– Дай сюда. Тебе это больше не понадобится.
Неле ничего не оставалось, кроме как отдать телефон.
– Даже пароль установила…, – усмехнулся офицер, – Сколько бесполезной работы. Твою подружку даже допрашивать не пришлось. Побитой собачонке достаточно одного доброго слова, чтобы снова завилять хвостом.
– Где… где она?
Нела все еще не решалась назвать имени Клэр, на случай, если Максимиллиан блефует. Хотя чутье подсказывало, что это не блеф.
Максимиллиан с кривой улыбкой отложил телефон на стол:
– Мисс Томас здесь больше не работает. И это все, что тебе нужно о ней знать.
– И все-таки она поумнее тебя, – выдохнула Нела, – Она хотя бы сейчас поняла, кто ты такой… Как и я. Она ведь мне все рассказала… Про… Джастина Саммерса.
– Вот как? Тогда хочешь, я тебе еще и покажу? – прищурился Максимиллиан.
Он наклонился над панелью управления и вывел на экран видео.
– Ты… Ты…, – Нела задыхалась, пытаясь справиться с подступившими к горлу слезами, – Ты думаешь, что тебе можно все? А я, дурочка, даже пыталась тебя оправдывать, что ты просто исполняешь свою работу… Это твоя работа, да? Ты думаешь, мой отец не узнает об этом? Думаешь, ты такой незаменимый и тебе все можно?
– Именно так. Твой отец уж точно ценит меня больше, чем какого-то жалкого испытуемого с плохими показателями.
– Ну а что насчет… нас? – Нела заставила себя посмотреть ему в глаза, – Думаешь, мой отец спустит тебе с рук, если я расскажу ему, что произошло той ночью?
Максимиллиан расхохотался:
– Ты все еще не поняла? Ты – всего лишь пятно на репутации своего отца. На репутации, которую я помогаю ему защищать, регулярно отчищая это пятно. Каждый раз, когда ты своими пакостями пытаешься сломать то, что он строил долгие годы. Ты, жалкое создание, недостойное носить фамилию своего отца! Знаешь, что твой отец всегда мечтал о сыне? О таком сыне, как…, – он будто одернул себя, понизив голос, и ударил себя кулаком в грудь, – Я все это время был его правой рукой, пока ты портила ему жизнь – единственному человеку, который о тебе заботился! Ты все это время сохла по мне, а я раз за разом спасал твою задницу. И после того, как ты добровольно легла ко мне в постель, ты еще пытаешься меня в чем-то обвинить?
Нела вскочила с кресла, задыхаясь от гнева, но слова стояли комом в горле. Стены кабинета плыли перед глазами то ли от ярости, то ли от подступивших слез.
– Не позорь себя еще больше, – Максимиллиан посмотрел ей в глаза с кривой усмешкой, – А если продолжишь в том же духе, твой отец отправит тебя в психушку. Что ему и стоило сделать с твой матерью.
Нела хотела броситься к двери, но догадывалась, что она снова заперта. А если нет, то куда бежать? Максимиллиан в любой момент вызовет охрану…
– Да не пугайся ты так, – лениво бросил Максимиллиан, – Тебе в очередной раз ничего не будет. И твой отец уже в курсе. Так что… снимай линзы. Пожалуй, я передам Клэр привет от тебя.
Он самодовольно улыбнулся, когда по рации раздался мрачный голос прибывшего Корнелия.
Глава 14
«Сотрудница корпорации ЛИСА Клэр Томас была арестована по предварительному обвинению в халатности и заключена под стражу после смерти Гордона Геллера, государственного инспектора, проводившего проверку в Лаборатории. Мисс Томас покончила с собой в камере предварительного заключения. По предположениям, сотрудница сделала это из чувства вины из-за смерти инспектора»
Нела хлопнула планшет на стол. Из коридора послышались шаги отца:
– Полегче, дорогая, – Корнелий не торопясь вошел на кухню и включил кофеварку, – В былые времена можно было просто смять газету. Сейчас нужно спокойнее относиться к новостям. Иначе техники не напасешься.
Нела зажмурилась, не желая открывать глаза.
– Она не покончила с собой. Ей помогли…
– Все еще выступаешь? – Корнелий мрачно отставил свою кружку на стол, – Собирайся в школу. У тебя весной экзамены. Сосредоточься на этом.
– Что, даже не попытаешься промыть мне мозги? – Нела со злостью покосилась на отца, – Или это будет делать миссис Робертсон, снова поручая мне всякую дурацкую работу?
Корнелий поджал губы:
– Нет. Видимо, Лукреция была права. Ты больше не пойдешь в Лабораторию. Нела… Займись учебой.
Нела только покачала головой, отбрасывая тысячу слов, которые ей хотелось сказать отцу, и просто вышла из кухни. Когда-то она была бы рада этому решению отца. Но сейчас она просто медленно вернулась к себе в комнату. И застыла у двери, желая застыть так навечно. Словно и не существовало никакой школы, и экзаменов, и Лаборатории. Ничего не существовало. И теперь от этого было даже не страшно.
***
– Так, Корнелия Холлард опять опаздывает или отсутствует, – взгляд преподавателя остановился на Кларк Рубинс, – Кларк, ты не в курсе про свою подружку?
В классе раздались смешки, и Кларк Рубинс только скривилась, оторвавшись от телефона:
– Это уже не актуально, – она снисходительно подняла глаза на учителя, – И нет, я не в курсе.
– Нам не привыкать, – преподаватель поджала сухие губы, включая электронную доску, – Тогда начнем…
– Извините за опоздание.
Нела открыла дверь уверенно и равнодушно, и даже формальные слова извинения прозвучали скорее насмешливо.
– Ладно, – преподаватель кивнула Неле, разрешая пройти на свое место, – Перейдем к докладам. Кто начнет?
– Если можно, я и начну, – Нела даже не успела опуститься на свое место.
– Хорошо, – преподаватель отошла назад, освобождая пространство у доски.
– Я хотела бы рассказать… о пустоте. И о том, что наполняет ее, даже
– В этом мире нет места пустоте. Даже вакуум относителен – он заполнен разряженным газом. И не только – вакуум состоит из атомов химических элементов. И все же если считать вакуум пустотой, то он отдал все, что мог, для образования звезд, но оставил себе то, без чего невозможно существование вселенной – темную материю.
– Корнелия, это… не совсем то, что было задано, – преподаватель нахмурилась, – Существование темной материи не доказано. Ты меня сегодня разочаровала.
– Еще бы. Но вселенная не укладывается в стандарт вещей, которые вы придумали.
И даже темная материя не бесполезна. Она способна выделять энергию – вырожденные звездные остатки захватывают частицы темной материи для аннигиляции, и она служит источником энергии, которая потом термализуется в плотных недрах звезд. А если этого не происходит, темная материя способна и к самоаннигиляции. Но если вселенная так или иначе постоянно выделяет энергию. Почему количество энергии не растет до бесконечности? Мы знаем ответ – энтропия не позволит ей расти.
Энтропия – это не только мера беспорядка системы, но и мера бесполезности. Мера необратимого рассеивания энергии, которую уже нельзя использовать. Вселенная стремится к энтропии, и в то же время движется по пути эволюции. Как это возможно?
Ведь если сложные системы являются высокоупорядоченными, как это соотносится с ростом энтропии? Здесь нет парадокса – увеличивается только общая энтропия системы, но энтропия одной ее части может уменьшаться, потому эта часть становится высокоупорядоченной. Вселенная платит за уменьшение энтропии в этой части, увеличивая энтропию других.
Согласно гипотезе Клазиуса, когда вселенная придет в состояние термодинамического равновесия, наступит тепловая смерть вселенной. Ведь энергия вселенной остается постоянной, а энтропия стремится к максимуму.
– Нела, гипотеза Клазиуса была многократно раскритикована. А об энергии и энтропии мира мы вообще вряд ли можем говорить, такие величины пока не поддаются нашему определению. Вселенная расширяется, поэтому даже постановка вопроса о тепловой смерти абсурдна…
– Именно. Само течение времени увеличивает энтропию. Поскольку кто не собирает, тот расточает. Мы живем в иллюзии избытка. Избытка пользы и минимума энтропии. Но сколько бы тысячелетий ни существовало человечество, оно не может быть умнее природы. Я так думала. Но сейчас я поняла. Энтропию невозможно измерить. Она преследует нас всегда. Это естественный процесс. Но, видимо, моя энтропия слишком велика. Хотя, знаете… Энтропия – это не разрушение. Это мера хаоса, но и мера равновесия. Без энтропии мы бы не боролись с ней. Не было бы потребности. Поэтому любое развитие – это ответ на вызов, который бросает нам энтропия.
– Корнелия, я не могу зачесть этот реферат. Тебе придется его переделать. Я удивлена, что ты вообще принесла его, ты всегда делала хорошие доклады…
Губы Нелы дернулись в странной заготовленно-пластиковой улыбке:
– Видимо, моя энтропия стала максимальной.
***
Когда не остается сил нести груз, ты падаешь. Если под тобой твердая почва, ты сможешь подняться. Но если ты находишься в шаге от пропасти, твое падение будет бесконечным и стремительным, и когда оно наконец закончится, ты уже никогда не сможешь подняться со дна. Потому что ты уже будешь мертв. Счастливы те, кто научился восставать из пепла. Счастливы те, кто научился умирать не умирая.
Нела покрутила в руках коробочку с второй парой линз. В итоге, Корпорация уже получила Клэр, и получит Испытуемых. Чип снова находился у Нелы в пальце, и это было невероятной удачей – когда в ту ночь отец примчался за Нелой, чипа в пальце у нее уже не было. Нела раз за разом повторяла, что не знает, где чип, пока Максимиллиан водил сканером по ее окровавленным пальцам и одежде. В той суматохе, пока Максимиллиан проверял камеры еще до приезда ее отца, Нела удалось вскрыть ногтями надрез и с трудом вытащить тонкую полоску чипа. А спрятанный в лифчике чип, без взаимодействия с кровеносными сосудами, уже не реагировал на сканер. К счастью, отец не стал напирать – видимо, он уже принял решение больше не приводить Нелу в Лабораторию, и ему хотелось наконец с этим покончить, хотя бы на эту ночь. Он забрал Нелу из кабинета Максимиллиана слишком поспешно – так, что Нела невольно прокручивала в голове слова Максимиллиана о том, что она, Нела, – всего лишь пятно на репутации своего отца. Что ж, отец может порадоваться хотя бы тому, что есть кому отчищать это пятно.
***
Джастин буравил глазами потолок, лежа в кровати. Он никогда не мог заснуть, лежа на спине. Но сейчас его руки были примотаны ремнями к боковым прутьям кровати, так, что даже не повернуться. Санитары приносили еду, ненадолго освобождая его, при этом оставляя одну руку привязанной к кровати. Джастин поначалу отказывался есть, но ему пригрозили принудительным кормлением, и Джастин понял, что лучше уж есть самому. Несколько раз в день санитары выводили его в туалет в сопровождении охранников. Вместо привычных групповых осмотров теперь к нему каждый день приходили врачи, брали анализы и проверяли показатели. Затем молча уходили. Джастин не мог понять, почему он все еще здесь.
После нападения на инспектора Джастин мысленно приготовился к тому, что его устранят. Достаточно было даже слов того инспектора в коридоре – очевидно, что Джастина уже считали «бракованным экземпляром». И Джастин уже практически смирился с этой мыслью. Но он по какой-то причине все еще был жив. И Максимиллиан до сих пор был жив. Джастин даже не знал, был ли он на самом деле готов его убить.
А вот инспектор уже мертв. И Джастину было страшно оттого, что он ничего не чувствовал, вспоминая мертвые глаза инспектора перед тем, как охранники в спешке унесли его тело. Единственная мысль, которая мелькнула у Джастина в голове в тот момент: «Не тот…»
Душный воздух палаты пропах медикаментами и пластиком. Джастин закрыл глаза, пытаясь заснуть и очистить голову от бесполезных суетливых мыслей. В последние дни от бессонницы не спасали даже транквилизаторы.
И вот, когда сон наконец начал медленно подступать, в коридоре раздались тихие шаги. Джастин не хотел даже открывать глаза. Для осмотров или проверки уже поздно. Но у двери послышалось тихое шуршание, и Джастин нехотя открыл глаза.
Медбрат, стоящий на пороге, кивнул еще троим. Они подошли медленно – то ли будто сомневаясь, то ли им уже некуда было спешить. Руки и ноги Джастина наконец освободили. Но это не придавало надежды. По их нейтральным лицам Джастину сложно было понять происходящее. Но он начал понимать на интуитивном уровне, когда в отсек внесли продолговатую капсулу, похожую на обтекаемый гроб.
Медбрат кивнул ему:
– Ложись.
Стоящие позади санитары придвинулись ближе, будто не желая применять силу и давая ему возможность лечь самому. Как смешно, что тщательно скрываемое сочувствие так похоже на лицемерие.
Разница в том, что если бы это был гроб, Джастину бы не пришлось ложиться самому.
***
– Весь третий этап заберут на Изъятие через восемь дней. Но они не получат ни меня, ни моих Испытуемых.
Нела вспомнила слова Клэр в их последнюю встречу.
Они в тот день встретились в парке Грейт-Фолс, в северной части Мемориального бульвара Джорджа Вашингтона. Бродить по пустынным тропам меж голых деревьев было довольно странным занятием, от водопада веяло зимним холодом. Нела не сразу поняла, почему Клэр предложила ей встретиться именно здесь.
Но именно тогда в парке почти не было туристов, и только бурлящие потоки водных порогов наполняли шумом свежий вечерний воздух.
– Спасибо, что помогаешь мне, – сказала тогда Нела.
Она чувствовала, что просто должна это сказать. Клэр казалась хмурой и напуганной, и будто все еще пребывала в сомнениях. От слов Нелы лицо Клэр только сильнее исказилось в досаде:
– Черт… От меня ведь просто отказались. Мне все равно нельзя здесь оставаться. Но я не могу уйти просто так.
– Ты уволишься?
Губы Клэр дернулись в горькой усмешке:
– Мой контракт после операции обязывает меня при увольнении заплатить такую сумму, которую мне и называть страшно, – Клэр мотнула головой, беспокойно поворачиваясь и то и дело хмурясь, – Но если останусь, то смерть инспектора точно повесят на меня. Я слышала, что они говорят. Так что… только бежать.
Нела молча кивнула. Ей не хотелось знать подробности. Слова Клэр о причине поступка Джастина, сказанные в туалете, все еще звучали у нее в ушах. Но воспоминания о ночи с Максимиллианом были слишком свежи, даже несмотря на скомканное утро. От любых мыслей об этом накатывало такое чувство вины, что Нелу спасала только надежда, что она совсем скоро спасет Джастина.
– Расскажи мне… Как проходит Изъятие?
Нела не знала, зачем спросила. Ей совершенно не хотелось об этом знать. Но ей нужно было прогнать из головы мысли о Максимиллиане. Она ловила себя на том, что все еще пытается оправдать Максимиллиана – может, он все же не делал этого с Джастином? Может, у Клэр были личные поводы обвинить его? Но почему тогда Джастин напал на Максимиллиана уже второй раз? Почему именно на него, не на врачей или медсестер…
– Да тут нечего рассказывать, – пожала плечами Клэр, – Все происходит автоматически. Гибернационные капсулы доктора Эмброуз – может, ты слышала о таких. Об этом писали. Накануне Изъятия всех испытуемых помещают в эти капсулы. Ночь они проводят там, пока капсулы стабилизируют показатели. А утром врачи запускают процесс Изъятия внутри капсул. По сути, врачи там просто стоят, чтоб занести в протокол завершение процесса. Ну а потом просто передают материал в обработку. Вот и все.
Нела отвернулась. Вот и все – как просто…
– Этого не будет. Они их не получат, – вырвалось у Нелы.
– Да, – Клэр с обидой вздернула подбородок, – Корпорация не может отказаться от меня и получить моих Испытуемых. Эта гребанная ЛИСА не получит ни меня, ни их.
***
В этой комнате не было окон. Криокапсулы, похожие на продолговатые яйца, протянулись в ряд вдоль стены. Их белизна словно светилась в полумраке комнаты, отблескивая лунными бликами под ядовито-голубыми немигающими индикаторами сигнализации. Сосущая тишина пульсировала, будто пытаясь вытолкнуть Нелу отсюда.
Нела остановилась на пороге, не в силах сдвинуться места. Ноги словно стали каменными, и даже дыхание замерло в груди. Будто все тело отказывалось подчиняться. Отказывалось находиться здесь. Тишина расползалась по венам и давила на ушные перепонки. Нела повторяла себе, что надо торопиться. Повторяла, пока на глазах не выступили слезы. Нела закусила губу, чтобы эта боль заставила ее заткнуться. Ее – ту, которая глубоко внутри умоляла бежать прочь, захлопнуть эту чертову дверь и больше никогда сюда не возвращаться. Ту, которая безмолвно кричала, что в этой жизни есть миллиард возможностей, которые она еще не испробовала, как миллиарды галактик во вселенной, которые еще не найдены. «Ты их никогда не найдешь. Пользуйся тем, шансом, который имеешь, потому что ждать другого – только оправдывать свою беспомощность».
«Все еще выступаешь?» – сурово одернула себя Нела.
***
Это было так, словно воздух выкачали из легких. Когда дыхание вернулось и зрение сфокусировалось, Джастин подскочил бы, если бы мог. Джастин не сразу узнал Нелу в этой хрупкой фигурке, склонившейся над капсулой. Она на пару мгновений замерла, а потом порывисто, и в то же время неуверенно протянула к нему руки. Джастин все еще не мог поверить в происходящее, пока дрожащие пальцы Нелы касались его кожи, растирая запястья. От этих прикосновений будто разряды тока проходили через него.
– Вставай, – быстро шепнула Нела, пока Джастин не мог выдавить и слова, – Ты же можешь идти?
– Корнелия… Нела… Как ты попала сюда? – наконец выдавил он, неуверенно спуская ноги с кровати.
Нела помедлила с ответом.
– Ты уходишь отсюда, – ее слова прозвучали робко, будто она сама себе не верила.
Нела только на секунду взглянула ему в глаза, и тут же отвернулась.
– Как это возможно? Там же охрана… Разве ты можешь…
Он увидел, как Нела дернула головой, сжав зубы, словно слова давались ей с трудом:
– Я многое могу. Оказывается.
– Но…
– Слушай внимательно, – Нела встала перед Джастином, так близко, что он увидел ее странно блестящие глаза и напряженно дрожащие губы, – Запоминай. Лифт реагирует на сканер сетчатки глаза. С моими линзами ты войдешь в лифт и спустишься на нулевой этаж, затем пройдешь на парковку. Быстрее всего туда ведет еще один лифт – технический, он находится в конце левого крыла – на нулевом этаже просто иди налево до конца. Там ты снимешь халат, останешься в рабочей униформе и выйдешь на парковку уже в ней. У тебя будет чип, который пропустит тебя через ворота парковки, но выйдешь ты через четвертый служебный вход, там меньше охраны. Пропуск за периметр по тому же чипу.
Пока Джастин пытался собраться с мыслями, Нела осторожно отлепила от своего глаза тонкую линзу и потянулась к его лицу. Джастин широко открыл глаза, глядя в потолок, пока прохладные пальцы Нелы коснулись его век, и силикон линзы встал на место уже в его глазах. Джастин поморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, а Нела торопливо вытащила из кармана канцелярский нож, а в другой руке зажала пинцет:
– Протяни руку.
Джастин наблюдал, как она, не поморщившись, с неестественно-каменным лицом резанула свой указательный палец чуть повыше первой фаланги и быстро вытерла выступившую кровь о джинсы. Джастин видел, как руки Нелы слегка дрожали, когда она просунула пинцет под кожу на пальце и медленно вытащила светлую полоску, едва различимую в темноте. Нела даже почти не моргала и фигура ее застыла, будто вся она окаменела. Только едва заметное подергивание губ на бескровном лице выдавало боль, когда она вытягивала чип из-под кожи.
Держа полоску на весу, Нела протянула нож Джастину, глядя в пол:
– Режь в том же месте. Быстрее.
Джастин полоснул палец, и Нела взяла его руку, крепко сжав палец, чтобы остановить кровь, а затем аккуратно протолкнула чип под кожу. После капсулы Джастин все еще с трудом ощущал свое тело и его бил озноб.
– Эти чертовы капсулы холодные, как гробы, – пробормотал Джастин, ощущая тепло пальцев Нелы.
– А по-моему, они похожи на рыбку, – слабо улыбнулась Нела, – Белую аровану. Мне подарила ее мать перед тем, как… Сейчас аквариум в кабинете у отца, и я… Хотела бы еще раз ее увидеть. Не важно, давай торопиться.
Нела нахмурилась и убрала руку, когда кровь остановилась. Джастин не мог скрыть смущение, когда Нела стянула с себя одежду и бросила перед ним:
– Теперь одевайся. Поспеши. Надевай сначала рабочую униформу, а поверх – врачебный халат.
Джастин поспешно натянул рабочие штаны и накинул халат. Шорох одежды в темноте казался оглушительным. Он на мгновение задался вопросом, почему Нела продолжает стоять перед ним в нижнем белье, и во что она собирается переодеться, но эти мысли потонули в хаосе, когда Нела приблизилась к нему почти вплотную.
– Я заберу твой ошейник, – снова сделав паузу, шепнула она и робко протянула руку, – И сразу после этого ты уйдешь, слышишь? Повернись.
Джастин не хотел ни на минуту отворачиваться от нее, но Нела зашла к нему за спину, он почувствовал, как холод ошейника покидает его шею. За эти месяцы Джастин почти привык ощущать этот металл на своей коже. Нела снова показалась перед ним, держа в руках пульт от ошейника.
– А теперь иди, – она только на секунду взглянула на Джастина, быстро спрятав лицо в тени, а затем вложила ему в руку канцелярский нож, на котором засохли капли крови их обоих, – И это возьми. На всякий случай.
Джастин стоял и не мог сделать даже шага, сотни невысказанных вопросов в голове метались бешеными птицами, из этого хаоса он задал только один вопрос:
– А ты разве не пойдешь со мной?
– Я… У меня здесь еще осталось дело. Последнее.
Нела мотнула головой, наконец подняв глаза на Джастина и исказив уголки губ в улыбке. В темноте он пытался рассмотреть, почему ее глаза так странно блестят в безжизненно-голубом свете сигнализации. И Джастин наконец кивнул, заставив себя сдвинуться с места и бросившись к двери. Это оказалось так легко, будто дверь, под которой сиял ослепительный свет, тянула его магнитом. Если бы Джастин задержался еще на несколько секунд, он задумался бы, почему эта ее улыбка выглядит такой неестественной, будто уголки губ размазали в фотошопе, и почему глаза ее наполнены зияющим отчаянием и ужасом.
***
Джастин ударился ладонями о дверь и в лицо ему хлынул яркий свет коридора. Он даже не зажмурился, хотя этот свет на мгновение ослепил его после полумрака. Но сейчас этот свет он хотел ощутить всем телом.
Джастин бросился направо, в сторону лифта, стараясь сдержать шаг на случай, если его кто-то заметит. Но коридор был пуст, и Джастин даже не слышал собственных шагов из-за восторженного шума в голове. Он со всей силы надавил на кнопку лифта, будто это могло вызвать его быстрее. Распахнув глаза, он почти прислонился к сканеру сетчатки (Джастин никогда не обращал внимания, как близко сканируют сетчатку медсестры). Сканер мигнул зеленым, и послышалось спасительное гудение лифта. Считая секунды, Джастин буравил взглядом кнопку. Лифт не заставил себя ждать, хотя Джастину казалось, что даже двери раздвигаются слишком медленно. Джастин влетел в кабину и втопил до упора кнопку нулевого этажа. Лифт начал свое движение, глаза Джастина бешено метались по кабине. Он схватился за поручни с обеих сторон. Раньше в лифте его всегда сопровождали медсестры, так что он не мог этого сделать. Словно этот лифт сейчас принадлежал ему, и он ехал в нем, как полноправный… Он даже не знал, кто. Но прохладный металл обеих поручней в ладонях придавал какую-то доселе незнакомую уверенность.
***
Когда дверь кабинета захлопнулась за Джастином, Нела осталась в этом вакууме, и пустота обхватила ее со всех сторон, будто стремясь сжать ее до состояния черной дыры. Нела позволила этой пустоте захватить ее, открываясь и наконец больше не сопротивляясь. Нела выдохнула, ожидая легкости, но это все еще было трудно. Все ее существо протестовало.
Нела наконец заставила себя сдвинуться с места. Она взяла одежду Джастина и натянула ее на себя ослабевшими руками. Пустота будто ослабила свою хватку. Нела выдохнула и еще раз прикоснулась к ошейнику.
Нела отключила бы пульт ошейника, если бы могла, но пульт нельзя отключить, и от этого было невыносимо. Дверь, сияющая полосой света. А здесь – мертвенно-бледные голубые индикаторы в темноте.
Она с усилием дернула головой, чтобы отвести взгляд от спасительного света под дверью. Здесь только темнота. Бесконечный космос. А капсула похожа на космический корабль. Если смотреть отсюда, даже не виден потолок, один глубокий бархат темноты. Только затекающая в уши влага немного мешает.
Свет индикаторов расплывается голубыми облачками-сферами. Нела подумала, что голубой всегда был ее любимым цветом.
***
Лифт дрогнул и остановился. Джастин уперся вспотевшей рукой в дверь, ощущая дрожание металла. Сердце колотилось так, что в глазах мутнело. Наконец двери раздвинулись, и Джастин быстро окинул взглядом коридор, едва сдерживая себя. Ноги сами несли его в левое крыло, к техническому лифту на парковку. Он даже не сразу расслышал подозрительный голос позади, все тонуло в возбужденном шуме в ушах:
– Подожди… Эй!
Джастин продолжал быстро идти, сдерживая себя, чтобы не побежать.
– Да стой ты… Ты новенький? Ты с осмотра первого этапа? Я как раз туда иду. Или откуда ты?
Никогда еще не было так сложно замедлить шаг. Но Джастин дернул головой, заставив себя обернуться, а ноги – замедлиться:
– Да. Я новенький. Я… да, с осмотра первого.
Перед ним стоял запыхавшийся темноволосый паренек лет двадцати с небольшим, чьи очки почти съехали на кончик вспотевшего носа. Он выдохнул:
– Да куда ты спешишь… Слушай, тогда скинешь мне показатели первого этапа? Я же должен отправлять их регулярно – ну, ты в курсе. Не знал, что туда еще кого-то назначили.
Паренек показался Джастину знакомым, и Джастин напрягся. Он продолжал инстинктивно отступать в направлении лифта:
– Я… да, с ними все в порядке…
Парень устало прикрыл глаза и запрокинул голову:
–Господи, никому не пожелаю такую стажировку… Я ведь даже сюда не просился… Долбанное распределение. Но эти бессонные ночи выдержит только бессмертный… Слушай, а ты откуда?
Джастин остановился, добредя до проема лифта, и пробормотал, нажимая на кнопку:
– Что?
Паренек посмотрел на него сочувствующе, с ожиданием понимания:
– Ну, из какого ты университета? Вам давали выбирать стажировку? И это, ты данные мне скинь…
Джастин отвернулся, надеясь, что лифт прибудет вот-вот, и ему не придется отвечать.
– Так что? А твой планшет… где? – парень нахмурился, окинув взглядом его фигуру, и видя, что врачебного планшета при Джастине нет.
– Я…, – Джастин все еще продолжал давить пальцем на кнопку лифта, – Видимо, оставил его… Я вернусь за ним.
– Нет, нет, так нельзя, – паренек нахмурился, сделав шаг к Джастину, – Планшет должен быть всегда при тебе. Иди за ним сейчас, иначе тебя оштрафуют!
– Да я…, – Джастин сглотнул, услышав звук прибывающего лифта – Ты иди. Можешь проверить повторно. Я сейчас, на минуту, и вернусь за планшетом.
Долгожданные двери лифта раздвинулись, и Джастин ввалился в лифт. Но парень облокотился на проем и подозрением уставился на его халат:
– Слушай, так не положено. И где вообще твой бейджик? Блин, ты извини, но мы же обязаны докладывать, если что-то не по регламенту. Я не хочу этого, и если ты сейчас пойдешь за бейджиком и планшетом, то я не доложу. Иначе…
Иначе он вызовет охрану. От этой мысли у Джастина помутнело в глазах.
– Эй, подожди, – Джастин подался вперед, опуская руку в карман халата, – Ты не так понял. Тут такая ситуация…
Джастин поманил пальцем вперед, и парень автоматически шагнул в лифт. Джастин быстро нажал кнопку парковки и смущенно опустил голову, – Просто я…
– Что? – парень недоверчиво нахмурился, – И куда мы едем, а?
Джастин сжал в кармане канцелярский нож, со щелчком выдвигая лезвие. Кажется, паренек услышал щелчок, глядя на его карман.
Но Джастин выхватил нож так быстро, как и не мог подумать. Единственная мысль, которая мелькнула в голове – «Хоть бы на этот раз не промахнуться».
Нож был направлен в грудь стажера, но в последний момент что-то заставило Джастина взметнуть руку выше. «В шею проще и надежнее» – мелькнуло в голове. Парень успел выставить локоть вперед, защищаясь, и у Джастина побелело в глазах от мысли, что будет, если не получится. Поэтому он со всей силы навалился вперед, видя перед собой только тонкую кожу шеи парня. Она была совсем близко, будто лезвие само нашло свою цель. А когда из бледной кожи хлынула кровь, Джастин навалился на нож еще сильнее, не веря, что нож уже вошел. Это не могло быть так просто, он вошел, как в масло. Падая на пол вместе с дергающимся телом, Джастин вдавил его бок коленом, другой рукой схватив голову парня за волосы и ударил ее об пол. Раздался глухой звук и тихий хрип. Джастин поспешно выдернул нож и вонзил еще раз, и еще, пока клекот и булькающие звуки не перестали вырываться из горла жертвы. Перед глазами все пестрило, а Джастин в четвертый раз занес нож, когда лифт дрогнул – сейчас остановится. Джастин бросил последний взгляд на неподвижное тело и снова вонзил нож, так глубоко, как только мог – так, что пластик ручки уперся в хрустнувший хрящ.
Джастин выдернул нож, быстро сдернув с себя халат и выпрямился. Двери лифта раздвинулись.
Джастин отшвырнул халат назад, не глядя. Всего пара минут.
Парковка манила пустотой. Джастин шел мягко, как крадущаяся пантера, сканируя каждый миллиметр пространства. Нож, сжатый в кулаке в кармане рабочих брюк, наполнял его неведомой уверенностью. Странно, как тонкая полоска металла, заключенная в хрупкий пластик, могла давать такое ощущение безопасности. Приближаясь к воротам парковки, Джастин осторожно вытащил руку из кармана и облизнул кровавый палец. Затем вытер его о брюки и уверенно приложил к сканеру чипа. Джастин не знал, помешает ли кровь распознаванию чипа, но этот металлический вкус был даже приятным.
Сканер мигнул зеленым, и Джастин шагнул за ворота парковки. Он был уверен на миллиард процентов, что сканер работает. Иначе и не могло быть.
Свежий морозный воздух ударил Джастину в лицо. Зимний ветер был восхитительным после месяцев, проведенных в Лаборатории. Этот ветер будто толкал его в спину, щекотал влажные пальцы, гнал вперед по пустынной асфальтовой дорожке вдоль забора.
Четвертый служебный вход. Джастин знал, куда идти – почти животное чутье вело его. Да. Вот он. Четвертый. Охраны нет, только сигнализация по периметру равнодушно мигает голубыми огоньками. Джастин в последний раз прижал палец к сканеру.
***
Напряженный, как струна, Джастин прокрался к толстым трубам, протянутым вдоль длинной бетонной стены. Там он затаился на несколько мгновений, осматривая темную улицу. Никакого движения, дороги были пусты, ворота глухо закрыты.
Спрятавшись в тени высокой стены, он осторожно двигался под трубами в сторону окраин. Реагируя на каждый звук, он, казалось, все видел и слышал на расстоянии километров, все чувства обострились до предела. Мозг работал с поразительной ясностью, в нем не осталось никаких других мыслей, кроме стремления выжить. И Джастин впервые был уверен, что выживет.