Долгая дорога домой. Дитя света

13. Арик

Арик побежал за Настей. Он не мог догнать ее. Но видел, как она бежала среди деревьев в ту сторону, где обосновался их враг.

– Стой! – кричал он ей. Но она не слышала. Или не хотела слышать.

Иссит остановился. Туда он не пойдет. Только если Грим ему прикажет.

Подождав немного, вдруг девушка все же остановится и повернет назад, Арик вернулся в караван. Здесь активно собирали разбитый на ночь лагерь, чтобы как можно скорее убраться отсюда, пока поверженный противник не предпринял попытку нового нападения. Увидев, что иссит идет один, Грим замешкался. Бросить девушку в лесу было не только неправильно по отношению к ней – все-таки она столько времени пробыла с ними и спасла весь караван от неминуемой гибели. Но если правдой было ее родство с правителем Сенвилда, то гнева его величества не избежать.

– Она убежала к лагерю нападающих. Видимо она сама не знала, куда бежит, – сказал Арик.

– И что теперь? – задал вопрос Грим. Но не кому-то конкретному, а просто озвучил мысль. Седрик пытался восстановить как можно больше големов, пока караванщики перестраивали порядок повозок. Теперь основная охрана должна быть в конце, если враг начнет преследование. И надеяться на его помощь в поиске девушки было нельзя.

Арик молча пожал плечами. Опять же, не в ответ Гриму, а просто сложившейся ситуации.

– Она сама найдет нас, – вдруг к ним подошла жрица. – Она знает, что делает. Быть может, дриады снова выведут ее к нам. Если так будет угодно судьбе.

– Откуда ты знаешь про дриад? – не удержался Арик. Но жрица лишь улыбнулась и ушла. А это означало, что можно не переспрашивать – ответа он не дождется.

– Ну что ж, тогда двинули, – неуверенно сказал Грим, и крикнул: – Выдвигаемся! Немедленно!

И Арик пошел к своей повозке. Очень расстроенный, не столько исчезновению девушки, сколько неразгаданной загадке.

14. Побег

Я бежала прочь от каравана. Я навлекла на них беду. По моей вине они потеряли более трети големов – самой надежной защиты. Прав был старый некромант – ИТУ это зло. И не только для обладателя, но и для окружающих. Не зная цены его силы, маги готовы уничтожить друг друга и всех, кто встанет на их пути. О каких жертвах бы ни говорил создатель этого устройства, на его счету уже тысячи жизней. И сколько оно заберет еще?

Я ругала себя – я могла в первый же день вместе с несколькими жрецами покинуть караван и отправиться к Филису или сразу же Последней вершине. Но я опять испугалась, подставив под удар тех, кто искренне хотел мне помочь. И сейчас я вряд ли поступлю иначе – я не герой, а слабая девушка, по чьему-то злому умыслу ставшая проклятием и шансом на спасение этого мира.

Я бежала, не разбирая направления, не замечая рассыпавшихся вокруг камней, оставшихся после боя големов. Очнулась от мыслей я лишь тогда, когда очутилась в разбитом нашими противниками лагере. Никто особо не обращал на меня внимания, хотя вокруг было довольно-таки много народу. Это были разномастные наемники и одетые в форму синих цветов с серой отделкой солдаты. Что ж, решила я, если в этом мире все так зациклены на своем предназначении, может и мой приход сюда – это судьба. Уж где – а здесь меня искать точно не станут. По крайней мере, первое время.

Я юркнула в одну из немногочисленных походных палаток и притаилась там за кучей каких-то ящиков поближе к выходу. Через некоторое время в эту палатку зашел еще кто-то. Я осторожно выглянула. Спиной ко мне, склонившись над одним из ящиков, стоял человек в синей форме, украшенной изысканнее формы простого солдата – вероятно, кто-то из высших чинов. Потом он выпрямился и вновь повернулся к выходу. Светлые зачесанные за уши волосы, знакомый профиль…

– Элвин? – вслух спросила я.

Мужчина вздрогнул и обвел взглядом пространство вокруг. Я неуверенно вышла из-за ящика, боясь, что ошиблась. Но и Элвин узнал меня. Едва он улыбнулся и раскрыл рот, чтобы поприветствовать меня, я уже подбежала к нему и обвила его шею руками.

– Элвин, ты жив! Я думала… – я подняла на него глаза и разжала объятия.

– Что ты здесь делаешь? – прервал меня Элвин.

– Я… Я поросилась в караван. А потом на нас напали эти… Подожди, зачем вы на нас напали?

– Это местные разборки, милая, – он обнял меня за плечи и вывел из шатра. – В этом мире такое часто бывает.

– Но я думала…

– Брось, никто ведь не пострадал.

– Ну… да, – согласилась я. Не может же быть такого, что человек, спасший меня и не единожды, напал на приютивший меня караван. Может дело было и не  во мне  вовсе, и им было что делить, кроме ИТУ. – А куда мы идем?

– В более надежное место.

– А что случилось там, у озера, когда ты пропал?

– Есть здесь у меня недоброжелатели. Ничего страшного. Главное, что ты нашлась.

Мы проходили мимо толпы наемников. Я оглянулась на них. В центре круга привязанная к столбу стояла дриада. Довольно высокая, относительно тех, что  я уже видела. Мужчины лапали ее и гоготали, отпуская непристойные шуточки. Дриада подняла голову, будто почувствовав мой взгляд. В ее глазах мелькнула надежда, а потом вновь отчаяние, когда та перевела взгляд на моего спутника.

– Зачем они это делают? – спросила я у Элвина, понимая, что сейчас вряд ли смогу чем-то помочь несчастной.

– Пока мы… хм… выясняли отношения с караванщиками, они пытались напасть на наш лагерь.

– Но что они могут сделать? Это же всего лишь дриады…

Сзади раздалось шипение и за ним звук удара, который заставил меня вздрогнуть.

– Ха! На моих глазах четверо наших солдат корни деревьев по их приказу утащили под землю. Двоих заживо замуровали в деревья. Всего лишь дриады…

Меня передернуло, когда я представила описанную картину. «А ведь они меня защищали», – подумала я. И обещала себе помочь одной из моих спасительниц, плененной этой странной армией. Друзья они мне или враги? Трудно сказать.

Тем временем мы подошли к высокому нарядному шатру синего цвета, на котором развевался синий же флаг с золотистым гербом.

– Жди меня здесь, – сказал Элвин, заводя меня внутрь. – Я сейчас…

Но ждать я не стала. Вернее свое ожидание я решила потратить с пользой. Впервые за все время я без страха воспользовалась магией. Во-первых, я обязана была дриадам за помощь, во-вторых – Элвин здесь. Он позаботится обо мне, если что-то пойдет не так. И магия, как ни странно, послушалась меня.

Некоторое время я стояла, прислушиваясь к звукам снаружи. А потом начала выполнять задуманное. Я сосредоточилась, даже глаза закрыла, пробуждая силу. Она текла легко и свободно, поддаваясь моим желаниям. Я представила себя невидимой. Когда открыла глаза, то в самом деле не увидела своих вытянутых вперед рук.

Я вышла из шатра, по пути прихватив чей-то брошенный кинжал, и пошла к дриаде.

Измученная дриада висела на обхватывающих ее веревках, не реагируя на издевки. Травяные волосы слиплись. Вокруг валялись содранные с них листочки. Веревки были пропитаны ароматным древесным соком, что заменял дриаде кровь. Хорошо еще, строение ее тела отличалось от человеческого, и изнасиловать ее не могли. Но, тем не менее, постарались как можно сильнее измучить пленницу. Постепенно солдаты расходились. И, наконец, избитая до полусмерти дриада осталась одна. Все вернулись к своим делам и более не обращали внимания на плененного врага.

Дриада почувствовала мое приближение и подняла голову, встретив лишь пустоту и летящий клинок. Когда веревки были перерезаны, дриада попыталась сделать шаг, но упала. Она могла бы напитаться энергией земли, словно дерево высасывая растворенные в воде силы. Хотя времени на полное восстановление сил было мало, на короткую перебежку хватило бы. Но я тогда этого не знала и уже вливала в лесную деву собственную силу, стараясь при этом не потерять контроль над своим заклинанием.

– Спасибо, – прошептала дриада. – Я в долгу перед вами…

– Брось, – прошептала моим голосом в ответ пустота перед ней. – А теперь беги. Я не смогу защитить тебя, если кто-то заметит нас.

Я смотрела вслед дриаде, пока та окончательно не скрылась в зарослях. Подождав еще немного и убедившись, что сбежавшей пленницы пока не хватились, я забросила кинжал подальше в траву и пошла назад к шатру. Шла я быстро, боясь опоздать, и выбегая из-за очередного стоящего на пути шатра, чуть не налетела на Элвина, который шел к шатру, где я должна была ожидать его, ведя с собой очень даже красивую женщину. Она была высокой и стройной. Кожа – невероятно гладкой. Она выглядела лет на двадцать, хотя взгляд походил на взгляд зрелой женщины, если не больше. Длинное темно-синее платье, украшенное россыпью мелких бриллиантов, облегало ее изящную фигуру и стелилось по траве. Длинные ухоженные волосы пшеничного цвета были собраны в замысловатую прическу, которая подходила для дворца, а не для военного лагеря.

– Смотри, Элвин, если ты снова ее упустил, ты… Ты знаешь, что с тобой будет.

– В этот раз вы увидите ее, моя госпожа.

Я, вместо того, чтобы бегом бежать к шатру, пошла медленне, прислушиваясь к разговору.

– Эта девчонка еще ответит мне за мое поражение! Её тело, её кровь и вся её сила – я уже знаю, как использую их…

– Но она сама пришла к вам – вы добились своего, – возразил Элвин.

– Наивная дурочка! Еще никто не побеждал меня в шату! Она ответит за мой позор! Но сначала она расскажет, как сделала это.

– Может это мощь ИТУ. Получите его и сами попробуете.

– А ты дерзок, мой мальчик. – Они остановились. – Смотри – доиграешься! – Женщина  властно обхватила его шею тонкой рукой и поцеловала.

– Ну, давай, показывай девчонку, – приказала она, оторвавшись от губ Элвина.

– Да, моя госпожа…

Я остановилась, смотря, как подходят к заветному шатру двое… Элвин, как он мог? Он сдал меня этой… этой… Без разницы, кто она. Но как он мог? И этот поцелуй… Глаза заполнили слезы. Ведь я искренне переживала за него, даже скучала, верила ему.

Я развернулась и побежала прочь. Подальше от этого места. Когда моего слуха достиг разочарованный крик, я чуть улыбнулась сквозь слёзы и ускорила бег.

Я мчалась со всех ног. Я сбросила невидимость, чтобы не тратить лишние силы. Ноги давно устали, мышцы отказывались подчиняться. Но я упрямо бежала дальше, переходя на шаг, и снова бежала. Можно, конечно, было скрыться и здесь, у дриад, но я не хотела вновь подставлять кого-то под удар.

Остановилась лишь тогда, когда путь мне перегородил бурелом. Я осмотрелась. Ровные прямые стволы деревьев сменились склоненными, иногда поломанными. И вроде, ничего такого в них не было – леса на Земле так и выглядят. Есть, конечно, и ровные, тянущиеся ввысь стволы, есть те, что клонятся к земле или искорежены. Ничего особенного. Но меня пугали сказанные когда-то Элвином слова: это «мертвые» леса. Здесь нет дриад. Зато во множестве водится всякая нечисть. От мысли об Элвине в душе вскипела злость. Я сжала кулаки, и пошла в сторону, чтобы обойти поваленные деревья. А нечисть – что ж, если понадобится, я сожгу весь этот лес. Сил на одно-два заклятия мне должно хватить. К тому же передача силы дриаде не ощущалась, как привычное заклятие, казалось, она миновала даже власть ИТУ, так что, может быть, доступных сил осталось даже больше, чем я рассчитывала. Хотя гарантий этому не было никаких – откуда мне было знать, чем отличается простая магия от магии ИТУ?

Небо затягивалось тяжелыми серыми облаками. В верхушках деревьях угрюмо завывал ветер. Вскоре облака слились в одну стаю, спеша вместе с ветром отхватить как можно больше территорий. На землю упали первые капли. За ними последовали еще. И теперь, лил сильный холодный дождь. Его тяжелые капли проникали во все уголки лесной чащи, опускались на траву, поджидая неосторожного путника, чтобы вцепиться в его ноги холодными мокрыми лапами.

Холодный дождь отрезвлял. И зачем я вообще убежала из каравана? Гораздо разумнее было бы отправиться в Сенвилд, одолжив у Грима проводника и пару ящеров-тааки. Или еще лучше заручиться поддержкой жрецов и отправиться сразу к заветной Последней вершине. А теперь я вновь бегу, снова без припасов, да еще и по «мертвому» лесу, где помощи так просто не дождешься. Вернуться назад? Но караван вряд ли станет ждать меня. Им надо спасаться самим. И я продолжила путь.

Теперь я шла пешком. Сил на бег не осталось. Промокшая одежда прилипла к телу и стесняла движения. Чувство голода я кое-как пыталась заглушить водой, которую собирала с травы и листьев.

Дождь перестал, лишь с веток время от времени срывались крупные капли, коварно целясь попасть в промокшую замерзшую путницу. Моего одиночества никто не нарушал – ни птицы, ни звери, ни невиданные существа. Я медленно плелась вперед, почти обессилев от голода. На лес опустилось покрывало сумерек. Тучи так и не разошлись, скрыв землю от ночных светил. Ночь в лесу обещала быть холодной и беспросветной.

Я собрала мокрые насквозь ветки, даже притащила к предполагаемому месту стоянки довольно большое бревно. Пыталась говорить с деревьями. Но они были глухи и немы – это был действительно «метрвый» лес. Холодный и равнодушный к судьбам путников. Я при помощи магии развела огонь, надеясь, что это действие не будет той последней каплей, которая лишит меня сил к сопротивлению. Удалось не сразу. Как ни странно, такое, казалось бы, простое действие далось мне с гораздо большим трудом, чем творимые ранее чудеса. Я уже почти отчаялась разжечь в ладонях хоть самый малый огонек для растопки, когда между пальцами мелькнула искра и упала на сырые ветки. Магический огонь резко взметнулся вверх, затем опал и теперь уже настоящий огонек нехотя занялся. Мокрое дерево трещало и чадило. Но меня это не страшило – в такой серой мгле вряд ли кто-то отыщет меня по неосторожно разведенному костру. Стало немного теплее. Хотя зубы по-прежнему отбывали дробь. Левое плечо, казалось, морозило чуть сильнее. Но я пыталась убедить себя, что это игра моего воображения.

Я нащупала в кармане куртки вымокший дневник мага. И теперь уверенно вырывала из него листы и бросала в огонь. «Сожгите все – не оставляйте ни листочка.»

Я сидела возле костра, сжавшись в комок и борясь со сном – мало ли, каких гостей приманит пламя моего костра.

15. Шинта

Слухи между лесами дриад передавались подобно дуновению ветра, в буквальном смысле. Любая новость передавалась от дерева к дереву, не искажаясь, доходя до адресата в первозданном виде. Им не требовалось ни гонцов, ни почтовых птиц, которыми так любили пользоваться люди. И в этот раз, стоило обещанной богами спасительницы пересечь границу первого леса дриад, как новость о ее появлении разнеслась по всем окрестностям. Сначала как догадка – и леса замерли в ожидании, подтвердится ли сказанное. И вскоре слух подтвердился и разнесся по всему материку. Дриады выходили к тракту, посмотреть, как идет по Тэолу Дитя богов. Пусть, сейчас оно с людьми. Но они точно знали – Дитя защитит их, вернет былую власть.

Впрочем, дриадам, как и людям, были присущи чувства, и порой не самые положительные. Шинта была тщеславна. Всегда. Она упорно рвалась к власти. Раньше дозволенного посадила свое первое дополнительное дерево, за что была наказана. Но это ее не остановило. И вскоре за свое рвение она была вознаграждена. Шинта стала одной из так называемых «боевых» дриад, которых называли с’еане. Конечно, попасть в члены совета из отрядов с’еане было сложно, но сейчас её устроило и это. Защищать леса от любых посягательств в некотором роде было очень престижно. Дриад– с’еане беспрекословно слушали в дни опасности, помогали с уходом за деревьями-домами в мирное время.

В этот день Шинта впервые вышла на настоящий бой. Не такой, когда они отрядом загоняли одинокого неосторожного путника, а именно настоящий, с большим отрядом ненавистных им людей. Они должны были защитить Дитя, еще не вошедшее в полную силу, которому грозила опасность. Даже не смотря на то, что нападавшая армия не делала ничего, что запрещал бы договор.

И они напали. В их задачу не входило уничтожить всех, но хотя бы отвлечь внимание на себя, чтобы дать Дитя время проскользнуть мимо засады. Но, стыдно признать, противника они недооценили. Солдаты не растерялись, изрубив четверых с’еане и несколько их деревьев. Хотя и людям не удалось избежать жертв. Шинта же попала в плен. Это был конец. Конец всем ее мечтам и надеждам. Скорее всего, ее сдадут магам для опытов, а те, в свою очередь, точно знают, как сделать так, чтобы не действовала самая изощренная лесная магия, и у пленницы не было ни единственного шанса бежать.

Она почти смирилась с судьбой, тем не менее, ища способ бежать еще здесь, в лагере войска. И тут Шинта почувствовала силу той, ради которой попала в плен. Дитя выглядело, как человеческая девушка – так и говорилось в присланных вестях. Девушка тоже заметила ее. Но рядом с ней шел один из воинов врага. Он был очень опасен. Сам по себе он немного мог сделать – в нем не было ни капли магии. Даже крупицы той магии, что была в каждом живом существе этого мира. Но он с легкостью вытаскивал откуда-то монстров, которые хоть и сгорали в свете солнца Тэола, но попутно забирая с собой жизни дриад или их «оживших» деревьев. И дриада поняла – их жертвы были напрасны.

Но, вопреки ее страхам, через некоторое время, когда уже не надеялась на спасение, она вновь почувствовала силу Дитя. Девушка, несущая в себе эту силу, пришла помочь ей, плененной с’еане. Сил передвигаться самой у Шинты практически не осталось. Освобожденная от зачарованных пут, она попыталась напиться силой земли, чтобы добежать до зарослей, где ей помогут её сородичи. И тут Дитя склонилось над ней, чтобы влить свою божественную силу. Не это ли его выбор? Не это ли судьба её, Шинты, как предводительницы дриад?

Как только Шинта распрощалась со своей спасительницей, она знала, что делать. Она пойдет на поляну Советов, расскажет, как была избрана, как Дитя дало ей свою силу, и поведет армию дриад – да что там, объединенную армию нелюдей – против человечества и тех, кто встанет на его сторону. Она благодарила судьбу за пленение и встречу со своей спасительницей. Теперь она, наполненная божественной силой, станет весьма значимой не только в своем племени, но и в любых других.

Шинта шла через лес, быстро, но не торопливо, игнорируя обеспокоенных дриад, которые теперь казались ей мелкими, ведь она – избранная. Наделенная силой. Сама почти как полубог.

16. Жертвоприношение

И всё-таки сон накрыл меня своим мягким покрывалом. Я и сама не заметила, когда отключилась. Однако спала я не так уж крепко. И когда рядом раздался хруст сломавшейся под чьей-то ногой сухой ветки, я вздрогнула и открыла глаза. Ко мне медленно подходил отряд из нескольких человек. Они не казались враждебными, не были похожи и на виденных мною магов. Хотя что-то подозрительное в них было. Но могли ли казаться дружелюбными незнакомцы, встреченные в “мертвом” лесу ранним утром?

– Что столь прекрасная дева делает одна в «мёртвом» лесу? Да еще и в столь опасное время? – сказал идущий чуть впереди человек, останавливаясь напротив меня. Голос его был на удивление приятным.

А над лесом действительно начали разгораться утренние сумерки – любимая пора самых опасных хищников, подстерегающих уставшую ночную и ещё не проснувшуюся дневную добычу.

– Заблудилась, – буркнула я, чувствуя себя героиней детской сказки, встретившейся с волком в лесу. А что-то волчье в стоящих всего в паре метрах от нее людях было. Хищные желтые глаза, звериные оскалы улыбок – или все это игра теней и воображения?

– Позвольте нам проводить вас в наше селение, – неожиданно учтиво поклонился тот же человек – видимо главарь отряда.

Я неуверенно кивнула. Раз предлагают помощь – значит не опасны. Раз так учтивы – значит видят во мне силу и способность защититься. Я встала с земли, отряхнулась и ещё раз неуверенно взглянула на мужчин. Те учтивым жестом пригласили меня следовать за ними. Впрочем, отряд разделился на две группы – пятеро пошли за мной, четверо передо мной – будто конвой. Ну, мало ли, подумала я, какие у них тут обычаи.

Мы двигалась через лес. Небо над головами лесных исполинов-деревьев прояснялось. Просветы между дождевыми облаками вскоре окрасились розовыми лучами восходящего солнца. Вскоре за заросшими низким подлеском деревьями мелькнула высокая деревянная изгородь, какой я еще не видела в этом мире. Заточенные толстые стволы деревьев окружали поселок плотным строем. Из-за стены послышался крик ранних петухов. Некоторое время отряд двигался вдоль стены, пока не достиг ворот. Главарь окрикнул стоящего на дозорной башне у ворот человека, и через несколько мгновений заскрипели засовы, и ворота распахнулись, пропуская внутрь своих людей.

Поселок разительно отличался от тех, что я видела в этом мире. Прежде всего, тем, что здесь в постройках изобиловало дерево, тогда как камня почти не было. Довольно небольшая отгороженная территория вынудила небольшие неаккуратные домики встать почти вплотную. На самой широкой улице, по которой двигался отряд, смогла бы проехать лишь одна повозка, да и то при условии, что люди плотно прижмутся к стенам или уйдут вообще. На порогах время от времени появлялись люди, готовясь приступать к дневным делам. Нечесанные женщины выходили на улицу в коротких рубахах, явно с мужского плеча, обменивались похабными шуточками с мужчинами и окидывали презрительным взглядом меня,  окруженную отрядом мужчин.

Мне поселок не нравился. Его улицы были заполнены грязью. Не столько размокшей от дождя землёй, сколько грязью душ, которая, казалось, ощутимо липла к коже. Низкие домики угрожающе нависали надо мной. Даже доселе доброжелательные спутники теперь казались мне опасными и озлобленными.

Наконец, мы оказались на небольшой площади, окруженной тесно прижавшимися друг к другу домиками. Посреди площади стояла грубо сработанная статуя, единственное каменное сооружение в посёлке. Изображённая фигура напоминала чудовище, не то человека, не то ящера, с расправленными за спиной крыльями летучей мыши. У подножия статуи чуть возвышалась над щедро посыпанной гравием землей небольшая грязная площадка. Она не была забрызгана грязью или покрыта пылью – за этим здесь строго следили. Кровь, что ли? – невольно подумала я. В это время заскрипел засов на двери небольшого домика, и я отвлеклась от созерцания единственной местной достопримечательности.

– Не желаете отдохнуть? – улыбка главаря расплылась в волчьем оскале – теперь я видела, что это не иллюзия. Однако послушно ступила на первую ступень невысокого крыльца.

Домик был хоть и небольшим, но снаружи выглядел добротным. На крайний случай, я всегда могу закрыться в нем, на некоторое время отгородившись от странных людей, и что-нибудь придумать. И я шагнула в тёмную комнату.

Закрыть дверь я не успела – это сделали вместо меня. Снаружи послышался шум задвигаемых засовов. И я осталась темноте. Откуда-то сверху через редкие слуховые окна проникал чуть видимый свет. Глаза быстро привыкли к окружающей тьме, и я разглядела еще несколько фигур, сидящих вдоль стен единственной небольшой комнаты.

– Надо же, сама зашла, – прохрипел откуда-то из угла низкий сиплый голос, непонятно кому принадлежавший.

– Не знает видать, зачем. Или может жизнь стала немила, – ответил голос, явно принадлежавший совсем юной девочке.

– Что, не нашла лучшего способа самоубийства? Али не знала, куда шла? – обратился ко мне сиплый.

– Нет, не знала, – честно ответила я.

– Не слыхала, что ль, про оборотней? – зазвучал еще один голос, более сильный и свежий, явно женский.

– Положат нас всех на алтарь ихнему тёмному божку – будь он не ладен. И предадут смерти. Да не такой, как палачи нашенские. А чтоб сама молить о быстрой кончине стала, – вновь просипел первый голос. – Им семь жертв надо было. И ты, седьмая, сама пришла. – Голос тихо выругался.

– А сбежать никак? – я запоздало испугалась.

– Сбежишь ты от них! – возмутилась женщина. – Они ж волки. Нагонят да сожрут. Или назад притащат. Пытался тут сбежать один умник. До ограды добежать не успел. Но тогда нас еще пятеро было… А тебя, седьмую, просто так никто не выпустит.

Я села у стены возле двери. Шесть жертв сгрудились в дальнем углу, изредка тихо переговариваясь. В основном тема разговоров касалась завтрака, который вот-вот должны были принести. Или же будничными голосами смирившихся с судьбой людей обсуждалось предполагаемое начало жертвоприношения, которое необходимо было совершить именно ночью.

Вскоре принесли долгожданный завтрак. Принесли его две женщины, одетые теперь намного приличнее, чем те, кого я видела утром. Я задалась вопросом – почему мы всемером не можем одолеть этих двоих не внушающих особого страха женщин? Однако никто из пленников даже не дерзнул напасть на пришедших или побежать к двери. Женщины, тем временем, поставили на пол перед пленниками чаши с какой-то жижей, и вышли, наглухо заперев дверь. Пленники с жадностью накинулись на еду. Я же брезгливо отодвинула миску, даже несмотря на подкативший голод. Потом тонкая фигурка девочки-пленницы собрала у всех опустевшие миски, составила у входа и вернулась в свой угол.

Время тянулось медленно. Иногда пленники вставали, чтобы справить нужду в выдолбленную в полу дыру в одном из углов. Я брезгливо морщилась каждый раз, когда кто-то подходил к дыре. Хотя зловония в помещении не ощущалось. Видимо, обостренное чутье оборотней не терпело лишних запахов, и в домике была проведена какая-то хитрая и мощная система вентиляции. Возможно, и без магии здесь не обошлось.

Идея побега обрабатывалась в мозгу тщательно, но безрезультатно. Я не знала силу оборотней, что они могут, чего от них следует ждать и чего опасаться. Конечно, на свой страх и риск можно пустить какое-нибудь мощное заклинание. Из придуманных мной, разумеется. Но подействует ли и принесет ли это хоть какой-то результат? Бить надо было точно, одним движением. Помня о проделанных накануне магических действиях, я понимала, что сил моих может хватить только на один удар. А потом я возможно отключусь и не смогу сопротивляться, упрощая задачу врагам. И это если магия послушно сработает. Если оборотни хоть сколько-то владеют магией, то полностью их перебить не удастся. Даже моя недавняя мысль тупо выжечь все вокруг, не казалась мне теперь такой удачной. Да и физических сил после бессонной ночи и вчерашнего «побега» вряд ли бы хватило на новый побег. Я едва боролась с подступавшей дремотой, а уж одолеть поселение оборотней мне вряд ли бы удалось.

Прошло время обеда, который никто так и не принес. Ни воды, ни ужина не было тоже. Пленники с обреченностью начали говорить о предстоящей этой ночью казни – иначе быть не могло. Девочка во всем винила мнея, пришедшую последней. Ведь если бы не я, то пленники сидели бы здесь еще несколько дней, а то и недель. От голода, жажды и недосыпа кружилась голова. Я даже с сожалением подумала о не съеденном завтраке, который уже поделили остальные пленники. И после долгих колебаний, я всё-таки позволила по текущей во мне магии притупить голод и придать мне сил. Как ни странно, сила отозвалась, при этом словно не трогая ИТУ, готовое уничтожить воспользовавшегося им мага в любой момент. Будто было в этой силе что-то иное, как тогда, когда я отдавала силы освобожденной дриаде. Но что это, мне, несведущей в магии, было не понять. Оставалась только верить тому, что я чувствовала. А может и не было ничего, и все это голодный бред.

Наконец, томительное ожидание кончилось. Даже ожидание смерти оказалось не таким уж быстрым, как об этом обычно говорили. Быть может, проведя время на воле, пленники не заметили бы прошедшего дня. Однако в темной запертой комнате время течет как-то иначе.

Как и говорили соседи по плену, жертвоприношение было назначено на темное время суток. Над лесом ярко сияла луна, освещая площадь мягким голубоватым светом. В прилегающих к площади улицах, казалось, столпились все жители поселка. В первых рядах и на плечах взрослых чётко угадывались фигурки детей, рвущихся как можно лучше видеть происходящее. Однако в свободный от наблюдателей круг вступили лишь несколько оборотней. Пленников вывели из домика и заставили опуститься на колени возле каменной статуи. По бокам от нее ярко горели два факела настоящим немагическим огнем. Их рыжий свет плясал на очертаниях каменной фигуры, делая её еще более устрашающей. Возле самого жертвенника, коим являлась площадка у подножия статуи, был воткнут столбик с привязанными к нему алыми лентами и резко пахнущий травой.

Один из расхаживавших по площади оборотней, явно вожак, что-то говорил застывшей вокруг толпе. Что-то о небывалом величии, которой обязательно наградит их народ тьма, приняв в жертву семерых пленников захваченных в соответствующем древнему пророчеству местах. Потом он закончил свою пламенную речь, и один из помощников потащил к алтарю девочку-пленницу. Та не сопротивлялась, ослабленная голодом и обреченностью. Я с неожиданным для меня самой равнодушием наблюдала за происходящим. В голове лениво бродили мысли: как помочь этой девочке, не вступившей еще даже в период созревания, когда казавшееся рубленным тело обретает формы? И следом приходила другая мысль, что я вряд ли смогу чем-то ей помочь. Я просто человек, да еще и из другого мира, а не супер-герой. Даже если я брошусь сейчас к несчастной, отдавая собственную жизнь, ничего не изменится. Оставалось только ждать. Все обострившиеся в момент ожидания собственной участи инстинкты говорили мне об этом: ждать, и только ждать.

Против обещаний сиплого, мучить девчонку не стали. Одним точным движением вожак перерезал ей горло. Затем ее развернули над алтарем, давая свободно вытечь как можно большему количеству крови. Подожгли траву на стоящем рядом столбике. В воздух поднялся тяжелый горький аромат. Огонь с травы перекинулся на разлитую по жертвеннику кровь, и, треща и шипя, принял поданную ему жертву.

В тот же миг на меня обрушилось донельзя странное чувство. Это не было отвращение или неприязнь к только что постигшей юное создание смерти. Будто меня перевернули вниз головой, и я теперь падала куда-то. Одновременно с этим меня наполняла боль смерти и горький привкус принесенной богу жертвы. Я просто знала это, что та фигура, вытесанная из камня, принадлежит именно божьему дитя, именем которого нарекли меня феллиты из каравана  Грима. И может действительно, однажды то самое дитя являло себя народу именно в таком образе. И теперь мне приходилось отдуваться за столь непростительную ошибку. От нестерпимой горечи хотелось плеваться. И вместе с тем меня наполняла сила – как раз та самая, что шла в обход ИТУ. Но только сила эта была какой-то недолговременной, быстро портящейся. Либо используй её сейчас, либо выброси за ненадобностью. И я использовала её.