Восхождение к власти: день гнева

– А разведка? Что говорит она? Может этих… «уникальных» сил не так уж и много.

– Разведка… она говорит о политическом строе того края, о верованиях тех народов и их философии, о жизни, но не о военной сфере. Слишком трудно попасть туда человеку, который в первый раз оказался там. – С лёгкой толикой бессилия ответил Аурон, положив подборок на ладонь руки, упарившейся на подлокотник трона.

– Но ведь приказ. Его нужно исполнить любой ценой, господин. Разве не для этого нас собрал Император? – Аурон знал, что старого восточного лиса сейчас понесёт рассказывать о долге и целях, поэтому мыслями отстранился, чуть сделавшись уставшим на вид, а Конвунгар, вдохновенно продолжил. – Нас, убийц, наёмников, прокажённых мародёров и мелких князьков убогих уделов призвали на службу, чтобы мы несли мир и даровали надежду на лучшее будущее. Неважно, кем был человек и что он делал, ему дали в руки великую цель, которую он несёт с гордостью, с честью. Несёт не, потому что боится кары, возмездия, если отринет её. Мы стали слугами, военачальниками, Канцлера, в силу надежды на то, что мир может измениться. Наша служба – возможность принести в мир мрака и великой садни свет веры и науки. И его приказы часть этого, господин Аурон, часть лучшего будущего. Служение Императору дало нам шанс на будущее, а не его осколки. Объедините слабых и разрозненных людей и дайте им великую цель, заставьте поверить, что их деяния – камень фундамента для будущего мироздания и единые в священном порыве они будут готовы на великие свершения.

– Ох, мне бы вашу восточную мудрость, – мрачно произнёс Аурон. – Но ею мы не сокрушим врага. Нет.

– И что вы собираетесь делать?

– Нам просто нужна помощь. Человек, знающий систему изнутри и готовый её предать и возможно уже предавший. Во всяком случае, нам необходим и план действий, чтобы сокрушить Информакратию. Без него ничего не получится.

– Без человека или без плана?

Не обращая внимания на вопрос Конвунгара, могучий хозяин залы дотягивается рукой до передающего устройства, прикреплённого к трону и представляющего чёрную пластину в которую можно обратиться, и отдаёт приказ:

– Распорядитель, приведите, пожалуйста, сюда заключённого №141. И как можно скорее.

– Так точно, господин, – слышится ответ.

Тем временем Аурон снова обращается к офицеру, только уже не с вопросом, а его речь исполнилась нотками интонации, являющей намёк на воспоминания:

– Есть такой человек. Всех, кто попадает из Этронто с севера, следует подвергать проверке. Я отдал такой приказ, зная, что когда-то мне придётся выступить против державы информационного порока.

– И как? Сколько человек у вас в распоряжении? Ну, тех, кто сможет исполнить задачу?

– Мне не нужны все, идущие с севера, – свет на лице Аурона стал немного возвращаться, с того момента, как выход из тяжёлой ситуации наметился. – Только те, кто из Информакратии бегут, смогли бы помочь нам в великой цели. Не так давно, группа людей пересекла границу там, где располагается безумное королевство лживых «апостолов». Но, по стечению обстоятельств и воле Божьей, в моих руках оказался один из тех беженцев.

– А как вы его… привели сюда? – тактично спросил Конвунгар.

– У нас под наблюдением была ячейка секты коммунистов. Сначала это была проблема полиции, но Долгое планирование сводилось к одной цели – схватить и допросить, чтобы раскрыть всю сеть. Я взял под личное кураторство операцию.

– Простите, что перебиваю вас. Позвольте, я попытаюсь угадать, что было дальше? – не дожидаясь согласия Аурона, азиат с ухмылкой продолжил. – Вы его взяли каким-то образом во время операции? Возможно, он даже был участником секты?

– Вы практически угадали. Когда мне капитан доложил, что объект, за которым я слежу, стал учувствовать в культе и его обрядах, а потом методично сокращать численность его участников, я понял, что это Божий знак, подарок Его.

– Секундочку. Он влился в секту и стал её членов…

– Именно, уважаемый Конвунгар. Никто не мог подумать, что обычный беженец с севера окажется таким интересным объектом, который Рейх может поставить себе на службу.

– Главное, чтобы он ему служил и не предал Императора и Его.

– Если он стал гражданином Рейха, – с тяжестью и ревностностью в голосе начал Аурон. – Значит, будет служить всем его целям и исполнит всякий приказ лидеров Рейха. Он обязан это сделать.

– Надеюсь.

Как только Конвунгар проронил слово, массивные медные врата отворились, давая пройти в залу людям. Гулкое эхо бряцанья металлических бронированных сапогов полностью закрытого экзоскелета, разносится по зале со страшным звучанием, словно призрак громыхает ржавыми цепями. Размеренное дыхание воинов усиливается, проходя сквозь усилители голоса и респираторов, вставленные в шлемы, отчего зала так же полнится тяжёлым звуком бычьего дыхания. Рядом с двухметровыми фигурами, облачёнными в тяжёлую броню, представленную закрытым экзоскелетом, и блестящую в свете десятков светильников шагает и невзрачный, небольшой паренёк. Но от мал только по сравнению с этими двумя великанами.

– Да у него глаза нет, – сорвалось с уст азиата, растворившись эхом по залу.

И в правду у мужчины одно око представлено алым полыхающим диодом, спрятанным под стекло и является продвинутым устройством для считывания и передачи зрительной информации в мозг.

– Господин, мы привели к вам заключённого №141, – остановившись, жутким голосом обратился к Аурону громадный воин.

– Хорошо, страж, можешь вернуться к прежним обязанностям.

Парень, которого привели из комнаты, без наручников с опаской глядит на совершенство, его окружившее. Сияние десятков изысканных светильников, роскошный и аристократический мрамор, переливаясь богатством с дорогущим золотом и священным серебром: всё это массивом красоты и гротескной напускной игрой величием давит на дух мужчины, в безжизненном оке которого отражается вся монументальность окружения.

Любые мысли о нападении сразу же утихают при взгляде на высоких, двухметровых воителей, облачённых в блестящую продвинутую закрытую броню, сжимающие в руках массивные глефы и напоминающие этим древних рыцарей, закованных в непробиваемые латы, только теперь «рыцари» перекованы на высокотехнологичный лад.

– Назови себя, граждан Империи Рейх!

Мужчина обратил взгляд на источник звука и на его взгляд предстал крепкий и атлетического телосложения мужчина. Чёрные, как ночь, волосы, красивые оточенные черты лица и глаза, из которых словно льётся свет навеивают образ мифического героя только что сошедшего с картинок или слов сказителя. Балахон волнами ложится на могучее тело, окутывая его подобно перистому и нежному облаку, окутывающему гору.

– Я… я… Маритон, – Растеряно даёт ответ парень, спрятав руки за спину.

– И всё? – вмешивается поживший годы человек азиатской внешности стоящий у подножья и не вызывающий фонтана ярких чувств или вдохновения от величественности. – Не фамилии, не титула?

– Я Маритон из Варси, – уже чуть более уверенно даёт ответ мужчина. – И ничего больше. Фамилии нет.

– Хорошо, Маритон из Варси, – заговорил тот же мужчина азиат обычным не громоподобным или величественным голосом. – Я с гордостью заявляю, что вы приглашены к Первоначальному Крестоносцу Арурону Лефорту, к верному слуге Императора и полководцу Рейха, к гневу Его на земле.

– Стойте, Конвунгар, я не хрустальная ваза из исторического музея, чтоб вы меня нахваливали, как восторженный гид, – глубоким проникновенным голосом оборвал Аурон мужчину. – Я просто человек, поступивший на службу Императору. И не более того.

– Скажите, а зачем меня сюда привели? – разразился вопросом Маритон, с опаской посматривая на двух военачальников.

– Вы были задержаны при участии в культовом ритуале коммунистической секты «Алая Заря». Они обвиняются в антиимперской деятельности, отрицании Бога и сепаратной деятельности. Поверьте, их всех ждёт смертная казнь за организацию антигосударственного сообщества с признаки сектантской общины, – сухо произнёс Конвунгар. – Что же вы там делали и как попали? Вы, гражданин Рейха, бежавший с севера, из странного государства, присягаете на верность сектантам, но зачем?

– У меня не было симпатий к тем уродам, что называли себя «просвещёнными», – озлобленно ответил Маритон. – Поверьте, я сыт утопическими идеалами и безбожным обществом. Я никому не присягал, можете спросить солдат, которые застали меня, когда я… проредил ряды их.

– Но ведь вы же пошли туда, чтобы преклонить колено перед лживыми идеями коммунизма и даже собирались казнить ту девушку, произвести страшный кровавый ритуал, чтобы стать полноправным членом секты?

– Нет… нет, нет! – отрицание парня разошлось гулким эхом. – Я не собирался становиться членом культа. И тем более пачкать руки кровью. Я, как пересёк границу, верен только Рейху… и Господу, – и, выдержав паузу, Маритон перешёл на вопрос. – Кстати, а что будет с той девушкой?

– Скорее всего, её то же казнят, так как она принимала участие в культе, пускай затем и отвергла его идеалы. Таков закон и не каждый может пойти против него.

– Но она сама стала его жертвой. Нельзя же человека обвинять за отказ от безумия. Уважаемый… Конвунгар, я прошу вас, оставьте её. Поверьте, она куда лучше тех тварей, что собирали проливать её кровь.

– Что ж, – грубый, но величественный голос Аурона разнёсся по всему залу эхом. – Я знаю об этом, нам уже доложили о том, как вы поступили с теми безумцами, что вознамерились пустить кровь беззащитному существу. Поэтому вы и были сюда приглашены, Маритон из Варси, за своё благородство и происхождение. Я хочу вам предложить вам послужить на благо Рейха и его народа и тогда я отпущу пленницу, ибо долг её будет выплачен вашей кровью и исполнением приказов посланника Его на земле. Я полагаю, вы будите рады поступить на службу Императору.

«Что ж, а говорят, чудес не бывает» – проговорил в мыслях Маритон, понимая, что его самое сокровенное желание сбылось. Лелея мечту о том, чтобы взять оружие и схватится с ненавистным врагом в окопах и на бесчисленных полях сражений, по чьей-то неведомой воле он, возможно, станет одним из тех, кто похоронит Инфоромократию на более высоком уровне. И мысли о спасении миловидной дамы, что должны были выпотрошить часами ранее отошли на второй план перед мотивом личной мести… мести не отдельным лицам, а всей системе, которой в сознании мужчины был дан один приговор – разрушить всё под чистую.

– Вы же собираетесь выступить против Информократии? – с надеждой вопрошает Маритон.

– Да. И нам нужен человек, сведущий в особенностях державы той страны. В её технологическом обеспечении и силах, дабы, переняв его сведения, мы могли наши войска организовать так, чтобы максимально эффективно сокрушить оплот информационной ереси и мракобесия. И сложат они оружие, если им предложить?

– Они? И сложат ли оружие? Нет, такого и быть не может… те гниды готовы биться за свои мелкие и ничтожные идейки о новом мире до смерти. – С явной неприязнью ответил Маритон, сменив радость на маску отвращения.

– Что ж, если не хотят сложить оружие, «господина-фон-смерть» приведём мы к ним, – с бравадой произнёс Аурон и приметил, уловил воинским чутьём чувство жуткой ненависти и призрения, исходящей от Маритона к врагу. – Скажите, а почему вы бежали из державы, провозглашающей себя оплотом технологичности и комфорта?

На губах Маритона показалась кривая улыбка, показавшая все глубины безумия, в которое он скатывается.

– Почему? «Край, где каждому найдётся место» вроде бы хорошие слова о утопическом обществе, но если бы знали, господин мой, какая зловещая суть за ними кроется. Поверьте, такая система, античеловеческая и безумная, не имеет права на существование.

– Я ощущаю у вас иной мотив, – проникновенно заговорил Конвунгар. – Вы жаждите падения не во имя будущего мира. Нет, вас гложет иная боль. Вы жаждете мести, но вот за что?

То ли боль, то ли безумие перекосило кривые губы мужчины, вырисовавшие на лице странную неестественную ухмылку феерического сумасшествия или же страданий, и его подавленная речь выдала смысл злобы:

– Думаю, у многих найдётся повод ненавидеть систему, которая лишает вас самого дорого. Сегодня, я иду на службу Канцлеру ваш… нашему, и Рейху, чтобы дать бой во имя потерянного своего будущего. Удел мира и людей в ваших руках, господа и в Его воле, но не в силах одного человека. Я же хочу спросить со всего государства за одного человека. Пускай не жажда справедливости, не надежды на грядущий мир и даже не вера в идеалы Рейха мне даёт повод для сражения, но честь мне велит встать на такой путь.

От услышанного Аурон и Конвунгар впали в глубокие рассуждения, вызванные всеобщим удивлением от такой речи. Мало кто осмеливается говорить, что идёт на войну не во имя Рейха, но тут так открыто человек пытается отдать жизнь для страны, но не во имя её идеалов.

– Вижу, Аурэлянская Информократия вас сильно раздражает. Что ж, служба Императору вам даст такую возможность. Но скажите, а на той стороне, за стеной, так же люди не любят власть?

– Нет, что вы, господин Аурон, каждый одурманен идеей о «совершенном» обществе и что за него нужно держаться. Что оно единственное ради чего стоит жить.

– Как же мы сокрушим их души, дабы в смятении они отринули лживые идеалы.

– Ох, – с усмешкой вздохнул Маритон. – Об этом знает мой друг, он долго работал с людьми, которые верят в Информократию и даже… переубеждал их. Он кстати, у вас в священниках ходит. И вот ещё, – рука мужчины касается кармана пальто и нащупывает там то, чего нет. – Я её кажется отдал.

– Что вы отдали?

– Есть одна вещица, которая способна сыграть вам на руку, господин Аурон. И не только вам, но и всему Рейху борьбе против информократичной нечисти, – пятисекундная пауза перешла в ехидное заявление. – Они говорят, что информация – сила, но они сильно удивятся, что эту силу обратили против них.

– Хорошо, Маритон из Варси, – речь Аурона сделалась чуть менее громогласной и обрела черты обыденного разговора, а в глазах повисло ощущение, будто перед ступенями его трона стоит безумец, отвращение так и промелькнёт. – Теперь вы на службе у Императора. Радуйтесь, ибо вы стали дланью рока и зари будущего дня!

Глава пятнадцатая. Распределение ролей

Утро. Следующий день.

Маленькая комнатка постепенно озаряется лучами утреннего солнца, начинавшего праздное шествие над городом и заливая его постепенно светом, освобождая от ночного мрака. Над городом вскоре повиснет утренняя прохлада, а пространство небольшой комнатушке перестанет нуждаться в свете лампочек.

– Вот зачем ты меня тогда назвал? А? Скажи? Сейчас бы читал утреннюю молитву и благословлял воинов, а теперь. Ох, зачем мне теперь это сдалось?

Возмущения пронеслись шёпотом у уха мужчины, и тот вынул руку из кармана кожаного пальто, согнул в локте, показав знак того, что не намерен выслушивать претензии.

– Тише Флорентин, ты же хотел послужить делу Императора? – шёпот перемешался с лёгким сарказмом. – Вот и отдашь ему честь на самом высшем уровне.

Четыре стены, выкрашенные в цвет дождливого небосвода, вместили в свои переделы четырёх человек, а стол посреди комнаты раздел их. Через единственное окно, в котором видится город, откидывающий саван ночи, поступают потоки света, а над головами четырёх горит диодная панель, изливающая в пространство холодный лунный свет.

– Так, поменьше разговоров, – ввязался мужчина в серой офицерской шинели, лишённой погон. – Ваши пересуды мешают сконцентрироваться.

Все тут же бросили взгляд на мужчину восточной внешности с распущенным длинным чёрным волосом, ложащимся на плотную серую ткань. В его карих глазах читается глубокая усталость, а лицо покрыто едва видимой сетью морщин, проявившихся от многолетней усталости.

– Скажите, Маритон из Варси, готовы ли вы лично принять участие в битвах и сражениях против Информократии? – вопрос прозвучал от молодого чернявого смуглого паренька, с водянистыми глазами и округлым лицом.

– С рождения готов, господин протоколист.

– Хорошо, – уткнувшись в планшет, бубнит парень. – Так и запишем.

– Господин Конвунгар, а где Аурон Лефорт? Разве он не должен участвовать с нами в подготовке операции?

С тяжёлым взглядом азиат посмотрел на Маритона, полным усталости и свинца.

– Уже. Всю ночь мы готовили с офицерами из полка «Коготь Орла» и генералами Армии Рейха готовили план по нападению. Так же согласовывали план с Ордой, которая под моим командованием.

– Армии Рейха? Не слышал о таком ранее, – заговорил Флорентин в священнической рясе. – Лишь помню, что есть Первоначальные Крестоносцы, которые ведут отдельные армии на покорение стран.

– Создана недавно. Канцлером. Для поддержки основных сил.

– Орда? То есть вы тоже Первоначальный Крестоносец? – удивлённо вопросил Маритон.

– Да, но я стараюсь поменьше об этом говорить, – поморщившись, ответил Конвунгар. – Слишком много ненужной славы для одного человека. Но ладно, мы отвлеклись. Уже был согласован со всеми план, поэтому вам нужно будет только дать ответы.

– Какие?

– Касательно структурного управления в Информократии и её слабых мест. Нам больше ничего и не нужно.

– А почему это нельзя было обсудить вчера ночью? – Возмутился Маритон, сложив руки на груди.

– Слишком много сомнений в личном составе. Мы не исключаем возможности предательства и тем более впадения в соблазн, который каждый офицер может испытать при соприкосновении с развитой цивилизацией, – сухо пояснил Конвунгар. – Вы должны понять, что составление плана отдельно для них и для вас залог успешной операции. Мы не можем проиграть в будущей битве, и вам отводится роль скальпеля. И чтобы его не остановили на пути к горлу, никто не должен знать, что у нас есть возможность его использования.

– Что ж, раз у вас есть подозрения… – затянул священник. – Думаю, по воле Господа мы тут оказались, поэтому следует теперь идти до конца. Да, мы расскажем вам всё, что есть.

– Хорошо, – изрёк Конвунгар и Маритон неживым оком узрел нечто живое на губах Крестоносца, нечто схожее на эфемерную улыбку. – Просто… хорошо. Прежде чем поговорим о ролях ваших в будущем представлении, я хочу спросить у вас про Информократию. Её слабые и сильные места. Говорите всё, что знаете.

– Простите, – наклонился чуть вперёд Маритон. – А как вы будите использовать информацию? Вроде было совещание офицеров.

– Мы определили направления атаки и общую стратегию. Вопросы тактики обсудим завтра.

– Ну ладно, – мужчина с неживым глазом положил ладони на стол и оперся на них, склонившись над бумажной картой. – Военные силы Информократии сильно зависимы от электричества и энергоносителей. Я помню, как на параде тяжёлых войск танки пришлось заряжать переносными аккумуляторами, а к охранным турелям подключались кабели.

– Это делает нашими приоритетными целями электростанции.

– Не совсем так, – чуть приободрился Маритон. – Если хотите парализовать силы врага, вам нужно будет уничтожить энергохранилища. Там хранятся накопители энергии, и именно их использует армия, чтобы поддерживать технику и оборонные системы. Практически вся техника Информакратии нуждается в электричестве. – На секунды мужчина берёт пазу и отчаянно жестикулирует рукой в попытках вспомнить что-то важное. – Они… где же они…

– Вы о чём?

– Не могу вспомнить… сейчас. Ах да. Эти энергохранилища специально выкрашиваются в алый блестящий цвет, как объекты особой важности.

– Это же глупость. Их так легко найти и обезвредить. Но ладно, а что с пехотой? – Нахмурился Конвунгар, сложив руки на груди.

– Пехота в этой стране жуткая смесь робототехники и человеческого тела. Есть целые полки, состоящие только из дронов, но им нужно энергия. А вот существам, которые совместили металл и плоть электричество не нужно.

– Киберарий? – И заприметив удивление на лице Маритона, офицер пояснил. – Мы встречались с ними в Риме. Ох, не мы, а «Серые Знамёна», которые посветили нас в тайны запретного искусства, которым обезобразили себя полумеханические воители. А как там с управлением войсками?

– Практически, как и во всех армиях. Строгая иерархия и соподчинённость. Только она там доведена до абсолютизма, как в компьютерной системе. Если хотите выиграть, вам нужно уничтожать глав армии, и солдаты, оставшиеся без командования, ничего сделать не смогут, пока не окажутся под подчинением у другого командира.

– А если я скажу, что знаю способ, как можно практически сразу разбить оборону врага. А?

– Да есть, – с жуткой пародией на улыбку заговорил Маритон. – Вам нужно будет уничтожить весь Апостолис Директорис, начальника Системы Борьбы с «Вирусными Членами Общества» и перебить всех Инфо-кардиналов. Так вы лишите Информократию мозга, силы и духа.

– Нам хватит и мозга, – оживлённо заявил Конвунгар и тут же выпрямил спину с еле слышимым хрустом позвонка. – Для этого вы и были приглашены сюда, чтобы каждый получил свою роль в великом деле уничтожения системы, что попирает саму суть человеческого существования, так ведь, Маритон?

– Да, господин Конвунгар, истинно, – с охотой согласился мужчина. – Не имеет право существовать система, лишающая человека его фундаментальных возможностей и разделяющая на касты.

Взгляд карих глаз коснулся священника, и сухие губы расступились

– Вы станете началом хаоса и концом Информократии, господин Флорентин. Не иначе, ибо такую роль вам отвёл сам Аурон и я с ним согласился.

– То есть? – С недоумением спросил священник.

– Маритон нам рассказывал, что отдал вам одну вещицу. Маленькую и блестящую, но, несмотря на её кажущуюся незначительность, она станет оружием, которое положит конец их тирании.

– Ах, вы про дискету с таинственной информацией?

– Да, мой друг, – заговорил Маритон. – Про неё. Поэтому я и хотел, чтобы ты тут оказался. На диске информация, которая открывает всю порочащую суть и Апостолов и правящего класса. Предоставь эту информацию широким массам, и они сами сметут Информократию.

– А мы поможем им в этом, – поддержал Конвунгар. – Когда начнётся беспорядок по всей стране, основные силы Рейха нанесут удар по всем фронтам, сминая вражеские части, погрязшие в мятежах или обороняющиеся от них. Несмотря на мощную систему обороны, она излишне привязана к отдельным частям. Этим мы и воспользуемся.

– И какова же моя роль, господин Крестоносец? – со словами выпрямился, встал полностью ровно Флорентин. – Какое будет моё предназначение?

– Вы будете тайно доставлены в столицу Информократии – Флоренцию. Там на вас будет возложена миссия захватить Системный Узел Снабжения Информацией и взломать всю сеть, – Конвунгар закинул руку в шинель и вынул оттуда небольшую, изрисованную микросхемными узорами пластинку. – Вот, это ключ для взлома. Как только попадёте в систему, начните распространение той информации. Пусть захлебнутся ею сполна.

– А как я попаду во Флоренцию? – Спросил Флорентин, забирая со стола пластинку.

– Скажем так, даже в Системах Управления у Информократии есть враги, готовые помочь нам и недолюбливающие Апостолис Директорис, – Конвунгар шмыгнул носом и чуть тише продолжил. – Аурон ещё не знает о том, что среди противника есть наши союзники. Не беспокойтесь, мы сможем вас доставить точно по назначению. Вас и штурмовую группу.

– Благодарю, господин Конвунгар. Благослови вас Господь, – Флорентин изобразил символ крещения и отступил на шаг назад.

Маритон нахмурился. Он так же выпрямился оторвавшись от куска бумаги, исчерченного линиями и знаками и уставился на Первоначального Крестоносца. Флорентин, несмотря на нежелание идти сюда рад принять участие в будущей операции, но Маритона грызёт некое сомнение. Как будто он делает того, что не нужно и понимает, что им помыкает жажда мести, а не здравый рассудок, а это ощущение ещё до добра не доводило.

– И какую же роль вы мне отводите?

– Вы встанете в один ряд с Ауроном Лефортом и возглавите нападение на столицу вместе с ударным отрядом. Ваша зада – занять Роэй-129. По нашим сведениям это маленький городок в котором сейчас один из…

– Проклятье, с тяжестью на сердце обронил Маритон, оборвав Конвунгара, в пространство и продолжил диалог с собой вслух. – Зараза. Как же быстро мы встретимся.

– Что? Что вы говорили?

– Господин Первоначальный Крестоносец, я знаю кто это. Легат от Апостолис Директорис. На нём сейчас должна быть вся административная деятельность пригородной части, – и, не выдержав напора чувств Маритона понесло. – Прошу вас, дайте мне с ним разделаться. Если он умрёт большинство Систем останутся без руководства и перестанут работать… нормально, работать. Прошу вас, дайте мне выйти раньше и покончить с этой заразой.

Конвунгар задумался, приложив ладонь к подбородку.

– Что ж, я вижу, что у вас есть ярое желание уничтожить Легата. Сейчас я не могу сказать вам, ибо такое решение будет принимать Аурон. Только он сможет дать вам разрешение на единоличное проникновение и ликвидацию цели. Я сообщу ему о вашем рвении.

Видно явно, что Конвунгар просто сошёл с ответа, решился его не давать, прикрывая подозрения. А Первоначальный Крестоносец понял, что Маритон так рвётся в бой вовсе не, потому что хочет принести благо народу Рейха, а исполнить воздаяние, утолить жажду мести.

– Ваша задача, господин Маритон – захватить городок, превратить его в плацдарм для наступления и перейти в полномасштабную атаку на столицу. Как только пройдёте за стены города, вашей единственной целью станет уничтожение Апостолис Директорис в полном составе.

– То есть Флорентин и его группа должны создать хаос и беспорядок, который раскачает обстановку, а мы наносим удар? И это всё? Это все наши цели? – Насторожился Маритон, отерев диодный глаз.

– Да. Вам больше знать не нужно, – сухо ответил Конвунгар. – Остальное вам расскажут на подготовке к операции. Сейчас мы определились с вашим местом в будущем… кровавом спектакле.

– Можно хотя бы знать, кто ещё с нами пойдёт в бой? Или будем знакомиться с ними уже на поле брани?

Маритон возмущён и его голос доносит нотки злобы вперемешку с бунтарством. Его заставляют участвовать в странной туманной операции, хотя ещё вчера обещали достойное место среди ряда могильщиков Информократии. Но может в таком небольшом и количестве информации и есть благо, ибо Маритоном руководит желание уничтожить противника, чтобы отыграться на нём, а большая часть сведений может лишить мотивации сражаться и лишить Рейх воина, разбирающегося в сути противника.

– Личный отряд Аурона Лефорта, поддерживаемые ротой тяжёлой пехоты. Так же, позже к битве присоединятся части Армии Рейха и моя Орда. Всех нас поддержат вассальные отряды.

– Вассальные отряды?

– Да, они поддерживают Армию Рейха и состоят из уникальных… формирований. Так под наши знамёна встали: Гвардия Этронто, Танковая Римская Бригада, Летучий Корпус и Зельердеский Полк.

– Понятно.

– Ладно, раз ваши задачи вам понятны, можете быть вольны до завтра. Готовьтесь, ибо ждёт нас впереди жуткое пекло войны. Свободны.