к местному населению. Незадолго до этого он провел акцию по массовому истреблению евреев. Также были расстреляны комсомольцы, коммунисты, представители интеллигенции, а также все, кого подозревали в связях с подпольем и партизанами.
На следующий день Юргена вызвали в резиденцию рейхскомиссара Эриха Коха.
– Хайль Гитлер! – входя в большую гостиную, Юрген привычно выбросил руку в приветствии.
– Хайль. – Голос рейхскомиссара прозвучал как-то глухо и устало. – Входите, Юрген, входите. Не буду скрывать, я потрясен произошедшим. Такое дерзкое убийство. Мы должны жестоко отомстить за него… Но давайте сначала поговорим о вас. Я знаю, что вы были ранены. Как вы себя чувствуете сейчас?
– Герр гауляйтер, я совершенно здоров и готов в любую минуту отправиться на фронт!
– Я не сомневаюсь, Юрген, что вы готовы пожертвовать собой во имя Рейха. Я знал вашего отца, вы очень на него похожи… Но у меня для вас есть другое назначение.
–Яготов выполнить любой ваш приказ!
– Юрген, я хочу, чтобы вы возглавили комендатуру города.
– Слушаюсь, герр гауляйтер! Но, если позволите…
– Говорите.
– Я хочу вернуться на фронт и отомстить за кровь моих товарищей!
– Понимаю вас, Юрген. Но, как видите, здесь у нас не менее жарко, чем на фронте. Теперь, когда Вернер погиб, мне нужен надежный человек во главе комендатуры. Такой, который сможет организовать борьбу с партизанами до их полного уничтожения. Они уже нанесли нам столько вреда! Мы больше не можем это терпеть. Я думаю, что вы – именно тот человек, который сможет эффективно работать на этой должности.
– Герр гауляйтер, я сделаю все, чтобы стереть этих партизан с лица земли! Тем более, что после Стального города у меня с русскими личные счеты… Там погибло столько немцев…
– Да, Юрген… Это страшная трагедия… Но я верю, наши временные военные неудачи обязательно сменятся новыми победами! Ничего, Юрген. Мы еще вернемся в этот Стальной город. И сломаем хребет русскому медведю…
– Да, герр гауляйтер! Мы победим!
– Конечно, победим. Но теперь давайте поговорим о вашем новом назначении.
– Я слушаю, герр гауляйтер.
– Работы будет много, Юнгер. Нужно отбирать молодое трудоспособное население и отправлять на работу в Германию. Выявлять и уничтожать коммунистов, евреев, подпольщиков. А также тех, кто их укрывает или им помогает. Бороться с подпольной организацией. Да-да, не удивляйтесь, она есть в городе, мы уже неоднократно в этом убеждались. Но главное – бороться с партизанами. Они уже активизировались настолько, что наносят нам очень сильный урон и подрывают мощь наших войск на фронте! Поэтому имейте в виду, Юрген, уничтожение партизан – это на сегодня первоочередная задача.
Юрген согласно кивнул.
– Работать будете в тесном сотрудничестве с начальником гестапо штурмбанфюрером Шварцем. Вы знаете его? – продолжил рейхскомиссар.
– Да, герр гауляйтер. Мы знакомы много лет.
– Ну и отлично. Надеюсь, это поможет вам добиться успеха.
– Так точно, герр гауляйтер!
– И помните: мы народ господ, а русские заслуживают только того, чтобы быть нашими рабами. Мы должны править жестко и беспощадно, не позволяя себе проявлять ни малейшего сочувствия по отношению к этим неполноценным недочеловекам. Никакой жалости, никаких сантиментов! Только так мы подтвердим свое право на господство. И помните: наша задача здесь – завладеть плодородными землями, а лишнее население уничтожить. Мы должны оставить столько местного населения, сколько нам нужно для обслуживания нас и наших земель. Вам ясно?
– Да, герр гауляйтер!
– Я рад, что не ошибся в вас, Юрген. Ступайте.
***
Юрген принял дела после погибшего Вернера, и ему представили весь личный состав комендатуры. В том числе и переводчицу Ингрид, которая была правой рукой начальника комендатуры.
Ингрид Келлер с юности увлекалась изучением иностранных языков, и свободно владела французским, английским и русским. Когда началась война, ее отправили на фронт в качестве военного переводчика.
Кроме того, у нее оказались отличные организаторские способности. И вскоре Вернер обнаружил, что уже не может обойтись без Ингрид. Фактически она выполняла его работу, что полностью устраивало Вернера, который не слишком любил перетруждаться. В результате Ингрид была в курсе всех дел в комендатуре, и по любым вопросам все обращались, в первую очередь, к ней.
И вот Ингрид представили капитану Юргену Брауну. Взглянув нам нее, Юрген на мгновение замер, забыв, где он находится. Он забыл о том, что идет жесточайшая война, на которой каждый день гибнут люди. Он видел только эту прекрасную девушку с яркими голубыми глазами и густыми каштановыми волосами, каким-то чудом попавшую сюда, словно из другого мира, где нет войны и кровопролития. Ее образ будил в нем какие-то смутные воспоминания, картины прошлого, а может и будущего…
– Герр капитан, все в порядке? – Удивленно спросила Ингрид, заметив его необычное состояние.
– Да, да, все нормально, – Юрген постарался взять себя в руки. – Расскажите о том, какие обязанности вы выполняете.
И Ингрид подробно описала круг своих обязанностей.
Юрген быстро оценил способности Ингрид. Он доверил ей все почти всю канцелярскую работу в комендатуре, а сам решил сосредоточиться на борьбе с партизанами. Ведь именно для этого рейхскомиссар Кох назначил его на должность начальника комендатуры. И Юрген горел желанием выполнить эту задачу.
Для начала он запросил всю имеющуюся информацию по данному вопросу, все документы и доклады. Ему принесли довольно объемную стопку документов. Юрген углубился в их изучение, и в результате получил следующую картину.
Партизаны появились в окрестностях города недавно; очевидно, были заброшены на парашютах в тыл немцам для проведения разведывательной и диверсионной работы. Лесной город был крупным железнодорожным узлом, через который проходили эшелоны с запада на восточный фронт, поэтому вполне естественно, что он стал объектом постоянного интереса партизан.
Город окружали леса, которые служили идеальным местом для развертывания партизанских отрядов. В случае опасности партизаны бросали свои стоянки, уходили в глубину леса, рассредоточивались, и немцы заставали только остатки брошенного лагеря.
Вначале партизанский отряд был слабым и малочисленным. Но со временем количество лесных диверсантов росло, потому что к ним присоединялось местное население. Во время вылазок они добывали себе оружие и технику, и все больше активизировали свою деятельность. Их акции становились более частыми, дерзкими и профессиональными.
В результате летели под откос эшелоны, взрывались мосты, на небольшие отряды немцев совершались нападения, немецкие офицеры попадали в плен к партизанам, захватывались склады оружия и т.д. Партизаны старались нанести немцам как можно более ощутимый и болезненный урон, чтобы помочь своим войскам на Восточном фронте. И они действительно вносили заметный вклад в дело борьбы с фашистами.
Конечно, немцы старались бороться с партизанами, и периодически отправляли в леса карательные экспедиции. Но они редко достигали цели, потому что партизаны часто меняли дислокацию и снова нападали на немцев там, где они этого не ожидали. Ситуация осложнялась тем, что местное население активно помогало партизанам. В общем, с каждым днем дела шли все хуже и хуже.
И вот однажды начальник гестапо штурмбанфюрер Райнер Шварц вызвал к себе Юргена. Райнер, невысокий и полный, внешне был полной противоположностью стройному Юргену. Сидя в глубине огромного кресла, Райнер исподлобья глядел на вошедшего черноволосого офицера. Он был явно не в духе.
– Послушай, Юрген, – начал Райнер после формального приветствия. – В последнее время партизаны слишком активизировались. Я бы даже сказал, что они совсем обнаглели… Недавно мы потеряли Вернера. Часто происходят взрывы на железной дороге. Особенно эта жуткая диверсия, когда им удалось взорвать мост через реку вместе с эшелоном… Нам пришлось очень долго восстанавливать этот мост… Что ты об этом думаешь?
–Абсолютно согласен. Партизаны действительно обнаглели. А совершив убийство Вернера, они просто перешли черту… Пора положить этому конец. Я думаю, необходимо организовать карательную экспедицию и выкурить их из леса.
– Это хорошая идея, – одобрительно сказал Райнер. – Но этого мало… Юрген, не кажется ли тебе, что у нас происходит утечка? Что кто-то передает данные партизанам?
– Почему ты так считаешь? – спросил Юрген. – У тебя есть на это какие-то основания?
–Подумай сам, Юрген: диверсии происходят в нужное время и в нужном месте. Значит, партизаны заранее знают о наших планах. Они постоянно взрывают самые ценные эшелоны, везущие войска и вооружение на восточный фронт! Это не может быть случайностью. Значит, шпион находится очень близко к самой секретной информации. Ну и вспомни убийство Вернера. Согласись, это профессиональная работа.
– Допустим… – задумался Юрген. – Но кто бы это мог быть? Ты кого-то подозреваешь?
– Пока нет. Но я уверен в том, что шпион существует.
Юрген задумался.
– Хм, все возможно. Но я ума не приложу, кто это может быть… Мне кажется, вокруг только надежные люди…
– Не обольщайся, Юрген, и не будь таким наивным. Не забывай, что мы на войне. И противник сражается не только на фронте, но и в нашем тылу. Возможно, их разведчик намного ближе к нам, чем мы можем себе представить. Одним словом, Юрген, ты должен проверить все свое окружение. Всех людей, имеющих доступ к секретной информации. Перетряси всю свою комендатуру. Всех абсолютно, слышишь? И особенно тех, кому ты больше всего доверяешь. Забудь о таком понятии как доверие: в нынешней ситуации мы не имеем права доверять никому. Проверку должны пройти все, ясно?
– Да, Райнер.
– Юрген, хоть мы с тобой давние друзья, но все-таки соблюдай субординацию.
– Слушаюсь, штурмбанфюрер.
– Так-то лучше. Иди.
Юрген уже направился к выходу, как Райнер добавил:
– И еще одно, Юрген… Не забывай о судьбе Вернера. Он тоже не верил, что в его комендатуре могут быть шпионы. Вот и поплатился…А ведь я его предупреждал…
Слова Райнера вызвали в душе Юргена какое-то мрачное предчувствие. Он словно услышал предсказание своей судьбы… Но постарался избавиться от неприятного наваждения.
Вернувшись в комендатуру, Юрген вызвал своего заместителя и приказал провести всестороннюю проверку всех работников комендатуры. Но, поскольку у всех было дел по горло, проверку провели формально, и она не принесла никаких результатов.
«Может, и нет никакого шпиона», – раздумывал Юрген. – «И у Райнера просто разыгралось воображение. Впрочем, на то он и начальник гестапо, чтобы всюду видеть шпионов и врагов».
Да, диверсии есть, и осуществляют их партизаны, это доказанный факт. Но совершенно не факт, что им передают сведения из подчиненной ему комендатуры! Наверняка у них есть разведка, и это результат ее работы. Так думал Юрген, стараясь успокоить себя, потому что мысль о наличии шпиона под боком была очень неприятной. И еще более неприятными были слова Райнера о судьбе Вернера.
Как бы то ни было, проблему партизан надо было решать, причем незамедлительно. И Юрген вместе с несколькими офицерами гестапо, которых рекомендовал лично Райнер, занялся этим вплотную. Вскоре у них был готов план операции против партизан. План был таков: отправить в лес большое и хорошо вооруженное карательное подразделение и дать им несколько машин с пеленгаторами. С помощью пеленгаторов засечь радиостанции, найти партизанский лагерь и уничтожить.
План операции лежал у Юргена на столе, когда в кабинет вошла Ингрид. При ее появлении Юрген перевернул бумагу, чтобы ее было невозможно прочесть. Дело не в том, что Юрген не доверял Ингрид. Совсем наоборот: она была одной из немногих, кому он полностью доверял. Просто он следовал приказу Райнера: о планируемой операции должны знать только те, кто в нее посвящен. И больше никто. В противном случае вероятность провала резко возрастала.
От Ингрид не укрылось это движение Юргена. Она сразу поняла, что у него на столе лежит очень важная бумага. Раньше при ее появлении Юрген никогда не прятал никакие документы. Она вообще думала, что он ей полностью доверяет. Более того, он оказывал ей знаки внимания, дарил цветы, иногда провожал домой. Она знала, что нравится ему.
Но в последнее время Ингрид заметила, что Юрген как-то ушел в себя. Похоже, он был занят каким-то делом, в которое ее не посвящал. Значит, есть нечто, о чем она не знает. Но должна узнать…
Ингрид подала Юргену на подпись несколько документов. Он подписал, и Ингрид направилась к выходу. Вдруг она вскрикнула, и, схватившись за сердце, покачнулась и стала падать. Юрген бросился к ней.
– Ингрид, что с тобой?!
– Мне плохо… сердце… позовите врача… скорее…
Осторожно положив Ингрид в кресло, Юрген выскочил из кабинета.
– Врача! Скорее, врача! – закричал он.
Услышав звуки его удаляющихся шагов, Инга мгновенно оказалась у стола, схватила документ и быстро пробежала его глазами.
Карательная операция против партизан… пеленгаторы… но когда? А вот и дата… Все ясно…
В коридоре раздались голоса и звуки быстрых шагов. Инга поспешно бросила бумагу на стол и еле успела вернуться в кресло, как в кабинет стремительно вбежал Юрген. За ним семенил старенький врач с чемоданчиком.
– Вот она, доктор. Прошу вас, помогите… она жаловалась на сердце… – в голосе Юргена звучала неподдельная тревога.
Внимательно осмотрев Ингрид и прослушав ее сердце, врач произнес:
– Успокойтесь, герр капитан, ничего серьезного. С сердцем все в порядке. Скорее всего, фройлейн переутомилась. Надо больше отдыхать и бывать на свежем воздухе…
– Фух, ну слава Богу, – с облегчением выдохнул Юрген.
– Спасибо, доктор. А отдыхать будем после победы, – со вздохом сказала Ингрид.
Коротко попрощавшись, доктор вышел.
– Ингрид, как ты меня напугала. Больше так не делай, – ласково сказал Юрген и попытался поднести ее руку к губам.
– Простите, герр капитан, – сказала Ингрид, осторожно отнимая руку, —просто почему-то резко заболело сердце. Но уже прошло. Возможно, это из-за давления… или перемены погоды.
– Ингрид, тебе точно лучше? – Юрген с волнением смотрел на Ингрид.
–Да, уже лучше. Не волнуйтесь, герр капитан. Со мной иногда такое бывает, но потом проходит. Просто сегодня почему-то сильно заболело… Но, я думаю, ничего страшного. Да и доктор сказал, что все в порядке. Я пойду, а то у меня много работы.
Ингрид встала и вышла из кабинета. Юрген, раздосадованный тем, что она не позволила ему поцеловать руку, смотрел ей вслед. Когда дверь за ней закрылась, он вздохнул и пошел к столу. И тут… его словно ударило током… Документ! Документ о готовящейся операции против партизан по-прежнему лежал на столе, но он не был перевернут! А ведь Юрген совершенно точно помнил, что перевернул его, когда в кабинет вошла Ингрид. Нет, не может быть… Неужели Ингрид прочла документ? Нет, нет, наверное, он впопыхах все-таки не перевернул его… Черт возьми! А что если?… Но Юрген постарался быстро отогнать от себя эту страшную мысль.
Досье
– Товарищ командир, можно?
– Да, входи, Дан. Докладывай.
Командир партизанского отряда Владислав Михайлов сидел за столом в штабной палатке. На столе лежала подробная карта местности.
– Значит так… – Дан подошел к карте и стал показывать. – Карательная экспедиция немцев сейчас находится здесь… Они пытались нас запеленговать, но несколько групп радистов, совершивших маневры в разных направлениях, их совершенно запутали и измотали. В результате мы загнали их в болотистую местность. А наши группы сейчас находятся вот здесь… Т.е. мы их фактически окружили. С одной стороны у них сплошное болото, а с другой – мы. И у нас все готово к их ликвидации.
Владислав внимательно смотрел на карту. Да, судя по карте, ситуация у немцев совсем безнадежная. И партизанам удастся уничтожить эту карательную экспедицию. А все благодаря Инге. Если бы не она, партизанам бы пришлось несладко. Вчера в их лагерь примчался связной из Лесного города с вестями от Инги. Он и сообщил о плане немецкой операции. В результате партизаны узнали все – время, место, план операции, и смогли вовремя подготовиться. И теперь фашисты обречены…
– Все готово, говоришь?
– Да, Влад.
– Ну что ж… Тогда действуй.
– Слушаюсь.
***
Юрген ждал вестей от экспедиции. Вначале от них поступали сведения о том, что они запеленговали передатчики партизан и отправляются в соответствующий район поиска, но потом связь оборвалась. Время шло, но больше никакой информации не было. И с каждым часом, с каждой минутой Юрген все более ясно понимал, что это закончится катастрофой. Что участники карательной экспедиции не только не уничтожат партизан, но и сами сложат головы в этих страшных лесах. О последствиях Юрген предпочитал не думать. А о возможных причинах провала – тем более…
В дверь постучали.
– Разрешите, герр капитан? – В кабинет заглянул его заместитель.
– В чем дело?
– Вас срочно вызывает штурмбаннфюрер Шварц.
– Хорошо, сейчас еду. Вызовите машину.
Входя в кабинет Райнера, Юрген был полон самых мрачных предчувствий. Он ожидал, что Райнер объявит ему о провале операции. Но дело приняло совершенно неожиданный оборот.
Райнер протянул ему фотографию.
– Посмотри на это фото, Юрген. Узнаешь?
Юрген взял в руки фотографию: на ней была улыбающаяся светловолосая девушка лет двадцати пяти с милыми пухленькими щечками. Юрген недоуменно посмотрел на Райнера:
– Кто это? Я в первый раз вижу эту девушку.
– Неужели? В первый раз, говоришь? Очень странно! А ведь ты видишь ее каждый день! Ты с ней работаешь!
Юрген изумленно воззрился на Райнера.
– Райнер, ты что-то путаешь. Эта девушка не работает у меня! Я ее вообще не знаю! Как ее имя?
– Как ее имя? – Райнер рассмеялся, но каким-то зловещим смехом. – Ее имя тебе очень хорошо известно.
И, глядя Юргену прямо в глаза, Райнер медленно и отчетливо произнес:
– Ингрид Келлер.
– Что? Что ты сказал? Я ничего не понимаю!
У Юргена голова пошла кругом. При чем здесь Ингрид?
– Я тебе говорю, что ее зовут Ингрид Келлер! Перед тобой на фотографии – настоящая Ингрид Келлер! Это она настоящая, понимаешь? А не та, которая работает у тебя переводчицей!
– Подожди… – Юрген попытался собраться с мыслями. – Ну, допустим, эту девушку на фото действительно зовут Ингрид Келлер. Мою переводчицу тоже так зовут. И что из того? Ну, бывают же люди с одинаковыми именами!
– Юрген, слушай меня внимательно, – жестко произнес Райнер. – Я поручил своим сотрудникам проверить всех, кто работает в твоей комендатуре. В том числе, естественно, и твою переводчицу. Для меня не секрет, что она была правой рукой Вернера. Да и ты тоже ей безмерно доверяешь. Она в курсе всех дел в комендатуре. Поэтому ее надо было проверить в первую очередь. И как ты думаешь, что показала проверка?
Юрген вопросительно смотрел на Райнера, не понимая, куда он клонит.
– А вот что: мы сделали запрос в Германию, и нам прислали настоящее фото Ингрид Келлер. Не какой-то другой, а той самой Ингрид Келлер, которая согласно имеющемуся досье работает в твоей комендатуре! И, как видишь, судя по этому фото, у тебя работает вовсе не настоящая Ингрид Келлер, а неизвестно кто! И очень возможно, твоя переводчица и есть тот самый агент, которого мы ищем! Который передает все сведения партизанам! Теперь ты понимаешь?!
Юрген похолодел. Все вдруг сошлось в его сознании. Разрозненные элементы мозаики внезапно соединились в единую картину, которая ужасала своей неотвратимостью. План операции… План операции, который потом оказался не перевернутым… Значит, он не ошибся… Ингрид видела этот план…. А потом забыла или не успела его перевернуть… Ингрид, которая, оказывается, не настоящая Ингрид… Увы, предчувствия его не обманули… И если мнимая Ингрид – действительно вражеский агент, и успела передать информацию партизанам, то экспедиция обречена…
Райнер встал из-за стола, подошел к Юргену вплотную и снизу вверх заглянул ему в глаза.
– Я ведь приказал тебе проверить всех, кто работает в комендатуре! Почему ты этого не сделал?
– Я сделал! Но проверка ничего не показала…
– Значит, вы плохо проверяли! И если бы не мое ведомство, мы бы так ничего и не узнали! А ведь это особенно важно сейчас, когда мы собрались расправиться с партизанами! Если бы они узнали о нашем плане, то все бы провалилось!
Тут Райнер внезапно остановился и замолчал.
– Кстати, Юрген, что там слышно об экспедиции? Я что-то давно не получал вестей от них…
– Я тоже давно ничего не слышал… – Юрген опустил глаза и замолчал.
– Вот как… Ладно, я займусь этим… А сейчас давай решать, что делать с твоей Ингрид.
Юрген встрепенулся.
– Давай я сам осторожно поговорю с ней. Постараюсь все выяснить и вывести ее на чистую воду.
– «Осторожно поговорю»? Юрген, мы на войне, а не в пансионе благородных девиц. Ее нужно арестовать и допросить!
– А вдруг это какая-то ошибка? И мы подозреваем ни в чем не повинную девушку? Представь, вдруг тебе прислали эту фотографию по ошибке? Ну, просто перепутали фотографии?
– Это невозможно, Юрген! Это фотография из ее личного дела! Там не может быть ошибки! Там ведь не только это фото! А еще и куча фотографий, где она с родителями, с родственниками. Вот, посмотри сам! Это ее досье.
Райнер взял со стола папку и протянул Юргену.
– Райнер, я все понимаю. Но все же допускаю вероятность какого-то недоразумения. В конце концов, может это сестры… или просто так совпало, что имена одинаковые… Одним словом, я хочу сначала с ней поговорить. Разреши мне.
Райнер покачал головой. Было видно, что ему не нравится эта идея.
– Райнер, я обещаю, что все будет под контролем. Я не меньше тебя хочу найти русского разведчика… ну или разведчицу… Ты же знаешь, сколько усилий я приложил, чтобы организовать эту экспедицию. Поэтому я больше всех заинтересован в том, чтобы разоблачить агента партизан. Но мне бы не хотелось зря обвинить человека, с которым я работаю. Поэтому я прошу тебя дать мне возможность поговорить с ней. А потом ты сможешь арестовать ее, если будет нужно. Я обещаю.
Райнер вздохнул.
– Ты влюблен в нее, Юрген, признайся. В этом все дело… И в этом причина того, что мы снова потерпим поражение…
– Райнер, сейчас речь не об этом. Сейчас главное – поговорить с ней и все выяснить.
– Ладно. Иди.
– Я возьму с собой ее досье?
– Хорошо.
Райнер неодобрительно посмотрел Юргену вслед. «Эта девчонка просто околдовала его! Он же не видит совершенно очевидных вещей! Ну ничего, Ингрид. На меня твои чары не подействуют. И я выведу тебя на чистую воду».