– Я привык разговаривать с женщинами, когда они в более унизительном положении, но что-то мне подсказывает, что ты скорее откусишь свой поганый язык, чем поможешь себе выжить, – Фитха сидел в шикарном кресле, которое выбивалось своей помпезностью посреди пустых каменных стен, покрытых мхом.
– Но тем не менее, вы меня не развяжите, верно? – Железные оковы больно впивались запястья. Я опасалась даже глубоко вздохнуть, чтобы ненароком не потревожить затёкшие руки.
Эту странную сеть с меня так и не сняли. Внутри теплилась надежда, что он всё соврал или ошибся, что Тыковка вот-вот придёт. Я то и дело вглядывалась в тени, но это были лишь пустые тени, никого там не было.
– Нет уж. Итак, вопрос первый: как Макбул додумался нанять женщину для противостояния мне?
Вопрос был настолько неожиданным, что я даже опешила. Причём здесь Макбул? Некоторые следы я так сильно замела, что, кроме газеты и охранного агентства меня вряд ли можно к чему-то приписать. Бордели я оставила за мадам, вино, продукты и прочие товары в город поставляют «честные торговцы». Как они туда попали, кто знает, но даже дорожные грамоты на перевозку товара на месте.
– Лорд Макбул дал мне право купить книжный магазин, и вы решили, что он стоит за крахом вашей империи? Сами-то верите в эту чушь? Между нами, он, кажется, не сильно высокого обо мне мнения.
– Правда? Что же тогда он так взбесился, узнав, что некая леди была похищена с улиц?
– Ну, возможно, я ему слегка задолжала… – начала было я, но меня тут же заткнули сильной пощёчиной.
Да что за привычка в этом мире поднимать руку?!
– Или он в ярости, что доверил женщине такое дело. Многие ниточки от тебя привели к нему. – Гаденькая ухмылка растеклась по его лицу, образуя глубокие ямочки.
Я так на них засмотрелась, что пропустила очередной бредовый вопрос, что он мне задал, и последующую вспышку злости.
– Я без понятия, какие там ниточки вы там нащупали, и кого за что дёргаете, но Макбул не причастен к этому, – медленно проговорила я, сплевывая кровь.
– Я знаю, милая, – он с нежностью садиста провёл большим пальцем по нижней губе, – просто решил проверить реакцию. Твои интриги вдохновили меня на одну интересную идею как убрать вездесущего канцлера с дороги.
Фитха, теперь понятно, почему его называют ублюдком, резким движением сорвал с меня мужскую рубашку. Дрожь от холода и отвращения пронзила всё тело. Я приготовилась вцепиться зубами в его шею, как он ошарашил резкой сменой темы:
– Я не насилую женщин, моя дорогая, просто напомню: предпочитаю, чтобы всё было идеально.
В этой странной и сюрреалистичной сцене ублюдок собственным руками снял с меня мужскую одежду, оставив нижнее белье, а после надел лёгкое белое платье из газовой ткани. Да, на белом капли крови смотрятся куда гармоничнее.
– Вначале я хотел прост убрать с дороги того, кто стоит за твоей спиной. Но тут мне пришла в голову одна идея: если даже я не знаю, что это за человек, другие тоже. Канцлер был почти неуловим, а тут допустил такую ошибку – связался с тобой. Теперь это будет просто: убрать надоедливого герцога и выполнить, наконец общение, данное моему брату.
– Ты про ублюдка старшего? – Зря спросила. Удар на этот раз был гораздо сильнее. Не спасла даже короткая цепь, удерживающая меня на ногах.
– Никогда не стоит меня провоцировать, моя дорогая. Нам предстоит ещё много и много ночей тесного общения. Только ответь, кто за тобой стоит?
Кажется, из-за этой ситуации я стала слабо соображать… Или мои мысли вели меня совсем не в ту сторону. Причем здесь Кенан к его брату? Из-за Сессилии? Но девушка уже сама почти стала недоступной. Если остался последний шаг и никто в этой жизни не заставит Сессилию выйти замуж против её воли.
Я окончательно растерялась. Вместо того, чтобы включить голову и думать, как отсюда выбраться и узнать, правду ли говорил Фитха, я стояла и смотрела на него, пока меня не осенила одна простая вещь:
– Лала не брат Мойды, – пробормотала я, глядя на эти ямочки и знакомые глаза, – он её сын…
– Ублюдки шлюх меня не интересуют. Повторю свой вопрос ещё раз. Кто. За. Тобой. Стоит?
– Тот, кто тебе не по зубам, – криво усмехнулась я, наблюдая, как смазливое лицо искажается гримасой ярости, – удивлён? Он конкретно перешёл тебе дорогу, не так ли? Сколько дохода ты потерял? Половину? Больше? Дай угадаю, вокруг тебя осталось так мало людей, потому что ты не знаешь, кому можешь доверять. Кто-то откровенно напуган, кто-то тебя предал, иначе как кто-то мог узнать о твоих секретах? А, Фитха?
– Ты, мерзкая дрянь, – он приблизил своё лицо к моему так близко, что я ощущала его рваное, горячее дыхание, – думаешь, кто-то за тобой придёт? Ради кого ты терпишь всё это? Твоя жизнь окончена. Макбул лично закроет тебя в темнице и больше не выпустит. Я смогу вернуть свою маленькую империю, но как ты вернёшь обратно свою жизнь?
– Может, ты и прав, что Макбул запрёт меня в тюрьме, наверняка прав, что моё имя безнадёжно будет испорчено твоими стараниями. Но ты глубоко заблуждаешься в одном: точка невозврата пройдена. Твоей империи больше нет. А если ты настолько глуп, чтобы это понять, то мне тебя жаль.
Фитха ничего не ответил. Он вообще больше ничего со мной не сделал, а просто молча вышел из помещения, забрав единственный факел, оставив меня одну, в темноте.
Я думала, что легко отделалась, но нет. Вначале просто стояла, пытаясь найти более удобную позу, от которой ногам бы стало хоть немного легче. А потом пыталась хоть как-то согреться, но всё безуспешно.
А после, пришло самое плохое… Мысли.
А точнее, воображение. Только сейчас я поняла, насколько страшно потерять контроль над происходящим. Меня наверняка ищут, вот только найти мог только Тыковка, но он, кажется, потерял ту мистическую связь между нами.
Что Фитха имел ввиду, говоря о своём брате и Макбуле? Ну не верю я, что дело лишь в Сессилии. Нет, она, конечно, девушка невероятная, но что-то всё равно не вязалась. Казалось, то ответ на поверхности, но я всё больше и больше теряла способность связно мыслить.
Я не знаю, как мне удалось простоять в темноте и холоде столько времени. Пару раз я вроде как засыпала, пару раз мне казалось, что я слышу пения рассветных птиц. А порой даже чудилось, что я вижу что-то или кого-то в темноте. Но всякий раз, когда казалось, что я вот-вот услышу до боли знакомое фырканье во тьме, ничего не происходило.
Со сжатыми от усилий зубами я старалась сбросить с себя эту чёртову сеть. Вроде как почти удалось, но она зацепилась за кандалы на ногах. Бессильная ярость придала сил. От отчаяния я стала прыгать на месте на бесчувственных ногах, поднимая шум.
Вроде, почти получилось. Мой шум перебивал лишь топот ног. Кто-то бежал к двери из-за созданного мною грохота цепей.
– Ну же, – совсем чуть-чуть осталось, – давай же, падай!
Сеть спала одновременно с открывшейся дверью. Это был человек Фитхи, не он сам. Но мы оба в шоке наблюдали за самым странным, что доводилось видеть: подо мною расплывалось болото. Самое настоящее болото! И нет, это не от того, что леди Моэр опростоволосилась, а из-за того, что меня сейчас окружало с десяток душ с болот Найран-Моэр.
– Магия! – Заорал бандит, бросившись прочь.
Я бы тоже заорала от страха, но удивления было всё-таки больше. Вместо Тыковки меня нашли мои же призраки, и принесли за собой болота, которые затягивали меня в трясину.
Глава 34
Под молчаливыми взглядами духов болота затягивали меня всё глубже. Спустя несколько секунд я была в погребена с головой, со связанными за спиной руками и без какой-либо возможности шевельнуться. Меня будто зажали в тиски. Пульсирующая болотная топь продолжала погружать моё тело в себя. Казалось, что я продолжала опускаться всё глубже и глубже. Но внезапно я почувствовала свободу в руках.
Это было так неожиданно, что на секунду показалось, будто я могу свободно шевелиться, а тиски и вовсе ослабли. Но всё прекратилось с пронзающей болью в плече. Если бы в лёгких остался воздух, я бы закричала.
Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Тыковка вытащил меня за плечо из топей, и я рухнула на землю, жадно хватая ртом воздух.
– Добрый вечер, леди Моэр, – Густав, как всегда непоколебимый, накинул мне на плечи вязанную шаль.
– С-спасибо, – я тряслась то ли от холода, то ли от страха.
Все призраки вернулись на болота, сейчас они молча стояли сплошной стеной, перед лежащей мной на земле.
Я настолько привыкла смотреть на них, как на духов с болот, что забыла об одной простой истине: это ведь человеческие души со своим прошлым, стремлением и желанием. Мать Сони была тем самым первым случаем, показавшим, что они здесь заложники, а не ради меня.
– Они пришли за мной… Что они здесь делают? – Спросила Густава, не отводя взгляда от безмолвных соседей.
– Уже не особо важно, как они здесь оказались и почему не могут уйти. Лучше спросите, чего они хотят именно от вас?
– В первые дни, мне казалось, что их целью было напугать меня до смерти…
Густав улыбнулся так, будто для него в этом мире не осталось ни единого секрета:
– Упокоения. Канрат был прав в своих предположениях насчёт возникновения болот. Более сотни лет назад в этом лесу казнили десятки магов, их семьи и детей. Их обвиняли в том, что они принесут погибель этому миру, что было совсем не так. Многие люди были добры душой и чистыми сердцем, но обладали огромной силой. Это место не смогло принять всю покинувшую силу магов в себя, ему пришлось переродиться во что-то иное. Именно поэтому лес и болота оберегали покой пленённых здесь душ. И именно поэтому они открылись перед вами, леди Моэр.
– Но я ведь не маг, между нами ничего общего.
– Но вы их увидели. Их боль, их красоту, их стремление. Лес вам открылся, потому что вы увидели его истинную суть. Болота вам помогают, потому что вы их не испугались. Души вам явились, потому что вы можете их слышать. Вы похоронили ту женщину, принося ей покой. Вы оставили её память, написали её имя на могильной плите. Вы завершили её историю так, как оно и должно быть. Вы не можете понять, как вы могли увидеть истину, не обладая силой магии?
Я отрицательно покачала головой, кутаясь в тёплую шаль.
– Люди обычно пропускают этот мир в погоне за своей смертью. Вы же были настолько опустошены и потеряны, что не просто потеряли свою дорогу, у вас её вообще не осталось. Только лишь это позволило вам остановиться и прислушаться.
В Найран-Моэр никто не спал. Во всех окнах горел свет, у дома стояли лошади без всадников, на которых Тыковка презрительно фыркнул.
Дети заметили меня первыми. Они бросились обнимать их нерадивую леди, абсолютно игнорируя то, насколько грязной я была. Плача, они наперебой рассказывали, как меня все искали, как они боялись, как не могли найти себе места.
– Сколько времени меня не было? – Шёпотом спросила я Густава.
– Два дня. Тыковка нервничал больше всех, казалось, он и вовсе ни чувствовал вас как раньше.
В подтверждение слов дворецкого, Тыковка вклинил свою голову между детских ручек, в поисках своей порции тепла и ласки.
– А чьи это лошади на улице? – Едва успела спросить, как тут же получила ответ.
Смесь из холодка страха и уже почти привычного тепла разлилась внутри. Ему не нужно было и слова говорить, каким-то шестым, седьмым, десятым чувством я могла знать, что Кенан рядом, ещё до того, как увижу его чёрные глаза.
– Леди Арманд, – холодно поздоровался он.
– Леди Моэр, лорд Макбул, добрый вечер, – улыбнулась я.
Всё, конечно, хорошо, но что он здесь делает? Сессилию не спросишь, она уже увлечённо о чём-то говорила с Мойдой, качая Лалу на коленях.
– Мы с Тыковкой весь город обежали, – тараторил Бахо, – а Сони всех-всех-всех расспрашивал, но никто ничего не видел.
– Ты чего одна пошла!? – Сони злился по-настоящему, – мы же договаривались!
– Лала! – Высказал свою порцию недовольства малыш, но его тут же отвлекла Сессилия, пощекотав за ушком.
– Думаю, нам тоже следует поговорить, – проговорил Макбул, – без лишних ушей.
– Дадите мне пару минут привести себя в порядок?
– Чем ваш образ отличается от тех, что мне уже доводилось видеть?
Стукнуть бы его разок по лбу.
– Прошу вас в моей кабинет, Густав, проводите его светлость.
Вот ещё, подождать две минуты не может. Я от грязи уже чесаться начинала, а добавить ещё белое, почти прозрачное платье в болотной тине, так видок получался так себе. Шаль прикрывала грудь и то, о чём юные леди не говорили в высшем обществе, но вот ногами полюбоваться мог каждый.
Я залетела в спальню, стягивая с себя грязное, белое платье. Ещё и потопталась на нём для отведения души. На ванну, конечно, времени не было, но быстро сполоснуться всё же успела.
Все мои вдовьи платья в количестве двух штук Равиль, наверное, забрала на чистку. Пришлось натягивать штаны, которые по размеру больше подходили худенькому Бахо. Ну, ничего, все выпуклые части можно прикрыть выпущенной рубашкой.
– О чём вы хотели поговорить, ваша светлость? – Макбул расслабленно сидел за хозяйским столом, перелистывая учётную книгу Найран-Моэр. Все по-настоящему важные записи я держала в другом кабинете. Пусть листает себе на здоровье.
– Что может связывать такого человека, как Фитха и безобидную, спокойную, не приносящую проблем вдовствующую баронессу, по словам самой вдовствующей баронессы? – Он бегло прошёлся взглядом по мне, прежде чем уставиться своими черными глазами прямо мне в лицо.
Не успела и глазом моргнуть, как он в два шага оказался рядом со мной. Длинные пальцы аккуратно схватили мой подбородок, поворачивая лицо к свету.
– Это он сделал?
– А кто ещё? Среди моих друзей не принято в качестве аргументов раздавать пощёчины.
– И что же мне оставалось думать, когда на пороге моего дома оказалась Сессилия с братом, десяток вооружённых солдат, как выяснилось, принадлежащих леди Моэр, тридцать приютских детей во главе с лошадью, сожравшим галстук моего дворецкого? А после вы самостоятельно вернулись домой полуголая, и вполне довольная?
– Вы сейчас серьёзно? – Я отшатнулась, – то есть вы сейчас спокойно заявляете, что я любовница Фитхи?
– Ваши пути в преступных делах весьма часто пересекались, – он убрал руку за спину.
– Что ж, ваша светлость, назовите хоть одно преступное дело, где я была сообщницей Фитхи. Между прочим, это вас он собирается подставить, а не меня.
– И как он сможет это сделать?
Я замолчала, на секунду.
– Ну, возможно, где-то есть и моя вина, – я честно пыталась не отводить глаза, но проиграла эту битву с собой, – совсем небольшая. Так, лёгкий укол репутации, не более. Вы справитесь.
– Леди Арманд, – вкрадчиво начал он, – что из ваших действий может повредить моей репутации?
– Помните, вы дали мне право приобретать имущество? Там была ссылка на какой-то пункт из свода законов, который разрешает ещё и вести дела.
– Что-то мне подсказывает, что я зря оставил наблюдение за вами, полностью доверившись здравому смыслу. На моём столе лежат несколько отчётов о ваших делах, что я там увижу?
Я посмотрела на Макбула. В последний раз мы встречались, когда Сессилию похитили. Тогда он выглядел уставшим, но сейчас под глазами герцога и вовсе залегли тени.
Он же занимается заговором против короля. Или что там происходит.
– Я приобрела парочку зданий с сотрудниками. Ну и в некоторых изменила общее делопроизводство, так сказать.
– Точнее.
– Бордели. Я владею шестью борделями, – наконец-то я увидела на лице герцога те самые живые эмоции, по которым скучала больше, чем могла сама себе признаться, – о книжном магазине и издательстве вы знаете.
Он кашлянул, но готова поклясться, что герцог только что попытался скрыть смех.
– Это всё? – Спросил он спустя минуту молчания.
Дайте подумать. Книжный магазин, бордели, контрабанда, подземные пути, вывод беженцев из города, охранное агентство, опять-таки, набеги на людей Фитхи, поставка краденной руды…
– Всё, – и ведь почти не обманула.
Вряд ли Фитха держал меня где-то в городе. Может, до него ещё не донесли, что вероломная леди Моэр сбежала из его плена. А, может, донесли. Так или иначе, но стоило остановить его, прежде, чем он нанесёт вред Макбулу.
Уже была глубокая ночь, но после ухода Макбула, никто не разошёлся по кроватям. Все сидели за огромным столом и рассказывали мне последние новости. Как выяснилось, Макбулу на самом деле в последнее время было не до меня: заговоры и даже покушение в королевском дворце; в городе пропадало много людей, подлежащих аресту и нет. Некоторых из них я сама и увезла из столицы, чтобы спасти от Фитхи, о некоторых слышала впервые, а некоторые – помогали мне.
За два дня многое изменилось на самом деле. Но всё, что я начала, работало как часы. И, к моему глубокому удивлению, никто из моих «партнёров» ни слова не сказал ублюдку, хоть тот спрашивал, скажем так, настойчиво.
– Фрост перехватил человека Фитхи, – Атар вошёл в столовую, широко улыбаясь, – у тебя есть день форы, дамочка. А потом Фитха, не получив новостей, отправит людей всё проверить.
– Что ты будешь делать? – Сессилия выглядела не менее уставшей, чем все остальные, но в глаза светился такой боевой настрой, что и меня захватило. В её интересах было избавиться не только от Фитхи, сколько от его братца.
– Фитху нельзя призвать к ответственности, потому что у короны банально не хватает доказательств. А где есть следы, там уже в дело вступает его брат, которого и тронуть-то никто не смеет, так?
– Да, – все дружно согласились.
– Я не сильна в королевских интригах, но кому выгодно смерть наследника? – Сейчас уже никто не ответил, – тот, у кого есть право наследования. Кто у нас в очереди на трон?
– Кузен принца, у короля с королевой больше нет детей.
– А вот здесь вы ошибаетесь, – я подняла указательный палец вверх, – у короля с королевой детей нет, но только у короля – есть.
– Ты хочешь сказать, что Рейнальд осмелиться заявить права на трон? – Сессилия и Трей скептически переглянулись.
– Подумай, а зачем ему нужна была ты? – Я посмотрела на девушку, – ты, конечно, красива и благородна, но дело не может быть только в этом. Слишком странно, ради красивой девушки пойти против её жениха, который, на минуточку, является Верховным Канцлером.
– В этом есть смысл, Сисси, – Трей посмотрел на сестру, – женившись на графине, дочери бывшего десницы, он половину знати притянул бы на свою сторону.
– С моей помощью он собирался захватить трон? – Девушка в гневе сжала кулачки.
– Заговоры так быстро раскрывались Макбулом, что кажется, будто никто всерьёз и не думал привести их в действие. Но пошатнуть позицию короля – как раз плюнуть. Плюс, из-за моих делишек Фитха решил подставить самого Макбула. Обвинить его в том, что сделала я.
– Но это опасно, он потеряет должность и репутацию.
– А вот и нет, – я широко улыбнулась, – урон репутации возможен, но минимален. Но, Трей, – я повернулась к молодому человеку, – ты сам видел все мои бумаги. Хоть где-нибудь я нарушала закон?
Он задумчиво нахмурил брови, перебирая в памяти все тонкости моего «бизнеса»:
– Нет. Всё составлено в договорах, заверено поверенным с королевской печатью. На редкость тонкое ведение дел, леди Моэр.
– Макбула я предупредила о борделях, которые, кстати, сейчас и не бордели вовсе. Если его и обвинят в том, что он дал слишком много свободы мне, то и похвалят. Он закрыл то, что было бельмом на глазу у народа много лет.
– Почему Фитха так уверен, что этим может навредить Макбулу?
– А вот здесь я не уверенна до конца, – пришла моя очередь хмурить брови, – мне показалось, он торопится. Слишком поспешные сделал выводы. Фитха уверен, что за мной кто-то стоит. Докопаться до конца для него было бы не так уж и сложно, но выводы он сделал слишком поспешные.
– Куда он торопится? – Спросил сонный Бахо.
– А что у нас предстоит грандиозного в ближайшее время?
– Зимний бал! – Ответили все хором.
– И что в этом такого?
Сессилия совсем не как леди закатила глаза. Может, я действительно плохо влияю на девушку?
– Крон-принц будет впервые представлен. Ему десять. После покушения слишком опасно представлять принца при дворе, но, если король этого не сделает, его обвинят в слабости.
– А если на принца будет совершено покушение прямо на балу?
Повисло молчание.
– Король потеряет корону, – тихо ответил Трей.
– Так это же прекрасно! – Под общее недоумение я хлопнула в ладошки, – да поймите вы, схватим Рейнольда на поличном, ему не сбежать от наказания. Не будет Рейнольда, не станет Фитхи! Он уже половину города и людей потерял. У него остался единственный человек, который способен помочь выстоять против нас – его брат.
– Мы идём на бал?
– Как мы схватим Рейнольда при попытке покушения?
– Это же опасно для принца!
– Надо рассказать всё Макбулу!
– У меня есть идея, – медленно проговорил Атар.
Вот за что я люблю свою команду, так это за всеобщий сдвиг крыши, которым они заразились от меня. Макбулу решили ничего не говорить, чтобы, если что-то пойдёт не так, к нему не было претензий со стороны короля.
– Это просто невероятно, – прошептала я, глядя на молодого мужчину, с которым меня решил познакомить Атар.
Сессилия, одетая в мужское, так же как и я, выглядела потрясённой. Она единственная из нас всех видела принца несколько лет назад вживую.
– Вы долго будете ещё на меня глазеть? – Недовольно пробурчал мужчина.
– Вы правы, извините, просто…
– Просто я мелкий, – обиженно кинул он.
И да, он действительно был маленьким. Не карлик, в привычном понимании, по которому так или иначе легко определить возраст. Этот мужчина действительно выглядел как ребёнок. Даже голос детский.
– Зато как удобно работать трубочистом, а, Пикс? – Атар подмигнул своему товарищу и тут же получил пинок по ноге.
– Вы всерьёз хотите, чтобы я притворился принцем?
– Только на пару часов, – клятвенно заверила я его.
– Как я попаду во дворец? Почему канцлер не пришёл с такой просьбой?
Мы переглянулись.
– Во дворец тебя проведёт леди Моэр, – ответил Атар, игнорируя вопрос про Макбула.
– Мы не дадим вам умереть, обещаю.
Пикс молча смотрел на нашу процессию, а потом пристально – на меня.
– Я слышал о тебе, леди, – если бы не глаза взрослого человека, я бы подумала, что со мной говорит один из приютских детей, – думаю, ты знаешь, что делаешь.
– Атар, ты гений! – Воскликнула я уже на лице, натягивая кепку на лицо.
– Знал, что ты оценишь, дамочка, – он усмехнулся.
– Не верю, что мы действительно на это пойдём, – прошептала Сессилия, глядя в чистое небо.
– Ты сама видишь, сколько людей встало против Рейнальда с ублюдком, – я пожала плечами, – и, судя по донесениям, они действительно к чему-то готовятся.
– Люди короля готовы пойти на измену, пусть это и для защиты принца, – согласился со мной Трей. – Они готовы пустить во дворец Фроста с командой и остаться в спальне, с маленьких принцем, когда мы сделаем подмену.
– Как мы защитим Писка?
– Он взрослый, будет смотреть на всё более критично, плюс, у нас есть Тыковка. Надо только их познакомить лично перед тем, как всё начнётся. И пусть ничего не есть и не пьёт.
– Мы сумасшедшие, – проговорила Сессилия, улыбаясь, – все мы.
– Зато какие обаятельные!
Чем хорошо иметь верных людей везде, так это тем, насколько развязаны руки. Фросту королевская стража поверила безоговорочно. Они были верны королю и ради защиты маленького принца готовы нарушить закон. Нам никто не помешает пробраться во дворец. Никто не знал, сколько людей Рейнальда было в замке, поэтому решили пробираться по моим путям, то есть, по старым добрым канализациям.
Вот только без меня.
Сессилия настояла на том, чтобы и я объявилась на балу. Поскольку я была из знатного рода, то тоже получила приглашение. Но я закинула его в дальний угол под неодобрительным взглядом Густава, сейчас пришлось его достать.
Фрост и Атар должны были пробраться во дворец по моим путям, прихватив Тыковку, пока скандальная леди Моэр появляется на балу, во-первых, без сопровождения, во-вторых, в слегка провокационном наряде, в-третьих, подбешивая Фитху и его брата тем, что я не только сбежала, так ещё и жива-здорова.
Сегодня весь город гудел, так что бегающие туда-сюда приютские дети ни у кого не вызывали вопросов. Но они принесли мне много интересных новостей. Рейнальд готовил корабль к отплытию, но, кажется, сам плыть на нём не собирался. Фитха собрал людей в своём логове, они целый день не выходили оттуда. И зачем-то заказали целый ворох платьев.
На всякий случай сказала Фросту и Гроту остерегаться служанок.
В доме мадам Трутин меня уже ждали девушки:
– Хоть мы и торопились, платье ещё не готово, – Римма выглядела грустной, – зато в итоге будет, что надо!
– Чёрное, как вы и просили, – другая девушка подбежала ко мне с мерной лентой, – надо только воротник подогнать.
– Быстренько раздевайтесь, примерка много времени не займёт!
Пять минут спустя я стояла перед зеркалом во весь рост, обалдевши разглядывая себя.
– Откуда у меня грудь? Раньше её не было, – шокировано выдохнула я.
Девушки сшили платье в моём стиле: мрачное, но классическое. Только на этот раз они вшили под ткань плотный корсет, придающий моей талии такую точённость, что казалось, обхвати рукой – сломаешь. Все мои вдовьи наряды были наглухо закрытыми, но сейчас сквозь смелое декольте я любовалась красивыми очертаниями груди, хоть длинные рукава и закрытые плечи девушки решил оставить.
– Вот здесь, видите? Девчонки, у меня есть грудь!
– Я против вдовьей вуали, – пробормотала одна из них, рассматривая мои волосы.
– Думаю, надо строгий пучок и тиара баронессы, – согласилась другая, – у вас ведь есть тиара баронессы?
– У меня есть знакомый ювелир, который одолжит на вечер, – отмахнулась я, возвращаясь к самолюбованию.
– Через часа три платье будет готово, леди Моэр. И поверьте нам, вы будете неотразимой.
– Это точно, пусть оно и чёрное.
Чем ближе был бал, тем больше меня потряхивало. С Моими людьми я потеряю связь как только пересеку ворота дворца. Фрост и Грот проведут Пикса в замок, заручившись поддержкой личной королевской стражи. Тыковка проникнет в комнату настоящего принца, для него сделают полумрак. Одна из служанок должно невзначай погасить свечи и недалеко от трона в тронном зале.
Сессилия должна будет время от времени отвлекать Рейнальда, на всякий случай, а на мне – Фитха. То, что они совершат покушение на принца, никто не сомневался, мы просто не знали, как именно. Мы постарались учесть самые очевидные варианты, но вероятно мы многое не предусмотрели, поэтому надо ещё подстраховаться.
Карета за мной приехала, но, прежде, чем отправиться на Зимний бал, я решила зайти на болота.
Духи безучастно поприветствовали меня. Я смотрела на казнённых магов, и сердце сжималось от боли. Сколько они здесь скитаются? Сто лет? Двести, больше?
– Я знаю, как вам помочь, – хрипло проговорила я душам, – я знаю, сколько раз помогали мне вы. Мне жаль, что я пользовалась вашим даром в корыстных целях. Молю лишь о последней самой последней помощи. Это важно для мира и спокойствия.
Они выстроились полукругом. Один из призраков указал рукой на болота, и я поняла без слов. Вытряхнула всё барахло из ридикюля, и положила горсть болотной земли.
Магия, не магия, но преимущество эффекта внезапности ещё никто не отменял.