С островом в миг стало твориться что-то неладное. Вода начала впитываться в землю так быстро, как быстро уходит капля в рыхлый кусочек ваты, а горы, возвышавшиеся на десятки метров к зефирно-воздушным облакам, осыпались вниз словно сахар, слетевший со стенок стеклянной банки.

– Солнце пропало!

– Это не я!

– Бежим, мальчонка!

– Куда бежать?! Бежать ведь некуда!

– На то урок тебе, проказник!

– Прошу меня таким не называть!

Пока лодочники бранились, над ними возвысилось что-то очень большое и вязкое. Видно было, что у этого чего-то корона сверкает и трепещет язык. И как-то пахло странно.

– Берегись!

Как бабахнуло перед лицами рыбаков, так и посыпались искры из их глаз! Небо налилось черной краской, вода превратилась в жижу, да что уж говорить, вообще все дурно стало! На какой-то миг голоса у лодочников пропали, и они на ощупь стали искать друг друга, чтобы придумать план.

– Где мы?

– Не слышу ничего!

– Иди вперед!

– Я буду лучше здесь стоять!

– Хорошо! Пойду я!

Первый рыбак осторожно ступил вперед и увидел сверкающие зрачки второго рыбака. Уселись они и стали план придумывать. Где же они оказались?

– Чувствуешь?

– Ты про мягкое под нами?

– Мы на чем-то там сидим?

И тут рыбаки вскочили, прикоснулись к поверхности вязкого и снова дар речи потеряли. Мяли пол, топали по нему, а потом нюхать стали. Мясо это или рыба? Решили попробовать, чего уж тут. На вкус пол рыбой оказался, речь теперь и вовсе не вернуть. Сели посидеть рыбаки, да встали снова.