Камень

Долгорукий расстроился: таким разбоем он фактически сам давал мне фору, отыграть которую было очень трудно. Спешить я не стал, обошел стол и оценил позицию со всех сторон. Начать решил с «чужого» в среднюю лузу – шар был практически «прямой» и не подразумевал никаких сложностей, самое то для того, чтобы настроиться и войти в игру. Помелив кий, я осознанно нанес удар «в пузо», то есть в центр «своего» шара. «Чужой» с характерным треском влетел в лузу. Следующим был тоже «чужой» на небольшой резке, но в угловую лузу, «свой» я постарался проконтролировать так, чтобы он не задел остальные шары, а, отразившись от двух бортов, встал в районе средней лузы. Так и получилось – от него я забил простенького «своего». Потом были еще три «чужих», последний из которых я бил с накатом «своего», поставив его около угловой лузы. Последние два шара забить не составило никаких проблем. Партия с кия…

– Алексей, а ты серьезный противник! – покивал головой Андрей.

– Нет, просто ты для меня очень хорошо разбил, да и кий «поповский»… – улыбнулся я.

– Это ты кому-нибудь другому будешь рассказывать! – улыбнулся он в ответ. – Позиция стояла, если не повезет, шара на четыре, а ты из нее максимум выжал! Разбой у нас в очередь, так что разбивай!

Он собрал шары в треугольник, проверил точку, линии и отошел в сторону. Разбил я чуть сильнее, чем Андрей, страхуясь от забития – нехорошо расстраивать пригласившую сторону, да еще и в собственном заведении и на знакомом столе. Так же, как и в прошлую партию, биток ударился в длинный, затем короткий борта и врезался в пирамиду. Я скорчил кислую мину, но остался очень доволен – «поляна» для Андрея была накрыта. Он так же, как и я, обошел стол, прикидывая варианты, а начать решил с «чужого» в угол. Свою серию Долгорукий закончил на шестом шаре, который у него застрял в створках лузы. Расстроившись, княжич сел в кресло и отпил томатного сока. Начать я решил именно с этого шара, подкатив еще два. Третьего катить было опасно – расстояние было слишком большим, элементарно могло «свести» (малейшая соринка, кусочек мела или неровность стола на тихих ударах довольно значительно сказывается не только на траектории, но и на направлении шара), и я попытался его оставить у лузы на ударе, но из-за того что мешался борт, удар получился слегка сверху вниз, «прокола шара кием» для нижнего винта не хватило, и «свой», после забития «чужого», пошел вперед, ударился о губки лузы и откатился назад.

«Вот идеальная позиция, для того чтобы феерично дать мимо! Никто точно ничего не заподозрит! Иначе потеряю я друзей, выиграв две партии подряд!» – подумал я, прицелился «чужому» практически в лоб, явно не дорезая, и ударил. Мимо! От досады я опять поморщился, а Андрей, уже и не надеявшийся постоять у стола, вскочил и с каменным лицом забил свои оставшиеся три шара.

Я мысленно улыбнулся: «Маркёр дядька Дмитрий остался бы доволен своим учеником!»

– Один-один! – сказал Долгорукий, собирая шары. – Может, в «сибирку» на победителя, а там и наши девушки подойдут?

В Москве эту игру одним шаром называли «сибиркой», на территории остальной империи – «москвой», или «московкой».

– Давай. С «дураками»?

– Для убыстрения игры, да.

Это означало, что, если падал в лузу биток («свой» шар, как правило красного или желтого цвета), ты его возвращал на стол и сам выбирал, какой из белых шаров убрать. Считался и «дурак», или упавший случайный шар. Эти правила отличались от более строгих, по которым считались только прямые и очевидные шары, не требовавшие заказа, случайные шары возвращались на точку, а сложные шары, такие как «свой к себе», «от борта в угол», «дуплет», «оборотный», «абриколь» и так далее, игрались только под заказ.

По очереди опять разбивал Андрей, и он опять не забил. Но и мне не встало ничего приличного. Эта партия в «сибирку» длилась у нас больше сорока минут. Мы путали друг друга отыгрышами (удар, главная задача которого не забить, а оставить своему противнику максимально сложную позицию, из которой он не только не сможет забить, но и отыгрыш будет затруднен). Когда я вырвался вперед со счетом шесть-четыре, пришлось Андрея «подтягивать» – при ударе «с руки» по скатке я поставил другой угол и дал очень насыщенного бокового винта. Результатом стал штраф – биток задел только один борт и «запарковался» у него, продолжая дико вращаться. Я объявил «штраф», Долгорукий со мной согласился. Сняв себе на полку шара, Андрей осмотрел позицию, остался ею недоволен и передал мне удар. Я опять сделал вид, что расстроен, и «от досады» решил «нырнуть» на крайне неочевидного «свояка». Попадание было лучше не придумаешь – естественно, «свояка» я не уронил, он еще и встал на комбинацию «чужой» с выходом на «дармовой» «свой» в середину, что мне Долгорукий и продемонстрировал. Партию он закончил прямым «чужим» в середину.

– Алексей! Мне просто повезло! – надо ему отдать должное, это заявление прозвучало без всякой нотки превосходства.

Он протянул мне руку, которую я пожал.

– Хорошо, Андрей. Будем считать, что победила дружба!

По знаку княжича появился маркёр Василий, забравший у нас кии, после чего мы переместились в спортбар, в который должны были скоро подойти девушки.

– Алексей, у нас скоро в клубе начинается ежегодный турнир по бильярду… – Андрей вдруг остановился и подозвал знаком маячившего неподалеку того самого охранника Григория, который меня встретил на входе. Тот приблизился и положил на стол конверт. – Спасибо, Григорий! – кивнул Долгорукий. – Это тебе. – Он придвинул мне конверт.

Открыв его, я увидел пластиковую карточку, являвшуюся членским билетом бильярдного клуба «Метрополия», с моей фамилией.

– Это простая формальность, на входе можно не предъявлять, тебя уже знают, – с улыбкой сказал он, и продолжил: – Тем более что ты сегодня уже себя показал.

– Спасибо, Андрей. Буду должен! – кивнул я.

– Да брось! Одно то, что наши красавицы переключили на тебя свое внимание, делает мою жизнь яркой и привлекательной! – Мы рассмеялись. – Так вот, насчет турнира… Ты у нас теперь член клуба, игрой и фамилией тоже вышел, крайне советую поучаствовать, будут только самые сливки общества! О, легки на помине! – вздохнул он тяжело и мотнул головой в сторону прохода, по которому к нам приближались наши красавицы. – Давай на эту тему завтра поговорим? – Я кивнул.

Девушки после процедур и сауны были расслаблены, довольны жизнью и хотели есть, впрочем, как и мы с Андреем. Официант принял заказ, после чего, по своей привычке, Инга начала рассказывать, что новая массажистка, дебелая тетка средних лет, чуть душу из нее не вытряхнула, и даже начала показывать мне несуществующие синяки на своих красивых ногах. Ее попытка задрать и так не сильно длинную юбку для демонстрации мне «вообще огромных гематом» закончилась возмущенными криками Натальи и Анны, а Андрей тупо начал ржать. Своего Инга добилась – у меня аж дыхание в зобу сперло! Ей так хотелось верить, так хотелось прижать к себе, пожалеть и погладить «поврежденные» места.

– Вы все черствые! – заявила Инга, надувшись. – Только Алексею меня и жалко!

– Ага, а в бассейне плескалась как русалка, и ничего, что характерно, не болело! – улыбалась Шереметьева. – Алексей, я сегодня тоже на массаже была, пойдем, я тебе спинку покажу! – Она предприняла попытку встать, но была схвачена Долгорукой.

– Это Инга придумала! – возмутилась Наташа. – Придумай что-нибудь сама, а то только повторять можешь!

– Да! – поддержала эту идею Юсупова. – Хорошо, дружочки, вы этого сами захотели! – Анна приняла вызов.

– Вешайся, Алексей! – улыбался Андрей. – Теперь все по-взрослому! – А мне слегка стало не по себе.

– Так, Долгорукий, – «наехала» на него Шереметьева, – ты Алексея не пугай раньше времени! А лучше расскажи, как вы тут без нас развлекались?

Андрей дал краткий отчет, охарактеризовав меня как игрока только в превосходных выражениях. После его рассказа Шереметьева встала, подошла к столу напротив и попыталась принять некое подобие стойки игрока в бильярд, но с оттопыренной роскошной попой, затянутой в джинсы, прогнутой спиной и натянувшейся блузкой, подчеркивающей грудь немаленького размера…

– Алексей, мне кажется, что я неправильно стою, кий ровно не ходит, дашь несколько уроков игры на бильярде? – облизнув губы, спросила она.

Я услышал, как сглотнул Андрей.

– Э-э-э… – попытался я согласиться.

– Договорились, Лешенька! – Аня медленно разогнулась, поправила блузку и, покачивая бедрами, вернулась за притихший стол.

– Анька, ты просто молодец! – воскликнула вдруг Инга. – Классная идея, я тоже на эти уроки приду, стойку поправлю! Да, Лешенька?

Я же только обреченно кивнул.

– Анька, а Наташку возьмем?

– Куда ж мы без Наташки…

Тут не выдержал Андрей:

– А раньше вы в любви к бильярду замечены не были.

Зря он это сказал…

***

Кое-как вырвавшись из цепких лапок девушек, к десяти часам вечера я был дома, но раздеться мне не дал Прохор, потащивший меня в гараж.

– Гляди! – гордо продемонстрировал он мне новую «Ниву».

Да, машина, конечно, была после рестайлинга, но суть неубиваемого внедорожника осталась той же. Внешне «Нива» ничем не отличалась от других себе подобных, однако салон явно был нестандартным.

– После тюнинга, – прокомментировал Прохор. – Да и мотор двести семьдесят с лишним сил. Не думаю, что сильно разорил род Пожарских этой покупкой, – ухмыльнулся он.

– Это уж точно! – улыбнулся я.

– Как поиграл? – спросил мой воспитатель, когда мы были уже дома.

– Один-два, но «слил» красиво.

– Молодец! – кивнул он и продолжил без перехода: – Нашел я тут одно местечко, будет время, съездим, потренируем твои стихии.

– Договорились. Я тогда пошел к Лесе.

– Иди, – махнул рукой Прохор.

С Алексией мы расположились на диване в гостиной под какой-то музыкальный канал на плазменной панели.

– Леш, я сегодня проснулась, а тебя нет…

– Да под утро дичь какая-то снилась, около пяти проснулся, не хотел тебя будить.

– Понятно. Слушай, у меня завтра свободный вечер организовался, может, куда-нибудь сходим? – прижалась она ко мне.

– С большим удовольствием! – погладил я ее по голове.

***

– Почему ты мне не сказал, что на той флешке не одна видеозапись, а две? – От высокопоставленного чиновника повеяло такой аурой власти, что помощник побледнел и как будто стал меньше ростом.

– Я не стал ее смотреть, мой господин! – пролепетал он. – Судя по сведениям, полученным нами, в машине произошло замыкание электропроводки, ничего существенного.

– Смотри! – Хозяин кабинета нажал кнопку на пульте. – Похоже это на замыкание электропроводки? – прищурив глаза, вкрадчивым голосом поинтересовался он после того, как запись закончилась.

– Нет, мой господин! – На помощника было страшно смотреть.

– Так какого?.. – начал было чиновник, но сделал над собой усилие и попытался успокоиться. – Всю. Информацию. По. Молодому. Человеку. Проверяешь. Лично. Все понял?

– Да, мой господин! – ответил помощник с облегчением и мысленно перекрестился – в гневе хозяин был страшен.

– Свободен! – И чиновник углубился в изучение бумаг на столе.

Глава 8

– Ну, что, Алексей, – обратился ко мне Прохор, готовивший завтрак, – поедем сегодня в лес на тренировку?

– Смотри, что у меня по планам, – начал перечислять я. – В университете сегодня три пары до половины третьего, потом мы нашей компанией пойдем в кафе до четырех, то есть дома я буду в шестнадцать тридцать. Но у Леси сегодня свободный вечер, и я ей пообещал куда-нибудь сходить. Получается, с шестнадцати тридцати до девятнадцати тридцати я свободен. Успеем за это время?

– Собирай сумку с запасной одеждой, – кивнул Прохор. – В шестнадцать тридцать жду тебя в гараже. И еще: эсбэ Пожарских теперь будет в отдалении сопровождать тебя до университета, так что не обращай на них внимания.

– Что по слежке, выяснили, кто это был?

– После того случая по дороге в Ясенево внимания к твоей персоне замечено не было. Но поберечься стоит…

– Хорошо.

И действительно, до самой территории университета на небольшом отдалении меня сопровождали два знакомых мне молодых человека из службы безопасности Пожарских.

На переменах мы продолжили с Андреем Долгоруким вчерашний разговор про турнир по бильярду.

– Так вот, Алексей, будет очень интересно. Этот турнир в таком формате наш род проводит уже пятый год подряд. Можно сказать, что будут представители всех знатных родов империи. Мой дед с отцом разослали соответствующие приглашения, отказов пока не было. А знаешь, кто в прошлом году победителем стал? – Он хитро посмотрел на меня.

– Даже угадывать не возьмусь! – улыбнулся я.

– Цесаревич! – выдохнул он.

– Ничего себе! – покивал я головой.

– Алексей, даже не думай, что ему кто-то поддавался! Он на самом деле очень хорошо играет! Дед рассказывал, что в свое время и его императорское величество тоже любил шары покатать, и делал это на весьма приличном уровне! Я вчера с отцом и дедом переговорил насчет тебя, они совсем не против участия еще одного Пожарского, пришлют вам дополнительное приглашение.

– Андрей, спасибо огромное! А регламент какой?

– Турнир начнется в конце сентября, полуфиналы и финал планируются с пятнадцатого декабря у нас в особняке, в присутствии всех участников турнира. Играть будем в «сибирку» до трех побед, полуфиналы и финал – до четырех. Условие одно – каждый игрок должен сыграть не менее одной встречи за неделю. На страничке «Метрополии» в Паутине будет устроена онлайн-жеребьевка, и сформирована сетка игроков. Созваниваетесь, договариваетесь и играете, не обязательно в нашем клубе, главное результат сообщить. За это отвечаю я, и я же буду эти результаты выкладывать на страницу.

– Понятно, – кивнул я.

– И еще, Алексей, у меня к тебе будет большая просьба! Давай хоть иногда играть вместе! Игру ты понимаешь, с кладкой у тебя все в порядке, вот друг друга и подтянем!

– Договорились! – Я протянул ему руку, которую Андрей пожал.

– О чем это вы тут все время шушукаетесь? – спросила Юсупова.

– Про турнир по бильярду, Инга, – ответил Андрей.

– Это о том, на который нам опять в декабре к вам всей семьей идти? – протянула она.

– Да. Именно про него.

– Если там Алексей будет, тогда ладно! – милостиво кивнула она головой и вернулась к общению с Натальей Долгорукой.

– Всей семьей? – спросил я у Андрея.

– Ага. Это фактически будет светский прием, все придут с семьями. Твой дед с сыновьями и с их семьями в прошлом и позапрошлом годах точно были. Как много я еще не знаю про жизнь этого самого «обчества»!

– Понятно. Уточню у деда, – кивнул я.

После окончания лекций мы пошли смотреть списки сформированных групп юридического факультета – со следующей недели у нас начинались семинарские занятия. К немалому удивлению и большой радости всей нашей компании, мы оказались в одной группе – сто двадцать первой.

– Андрей! – не растерялась Юсупова. – Вечером в субботу в «Метрополии» столик с тебя!

– Чего ради? – Он мне незаметно подмигнул.

– Я приношу нам всем удачу! – заявила Инга. – И должна быть вознаграждена!

Даже Наталья Долгорукая скептически посмотрела на нее и заявила:

– Братик, не обращай внимания! Просто я сказала Инге, что надо бы в выходные опять в клуб сходить, вот она и старается.

– Наташка! – взвилась Юсупова. – Ничего ты не понимаешь! Я же для нас стараюсь! Они бы с Алексеем опять все наши желания исполняли!

По лицу Долгорукой было видно, что так извращенно-стратегически мыслить она пока не научилась.

– А меня не могла предупредить?

– Не успела… – махнула рукой Инга. – Это был экспромт…

– Андрей! – обратился я к Долгорукому. – Пошли в деканат, попросим, пока не поздно, перевести нас в другую группу! Мне порядком надоело быть все время должным! – Я сделал вид, что собираюсь идти.

Долгорукий быстро понял все выгоды подобного поведения – его лицо стало серьезным и выражало крайнюю степень решимости идти за мной, лишь бы подальше от клятой сто двадцать первой группы.

– Мальчики, вы чего?.. – чуть ли не в один голос заныли девушки.

– Сколько можно терпеть этот произвол! – начал одухотворенно вещать Долгорукий. – И, я даже не побоюсь этого слова, женский шовинизм! Хватит! Надоело терпеть! Пора сбросить оковы матриархата! Доколе?..

Вся эта сцена была мне как бальзам на душу! А вот Юсупова и Долгорукая растерялись, но первой, к моему немалому удивлению, в себя пришла Наталья:

– Послушай, братик, а не сильно ли ты много на себя берешь? – спокойно поинтересовалась она у него. – Если Алексею и правда в последнее время приходится нелегко, чему он, кстати, по моим ощущениям, очень даже рад, то вот ты у нас явно расслабился и берегов не видишь! – Вся одухотворенность с лица Андрея слетела вмиг, а я залюбовался Долгорукой – хороша была, чертовка! – А посему в субботу в «Метрополии» готовишь для нас что-нибудь этакое… Чтобы впечатлило! – Она сверкнула глазами. – Про то, что вы с Алексеем опять выполняете все наши желания, говорить не буду, это ясно и так! Мальчики, мы поняли друг друга?

Если я кивнул с улыбкой, то Андрей скорее обреченно.

– А теперь в кафе! – скомандовала Наталья.

Девушки шли впереди, а мы чуть приотстали.

– Леха, поверь мне, – сказал мне Долгорукий, – лучше не связываться, только хуже будет! Уж я-то знаю…

– Андрей, извини меня, это ведь я начал, – ответил я.

– Повод был обалденный! Все одно к одному! Грех было не воспользоваться, но сестренка, зараза, слишком хорошо меня знает!

– Понятно, – кивнул я.

Аня Шереметьева уже ждала нас в кафе. Ее попытка высказать все, что она думает о нашем опоздании, была прервана властным жестом Долгорукой, которая начала возмущенно делиться с подружкой недавно произошедшим разговором.

– Молодец, Долгорукая! – поддержала ее Шереметьева. – Только так с ними и надо! – А нам с Андреем она подмигнула, всем своим видом демонстрируя, что с подружкой согласна только на словах. – Я так понимаю, что Инга захотела вечер в «Метрополии», а ты, Наташа, что-нибудь этакое, значит лимит своих желаний на наших молодых людей вы истратили? – спросила Аня у подружек с улыбкой. – Значит, остаюсь только я! Уж поверьте, я не упущу свой шанс!

Второй раз за день Юсупова и Долгорукая были в растерянности, Андрей был отомщен и глумливо улыбался, глядя на сестру, а я в очередной раз восхищался Шереметьевой – так подтасовать факты и вывернуть их сумеет не каждый журналист!

– Э-э… – попыталась что-то сказать Наталья, но я ее прервал:

– Не знаю, смогу ли я в эту субботу пойти в клуб…

Все внимание тут же переключилось на меня, и все были слегка разочарованы – девушки понятно почему, а Андрей смотрел на меня с ужасом – громоотвод «сливается».

– Алексей тебя испугался! – решила «отомстить» Наташа Ане.

Та посмотрела на меня с улыбкой, но в глазах я прочитал плохо скрываемую тревогу.

– Это так? – напряженно спросила Шереметьева.

– Нет. Это не так! – начал заводиться я. – Повторю слова Андрея! Сколько можно? Хватит! И доколе? – Я сделал паузу. – Я иду только при одном условии!

– Каком? – спросила притихшая Долгорукая.

– Никто никому ничего не должен!

Девушки переглянулись и кивнули, а я почувствовал себя полным идиотом, потому что сказать им прямо, чтоб прекратили делить между собой мое внимание, было бы прямым оскорблением девичьей чести с непредсказуемыми последствиями, вплоть до войны родов. Радовало одно – они поняли, что я имею в виду, и это все прекратится, по крайней мере, я на это очень надеялся. Да и на место представительниц «высшего света» надо было поставить, это, я тоже очень надеялся, мне удалось.

– Леха, ты мой герой! – тихо сказал мне Андрей. – Давно их так изящно на место никто не ставил!

– Брось, мне кажется, что я чуть-чуть грань не пересек! – так же тихо ответил я ему.

– Ага, ты бы слышал, в каких выражениях нас отец с матерью воспитывают, про деда я вообще молчу! Так что ты прямо образчик хорошего вкуса! Был бы кто другой – просто послал бы их… Они этого еще не понимают, но интуитивно чувствуют – так мне дед объяснял, а ему я верю!

Девушки, видимо, поняли, что перегнули палку, и больше к нам не лезли. Свое внимание они посвятили обсуждению последних светских сплетен, а именно слухам о том, что жена цесаревича Александра – Екатерина – на сносях. А пикантность данной ситуации заключалась в том, что в семье наследника престола пока рождались одни девочки – великие княжны Мария, Варвара и Елизавета, а мальчика, которого так ждали род Романовых и вся огромная империя, все не было… Вот и сейчас, по слухам, во всех церквях Кремля проходили службы, где молились о рождении мальчика, и там не жалели свечей и ладана.

– Я тоже краем уха вчера в разговоре отца с дедом что-то такое слышал… – сказал мне Долгорукий. – Все надеются, что родится мальчик, это после трех-то девочек… Ходят слухи, что само зачатие готовили по науке, привлекали докторов, высчитывали какие-то даты. Будем надеяться!

– Да, будем надеяться! – согласился я.

Императорский род любили. Для простого люда Романовы были гарантом социальной стабильности, защитой их прав и свобод – бесплатное образование, бесплатная медицина, реально действующие социальные лифты. А если сюда добавить полицию, прокуратуру и судейский корпус, над которыми дамокловым мечом висели не только Отдельный корпус жандармов, но и загадочная и страшная Тайная канцелярия – личная спецслужба рода Романовых, – то о соблюдении законности можно было не переживать. Для дворянства Романовы были не только первыми среди равных, но и последней инстанцией для решения конфликтов, в том числе и для вооруженных – все войны между родами так или иначе проходили при оглядке на императорский род и под его наблюдением. Ходили упорные слухи, что представители рода Романовых обладали такой силой, что ее хватало на «успокоение» любого конфликта внутри империи, и не только… И получается, что рождение наследника в семье цесаревича так или иначе касалось каждого российского подданного, независимо от того, какой социальный статус он имеет.

Мои размышления прервала Аня Шереметьева:

– Алексей, а когда ты нам с девчонками дашь урок игры на бильярде?

Произнесено это было так, что сразу становилось понятно – Аня избрана парламентером, за свои «резкие» слова я прощен, мой намек понят, и девушки готовы к дальнейшему общению на паритетной основе.

– На этой неделе точно не получится, а вот на следующей… – Я многозначительно улыбнулся.

– Хорошо. Мы подождем, – кивнула она.

«Интересно, насколько их хватит?» – подумал я.

Время как раз подошло к четырем часам дня, и я засобирался домой.

***

Место, выбранное Прохором для нашей тренировки, не отличалось чем-то выдающимся – складывалось такое впечатление, что эта поляна использовалась москвичами для пикников. Были тут и следы от множества машин, и кострище, обложенное камнями, и бревна, используемые рядом в качестве сидушек, и запас сухостоя для костра. Именно там Прохор оставил свою новую «Ниву», на которую не мог надышаться…

– Кто тебя знает, демона, еще одну мне машину спалишь! – заявил он мне. – Переодевайся. – Он дождался, когда я натяну одежду для тренировок, и указал на центр огромной поляны: – Туда шагай, Лешка, силой богатырской меряться будем!

Однако когда мы достигли указанного Прохором предполагаемого места эпичной битвы, достойной скрижалей учебников истории за девятый класс, я увидел разбросанные по уже желтеющей траве стволы сосен, напиленные метра по два в длину.

– Это будут твои противники! – указал мне на них Прохор. – Твоя задача их спалить к хренам! Прошу прощения, твое сиятельство курсант-жандарм, уничтожить противника! Задача понятна?

– Да, господин инструктор! – рявкнул я, вытянувшись.

– У нас в деревне лежачих не бьют! – ухмыльнулся мой воспитатель. – Курсант, помогите противнику принять горизонтальное положение!

Я кивнул и начал вбивать стволы в землю.

– Не части, курсант! Иначе заново заставлю все переделывать!

Пришлось исправляться и втыкать стволы на достаточно большом расстоянии друг от друга.

– Тебе бы сваи забивать для фундамента, считай, одной гражданской специальностью овладел! – глумился Прохор в своем стиле. – С голоду не помрешь, твое сиятельство! Не части, я сказал!

Когда все стволы с разной степенью наклона были воткнуты в землю поляны, Прохор оглядел проделанную мной работу:

– Ничего так, для заградительных сооружений твое сиятельство тоже сгодится!

Я не обратил внимания на его слова никакого внимания – привык, именно под такое ерничество Прохора прошло все мое детство. Даже ностальгия некоторая присутствовала по «издевательствам» моего воспитателя. Мне показалось, что он это заметил и усмехнулся.

– Так, курсант, уничтожь ближайшего к нам противника! – Он указал на столб недалеко от нас.

Я напрягся и попытался использовать стихии…

– Что ты тужишься, как мерин беременный? Кто мне ласточку спалил? Вспомни те ощущения! – кричал Прохор, а я пытался сосредоточиться.

Ничего не получалось – ствол в метрах в пяти как стоял, так и продолжал стоять памятником моей «бесталанности».

– Лешка, смотри, все же просто! – Прохор в сердцах метнул в столб сноп огня. Столб охватило пламенем, и он загорелся.

Мои чувства почему-то зацепились именно за момент формирования огня рядом с телом моего воспитателя.

– Это же элементарно! – на повышенных тонах начал говорить Прохор. – Раз, и все!

– Прохор! – находясь в каком-то измененном сознании, обратился к нему я. – Еще раз покажи!

– Что показать? – не понял он, смотря на меня удивленно.

– Как ты формируешь технику.

Он продемонстрировал, подпалив следующий столб, а я, ухватив это ощущение, потянулся к третьему столбу и попытался сформировать подобную технику именно внутри его. Очень долгое время у меня ничего не получалось, но в один определенный момент сознание скользнуло в темп, и я почувствовал ауру столба. Если раньше на темпе я просто чувствовал направление, в котором находится противник, то сейчас ощущения были более отчетливыми, полными, объемными и насыщенными. Насладившись этими новыми для меня чувствами на протяжении пары секунд, я пожелал, чтобы аура столба загорелась. Сначала я ощутил, а потом и увидел, как мое желание исполнилось.

– Твою же бога душу мать! – услышал я рядом, и сразу резкий приказ: – Следующий!

Я потянулся к следующему столбу и проделал то же самое – эффект не заставил себя ждать.

– Следующий!

– Следующий!

– Стоп! – на половине столбиков мой воспитатель решил остановиться.

– Прохор, но они так красиво горят! – в восторге от собственных возможностей и на адреналине крикнул я.

– Ты понял, как это надо делать? – впился в меня глазами мой воспитатель.

– Да, – кивнул я.

– Вот и хватит на сегодня с тебя столбиков! Оставь для следующего раза. – Он подошел ко мне практически вплотную. – А теперь расскажи мне свои впечатления!

– Вы с учителями по военной подготовке все неправильно объясняли! Вернее, не до конца правильно! – заявил я ему. – Судя по моим впечатлениям, сила находится не только внутри нас, а и вокруг нас!

– Это как? – опешил он.

– Всеми этими столбами, вернее, их аурами, я управлял изнутри, только побуждая к действию, а твое воздействие было снаружи! По крайней мере я это так понимаю.

– Очень интересно! – Прохор прищурился. – Я не столбик, мной можешь управлять?

– Давай попробуем, – кивнул я. – Ты только немного отойди.

Прохор сделал пять шагов назад и остановился. Я посмотрел на него, потянулся и попытался почувствовать его ауру, но мне что-то мешало. Ментальный доспех! Вот что мне мешало!

– Леха, стоп! Опять от тебя повеяло! – Прохор поднял руки в защитном жесте, а я вернул себе привычное ощущение реальности. – Верю! Разбудил демона! Куда теперь от тебя деваться? И даже по заднице плетью не отхлещешь!

– Это да, тут ты силенки явно не рассчитал! – гордо заявил я.

– Лешка, а можешь стену огня изобразить, которой ласточку спалил? – все не унимался мой воспитатель. – Отойди только подальше! – сказал я ему.

Прохор послушно отошел метров на пять. А я «отгородился» своей аурой от окружающего и приказал ей воспламениться. Сразу вспыхнула стена огня вокруг меня, очень доброжелательная ко мне, но агрессивно настроенная к остальному миру. «Видимо, мои эмоции придают ей определенный характер и вид, – подумал я. – Надо будет с этим потом разобраться». Я погасил стену.

– Неплохо! – подытожил подошедший Прохор. – Силы остались?

Я прислушался к себе и понял, что физические силы есть и их много, но адреналиновый выплеск уже закончился и тяжело было морально – именно моральные силы забирала работа с аурой.

– Остались, но не очень много.

– Все, пошли! – сказал мне Прохор. – Норму на сегодня ты выполнил!

Когда уже ехали домой, мой воспитатель сказал:

– Ты же понимаешь…

– Понимаю! – кивнул я. – Ни одной живой душе.

***

Дома мы были в восьмом часу вечера, я как раз успевал сходить в душ перед свиданием с Лесей. В девятнадцать тридцать, с еще влажными волосами, звонил ей в дверь.

– Привет! – выпорхнула девушка из квартиры. – Заходить не будем, пойдем, столик я уже заказала.

– Хорошо, сейчас только Прохора позову, он нас довезет.

– Тут недалеко, давай прогуляемся? – спросила она.

Предупредив Прохора, что пойдем пешком, мы с Лесей вышли из дома.

– Куда идем? – поинтересовался я.

– Здесь недалеко, буквально пара кварталов.

Девушка указала направление, взяла меня под руку и мы не торопясь пошли вниз по улице. На некотором отдалении от нас двигалась машина службы безопасности Пожарских.

По вечерам стало ощутимо холоднее, середина сентября все-таки, но ветра не было, и мы с Лесей с большим удовольствием вдыхали вечернюю свежесть. Еще издалека я заметил светящуюся неоновую вывеску: «Приют студиозуса».

– Видимо, интересное местечко?.. – посмотрел я на девушку, которая в этот момент доставала из сумочки большие очки с простыми стеклами.

– Как я тебе? – посмотрела она на меня серьезно.

Да, научилась Леся преображаться с помощью такой элементарной вещи, как очки. Сейчас передо мной стояла очень привлекательная, но слегка незнакомая девушка.

– Этот образ строгой училки можешь использовать в очередном клипе! – улыбнулся я. – Гонорары за выступления будут только расти!

Она не выдержала и рассмеялась:

– Мы специально с моим стилистом все эти аксессуары подбираем, чтобы взгляд людей цеплялся за второстепенные детали, а главного не видел!

– Твоей тонкой и ранимой души? – поинтересовался я.

– Скажешь тоже! – фыркнула она. – Морды лица! Которая постоянно мелькает в телевизоре! – После этих слов Леся вновь взяла меня под руку и прошептала: – А душа у меня действительно тонкая и ранимая.

– Знаю, Лесенька, знаю! – улыбнулся я. – Ты лучше расскажи, что это за место такое? – Я свободной рукой указал на вывеску.