Души человеческие: «чёрный меч»

– Не знаю, но чую, мы в жопе! – Румо кинул под ноги пулемёт и стал спешно менять опустевший магазин.

Солдаты стопились у баррикад, закрепились в нескольких траншеях, смогли выбить из огневых укрепов врагов. Йозеф получил свободное время, а оно для обычного солдата опасно. Всякая дурь, неудобные вопросы или здравый смысл начинает лезть в голову. Парнишка согнулся на трупом, смог его разглядеть более-менее внимательно. Схватив за руку, он развернул тело. Чёрная плоть облачена в гражданскую одежду – серую футболку, шорты и ботинки, а на руке повязка алого цвета. Возле него валялся потемневший, местами ржавый карабин.

– Смотри, – указал Йозеф на ещё одно тело, но на этот раз в монохромной мешковатой форме светло-охрового цвета, а на плече камуфляжная нашивка с двумя ятаганами. – Он не похож на обычного бандюгана. Первый ещё походит на ополченца, но не этот.

– Слушай, сейчас нет времени думать, – гулкий металлический звон обозначил закрытие крышки пулемёта, – нам платят, мы убиваем. Вот и все дела.

Не менее семидесяти воинов сосредоточились у первой линии. Наёмники отлично видели, что на зелёном полотнище, в форме окружности вырисовывается метровые укрепления, собранные из строительного мусора, кусков зданий и жести. На них есть наросты из мешков с песком, за которыми на поле боя смотрят стволы разного калибра. Подле всё овито колючей проволокой, щедро усеяно минами и автотурелями, делающими наступление банально не возможным силами обычной пехоты. А в самом центре высится круглое двухэтажное строение, похожее на ровный круг и сделанное из более-менее прогрессивных стройматериалов, сияет белизной.

«А бандиты ты ли это?» – сомнения закрались в ум Йозефа, но он их отбросил, нужно дальше воевать, но вид солдат с шевронами, молодые лица врагов, навечно застывшие в гримасе ужаса, отравляют рассудок.

Мальчишка увидел, как к ним подобрался командир. Капитан мог похвастаться лёгким экзоскелетом, металлическими шестами, окружившим тело. Наплечники, горжет, наколенники и налокотники с щитками указывали на статус офицера. В его руках тяжелейшая автопушка, отдача которой компенсируется техникой, а на бедре два энергопистолета, навеивающие душком древности калесцового оружия. Подле него шли пятеро лейтенантов, которые лишены изысков техноброни и горжетов, а оружием выступали элегантные штурмовые энерговинтовки, у которых вместо магазинов большие батарейки.

– Господин капитан, – собирался докладывать какой-то сержант.

– Без этого парадного говна, – кивнул офицер, – нам удалось пробиться, но впереди нас всё ещё ждёт ад. Много наших братьев погибло.

– Где остальной батальон? – раздался вопрос из чреды солдат. – Почему мы тут одни?

– Не ропчи, воин. Они помогают первому полку морской пехоты союзников в штурме Сирта, – капитан переложил оружие в одну руку, второй указал на чреды фортификации, – если мы не захватим эту точку, штурм города может сдуться. Это дорожный узел, а вместе с тем и мощный укреп.

– И как мы его будем брать? Там грёбанные мины, пулемёты и турели. Нас суки превратят в кровавый фарш ещё до подхода.

– Солдат, нас с берега прикроют ангелы-хранители из артбата. Да и под дымовушечки дело проще пойдёт. Четыре взвода зайдут с разных сторон. Один с севера, другой с юга будут отвлекать. Два других спустя пять минут проломятся и ворвутся в укреп, – холодный взгляд Кемирра вкупе с его суровым лицом внушал в солдат уверенность, его голос стал глубже. – Будет трудно, братцы, но вы крепитесь и держитесь. «Чёрные мечи» это не просто название Компании, но знак качества, знак элитарности! – крик капитана заглушился парой далёких взрывов, прежде чем из уст вырвался девиз наёмников. – Оружие в руках, ярость в сердце!

– Так проводим их в ад!

Офицер кивнул начальнику штаба, и тот подозвал сержанта связи, несущего радиостанцию. Сняв трубку и «поиграв» с частотами мужчина, поправив автомат, заговорил:

– Артиллерия, артиллерия! Говорит первый лейтенант Франческо, начальник штаба второй роты первого батальона.

– Да не кричи ты так, – прорвалось сквозь статику, – у аппарата командир артиллерийского батальона майор Лайель. Чего тебе нужно?

– Артиллерийский обстрел по установленным координатам. Если есть шанс, пусть отработают все три батареи САУшек.

– Хорошо, только скажи, куда свинца тебе подкинуть.

– Сейчас всё отправят.

Офицер передал трубку солдату, стоявшему рядом и узнавшему нужное от капитана. Вскоре вся местность сотрясётся от грохота разрыва снарядов, нестерпимого дождя огня.

Йозеф как и Румо быстренько нашёл укрытие, спрятавшись в близ лежащей траншеи. Воины рассредоточились по лучшим местам, чтобы их не накрыли ошмётки или мусор. Где-то на берегу двенадцать САУ подняли стволы в уникальной синхронности – двенадцать длинных металлических «труб» уподобились стене копий, уставленными в небо. Секунда и наконечники увенчались бутонами пламени, мир сотрясся от грома и рокота орудий.

– Как пищат, суки, – усмехнулся Румо, услышав, как в небе раздался громкий и устрашающий свист.

Двенадцать снарядов разрушительной волной ударились о землю, об укрепления и технику. Двенадцать «гейзеров», отвратительных салютов взвились кусками асфальта, россыпью дерева или шматами металлолома. Ещё один шквал последовал спустя пару секунд, и вновь вражеские баррикады захлестнуло разрывное пламя, сеявшее тотальное разрушение и смерть. Солдаты пропадали в смертоносных оранжево-жёлтых ослепительных вихрях, их тела кромсало и четвертовало, раскидывая по округами мерзкой россыпью.

Йозеф всем естеством чувствовал, будто вокруг него дрожала сама земля, всё вокруг не знало покоя. Обитые ДСП и кусками пластика стены окопа казались ничтожными и хрупкими, он со страхом ощутил собственную жалкость перед «богами войны». Его сердце сжалось от ужаса при одной только мысли, что происходит в эпицентре урагана. Он пытался ещё сильнее прижаться к земле, стать с ней одним целым, не слыша ничего, кроме писка и взрывов.

Тем временем артиллерийский дождь продолжал месить укрепления. Вновь и вновь батареи закидывали позиции снарядами, превращая всё в ад. Воинов засыпало прям в траншеях, которые становились могилами для целых отделений. Мины детонировали, прибавляя звону к «музыке войны». Техника, турели и крупнокалиберные превращались в звенящую над головами рваную мозаику обгоревшей стали и железа. Посланные «богами войны» смерть и разрушение, вечные спутники войны, царствовали безраздельно, собирая страшную жатву.

Вскоре артподготовка окончательно сошла на нет, над полем боя воцарилась страшная тишина, где-то поодаль звучали выстрелы и крики, продолжали рваться снаряды. Это предвещало скорейшую атаку на опорник… на то, что от него осталось.

Йозеф выглянул из траншеи, посмотрел на небо. Над головой проносились клубы едкого прогорклого дыма, отдающего мерзким запахом аммиака. Опустив взгляд, краем глаза он подметил, как из укрытий стали выходить солдаты, собираясь по подразделениям. Зацепившись и подмяв землю, он сам выкарабкался и побежал к своим, туда, где заметил фигуру командира отделения.

– Фух, вот это отработали, – сказал Дьяко, меняя батарейку на лазвинтовке, – но я готов поставить на то, что большинство крыс выжило, – мужчина показал на стрелков, взводящие автоматы с подствольными гранатомётами, а затем хлопнул паренька по плечу, – готовься, наш взвод заходит с севера.

Йозеф кивнул, последовал за своим командиром, следуя сквозь буйную толпу. Перед уставшими глазами только бронированная спина сержанта, по краям взгляда всё превратилось в нечто расплывшее и малозначимое. За время боя он успел подустать, но всё ещё может сражаться, только его продолжает изъедать сомнение касательно врага:

«Они в большей части не похожи на обычных бандитов. У них есть нашивки с геральдикой, да и прижать целую страну к морю явно не в силах обычных полудиких группировок из центральной Африки».

Но задача не ждёт, она не требует моральных изысканий, а взывает к скорейшему исполнению. На израненное, покрытое мириадами ран, поле посыпались дымовые гранаты. Щедро усеяв воронки, ямы и немногие пологие участки металлическими цилиндрами, солдаты отправились готовиться к штурму. Покров белоснежного и густого дыма застлал узел сопротивления, клубящееся одеяло соткано из множества шипящих баллончиков, утопив местность в «воздушном молоке».

Йозеф занял своё место среди собратьев по оружию, проверив ту рухлядь, которая называется пистолетом-пулемётом. Вдохнув и прокашлявшись от першения, утерев пот и поправив соскальзывающую от влаги одежду, он стал морально готовиться. Перед ним место заняли три сержанта, взирающие на высокую фигуру и смиренно ждущие приказа. Это лейтенант Лиро, командир взвода, вооружённый чёрным автоматом, ставшим грязным после непродолжительного боя. На поясе закреплён пузатый пистолет, с внушительным грибовидным «магазином», видимо наполненным ионизированным газом.

– Солдаты, воины взвода, – обратился лейтенант, подняв руку в перчатке, – вы все не первый раз в бою, вы прекрасно знаете, что нас ждёт полная жопа. Так давайте покажем врагу, что он ошибся в своём желании воевать и не сдаваться, а союзникам, что те правильно сделали, пригласив нас.

Сержанты кивнули и вернулись к отделению, приказав рассредоточится перед началом действий. Йозеф только вроде как подавил страх, свыкся с мыслью о наступлении, но как оно началось, и всё бесстрашие рассыпалось подобно разбитому хрусталю.

Пехота двинулась рассыпанным строем, фигурки людей вошли во мглу, двигаясь за Лиро, который нацепил тепловизор, чтобы не налететь случайно в дыму на врага. Они пустились по широкой дуге, чтобы незаметно выйти на рубеж основной атаки до того, как рассеется дым. На лёгком бегу всё же разносился слабый шум экипировки и бренчание старого оружия. Протоптав песок, они выбежали на разбитый и испещрённый трещинами асфальт старой дороги, где минуя разнесённые укрепления, воронки и ямы, старые машины и куски мусора, быстро сблизились с мизерной рощицей деревьев. На миг остановившись, Лиро посмотрел вокруг, оценивая обстановку. Йозеф не успел передохнуть, как они вновь сорвались. Минуты хватило, чтобы они заняли атакующие позиции у прямоугольной асфальтовой площадки, ставшей перемежением для нескольких дорог, где навечно упокоились чёрно-рыжеватые остовы техники.

Италиец видел, как рассеялся дым, как из белого смога показались образы разрушенных баррикад, с дырами в формациях размеров с танк. Сердце облилось кровью, когда он смог разглядеть, как в каких-то местах земля шевелится, и зарытые солдаты пытаются выбраться, до конца борются за существование.

– В атаку! – приказал Лиро, сорвавшись с места, а за ним и тридцать воинов рассеянными группами ринулись на сближение с фортификациями.

Румо и другие пулемётчики хорошо закрепились в воронках, или за сгоревшими корпусами авто. Они же и начали сумасшедший обстрел, яркие ленты раскалённого свинца ударили по дереву и мешками с песком. Кого-то даже срезало с криком и скинуло с укреплений.

Йозеф прилёг, над головой пронеслись снаряды крупнокалиберного оружия, вспахавшие асфальт. Направив оружие на одну из мельчащих фигур, он выпустил короткую очередь. Три пульки лихо просвистели и ударили в толстый мешок, безнадёжно в нём увязнув. Противник может только посмеяться.

Вражеские операторы тяжёлого орудия отстреливались со всей яростью. Немногочисленные тяжёлые пулемёты из окопанных точек и подобия башен, и энерготурели усеяли поле перед собой лучами смерти и убийственным металлом. Пара человек грохнулась разорванные, части тел разлетелись кровавыми кусками. Остальные улеглись, подавленные смертоносным огнём.

– Вперёд, суки! – поднимали в атаку солдат сержанты. – Порвите их нахер!

Снайперы открыли беспорядочный огонь в попытках заткнуть стрелков. Пара человек за массивными стволами резко дёрнули головой, брызги мозга разлетелись из раскрытого затылка.

«Блядь, попал же я», – марая брюхо о песок, думал Йозеф, над ним воздух стал раскалённым, наполненный быстрым и опасным свинцом.

– Султанат аль-Адиль! – донёсся боевой клич со стороны врагов. – Порядок и законность!

«Султана же зовут Джума ибн аль Асаф», – вспомнил рекрут, понимая, что всё больше и больше у этой операции вырисовываются политические мотивы.

Паренёк крутанулся, свалился в воронку и оказался в укрытии. Воин вновь приподнял оружие и, найдя в прицеле вражеского солдата в песчаной форме, затаил дыхание. Секунда и его оружие со стоном и облачком огня выпустило пол магазина, рой пулек влупил по врагу, часть отскочила от бронежилета, а другая всё же вошла в плоть. Обмякшее тело грохнулось наземь.

Спрятавшись, тарантиец смог наблюдать за движением его собратьев. Воины остановились, залегли по всем возможным укрытиям, кругом царит смерть и гибель. Пара десятков врагов, хорошо закрепившись, держит оборону, отсекая каждую попытку наступления. Пулемётчики и снайперы с обеих сторон сошлись в неукротимом противостоянии, заливая друг друга свинцом.

«Сука, и как же мы будем выбираться из этого дерьма!?» – вопил разум рекрута, который не находил ничего лучше, кроме как отстреливаться.

Лейтенант прекрасно осознавал, что они сделали то, что и обязаны. Раскалывая воздух автоматными очередями, он отлично засел в укрытии. Они должны были оттянуть на себя внимание, чтобы другие два взвода смогли прорваться и выиграть эту битву. Посмотрев сквозь коллиматорный прицел, он увидел, за насыпями осталось не более пятнадцати солдат. Выстрелив, ровной очередью стали, он прошил ещё одного бойца бандитов. За плечами командира Компании не менее двадцати пяти. Этот факт рождал мысли, приятные картины рисовались перед глазами офицера. Он мог бы мог прямо сейчас стремительной атакой выбить разбойников с укреплений и стать тем, кто принесёт победу. А это стоить очень многого.

«Успакойся», – подумал Лиро, вспоминая, что он всё же наёмник, и для него главное задача, а не награды за героизм, принесённый на костлявых руках павших солдат.

Пока они вместе с другим взводом оттягивали на себя внимание, началось контрольное наступление. Два взвода, под командованием самого капитана, отметив атаку обстрелом из подствольников засыпав остатки баррикад взрывными «иглами» ручных гранатомётов, пошли в бой. Около пятидесяти воинов разъярённым роем и наступая веером, щедро усыпая бандитов пулями разного калибра, ударили по обескураженному врагу. Всё больше и больше тел падали на землю, живые становились обагрённым или опалённым ковром мертвецов.

В это время лёгкая бронетехника Компании смогла обойти минные поля на юге, прорвалась через поредевшие оборонительные порядки на дороге и всей железной кавалерией зашла в тыл. Сдвоенные автопушки, турели, энергоорудия и зенитки выпустили настоящую бурю огня. Южная часть обороны, где наступал один из взводов, была просто сметена – куски бетона, фанеры и дерева разлетались салютом по всей округе, тела разрывало и обращало в алые брызги, плоть зажаривалась до корочки или становилось прахом. Люди не успевали даже вскрикнуть, прежде чем неумолимо настигала коса смерти.

На севере остались на позициях и в строю семь человек. Пулемёты заглохли, у их остовов валялось по два трупа, оросив сталь багрянцем. Это оказался шанс, за который Лиро решил ухватиться.

– В атаку! – приказал лейтенант, а сержанты передали его слово, подняв воинов.

Рекрут встал вместе с собратьями и бросился на штурм. Впереди них полетели гранаты, аккуратно севшие в шрамированную землю. Взрывы накрыли практически мёртвый остаток противников, окончательно сломив боевой дух.

Трое грохнулись с воплями и криками, подкошенные отстреливающимся противником. Йозеф присел на колено, и дожал до конца предпоследний магазин. Двадцать пулек сумбурной россыпью шлёпнули по бандиту в мешковатых лохмотьях, уложив его навсегда. Штормовой огонь подавил оставшихся боевиков, заставив носом рыть землю. Давление со всех сторон оказалось таким сильным, что недруг всё же не выдержал, зацепившись за последний шанс на жизнь:

– Мы сдваться! – услышал Йозеф, обрадовавшись в душе этому возгласу. – Пощадить нас! Хватить! Хватит!

Это был конец для укрепа. Звучали ещё выстрелы, но вскоре всё стихло. Рекрут лениво шевелил ногами. Он тяжело перепрыгнул через небольшое углубление, зайдя внутрь через «пробоину». Некогда зелёная полянка стала чёрной, изуродованной и превращённой в перепаханное месиво земли. Воронки от снарядов напомнили волдыри на обезображенном лице. До безумного артналёта тут стояли палатки, техника… теперь всё заполнено кусками стройматериала, фрагментов плавленой стали и разорванными трупами. Живот сводило с ума от запаха жаренного мяса. Всё это взбаламутило ум парнишки:

«Неужто мы люди способны только на разрушение?»

Тем временем главный офицер, держа трубку радиостанции, гордо докладывал:

– Господин майор, говорит капитан Кемирр, командир второй роты первого батальона. Опорный район к югу от Сирта занят нами.

– Потери!?

– Десять двухсотых, тринадцать трёхсотых, – холодно доложил капитан.

– Готовьтесь к обороне. Судя по данным разведки, к вам движется колонна боевиков. Просто так всё не закончится.

«Ещё бы», – родил усталый ум юноши мысль, – «когда всё так просто заканчивалось бы?».

Глава 5. Кризис первого полка

Спустя час. Сирт

– Держись мой дорогой, держись! Ещё немного, и я вытащу твою мужественную задницу! – сквозь глухоту и головокружение приходили слова, отдававшие женственностью и решительностью.

Йозеф чувствовал, как его тащат, в ногах и руках всё отдавало дикой болью, конечностями невозможно и пошевелить от скручивающих плоть чувств. Он не мог поверить, что его за шиворот волокут по земле, как мешок с картошкой. Но всё же это происходило и ему пришлось смириться с этим.

Замедленная и приглушённая картина мира всё же позволяла понять, что идёт жестокий бой, сражение, которого не должно было возгореться. Однако это случилось.

«Как?» – звенел в уме один единственный вопрос с отзвуками стопятидесятимиллиметрового снаряда.

– Вот, – его затащили за укрытие, представленное осколком светлой стены, фигура перед ним закрепилась на позиции. Длинный автомат выпустил очередь, затем ещё одну, окутавшись в лёгкую дымку.

– Что с ним!? – упал рядом крупный бронзовокожий мужчина, неся «дубину» войны.

– Контузия! – крикнула девушка.

– Суки, полвзвода положили! – кричал мужик, обмотанный «латунью», он прилёг возле и прилежно посылал очередь за очередью.

– Эх, фух, ох, – стал глубоко дышать парень в изодранной одежде, исцарапанном бронежилете, сдавливающим грудь и мешающим хватать воздух. – Фух, ох, о-о-ох.

– Эй, – тряхнул его пулемётчик, – не покидай нас. Йозеф, сука, держись!

– Ему просто нужно продышаться, – сказала девушка, меняя магазин и вновь целясь через стёкла оптического прицела.

На них волной движется не просто орда боевиков в виде волны плоти, брошенной на убой. Впереди громыхали лёгкие танки и бронетранспортёры, над которыми реяли жёлтые флаги с двумя перекрещёнными ятаганами. Они спокойно едут по широченному полю, направив орудия в сторону города. Их могучие пушки «ахнули», автопушки заревели, послав снаряды разного калибра. Среди домов сию секунду взвились высоченные столбы дыма, бетона и крови. Они методично вспарывали оборону, рвали её ошмётки, показывая, что даже фланговое сражение лёгким не будет, став достойным соперником для наёмников и морпехов под чёрными стягами.

– Бляди, – ругался мужик, когда его накрыло облако песка, – захерачить бы вас ракеткой.

– Что Румо, уже не такой мужественный! – усмехнулась девушка, осторожно выцеливая противников среди стальных колоссов, сметающих всех подряд.

– Союзники – никчёмные твари!

За ударным бронетанковым кулаком мельтешила многочисленная пехота, уверенно наступавшая за спинами металлических «собратьев». Обычные стрелки, пулемётчики, бронебойные команды, снайпера и расчёты тяжёлых орудий, в рваных лохмотьях, мешковатой одежде или форме наступали бурными толпами, уподобившись бушующему приливу.

«Ломовой таран» уверенно шёл вперёд, подминая любые очаги обороны, отделения миномётчиков не позволяли эффективно отстреливаться, а особые штурмовые группы врывались в траншеи и дома, зачищая их. Платив десятками жизней они готовы сделать всё, чтобы контрнаступление не на секунду не запиналось.

– Как же мы, – стал приходить в себя Йозеф, держась за голову, которая истошно звенит, не давая сориентироваться, – как мы оказались в этой жопе?

– Благодаря ушлёпкам из первого полка! – крикнула девушка.

– Аэле-е-ет, – прохрипел юнец, стараясь в каждой секунде скоротечного бытия собраться, прийти в себя и стать полезным.

Из разбитого ума он выволочил воспоминания о последнем часе битвы. Они закрепились на укрепе, сформировали оборону и приготовились к встрече «гостей». Но кто мог знать, что в бой вступят не просто разрозненные группы боевиков, наступающие стеной плоти. Нет, на горизонте сначала появились силуэты крупной техники, целая лавина железа сокрушительным молотом рвалась вперёд, выпустив из жерл пушек бурю снарядов. Позиции защитников захлебнулись от огня, артиллерия противника – миномёты и эпохальные гаубицы хлопнули из всего, что есть, чтобы войска Султаната и наёмники ощутили весь ужас, всё кровавое безумие войны и поняли, что город просто так отдавать никто не собирается.

– Суки, сдохните! – кричал Румо, отправляя рой за роем, но большая часть пуль с «весёлым» трезвоном рикошетила о броню или вязла в песке.

– Йозеф, где твоё оружие? – спросила разведчица. – Где ты его просрал?

– В хламину, – ответил парнишка, потянувшись к поясу, где в кобуре пистолет с одной обоймой, – оно разлеталось к чёрту.

– Да выкинь эту пукалку, – фыркнул мужик, – сейчас ей ты можешь только застрелиться.

Юноша вернулся к воспоминаниям. Рота на самом передке первая встретила стальной прилив и свинцовый ливень, оказавшись на выступе. Горячая земля стала клокочущем морем, вздымаясь и опускаясь, остатки баррикад и округлое здание по центру становились опалённой раскалённой пылью. Снаряды сыпались с такой скоростью и количеством, что взрывы слились в один протяжный вой.

Йозеф ощутил, что значит быть в паре мгновений от кровавой смерти. Его собратьев справа и слева рвало, превращало в безобразный фарш, мимолётные брызги, разлетавшиеся по всей округе. Ещё раз он понял, что значит быть максимально ничтожным, ему в лицо дышала сама смерть, ласково гладила по голове скелетированой рукой, давая знать, что в любой момент нить его жизни может быть оборвана.

– Нужно ему что-то дать! – закричал Румо, прижав голову, когда в воздухе просвистели пули.

– У меня у самой только автомат и пистолет, – спряталась Аэлет, когда по ней ударил вражеский пулемёт.

– Да, мы в жопе!

В душе Йозефа возникло чувство беспомощности. В его широко распахнутых от страха глазах Аэлет и Румо казались теми, от кого зависит его жизнь, пара секунд существования и несколько глотков воздуха.

Чтобы как-то отвлечься, он вернулся к воспоминаниям. Конечно, те, кто всё ещё был в БТРах и технике, обложенной мешками и строительным мусором, укрытой в колоссальных воронках, пытались отстреливаться. Системы ПТУР и энерготурели позволяли это делать, но противостоящая огневая мощь была колоссальна. За три танка была уплачена цена в две третьих всего парка роты, который остался разбитый или выжженный до состояния обгоревших металлических коробок.

Наёмники за первые десять минут лишились не то что большей части техники, остатки опорника стали обломками. В течение десяти минут контрнаступления, передовая рота была смята и на остатках машин спешно отошла. Теперь дело оказалось за солдатами Султанатами… и дело оказалось – дрянь.

– Отступаем! – девушка отошла от куска стены, когда танки приблизились опасно близко.

– И почему ты – из разведки, на передовой!? – поднялся Румо.

– Теперь мы все – обычная пехота! – крикнула Аэлет, в один прыжок она оказалась у Йозефа и хватанула его за шиворот, заставив подняться.

Группка побежала, что есть сил. За пятами вздымались столбики песка, разнёсся оглушительный рокот. Секундой позже вроде бы отличное укрытие исчезло в танковом огне, отправившись в высь дождём камней.

Они миновали почерневшую землю и перепаханный асфальт, пытаясь спасти души. У потемневше-бежевого прямоугольного здания их уже ждали солдаты на охранении у джипов.

– Давайте-давайте! – кричали воины, окаймляя целый парк техники, пригнанный для эвакуации.

Аэлет подтолкнула Йозефа и, запихнув его на сиденье, сама забралась. Рядом взгромоздился Румо, утерев пот со лба и тем самым размазав грязь по всему лицу.

– Скажи, что по ситуации? – спросила разведчица, поставив оружие на предохранитель.

– Мы отступаем в город! – вдавив газ до пола, крикнул водитель. – Из-за грёбанных союзников, мы понесли огромные потери.

Вскоре джип за джипом остатки батальона стали отступать и через пару минут целая вереница машин ехала по главной дороге, буквально спасаясь.

Юнец вспомнил, что морпехи выступили рассеянными группами, огневыми точками, усиленными гранатомётами, ПТУРами, сформировав линии обороны в двух километрах от города. Сирт довольно быстро перепал в руки султана и его войска тут не понесли существенных потерь – вражеские орды быстро ретировались из него. Теперь стало понятно, что всё это оказалось частью плана.

Первый полк морской пехоты, выставивший оборону, был моментально разбит. Огонь артиллерии, огонь бронемашин и точная наводка стали причиной кончины генерала со всем штабом, а дальше и без того рыхлая и наспех выстроенная оборона посыпалась, оголяя батальон. Танковые группы ударили с безумием и яростью, достойные обречённых. Опорники вспарывались совокупным огнём крупнокалиберных орудий, пятитысячная пехота без страха наступала и свинцовым наплывом заливала позиции. Против такой мощи полторы тысячи оказались не готовы выступить. Полк должен был стать тем, кто удержит Сирт, обеспечит фланговую безопасность, но превратился в фрагменты и разрозненные группировки. Отступившие из Сирта враги перегруппировались и перешли в атаку, сковав все маневры на правом фланге.

– Они же так драпали, что мне захотелось расстрелять их прямо в спины, – ругался Румо.

– Что ты хочешь, они всегда воевали против бандитов. А тут враг, некогда бывший… «братом».

Неумелое командование младших командиров, трусость и надежда на лёгкий бой привели к тому, что целые взвода и отделения дрогнули в первые минуты противостояния. Толпами морпехи побежали под защиту застройки, как только стало ясно, что тут они могут пасть. Батальон едва-едва не оказался в клещах, а потом и окружении, и чтобы его остатки могли эвакуироваться, на помощь и сдерживание рукавов охвата отправилась рота разведки.

– Спасибо вам, Аэлет, – покачал головой Йозеф, подставив лицо освежающему ветру; рекрут убрал пистолет, в его глазах мелькающая застройка стала одной размытой линией.

– Тише, наёмник блин, – она осторожно поправила исцарапанный и местами измятый бронежилет, – всего ничего, а в такой заднице оказался. Если выживем, тебе точно солдата дадут! Недаром ты чуть не помер в той яме.

В этом месте Йозефа и накрыло. Они постоянно отступали, закрепляясь на новых местах, пытаясь хоть как-то остановить таранный удар, и снова уходили. Теперь весь первый батальон стал ядром обороны, попытавшись сдержать контрнаступление в области района Великого базара, расположенного к югу от города «на руинах» конференц-зала. Но наплыв танков, бесстрашная пехота и исключительное мастерство артиллеристов снова заставило их бежать. И при попытке отойти вместе с остатками взвода, Йозеф чуть не был убит крайне точным попаданием снаряда, благо взвод разведки оказался близко вместе с его знакомой.

– Аэлет, а Аэлет, – с искажённым от сарказма голосом заговорил Румо, – когда нашего парнишку накрыло, я думал, сам вытащу мальца. Но ты не пожалела своей прекрасной попки ради него. К чему это?

– Пока бы ты, настоящий мужик, добежал до него с этой дурой, какой-нибудь снайпер прихлопнул бы мальца, как муху.

– Не обижай «Ирину»! – мужик нежно погладил пулемёт. – Она не хотела тебя обидеть.

– Ты дал оружию имя?!

Джип замедлялся. Он въехал на перекрёсток дорог внутри города, остановившись у невысокого светлого здания прямоугольной формы, лишённого всякого архитектурного изыска. Вокруг куча построек – низких, приземистых, какие-то «площадки» у дороги заполнены палатками или трущобными порослями. Какие-то строения посыпались и разрушились со временем, другие попали под артиллерийский замес.

– Где мы? – спросил Румо, водрузив «Ирину» на плечо, всматриваясь на сухой городской пейзаж, песчаной расцветки утопающий в солнечных лучах. – Что-то не похоже на окарины.

– На месте оперативной точки «Альфа», – ответила Аэлет.

– Это же практически в центре города.

– А как же район «альшаебиа»? – спросил Йозеф. – Или целый квартал на севере города перейдёт врагу?

– Судя по всему так, – Аэлет подняла руку и хотела показать жест, но зашипевшая рация заставила схватить её.

– «Роза», говорит «астра», – донеслось сквозь треск. – Мы закрепились в условленной точке. «Ворон» всех собирает.

– Хорошо, «астра», приняла, – сказала девушка, кратко кивнув парня в знак прощания… кто знает, быть может это последний раз, когда они видятся.

Юноша посмотрел ей в спину, ощущая себя практически осиротевшим. Странное чувство, особенно в разгар боя и тем более для наёмника.

– Не смотри на её сладкую задницу, – дёрнул пулемётчик паренька. – Поверь, много хотящих на неё.

– Ох, – покачал головой юнец.

– Да прям как не мужик.

Йозеф осмотрелся. Всё больше и больше джипов прибывает, принося остатки батальона – народ выгружается, собирается в подразделения, солдаты ищут капралов, те сержантов, а те лейтенантов. Ни о каком прикрытии артиллерийского батальона не может быть и речи – снарядов практически не осталось.

«Проклятье», – возникла мысль у рекрута, когда он увидел, как много тел выносят «собратья». Наймиты заплатили дорогую цену, чтобы хоть на немного удержать противника.

– Капрал! – крик сержанта прорезался сквозь общий шум, создаваемый пальбой, техникой и агонией умирающих. – Капрал, сука!

– Сержант, – обрадовался Румо, смотря на то, как к ним движется мужик в стемневшей от грязи и крови форме. – Я думал, ты уже откинулся.

– Скорее небо грохнется тебе на пустую башку, нежели я помру, – перекинул почерневшую энерговинтовку сержант.

– Что по обстановке?

– В жопе мы полнейшей! – крикнул Дьяко, две руки обхватили шлем и потянули его. – Сколько ребят положили, не сосчитать.

– Где долбанные танки!? Где святоши из Первого братства?