Ирка закатила глаза, но из-за стола всё же поднялась и подошла к сестре. Стоило ей присесть и поднести лицо к холодной сетке, та сразу дёрнулась.
– Ой! – пикнула от удивления Ирка, падая на попу. С грохотом решётка рухнула на пол, выбив последний шатавшийся винт. В поднятом облаке пыли показалось что-то тёмное, длинное и извивающееся. Ирка сначала не поверила собственным глазам, когда прямо на неё из непроницаемо серых внутренностей вентиляции вылезла огромная рука.
Нет, даже не рука, а Рука. Она была очень крупной, гораздо крупнее богатырских папиных рук, в кольце которых так уютно было дремать вечерами, сидя дома в кресле. Лёгкий черноватый пух покрывал сверху гибкие пальцы, увенчанные желтоватыми обломанными когтями, а снизу виднелась нежная розовая кожа ладони, почти как у человека.
– Ух ты! – восторженно протянула Веточка, уже успевшая отбежать к ближайшему стеллажу и теперь из-за какого-то древнего булыжника поглядывавшая на неожиданного обитателя вентиляции.
– Откуда тут эта Рука? – себе под нос пробормотала озадаченная Ирка и, стараясь на всякий случай избегать гибких, изгибавшихся, как черви, пальцев, заглянула внутрь короба.
Рука оказалась чудовищно длинной. Её покрытое мягким черноватым пушком предплечье убегало вдаль, теряясь в темноте вентиляционной шахты, словно конца ему вовсе не было.
– Где твоё остальное тело, Рука? – вслух вопросила Ирка, но конечность никак не могла ей ответить. – И какого тогда оно размера?
Её чрезвычайно заинтересовала эта потрясающая Рука, приползшая к ним с сестрой через переплетение труб. Ирка вдруг почувствовала себя неутомимым исследователем, и ей захотелось подробнее разобраться с необыкновенной гостьей, появившейся тут будто бы исключительно для того, чтобы развеять их с сестрой скуку.
Веточка тоже вся извелась от нетерпения, радостно поглядывая на длинную Руку, ощупывавшую пальцами пол, словно осьминог, водивший щупальцами по гладкому стеклу. Они с сестрой видели подобное, когда папа отвёз их в начале лета в океанариум. Но Рука была куда забавнее жалкого серовато-розового осьминога хотя бы потому, что осьминог был там, за толстым стеклом, а когтистая мохнатая Рука ползала тут, прямо под ногами.
Тем временем Рука, и не подозревавшая, что её давно заметили, жадно поглаживала гибкими пальцами плитку на полу, скребя по ней грязными когтями, а после переползла чуть вперёд. Двигалась она по-змеиному, извиваясь, и создавалось впечатление, что костей у неё не было вовсе, настолько плавно и упруго Рука скользила по полу.
– Давай поиграем с ней! – звонко предложила Веточка, запрыгав на месте.
– А не боишься, малявка? – хитро сощурив глаза, уязвила сестру Ирка.
– Не боюсь!
В подтверждение своих слов Веточка резко побежала в угол, забрала со стола парочку цветных карандашей и присела возле Руки, мирно щупавшей пальцами пустую мусорную корзину неподалёку. Маленькая сестрица Ирки безбоязненно ткнула карандашом в Руку, а та, как испугавшийся зверёк, сразу резко отпрянула, прижалась к плинтусу и ощетинилась зубчатыми сломанными когтями.
Веточка заливисто засмеялась, ведь реакция Руки показалась ей ну очень забавной, и кинула карандаш в пугливую гостью. Пальцы ловко вцепились в писчий предмет и сжали его. Раздался треск, хруст, а из ладони на пол высыпалась деревянная труха.
– Она нас боится, – почему-то шёпотом сказала сестре Веточка, не переставая улыбаться.
– Конечно, боится! Она же нас не видит. Думает, наверное, что мы можем ей навредить, – согласилась Ирка, подходя ближе и опускаясь на корточки рядом с младшей сестрой.
Рука, немного успокоившись, вернулась к старому занятию. Она опрокинула мусорное ведро и принялась в нём увлечённо копаться, путаясь в шуршащем чёрном пакете.
– Что она ищет?
– Может, она голодная? Хочет найти еду? – предположила Ирка. – Зачем ещё по мусорке лазить?
Сразу вспомнив о яблоках, оставленных мамой, нетерпеливая озорная Веточка схватила их со стола и бросила в сторону Руки. Желтоватые плоды подкатились к пальцам и замерли.
– На, ешь!
Слегка вздрогнув, Рука осторожно ощупала вытянутыми щупальцеподобными пальцами предложенные дары, чуть сжала их, пока не пошёл сок, а после вдруг разгневанно отшвырнула от себя, как какую-то гниль. Побитые растрескавшиеся яблоки, подпрыгивая, укатились обратно к девочкам. А вот Рука, поняв, что дальше исследовать комнату ей спокойно не позволят, принялась втягиваться внутрь вентиляции, как огромный мягкий шнурок.
– Эй! Куда ты? Мы не поиграли! – обиженно завопила Веточка.
Но Рука её не слышала или же не слушала, а только через пару мгновений она уже исчезла в лишённом света нутре короба, и до сестёр ещё долго доносились глухие толчки и шуршание.
– Ну вот, – расстроенно протянула Веточка и плюхнулась на стул.
– Может, она вернётся. Не грусти.
К обеду их пришла навестить мама. Конечно, ей не понравилось, что девочки мало того, что не прочитали ни строчки из принесённых книжек, так ещё и зачем-то сняли решётку с вентиляции (и как только сил хватило?), разбросали вокруг карандаши и яблоки.
– Вы зачем напакостили? – поправляя круглые очки и постукивая мыском туфли по полу, сурово спросила мама.
– Это не мы. Это наш новый друг, – отведя глаза, призналась Веточка.
– Какой друг?
– Рука! Длинная Рука пришла с нами подружиться.
Мама как-то странно посмотрела на младшую дочку, а после перевела недовольный взгляд на Иру, крутившую в руках выуженный из пенала ластик.
– Чем вы тут занимались? Страдали от безделья?
Ирка ничего не ответила, и мама сдалась. Она никогда не умела быть строгой с дочками, как бабушка. Всё жалела их, везде с собой брала, надеялась вырастить выдающиеся умы…
– Ладно. Завтра найду вам какое-нибудь увлекательное занятие, чтобы не скучали и не выдумывали всякую ерунду. Договорились?
Девочки недружно кивнули, думая каждая о своём. Одна мечтала, что Рука снова скоро появится в хранилище и развлечёт их, а другая мрачно перебирала в голове варианты, что за занятие лишённая фантазии мама могла предложить им на следующий день.
До самого вечера Рука так и не вернулась. Не было её в вентиляции и утром нового дня, когда Ирка и Веточка, подрагивая от нетерпения, бросились в зал без окон, едва мама провела их в музей. Приставленная к вентиляции решётка темнела на фоне стены грязным прямоугольником, а за ней разливалась пустота.
Про своё обещание мама, к сожалению, не забыла. И вскоре на столе перед девочками появилась упаковка пластилина и маленькая плоская галька, на которой застыл окаменевший древний паучок или морская звезда – разобрать было трудно.