Сергей Иваныч. Жить можно и в деревне.
Гоша. Ага. Если это можно назвать жизнью.
Сергей Иваныч. У тебя же отличная профессия – тракторист. Всегда можно найти калым – кому-то огород перепахать, кому-то навозу привезти.
Гоша. От этого калыма спиться можно. Вместо денег люди расплачиваются самогоном.
Сергей Иваныч. А ты требуй деньги.
Гоша. Если их нет у людей, какой смысл что-то требовать.
Сергей Иваныч. Самогон продавай дачникам.
Гоша. Жалко. Продавать – это долго искать клиентов. А так выпил сразу и жизнь наладилась.
Сергей Иваныч. Наш Костя пашет на свиноферме и не жалуется. И чего его потянуло в Москву?
Костя. Надо попробовать.
Сергей Иваныч. Пробовальщик. Попробуй.
Парфён Михалыч. Охрана – это хорошо, не работа, а отдых, сиди себе на стуле, да не пускай посторонних, вот и все дела. Пусть ребят отдохнут от тяжких деревенских трудов.
Сергей Иваныч. Это понятно, но всё равно чует у меня сердце неладное, подвох какой-то.
Парфён Михалыч. Какой подвох, Сергей? Охрана – это самое перспективное дело на нынешний день. Не чуешь ты современности и перспективы.
Галина. В самом деле, Серёж, чего ты завёлся?
Разливает самогон по рюмкам. Выпивает без тоста и чоканий.
Сергей Иваныч. А такой – Москва она злая, развратная, обманчивая.
Галина. Наслушался баек дедовских.
Парфён Михалыч. Действительно, Серёж, что ты, в самом деле, как старый дед, несёшь какую-то чепуху. Ты сам-то часто бывал в Москве?
Сергей Иваныч. Бывал само собой.
Парфён Михалыч. Так-то бывал, но не жил, не работал.
Сергей Иваныч. Бывал и видел.
Парфён Михалыч. Что видел-то?
Сергей Иваныч. Видел, что это проклятое место с дурной энергетикой.
Парфён Михалыч. Не теми категориями мыслишь, Серёжа. Энергетика всё это старорежимные понятия. Сейчас молодым надо деньги делать, на ноги вставать. Без денег теперь никуда. Про старые времена забудь. А ты, Костя, что примолк? Сам-то, что думаешь обо всём этом?
Костя. А я чего? Я ничего. Теперь все хотят в Москву. Там и деньги и престиж.
Сергей Иваныч. Где ты и где престиж и деньги?
Галина. Не каркай на дитя.
Костя. Пап, ты как будто меня совсем за последнего дурака считаешь?
Сергей Иваныч. А кто ты есть? Ты вспомни, как ты в школе учился на одни двойки и тройки.
Костя. Не правда у меня были и четвёрки.
Сергей Иваныч. Ага, по труду и физкультуре?
Действие второе
Слева нарисована комната охраны с большим стеклом и надписью на ней «Охрана». Перед ней вертушка, несколько стульев и стол. Правее изображена стена фойе больницы со входом. На стене висят плакаты на медицинскую тему. По сцене ходит Владимир Борисович Гуров – начальник охраны и разговаривает по мобильному телефону.
Гуров. Вадим, ты не представляешь, как я рад тебя слышать. А я как? Да, что я? Открыл новый бизнес. Охрана. Дело, на самом деле, прибыльное, если его с умом вести. Собираюсь расширяться. У меня пока пять объектов. Да ничего не накладно – привозишь из окрестных областей Кузьмичей, сажаешь их на вахту и считаешь прибыль. Этим старпёрам, пенсионерам много денег не надо, у них же пенсии. Какой от них толк? Конечно, никакого. Это же всё создание видимости. Мы делаем вид, что им платим, они делают вид, что что-то охраняют. А клиенты, что клиенты им главное отчитаться перед вышестоящими организациями, что их кто-то охраняет, на спортсменов у них всё равно денег никогда не хватит. Помнишь, я тебе предлагал тебе в это дело вложиться, а ты всё фыркал? Понимаю, что не твой масштаб, куда нам мелким и средним предпринимателям до тебя. А в личной жизни у меня перемены большие – с Лариской я развёлся. Теперь у меня Даша. Двадцать лет ей. Да и машину новую купил за два ляма. Не в кредит. Не гоню, точно говорю. Я говорю, что дела пошли в гору. Давай, как-нибудь съездим на охоту на Тамбовщину, у меня там есть крутые связи. Такой крутой охоты ты еще не видел. У меня сейчас в корешах глава администрации одного района. Ты стрелял по кабанам когда-нибудь из снайперской винтовки? Нет? Многое потерял в этой жизни. Что, значит, нельзя? Кому-то нельзя, а кому-то можно всё. Ладно, давай, тут пришли ко мне, надо дело одно решить. Потом перезвоню. Рад был услышать тебя.
Слева заходят Костя и Гоша. Гуров подходит к ним.
Гуров. Константин и Игорь?
Парни согласно кивают головами.
Гоша. Да.
Костя. Да.
Гуров. Я Владимир Борисович Гуров – начальник и хозяин чопа. Где вы так долго бродили? Я уже отпустил смену, стою тут уже семь минут вместо вас.
Гоша. Мы искали дорогу. Нам сначала неправильно подсказали направление.
Гуров. У вас, что в телефонах нет Гугл или Яндекс-карты?
Гоша. Есть. Наверно?
Гуров. Темнота. Ладно. Какие-то молодые вы. Я думал, приедут пенсы очередные, мухоморы сморщенные. Форма у вас есть?
Гоша. Нет.
Гуров. Идите в комнату охраны, там в шкафчике в большом чёрном мешке есть форма уволенных мною в прошлом месяце двух алкашей. Одевайтесь.
Парни заходят в комнату охраны. Выходят одетые в чёрную форму охранников. Форма на Гоше значительно больше его размера.
Костя. У меня тут штаны обтруханы прямо в самом непотребном месте.
Показывает рукой в район паха.
Гуров. Ничего возьмёшь домой в конце недели, постираешь. Удостоверения-то частных охранников у вас имеются?
Парни отрицательно кивают головами.
Гоша. Нет.
Костя. Нет.
Гуров. Я так и думал. Это минус три тысячи в месяц. Головой приходится рисковать из-за вас. И ещё предупреждаю сразу о штрафах. Поймаю с телефоном на посту – штраф три тысячи рублей. Увижу пьяным – восемь тысяч. Это в первый раз, в другой раз – увольнение. Сон на посту – четыре тысячи. Уяснили?
Парни согласно кивают головами.
Гоша. Да.
Костя. Да.
Гуров. Паспорта-то у вас есть?
Гоша. Да.
Костя. Да.
Гуров. Давайте сюда.
Парни достают и протягивают Гурову паспорта. Тот их забирает, кладёт во внутренний карман пиджака.
Гуров. У меня побудут до конца недели, то есть смены. Это чтобы вы не смотались. Я вас совсем ещё не знаю. Что касается всего остального, почитайте инструкцию. Она лежит в папке на столе в комнате охраны. Всё, пока. Я могу приехать с проверкой в любой момент. Смотрите у меня.
Уходит.
Костя садится на стул у комнаты охраны. Гоша заходит в комнату охраны, выходит оттуда с папкой и садится на стул за стол рядом с Костей, читает бумаги в папке.
Костя. Чего там?
Гоша. Инструкция.
Костя. Понял чего-нибудь?
Гоша. Не-а. Много всего и мелким шрифтом.
Костя. Ну, хотя бы чего-нибудь?
Гоша. Нельзя посетителей без пропусков с двух до четырёх днём пускать и надо закрывать вход в десять вечера до семи утра. Тут ещё есть образец пропусков медперсонала больницы.
Костя. Страшный он.
Гоша. Кто?
Костя. Этот Гуров.
Гоша. Как любой начальник. По-другому с нами нельзя.
Слева выходит медсестра в курточке. Из-под курточки торчит белый халат. Показывает пропуск Гоше, проходит через вертушку.
Гоша. Девушка.
Медсестра оборачивается к Гоше.
Гоша. Как вас зовут?
Медсестра. Я только что вам пропуск показала – там было написано.
Гоша. Да? Я не успел запомнить.
Медсестра. Я не удивлена.
Уходит в дверь в стене фойе.
Охранники глядят ей вслед.
Костя. Красивая.
Гоша. Злая.
Костя. Как все москвичи.
Охранники достают телефоны, играют в них в игры.
Слева выходит дед, идёт к вертушке.
Гоша. Ты куда, дедушка? Нельзя – тихий час.
Дед останавливается.
Дед. Вот старый дурак. Хотел свою бабку навестить. Сколько осталось до конца тихого часа?
Костя. Пятьдесят минут.
Дед садится на стул недалеко от охранников.
Дед. Тут подожду. Можно?
Гоша. Жди.
Охранники возвращаются к своим телефонам.
Дед. А вы часом не костромские?
Гоша. Нет.
Дед. Вижу, что не местные; подумал, что с Костромы. Я сам костромской.
Гоша. Проездом тут?
Дед. Нет, живу здесь.
Гоша. О как. Женился на москвичке?
Дед. Нет.
Гоша. И как тебе удалось прижиться в Москве? Подскажи секрет.
Костя. Умным надо быть?
Дед. Умным? Умом этот город не удивишь и не покоришь. Видали мы этих умников. Тут другое надо. Работать надо.
Гоша. Пахать с утра до вечера, как папа Карло?
Дед. Работать над собой, изживать из себя старые повадки, привычки; да глядеть по сторонам, слушать внимательно, что люди уважаемые говорят да делают. Учиться жизни, набираться опыту. Москва она для особых людей не для простаков.
Парни снова играют в своих телефонах. Дед сидит сам по себе.
Дед. Кажись время прошло.
Гоша. Да. Иди.
Дед проходит вертушку и останавливается.
Дед. А вы я вижу парни хваткие. Всё у вас должно получиться.
Уходит в дверь в стене фойе.
Пауза.
Из двери в стене фойе выходит Федосеич завхоз больницы, полноватый пожилой мужчина с усами. Садится на стул.
Федосеич. Анафема. Куда катится этот мир? До чего довели страну ироды проклятые? Чтоб им пусто было. Такую страну развалили псы вонючие.
Охранники смотрят на него.
Федосеич. Жизнь потеряла всякий смысл. Живёшь, как по инерции, словно робот, но не человек. Что происходит вокруг, объясните мне? Всякое отребье повылезало непонятно откуда. Извращенцы, наркоманы, душевнобольные. По улицам ходить стало страшно.
Смотрит на охранников.
Федосеич. Новенькие?
Гоша. Да. Сегодня первый день.
Федосеич. Вместо дедушек?
Костя. Да. Мы из одной деревни.
Федосеич. Я тоже с деревни. В двадцать лет приехал сюда и остался навеки.
Костя. Видно, что вы разумный человек.
Федосеич. Не без того. Меня кстати зовут Иван Федосеич. Я завхоз здешний. Всё меня тут Федосеичем кличут.
Гоша. Я Гоша.
Костя. Константин.
Федосеич. Как приятно пообщаться с настоящими русскими людьми из глубинки.
Уходит в дверь в стене фойе.
Пауза.
Костя зевает.
Костя. Кажись рабочий день подошёл к концу, поспать бы.
Федосеич выходит из двери в фойе, идёт влево к вертушке. В руке его большое пластиковое ведро с чем-то строительным.
Гоша. Федосеич, а это у тебя чего?
Федосеич останавливается, ставит ведро на пол.
Федосеич. Да это остатки краски. Осталось от отделочников не выбрасывать же.
Гоша тревожно смотрит на завхоза.
Федосеич. Понял.
Уходит обратно в дверь в стене фойе.
Возвращается со связкой рулонов дешёвой туалетной бумаги. Вешает связку на шею Гоше.
Федосеич. Так нормально?
Гоша согласно кивает головой.
Федосеич уходит влево с ведром.
Пауза.