Трагедии

Деянира

 
Так долго здесь ты не был – и спешишь?
Поговорить мы даже не успели.
 

Лихас

 
Я здесь еще, коль надо что добавить.
 

Деянира

 
Откроешь мне всю правду до конца?
 

Лихас

 
Свидетель Зевс великий, – все скажу.
 

Деянира

 
Кто дева, приведенная тобою?
 

Лихас

 
Евбеянка… Чья родом, я не знаю.
 

Вестник

 
Смотри сюда! С кем разговор ведешь?
 

Лихас

 
А ты чего? Что за вопрос такой?
 

Вестник

 
Изволь ответить, если понимаешь.
 

Лихас

 
С владычицей, почтенной Деянирой,
Женой Геракла, дочерью Ойнея,
С моей царицей, коль глаза не лгут.
 

Вестник

 
Я этого и ждал… Ты говоришь,
Она твоя царица?
 

Лихас

 
Справедливо.
 

Вестник

 
Ах, так? Какой же кары ты достоин,
Коль перед ней окажешься лжецом?
 

Лихас

 
Как так – лжецом? Плетешь ты небылицы!
 

Вестник

 
Ну нет, на небылицы ты горазд.
 

Лихас

 
Уйду. Я глуп, что слишком долго слушал.
 

Вестник

 
Нет, не уйдешь… Сперва открой всю правду.
 

Лихас

 
Ну, говори… ведь ты молчать не любишь.
 

Вестник

 
Про пленницу, что ты сюда привел…
Ты понял?..
 

Лихас

 
Понял. Но к чему вопрос?
 

Вестник

 
Не говорил ли ты – и скрыл потом, —
Что ты ведешь Еврита дочь, Иолу?
 

Лихас

 
Кому я говорил? Кто подтвердит,
Что от меня такие речи слышал?
 

Вестник

 
Да многим говорил… Толпою целой
Народ трахинский слушал твой рассказ.
 

Лихас

 
Я говорил: есть слух. Предположена
И верное известье – не одно.
 

Вестник

 
Чего предполагать! Не клялся ль ты,
Что к нам ведешь ее – женой Геракла?
 

Лихас

 
Женой? Нет, ради всех богов, царица
Достойная, – что это за чудак?
 

Вестник

 
Чудак слыхал: из-за любви к Иоле
Весь город был спален, что не Омфала
Тому виной, а вспыхнувшая страсть.
 

Лихас

 
Владычица, вели, чтоб он отстал, —
Разумному ли говорить с безумным?
Вестник уходит.
 

Деянира

 
Нет, заклинаю Этою дубравной,
Вершиной Громовержца, – мне не лги!
Ведь речь ведешь ты с женщиной не слабой,
Но знающей мужей. Я понимаю:
Не может быть любовь их постоянной.
Кто Эросу в борьбе противостанет,
Как на бою кулачном, – тот погиб!
Бессмертными, и теми правит Эрос,
И мною, как и всякою другой.
Поистине была бы я безумной,
Виня супруга, впавшего в недуг,
Или ее, участницу несчастья…
В беде еще не вижу я позора.
Но если лгать учил тебя Геракл, —
Ты у него худому научился.
А если ты учитель сам себе, —
Стремясь к добру, не окажись злодеем.
Скажи всю правду. Заклеймен свободный
Позором, если уличен во лжи.
Да и не скроешь правды, не удастся.
Те, с кем ты говорил, расскажут мне.
Быть может, ты боишься? Не робей!
Мне не узнать всей правды – вот что горько.
А разве страшно знать? Других – и многих! —
Не приводил ли раньше мой Геракл?
И ни одна ни разу от меня
Не слышала попрека… Если ж эта
Истаяла от страсти, – все равно,
Я первая о ней ведь сокрушаюсь.
Всю жизнь ее сгубила красота,
И родину свою она невольно
Повергла в рабство. Если что случилось,
Роптать уж поздно. Нет, хитри с другими,
Прошу тебя, – со мной же будь правдив.
 

Хор

 
Она сказала дельно. Не придется
Тебе жалеть. С царицей мы согласны.
 

Лихас

 
О, если, госпожа, как человек,
Ты понимаешь все и не ревнуешь, —
Я истину открою, не таясь.
Все было так, как этот рассказал:
Безмерной страстью к ней Геракл охвачен.
Эхалия, ее несчастный город,
Из-за нее копья добычей стала.
Что ж до него – он не велел скрывать
Иль отрицать пред кем-нибудь. Я сам,
Владычица, боясь печальной вестью
Обидеть сердце женское твое,
Так провинился – ежели виновен.
Теперь, рассказ прослушав до конца,
Прими ее, и пусть твои слова,
К ней обращенные, пребудут крепки.
Ведь он, чьих рук необорима сила,
Любовью к ней всецело побежден.
 

Деянира

 
Согласна. Так и надо. Мы не станем
Усиливать постигшее несчастье,
Вотще борясь с бессмертными. Войдем!
Тебе скажу, что передать Гераклу,
И дар ему свезешь дарам в ответ.
Не отпущу с пустыми я руками
Приведшего мне целую толпу.
 

(Уходит.)

Стасим Первый

Хор Строфа 1

 
Что ни бой, всегда с победой
Многомощная Киприда.
О бессмертных промолчу:
И Кронида она обольстила,
И Аида пленила, властителя ночи,
И Посейдона, земли колебателя.
Чтобы ложе делить с Деянирой,
Сколь могучие в бой
Выходили соперники
Под удары свирепые,
Под слепящую пыль!
 

Антистрофа 1

 
Бог речной – четвероногий,
Круторогий, бык могучий —
Ойниадский^[34] Ахелой
И из Фив появившийся Вакховых,^[35]
С луком изогнутым, копьями, палицей
Сын Алкмены, – тут ринулись оба,
Бились ради прекрасной невесты,
Но отчаянным боем
Браков добрых богиня,
Золотая Киприда,
Управляла одна.
 

Эпод

 
В кулаки бросался мощный,
Тетива звенела. Слышно:
Бычий рог трещит. Объятий
Не разжать. Сулит погибель
Лоб наставленный. Сшибаясь,
Оба – грозные! – кричат.
А она вдали – красавица —
На холме одна сидела,
Ожидая мужа милого.
Долго длилась эта битва.
Двум желанная невеста
Молча в ужасе глядела, —
И, как телочка от матки,
Вдруг от матери ушла.
 

Эписодий Второй

Деянира

 
Пока, подруги, с пленницами гость
Прощается, сбираясь в путь обратный,
К вам, милые, я выйти поспешила,
Поведать вам, что я предприняла,
Печалью поделиться и поплакать.
Ведь деву ту – нет, верно, уж не деву! —
Я приняла, как корабельщик груз,
Погибельный для сердца своего.
Теперь мы обе на одной постели
Ждем тех же ласк. Вот дар мне от Геракла
За то, что я очаг блюла так долго,
Считая мужа преданным и честным.
Я на него сердиться не могу:
Необоримым болен он недугом.
Но с нею вместе жить… О, кто бы мог
Делить с другой единого супруга?
Я вижу все: краса ее в расцвете,
Моя же – увядает. Взор мужчин
Рвет первый цвет, иного им не надо.
Боюсь, Геракл, зовясь моим супругом,
На деле другом будет этой, новой.
Но я сказала: гнев не подобает
Разумным женам. Я открою вам,
Чем думаю помочь своей невзгоде:
Есть у меня от чудища подарок, —
Хранится много лет в сосуде медном, —
От Несса^[36] космогрудого; когда
Он умирал, дар этот, юной девой,
Я получила. Чрез Евен^[37] глубокий
Кентавр людей переправлял за плату,
Без паруса и весел, на руках.
Когда я молодой женой Геракла
Уехала, покинув дом отцовский, —
Меня он нес. Вдруг посредине брода
Бесстыдною рукой меня схватил.
Я вскрикнула. Геракл мой в тот же миг
Крылатую пустил стрелу, и в грудь
Она со свистом чудищу вонзилась.
И Несс сказал, кончаясь: «Дочь Ойнея,
Поверь моим словам – себе на пользу:
Ведь я тебя последней перенес.
Коль ты мою запекшуюся кровь
Сберешь руками, там, где черным ядом
Окрашена она Лернейской Гидры,
В ней обретешь ты приворот надежный
Для мужниного сердца: никогда
Он женщину другую не полюбит».
Все это мне припомнилось, подруги.
Я бережно хранила сгусток в доме.
И вот, хитон я смазала той кровью,
Как Несс велел перед кончиной. Дело
Совершено. Я колдовства не знаю
И не терплю причастных колдовству, —
Но, может быть, приворожу Геракла
И одолею чары этой девы.
Так поступить решилась я. Но если
Мой шаг безумен, отступлюсь сама.
 

Хор

 
Нет, если ты уверена в успехе,
Поступок твой, нам кажется, не плох.
 

Деянира

 
Да, в средстве я уверена, хоть раньше
Его мне не случалось испытать.
 

Хор

 
Предпринимая, надо знать наверно, —
А у тебя есть вера, знанья – нет.
 

Деянира

 
Узнаем скоро. Вижу, он выходит
Из двери: в путь обратный собрался.
Но сохраняйте тайну! Если скрыт
Проступок наш, то не позорен он.
 

Лихас

 
Что приказать изволишь, дочь Ойнея?
Я слишком долго задержался здесь.
 

Деянира

 
Вот что успела я надумать, Лихас,
Пока ты пленниц в доме занимал.
Снеси одежду праздничную эту,
Мной сотканную, мужу моему;
Но накажи, чтоб до него никто
В нее другой не вздумал облачаться;
Чтоб солнца луч ее не увидал,
Ни пламя очага, ни огнь алтарный,
Доколь ее Геракл в виду у всех
Богам не явит в день закланья жертв.
Вот мой обет: увижу иль услышу,
Что он спасен и дома, в сей хитон
Его одену, и богам предстанет
Он в блеске новом, в новом облаченье.
Предъявишь знак ему, и тотчас он
Печать от перстня моего признает.
Теперь иди и помни, что посол
Своей не руководствуется волей.
И будем мы тебя благодарить,
И он и я, признательные оба.
 

Лихас

 
Примерно соблюдая долг Гермеса,
Я порученья выполню твои.
Ларец с подарком отвезу и точно
Все передам, что ты мне наказала.
 

Деянира

 
Теперь ты можешь отправляться в путь:
Ты знаешь все, что происходит в доме.
 

Лихас

 
Да, и скажу, что все благополучно.
 

Деянира

 
Про чужестранку тоже: ты свидетель,
Как я радушно встретила ее.
 

Лихас

 
От радости затрепетало сердце.
 

Деянира

 
Что ж передать еще? Боюсь, не рано ль
Рассказывать ему, как я тоскую,
Не зная, сам тоскует он иль нет.
 

(Уходит.)

Стасим Второй

Хор Строфа 1

 
Вы, вблизи корабельных приютов,
И у горных горячих потоков,^[38]
И на склонах Этейских живущие,
И на взморье залива Мелиды,^[39]
На брегах златострельной богини,
Где Пилейские сборища^[40] эллинов
Прославляемы с давних времен!
 

Антистрофа 1

 
Скоро звонкоголосая флейта
Прозвучит не напевом печали,
Но в согласии с лирою Муз.
Возвращается к нам победителем
Сын могучий Кронида. В награду
За свершенные подвиги к дому
Он с богатой добычей спешит.
 

Строфа 2

 
Ожидали двенадцать мы месяцев,
Но не видели в граде лица его, —
Пропадал где-то за морем без вести.
А его супруга милая
Здесь томилась и рыдала,
Горько плакала, несчастная.
Но наконец многотрудным деяньям
Ярый Арей полагает предел.
 

Антистрофа 2

 
О, явись! О, явись! Да не медлит
Твой корабль многовесельный в море,
Да причалит у нашего города!
Ты покинь на дальнем острове
Алтари, где ныне жертвами —
Слышим – чествуешь богов!
В новой одежде, исполненный страсти,
Обвороженный любовью, явись!
 

Эписодий Третий

Деянира

 
О милые подруги, как мне страшно!
Не слишком ли далеко я зашла?
 

Хор

 
О чем ты, Деянира, дочь Ойнея?
 

Деянира

 
Не знаю, но боюсь, как бы во зло
Не обратилась сладкая надежда.
 

Хор

 
Ты разумеешь свой подарок мужу?
 

Деянира

 
Да, именно. Теперь я всем скажу:
Не действуйте, пока не все вам ясно.
 

Хор

 
Скажи, коль можно, что страшит тебя?
 

Деянира

 
Случилось небывалое, подруги;
Открою вам неслыханное чудо:
Тот самый клок прекрасной белой шерсти,
Которым я нарядную одежду
Натерла, весь исчез. Его извне
Ничто не съело, – сам себя съедая,
По камню он расплылся. Чтобы вам
Точнее знать, я расскажу подробно.
Все то, чему кентавр, стрелой смертельной
Пронзенный в бок, меня учил, страдая,
Я выполнила точно. Сохраняла
Его слова я в памяти, как надпись
На бронзовой таблице. Соблюдала
Его наказ: держать подальше зелье
От солнца и огня, в укромном месте,
Доколь его не применю я к делу.
Все соблюла. Теперь же, в должный час,
Там, в комнатах, я средство применила,
Взяв шерсти клок от нашей же овцы.
Сложила ткань и в недоступный солнцу
Ларец замкнула, как известно вам.
Вернувшись в дом, я вижу вдруг такое,
Чему нет слов, что превосходит разум.
Ту шерсть, которой мазала одежду,
Я бросила на солнечном припеке.
Нагрелся постепенно клок и вдруг
Стал расплываться по полу и течь, —
И более всего похоже было,
Что деревянные текут опилки.
Так весь он разошелся. А на месте,
Где он лежал, вскипают комья пены,
Как будто сок багровых гроздьев Вакха
Разлили по земле в палящий зной.
Несчастная, не знаю, что и думать.
Я вижу дело страшное свое!
Кентавр из-за меня погиб: с чего же
Ему желать мне блага в смертный час?
Нет! Погубить убийцу он замыслил
И обольщал меня. Но я лишь ныне
Все поняла, когда уж нет возврата.
Коль страшные предчувствия не ложны,
Сама его, злосчастная, гублю.
Стрела Геракла, знаю я, и бога
Хирона^[41] погубила: смертоносна
Она для всех животных. Почему же
Тот черный яд, пройдя сквозь рану Несса,
Не сгубит и Геракла? Так и будет.
Но я решила: если он погибнет,
С ним вместе в тот же час умру и я.
Невыносимо жить с худою славой,
Когда не знаешь за собою зла.
 

Хор

 
Страшиться злодеяний надлежит,
Но до конца хранить в душе надежду.
 

Деянира

 
Безрадостны твои советы, – в них
Надежды нет, и ободриться нечем.
 

Хор

 
На тех, кто впал без умысла в ошибку,
Не гневаются сильно. Будь спокойна.
 

Деянира

 
Подобные слова не для сраженных
Напастью, а для тех, в чьем доме мир.
 

Хор

 
Беседу с нами ты должна прервать,
Коль посвятить в нее не хочешь сына:
Вот он идет, отца искать ушедший.
Входит Гилл.
 

Гилл

 
О мать, уж лучше бы одно из трех:
Иль умереть тебе, иль, если жить,
Быть матерью другого, не моею,
Или иной и лучшей сердцем стать!
 

Деянира

 
За что, о сын, меня ты ненавидишь?
 

Гилл

 
Узнай: ты мужа своего, – о нет! —
Ты моего отца сейчас убила.
 

Деянира

 
О, что ты говоришь, дитя мое?
 

Гилл

 
Я правду непреложную сказал.
Не сделаешь не бывшим то, что было.
 

Деянира

 
Что ты сказал? Кто называл меня
Виновницей такого злодеянья?
 

Гилл

 
Я видел сам мучения отца
И говорю о них не понаслышке.
 

Деянира

 
Где ж ты нашел, где встретил ты его?
 

Гилл

 
Коль хочешь знать, мне все сказать придется.
Итак, он шел, разрушив град Еврита,
С добычей и трофеями побед.
Встает над всей Евбеей, с двух сторон
Омытый морем, мыс Кенейский. Там
Он древле почитаемому Зевсу
Алтарь и рощу посвящал. Его
Я там увидел и возвеселился.
Он к жертвам приступал. Тут прибыл Лихас,
Неся твой дар – смертельную одежду.
Надев ее, как наказала ты,
Он заколол двенадцать лучших в стаде
Тельцов отборных. А всего пригнал он
До ста голов, всех возрастов, скота.
И вот сперва – злосчастный! – с чистым сердцем,
Наряду радуясь, молиться начал,
Когда ж священный пламень дров смолистых,
Насытясь кровью, жарко запылал,
Он вдруг покрылся потом. Стан и члены
Ткань облепила плотно, – как ваяют
Художники. Язвительная боль
Проникла в кости. Словно яд смертельный
Жестокой гидры начал грызть его.
Тут к Лихасу воззвал он, – хоть несчастный
Повинен не был в умысле твоем, —
Зачем одежду он принес – изменник?
В неведенье ему ответил Лихас,
Что передал твой дар, тобой был послан.
Услышал он ответ, и грудь его
Мучительная судорога сжала;
Тут Лихаса он крепко за лодыжку
Схватил рукой и об утес швырнул,
Врезающийся в море. Брызнул мозг,
Кровавый череп на куски разбился.
И возопил народ в священном страхе,
Узрев, что тот в безумье, а другой
Погиб. Никто приблизиться не смел.
А он то наземь повергался с воплем,
То вскакивал. В ответ гудели скалы
Евбейские, Локрийские холмы.^[42]
Когда же он устал бросаться наземь,
От криков и от воплей ослабев, —
Стал проклинать он брак свой злополучный
С тобою, мать, и свой союз с Ойнеем,
В котором язву дней своих обрел.
И, отведя свой исступленный взор
От дыма жертв, меня в толпе огромной
Увидел он в слезах и подозвал:
«Сын, подойди! Не избегай несчастья
Отцовского, хотя б и смерть со мною
Пришлось делить. О, унеси меня
Подальше, прочь от взоров смертных! Если
Мне сострадаешь ты, меня отсюда
Перевези, чтоб я не умер здесь!»
Как он велел, его мы положили
На дно ладьи и, стонущего в муках,
Сюда с трудом великим довезли.
Его сейчас увидите живым
Иль только что умершим.
Так, о мать,
Ты в умысле на жизнь отца виновна.
Да мстят тебе Эриния и Правда, —
Ужасная мольба! Но ты попрала
Свой долг, убив храбрейшего из смертных, —
Подобного не встретишь никогда!
Деянира идет к дому.
 

Хор

 
Куда уходишь молча? Иль не знаешь,
Что обвиняешь ты себя молчаньем?
 

Гилл

 
О, пусть идет! Будь ей попутен, ветер,
Умчи ее подальше с глаз моих!
Зачем ей имя матери носить,
Когда она не мать в своих поступках?
Пускай же ныне вкусит наслажденья,
Которым осчастливила отца.