Пантера 1-6. Часть первая. В плену у пространства-времени

Вытянув в сторону Пантеры меч, женщина с просьбой обратилась к вожаку-кентавру:

– Сирико, позволь мне сразиться с этой девушкой, – она умоляюще смотрела в глаза невозмутимого Сирико.

Тот недовольно нахмурился – она явно нарушала субординацию, – однако сподобился ответить громовым мощным голосом:

– Если она понравилась тебе, то ты заполучишь новую любовницу, Леан, однако остался один невыясненный вопрос, ответ на который я желаю получить, а пока – уйми на мгновение свою птеригианскую горячую кровь. – Теперь Сирико обратился к оборотням, еще больше нахмурив густые брови вразлет: – Я знаю, что кто-то из вас убил моего отца, поэтому спрашиваю – кто отравил стрелой бромидов Калимнулу? – его ледяные карие глаза пронзали по очереди то одного путника, то другого, то третьего, то четвертого, пытаясь понять, кто именно…

Сирико не ожидал услышать ответа, но все же один из них, со странными желтоватыми глазами, без тени страха, невозмутимо дал ответ:

– Я тот стрелок, что с сотни метров попал в круп Калимнулы.

Лицо Сирико потемнело, он заскрежетал крепкими зубами, сжал так могучие кулаки, что костяшки пальцев побелели и захрустели, но все же, едва сдерживая ярость, с трудом процедил:

– Если вы не трусы, то будете сражаться с нами на твердой земле, а не гнилой… а тебя, убийцу моего отца, я убью сам.

– А ты уверен, достойный сын своего отца? – предостерегающе вопросил Волк. – Мы вчетвером разгромили сотню смарагдов, полсотни бромидов, убили твоего отца, заставили с позором бежать непобедимого Монстра – и по-прежнему живы.

Сирико оставался непоколебимым в своем решении.

– Ну что ж, как знаешь.

– Мальчики и девочки – вперед! – приказала Наталья и четверка летящим бегом направилась в четыре стороны, прямиком на наемников, и Волк не стал перечить желанию молодого конечеловека.

Леан была растеряна – девушка, которой она бросила дерзкий вызов, подкрепленный, казалось бы, оскорбительными словами Сирико на счет того, что чужачка будет любовницей ее, набросилась на одного из мужчин, совершенно проигнорировав обидную реплику. Леан быстро взяла себя в руки, бросила взгляд на юную воительницу, которая в этот момент уклонилась от удара меча, нырнув под него и нанесла вроде бы легкий удар основанием ладони в пах, однако воин зажал это место руками, выронив оружие, его лицо исказилось от адской боли. Девушка выхватила оружие и полоснула им по горлу, добив подранка. Она отразила два следующих удара – раздался звон стали, высекший искры, – ушла за спину одного из воинов и одним стремительным взмахом лезвия – в прыжке – лишила жизни сразу двух наемников. Головы, брызгая кровью, упали к ногам своих хозяев.

С остальными наемниками легко справились Один и Еханна, не дав воинам и пару ударов сделать.

Волк апперкотом в грудную клетку конского тела и мощным дополнительным ударом пятки прямиком в колено свалил кентавра на землю. Сирико взревел от унизительной боли, суча копытами, попытался встать. Дмитрий, не мешкая ни мгновения, вновь нанес два удара ногами в лицо (от такого удара у обычных людей основательно ломаются челюсти и нос) и под дых.

Леан чувствовала, что задыхается, тело покрылось потом от многочисленных попыток достать острием меча соперницу, но она значительно уступала ей по всем параметрам: Наташа легко и непринужденно отбивала все удары, словно играя с наемницей, особо не выкладываясь в бою, наносила свои, азартно сверкая холодными голубыми глазами каждый раз, когда на теле черноокой воительницы появлялась новая рана, а кровь все больше пропитывала лиф, набедренную повязку. Леан грубо ругалась, проклиная девушку, с безрассудной свирепой яростью вновь и вновь нападала на Пантеру, получая саднящие кровоточащие раны и чувствительные удары. С каждой атакой она раскрывалась, приходя все в большее бешенство, а Наталья даже дыхание не сбила. Наконец ей надоело играть с наемницей и выслушивать проклятия в свой адрес. Она выбила своим мечом лезвие Леан и нанесла рукоятью оружия удар в челюсть снизу вверх, добавив для острастки чувств ногой в живот. Леан загнулась, расширила от изумления и боли глаза, закряхтела и упала на колени, зажимая ладонями ушибленные места, при этом кожа на челюсти была рассечена и кровоточила.

Бойцы подмигнули друг другу, весело улыбнувшись: бой с людьми, как и предполагалось, оказался легким и скоротечным, а сами воины почти все мертвы, женщину же и кентавра оставили в живых как урок-назидание настойчивому Бэрайе-магу. Наташа махнула друзьям рукой, бросила меч и четверка отправилась, как всегда, на восток в поисках цивилизованных мест, оставив Сирико с окровавленным лицом лежать без сознания и Леан отдышиваться. Навряд ли кентавр, когда он очнется, побежит вдогонку оборотням и воспользуется магией материализации реального оружия.

– Без плана дальше нельзя, – сообщила без тени усмешки Наталья, жаря в костре жаркого костра кое-как обработанный кабаний окорок.

Путники к полудню устроились чуть поодаль от древнего мшистого дуба под его сенью после удачной облавы на крупного, матерого кабана. Они насобирали хвороста и каменьев, оградили ими кострище и разожгли огонь напалмом из «троновых» пушек (затем крыса отозвала броню). Сырые, плохо просохшие после недавнего дождичка дрова зашипели, затрещали, но разгорелись. Волк сильными руками разделал крупную тушу борова, порвал на куски. Затем оборотни насадили мясо на импровизированные деревянные шампуры и начали прожаривать его, как это примерно делали в древности первобытные люди: без соли, специй, не соблюдая правила копчения, когда верхние слои мяса подгорели до черноты, а внутренние оставались полусырыми с кровью. Получалось куда как вкуснее и аппетитнее, нежели в сыром виде.

Во время обеденного перерыва Пантера решила построить хоть какой-то план относительно их действий, пока на ближайшее будущее и кое-какие наметки у нее уже были.

– Ты верно мыслишь, – сразу же согласился Дима, откусив небольшой кусочек горелого мяса, проверяя его готовность.

– Да, – лаконично подтвердил Один, втягивая носом ароматный запах импровизированного жаркого.

– Все знают, – между тем продолжила изъяснять свои мысли Наташа, удовлетворенно кивнув, – что Бэрайя-маг не оставит нас в покое и будет насылать на нас свои проклятые войска, пока не уничтожит или не возьмет в плен. Но пока треклятый колдун действует грубой силой, у нас есть шанс выбраться из Змеиного леса целыми и невредимыми, ведь если верить словам Клармаркаев и Каллиса, его власть распространена только на этот лес. А это значит, что за его пределами нас оставят в покое, по крайней мере на время.

– Что ты предлагаешь? – спросил Один и он выжидающе посмотрел на подругу, даже забыв про готовку еды.

Она поднесла черный кусок к губам, набрала полные легкие воздуха и подула на окорок, затем, обжигаясь, хищно вгрызлась в него, тщательно прожевала кус. Все это время Один и Волк терпеливо ждали ответа.

– Чтобы уничтожить врага, – соизволила, наконец, Наталья продолжить разговор, – нужно лучше узнать его. Конечно, можно сунуться в его логово и там попытать счастья, но эту безумную идею я, пожалуй, сразу отмету…

– Естественно, – нетерпеливо перебил подругу Харрол, чем вызвал ее недовольный взгляд и ничуть не смутившись этому. – Мы сражались со всевозможными чудовищами, но опыта борьбы с магами не имеем…

– Все это так и рада, что мы понимаем друг друга с полуслова, именно поэтому предлагаю другой, наименее опасный, вариант изучения. Он заключается в том, что нужно отыскать тех людей, которые сражались с Бэрайей и по-прежнему здравствуют. Легче всего будет найти не воинов, а тех, кто известен на всю страну или даже, возможно, на весь мир Винэру – король Дэйча Карл Ужасный, по его инициативе была организована борьба с готрельским колдуном, а также придворный маг короля Валцхабва. Думаю, любой человек знает дорогу до Тарбоса, столицы Дэйча, а чтобы не вызвать излишнего подозрения со стороны аборигенов, пристроимся к какому-нибудь каравану, движущемуся к столице. Верно я рассуждаю? – поинтересовалась Наташа, откусывая очередной кусок от мяса.

– В общем да, – согласился Один. – Но все же придется и Карла исключить. Король все-таки, а какой уважающий себя король даст аудиенцию каким-то подросткам, активно интересующимся врагом Дейча номер один?!

– К сожалению, ты прав, – подал голос Дмитрий. – Зато Валцхабву вроде бы неплохо зарекомендовали готрельцы.

– Оно, конечно, так, – Один прищурился, вроде согласившись с другом. – А ты уверен, что этот придворный колдун захочет с нами пообщаться?

Наталья весело, беззлобно засмеялась, вызывая ответную реакцию мальчиков – они невольно заулыбались, не понимая, над чем смеется Наташа, но смех оказался заразительным, уже через минуту юноши схватились за животы, не в состоянии остановиться. Наташа уже взяла себя в руки и принялась доедать мясо, откусывая его белыми острыми ровненькими зубами, в коих выделялись клыки, дожидаясь пока друзья отсмеются.

А когда они успокоились, Пантера заговорила уверенно и жестко:

– Никогда еще ни один человек не отказывался с нами поговорить. Мы сильны, ловки, умны и владеем тем, чем никто не владеет на Винэру (возможно) – трансмутационными способностями: согласитесь – это уже не мало. Кроме того, нам помогут «Троны», броня которых стойкая к любым видам воздействия, возможно, убережет и от магической атаки. Что нам сможет сделать какой-то колдун? Он даже с войсками Бэрайи справиться не смог, не помогла совместно объединенная сила и многих других волшебников. Зато мы уничтожили уже полторы сотни скелетов, почти десяток наемников, заставили с позором бежать бронированного гиганта без головы и двух кентавров, владеющих очень опасной магией. Разве этих фактов недостаточно вам, чтобы осознать очевидное – Валцхабва бессилен против нас? – она испытующе посмотрела на мальчиков, холодно сверкая голубыми глазами.

– Ты как всегда права, милая, – признался Один, робко улыбнувшись – она за них обоих собрала в одно целое разрозненные события, произошедшие с ними за те пять дней, что они провели на Винэру, составив единую картину. – Что бы два таких оболтуса – как я и Димка – без тебя делали?! – Один ласково обнял за талию подругу, лукаво-доверчиво, снизу вверх, заглядывая ей в глаза.

Она растаяла от его обаятельной улыбки, от этого прекрасно-чувственного и хитрого одновременно взгляда… и сменила гнев на милость, ворчливо проговорила:

– Засиделись бы в гостях лет на двадцать или на плаху голову сложили, – но тем не менее на поцелуй ответила со всей чувственностью, на которую была способна.

Волк скривил недовольно губы, посмотрел на Еханну, самодовольно облизывающую свою острую мордочку язычком. Она блаженно улеглась на живот, прикрыла глаза – от приятной сытости в желудке хотелось только спать, но никак не думать о каком-то там далеком Валцхабве. Дмитрий начинал злиться – как только заходил разговор о чем-то серьезном и насущном, черная пантера превращается в ласкового котенка, требующего к себе внимания, любви и заботы, а «компьютерный гений» (Наталья как-то дала краткое объяснение тому, почему дала Одину прозвище Харрол – «этим именем на одном языке называют гениев в области программных разработок и компьютерных технологий») потакает ее желаниям.

– Я, конечно, понимаю ваши чувства, но перед нами стоит жизненно важная задача, от решения которой зависит наше возвращение домой, где вы можете заняться хоть чем в свободное время.

Парочка с трудом разжала объятия, гася горячую неуемную страсть, заставили себя обратить внимание на Волка. Тот удовлетворенно кивнул.

– Так-то лучше. Мы знаем, что у нас мало шансов на любезный разговор Валцхабвы с нами, поэтому нужно застать его врасплох, спеленать как младенца, по рукам и ногам, чтобы не дрыгался и не пытался сотворить конечностями какую-нибудь гадость, пригрозить ему правдоподобно – жить любой нормальный человек хочет, не зависимо от его социального положения и статуса, будь то колдун, король-император или бомж. Однако смею предположить, что Валцхабва выложит о первостепенной угрозе человечества всю подноготную, по крайней мере то, что сам знает. Ему незачем утаивать какие-то сведения о враге номер один. Я все сказал. А теперь доедаем кабана и, не теряя более ни минуты, движемся дальше на восток.

Невольным путешественникам очень хотелось вернуться домой, на Землю, во влажную духоту родного Таннского леса, но чтобы осуществить свою мечту, им необходимо было сделать всю черную работу за местных, винэрских, богов – отправить в ад злого готрельского мага и уничтожить его проклятое войско. Однако и остаться на Винэру не такая уж плохая идея. Землю всегда можно успеть исследовать, она никуда не денется, а на Винэру они впервые. Кому из землян хоть раз выпадал шанс побывать на обитаемой планете, удаленной от Солнечной системы на миллионы световых лет, расположенной где-то на другом конце Млечного Пути. Планета заселена людьми – верно, но они создали иную цивилизацию, здесь иной дух, менталитет, культура. В конце концов, на их долю выпал уникальный шанс исследовать эту цивилизацию, проникнуться ею, поучаствовать в исторических событиях, от исхода которых зависят судьбы миллионов людей, познать непостижимое, – например, постичь тайны, притягивающие людей на протяжении многих веков – загадки Запретных земель, изолированных от всего человечества Ледяной страны и Латенландии, приоткрыть завесу, – а что там, в этих таинственных местах? Можно бросить вызов не только Бэрайе-магу, но и другим смертельным людским врагам: кровожадным беспринципным варварам лапаротомам, их жестокому богу и Рыбе-Ершу – всем сразу, никого не убоясь и не суть важно, что будет после – выиграют неравную войну со злом или проиграют, обретя посмертную славу легендарных героев, не побоявшимся тех, от чьих имен дрожит в страхе все человечество.

Четверо бойцов бежали весь день на восток, желая скорее достичь ставшей столь вожделенной цели, поставленной еще накануне – собрать как можно больше информации о готрельском колдуне и его воинах, а затем, сопоставив все факты, устроить смертельную битву, да не одним, а собрав все войско, возможно, даже из числа лапаротомов, заклятых врагов всего Винэру. Почему бы не использовать одних врагов людей против другого? Вполне разумно, хоть и чревато последствиями, о которых, наверно, придется жалеть.

Весь день они бежали, приближая заветную цель, не щадя и не жалея своих сил, лишь изредка останавливаясь, дабы немного перевести дух, что-нибудь съестное поймать или перекусить местными ягодами, сочными корешками, листьями да испить водицы у ближайших ее источников ради пополнения запасов энергии. Бойцы придерживались одного темпа. Многочасовой марш-бросок не был им в тягость, тем более по относительно ровной, мощеной каменными блоками, дороге. Ведь родной Таннский лес – великолепная идеальная площадка для разностороннего физического и духовного развития. Благодаря каждодневным длительным и упорным тренировкам оборотни стали во много раз выносливее, сильнее, реактивнее, нежели почти год назад, незадолго до образования единой мощной команды неразлучных друзей.

Солнце уже перевалило за горизонт, на лес опустилась мягко благодатная звездная теплая ночь. Охотники, дремавшие днем, вышли из своих нор, порой оглашая темноту ревом, воем, рычанием, заявляя о себе, мол, я есть, я существую и я голоден, поэтому иду убивать, чтобы утолить его… или самому стать чьей-то добычей.

Двуногие хищники стали быстро уставать, дыхание с хрипом вырывалось из легких, а сами легкие горели огнем. Они понимали, что дальнейшее передвижение бессмысленно, до цивилизованных мест еще далеко, а Змеиный лес и не думал кончаться или хотя бы редеть к исходу пятого дня пребывания землян на Винэру. Необходимо дать телу отдых, иначе следующая схватка с проклятыми может стать последней в их жизни. Они перешли на шаг и свернули на север от каменной тропы. Мысли лениво ворочались в головах, Еханна так и вовсе высунула острый язычок, спотыкаясь на каждом втором шагу напару с Дмитрием, держась позади Натальи и Одина.

Пантера учуяла воду и, движимая мучительной жаждой, отправилась на северо-восток. За ней неотступно следовали ее спутники по жизни. У тихого, спокойного озерца мирно дремала тигриная семья. Почуяв людей, не особо скрывающих свое местонахождение, хищники встрепенулись, окружили котят, свирепо и яростно зарычали. Путники не испытали страха перед полосатыми хищниками и, не замедляя шага, разнохорово сами зарычали, двигаясь прямо на кошек. Тигры не были безмозглыми, они почуяли в двуногих существах властную необузданную силу, могущую при нужде вырезать всю семью, с истинной кошачьей гордостью и грацией, взяв в зубы оробевших несмышленых котят, жалостно мяукающих, грозно порыкивая (у кого челюсти не заняты), удалились в чащу.

Все четверо разом свалились на землю, приникли жадно к прохладной воде. Вскоре они уже дрыхли, плотно прижавшись друг к другу, под чистым звездным лунным небом, не опасаясь ни хищников, ни проклятых – первобытные звериные инстинкты самосохранения никогда не дремали.

Когда первые лучи солнца ласково коснулись безмятежных лиц чужаков с Земли, они резко подскочили на ноги, взъяренные нахальством летающих насекомых-кровососов, искусавших все тело. Они тучами зароились вокруг людей, противно жужжа. Еханну же разбудили проклятья друзей, нескончаемыми потоками сыпавшиеся на местных богов, Готрель и всех его обитателей.

Она лениво открыла глаза и вдруг почувствовала что-то неладное, а когда осторожно шевельнулась, ощутила чей-то жалящий укус около соска у левого бедра. Крыса озверела от подобного посягательства на свою персону, резко вскочила на лапы и увидела того, кто укусил ее. Огромная – трехметровая – черная змея, свернувшаяся клубком возле нее, когда крыса спала, зашипела, обнажив свою страшную пасть, раскрыла большой ядовитый зуб и тупо кинулась на серого грызуна, вероятно, не сообразив, что эта крыса очень отличается размерами от обычной. Еханна взвизгнула от бешеной ярости, отпрянула чуть в сторону и моментально перегрызла гадине шею. И даже когда черная тварь издохла, она продолжала яростно фырчать, кусать змею за бездвижное тело, а глаза сверкали молниями, хвост нервно елозил по земле, шерсть стояла дыбом.

Люди завороженно и удивленно наблюдали за этой картиной, позабыв о докучливых кровососах и лишь машинально отмахиваясь от них, пока Наташа не подошла к крысе и не положила заботливо ладонь на ее голову. Еханна от хозяйской ласки как-то сразу сникла, успокоилась, села на задние лапы.

Один взял на руки змею, внимательнейшим образом изучил ее, вертя тяжелое тело и так, и эдак, рассматривая со всех сторон. Вороненая кожа ядовитой гадины поблескивала на солнце.

– Хорошенькая, красивая тварь, – в общем ни к кому не обращаясь, проговорил Один. – Никогда таких не видел, – и начал ловко снимать с нее кожу.

– Ты зачем это делаешь? – не понимающе спросил Дмитрий.

– Мы, по-твоему, с кожей будем жрать змею? – ответил он вопросом на вопрос.

Не удосуживаясь развести костер, они перекусили мясом гадины в сыром виде, затем с наслаждением окунулись в тихую гладь кристально-чистого озерца, с берега которого прогнали вчера тигров, привели себя в порядок и окончательно смахивая с себя остатки сонного дурмана, помчались дальше, оставив далеко позади рои кровососущих насекомых.

Вчерашний изнуряющий бег дал о себе знать незамедлительно: все суставы и мышцы с трудом повиновались, каждое движение отзывалось ноющей болью в них.

Еханна вприпрыжку бежала позади хозяев. Поначалу она с удовольствием хватала и прожевывала трактовую живность, ничуть не замедляя этим скорости бега, но затем стала чувствовать к ней возрастающее отвращение, поэтому последнее, что поймала – крупный сочный богомол – выплюнула. На нее накатили вялость, слабость, а через некоторое время начали одолевать усталость, головокружение, тошнота и апатия. Еханна, не смотря на такое ухудшающееся состояние, продолжала упорно следовать за хозяевами, однако уже и спотыкаться и падать на ровном месте стала чаще, из груди вырывалось хриплое, надсадное дыхание, перед глазами медленно размножались радужные круги. Крыса тщетно пыталась понять своим нехилым для крыс умом, что с ней такое происходит, почему ей с каждой минутой становиться все хуже и хуже, почему язык немеет, а изо рта вываливается густая тягучая, словно желе или кисель, слюна и, относимая инерцией назад, прилипает к шерсти на груди и на лапах.

В конце концов, споткнувшись в очередной раз, Еханна упала на брюхо и серьезно ослабевшая сила воли уже не смогла поднять больное тело. Она видела сквозь радужную, застилающую зрение, пелену как быстро удаляются на восток ее горячо любимые хозяева, не обращающие внимания на то, что творится у них позади. Крыса не хотела оставаться одна и, собрав остатки мужества и сил, приподняв голову над землей, жалобно и громко завизжала на грани срыва, а затем умолкла, отчаянно цепляясь за угасающее сознание. Люди удалились на приличное расстояние, но все же они услышали зовущий крик-плач, тут же остановились, словно на невидимую стену наткнулись, а когда до их сознания дошло, кто отчаянно позвал, они разом бросились в сторону зова.

– Что с тобой, милая? – ласково спросила Пантера, опускаясь на колени перед крысой и беря ее безвольную голову в свои ладони. – Она сознание потеряла! – казалось, подобное очень удивило девушку. – Но разве бессмертные могут терять сознание?!

Один зря слова изливать не стал – он наклонился перед Еханной, крякнув от натуги, взял аккуратно ее на руки, при этом голова, лапы, длинный хвост свесились к земле.

– Ну и тяжелая же ты, зеленоглазая подруга! – и отправился в чащу.

Его опередили друзья – Наташа шла впереди в поисках воды, Волк отгибал ветви деревьев, мешавших идти, проламывал спешно дорогу в кустах и папоротниках. Все это он делал совершенно молча и угрюмо. Одину приходилось не только нести заботливо драгоценную ношу, но и умудряться смотреть под ноги, дабы ненароком не споткнуться.

Пантера вывела их к неширокой речушке, Один аккуратно положил на мягкую траву Еханну. Наташа быстро осмотрела тело крысы и нашла причину необъяснимого состояния оной. Один из ее сосков разбух и почернел, тонкий же укус начал нагнаиваться. И Наталья вспомнила все – и то, как Еханна еще рано утром, обнаружив под собой черную змею, разъяренно зарычала, и то, как остервенело загрызла эту тварь, и то, как даже после ее гибели долго фырчала, порыкивала, кидалась на мертвую гадину и кусала ее. Причиной ярости явился ядовитый укус, а теперь крыса страдала от жестокой, нестерпимой боли. Но что же это за яд такой, что даже организм бессмертного не может с ним эффективно бороться? Ведь в Гилее их всех не раз кусали различные ядовитые змеи, пауки и скорпионы, однако они быстро и успешно справлялись с интоксикацией без применения какого-либо антидота или сыворотки, собственными силами.

Наташа призвала на помощь свою броню, на кистях лязгнули обнажившиеся лезвия. И Один, и Дмитрий быстро сообразили, что сейчас произойдет, поэтому незамедлительно бросились на помощь. Они прижали крепенько руками и ногами Еханну с двух сторон. Наталья резанула кончиком саксонового кинжала по краю гнойника, придерживая свободной рукой серое тело – крыса очнулась от резкой боли и попыталась вырваться и, не смотря на ослабленное состояние, хозяева ее едва удержали. Писк отчаяния и боли эхом унесся по лесу. Пантера несколькими стремительными секущими движениями вырезала абсцесс, очень болезненно (Еханна, осознав, что с нею творят и кто, мужественно переносила адские муки, лишь невольно вздрагивая и хрипло дыша) надавила пальцами чуть поодаль от краев раны и прекратила мучить бедняжку, когда густая черно-алая кровь с гноем сменилась светло-алой чистой. Наташа набрала в ладонь древесного мусора, раскрыла лепестки орудийных портов на щеках и сожгла этот мусор слабым излучением, затем измельчила древесный уголь и еще раскаленным внесла его в рану. Еханна резко дернулась, пискнув от неожиданной обжигающей боли. Она мужественно перенесла все мучения и теперь грустно смотрела в никуда.

Мальчики стали носить воду из речки в сомкнутых вместе ладонях, по очереди поднося ее к самой морде, а Пантера слегка приподнимала ее голову, дабы легче лакала жидкость. Еханна вяло пила воду, большую часть расплескивая на землю, но все же кое-что попадало и в глотку. После того, как вода пошла обратно изо рта, подростки ловкими движениями стали ловить рыбешку и сваливать ее возле Натальи – она заботливо помогала крысе съедать рыбку, следила за тем, чтобы она не выплевывала ее. Затем грызуну дали отдохнуть несколько часов, набраться свежих сил.

– Если яд той твари подобным образом действует на бессмертных, что же осталось бы от человека при укусе? – риторически вопросила Наталья, ловко поднимаясь с колен на ноги и отзывая «Трон».

– Я думаю, сгнил бы заживо за какой-то час, от силы два, – тем не менее выдвинул свое предположение Харрол, с сочувствием глядя на тяжело дышащую четвероногую подругу, посапывающую в тревожном сне.

– Еханне необходимо как можно чаще потреблять воду, пищу и испражняться, дабы яд поскорее прекратил свое отравляющее действие, – сообщил Волк.

Они весь день до самого заката следили за состоянием серого грызуна; давали воды и всякую мелкую живность, убирали из-под него помет. Подростки на время и думать забыли о своих планах относительно дейчского колдуна при дворе короля Карла Ужасного и Бэрайи-мага, да и проклятые дозоры их не беспокоили. Чужаки постоянно находились рядом с Еханной, боясь оставить ее даже на пять минут, – а вдруг что-то непоправимое с ней случится?..

Лишь один раз Один ушел вглубь леса, чтобы разведать его по периметру, и вернулся с тяжелой тушей огромного кабана. Сам же сделал две крепкие рогатины, воткнул их в землю около речушки, примерно в метре друг от друга, затем обтесал и заострил дубовый сук найденным камнем с более или менее острой кромкой. Этим же первобытным орудием, довольно удобно лежащим в ладони, он разделал и освежевал тушу кабана, сделал множество глубоких разрезов в кровавом мясе и принялся обмывать в воде. В это же время Волк обложил будущее кострище камнями, набрал хвороста и разжег костер. Он предусмотрительно выдернул близрасположенные кусты.

Они вдвоем насадили освежеванного кабана целиком на дубовый сук и установили его на рогатках над костром, дым от которого уносился вниз по течению реки. Вскоре следовало ожидать дождь и туман.

Еханне становилось с каждым часом заметно лучше, а после того, как запеклось мясо, она с превеликим трудом, но все же самостоятельно поднялась на лапы, учуяв сладостный запах. Подростки облегченно вздохнули и оторвали ей самый большой и нежный кусок мяса.

После восхода солнца четверка, наконец, неторопливо отправилась в путь на восток к цивилизованным местам – крыса все еще с трудом передвигала лапы, однако упорно шла вперед, не желая более поддаваться отравлению. Хозяева двигались все время рядом, не припуская, но и не отставая.

Неожиданно крыса остановилась, опустила тяжелую голову и передними лапами уперлась в землю. Путники сразу сообразили в чем дело и не ошиблись: бедную Еханну стошнило.

Еще через час крысе стало намного лучше и шла она уже увереннее и быстрее. Крепкий сильный организм упорно боролся со змеиным ядом и побеждал.

Им удалось отдохнуть от силы два часа – не больше. Если бы они являлись обычными людьми, то эта ночь оказалась бы последней ночью в их недолгой, но насыщенной жизни. Путники без остановок и сна передвигались весь остаток предыдущего дня, всю ночь и весь этот день до полуночи, желая как можно быстрее достичь цивилизованных мест, однако треклятому лесу нет ни конца, ни края и в головы начали закрадываться тревожные, нехорошие мысли. Странники бессильно опустились на землю прямо около тракта и им показалось, что проспали минуту, звериные же инстинкты забили тревогу.

Мертвенный свет луны падал на кроны темных деревьев, на каменные блоки древнего торгового тракта и совершенно не тревожил сон странников. Их сон потревожил едва уловимый перестук.

Путники резко поднялись на ноги, не таясь, осознав, что их в любом случае обнаружили и берут в кольцо – сон как рукой сняло, тело вошло в полную боеготовность – костяной перестук улавливался со всех сторон, бежать не имело смысла, скелеты не ведают ни усталости, ни жалости, а собственные силы на исходе, их не хватит на еще несколько часов бега.

Впервые землянам придется сражаться с гинеидами. Довольно низкие, приземистые, сутулые. Все приметы указывали на то, что эти белые скелеты, оживленные извращенной магией Бэрайи, при жизни являлись женщинами, возможно, девочками-подростками, или представительницами какого-нибудь низкорослого племени: Относительно маленькая черепушка, узкий плечевой пояс, широкие тазовые и бедренные кости, «изящные» маленькие стопы и кисти, росту не более полутора метров, аккуратные ровные хорошо сохранившиеся зубы, вот только фаланги пальцев сжимали совсем не женское оружие – двусторонняя секира на метровом древке. Таким лезвием можно срубить толстый сук одним взмахом.

И еще одно достоинство, отличающее гинеидов от их «костлявых» сородичей – они весьма прыгучи, что делает их более маневренными и опасными противниками.

Черная Пантера избавилась от лишних эмоций, угнетающих ее боеспособность, абсолютно расслабилась, со стороны казалось, что она смирилась с обстоятельствами, отдалась во власть смерти, и лишь ее друзья видели истинную суть вещей. Харролу и вовсе предстоящий бой был не интересен, сердце стучало ровно, взгляд серо-голубых глаз равнодушен (за неделю пребывания на Винэру скелеты стали в порядке вещей); Волк лицезрел приближение страшилищ спокойно, даже невозмутимо, разминая незаметно свои мышцы и кости; и только Еханна вошла в раж, ей хотелось отыграться на гинеидах за свои злоключения, связанные с укусом змеи и последствиями оного. Она протяжно и тонко завизжала – своеобразный клич, от которого мурашками кожа покрывается, призывающий к бою и заставляющий врага нервничать (вот только на мертвых он не действует).

Гинеиды и впрямь оказались на редкость проворными. Чтобы нанести удар или избежать оного, они постоянно использовали прыжки, хотя прыжки, по законам биологии, доступны только тем, у кого есть плоть и кровь, то есть живым. Лишившись секиры, скелеты не падали на землю грудой костей, как то происходило с бромидами и смарагдами, а продолжали рваться в бой, как ни странно, совершенно друг другу не мешая. Не пожалел магической энергии на них Бэрайя-маг.