Перед рассветом я хотел навестить Паулину и отблагодарить ее золотом за весть, которую она мне преподнесла. Я знал, где находится ее дом, но не догадывался, что ждет меня дальше. Я оказался не единственным ее гостем.
Перед избушкой с красной черепичной крышей у Белого Косогора, в которой жила Паулина, я увидел двух лошадей. Их хозяева вышли на улицу прямо в тот момент, когда я подходил к порогу. Хорошо снаряженные воины с бандитскими рожами. Один из них вытирал свой меч о рукав куртки. Они увидели меня и замерли. Оценивали. Наконец поняли, что за человек перед ними. Не говоря ни слова, бросились в бой.
Несмотря на то что они напали с двух сторон, я не испытывал трудностей в отражении их атаки. Парировал удар бойца справа и тут же сменил позицию, после чего незадачливый противник подался вперед, лишаясь возможности отразить контратаку. Я изо всех сил рубанул по его открытому корпусу. Его напарник попытался убить меня колющим ударом, но недооценил мою реакцию. Я увернулся, ударил его локтем в нос, после чего произвел свой укол. Острие моего меча пробило голую шею врага аккурат под нижней челюстью. Во все стороны брызнула кровь. Воин не издал ни единого звука. Упал на землю, дернулся пару раз и испустил дух. Все это произошло за несколько секунд.
Я заскочил в дом, хоть и знал, что увижу там. Несчастная Паулина была жестоко убита бандитами. Беглого взгляда хватило для того, чтобы понять – ее смерть не была быстрой. Ее допрашивали, но как узнать, зачем? Зачем им понадобилось убивать ни в чем не повинную женщину, которая не имела никакого богатства? Ответ на этот вопрос мог дать стонущий от раны злодей.
Враг с рассеченным туловищем еще был жив. Кожаная броня не помогла ему в схватке со мной, но рассечение получилось менее глубоким. Он корчил гримасы и цеплял пальцами траву, возясь в собственной крови.
– Кто тебя прислал? – спросил я спокойным голосом.
Он что-то промычал, но я не разобрал ни единого слова. Надавил сапогом на его рану. Он закричал от боли, тяжело задышал, но я смог услышать следующие слова:
– Ты – Фосто. Ты сын деспота Конрада. Сандер. Наш хозяин все понял.
– Какой хозяин? – Мой тон поменялся.
– Ты знаешь, по чьему приказу мы здесь. Эта баба рассказала про тебя все, что знала. Сомнений нет.
– Были еще люди. Где они? Если не скажешь – пеняй на себя.
Бандит попытался засмеяться, но вместо этого закашлялся кровью.
– Я и так не жилец.
– Я могу облегчить твои страдания или просто оставить здесь. Уверен, часов через шесть-восемь ты наконец умрешь.
Он с громадным усилием перевернулся на спину и, глядя на светлеющее небо, произнес:
– Тебя уже должны были убить. Но если ты здесь, то искать тебя будут там, в горах, где ты вырос. Где прятался от мести все эти годы.
Враги не смогли найти меня на постоялом дворе. Теперь они полагались только на слова Паулины. Правдивые слова. Они жаждали моей смерти, и любой человек на их пути был обречен.
– Ты заслужил мою милость, – сказал я бандиту, опуская меч на его грудь.
Я оседлал одну из лошадей поверженных врагов и понесся прочь из Ярва. Мой путь лежал в предгорья. По кратчайшему пути. Я не знал отдыха и был уверен в том, что смогу нагнать наемников Аттора. Смогу напасть, пока они будут на привале. Я загнал своего скакуна, так и не обнаружив их, и потерял драгоценное время в поисках нового.
Все было кончено, когда я добрался до своей деревни. Враги опередили меня, а люди, шокированные их нападением, только начали приходить в себя. Многие не спешили покидать свои укрытия в горных ущельях. Жители смотрели на меня с немым укором, а я глядел на безмолвные тела погубленных Аттором людей. Тело Сандера, его жены и маленького сына. Тело Юдит. Тела еще пятерых крестьян. Их готовили к сожжению и уложили на белые полотна ткани. Лишь один человек – старый плотник – заговорил со мной тогда.
– Моя жена успела спрятаться, когда они нагрянули в дом к господину Сандеру. Она все слышала. Господин схватил оружие, но в их руках уже была Юдит. Убийцы искали тебя, Фосто.
Я молчал, склонив голову. Хотелось выдавить из себя какие-то слова, вопросы, но все это было ни к чему. Злодейство уже совершено. Уже не зальется искренним смехом Юдит, не покажет мне пару трюков жизнерадостный Сандер. Все пошло прахом, все обратилось в пыль, разгоняемую ветром. Последний луч света в моей никчемной жизни погас, а новая цель существования была темна, как самая глубокая пропасть. Эта цель затмевала все разумные мысли, оставляя в сердце лишь клубок из ярости, кровожадности и отчаяния.
Убийцы должны были вернуться в Ярв, но я не встретил никаких отрядов по дороге сюда. У этого могло быть два объяснения: либо они возвращались по другой, более протяженной дороге; либо остановились в городишке неподалеку. Нужно было действовать.
В том городке находилось не так уж и много питейных заведений. Я посетил два, представляясь, как отбившийся от остальных воин из Ярва. Перед третьей таверной я услышал от служанки с ведром, что четверо моих друзей еще не покинули город.
– Ваших было так много, что не мудрено забыть о некоторых. Те четверо напились, проспали и скоро тоже уедут. Повезло тебе.
Я кивнул и вытащил из ножен меч. Повезло мне лишь отчасти.
Внутри помещения за столом сидели только те четверо. Один уже вырубился, уткнувшись лбом в столешницу, другой пошатывался. Остальные о чем-то вяло переговаривались. Все были вооружены, но ни на меня, ни на мой меч даже взгляд никто не бросил. Пусть это лишь несколько мерзавцев, но разве можно исключать, что именно рука одного из них оборвала жизнь тех, кто был мне дорог? Ответ очевиден.
Я неторопливо шел к ближайшему врагу, крутанул в воздухе меч. Он повернул голову в сторону непонятного шума. Через мгновение эта голова уже катилась по полу. Шею спящего я разрубил вместе с куском стола. Остальные опомнились, попытались убежать, но было поздно. Во время расправы я не произнес ни слова.
Я наткнулся на лагерь врагов спустя сутки после этого. Ночь стояла звездная, безлунная, так что я успел перерезать несколько глоток. Но сил одного человека не хватило для полной мести. В отряде наемников остались в живых еще человек двадцать. Поднялась тревога, едва не стоившая мне жизни. Но я успел сбежать. Более того, я успел выкрикнуть, что не оставлю в покое никого из них. И что мои пальцы дотянутся даже до горла Аттора.
На меня объявили самую настоящую охоту, но я не стал для врагов легкой добычей. Я выдержал все их уловки, ушел от всех засад. Я нашел свой тайник и отправился в Гелетию, в город Флагранг. Мне нужна была помощь в битве с узурпатором Ярва.
С тех пор прошло лет пять. Аттор все еще восседает на троне, а я тащу связку ковров по чужой земле, надеясь забыть обо всем ушедшем. Разговор с гелетианским шпионом Филином всплыл в моей памяти в момент, когда Хавьер и его подельники окружили меня на крутом берегу Ариса. Что случилось бы, согласись я на предложение шпиона? Сопутствовала бы мне удача, или я лежал бы, истыканный копьями и стрелами, на поле боя? Не знаю, но глупая смерть от руки упрямого торговца еще обиднее. Филин сулил мне бесславную жизнь, но даже он не думал, что она будет столь коротка.
Ничего не исправить. Каждый выбирает яму, в которую не страшно упасть, если смотрит себе под ноги. И находит могилу, если идет вслепую. Моя судьба могла пойти иначе. Много раз. Но я так и остался слепцом.
Глава 20
Судья
Хавьер поднял руку и приготовился отдать приказ к атаке. Атаке, которую мы не переживем, даже если всех стрелков поразит сильное косоглазие. Я думал, что нужно как-то потянуть время, но не понимал, чем это может нам помочь.
– Ты должен знать одну важную вещь, Хавьер, – промолвил я, не меняя боевой стойки.
Рука Хавьера осталась поднятой. Он чуть склонил голову набок и спросил с издевкой:
– Касательно жизни и смерти, судьбы мира или закопанных сокровищ?
Я отрицательно мотнул головой.
– Какую вещь? Может, ты желаешь сложить оружие?
– Касательно амулета Алабели, – сказал я, сам не понимая, что несу.
– Ну? – Хавьер терял терпение.
– У нее его нет, – произнес я, пристально глядя во вражеские очи. – Но мы знаем, у кого он сейчас находится.
Мои слова рассмешили Хавьера.
– Ты цепляешься за жизнь, Фосто, но не понимаешь, что уже сорвался вниз. Кто может поверить в такую чепуху? Самая ценная вещь этой ведьмы ускользнула от нее?
– Да, кстати, не подскажешь, в чем его ценность? Когда я продал его случайному попутчику, то не понимал этого. Алабель молчит.
Лицо Хавьера с каждой секундой становилось все суровее и суровее. В конце концов он заявил:
– Меня не волнует этот амулет. Если он есть – хорошо, если нет – плевать. Весь ваш товар принесет мне больше денег, чем несчастная побрякушка. Одно время ты производил впечатление умного человека, Фосто, но теперь я вижу, что ты глупец. Твоя кровь окропит эту землю, а тело послужит хорошим удобрением траве. Это лучшее, на что способен ты и твои жалкие друзья. Убить их!
Он взмахнул рукой, приказывая своим псам покончить с нами. Я бегал глазами от стрелка к стрелку, но так и не понял, сколько из них целится в меня. И Алабель, и Энрико были совсем рядом со мной. Впрочем, одной-единственной стрелы мне может хватить сполна.
Свист смертоносных снарядов пронесся по ночному воздуху. При всем своем мастерстве я не смог бы увернуться от нескольких из них. Но боль не пронзила моего тела. Я не закричал, сжимая торчащее из груди древко. Закричали враги. Почти в унисон. Стрелки, мечники – все они заорали от боли, а свист все не прекращался.
Алабель поняла быстрее всех – на наших врагов напали столь же внезапно, как и они на нас. Чародейка выпустила арбалетный болт по противнику, находящемуся слева от Хавьера из Патса. Не промахнулась. Сразу же после этого к ней бросились двое. На меня напал лишь Хавьер. Он забыл про хромоту, забыл про то, что может держать меч лишь одной рукой. Он решил прикончить меня самолично.
Я с большим удовольствием вступил в схватку с этим мерзавцем и не собирался быть к нему снисходительным. Тем не менее, мечом он владел весьма недурно. Ярость придавала ему сил, словно берсерку, не ведающему боли. Наши клинки звенели при ударах, выбивая снопы искр, и поначалу я был в роли обороняющегося. Но поле боя ограничивалось обрывом. Хавьер прижал меня к нему, парировав мой выпад так резко, что я чуть не свалился вниз. Под моей правой ногой осыпалась земля. Враг почувствовал, что я замешкался, потерял контроль над ситуацией, и замахнулся мечом с такой силой, что лицо его перекосилось от напряжения.
Только невдомек было Хавьеру, что я тоже умею преподносить сюрпризы. Я сделал вид, что устрашен его атакой и парализован страхом. А он купился на этот примитивный трюк и, будучи уверенным в своем превосходстве, нанес слишком простой и ожидаемый удар. Где-то на уровне моей груди. Я выиграл этот бой, просто пригнувшись, прижавшись к земле. Удар Хавьера рассек пустоту, а из-за излишней прыти он крутанулся вокруг своей оси, застыв на самой кромке обрыва. Замахал руками, пытаясь удержать равновесие и не рухнуть вниз. Разве можно просто глазеть на такое? Я ударил его ногой в грудь, после чего он сделал кульбит, ударился о глинистый склон берега и с громким плеском упал в реку. Над водой он так и не появился. Тяжелая кольчуга – не лучшее снаряжение для плавания.
Я подбежал к повозке, чтобы помочь Алабели, но опоздал. Помощь ей уже не требовалась. Один из врагов не шевелился, а вот второй, приятель Хавьера Том, еще возился на траве, бормоча что-то несвязное.
– Здорово ты их, – похвалил я девушку.
– На моем счету один. Второго прибил Энрико.
Парень стоял рядом, сжимал булаву и тяжело дышал.
– Поздравляю, друг. Твой первый убитый враг, – похлопал я Энрико по плечу. Тот повернул ко мне голову.
– Мой тот, который еще жив, – запинаясь, произнес он.
– Сию минуту, – воскликнула Алабель и пронзила мечом оглушенного Тома. – Теперь все как надо.
Битва у крутого берега закончилась. Наши покровители покончили с командой Хавьера и явили нам свои лица. Во главе одетых в черные плащи воинов шел Тилло из поместья Георгия Красного. Они пришли нам на помощь как раз вовремя. Правда, я не хотел думать о том, что бы случилось, не заведи я с Хавьером глупой беседы.
– Тилло! – воскликнул я. – Ты спас наши жизни!
– Всегда рад помочь друзьям, – улыбнулся он, пряча меч в ножны.
– Как вы оказались здесь?
– Так же, как и эти ребята. Они оказались слишком подозрительны, чтобы оставить дорогу к нам без присмотра. Но и мы не лыком шиты. Когда они двинулись за вами, я собрал всех, кого успел, – десять человек.
– С твоими бойцами все нормально?
– Один убит, один ранен. Но у врагов дела обстоят гораздо хуже.
– Не поспоришь.
– За вами больше нет погонь. Вам никто не угрожает. Это самое главное.
Такие слова грели мне душу, но добрые поступки не должны остаться без вознаграждения. Я вытащил свой кошель и протянул Тилло.
– Возьми. Там всего несколько золотых, но не забывай, что мы можем поделиться другим своим богатством, – я указал на повозку. Мы лишимся части нашего товара, но без Тилло мы бы лишились всего. Я уверен, Энрико согласится со мной.
Наш спаситель оказался человеком не только храбрым, но и благородным. Он отказался от всего предложенного.
– Все, что мы сделали, – это благодарность Альберта. Он и сам хотел принять участие в преследовании, но я сумел отговорить его. Если земля останется без хозяина, то просто отойдет к другим. Нашим трофеем станет то, что мы найдем у врагов. Этого вполне достаточно. Езжайте с миром и больше не влипайте в неприятности.
Напутствие было очень кстати, ибо черная полоса моей жизни уж слишком затянулась. Я искренне считал эту ночь переломным моментом нашего путешествия, но долгожданное спокойствие я смогу обрести, только убравшись с земель Гелетии. С земель, где врагов мы встретили гораздо больше, чем друзей. Правда, это все равно не помешало нам одержать победу. Но испытывать судьбу больше не хотелось.
Мы смогли найти переправу в городе Королевский Яр. Паром, правда, чуть не перевернулся, но нашей вины в том никакой не было. Просто паромщик оказался не очень дальновидным человеком. Мягко говоря. За один раз решился перевести на другой берег население, наверное, целого городского квартала. Что понадобилось такой ораве людей за рекой, я не знаю, но страху пришлось натерпеться порядком. Идти на корм рыбам совершенно не хотелось.
Спустя неделю нашего неспешного странствия мы достигли границ герцогства Логрианд – зависимого от Гелетии небольшого государства, что своей северной границей касается высочайших гор, а южной – одного из притоков Ариса. Нашей же целью была граница восточная. Там начиналась территория королевства Парлании, где мы должны наконец-то распродать свой товар.
Путешествие по Логрианду проходило спокойно. Где мы только не останавливались на ночлег! Проводили ночь на постоялом дворе, где клопы чуть не сожрали нас. После этого сон у костра в лесу казался настоящей благодатью – от кровожадного гнуса укрыться было гораздо проще. Ночевали в крестьянских домах, благо закон гостеприимства на этой земле не был забыт. Однажды нас даже в замке приютили, но сравнения с Остератом были безосновательными – укрепление располагалось прямо на тракте, и немало торговцев останавливалось именно здесь.
Вообще от меня не скрылось – да и любой наметанный глаз сразу заметит это, – что количество крепостей и незначительных укреплений здесь было очень велико, учитывая, сколь незначительна территория страны. Я, конечно, спрашивал у попутчиков и простых жителей, с чем связана такая ситуация, но внятного ответа так и не получил. Стычек с парланцами не случалось давно, да и сами укрепления, как поведал мне один старожил, в большинстве своем появились, когда в Гелетии на престол взошел новый король. Тот самый Альберт Мирный, что до жжения в заднице хотел развязать войну с Ярвом. Именно из казны Альберта шли деньги на строительство логриандских замков. Что ж, парланцам будет над чем задуматься на досуге.
Через день после того как мы проехали столицу герцогства, произошел довольно забавный случай. Стоял солнечный день, хорошо подсушивший лужи, что сотворила почти двухдневная непогода. Мы спускались с холма, у подножия которого лежала достаточно крупная деревня. Соломенные крыши низеньких домиков то тут, то там показывались из-за деревьев с густыми кронами. Видимо, крестьянам нравилось окружать свои жилища просторными садами, поскольку обширное пространство за деревней было абсолютно безлесным. Люди занимались своей рутинной работой: опалывали огороды, косили траву на лугах, пасли скотину, но перед самым въездом в деревню, облокотившись о края обложенного камнем колодца, стояли два каких-то бездельника. Один из них, что ниже ростом и старше, был одет в старую холщовую рубаху и дырявые портки, а вот второй производил впечатление довольно зажиточного хозяйственника: на нем красовалась белая льняная рубаха, поверх которой он накинул темный жилет. Его круглую голову венчала зеленая шерстяная шапочка.
Так как перед этим самым колодцем грунтовая дорога раздваивалась – одной своей частью пересекала деревню, а другой уходила в сторону, поднимаясь на живописный отлогий косогор и исчезая за ним, – я предложил Энрико спросить у этой парочки более удобный путь. А заодно и набрать воды.
– День добрый, уважаемые! – поприветствовал жителей парень. – Не поведаете, по какой дороге мы быстрее до границы доедем?
Парочка переглянулась. Казалось, они только и ждали того, чтобы к ним обратились. Крестьянин в жилете радостно всплеснул руками:
– Конечно-конечно! Все расскажем, что надо, и поможем, чем сможем!
Энрико недоуменно обернулся ко мне. Я скривил рот, изображая не меньшее недоумение. Излишняя доброжелательность всегда настораживает. А тут она просто сочилась изо всех щелей. Однако причина такого радушия раскрылась очень быстро. Крестьянин в жилете пояснил:
– Меня Яном кличут, а это мой сосед Виг. Мы неспроста стоим на распутье. Ждем первого встречного путника, чтобы он помог разрешить наш спор.
– Это как? – удивился Энрико.
– Ну, мы опишем тебе нашу проблему, а ты решишь, кто прав, а кто нет.
– Я?
– Ты и стал первым встречным, да еще первым заговорил с нами. Это старинный обычай нашей страны, которого мы еще не забыли. Обычный имущественный спор.
– Простите, – растерянно пробормотал Энрико, – но я не имею никакого отношения к суду. Вот мой друг – он изучал судопроизводство в самом Хольне.
– Негоже нарушать древние обычаи, Энрико! – крикнул я с повозки. – Помоги этим милым людям с их проблемой.
Я взглянул на улыбающуюся Алабель. Ситуация ей тоже казалась забавной.
– А староста? – сообразил Энрико. – Он вашу проблему решит честно и справедливо.
Ян поглядел на парня со снисходительным взглядом.
– Я и есть староста. Дело в том, – начал объяснять Ян, – что мой сосед Виг задумал отдать мне в жены свою дочь Изольду. Мы заключили договор, я пожаловал другу трех коров, а Изольда вдруг возьми да сбеги из деревни с каким-то нищим смазливым виконтиком, что целую неделю ошивался по округе. И за это время он смог взбаламутить девицу и похитить ее прямо накануне свадьбы.
Мне оставалось лишь удивляться: и в Гелетии, и в этой стране на любовном фронте одни неприятности. Дочери совершенно не слушают своих отцов, что порождает кучу проблем. В одной из них предстояло разобраться Энрико.
– Я был, конечно, оскорблен и расстроен, – продолжил Ян, – но что случилось, то случилось. Я забрал у соседа коров, однако на следующий день узрел, что две из них отчего-то погибли. Оказалось, что по недосмотру соседа они забрели дальше пастбища и объелись белены. Он держит ответ за это, поэтому я требую, чтоб он отдал мне свой огород и свое поле.
Энрико все выслушал и обратил свой взор на Вига:
– Так все и было?
Тот развел руками:
– Как-то так. Но без клочка земли меня и жену ждет голодная смерть.
– Или работа на меня, – добавил староста и вновь обратился к Энрико. – Пока подумай, как должно решить это все. Я соберу с десяток людей в центре деревни. Твое решение должны услышать не только мы. Как будешь готов, подъезжай туда.
После этих слов крестьяне оставили нас.
– Может, отправимся по той дороге прочь? – предложил парень.
– Бог с тобой, Энрико. Неужели ты не сможешь объявить во всеуслышание, что этот староста прав? Чего тут сложного? Он нам еще и с припасами поможет.
На мои слова Энрико возразил:
– Мне кажется, что тут что-то нечисто.
– Опять на себя эту историю примеряешь? Девица сбежала, оставив бедолагу-отца без гроша, думая лишь о сиюминутном удовольствии. Крайним остался Виг, но такова судьба.
– Слова человека, истово поддерживающего семейные ценности. И старинные традиции, – ехидно заметила Алабель.
Я возмутился:
– А что ты предлагаешь? Расследование устроить, как погибли коровы, куда свалила Изольда и почему этот Ян такой довольный? У нас есть более насущные проблемы.
Алабель фыркнула:
– Фосто, ты забыл, с кем путешествуешь. Не нужно никаких расследований.
Мы с Энрико пристально посмотрели на свою спутницу.
Я в гордом одиночестве, если не считать толстого управляющего, сидел в местной харчевне и неторопливо вкушал нехитрые яства. Большинство крестьян было занято работой, а я тем временем просто наслаждался жизнью. Пил хмельное пиво и думал, будет ли успешен план, предложенный Алабелью. Мне не нашлось в нем места, кроме начального этапа, когда я сумел вызвать на беседу без посторонних глаз старосту Яна. Он с удовольствием согласился. Как я и ожидал, он заверил меня во всяческой помощи, если я уговорю Энрико поддержать его позицию. Я ответил, что сделаю все возможное. И удалился, но, казалось бы, совершенно случайно с Яном пересеклась Алабель. Это случилось на тропинке в одном из пышных садов. Она вела себя с ним до чрезвычайности кокетливо и бросалась недвусмысленными фразами, чем полностью расположила его к себе. Знал бы несчастный, чем это все закончится.
На маленькой деревенской площади собралось далеко не десять человек, как рассчитывал Ян. Людское любопытство не знало границ, и даже такое незначительное событие привлекло внимание, наверное, половины всех жителей. От мала до велика.
Перед собравшимися предстали виновники собрания: уверенный в себе Ян, грустный молчаливый Виг и Энрико в сопровождении Алабели. Все зеваки, в принципе, знали причину и предмет спора между своими земляками, но Энрико не торопился озвучивать свое решение.
– Друзья! – воскликнул староста. – Сейчас этот досточтимый человек разрешит наш с Вигом спор. Я воспользовался законом первого встречного. Ко всему прочему, эти встречные оказались чужеземцами, что хорошо вдвойне. Все вы знаете, что произошло со мной и с моим имуществом, так что я готов смело выслушать нашего гостя.
– Простите, – вдруг сказал Энрико. – Ян, мог бы ты еще раз подробно описать ситуацию? Из-за чего все началось?
– Так я же говорил.
– Так привыкли в моей стране. Перед оглашением приговора надо обязательно повторить суть дела. С самого начала.
– Ну, ладно, – нахмурился Ян, но отчего-то вдруг потер свой лоб и замялся на несколько секунд. – Что мне, сложно, что ли? Пришел я к Вигу месяц назад и говорю: «Отдай за меня свою дочку. Что мне, вдовцом теперь до смерти ходить? Я хоть и старше, но зато не бедный. Да и тебе кой-чем помогу». Ну, Виг почесал репу и согласился. А жениться-то я и не хотел. От своей старой стервы не знал, как избавиться. Зачем мне это, когда я в столице по всем борделям могу прогуляться. Ха, помните, когда я в город общую подать вез и сказал, что ее повысили. Так я с вас еще монет собрал и прокутил их все вместе с помощником!
В толпе начали перешептываться. Энрико времени не терял:
– Что дальше случилось? Почему свадьба не состоялась?
– Еще до разговора с Вигом встретил в таверне голодранца одного, который сам себя благородным рыцарем именовал. Сразу видно, что проходимец какой-то. Но видом был довольно красив. По бабьим меркам, конечно. Я и понял, что он легко сможет эту Изольду забаловать. Он наобещал ей с три короба: что у него и замок где-то далеко имеется, что он сделает ее чуть ли не королевой. Эта простушка повелась на такую чушь. Я дал этому «рыцарю» несколько монет и сказал увезти Изольду как можно дальше. Будет путешествовать с ней, пока она ему не осточертеет.
– А коровы?
– Коровы? – Ян громко сглотнул слюну, будто бы начиная понимать, что говорит лишнее. По его лбу потекли струйки пота. – Сам я их и потравил. Мясо-то все равно в город отправил. Мне нужна земля Вига, а самого этого идиота я в батраки заделаю.
Ян посмотрел на свои руки – они сильно дрожали. Он вытер лицо своей шапкой.
– Что я такое несу? – опомнился он. – Что я только что сказал?
– Достаточно, чтобы признать тебя виновным в обмане, воровстве и подлоге, – твердо произнес Энрико. – Теперь все решит суд народный. Закон первого встречного ты уже использовал.
В качестве первого наказания озлобленный Виг со всего размаху ударил виновника своих бедствий в ухо. Ян отлетел к позорному столбу и рухнул подле него. Очень кстати, поскольку остальные жители тут же подняли лжеца и привязали его к средоточию местного правосудия. За многочисленными тычками и оскорблениями бывший староста проведет немало времени. И это не самое плохое, что с ним может произойти.
Магия Алабели сделала свое дело. Она не внушила Яну ничего своего. Она заколдовала его таким образом, чтобы он говорил только правду, когда это потребуется. Правда оказалась неожиданной для всех, кроме Энрико. Первый встречный оказался замечательным судьей.