Энтропия

Глава 13

Писк будильника внезапно разорвал ночь. Нела не сразу поняла, где она находится – в голове все еще стоял туман.

Максимиллиан поднялся и включил приглушенный свет ночной лампы. Нела приподнялась на кровати и тут же, спохватившись, прикрыла оголенную грудь одеялом, ища глазами свою майку. Но Максимиллиан уже направился к выходу, не взглянув на нее.

Нела еще с минуту продолжала сидеть на кровати, слушая, как в ванной журчит вода. Потом наконец нашла майку где-то между кроватью и тумбочкой, неловко натянула ее – локоть снова начал слабо ныть, хотя после вчерашнего визита врача боль почти утихла.

Со стороны кухни уже раздавался звук закипающего чайника. Нела прошмыгнула в ванную, умылась и, помедлив, медленно прошла на кухню. На секунду ей показалось, что Максимиллиан уже забыл о ее существовании и удивится, увидев ее.

Но Максимиллиан уже стоял у окна, глядя на просыпающийся город – стоял в своей черной форме, с зачесанными назад волосами, будто проснулся не десять минут назад.

Он подвинул к ней чашку дымящегося кофе с дежурно-приветливой улыбкой:

– С добрым утром, – он кивнул на ее одежду, которую вечером засунул с стиральную машину с автоматической сушкой, – Одевайся, нам скоро выходить. Я уже заказал тебе такси.

Максимиллиан последним глотком осушил свою кружку с кофе и, выходя с кухни, быстро засунул кружку в посудомоечную машину. Нела проводила его взглядом, затем натянула теперь уже чистые и сухие джинсы, с дырой под коленом и свисающим на бедре вырванным клоком, толстовку и куртку, попав рукой сначала не в рукав, а в дыру на локте.

На этот раз в лифте повисло разряженное молчание, будто туман рассеивался.

***

Отец захлопнул дверь.

– А теперь рассказывай, что ты опять натворила.

Нела с досадой отвернула лицо. Не было ни одного слова, которое она могла бы сказать отцу. Эта пустота висела в воздухе, плыла вокруг словно облако, и Нела чувствовала то ли слабость, то ли легкость.

– Ничего.

– Я не хочу это слушать, – голос отца повысился, а затем стал мягче, – Нела… Расследование еще идет, и чем раньше я приму меры, тем легче будет все уладить.

– Я подожгла их.

Нела сама удивилась, как легко дались ей эти слова.

– Это я понял, – нетерпеливо поморщился отец, – Говори, зачем? Какой дурацкий план у тебя был на этот раз?

–Никакого, – Нела слабо дернула плечами и повернулась к отцу, – Они просто заплатили за то, что сделали с мамой.

– С… мамой? – отец непонимающе моргнул, – Причем здесь она?

– Да ладно, пап, – Нела прикрыла глаза, чтобы не смотреть на отца, веки немного дрожали – Я все вспомнила. Ричард Грей… сначала был он. Привел ее туда. А потом… мама.

– Причем тут Ричард Грей, – отец качнул головой, не желая слушать, – Нела, объясни нормально!

– … А еще был Джозеф Патерсон, – Нела искоса глянула на отца, – Которого ты искал. Точнее, убеждал своего друга Герберта, что ищешь его сына. А Джозеф был уже мертв. Но речь Герберта на презентации была важнее, правда? Разработчик новой технологии должен был поддержать твои продукты, хоть ты и купил все права на его разработки.

– Нела, да причем это здесь? Почему ты вспомнила про Ричарда? – отец скорбно поджал губы, проигнорировав слова про Джозефа – Это было давно. Ричард… связался с какой-то сектой, печально. Но твоя мать не имела к этому отношения.

– Откуда ты знаешь? – Нела подозрительно посмотрела на отца, – Если дядя Ричард был с ними связан, то почему мама не могла? Они же были друзьями! Мама… умерла вскоре после него…

– Господи, Нела…, – отец возмущенно и как-то беспомощно покачал головой, – Так ты поэтому устроила пожар? Да как ты можешь такое творить?! Даже если бы это было правдой, я… Думаешь, я оставил бы это так?

– Но… может, ты не знал об этом? – Нела замотала головой, подступив к отцу, – Нет… Это же не может быть совпадением…?

– Нела, я могу тебя понять. Наш мозг всегда ищет закономерности. Но нельзя идти на поводу у своего гнева! Нела, ты могла поговорить со мной!

– Я до сих пор не верю, что это было просто совпадение…, – Нела в отрицании мотала головой, сложив руки на груди, – Таких совпадений не бывает!

– Нела, Ричард с нами в то время практически не общался. А твоя мать… Она была атеисткой! Она тогда почти не выходила на улицу. Даже врачей для нее я вызывал на дом, помнишь?

– Это ты не выпускал ее из дома?

– Нела, я делал это ради нее. Все, что я делал, было ради вас.

Нела только мотнула головой, пытаясь скрыть смятение, и выбежала с кухни.

***

Правительственная проверка прибыла в Лабораторию целой делегацией почти за час до назначенного времени. Невысокий светловолосый мужчина лет сорока, ступил на белоснежный гравий дорожки перед входом и подчеркнуто пренебрежительно кивнул встречающим его врачам и административному персоналу, не удостоив приветствием. Он опирался на трость из темного дерева с серебристым набалдашником и прихрамывал на левую ногу.

– Пройдемте, мистер Геллер, – кивнула миссис Робертсон, сменившая привычный халат на строгий и элегантный брючный костюм, – Я покажу вам административный и исследовательский корпуса. Мистер Холлард приедет с минуты на минуту и будет рад лично познакомиться с вами.

– Конечно, – поморщился мужчина, почесав гладкий подбородок, – Уверен, что у вас все в порядке, но дьявол кроется в деталях. А потом посмотрим ваши сектора, как их там… Испытуемых – так вы их называете?

Миссис Робертсон с готовностью изобразила улыбку – более официальную, специально заготовленную для важных гостей:

– Как пожелаете. Будем рады вам показать, что там тоже все в порядке, и даже в деталях дьявола там нет.

Мистер Геллер не отреагировал на шутку, только скривив губы. Вслед за ним проследовали четверо помощников, всем своим видом давая понять, что они здесь лишь будут подтверждать мнение главного эксперта, которому крайне сложно угодить.

– Система безопасности у вас неплоха, – снисходительно бросил мистер Геллард после того, как его помощник осмотрел технический отчет, – Может, она и полезна в отношении ваших сотрудников. Хотя, с чего бы им идти против вас? Но вот насколько она безопасно против третьих лиц… Скажем, против дочки директора, которая, по слухам, регулярно навещает это место?

Миссис Робертсон расплылась в отрепетированной улыбке:

– Поверьте, мистер Геллер, Корнелия Холлард – мой стажер, и я могу за нее поручиться. Если вы помните, на недавней презентации она полностью поддерживала отца, и у нас нет сомнений насчет нее.

– Хотелось бы верить, но только не ребенку, – мистер Геллер не удостоил ее взглядом, пройдя вперед, – Гибкая детская психика вместе с отсутствием ума и рамок дает самый большой потенциал для лжи.

– Сэр, мы просим с осторожностью относиться к тому, что пишут в СМИ, – миссис Робертсон проговорила это натянуто и будто неохотно.

– Вот именно, – многозначительно кивнул мистер Геллер, – Я так и делаю. Но это в любом случае ваша ответственность. А теперь пройдемте в корпуса ваших подопытных свинок. И посмотрим, какие мозги вы пытаетесь нам продать.

***

Последние дни Джастин почти все время спал. Даже на обследования его теперь водили реже – или ему так казалось, потому что дни и ночи смешивались в беспокойном прерывистом сне. Несколько раз он видел над собой склоненные лица врачей и медсестер, которые перешептывались, принося ему новые препараты и регулируя капельницу. Бессильная ярость клубилась где-то на дне его сознания, по ночам заставляя сжимать кулаки и впиваться ногтями в простыню, но вскоре снова вступали в дело транквилизаторы, уволакивая его в сон. Джастин отчасти даже был рад этому, потому что иначе беспомощная ярость разорвала бы его изнутри.

Он лежал на кровати плашмя на животе, половиной лица уткнувшись в подушку, когда краем уха уловил приближающиеся голоса из коридора.

– А там нет ничего интересного, сэр, – раздался напряженный голос медсестры Клэр Томас, – Этот Испытуемый… сейчас нестабилен. Обычная реакция на стимуляторы. Пройдемте к третьему этапу?

– Обычная реакция, говорите? Там давайте посмотрим на нее.

Этот надменный голос был незнакомым. Но вскоре его прервал другой, от которого у Джастина сжались зубы, и он впился взглядом в дверь, не отрывая голову от подушки.

– Не хотелось бы тратить ваше время, мистер Геллер. Этот пацан слабоват, возможно, мы вообще выведем его из проекта, если в ближайшее время не покажет улучшений.

Широкая спина офицера загородила стеклянную дверь. Джастин, не отводя взгляда, медленно приподнялся на кровати, выдергивая из запястья иглу капельницы. Раздался тревожный писк датчиков капельницы.

– Так почему он еще здесь, если он так плох? Государственное финансирование идет на то, чтобы вы тянули бракованные экземпляры в угоду количеству? – снова раздался требовательный голос, и офицера оттеснил невысокий энергичный мужчина.

На его лице словно застыло перманентное недовольство, он вздернул голову, глядя, как Джастин медленно поднимается с кровати. Датчики на капельнице все еще попискивали, мигая красным. Но Джастин видел только лицо Максимиллиана, стоящего вполоборота, настороженно скрестившего руки на груди. И в какую-то секунду Джастин увидел сожаление в темных прищуренных глазах офицера. Сожаление и… страх. Это подстегнуло Джастина, и ноги сами понесли его к двери, а рука сжималась, словно пытаясь нащупать что-то в воздухе.

– Ну-ка, откройте, – дернул подбородком светловолосый мужчина.

– Мистер Геллер, правда, не стоит к нему заходить, – робко проговорила Клэр Томас.

– Не вам меня учить, – резко одернул ее мужчина, – Я хочу взглянуть на его показатели. Если он никуда не годится, то надо списать его сразу. Или вы намеренно скрываете от меня брак?

Дверь открылась. Джастин замер. Его взгляд метался с проверяющего на офицера, и обратно. Светловолосый мужчина вальяжно переступил порог, за ним проследовали его помощники.

– Сэр, гормоны стресса очень высоки, – заметил один из них, нажимая кнопки на панели над кроватью Джастина, – Патологическое возбуждение нейронов гиппокампа…

Джастин видел, как Максимиллиан держится в стороне, а Клэр Томас снует рядом, словно пытаясь загородить офицера от Джастина. Неужели она знает? Ярость снова вспыхнула в груди, Джастин тяжело дышал. Он сам не понял, как его пальцы схватили трость мистера Геллера, Джастин взмахнул рукой, устремив наконечник на Максимиллиана. Джастин не знал, куда он целился – в голову, в шею, или в грудь. Но в последний момент хрупкая фигурка метнулась перед ним, отталкивая его руку. Перед тем, как рухнуть на пол от разряда тока в ошейнике, Джастин услышал крик боли. Но он принадлежал не тому, в кого Джастин целился. А затем тело проверяющего рухнуло рядом с ним.

***

Дома у тети Роуз всегда было тепло. Нела заметила это, как только вошла. Не то, что дома у отца – Корнелий, привыкший к почти спартанским условиям, не заботился о дополнительном отоплении. Нела вспомнила, что когда была жива мать, в их предыдущей квартире она постоянно ставила температуру на батарее на максимум. А когда матери не стало, Неле даже не приходило в голову сделать это самой, так что холод и ношение свитеров дома просто стали для нее привычкой.

Нела не бывала дома у тети уже больше года, и почти забыла, как любила приходить сюда когда-то. Наверное, поэтому тетя Роуз казалась немного удивленной, когда утром Нела позвонила ей.

И вот сейчас Нела сидела в ее просторной четырехкомнатной квартире, с чашкой черного чая и пыталась собраться с мыслями. Тетя Роуз расположилась напротив нее на диванчике в длинном сиреневом халате (похожий халат она когда-то подарила ее матери, и Нела никак не могла отвлечься от этой мысли), тетя задавала какие-то ничего не значащие вопросы об учебе. Похоже, Корнелий еще не успел (или не собирался) рассказать ей о пожаре. Нела и сама не собиралась ей об этом говорить, но она должна была задать самый главный вопрос.

– Нела… Случайности, конечно бывают, – тетя Роуз задумчиво и будто неохотно проговорила, – Но закономерность здесь только в том, что и для Ричарда, и для твоей матери эта жизнь стала в тягость, хоть и пришли они к этому по-разному. Его подтолкнули слова проповедника, а ее – алкоголь и передозировки психотропов.

– Только это? – мотнула головой Нела, – У нее были причины жить…

– Знаешь, твой отец хотел положить ее в клинику. Но до последнего надеялся, что она справится сама.

Нела продолжала сжимать в руках кружку с чаем, молча, так, что ей в какой-то момент показалось, что керамика вот-вот расколется в ее руках. Но кружка оказалась крепче, чем ей казалось.

– Ладно, Нела, – наконец вздохнула тетя Роуз, – Давай я отвезу тебя в Лабораторию. Хватит вспоминать о прошлом. Думай о настоящем.

Нела снова промолчала, проследовав за тетей к машине. Ей хотелось сказать, что прошлое никогда не остается в прошлом. В носу все еще стоял едкий запах дыма, смешанный с горючим. И еще более невыносимые нотки этого запаха – запаха горелой человеческой плоти, о котором она так старалась не думать весь предыдущий день. Нела через силу вызывала в памяти все те портреты на стене в Храме, повторяя себе, что все было не зря – даже если Пастор не знал ее мать, он все равно… виновен. Но это почему-то не помогало.

– Нела? Ты что, хромаешь? – спросила тетя, когда они шли к машине.

– Все нормально, – Нела выдавила улыбку, – Упала на тренировке в школе.

***

На этот раз, шагая за миссис Робертсон по коридорам Лаборатории, Нела неосознанно оглядывалась по сторонам.

– Нела, ты кого-то ищешь? – спросила миссис Робертсон, – Твоего отца здесь нет, он уехал еще утром в департамент научных разработок. У него сейчас хватает дел.

Несмотря на то скомканное утро, Нела искала глазами Максимиллиана. В ту ночь она не захотела обсуждать произошедшее, и Максимиллиан не настаивал. Но сейчас ей как никогда хотелось верить, что уж он-то будет готов ее выслушать. Просто выслушать… На большее она не рассчитывала. Даже если в то утро они попрощались так скомканно. Эта ночь должна была что-то значить.

Однако, вместо Максимиллиана она увидела другие знакомые лица.

По другой стороне коридора, отделенной лестничным проемом, двигалась колонна Испытуемых. Некоторые из них испуганно оглядывались, другие пытались перешептываться. Похоже, это был первый этап. Нела ощутила на себе пристальный взгляд, и только потом узнала их. Нелу словно ударило током, и в глазах помутилось.

Луис и Офелия.

Такие похожие, одинаково худые в этих мешковатых лабораторных костюмах. Луис шел опустив голову, а Офелия смотрела на Нелу в упор. Если бы этим взглядом Офелия могла прожечь в ней дыру, то Нела предпочла бы умереть прямо тут, на гладкой плитке этого пола.

Ее живот скрутил спазм, так что ей хотелось рухнуть на этот пол. «Да нас спасают здесь от твоего отца!» – донеслись до нее из памяти слова Офелии. «Вас не спасают, а хотят принести в жертву. Это место никого не спасет» – Нела вспомнила, с какой уверенностью она это говорила. Ни на минуту не сомневалась в своей правоте, заставляя их убраться из Храма…

Офелия не отрывала от нее взгляда, пока колонна не скрылась за поворотом. В какой-то момент Неле показалось, что Офелия крикнет на весь коридор те слова, которые Нела ожидала услышать в свой адрес. Она практически хотела их услышать. Но колонна уже исчезла, а Нела продолжала стоять. Спазм в животе будто превратился в вулкан, сочащийся лавой, и эта лава прожигала органы насквозь.

– Нела? Ты идешь? – донесся откуда-то издалека голос миссис Робертсон, – У нас с тобой важное дело. Ты примешь участие в создании рекламного ролика нового…

– Я… мне надо в туалет, – пробормотала Нела, и бросилась к двери уборной, спотыкаясь о собственные ноги.

Нела забежала в туалет и захлопнула дверь, желая хоть здесь ненадолго прийти в себя. Но перед раковиной она увидела склоненную фигуру. Немного отдышавшись, Нела присмотрелась и узнала медсестру, Клэр Томас. Волосы ее были непривычно растрепаны, дрожащей рукой она пыталась промокнуть слезы салфеткой, а второй оперлась об раковину.

– Послушай… Извини меня, – Нела сама не поняла, как у нее вырвались эти слова, – Это я виновата… Во всем…

Медсестра повернулась к ней недоуменно, будто не поняла, о чем идет речь.

– Это я размагнитила ту коробку с чипами. Я не хотела, чтобы…, – Нела запнулась, – То есть… Мне жаль. Это вообще было глупо.

Клэр Томас наклонила голову и затем расхохоталась – смех ее был слабым и в нем сквозили нотки истерики:

– Ты? Ох… Ну ладно, – она покачала головой, нервным движением ладоней пригладив волосы, выбившиеся из-под невидимок, – Хотела бы я, чтобы это было моей единственной проблемой…

Клэр Томас снова расхохоталась странным смехом, смешанным с отчаянием. Нела неловко замерла возле двери.

– Мне жаль…, – она выдавила эти слова, понимая, что не может просто уйти, – Что-то случилось?

Нела и не надеялась, что медсестра станет изливать ей душу, но Клэр, будто обращалась и не к ней, а просто в пространство, всхлипнула:

– Случилось… А я… Теперь должна отвечать за все, – она уставилась в зеркало покрасневшими глазами, уже не пытаясь вытирать слезы, и будто обращаясь к своему отражению, – Господи… Как я могла быть такой наивной… Я ведь всегда была просто пешкой… Сначала я была подопытным кроликом для эксперимента. Кроликом, которому повезло… А потом – заложницей, обязанной жить на работе и отдавать почти всю зарплату за то, что эксперимент на мне удался. Еще и гордилась этим… А теперь я козел отпущения… Коробка – это мелочь…

Клэр бормотала это сквозь слезы, глядя то ли в глаза своему отражению, то ли сквозь него. А потом она занесла руку, и Неле показалось, что медсестра разобьет зеркало, но она только беспомощно ударила рукой об раковину и воскликнула, глядя в пустоту:

– Господи, да я ухаживала за этими Испытуемыми день и ночь! Кто следил за всем, за малейшими изменениями? Кто ночевал здесь и бегал ночью проверять каждый писк датчика? – она вздернула подбородок, по которому все еще текли слезы, вопросительно мотая головой, – Но если в Лаборатории произошло убийство, кто будет отвечать, скажи мне?

Клэр наконец повернулась к Неле, на лице нее застыло выражение безнадежности и той скорби, которую Нела хорошо могла понять, хоть и не знала всей ситуации.

– Убийство? – только смогла переспросить Нела?

Это слово казалось таким нелепым. Здесь, в этом месте.

– Если во время проверки погибает член правительственной комиссии, думаешь, кто будет виноват? – медсестра обессиленно мотнула головой, – Конечно же я. Я отвечаю за Испытуемых этого этапа. Но никакие транквилизаторы не приведут его в норму, если Максимиллиан позволяет себе такое! Я сначала не поверила этому Саммерсу, но зачем ему врать?

– Что, что он сделал? – не выдержала Нела.

– Он… Изнасиловал Джастина Саммерса, – поджав губы, медленно проговорила медсестра беспомощно склонившись над раковиной, – Не знаю, зачем Саммерс мне это рассказал. Все, что я могу сделать – это дать ему еще транков. Я предупреждала комиссию, что он нестабилен, предупреждала…

У Нелы помутилось в глазах. И второй раз за последние десять минут земля ушла из-под ног, будто затягивая в бездонную воронку

– Нет, нет…, – пробормотала Нела, зажмуриваясь.

– Да, Корнелия, да, – с горечью повторила медсестра, – Он хвалит тебя, а в следующую минуту лишает премии за чужие ошибки. Он так гордится, что заправляет здесь всем, а сам…

Клэр закрыла лицо руками, все еще качая головой. Нела с трудом сделала шаг назад, к двери, хотя ноги, казалось, приросли к полу.

– Постой.

Голос медсестры долетел до нее будто сквозь пелену.

– Мне нельзя оставаться здесь. Но… ты все это время была права. Это я ошибалась, – медсестра наконец отняла руки от лица, – И я хочу тебе помочь.

***

Если бы время было осязаемой величиной, то Нела легко могла бы представить, как оно распадается на частицы, когда ты меряешь шагами комнату, сжимая руки в кулаки, с бешено мечущимся по сторонам взглядом, не помня, что было в прошлую минуту, и что ты собиралась сделать в следующую. Потом время сжимается до крупицы, сравнившись по плотности с черной дырой, когда ты смотришь в одну точку целую вечность, и в голове пролетают миллиарды хаотичных мыслей и возможных исходов, а на часах не проходит и минуты. А потом оно растягивается, как жвачка, и целые часы пролетают за пару мгновений, будто их поглотила все та же черная дыра.

Следующие два (или три?) дня Нела едва помнила себя. Кажется, школа – учитель сказал, что она опять не выполнила какое-то задание. Нела сослалась на головную боль. Корнелий как-то утром спрашивал, что заказать на ужин. Нела ответила, что у нее нет аппетита, а отец сразу отвлекся на телефонный звонок.

Нела чуть не упала со стула от этого звонка. А когда пришла в себя, за окном кухни уже было темно. Как так? Только что было солнце.

А в другой вечер отец внезапно предложил ей съездить в выходные на могилу матери. Нела, не дослушав, сказала, что очень хочет спать, и ушла. А потом, лежа без сна под одеялом, вспомнила, как они с отцом ездили туда каждые пол года. Нела сжимала зубами подушку, пытаясь выдавить то ли крик, то ли слезы, но ни того, ни другого не было. Только сердце колотилось так, будто норовило пробить грудную клетку. И Нела молила, чтобы оно наконец пробило ее и заткнулось.

И вот, спустя много часов очередной бессонной ночи, телефон пискнул. Уже другой телефон – простой, купленный на шумном рынке у какого-то нелегала, и который невозможно отследить. Нела дотянулась до него слабой рукой. «Доступ готов. Вживи себе чип. В субботу я буду ждать тебя в 02:00 на условленном месте» – прочитала Нела сообщение в зашифрованном мессенджере. Она откинулась на подушку, закрывая глаза, и усилием воли пытаясь дать себе еще один шанс.

***

Клэр Томас идет по коридору Лаборатории, слушая, как цокают каблуки ее туфель по гладкому полу Лаборатории. Резкий холодный свет ламп отражается на гладком полу и бьет по глазам. Впервые за полтора года она чувствует себя здесь неуютно. С одной стороны ей хочется побыстрее исчезнуть отсюда, а с другой – этот громкий и мерный звук собственных шагов ее успокаивает. Он вселяет уверенность и кажется жизнеутверждающим.

– Мисс Томас? – приветливый, и в то же время требовательный голос заставляет ее остановиться.

– Да?

Еще недавно Клэр была рада слышать этот голос. Но сейчас он вызывает только панику.

– Вы идете проверять Испытуемых? – офицер говорит это как ни в чем не бывало, поравнявшись с ней, – Нам по пути, я хотел сказать вам кое-что.

– Конечно, – кивает Клэр настороженно.

– Я хотел извиниться за недавнюю резкость, – говорит Максимилиан с улыбкой, – Сами понимаете, ситуация непростая. Мы все на нервах.

– Я… Просто…, – Клэр теряется от неожиданного извинения Максимиллиана, – Конечно, я тоже шокирована. Но… Пожалуйста, поймите – я же делала все, что от меня зависит!

Она смотрит на Максимиллиана возмущенно, и в то же время умоляюще.

– Понимаю. Это действительно не ваша вина, – офицер печально склоняет голову.

– Я пыталась защитить вас! Это несчастный случай, что он попал в инспектора…

– И я благодарен вам, мисс Томас, – Максимиллиан останавливается и сжимает руку Клэр своими холодными ладонями, качая головой, – Я рад, что у нас есть такие… ответственные сотрудники, как вы. Я обязательно поговорю с доктором Эрихом о вашем повышении.

– Правда? – Клэр непонимающе моргает, глядя в сияющие глаза офицера, – Тогда… Спасибо!

– Да, вы давно это заслужили. Надеюсь, вы не сделаете ошибочных выводов. И помните… Мы в одной лодке.

Максимиллиан кивает с улыбкой, отпуская ее руку. Клэр снова смотрит на его удаляющуюся фигуру, чувствуя, как уголки ее губ ползут вверх в счастливой улыбке. И лампы в коридоре будто начиняют сиять ярче, но уже теперь они похожи на свет звезд, и снова вселяют вдохновение.

***

В пятницу, незадолго до полуночи, Нела прокралась к спальне отца, чтобы убедиться, что он спит. В тишине она вернулась в свою комнату, натянула удобные штаны и темную толстовку с глубоким капюшоном. Сняла с пальца пластырь, где под кожей все еще выступал бугорок не до конца прижившегося чипа. Она надеялась, что тонкий разрез чуть повыше первой фаланги не помешает сканированию. «Я не оставлю им то, ради чего я работала. Весь третий этап заберут на Изъятие через восемь дней. Но они не получат ни меня, ни моих Испытуемых» – сказала ей Клэр в последнюю встречу в городе. Нела только кивнула. Помощь медсестры была бесценной, а слова уже не значили ничего. С тех пор Клэр не выходила на связь.

«Ты пройдешь через служебный ход подземной парковки, там сканируется только чип, без отпечатка пальца. Я достала для тебя один, используй его сегодня же, чтобы успел прижиться. Я найду способ активировать его в ближайшие дни и дам знак»

Затем Нела надела линзы, которые Клэр передала ей там же. Надела максимально осторожно, так как тончайший гидрогелевый слой даже на пальце почти не ощущался. Оставив свой основной телефон под подушкой и взяв купленный недавно, она вылезла из окна, вскочила на велосипед, и помчалась по пустынной темной дороге.

«На этажах сканируется сетчатка глаза, поэтому тебе понадобятся линзы с рисунком моей сетчатки. Они очень тонкие, чтобы сканер не распознал подмену, поэтому я сделала сразу два комплекта, если одни порвутся при надевании»

Нела оставила велосипед в квартале от здания Лаборатории и надела рабочий темно-зеленый костюм, который дала ей Клэр. Костюм казался гигантским, так что хрупкая фигурка Нелы буквально утонула в нем.

На часах 01:15. Вокруг – тишина. Поблизости от Лаборатории можно не опасаться бродяг или грабителей. Сюда почти никто не суется.

В ночной темноте, стараясь держаться вдоль заборов, Нела медленно направилась к зданию со стороны парковки. Она не слышала своих шагов то ли из-за шума в голове, то ли кроссовки смягчали шаги. И все же это казалось нереальным – все это, и помощь медсестры, и саднящий чип в пальце, и мутноватая по краям линза, которая сужала обзор на периферии зрения. И сам факт, что она может ночью проникнуть в Лабораторию, и тем более вывести Испытуемых…

«Я не могу провести тебя снаружи. Если я войду ночью, система безопасности выявит несовпадение в графике работы. Но я могу остаться в здании на ночь. У тебя в пальце чип из тех, что подготовлены для сотрудников тех.облуживания с круглосуточным графиком, так что тебя не должны засечь» – говорила Клэр, и глаза ее бегали так взволнованно, что Нела еще больше начинала сомневаться в успехе.

Она добралась до забора, и сердце сделало паузу, когда она, задержав дыхание, приложила палец к первому сканеру. Нела уже приготовилась бежать, если сейчас раздастся тревога. Но красноватая лампочка один раз мигнула и загорелась зеленым, издав приветственный писк.

Все еще не веря своей удаче, Нела ускорила шаг и уже более уверенно приложила палец к датчику двери служебного входа.

Войдя внутрь, она выдохнула с облегчением. На обширной парковке ночью тоже было пусто, только вдалеке раздавались голоса рабочих. Нела на цыпочках пробежала к лифту и, спрятавшись за колонной, вне зоны видимости камер, стащила с себя рабочий костюм и накинула халат. Затем заскочила в лифт и нажала на кнопку третьего этажа, как было оговорено.

«В 02:20 происходит перезагрузка системы камер. Они последовательно отключаются примерно на две минуты на каждом этаже, с разницей в три минуты. Камеры в лифте в это время отключаются полностью. Этот баг еще не успели исправить, поэтому мы сможем забрать Испытуемых всех трех этапов. Я возьму на себя первый и третий, а на тебе будет второй».

Двери лифта раздвинулись с тихим свистом. Нела ступила на гладкую плитку третьего этажа и осмотрелась. Тихо и пусто, как и должно быть ночью. На часах 01:57. В коридоре горит только часть ламп по центру потолка, скрывая двери в тени, отчего коридор кажется более узким.

«Медицинская сигнализация реагирует на изменения физиологических показателей Испытуемых. Ее нельзя просто отключить, но можно перезагрузить. Полная перезагрузка занимает примерно три минуты, потому что она перезапускает всю сеть сигнализаций на двух этажах. Мы перезагружаем ее, когда вручную меняем настройки подачи медикаментов, чтобы система приняла новые показатели. Я дам тебе код перезагрузки, и ты введешь его перед тем, как отключить ошейники у первого этапа. Пульт отключения ошейников я тебе уже дала, главное – не перепутай последовательность. Сначала сигнализация, потом – ошейники».

Нела вытащила телефон и дрожащими руками напечатала сообщение: «Я на месте. Ты где?»

Клэр должна была ждать ее у лифта. Может быть, она задерживается? Нела потопталась на месте, сжимая в руке телефон. Сделала несколько шагов по коридору, прислушиваясь и постоянно оглядываясь. Где же Клэр?

Камеры под потолком бесстрастно мигали зелеными огоньками, и Нела отошла обратно в нишу лифта, отругав себя за то, что уже успела помаячить в их поле видимости. Конечно, на ней врачебный халат, да и, по словам Клэр, охрана ночью не слишком внимательна к камерам, если нет других сигналов тревоги. А сотрудники порой задерживаются на ночь, в этом нет ничего удивительного.

На часах 02:05. Нела отправила Клэр уже третье сообщение, но ответа так и не было. Еще больше пугало то, что вечером Клэр не отправляла ей подтверждение, хотя и об отмене не сообщала. Нела сжала зубы, отчаянно вглядываясь в полумрак безмолвного коридора.

Когда за матовыми дверями сектора в глубине коридора послышались шаги, Нела с облегчением выдохнула. Но по мере приближения шагов сердце снова сделало паузу: шаги были слишком звучными для женских, да и фигура, плохо различимая за матовой дверью, не была похожа на Клэр.

Нела замерла, занеся палец над кнопкой лифта и понимая, что уже не успеет его вызвать, если за дверью не Клэр.

Двери медленно раздвинулись. Нела отступила назад. Это была не Клэр.

– Случайно не меня ждешь?

Максимиллиан остановился в нескольких метрах от нее, снисходительно наклонив голову на бок, наслаждаясь произведенным эффектом. Нела застыла, ноги будто приросли к полу.

Максимиллиан решительно направился к ней:

– Пошли, – он грубо схватил ее за локоть и втолкнул в лифт.

– Пусти! – дернулась Нела, но рука Максимиллиана держала ее крепко.

Максимиллиан притащил ее к себе в кабинет, захлопнул дверь и швырнул в кресло. Нела тяжело дышала, ее глаза метались по кабинету.

– Я надеялся, что ты передумаешь, – помолчав, бросил Максимиллиан пугающе спокойным голосом, – Но вот ты снова передо мной. А твои соучастники такие же жалкие, как твои планы. Хотя, это ожидаемо.

Он навалился на стол, сложив руки на груди, и выжидающе глядя на Нелу. Она все еще сжимала в пальцах телефон, дав себе слово не упоминать Клэр. Но Максимиллиан медленно просканировал ее взглядом и протянул руку: