На протяжении всего семинара доцент пытался притерпеться к запаху сырости и прелости в девятнадцатой аудитории. Студенты тоже страдальчески морщили носы, кутались в свои шарфы и свитера, все время недовольно косясь в сторону дальнего угла: возле самого преподавательского стола в месте соприкосновения двух стен очень медленно расползалось влажное грязно-зеленое пятно. Ни капель, ни конденсата не было, но вонь в кабинете стояла неимоверная, будто какое-то подземное болото в тот момент подтачивало стены аудитории, силясь проникнуть в обитель знаний.
Пятно было тем самым существенным нюансом, из-за которого девятнадцатая аудитория имела дурную славу, поскольку оно то появлялось время от времени, то исчезало на месяцы, будто высыхая. В соседнем кабинете ничего подобного никогда не замечали, даже пресловутая трещина не приносила столько проблем, а здесь именно пятно в углу стало фактором, вынуждающим многих педагогов отказываться от любезно предоставленного диспетчером ключа и проводить занятия в столовой или прямо в коридоре.
Всяко лучше, чем нюхать вонь в этом сыром холодном каземате.
Андрей же был готов примириться с запахом на пару часов в неделю, поскольку размещать целую группу в коридоре, чтобы студенты писали конспекты на коленках, казалось ему преступлением против человечности. Но все же доценту нахождение в подвале действовало на нервы.
Посреди семинара по истории архивоведческой мысли на какой-то миг ему даже показалось, что из того самого угла повеяло пронизывающим сквозняком. Ледяной ветер забрался под одежду, выморозил кровь в жилах и заставил Андрея передернуть плечами. Вот только после занятия, когда мужчина поводил ладонью над стеной, пытаясь отыскать невидимые глазу трещины, то ничего подобного не обнаружил. Да и откуда было взяться такому сильному потоку воздуха в подвальном помещении, глубоко под землей, где со всех сторон на тесный кабинет без окон напирали лишь тонны земли?
Ровно через неделю, когда третьекурсники пришли на очередной семинар, Андрей заранее подготовился к занятию: он забрал с кафедры переносной обогреватель. Мягкие волны тепла поплыли по девятнадцатой аудитории, и студенты с куда большей отдачей стали отвечать на вопросы преподавателя. Вот только спустя всего каких-то полчаса устройство с громким щелчком выключилось, и на него сразу же устремились взоры всех находившихся в помещении.
Андрей отложил книгу, которую обсуждал со студентами, и наклонился к обогревателю. Кнопка включения ни на что не реагировала: она просто с щелчком ходила в обе стороны, но устройство больше не включалось.
– Может быть, там с розеткой что-то? – предположила староста Лера.
Подкатив обогреватель к соседней стене, Андрей воткнул вилку в розетку. На одно мгновение загорелся красный светлячок выключателя, вновь повеяло теплом и практически сразу же все прекратилось. Устройство, как и в предыдущий раз, с громким щелчком выключилось. Теперь уже окончательно. Больше ни на одну розетку в комнате обогреватель не реагировал, и Андрей с недовольством был вынужден отказаться от идеи реабилитировать очевидно сломавшееся устройство.
Студенты тоже заметно расстроились. К тому же, уже через десять минут вся аудитория погрузилась в прежний могильный холод, будто ледяные стены мгновенно впитали все тепло. Не было даже речи о том, чтобы попытаться отопить этот каменный гроб.
После семинара, когда кабинет опустел, Андрей, зачитавшись письменной работой одной из студенток, сам не заметил, как пролетело достаточно много времени. И пока он листал страницы, делая пометки на полях, только пронизывающий холод и едва уловимая гнилостная вонь его настораживали, но в какой-то момент мысли доцента вдруг прервал резкий стук.
Два четких удара, которые звонко разнеслись по всей девятнадцатой аудитории, заставили Андрея оторвать взгляд от бумаги и удивленно оглядеться.
В помещении никого не было, дверь оставалась закрытой для сохранения крох тепла.
– Войдите! – на всякий случай громко сказал Андрей, хоть он и не был уверен в том, что это стучали в дверь. Ему показалось, что звук шел откуда-то из другого места.
Как и ожидалось, в дверь никто не вошел.
Доцент еще полминуты подождал, пытаясь понять, повторится ли звук или нет, а после опять склонился над письменной работой, надеясь скорее ее дочитать.
Тук-тук.
Звук вновь разнесся по комнате, будто тот, кто его издавал, только и ждал, когда Андрей опять сосредоточится на тексте. Откровенно заинтересовавшись происхождением стука, доцент принялся ходить по аудитории, надеясь отыскать источник.
За дверью было пусто, между партами и под потолком тоже. Предположив, что это работники из соседней аудитории могли шуметь, Андрей заглянул и к ним, но дверь в двадцатый кабинет оказалась заперта. Стоило доценту вернуться обратно за свой стол, как его слуха вновь достиг этот раздражающий стук. Два четких удара.
Но в этот раз Андрей точно понял, откуда шел звук: ближайший к нему угол, где на слоях побелки растекалось грязное влажное пятно с отвратительным запахом – это там стучали.
Прижавшись ухом к стене, мужчина положил ладони на ледяную поверхность стены. По ту сторону было глухо. Да и не могло там ничего быть, ведь эта аудитория располагалась рядом с тупиком, здесь крошечная отделенная от остального мира секция с кабинетами заканчивалась. За стеной была лишь земля и темнота.
Вот только стук повторился.
Андрей испуганно дернулся, отбежав подальше от угла. В этот раз он совершенно четко слышал, что звук шел из стены. Будто там была полость, и кто-то намеренно стучал в довольно-таки тонкую, судя по громкости, перегородку.
– Не может такого быть.
Спешно собрав в кипу все бумаги и книги со стола, доцент зажал эту охапку подмышкой и торопливо покинул пустовавший кабинет. Пока он запирал дверь, пальцы его мелко подрагивали, и ключ не сразу попал в замочную скважину.
Он не понимал до конца, что же его так напугало, ведь в стуке, в конце концов, не было ничего сверхъестественного. Могли стучать от морозов старые проржавевшие насквозь трубы, которые наверняка тянулись где-то в недрах стен. Могло эхо сыграть дурную шутку, и на самом деле это звук с верхних этажей каким-то немыслимым образом проник в подвал. Объяснение можно было отыскать даже в самих стенах: ведь рождение трещин в этих древних помещениях тоже должно было сопровождаться каким-то звуком.
Вот только Андрей почему-то не верил ни в одно из этих предположений. Все они казались ему абсурдными или притянутыми за уши. Ведь он сам слышал отчетливый и громкий стук прямо за стеной, в том самом углу, овеянном такой дурной славой. И еще этот настойчивый отвратительный запах, который забирался в ноздри и пропитывал одежду, который еще несколько часов после ухода из девятнадцатой аудитории мог витать поблизости и оставаться на волосах. Теперь он, казалось, нервировал Андрея еще больше.
В непривычно пустовавшем кабинете кафедры доцент столкнулся лишь с одним из своих коллег: немолодой профессор Валентин Вячеславович как раз перебирал какие-то бумаги за компьютерным столом. Однако он-то и обратил внимание на странное состояние Андрея.
– Ты какой-то бледный, – проницательно подметил Валентин. – Не заболел часом? А то я слышал, что тебе не повезло теперь каждую неделю вести занятия в девятнадцатой, а она, конечно, весьма и весьма холодная в это время года.
Андрей лишь молча упал на соседний стул и сложил всю гору книг и бумаг, которые нес, себе на колени. Его потерянный взгляд скользил по полу.
– Да… Да, я только оттуда.
– Что-то случилось? – напрягся профессор, подавшись вперед.
– Я не уверен, но мне показалось, что там кто-то стучал.
– Стучал? – Валентин вздернул бровь.
– Из-за стены или даже из стены. Но ведь там ничего и никого не должно быть! Это же подвал…
Тут профессор нахмурился и весь потемнел лицом, а после положил Андрею руку на плечо и крепко его сжал.
– Послушай, я тут давно работаю. Все педагоги и студенты рано или поздно проходят через девятнадцатую аудиторию. Многие говорят, что слышат там какие-то странные звуки, замечают некоторые особенности этого места… Но вот что я тебе скажу.
Валентин убрал руку и посмотрел прямо в глаза доценту.
– Не стоит верить в глупые студенческие байки. Иначе так и до нервного срыва недалеко. Эта аудитория – лишь простая комната, и все эти россказни о стуках, запахах и снах придумывают учащиеся. Потому что им хочется видеть в этом подвале что-то жуткое, вот они и позволяют своим страхам оживать на пустом месте.