Когда я забежал в здание меня остановил охранник.
– Вы куда? У нас без пропусков нельзя.
– Я к Давиду! – переводя дух ответил я.
– Сначала к девушкам подойдите, запишитесь…
– А, да, простите…
Я рванул к стойке, где сидели две приятные молодые девушки. Я даже не обменялся с ними любезностями, потому что моя одержимость заставила перейти сразу к делу:
– Я к Давиду. – все так же восстанавливая дыхание сказал я.
– Кто вы и по какому вопросу? Мы сообщим об этом его секретарю… – начала, улыбаясь одна из двух сидящих за стойкой.
– Скажите, что это Свят, он поймет… – я ждал пока они наберут номер, чтобы мне убедиться, что я не опоздал.
– К сожалению секретарь не берет трубку, подождите пару минут. – сказала мне серьезным тоном девушек за стойкой.
Я растерялся от этих сказанных слов, потому что неведение затмило мой разум. Я подбежал к охраннику, который меня до этого остановил.
– Пожилой мужчина, в темных очках, не выходил? – спросил я со страхом что пока стоял возле стойки регистрации, пропустил его.
– Мужчина успокойтесь, – начал охранник. – иначе мне придется вас вывести, как бы мне этого не хотелось.
Я и правда был взволнован, поэтому слегка понизив тон начал сначала.
– Да простите, примерно час назад сюда заходил мужчина, пожилой, в очках, я его личный водитель, подъехала скорая и мне пришлось перепаковать машину, а он, к сожалению, телефон оставил в салоне, вот я и хочу узнать пропустил я его, пока шел с парковки, или нет.
– Заходил, я помню, но не выходил… Я бы запомнил. – гордо произнес охранник.
– Спасибо. – сказал я, и продолжил с нетерпением ждать пока у девочек на стойке регистрации получиться дозвониться до секретаря Давида.
– Извините, у них там форс мажор какой-то… – ответила через десять секунд, все та же серьезная девушка.
Тут я увидел, как из-за угла показался белый халат, озноб по коже заставил мое тело невольно передернуться.
За ним следовала каталка, на которой я увидел знакомое мне лицо. Рядом с каталкой шел расстроенный человек, с поникшей головой, который перевел на меня свой взгляд.
Я был и удивлен, и очень рад этому встретившему меня взгляду.
– А вы что здесь делаете, дядя Свят? – с тревогой во взгляде спросил меня Давид, когда мы сопроводили на крыльцо медицинских работников.
– Что с ним случилось? – не отвечая на его вопрос начал я, пожав ему протянутую руку в ответ.
– Не знаю, мы разговаривали и пили кофе, ему вдруг стало плохо, и вот мы вызвали скорую. Мы сделали все что могли до ее приезда. – сказал Давид, и спустя пару секунд наблюдая как медицинские работники почти бегом везут пострадавшего в машину реанимации, добавил. – К сожалению, не все наши сотрудники владеют навыками первой доврачебной помощи…
– Вы ко мне, или по собственным делам?
Я понял все, и думаю, что он тоже разгадал меня, хотя на нашей встрече у Надежды дома, только он рассказывал о том, что к нему приходил пожилой мужчина.
– По собственным делам. – ответил я, качнув ему головой принимая его решение.
– Ну хорошо, тогда простите, я должен идти, у меня очень много дел. Вон еще и сотрудник правосудия из машины скорой вышел, придется дать объяснения. До скорой встречи. – сказал Давид и протянул мне руку.
– До скорой, Давид. – сказал я, и посмотрел ему в глаза.
– Не судите меня. Не познавший тьмы, не увидит света. Нам не спроста были даны эти противоборствующие понятия, дядя Свят.
После этого он слегка улыбнулся, выражая этим жестом свое смирение с ситуацией, и развернувшись пошел обратно, обратившись к охраннику, который тоже вышел на крыльцо.
– Как человек из правосудия придет, проводите пожалуйста его ко мне в кабинет, чтобы он не заблудился.
Проследив за Давидом, я увидел, как перед ним открылись двери здания, и он, улыбаясь что-то сказав девушкам на ресепшене, прошел через открывшиеся для него турникет охранника.
Пока я шел по аллеи на территории учебного центра возвращаясь в машину, я столкнулся взглядами с сотрудником правосудия.
Он был молод, но по его взгляду мне показалось что он что-то заподозрил, глядя мне в глаза.
Я решил не играть с этим юнцом в переглядки, и прибавив шагу сделал вид, что смотрел не на него, а сквозь, на машину реанимации.
Вот она, эра нового молодежного мышления, где мы старики, уже уходим на задний план, из-за своих старых подходов к решению проблем. Пройдет время, и прав был Роман, сильный лев в стае вновь поменяет порядок под себя.
После этого события прошел год и Давид, как и говорил нам с Надеждой на кухне у нее дома, перешел компанией в новое направление деятельности, и стал дополнительным центром для изучения и восстановления природных ресурсов.
Все финансы, которые имела их организация были вложены в проект, с громким названием «Истина», который был основан еще в две тысячи пятьдесят шестом по освоению космоса.
Первый управляемый корабль был создан и готов к пилотированию. Собиралась необходимая команда добровольцев, чтобы рискнуть и отправиться на разведку, поэтому вложенные Давидом средства, пошли на запуск строительства тестовых космических станций, которые бы смогли обеспечить существования людей за пределами земной поверхности, полностью воссоздавая на сегментах небольшой платформе, аналоговую почву и атмосферу земли в герметичном пространстве как первый шаг, для будущей колонизации космоса.
Моя дочь Ева, стала одной из добровольцев проект «Истина», что не могло меня не обрадовать, но с той же стороны и огорчить, потому что как бы все не было хорошо проверено, как отец я все равно за нее переживал.
Люба еще хуже относилась к решению нашей дочери, но Ева не хотела менять свое решение.
Из состава исследователей, находящихся на корабле вместе с Евой, было еще сорок девять человек, в состав которых входили Автора и Вера. Плюс был экипаж в составе двадцати человек, пилоты, техническая поддержка и обслуживающий персонал.
За две недели до их отправки, всей команде, участвующей в проекте, необходимо было явиться на военную базу, чтобы пройти некоторые обследования и приготовится к предстоящему полету.
Тогда и произошел мой последний разговор с Автором и расставание с моей любимой дочкой Евой.
Как я и описывал, после этого разговора, Автор передал мне на всякий случай свой наработки, словно что-то знал…
Через две недели был запущен корабль и весь мир с трепетом наблюдал за этим путешествием, которое транслировалась в онлайн режиме со всех камер, установленных за пределами и внутри созданного человеком космического корабля с нарисованными на борту цифрами 609.
Я сам вместе с Любой, не отрываясь наблюдал за этим полетом, в котором участвовала наша дочь. За объектом, который двигался в неизвестность и пытался понять, почему так устроено пространство в этой, казалось бы, необъятной вышине. Где с земли мое сердце разрывалось одновременно от радости и от переживаний.
В течение года для каждого из жителей земли, эта трансляция была как документальное шоу, в котором семьдесят отважных добровольцев путешествуют по системе, которая казалось на первый взгляд такой безжизненной.
У меня были некоторые связи в мировом исследовательском центре.
Которые сообщали мне о некоторых вещах, ставящих под сомнения многие теории прошлого, благодаря этому полету. Но без доказательств и полного исследования нельзя было сообщать эти вещи на общее обозрение, поэтому я молчал, не рассказывая ничего даже Любе, чтобы лишний раз ее не напугать.
Новые, созданные космические дроны, помогали кораблю проекта «Истина-609» исследовать космическое пространство, не возвращаясь на землю для дозаправки и пополнения продовольственных запасов.
Ева, раз в неделю выходила с нами на «видео мостик» из своей каюты, где мы втроем без лишних глаз, могли пообщаться и обсудить какие-то вещи.
Конечно, я не говорил и ей ничего из того, что знал сам, но думаю, и она скрывала от нас Любой многое, что они обсуждали за пределами видимого «земным наблюдателям» при онлайн трансляции.
Я как отец видел недоговоренность в ее глазах.
Пошел второй год их путешествия по бескрайнему пространству, а на нашей земной территории начались некоторые изменения.
Через год после запуска корабля были внесены изменения в исправительную часть, где развивающее общество решило, что люди, отбывающие наказание тоже должны иметь возможность стать частью нового общества и адаптироваться к той жизнь, в которой незачем совершать противоправные действия, ведь теперь в этом не было нужды.
Закон позволял людям, отбывшим восемьдесят процентов своего срока, подать прошении о досрочном освобождении.
И если на человеке было не тяжкое преступление, его отпускали без каких-либо дополнительным тестирований, привыкать к новому обществу.
Были случаи, когда вышедшие буквально через пару дней возвращались обратно уже за более тяжкие деяния, но большинство из вышедших старались привыкнуть к новому и вносили свой вклад в общее, чем могли.
Может быть, если бы мы делали это последовательно, разобравшись сначала с проектом «Истина», а затем начали бы заниматься таким «помилованием», все было бы иначе. Но мы слишком поверили в себя, и в тех, кто должен был сам привыкать к новому окружающему совсем изменившемуся для них миру.
Мы, понадеявшись на осознанность, смотрели вверх и в будущее, забыв о том, что происходит на данный момент среди нас в настоящем. Через полгода, после принятия всемирного закона, уже нужно было принимать какие-то дополнительные действия и меры, но думали, что в этом пережитки прошлого, нет ничего особенного и через время все нормализуется, ведь большинство сможет научить, переучить и показать правильный пример. Ну или мы хотели так думать, если, конечно, это вообще не являлось частью плана, который не один из нас наблюдающих за исследователями в космосе, не понимал.
И вот в две тысячи шестьдесят втором, в момент общения с Евой трансляция потеряла сигнал и ее изображение пропало с нашего экрана. Я резко схватил пульт чтобы включить трансляцию, которая передавалась по всему миру. Все камеры исправно работали.
– У меня связь пропала… Пап, мам, вы меня слышите? – донесся взволнованный голос моей дочери.
– Ева, да, мы тебя слышим, но у нас тоже картинка пропала. – заговорила Люба пока я всматривался в экраны с камер на борту корабля, показывающих мне темноту неизведанного пространства.
Пока я разглядывал наружные камеры, мне стало как-то не по себе, словно голова начала кружиться, и картинка с камер мутнела.
Я повернул голову в сторону Любы, чтобы сказать о своем состоянии, но, когда я понял, что ее я вижу ее отчетливо, я вновь посмотрел в экран, где были камеры.
Я подошел поближе к экрану, который стоял перед нашим диваном и пристально начал наблюдать за изменяющейся мутной обстановкой за бортом корабля.
Очень тонкая, еле заметная белая полоска начала проявляться в одной из камер. Ева о чем-то говорила с Любой, но мне было уже не до разговора, во мне нарастала тревога. Отвлекаясь от картинки, я услышал, как Ева начала обрываться в словах.
– Ева, что у вас там происходить? – крикнул я, стоя у экрана.
– Все … – у нас ничего … – может… что… Я хорошо вас слышу.
Слушая эти обрывки, не отводя глаз от экрана я видел, как эта белая полоса становится толще с каждой секундой.
– У вас за бортом все в порядке? – поинтересовался я в надежде, что это просто у меня с экраном случилась внутренняя поломка видео платы.
– Ого! – услышал, я от дочери.
Схватившись за телефон, я начал звонить своим людям из исследовательского центра.
Линия была занята.
– Ева, что там? – крикнул я.
В ответ я услышал тишину.
– Свят, что происходит? – спросила у меня встревоженная Люба.
В этот момент мне было не до нее, и не до ее вопросов, вообще совершенно ни до чего. Трясущимися руками я набирал все возможные телефоны, исследовательского центра, чтобы узнать, что происходить. Но каждый раз слышал обрыв соединения, следя за тем как несколько камер за бортном превратились просто в белые, чисто белые трансляции.
– Что это такое Свят?! – видимо увидев эти белые картинки вскрикнула Люба.
Резкое выключение всех камер и трансляция прервалась.
Я смотрю на пустой большой экран, где на чёрном фоне откуда-то с краю появляется белая надпись «нет сигнала».
Тут же меня вернул обратно в квартиру шуршащий скрежет за спиной, который исходил от компьютера, с которого я еще две минуты назад разговаривал со своей дочкой.
Не отвечая на вопросы Любы, потому что сам ничего не знал и не понимал, я собрался и поехал в исследовательский центр, звоня туда по дороге. В очередной раз повесив трубку мне раздался встречный звонок.
Я в надежде поднял трубку.
– Ева с вами на связи? – испуганно спросила у меня Надежда.
– К сожалению, нет. Сейчас еду узнать…
– Надеюсь, это просто сбой камер из-за дальности полета. Позвони если что-то будет известно…
Я был не единственный кто оставил свою машину за пару кварталов от исследовательского центра. Там как минимум были родственники тех, кто находился в космической экспедиции и еще около полутысячи людей, которые сбежались и съехались, чтобы услышать ответ на интересующий их вопрос «что это за белая полоса расширялась в близи нашего корабля?»
Естественно, никто не сказал правды, потому что у них самих ее не было.
Ученый из центра, отвечающий за проект «Истина», выйдя к этой аудитории на улице, сказал, что у них была потеряна связь с кораблем, поэтому они не могут ничего ответить, но дроны по координатам корабля, уже были отправлены и в ближайшее время связь восстановится и что-то будет известно.
Куда же пропали все наши сверхточные телескопы? – тогда подумал я.
Неужели нужно обязательно ждать пока что-то прибудет на местность, чтобы разведать обстановку. Но чужая теория вероятности дала мне возможность успокоиться и подождать, пока связь с нашим кораблем и моей дочерью восстановится.
Прошло пять дней…
Средства массовой информации и лента новостей молчали. В исследовательский центр не пускали никого из посторонних, а телефоны всех моих знакомых оттуда, оповещали меня о срыве связи.
Весь мир жил с надеждой на чудо, которое не происходило.
На седьмой день тишины исследовательского центра, я в поисках хоть какой-то информации залезая на разные ведомства стран, начал сталкиваться с новостями о негодования людей, которые устраивали протесты с обвинением в том, что нас всех считают за идиотов и не говорят правды.
Спустя еще два дня я уже читал в новостях первые нотки мирового хаоса. Желая знать правду, народ слаженно штурмовал секретные объекты в разных странах.
Утром десятого дня, я видел в новостях множество рассекреченных документов нашего проекта и не только.
Вечером в этот же день, мне позвонила Надежда.
– Свят, ты видел новости, которые я тебе скинула на почту?
– Там есть что-то по кораблю? – вдохновленный этой мыслью, спросил я в ответ думая о Еве.
– Жаль, но нет. Прости…
Я открыл почту не сбрасывая Надю, и запустил видео, на котором парень начал рассказывать о том, как много удалось им найти и узнать.
– Знаешь этого мужчину, который вещает на видео? – спросила у меня с грустью, в голосе Надя.
– Мне кажется, его лицо знакомым, но, если бы я хоть раз общался с ним я бы запомнил.
– Я тебе напомню. Мы видели его в суде, двадцать лет назад. Когда судили человека, убившего Артема.
– Это что, Савелий? – спросил я, настолько громко что эхо в голове вторила это имя, а мозг начал понимать череду обстоятельств.
– Ты думаешь Рома был всего лишь один из рычагов? Или Савелию просто повезло оказаться в нужном месте и в нужное время?
– Свят, ну тебе же не пять лет, чтобы верить в сказки! Ты же прекрасно понимаешь, что его появление на экранах, это совсем не случайность…
Осталось три дня
Ну вот все и началось… Или меня подставили.
Прокручивая все написанное мной вчера, я вспомнил что в тот самый день нашего с Надей диалога по телефону, полгода назад, я не мог уснуть.
Мне нужно было принимать незамедлительные действия, обзванивая всех своих знакомых из проекта, и предупреждать их о надвигающейся опасности в виде Савелия. Но моя голова отца, была настроена на спасения моего родного человека, который пропал.
И поэтому, поняв весь ужас события я просто смерился с происходящим, надеясь, что правосудие справиться со всеми мировыми беспорядками, и уж тем более не допустит реализацию плана Романа или еще кого-то, кто стоял за ним, чтобы его «молодой и перспективный лидер был у руля».
Пока я с Любовью отчаянно пытались всячески найти людей, которые были живы в этой лихорадки и могли хоть что-то знать о Еве, Авторе, Вере и в целом о пропавшем с радара корабле, Савелий, набирал обороты значимости в своих кругах, к которому прислушивались не только те, среди кого он имел свой непосредственный авторитет благодаря связям, ну и те, кто были по другую сторону «баррикад» выступающие когда-то за мир во всем мире.
Через полгода в странах устоялся новый диктаторский режим, благодаря слаженной работе тех, кого пару лет назад освобождали для «знакомства» с новым мирим.
Теперь они сами стали новым миром, к которым присоединялись те, кто были против человеческого скачка вперед и те, кто был против выстроенной за десять лет системы, где каждый должен был трудиться сам, чтобы прокормить себя и сделать что-то для общества.
Все исследовательские корпуса были заморожены, а наши базы отдыха продолжали свое производство теперь уже для тех, кто стоял у руля, при этом все наши проекты тоже были конфискованы.
В том числе один из самых важных проектов «Земля 21».
Теперь никакой свободой человеческого мышления и близко не пахло. Теперь все превратилось в один огромный режимный объект, где каждый делал то, что он должен был делать.
И так стало не только на нашей территории.
Буквально полгода, понадобилось народу на то, чтобы «самостоятельно» приняв решение, шагнуть обратно в две тысячи двадцать седьмой год, когда все только начинало восстанавливаться в мире, после подписания договорённостей.
Про корабль, отправленный в космическое пространство все забыли, как будто этого и не было совсем.
Конечно, после того как публично были казнены скрывающие правду, и мародеры, которые после установленного режима начали пользоваться властью, народ забыл, что такое «ослушаться порядка».
Не забыл я, Люба и те люди, которые жили в других странах, точно под таким же гнетом правления и потеряли в этой космической закрытой ныне от людских глаз экспедиции, своих близких людей.
Три недели назад в субботний вечер я вспомнил о папке, которую передал мне Автор перед их отправкой.
Я спрятал ее в тайнике, на нашей Подмосковной безе отдыха, где хранилась и флешка, когда-то переданная Автором, и в той же капсуле лежали оставленные письма написанные ребятами и моей тетей.
Об этом тайнике знали только Кирилл, я, Люба и Ева, на случай если вдруг со мной что-то случиться.
С этой мыслью я вновь ничего не обсуждая с Любой три недели назад, собрался и отправился на базу.
Мы стали очень мало разговаривать с ней, с того момента как произошли те события с экспедицией и еще меньше, после того как произошел мировой переворот.
Потому что новое правление, ясно давало нам понять, что мы ничего не можем узнать, а уж тем более сделать, для спасение своей дочери, а у нас с Любой и мыслей то других не было кроме как о поисках.
Поэтому мы жили с ней каждый в своем мире, вынашивая план как в сложившихся обстоятельствах можно предпринять хоть какие-то действия.
Так и в этот раз, я собрался и поехал, чтобы лишний раз не дарить ей какую-то надежду на чудо, а сначала узнать об этом, а потом рассказать, если в папке будут те мысли, которые смогут нам помочь.
В этот вечер, пока я ехал на базу отдыха, очень странным мне показалось что на улицах нету патрулей, а на контрольно-пропускных пунктах на выезде из города нету охраны.
Неужели все настолько покорно выполняют правила кроме меня? Или произошла резкая отмена режима? – подумал я, остановившись около выезда.
Вспоминая прожитые года, я отвлекся от происходящей вокруг, мировой обстановки и вывернув руль на трассу, где со скоростью моего автомобиля менялся вид лесополосы, а мысли были прикованы к дороге, которая открывалась мне благодаря свету фар. Я в одиночестве отравился к базе отдыха, оставив все настоящие позади.
Мне не попалось не одного встречного автомобиля или того, кто обогнал бы меня пока я ехал.
Подъезжая к шлагбауму бывшего проекта, мне на встречу вышел заспанный охранник.
Для них я не был Святославом, который управлял когда-то этой базой отдыха и всеми другими в регионах.
У меня теперь был пропуск обычного сотрудника, который позволял мне въезд, на территорию базу отдыха в рабочие дни. Мне до этого не приходилось общаться с охранниками, потому что я не приезжал в выходные, а по номеру машины в рабочие дни шлагбаум открывали без лишних вопросов.
– Куда это ты так поздно? – спросил, прищурившись от света фар подходящий к машине охранник – Утро с ночью перепутал, работяга? – улыбаясь спросил он, когда подошел к окну ближе.
– Я здесь работаю.
– Так я тоже здесь работаю. Только ночь ведь уже. Никого нету. Ты то там что делать собираешься?
– Спать лягу. – сказал я, первое, что пришло мне в голову.
– А что тебе нынче в субботу дома не спиться?
– Да я просто с женой немного повздорили, а мне больше деться некуда. Вот я и думал здесь до понедельника пожить, а там бы мы с ней уже остыли, да поговорили.
– А у нас здесь что пансионат? Или помощь всем униженным? – спросил подошедший ко мне охранник у второго выходящего из коморки.
– Что у вас случилось? – спросил второй тоже подходя к машине.
Я понял, что он старший в их смене, и решил рассказать ему ту же самую историю в надежде на его понимание.
Он посмотрел мой пропуск, выслушав, почесал затылок фонариком и затем направил свет фонаря на меня.
– Алкоголь с собой везешь? – строго спросил он.
– Нет. – уверенно ответил я.
– Ну и пропусти его тогда. – сказал он первому подошедшему охраннику. – Бухать не будет как ты, значит и не натворит ничего.
Тот покорно побежал в бытовку открывать мне шлагбаум.
– Я тоже от своей иногда на работе скрываюсь, чтобы не прибить… – улыбаясь сказал второй охранник и пошел обратно на пост, а я нажав педаль газа медленно проехал вперед шурша шинами по пустынной базе отдыха, которая раньше жила и ночью и днем будущем, которое должно было наступить.
Заглушив машину на парковке и оглядевшись по сторонам, я конечно же не отправился в основное здание, которое теперь принадлежало всему трудящемуся в будни персоналу на территории базы, для отдыха, в котором раньше мы располагали приезжающих для обучения детей и подросток.
Собравшись с мыслями и внутренней уверенностью закрыв дверь своей машины, я зная куда смотрят камеры пошел в обход, к амбару которым раньше управлял Гриша.
У Гриша были там все принадлежности для ручных работ, инструменты и запасные детали.
За ненадобностью, Гришу уволили с проекта и всеми ремонтными и восстановительными работами на безе отдыха, занималась специально нанятая компания, которой при новом режиме, проект, оплачивался каждый вызов.
Этот амбар был опечатан и пуст внутри, но те, кто его закрывали, конфискуя имущество, не догадывались что под полом был небольшой погреб, который показал мне когда-то Кирилл, на всякий слушай, если кому-то из нас вдруг придётся спрятать какие-то необходимые документы или бумаги проекта, для того чтобы другой смог восстановить потерянное.
Когда все началось с переделыванием режима я не знаю, как у меня появилась мысль в этой суматохе спрятать все самое важное в этот скрытый погреб, положив в специально созданную герметичную капсулу, которая выдерживала любые температуры.
В нем лежала история проекта, общие фотографии коллектива и просто все фото с разных конференций и мероприятий, в которых принимали участие обучающиеся, и преподавательский состав проекта.
Там же хранились и письма тех, кто успел поделиться своей историей, а также, папка с наработками, которую мне передал Автор.
Забрав ее из капсулы, я с такой же скрытностью шпиона, отправился обратно в главное здание.
Все прошло без лишних встречи, и я, зайдя в свою выделенную мне комнату, сев за стол, начал доставать и разглядывать листы бумаги, которые были исписаны вдоль и поперек мыслями, не совсем разборчивым для меня подчерком.
Спустя примерно час, я начал разбирать написанные им от руки слова и даже подметил для себя хронологию вложенных в папку мыслей.
Когда Автор, Вера и Ева вместе с командой из других стран отправились в космическую экспедицию, тогда-то мы и были на пороге еще более стремительного шага вперед, о котором писал в своих записках Автор.
Он рассуждал о новых возможностях таких как, человеческое бессмертие и в записках пытался предугадать возможные плюсы и минусы данного открытия.
Писал о создании орбитальных баз, для улучшения земного человеческого прогресса.
О замене природных ресурсов на искусственные аналоги, и восстановления изначального природного баланса.
Среди его записей мне попалось его обращение к Вере, но я не успел его прочитать, потому что меня ошарашил телефонный звонок, который раздался среди этой безмолвной ночи.
Идя до телефона, я подумал, что не сообщил Любе ничего о том, что останусь на базе проекта, и поэтому волнуясь она решили мне позвонить сама. Но подойдя ближе на экране телефона я увидел совсем другое имя.
Два тринадцать, почему она так поздно мне звонит?
– Ну слава богу вы живы… – выдыхая проговорила с облегчение Надежда, когда я поднял трубку.
– Тебе что кошмары сняться? – спросил я в ответ.
– Да уж лучше бы кошмары Свят, чем такое…
– А что случилось то?
– Я легла в одиннадцать, и подскочила как будто выспалась, в час сорок, и не могу уснуть и все тут.
Вертелась крутилась, встала пошла на кухню воды попить, и слышу громкие хлопки как салюты раньше на праздниках были.
Ну думаю опять у кого-то события, а потом понимаю, что у нас же этого сейчас нет. А их таких хлопков три было, ну я давай по окнам смотреть, а там ничего.
Тут и сигнал оповещение заработал на соседней крыше.
Я сразу свою школу вспомнила и уроке по безопасности.
Сейчас сам понимаешь, в наше время такое событие много что может означать, вот я первым делом к экрану и бросилась смотреть, вдруг что скажут.
А там через три минуты и передали что ваш, и еще два района под удар попали.
– Я перезвоню! – резко сказал я и положил трубку.
Почему мне не позвонила Люба?
Я набрал ее, но в ответ услышал тишину.
Забросив все листы что, я разложил на столе, обратно в папку, я с молниеносной скоростью побежал к машине, и как только она завелась, я резко нажал педаль газа.
Машина мгновенно рванула с места.
– Помирился что ли уже? – выглядывая из бытовки поднимая ворота прокричал охранник.
Не отвечая ничего, я нажал педаль газа и мое авто с визгом помчало к дому…
Неужели она так крепко спит, что не может поднять эту чертову трубку.
Забыв от волнения про время, я позвонил нашему соседу, который тоже не ответил мне на звонок.
Очень хорошо, что на встречу мне ни попалось ни одной машины, потому что я ехал по середине дороги чтобы легче маневрировать на скорости.
Я не буду долго описывать то, что я ощущал пока был в дороге, но, если бы я разбился на пути к ней, я бы встретился с ней раньше, чем мне предстоит.
Когда я подъезжал к дому я был уже не человек, который хотел свободы для общества, я стал более другим.
Меня остановил какой-то сотрудник, правосудия или пожарный, я не посмотрел на его значок, но он не дал мне пройти за ограждения, к руинам моего разрушенного дома.
Я просто сел на поребрик напротив завалов, которые спасатели спешно пытались расчистить, чтоб найти живых, и продолжал набирать телефон Любы, ожидая ее ответа.
Даже не знаю сколько времени я был в этом трансе, но голос подошедшего ко мне человека, заставил меня обратить на него свое внимание.
– У вас в этом доме проживал кто-то из родственников? – спросил он, держа в руках планшет.
Я резко вскочил с травы словно его вопрос был совсем и не вопрос, а осуждение за то, что я сижу на холодном поребрике.
Ничего ему не говоря, я направился к машине.
Сев за руль, я позвонил Наде. Слезы невольно начали заполнять мои глаза. Я сломался в тот момент, когда она подняла трубку и спросила меня:
– Она была дома? – испуганно прошептала она.
– Я потерял все… – единственное, что мне удалось ответить на ее поставленный вопрос и отключив свой вызов, я облокотился на руль головой, и воспоминания нашего последнего разговора с Любой проскользнули в моей голове.
Через два дня моей машинальной жизни выяснилось, что это ужасающие событие произошли из-за военных пилотов другой страны, которые внезапно начали проводить «ночные учения», и по какому-то «невероятному стечению обстоятельств», вошли в наше воздушное пространство незамеченными, и прошлись ударами по «заброшенным домам» в указанном по координатам их командования, квадрате.
Все, от командиров до самих летчиков, были отданы под трибунал и осуждены.
Разве эта новость могла вернуть мне любимого человека?
Сразу после услышанного, я созвонился и через час встретился с Давидом, который был еще жив, не смотря на свои высказывания в сторону нового режима в сети интернет.
Меня не интересовали его высказывания, мне не нужны были головы тех, кто сядет после суда за совершенное. Мне нужно было знать только два ответа, благодаря его связям, которые он имел. Где они? И как, мне туда пробраться?
Чтобы узнать про мою просьбу, он попросил у меня немного времени.
Неделю назад, Давид был пойман, при попытке шпионажа, для свержения существующего режима.
Кто-то из своих сдал его…
Давида не призывали к суду, его осудили на месте, как за самое тяжкое деяние, чтобы всем, кто решиться на подобное, было ясно какие за этим следуют последствия.
На следующий день ушла и Надежда…
Ее сердце просто не выдержало случившегося с сыном.
Узнав об этом, и увидев происходящее в мире после объявления «находки», которая возвращалась обратно, я начал писать.
Сегодня утром я услышал телефонный звонок, перед тем как писать этот текст. Я думал, что это звонят новые начальники с проекта, которые хотят узнать почему меня нет на своем рабочем месте.
Ответив на вызов, я понял, что это не они.
Мне позвонил человек, который представился другом Давида.
Наш разговор был очень короткий. Он попросил мою электронную почту и сказал, чтобы я зашел прямо сейчас и посмотрел то, что он отправит, потому что письмо, как и электронный адрес будет заблокированы и стерты с сервера, после отправки через десять минут, чтобы существования письма, невозможно было доказать.
– Я не хочу быть на месте Давида, поэтому я вам позвонил… – сказал мужчина, и я услышал короткие гудки.