– Нет, пока ничего. Я должен спросить, были ли у Вашего брата враги, недоброжелатели?
– Враги?! Вы прессу не читаете что ли? Полстраны считает его террористом, другая часть – героем. Враги! – хмыкнула она. – Вся его жизнь была в партии, ничего больше и не интересовало.
– Может быть в последнее время происходило что-то необычное? Вы только переехали в это здание? – он кивнул на коробки в прихожей.
– Это мои вещи, я уезжаю из города. Скоро опубликуют завещание: всё его имущество, включая этот дом отходят партии, я не смогу себе позволить здесь жить – очень дорого.
Лейтенант нахмурился, что-то тут не стыковалось: человек, который своей платформой сделал социальную справедливость, оставил собственную сестру без гроша?
– Я приемный ребенок, – ответила девушка на незаданный вопрос. – Я живу здесь с семи лет. Мы с Джеком не были близки, но он давал мне здесь жить.
– Я все понял, тогда я буду держать Вас в курсе событий, и если Вам что-то придет в голову – звоните. – Лейтенант протянул свою карточку и направился к выходу.
Ничего не стыковалось, если убийство политическое, то почему расследованию никто не препятствует или хотя бы не присматривают за ним. Личное или из-за денег? Сестра сказала, что он ничем не занимался, кроме политики. Неужели свои же и убили? Может в его файлах будет какой-то ответ.
Дома лейтенант быстро осмотрел все комнаты и включил глушитель сигналов, если Министерство всё-таки замешано, то это будет не лишним. В файлах, скопированных с компьютера Джека не было ничего необычного: бюджет партии, планы публичных акций, протоколы заседаний, листовки. Он запустил программу выявления и расшифровки скрытых файлов и пошел на кухню заваривать чай. Программа запищала, сообщая о наличии скрытых файлов, папка с названием “Мими”. Нильсон открыл видеофайл, и чашка выпала у него из рук: на заднем плане черноволосая девочка плакала и звала на помощь, молодой Джек стоял перед камерой и настраивал картинку. Отвращение охватило лейтенанта, он тут же выключил запись. Конечно он её узнал, хотя она сильно выросла.