Маршруты трёхмерного пространства

Основы формирования экипажей

В дальнейшем я буду приводить полные конспекты наиболее интересных и не засекреченных лекций. Возможно, в будущем многие вещи кардинально изменятся и эти конспекты вам ничем не помогут. Зато они станут частью истории, по которой можно будет восстановить стремительную эволюцию ВКС (или деградацию, это уж как получится).

Куратор: ВКС Кэц. Куратор Ио. Я курирую вашу группу. Обращаться ко мне можно «Куратор Ио» или «Ио». Добро пожаловать в средний ВКС. Самый странный ВКС.

Куратор: Если вы ещё не поняли, то астронавт средней боевой машины это в первую очередь – полевой агент. Во вторую – специалист. А потом – мобильный штаб, филиал ВКС Кэц, филиал Абсолюта, Аналитический корпус, Дипломатический корпус. И, по необходимости, другие корпуса.

Куратор: Из-за того, что время сейчас мирное, вы получите дополнительные лекции по каждому направлению в котором, возможно, придётся работать.

Куратор: Подготовка экипажей средних боевых машин ведётся в виде потока: зашло 60 курсантов – вышло 10 экипажей. Но это идеальный вариант, обычно, мы получаем 5—8 экипажей. Свободные курсанты или вылетают из академии и выплачивают компенсацию, или распределяются на крылья, большие машины или станции.

Куратор: Экипаж формируется в академии, выпускается наружу и больше не меняется. Такой подход вызван спецификой средних машин. Во-первых, потери. Если средняя машина гибнет, то гибнет со всем экипажем. Частичных потерь настолько мало, что мы можем рассматривать каждый неполный экипаж, как уникальную ситуацию. Во-вторых, психологическая совместимость. Одно непрерывное дежурство может занять до 6000 стандартных часов. А теперь думайте: 6000 стандартных часов и 6 астронавтов в маленькой консервной банке без квадратного сантиметра личного пространства. Каждый член экипажа отвечает за весь экипаж и имеет полный контроль над всеми системами. Всеми! Полный контроль машины и полный контроль за боевыми костюмами. Один небольшой конфликт и тихая обида легко и непринуждённо превращается в катастрофу. Даже пассивно-агрессивное поведение угробит машину всю и сразу.

Куратор: На средних машинах служит минимально допустимый экипаж. Если его урезать, то падает боеспособность, если расширять, то придётся увеличивать размеры машины и она перестанет быть средней. На средних от всех зависит всё. В тепличных условиях академии можно обнаружить будущие конфликты и развести несовместимых по разным экипажам. Или выкинуть критически несовместимых в воздушный шлюз.

Куратор: В этот раз у меня есть отличный пример – курсант Лис. Определив его в экипаж к командору-расисту, ВКС потеряет, как минимум, одну боевую машину. Лис долго не сможет терпеть издевательства или находиться в эмоциональном вакууме и начнёт действовать. В лучшем случае мы получим погибшую машину с погибшими астронавтами, в худшем – машину-ренегат. А машины-ренегаты доставили слишком много проблем, чтобы не пытаться как-то решить их проблему. Курсант Рисе, слушаю вас.

Рисе: Почему в данном случае вы не рассмотрели вариант, когда командор-расист убивает курсанта Лиса и остаётся без навигатора?

Куратор: Из профиля Лиса следует, что он будет готов к этой ситуации и командор не успеет устранить навигатора. Впрочем, даже если успеет, то командор окажется в невероятно дерьмовой ситуации, о которой вам расскажут на вводной лекции по навигации.

Куратор: Продолжаем. И, финальная причина, во время войны академия должна стабильно и регулярно поставлять экипажи. Производственные мощности могут клепать сотни машин, а вот с экипажами проблема. Конечно, конвейерная подготовка будет поставлять отвратительные экипажи, но лучше уж такие, чем никаких. Курсант Сафари, слушаю вас.

Сафари: Почему нельзя заменить нас автоматическими системами, как произошло с большинством рабочих мест на планетах?

Куратор: Начнём с того, что все системы боевых машин максимально автоматизированы, благодаря чему мы и можем обойтись шестью астронавтами. Продолжим тем, что в данный момент существует только один максимально универсальный и автономный робот. Имя ему: обученный астронавт. ИИ до сих пор оставляет желать лучшего, особенно на нестандартных ситуациях. Например, однажды мою машину протаранил автобус. Обычный автобус. На колёсах, с двигателем внутреннего сгорания. Он пробил «Солнечному лучу» крышу, снёс с неё все сканеры и застрял в прочном корпусе. Торговый флот перевозил музей между планетами, двери грузового шлюза сломались, во время шага автобус вывалился наружу, воздух и «хлопок» щитов предали ему ускорение, а половинная вахта проморгала столкновение. А теперь вопрос: как должен среагировать ИИ в ситуации, когда в средней боевой машине торчит автобус, истекающий бензином? А что сделал обученный астронавт, услышавший трёхтоналку и доклад старпома: «в нас взрезался автобус, кругом бензин»? Он пошёл заклеивать бензобак автобуса, чистить отсеки, потом взял аппарат дуговой сварки, приварил автобус к корпусу и пошёл домой на капремонт вместе с автобусом. Курсант Сафари, слушаю вас.

Сафари: Но это достаточно редкая исключительная ситуация.

Куратор: На частном примере – да. Сомневаюсь, что в вас влетит автобус. Но пространство – это помойка. Торговый флот вечно теряет что-то. Где-то там до сих пор летят торпеды, запущенные во времена первой межпланетной войны. Куски станций или машин, спутники, зонды, целые станции, целые машины, планеты, потерявшие звезду, ошмётки планет после взрыва сверхновых. Где-то там наверху двухкилометровый памятник какому-то лысому человеку бороздит просторы космоса.

Куратор: Но это мелочи. Внешаток, конечно, много бывает. Типа шланга, намотавшегося на локатор; куска брони, застрявшего в выхлопных соплах; отвалившейся ЗЭУ или ремонтника, заснувшего между активным и прочным корпусами. Я хочу… курсант Деси, слушаю вас.

Деси: Простите, отвалившийся ЗЭУ?

Куратор: Случайное срабатывание системы аварийного сброса Зелёной Энергетической Установки. Средние машины несут на себе две энергетические установки: красная и зелёная, по цветам бортов. И с одной можно жить, но тогда вывалилась наша последняя установка. В начале пилоту, используя минимум мощностей с батареек, пришлось её догонять, а потом экипаж ловил её и заталкивал обратно. Аварийный сброс – жёсткая процедура, установка покидает машину вместе с кусками реакторного отсека, мне пришлось импровизировать и подключать её обратно через что придётся. Это достаточно нестандартная задача: с минимумом ресурсов решить сложную инженерную проблему. Например, в качестве гасителя я использовал приготовленные, а после замороженные армейские пайки.

Деси: Вас поняла, спасибо.

Куратор: А теперь я хочу перейти к самому главному. К стеклянным ногам, на которых стоит всё наше общество. К механизму проколов. Кратчайшим путём из точки А в точку Б является прямая. Но прямая это долго. Механизм проколов позволяет сжульничать: «изогнуть» пространство, сделать в нём «дырку» и таким образом кратчайшим путём между двумя точками будет точка. Сейчас на экран я выведу визуализацию, для наглядности. Вот перед вами ограниченная плоскость. Ставив две точки. Теперь складываем плоскость таким образом, чтобы эти точки совпали. Берём некий острый предмет и делаем дырку. Теперь нам не надо лететь тысячи лет, чтобы провести отпуск на каком-нибудь курорте Земли из системы Соль. Перемещение будет мгновенным. Нюансы работы механизма проколов вам расскажут на вводной лекции навигаторов. А я расскажу только главную суть. Механизму нужен сторонний наблюдатель. Без него прокол просто не открывается. Лаборатории Аргентума перебирали множество вариантов: ИИ, мозги в банках, животные, кэц в коме, кэц во сне… Ничего не сработало. Нужен живой и трезво мыслящий навигатор. Впрочем, пьяный на 79% навигатор тоже сойдёт.

Куратор: Но одного навигатора мало. Машиной нужно управлять. Автопилот не всегда справляется, плюс, автопилот потребляет энергию и вычислительные мощности машины. В бою эти вещи нужно экономить.

Куратор: Пилот и навигатор должны видеть, что происходит вокруг, должны иметь возможность связаться с другими машинами. Но один занят прокладкой маршрутов и расчётами проколов, а другой маневрирует. Добавляем связиста.

Куратор: Пилот стрелять не может. Это вам не крылья. Здесь сложные системы огня и сложное вооружение. Например, торпеду нужно подготовить: навестись, залочится, запрограммировать, запустисть. Проведите-ка всё это маневрируя. Добавляем стрелка.

Куратор: Сердце боевой машины это две энергетические установки. Две маленькие нестабильные звезды, которые всё норовят выкинуть какой-нибудь подлый фокус с расслоением, разложением, мутацией, трансформацией или перерождением. Добавляем инженера.

Куратор: Имеем: навигатор, пилот, связист, стрелок, инженер. Их тоже нужно сопровождать. Добавляем медика. Вот вам и минимум.

Куратор: Нюансы и суеверия каждой отдельной профессии вам расскажут на профильных лекциях.

Куратор: А пока, помимо обучения, перед вами стоит задача социализации. Знакомьтесь, общайтесь, говорите. Долгие, долгие часы вам придётся делить скромные площади средней боевой машины с кем-то из здесь присутствующих. Это серьёзней племени, клана, биологической или синтетической семьи. Не забывать это.

Куратор: Всё происходящее в академии – это обучение. Вы должны действовать, должны учиться, должны задавать вопросы, должны совершать ошибки. Потому что наверху у вас не будет право на ошибку.

Куратор: В академии вы не имеете права совершать только критические ошибки. Все они описаны в файле «критические неудачи». Ознакомьтесь. На этом всё. Свободны.

Основы прокладки маршрутов в трёхмерном пространстве

Лекции по навигации вела невероятно весёлая женщина, немного напоминающая Саню (но-но, я красивее – прим. Сани). На все каверзные вопросы она отвечала: «понятия не имею, посмотрим в справочнике!» или «понятия не имею, запускаем симуляцию и надеемся, что она не обосрётся!».

Рейвен была первым астронавтом с синдромом вахты, которого мы встретили. Достаточно распространённое профессионально заболевание астронавтов. Она передвигалась специфичной шаркающей походкой, не всегда верно рассчитывала прыжки (она обожала запрыгивать на стол и сидя на нём читать лекцию) и постоянно проверяла наличие шлема, пристёгнутого к бедру.

Рейвен: ВКС Кэц. «Дождливый вечер». Навигатор Рейвен. (Стандартное обозначение себя: «Принадлежность к ВКС. Название машины. Специализация. Позывной» – прим. Лиса)

Рейвен: Так-так-так, что я вижу. Интересная группа, интересная. Я вообще-то хотела начать свою лекцию с едких и точных комментариев, описывающих каждого навигатора и пилота, но успела всё позабыть. Профессиональное. (Нет, не профессиональное – прим. Деси) (Да, профессиональное, навигатору приходится держать в уме огромные количества информации, которые после завершения расчёта становятся не нужны. Нашёл – применил – забыл, – прим. Лиса).

Рейвен: Это обзорная лекция, поэтому вас тут так много. На ней все должны понять, почему навигатор – важнее всех.

Рейвен: В космосе, или трёхмерном пространстве, есть одна самая страшная вещь, по сравнению с которой любые опасности незначительны. Внезапное звено противника? Сотрём или сбежим. Прогретая боевая станция? И не такие штуки взрывали. Поломки? Да любой инженер соберёт временную энергетическую установку на коленке. Чужие? Ха, мы рождены, чтоб звёзды сделать пылью!

Рейвен сделала драматичную паузу.

Рейвен: Заблудиться. Вот что самое страшное в космосе.

Рейвен: Космос пугающе огромен. Можем сыграть в игру: размер вашей машины 1 сантиметр. Радиус зрения: метр. Вы находитесь где-то в атмосфере. Через 30 стандартных минут экипаж умрёт. Задача: найти нашу любимую академию.

Рейвен: Можете особо не думать над ответом. Все ваши предложения не будут работать в космосе. Да и в задаче подвох. Вы не на Кэц, а на Неп. Но надо найти академию на Кэц. Это могло бы звучать смешно, если бы не было так страшно.

Рейвен: К сожалению, мы, навигаторы, не волшебники и не умеем моментально определять, где находится машина.

Рейвен: На средней боевой машине находится 36 устройств, которые записывают. Каждое устройство имеет независимого дублёра. В каждом устройстве продублированы все схемы. И все эти устройства пишут. Фиксируют реликтовое излучение, записывают спектрограмму ближайших звёзд, пишут рельеф ближайших планет и астероидов, пишут положение видимых звёзд, внешний вид галактик, карту нагрева окружающего пространства, пишут маршрут, пишут показания гравитационного компаса, маршрут пройдённый машиной, скорости, формы и рельефы тел, пролетающих неподалёку. Машина таскает с собой огромную и неповоротливую базу данных по всем, зафиксированным, слава экспедиционному корпусу, телам и их маршрутам. В каждый отдельный момент времени мы должны знать где мы находимся. Хотя бы приблизительно.

Рейвен: Создание проколов и синхронизация с маяками – это крохотный кусочек работы навигатора. Основной задачей навигатора является обработка этой информации и фиксирование текущего местоположения. Даже в бою. Навигатор всегда должен точно знать и перепроверять, где он сейчас находится. Всем в экипаже нужна информации о системе и навигатор должен её предоставить. Автоматика настолько часто объёбывается, что я её просто отключила. Даже на ровном месте она внезапно объявила, что мы не в родной Кэц, а в сраной Соль. А у нас, между прочим, нет ёбаного Юпитера, из-за которого локационный комплекс работает в три раза медленней, поэтому нужно повышать мощности для связиста, а это растрата ресурсов, и сфера ломается в кашу.

Рейвен: С открытием прокола в сфере локаторов справится кто угодно – выбираем две точки, на глаз подгоняем углы альфа и дельта. Бету можно подёргать, но лучше не стоит. Потом коэффициент Рассела задираем по границе. Тоже на глаз, так как граница, обычно, определяется сильно выше нормы. В совсем тихом варианте можно вообще ничего не делать, только проверить, что системы стабилизировались. Если нужно шагать сразу после или в процессе шага, то ещё корректировки по плоскостям, ускорениям, учесть ближайшие массивные тела, но это не обязательно, и наводки от уже действующего прокола, это уже важно, – во время шага навигационные системы на несколько тактов сходят с ума.

Рейвен: Вот и всё. А остальная часть работы автоматизирована.

Рейвен: Однажды мы вышли прямо в звезду! Такое случается, не злитесь на своего нави в таких случаях. Вроде, угол альфа был правильным, а бета чуть ниже. Мы делаем шаг, и я вижу, что мы выходим в звезду. Ну, не прям в неё, но предельно близко. Щиты моргнули, активный корпус плавится, прочный корпус плавится, всё, что было на морде умирает. Я наспех собираю прокол куда угодно отсюда, бросаю его в пилота и он, не задавая лишних вопросов и не ожидая приказа командора или окончания текущего шага, открывает и уходит в прокол. Да, мордашка со шрамом?

Лис: Почему нужно дожидаться окончания шага, чтобы сделать следующий?

Рейвен: Ура! Вопрос! Тематический! От навигатора!

Рейвен: Считается, что это опасно. Вообще, это достаточно опасно – открытый прокол даёт наводки на оборудование, поэтому надо вносить много корректировок и совершать много угадываний. Да, хитрые глазки?

Инь: Без угадываний никак не обойтись? Автоматически считать коэффициенты на основе наводок? Машины же с очень мощными компьютерами ходят…

Рейвен: Да, компьютеры у нас мощные. Вот только недостаточно мощные. Прокол сильно меняет окружающее пространство. Это, буквально, дырка. Математическая абстракция в реальном мире. И чтобы просчитать все изменения в мире, которые возникают из-за такой дырки надо эмулировать поведение всей вселенной.

Рейвен: Это как с погодой на планетах. Чтобы 100% точно предсказать погоду в отдельно взятом городе нужно эмулировать всю планету. Взмах крыльев бабочки в пригороде Белой Башни, вызывает ураган у берегов Саратоги.

Рейвен: Поэтому, прежде чем выйти на улицу вы смотрите прогноз, потом в окно и пытаетесь угадать: будет ли сегодня дождь. Кстати, дождь – это удивительная штука! Питьевая вода льётся с крыши и это не катастрофа. Так фантастично. Или вот палуба. Она всегда внизу. Безумно, не так ли?

Основы пилотирования в трёхмерном пространстве

Сноу: ВКС Кэц. «Дождливый вечер». Пилот Сноу. Поехали!

Сноу: Все задачи пилотирования делятся на два типа: невероятно лёгкие и невероятно сложные.

Сноу: Первые для автоматики.

Сноу: Вторые для нас.

Сноу: Потому, что – внимание на экран!

На экране средняя боевая машина, активно работая манёвровыми двигателями приближалась к стыковочному слоту станции.

Закадровый голос: Первая беспилотная боевая машина совершает свою первую стыковку. Машина оборудована мощнейшим, на данный момент, квантовым компьютером. Искусственный интеллект прошёл 10¹⁰²⁴ циклов обучения на симуляторах. ИИ отлично себя показал на синтетических тестах и в трёхмерном пространстве. Сейчас мы можем наблюдать финальную проверку, торжество мысли гениальных инженеров и программистов…

На слове «программистов» машина, не снижая скорости, начала продольное вращение, врезалась в стыковочные слоты и продолжила движение, постепенно наращивая мощность ходовых двигателей и превращая кусок станции в кашу.

Курсанты смеются.

Сноу: Такие дела.

Сноу: Пилота вечно хотят убрать с машины, но ничего у этих умников не получается.

Сноу: Вам всем не нужно знать детали или понимать, что делает пилот. Вы это и так знаете, если играли хоть в одну видеоигру. Пилотирование – это легко. Можно обучить даже кошку. Практика-практика-практика-практика, рефлексы и интуиция. Здорово, если имеете какой-нибудь опыт – атмосферников, авто, кораблей, лодок, игр. Это поможет. Да, курсант… э-э-э… да, рыжий курсант?

Саня: Что с кругами фокусировки?

Сноу: Без кругов фокусировки тебя не примут в академию.

Саня: А я уже здесь!

Сноу: Тогда, ты не сдашь зачёты.

Саня: А я сдам!

Сноу: Как чужие на нас нападут, так сдашь. Автоматом. Ещё вопросы?

Круги фокусировки для пилота чрезвычайно важны. Все остальные специалисты могут более-менее сносно работать без этого импланта. А вот пилот обязан постоянно обрабатывать и контролировать огромное количество информации. Нужно видеть всё, что происходит с машиной, что воздействует на машину и какие системы на сколько можно использовать. Нужно компенсировать или использовать огонь орудий с отдачей, следить за угловыми ускорениями, знать выработку энергетических установок, направленную на движки, следить за центром масс, вращением, состоянием корпуса, гравитационными силами, орбитами всякого дерьма. И это только малый базис, который преподавали всем остальным.

У пилотов самый большой пост с четырьмя огромными выгнутыми дисплеями. И этого всё равно мало. То, что не влезло на дисплеи отправляется на круги фокусировки. Пилоту постоянно нужна информация вся и сразу – у него нет времени на переключение между окнами. Я не представляю, как Саня умудряется справляться со всем этим используя обыкновенные глаза.

(Быстрые и независимые глаза, острый ум, богатое воображение и отрицательная скорость реакции – вот и все мои секреты! – прим. Сани)

(Отрицательная реакция? Нельзя начать действовать до того, как ты узнаешь, что нужно действовать! – прим. Рисе)

(Всегда так делаю, и никто ещё не умер, – прим. Сани)

(Я хочу нормальный экипаж, перераспределите, пожалуйста – прим. Фора)

Основы оказания первой помощи в трёхмерном пространстве

Док: У вас в команде медик. Пусть он и делает свою работу. Если медика больше нет, а вы есть, то сожрите все имеющиеся обезболивающие, витамины, временные микромашины и немедленно возвращайтесь домой.

Док: У меня всё.

Док: Ах, да, морда со шрамом. Или эту царапину кто-нибудь срочно обработает, или придётся тратить страховку на долгую и унылую косметическую операцию.

Основы контроля энергетических установок в трёхмерном пространстве

[Удалено Абсолютом]

(Установки поставляются в ВКС Альянса, ВКС Вертикали, ВКС Листопада, ВКС Эдема. Устаревшие модели установлены на машинах всех торговых флотов. Реакторы вместе с инструкциями доступны на чёрном рынке. Это уже давно тайна младшей сестрёнки. У нас даже есть разрешение на раскрытие Вортекса. Вы в своём уме, Абсолют? – прим. Деси)

(Необходимо получить другое разрешение, – прим. корректора Абсолюта)

(Прошу больше не совершать диверсий в центральном штабе Абсолюта, – прим. директора Абсолюта)

(Посмотрим, – прим. Рисе)

(Ничего не обещаю, – прим. Деси)

(Деси! – прим. директора Абсолюта)

(Хуеси! – прим. Деси)

Ладно, если кратко и без раскрытия.

Две энергетические установки – это сердце машины. Без них она превращается в бесполезную консервную банку с кучей трупов. Энергия нужна на всё: жизнь, движки, щиты, орудия, проколы, связь, сканирование. Всё это питают два нестабильных (иначе бы не было бы необходимости устанавливать систему аварийного сброса) реактора. Какое-то время можно жить, сражаться и работать без них – по всей машине установлены аккумуляторные батареи как раз именно на такой случай.

В задачи инженера входит: осмотр, обслуживание, управление, контролирование, ремонт реакторов и батарей. Очередная самая ответственная должность – детонация одного реактора средней боевой машины сворачивает в точку кусок боевой станции.