Чёрная слава того места с годами покрывалась новыми слоями ужаса, страха и осуждения. Жестокое обращение с пациентами, бесконтрольные испытания и эксперименты над ними, беспрецедентные случаи поведения сумасшедших и вместе с тем неустанно пополняющиеся легенды и мифы о паронормальных явлениях в районе волнистых холмов к концу 19 века довели санаторий до разрушения. Только в одном источнике – выпуске местной газеты «События, известия, объявления» от 1 января 1897 года – говорится о «чудовищной катастрофе», случившейся в ночь с 31 декабря 1886 года по 1 января 1887 года. Однако газета закрылась в тот же день, а власти замяли случившееся. Сообщалось лишь о закрытии санатория.
Только в 1905 году, усилиями врача-психиатра Мариарти Инверто больница снова открылась. Здание реконструировали, набрали штаб сотрудников и под эгидой Мариарти Инверто начали лечить пациентов с психиатрическими заболеваниями на основе последних открытий медицины и при соблюдении всех принципов этики, гуманности и человеколюбия. За двадцать два года больница обрела светлую славу и стала известна за пределами города. Было сделано множество открытий в медицине: появились первые лекарственные средства для лечения психиатрических заболеваний, интерпретировали психозы, депрессию и манию, начались исследования электрофизиологии головного мозга.
В 1927 году Мариарти Инверто скончался от рака лёгкого. В том же году психиатрическая больница получила имя своего основателя. И так, до сегодняшних времён, «Инверто» успешно и мирно помогала тысячам больных с психиатрическими заболеваниями, пока три дня назад не случилась чудовищная трагедия. Мы надеемся, что совместными усилиями властей, правоохранительных органов, СМИ и простых граждан удастся выяснить подробности случившегося и восстановить репутацию знаменитой психиатрической больницы «Инверто».
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Записи резидента Чарли Мэлроуза
Аномальная реакция пациента на транквилизаторы. Продолжение
22 декабря, 10:10. Пациент Мёрфи Шелдон утром проснулся после долгого сна, длившегося почти двое суток. Состояние его стабильное, все жизненные функции сохранены, психические данные по прежнему соответствуют поставленному диагнозу «Шизофрения, недифференцированная (одновременно признаки гебефренической и кататонической форм), непрерывное течение».
Дневник пациента
23 декабря, 01:30 ночи. Я вернулся. И мне есть что рассказать. Есть идея, как закончить мои страдания.
Беседа с врачом 20 декабря не удалась. Хотя, я и не надеялся. Но если бы он только провёл экспертизу, если бы позвонил моей матери… впрочем, уже не важно. Когда меня, то есть Мёрфи, хотя тогда я управлял его телом… в общем, когда нас с Мёрфи скрутили и доставили после беседы с врачом в палату, снова нагрянул тот дикий сон, о котором я рассказывал. Даварды с каждым разом всё ближе приближаются к лодке. Своими страшными рыбьими глазами они словно глядят сквозь меня. Я не могу отделаться от ощущения, что они настоящие. Но худшим оказалось кое-что другое: кошмар с Давардами быстро завершился, а после Мёрфи не видел ни единого сна. Двое суток в его мозгах царила пустота, сплошной мрак. Ни единой мысли не проскользнуло в его голове. Сначала я был рад наступившей тишине, ибо находиться в теле другого человека сродни шизофрении. Ах, вы ведь и представить себе не можете всего этого. Ну, попробую объяснить.
Представьте себе, что вы сидите, уставившись в волшебную даль сквозь прозрачное окно и вдруг, в голове у вас вихрем проносится поток чуждых мыслей. Для вас это также неожиданно, как и пролетевшая в небе комета, и вы совершенно не властны над ворвавшимся в ваш разум хаосом. Одно дело оказаться в теле психически здорового человека – с ним может и получиться договориться, разделить время властвования над телом, вроде «полдня тебе, а полдня мне». Но угораздило же меня попасть в тело сумасшедшего Мёрфи! Он, скорее всего, ничего и не замечает: ну ощущает он поток новых мыслей, ну слышит чужой голос, ну теряет иногда контроль над своим телом – ничего из этого для него не в новинку. Всё это является классическими симптомами шизофрении, и я не раз слышал такие термины в больнице: обрыв мыслей, поток мыслей, слуховые галлюцинации, сделанность мыслей и движений. Мёрфи должно быть и раньше слышал голоса, и раньше совершал поступки несвоевольно, ведь он классический больной шизофренией! Что ему поселившийся в голове ещё один гость, по имени Кармэйн? Но, а теперь представьте, что я ощущаю потоки мыслей, слышу чужие голоса, теряю контроль над телом вместе с ним! Это сравнимо с пребыванием в переполненном автобусе: повсюду переговариваются люди, с радио ведущий диктует сводку новостей, водитель кричит тебе заплатить поскорее за проезд, а ты зажат тем временем людьми; кое-кто просит тебя передать деньги водителю, кто-то другой толкает тебя в бок и просит уступить дорогу; с улицы доносятся звуки машин, автобус качает в стороны, твоё тело крутит, как на американских горках, а вдобавок ко всему, тебя мучает воспоминание о кошмарных сновидениях. Но автобус приходится терпеть лишь час другой в день, а при желании можно вообще в него не возвращаться. Пребывание же в теле Мёрфи нескончаемо, только во время его сна удаётся ненадолго полностью взять и тело и мысли под контроль, однако подавляющее время тебя захлёстывает сумасшедший поток сновидений безумного хозяина.
Да, я был рад поначалу избавиться от всего этого. Когда Мёрфи уснул 20 декабря после беседы с врачом, и когда короткий сон с лодкой в океане с Давардами прошёл, наступил долгожданный покой. Как это выглядело для меня? Очень просто. Напомню, что когда Мёрфи бодрствует, я словно нахожусь на сеансе в супер-современном 3Д кинотеатре: я не контролирую ничего, но нахожусь в теле, которое движется; вижу глазами, которыми вращает Мёрфи, слышу звуки, которым внимает Мёрфи и голос, которым он же лепечет. Поток мыслей и слуховые галлюцинации также не оставляют нас. Так вот, когда Мёрфи заснул в тот день, для меня сеанс кино закончился: погас свет, наступил мрак, прекратили поступать звуки с окружающей среды, и голова очистилась от потока чуждых мыслей и голосов. О, эти проклятые голоса! Они всё кричат: «Умри! Не дыши! Я тебя ведь зарежу! Разбей голову о стену! Перегрызи себе запястье! Вонь! Дерьмо! Ломай! Бей их! Сломай себе ногу!» и многое другое в таком роде. Да, я был очень рад в большей степени освободиться от этих смердящих голосов. Они именно такие: смердящие, дьявольские. Теперь я понимаю, почему шизофрению до сих пор многие интерпретируют как вселение дьявола. То, что кричит и приказывает в голове у Мёрфи – сродни дьяволу!
Но, как я намекнул в начале, то, что ждало меня в этом казавшемся умиротворении и покое, оказалось куда ужаснее. Все эти три дня сна Мёрфи я ощущал себя запертым в гробу. Проклятые доктора, наверное, ввели настолько большую дозу транквилизаторов, что Мёрфи едва дышал. Его разум, точнее остатки разума, спали. А я всё это время задыхался в нехватке воздуха и при этом не мог получить контроль над каким-либо участком мозга. В такой гипоксии я постоянно чувствовал головокружение и тошноту. Да, подтверждаю – я чувствую все импульсы от органов и систем тела Мёрфи. Но сны с Давардами были неприятнее, поэтому эта тошнота и головокружение особо меня не пугали. Меня повергло в ужас кое-что другое, точнее нечто другое. Я обнаружил в голове у Мёрфи третьего. Да, кроме меня и Мёрфи тут есть кто-то ещё. Я и раньше замечал его следы, но сквозь торнадо слуховых галлюцинаций и потоков мысли не мог распознать. Но когда Мёрфи уснул долгим сном и весь арсенал шизофрении ушёл вспять, в беспросветном мраке и густой мёртвой тишине я обнаружил его. Мне пока не удаётся интерпретировать обнаруженное. Могу сказать лишь, что нечто внутри Мёрфи затаилось и скрывается из всех сил. Оно наблюдает за мной, читает все мои мысли. Даже сейчас, когда я пишу этот текст – оно не перестаёт бдеть. Все эти два дня в заточении спящего Мёрфи я, кажется, чувствовал дыхание этого третьего гостя, ощущал его жуткую и леденящую душу энергию, слышал его едва заметные рычания и мельком улавливал дьявольский тон его чудовищных мыслей.
Не могу больше писать о нём. Оно что-то делает внутри, когда я думаю о нём, и мне становится ужасно.
Странно, что в этот раз мне удаётся так долго контролировать тело Мёрфи. Воспользуюсь моментом, и поразмышляю вот над чем: каким образом я оказался тут, в теле другого человека? Что вообще со мной произошло? Я помню свой день рождение, помню гостей, среди них моя мать, дядя, его жена и дети, наши соседи и знакомые. Помню, как меня усадили за стол, а затем поставили передо мной большой торт. Затем всё произошло быстро: толчок сзади, чувствую мягкость крема от торта на коже лица и боль. Жуткая боль, за которой темнота. Затем я открываю глаза и вижу палату без окон. Я ничего не делаю, но моя рука склоняется к моему детородному органу и принимается теребить его. Я не могу остановиться, вообще не могу ничего поделать. Только позже я понял, что Мёрфи, безумный ублюдок, занимался самоудовлетворением. Это было ужасно, оказаться в его теле именно в такой омерзительный момент. Вам стало омерзительно и неприятно после прочитанного выше? Даже если умножить ваше ощущение в сотни раз, то мне всё же было куда хуже и неприятнее!
Как это могло произойти?! Я всегда работал с числами, таблицами и следовал законам математики. Проработав семь лет в фирме, где я проводил высокоточный учёт и аудит, как же теперь мне разобрать моё положение? Какие законы учитывать? Какие формулы применить, чтобы разрешить эту неразрешимую задачу?! Понять, что, как, почему и зачем со мной произошло, сродни понять, почему дважды четыре одиннадцать.
Мои страдания в этом теле будут продолжаться столько времени, сколько мне удастся выдержать. Есть выход. Крайний выход. Я могу закончить всё это в миг. Мне только нужно заполучить что-то, чем я смогу себя умертвить. В палате Мёрфи нет ничего такого, ведь это палата для людей с высоким риском суицида и нанесения вреда себе. Я не хочу себя убивать. Пока ещё нет. Но мне нужно позаботиться о том, чтобы это было возможно в тот миг, когда мои мучения дойдут до предела.
Да, я чувствую, как эта тварь внутри нас с Мёрфи активировалась, когда подуло ветром сновидения с лодкой в океане! Даварды, гадкие твари! Я иду к вам, будьте вы прокляты!
Газета «Калейдоскоп», 4 января, утренний выпуск
Кармэйн Уэзби. История о пропавшем из отделения реанимации пациенте
Напоминаем, что 1 января обнаружили пропажу пациента из отделения реанимации городской больницы, находившегося целый месяц в коме. Поиски Кармэйна Уэзби продолжаются, а нам удалось связаться с его матерью – Лорой Уэзби.
Женщина рассказывает, что 3 декабря её сыну исполнилось 33 года. Во время празднования случилось ужасное недоразумение, приведшее его в реанимацию. Наверное, с тех самых времён, как появились торты в нашем мире, появился обычай окунать именинника лицом в него. Этот обычай не обошли стороной и родственники Кармэйна Уэзби. Его дядя, родной брат матери, собственноручно исполнил эту процедуру: перед Кармэйном Уэзби на стол положили праздничный торт, а затем мощной дядиной рукой окунули именинника лицом в него. По всей видимости, дядя не рассчитал силу и Кармэйн получил серьёзную травму головы. Во всяком случае, именинник сразу потерял сознание и был доставлен бригадой скорой помощи в отделение реанимации городской больницы.
Лора Уэзби поведала нам о своём сыне, и с её разрешения мы публикуем это здесь:
«Одна неудача за другой постигает моего сына в последнее время. Это точно порча. Кармэйн всегда был умным и добрым мальчиком. Его отец умер, когда ему было два года, и мы остались совсем одни. Я в одиночку растила сына, а он, как только подрос, сразу начал помогать мне. Он не успевал со школой, но всё же учился в основном хорошо – Кармэйн всегда был смышлёным. После школы его забрали на службу в армию, а вернулся он уже совсем взрослым мужчиной: красивый, смелый и ответственный. Он не оставил мечту получить образование и поступил в университет. Правда, посещал он вечернюю группу, так как днём работал на стройке, чтобы прокормить нас и оплачивать учёбу. Он изучал учёт и аудит, а я всегда поражалась, как ему в голову лезет такая невообразимо трудная и непонятная информация. Но он упорствовал (весь в отца), получил диплом и сразу же устроился в частную компанию. Тогда то мы и зажили хорошо. Мы переехали из нашей тесной комнатушки в общежитии в просторную квартиру в хорошем районе города. Я всю жизнь проработала в библиотеке и заработала себе хроническое воспаление лёгких из-за книжной пыли. Когда сын начал работать, я, наконец, смогла уйти с работы и занялась здоровьем. Так мы и жили с сыном припеваючи: он возвращался с работы с деньгами, а я ждала его в убранном доме с накрытым столом и с искренней материнской улыбкой.
Я понимаю, что каждому человеку нужна пара, но мой сын явно поторопился с выбором. Его материальное положение всё укреплялось, и за ним уцепилась одна девушка на работе. Я не успела и глазом моргнуть, как они поженились. Конечно, она заставила его вскоре съехать от меня. Потом у них родилась дочь, которая меня возненавидела с самого рождения. Ничего хорошего им совместная жизнь не сулила. Я, конечно, не вмешивалась в их отношения, но всегда говорила сыну правду. И когда они разошлись, спустя 5 лет совместной жизни, жена его обвинила меня. Всегда виноваты бедные матери, которые разве что желают счастья собственному ребёнку.
Кармэйн вернулся ко мне, но жена так просто его не отпустила. Я была уверена, что она навела на него порчу. Я говорила сыну, а он не верил. Но вскоре мои догадки стали оправдываться: сына уволили с работы, а затем он и вовсе заболел туберкулёзом. Целый год он лечился и едва остался жив. Всё потому, что я стала бороться с порчей. Я нашла древнюю книгу, в которой вычитала методы борьбы с порчей и обратила сына под крыло могущественной защиты. Только благодаря этому он остался жив, поверьте мне. Однако жена его использовала что-то чрезмерно тёмное, ибо через две недели после выздоровления, с моим сыном случилось несчастье на дне рожденье. Я не виню своего брата – он не хотел, чтобы всё вот так вот вышло. Но мой сын, мой бедный мальчик, снова попал под смертоносное влияние порчи.
Целый месяц он лежал без сознания. Я пробовала всякие методы, чтобы вернуть его разум. Я сделала всё, что могла сделать. Я не сторонилась даже самых запретных сил. Но когда мне заявили о пропаже моего сына, меня хватил удар. Как же так? Как человек, на протяжении месяца пролежавший в коме, может вот так вот просто исчезнуть на виду у медперсонала? Я надеюсь, мне вернут моего сына, и надеюсь, порча оставит его, и мы сумеем вместе вернуться к нашей счастливой беззаботной жизни».
Ниже будет представлена фотография пропавшего Кармэйна Уэзби. Если вы встретите мужчину среднего роста, со светлыми рано поседевшими волосами и серыми глазами, исхудалой бледной кожей, обратитесь по номеру под фотографией. Просим читателей не оставаться равнодушными к случившемуся. Вы также можете помочь пожилой Лоре Уэзби средствами, так как женщина осталась без кормильца, а заработать самостоятельно ей не позволяет здоровье. Адрес матери Кармэйна Уэзби указан под фото.
Записи резидента Чарли Мэлроуза
О беседе пациента Мёрфи Шелдона с доктором А.А.Б.
Поначалу я, как и все остальные, не придал никакого значения сказанному Мёрфи во время беседы с доктором А.А.Б. Но после того, как моё внимание сосредоточилось на его аномальной реакции на транквилизаторы, я перечитал протокол беседы. Пациент твердил, что знает подробности фестиваля, которые попросту не мог знать. И действительно, пациент давно уже пребывает в больнице. Достоверно известно, что за последние несколько месяцев никто не посещал Мёрфи Шелдона, ибо состояние его требовало полной изоляции от окружающих. Целые сутки он проводил в больнице, кроме альбома с карандашами ничего не получал. Я подумал: а что, если он действительно сказал то, что происходило на самом деле во время фестиваля? Сама мысль о возможном аномальном прецеденте привлекла меня, и я решил проверить сказанное им.
Не знаю, с чем я столкнулся, но логика бессильна перед данным парадоксом. В тот день на фестивале действительно столкнулись два автомобиля. И вправду выступал комик Уайден и шутил о стариках с деменцией. Конечно, эти подробности можно было узнать из газет, хотя выше я привёл доводы в пользу того, что газет Мёрфи не получал. Я всё еще сомневался и решил позвонить в отель «Симфония». Информация о том, что в тот вечер некий Кармэйн Уэзби действительно снял номер в их отеле, повергла меня в настоящее смятение. Как это возможно? Впрочем, мой рабочий день подходит к концу, и у меня ещё много дел на вечер, но я обязательно вернусь к этому вопросу завтра.
Буквально только что, перечитывая мною написанное, я обнаружил, что некий Кармэйн, снимавший номер в отеле «Симфония» и Лора, которую Мёрфи называл своей матерью, обладают одинаковой фамилией – Уэзби! Что это может значить? Существует ли Лора Уэзби в действительности, кем она приходится Кармэйну Уэзби и какое они оба имеют отношение к Мёрфи? А ещё нужно заметить, что в беседе с доктором А.А.Б. пациент разговаривал совсем не как пациент с кататонически-гебефренической шизофренией. За все месяцы пребывания в психиатрической больнице, несмотря на продолжительное лечение, в психическом состоянии пациента не наблюдалось подобных периодов просветления. Что же хотел сказать тогда Мёрфи доктору? Нужно завтра провести психиатрическую экспертизу с пациентом и выяснить у него подробности той беседы.
Дневник пациента
24 декабря, 03:30 ночи. Кармэйн Уэзби на связи. Сегодня я всерьёз задумался: существует ли на самом деле Кармэйн Уэзби и существовал ли раньше? Может всё, что мне казалось моей жизнью – всего лишь ложь, пелена и туман, заполонившие голову Мёрфи? Может я и есть Мёрфи? Вы, наверное, спрашиваете: а как же твои воспоминания? С каждым днём вся моя прошлая жизнь отдаляется в моей памяти, забирая с собой мою самоидентификацию. Я сливаюсь с Мёрфи, хаос его мышления и сознания посягают на мой здравый рассудок.
С самого утра он был бодрым, сразу после пробуждения начал весело прыгать по палате, надрывисто напевая неразборчивую чушь. Трудно передать словами его озорную увлечённость в этот момент: глаза его максимально округлились и выпучились, из раскрытого широкой улыбкой рта стекала слюна, в то время как его руки и ноги отбивали некий ритм вприпрыжку. Дыхание его участилось, сердце колотилось в бешеном темпе, а временами он пускал газы. Казалось, что это именно тот момент, когда телом его управляет ни я, ни тот третий и даже ни он сам – то было чистейшей воды бенефисом шизофрении. Тогда я впервые поддался влиянию его мыслительного настроя и почувствовал озорную детскую радость вместе с ним. Вот уже, казалось мне, прыгает ни Мёрфи, а я сам, как в детстве, на детской площадке, пока не видит мама. Вот, думал я, придёт сейчас мама, и я должен буду во время остановиться, пока она не заметит; а если заметит, то мне худо придётся. Но открылась дверь, и вместо мамы показался мужчина в белом халате. И вот я снова отчуждаюсь от дикарства Мёрфи и осознаю себя, своё местонахождение, время пребывания и положение.
Вошедший в белом халате представился врачом-резидентом по имени Чарли Мэлроуз. Довольно приятной и располагающей к себе наружностью молодой человек, с чёрными усами и почти такими же чёрными волосами на голове, тронутой довольно часто проглядывающей сединой. Мёрфи тем временем пулей помчался на кровать и, подобрав руками колени, съёжился в углу. Резидент присел рядом с ним и спросил, как он себя чувствует. Мёрфи внезапно и резко разразился безумным смехом. Смех у людей с психозами не заразителен, тем он и отличается от здорового смеха у здорового человека.
– Вы знаете Лору Уэзби? – спросил вдруг резидент. Я вздрогнул. Мысленно вздрогнул, ибо телом управлял Мёрфи. Он уже не смеялся, но лицо его по-прежнему разливалось отвратительной улыбкой.
– Вы знаете Кармэйна Уэзби?
Второй вопрос резидента вывел меня из всякого чувство равновесия. Я сконцентрировал все свои мысли и волю на том, чтобы взять контроль над телом. Но я и не знал, как это сделать. Всякий раз, когда его тело оказывалось в моей власти, я просто просыпался и чувствовал себя обычным человеком, способным по своей воле дышать, говорить и ходить. Перед такими мгновениями моё сознание внутри Мёрфи отключалось и я, кажется, засыпал. Мне трудно утверждать об этом, потому что я не могу чётко разграничить свои сны и сны Мёрфи. Кажется, они едины. Но иногда после них я просыпаюсь с контролем над телом, а чаще без.
– Я прослушал запись вашего разговора с доктором А.А.Б. и решил исполнить вашу просьбу.
Если бы мои эмоции могли передаться на лицо Мёрфи, то резидент бы понял, как он сильно меня тронул. Но как же невыносимо было сидеть взаперти сумасшедшего и быть не способным ни ответить резиденту, ни выказать ему свою соучастность. Тем не менее, тогда появилась новая надежда. Я был уверен, что за дверью уже стоит моя мать, которой позвонил резидент, и она подтвердила мои слова. Сейчас она зайдёт, увидит Мёрфи Шелдона и… о Боже, нет! Она увидит Мёрфи Шелдона и скажет, что это не её сын! Потому что она не знает его! На что я надеялся?
– Всё сказанное вами о фестивале и Кармэйне Уэзби – правда. Но как вы узнали обо всём этом, находясь тут целыми днями взаперти?!
Мёрфи продолжал лыбиться, а я рвал и метал на части внутри него. Тогда я по-настоящему понял, каково это не быть способным выражать свои эмоции! Великое счастье, о, люди, изливать слёзы, когда внутри тебя гроза, кричать во всё горло, когда внутри тебя раскаты грома и ломать посуду, когда сердце твоё скручивает боль! Какой великий дар от природы дан человеку, способный облегчить его страдания! Но вот я, внутри Мёрфи, горюющий, злой, нетерпящий, кричащий и мечущийся, при этом не способный выразить всё это ни мимикой, ни голосом, ни телодвижением.
– Вы боялись сообщить кое-что доктору во время беседы, чтобы не показаться сумасшедшим. Но я готов выслушать вас и поверить вам.
Улыбка вдруг сползла с лица Мёрфи, и он стался суровый.
– Вам есть, что мне рассказать? – прибавил резидент. Мёрфи что-то неразборчиво произнёс себе под нос. Резидент не расслышал его лепет и попросил повторить.
– Дават, – громче повторил Мёрфи.
– Что? – снова вопрошал резидент.
– Дава-а-ад! – Мёрфи внезапно повысил голос и возбуждённый, поднялся на ноги на кровати. – Дава-а-ад! – Дава-а-ад! – Дава-а-ад!
Резидент в испуге соскочил с кровати. Мёрфи выглядел устрашающе: глаза его налились кровью, лицо покраснело, губы посинели, а голос, грубый и дикий, вырывался, словно из недр земли.
– Дава-а-ад!– продолжал кричать он, совсем уже разъярённый.
Резидент поспешил к выходу из палаты, а Мёрфи сделал невероятный прыжок с кровати и приземлился у самой двери, чуть не свалив его. Резидент успел выскочить из палаты, прежде чем Мёрфи набросился на дверь и с повторяющим криком «Дава-а-ад» принялся биться об неё. Через некоторое время пожаловали менее лояльные сотрудники и ввели ему какой-то нейролептик, так как транквилизаторы применять после аномальной реакции Мёрфи на них уже боялись.
Сейчас я опишу то, что меня сильно пугает. Дело в том, что большая доза сильного нейролептика, который, как я понял из разговоров врачей, аналогичен и даже эффективнее транквилизаторов, совсем не подействовал на Мёрфи. Он совсем взбесился, совершал ненормальные хаотичные движения конечностями и выкрикивал нечленораздельные звуки. Пришлось привязать его к кровати, однако он продолжал биться и вырываться, как кот из ванны. Это продолжалось полчаса, пока врачи, наконец, были вынуждены прибегнуть к помощи транквилизаторов. Я не разбираюсь в медицине и фармакологии и не могу объяснить почему, но Мёрфи после введения транквилизаторов, в очень больших дозах, сразу отключился. Зато у меня есть другое объяснение, которое собственно и пугает меня.
Дело в том, что в момент визита резидента, я настолько взволновался, что совсем упустил активировавшегося «третьего» в голове Мёрфи. Я обнаружил что-то неладное, только когда Мёрфи зарычал и начал выкрикивать «Дава-а-ад». В этот момент я почувствовал тесноту в мыслях и жуткий холод, которым облилось тело. Также я начал улавливать мысли Мёрфи, которые, подобно моим, оказались заперты, без возможности проявиться физически. Этот третий вытеснил нас обоих и завладел телом. Мне кажется, он не хотел, чтобы я получил контроль над телом Мерфи. Потому что сейчас, когда я пишу эти строки, моя рука невольно дрожит и тело так же невольно дёргается. Этот третий прорывается. Он не хочет, чтобы я писал. Хотя я не уверен. Я ни в чём сейчас не уверен.
Продолжая свою мысль в начале: а что если у Мёрфи раздвоение или даже разтроение личности? Я как-то читал в журнале про человека с таким расстройством. Там говорилось, что вторая личность, в случае раздвоения, живёт своей жизнью. То есть когда человек переключается на неё, то он совершенно изменяется. Каждая из его личностей имеет свой характер, предпочтения, способности и увлечения. Более того, личность может идентифицировать себя в качестве маленькой девочки, даже если внешне это взрослый мужчина. И вроде бы каждая из личностей имеет свои собственные воспоминания, отличные от воспоминаний другой личности того же тела. Поэтому я и задаюсь вопросом, реальна ли та жизнь, которую я помню? Реален ли Кармэйн Уэзби или это вымышленные воспоминания меня, продукта раздвоения личности Мёрфи? Но есть пара нюансов: насколько мне известно, переключение между личности у людей с таким расстройством происходит внезапно и они не в курсе того, что в их теле есть кто-то ещё. То есть, например, моет женщина посуду, после ужина с детьми и мужем, а потом внезапно происходит переключение личности, и она требует деньги за ремонт крана, воображая себя уже сантехником, который живёт на окраине города в одинокой лачуге. И если в такой момент сказать «сантехнику», что он – женщина, домохозяйка, жена и матерь детей, то он просто вас не поймёт, а может и посоветует обратиться к психиатру. «Он» не знает ни о какой домохозяйке, и может даже рассказать историю всей своей жизни. А потом внезапно, в зависимости от продолжительности переключения между личностями, женщина снова продолжает мыть посуду и не ведает ни о каком сантехнике. В моём же случае всё иначе. Мы словно составные части кубик Рубика: все трое соприкасаемся друг с другом, ведаем друг о друге, но раз за разом случается прокрутка и один из нас выходит кнаружи, пока остальные заточены где-то глубоко в середине.