XIII
Ричард
11 июля, 14:00
Не зная, как поступать дальше, я просто побрёл куда глаза глядели. Это продолжалось около двух часов.
Я покинул Колумбус несколько минут назад, шагая по какому-то шоссе. По нему я ещё ни разу не ездил. Могу сказать, что я в полном разочаровании, и это ещё мягко выражаясь. Я разбит, как и моя машина. Теперь мне кажется, что зря я стал избавляться от своей идеальности. Не будь этого желания, «Импала» была бы жива и я не топал бы пешком неизвестно куда. Мои планы разрушены. Я не знаю, что делать.
Далеко я всё равно не уйду, но жить же как-то нужно, поэтому не хочу сдаваться! Буду надеяться только на лучшее. Тем более на улице прекрасная погода: солнце греет мои уши и лицо. Мимо меня проезжает целый поток автомобилей – у каждого своя жизнь, история и судьба. Только сейчас, когда я оказался в таком положении, самое интересное, чем я могу заняться, – это думать; я погрузился в мысли, что я живу на этой планете не один: есть люди, которые тоже имеют своё прошлое, настоящее и будущее. А что если у кого-то на данный момент ситуация намного хуже, чем у меня, а будущего нет вовсе, и об их существовании даже никто и не подозревает. Так и со мной: ни единый человек сейчас даже и подумать не может о том, что какой-то парень сбежал из дома только из-за того, что родители у него идеалисты, которые испортили ему всю жизнь. Даже те, кто на данный момент проезжает мимо и видит меня, наверное, думают… А что они думают? Что подумал бы я, увидев такого человека? Скорее, вообразил бы, что он плохой человек, неудачник, ведь только неудачники остаются без крыши над головой и средств на пропитание. К слову, эти средства у меня есть, но нужны они мне для подстраховки. Сейчас не самое плохое, что могло со мной произойти. Не то, что я жду чего-то ещё более ужасного, нет. Просто я понял, что в этой жизни могут произойти совершено разные вещи, о которых ты даже не подозреваешь. А судьба берёт и резко знакомит тебя с ними, не оставляя выбора: борись, как хочешь, мне плевать, а я погляжу на тебя со стороны, поржу над тобой, попкорн пожую. Очень интересное кинцо, могу сказать!
Я размышляю, опустив голову вниз и рассматривая серо-коричневую пыльную обочину, по которой топают мои грязные чёрные кеды. Мне эта картина наскучила, и я поднял взгляд: яркий жёлтый тёплый свет разлился по всем окрестностям. Листья деревьев и трава приобрели тёплый оттенок и стали будто светиться. Эта погода заставила меня думать, что, может, не всё и так худо, просто я не на той волне. На моём лице растянулась улыбка, а глаза налились счастьем с надеждой на радостное будущее. Настроение заметно поднялось. Положительные мысли прокручивались в голове.
Да, я один. Может, оно и к лучшему! Когда я был с Мэри, со мной произошло столько всего плохого, поэтому лучше в добром одиночестве, чем в злом обществе.
16:00
БЕРУ СВОИ СЛОВА ОБРАТНО! К чёрту этот оптимизм! Мои ноги ужасно гудят, и если я сейчас же не присяду, то они и вовсе отвалятся. Мне всего восемнадцать, а такое чувство, будто все триста пятьдесят. Всё, я падаю! Не шучу, я упал на самом деле. Упал и так остался сидеть на этой пыльной земле, вытянув ноги вперёд. Мне нужен отдых, а ещё вода, которая у меня, как на зло, закончилась. Горло всё высохло, а язык липнет к нёбу.
– Воды-ы-ы-ы-ы-ы-ы! – я почти прорычал, словно лев, который голоден.
Боги, видимо, услышали меня, но не поняли моей просьбы. Я хотел попить, а не сидеть мокрым из-за пошедшего только что сильного до ужаса ливня. Сегодняшний день явно идёт против меня. Вся жизнь идёт против меня! Она будто указывает мне: что бы я ни делал, всё будет против меня, пока я не вернусь домой и не продолжу играть роль идеального мальчика. Так вот, судьба, иди ты! Меня так взбесил мой мысленный конфликт с то ли судьбой, то ли богом, то ли ещё кем-то, кого я не знаю, но кто правит моей жизнью, что я напряг лицо, скорчив злую гримасу, и показал два средних пальца, ткнув их в серое небо.
– Хватит сидеть! Вставай! – говорю сам себе, не понимая, что это далеко не мысли. – Нужно идти дальше…
Поставив одну ногу на землю, согнув её в колене под углом девяносто градусов, опираюсь на неё обеими руками – по-другому я никак не встану – и еле-еле поднимаюсь на обе ноги. Стою ещё пару секунд, пошатываясь, и дальше продолжаю свой путь в неизвестность. Ливень только усиливается, что пугает.
17:14
Самый мерзкий и противный час в моей жизни, которую я всё сильнее начинаю ненавидеть. Быстрые капли настолько сильно прилетают в лицо, что кожа уже ужасно болит. Такое чувство, словно меня закидывают мелкой щебёнкой. Одежда, волосы, кроссовки – всё промокло. С кофты ручьём льётся вода, а под стопами хлюпает холодная грязная жижа. А та запылённая земля превратилась в болото, которое утяжеляет движение с каждым шагом, прилипая к обуви. Икры, стопы, пятки горят так, будто их опустили в открытый огонь. Противная ноющая боль сводит мой мозг с ума. Я ни о чём не могу думать, кроме отдыха. Но это ещё не самое ужасное. Шум! Шум проезжающих машин слишком громок и надоедлив. Я скоро стану закрывать уши, чтобы не слышать этот поганый звук!
Сгорбившись, крепко держась ладонями за лямки рюкзака, еле перебираю ногами. Каждый шаг становится всё меньше и меньше до тех пор, пока движение вовсе не прекращается. Поднимаю взгляд и кидаю его на зелёную табличку, на которой написано, что заправка и кафе уже через дорогу. Смотрю, прищурившись, в нужном направлении: там и правда есть какие-то здания. Появляется чувство, похожее на радость. Оглядываю окрестность в поисках пешеходного перехода, которого, как оказалось, тут и нет. Плевать я хотел на эти правила. Машин сейчас не так много, поэтому можно спокойно перебежать дорогу. Да, безусловно! Только мои ноги не способны на такое в данный момент, но понял я это, оказавшись посреди шоссе, стоя на одной из белых полос. Ноги совсем отказали – я не могу пошевелиться. Слышу громкий и протянутый звук сигнала автомобиля, а если быть точнее – грузовика. Он движется прямо на меня, ослепляя тёплым светом фар. Похоже, это последнее, что я увижу в своей жизни, потому что ничего не могу поделать то ли от шока, то ли уже от полного равнодушия к жизни, то ли от того, что всё тело ломит от усталости.
Белый убийца уже рядом. Он вот-вот наедет на меня, сбив тело и протащив его на несколько метров. Что в такой момент у людей в голове? Лично я думаю о том, сколько людей сейчас и вправду счастливы. Не знаю почему. А вот сейчас, когда грузовик уже совсем близко, передо мной лицо Лили. Ли… Как она сейчас? Я знаю, что люблю её и скучаю. В голове творится какой-то хаос. Мысли сами собой проносятся. Автоматически начинается обратный отсчёт, а дыхание замедляется, а позже прекращается совсем. Лицо полностью расслаблено. Я слышу, как бьётся моё сердце. Так быстро… Грузовик от меня на расстоянии около сорока дюймов6. Всё. Конец. Три. Два. Один.
Белый убийца проехал мимо, а я остался позади. Мою жизнь спас всего лишь один сделанный вперёд маленький шаг. Не знаю, счастлив я, что жив, или разочарован: мучения продолжаются.
Более энергичнее перебираюсь на другую сторону дороги. Перелезая сквозь колючие кусты, оказываюсь около красного здания с белой вывеской: «Bob Evans»7.
Вваливаюсь внутрь. Сразу замечаю, как стало тихо. Я будто оглох. Думаю, что посетители сейчас в шоке, ведь перед ними самое настоящее зомби. Несколько минут назад я мог бы стать мертвецом, и тогда эти же люди выбежали бы на улицу, стали бы фотографировать остатки моего уродливого тела, выкладывать в интернет. Да, такое у нас общество. Всё завязано на социальных сетях и популярности. Их не волновало бы то, что человек лишился жизни, они были бы встревожены тем, что кто-то выложит фото не первым. Ах, как печально.
Мой мозг уже сходит с ума, сам размышляя о разном. Я же просто дохожу до ближайшего столика, оставляя после себя мокрые и грязные следы на их деревянном полу, который всё это впитывает.
Ко мне подошёл молодой парень – официант.
– Добрый вечер, что пожелаете заказать? – спросил он радостным и гостеприимным голосом.
– Воды, – прохрипел я.
– Вам бутылку или…
– Самый большой стакан воды, – я перебиваю его. Есть чувство, что за эти пять часов я разучился общаться с людьми, а голос превратился в вопли какого-то дикого животного.
– Ожидайте, – он отвернулся и пошёл в сторону бара, около которого уже появился то ли администратор, то ли хозяин заведения, то ли просто охранник. Но проблема в том, что он смотрел на меня не очень одобрительно. Меня это слишком напрягает, но делаю вид, будто мне всё равно.
Я развалился на столе, положив на него руки и голову, отчего уснул. Меня разбудил тот самый парень, но уже не один; он стоит с тем грозным дядькой, который поправляет свои прямоугольные очки указательным пальцем.
– Ваша вода, – произнёс официант.
– Спасибо, – накидываюсь на этот стакан, будто не пил всю жизнь. Опустошив посуду, наблюдаю за тем, как грозный мужик садится напротив меня.
– Платить есть чем?
Унижаешь меня? Дядя, мне всё равно, что ты будешь говорить.
– Угу, – тут же лезу в мокрый и до ужаса противный рюкзак, ища деньги. Они тоже пропитались дождём, но благо не развалились. Просовываю две бумажки по доллару этому мужику.
– Надо же. А ты не тот, за кого я тебя принял.
На это я просто сморщил лоб. Не понимаю, чего от меня хочет этот дядька.
– Куда направляешься?
Я пожал плечами, опустив взгляд на стол и держа его там.
– Ладно, приятного отдыха, охламон, – он вышел из-за стола. Его обращение ко мне задело. Но сейчас мне далеко плевать, что он говорит. Да, возможно, раньше бы я нахамил или что-то предъявил этому деду, но в данный момент – нет. Меня волнует только собственное состояние, которым я не могу похвастаться. Да, соглашусь, я сам себя загнал в эту яму. Я зол, что вообще связался с этой Мэрилин. Не нужно было этого делать.
Снова положив голову на стол, я предался сну. На этот раз почему-то меня не стали трогать. Тот мужик даже не обратил на меня внимания. Либо что-то задумал, либо понял, что меня нужно оставить в покое.
19:28
Проснувшись почти через два часа, я пришёл к решению, как буду поступать дальше. Может, эти действия будут похожи на бред сумасшедшего, но мне надоела эта ответственность за собственные решения. Пусть всё будет так, как распорядится судьба, жизнь, бог или кто-либо ещё.
– Подойдите, пожалуйста, – я подозвал того грозного деда в очках. Он сразу же рванул ко мне.
– Да, что-то будешь заказывать?
– Ручку, лист бумаги… и телефон, с которого можно будет позвонить. Я заплачу сколько скажете.
– Хорошо, я принесу тебе всё, что ты попросил, только расскажи, что с тобой произошло. Вызвать врачей или полицию? – он говорит это совершенно по-доброму.
– Нет, мне нужно только то, что я перечислил. Проще будет отдать вам деньги, чем всё пересказать.
Мужик промолчал и ушёл – вернулся спустя четыре минуты со всеми предметами, что мне нужны.
– Сколько я должен? – лезу в немного подсохший рюкзак, но дед останавливает меня.
– Нисколько, – говорит он и скрывается за дверью около бара.
Взяв ручку в правую руку, вспоминая, как правильно писать, составляю то, что должно полностью решить мою судьбу. Просидев над листом бумаги, который потихоньку заполнялся мелкими чёрными буквами, около часа с небольшим, я наконец-то взял в руки телефон. Набираю номер той, что люблю так сильно, той, что не стояла у меня на пути, той, что помогла мне.
«Алло?» – слышу из динамика. Сердце начинает биться очень быстро. Живот крутит. Я должен что-то сказать. Просто обязан. Но мне страшно выйти из тени. Я словно боюсь показать своего лица.
– Лили… – у меня вышло довольно страшно. Мой голос дрожит. В ответ ничего не слышу пару секунд, а потом… Она плачет, но сдерживает себя, как делала это тогда, на крыше.
– Ричард!.. Господи… – тишина в три секунды. – Что с тобой? Расскажи, как ты. Где ты? Всё ли хорошо?
– Всё, – я не хочу разочаровывать её, поэтому решаю ничего не рассказывать, а просто перейти к делу, – нормально. Ресторан «Bob Evans». Семьдесят первое шоссе. Люблю тебя.
– Стой, не бросай тр… – Я сбросил. Лили, прости.
Заблокировав номер девушки, чтобы она не могла сюда больше дозвониться, тревожа владельца этого мобильного телефона, перечитываю записку несколько раз, что заняло у меня около двадцати минут – я вчитывался в каждое слово.
Наконец бросаю её на тот стол, за которым сижу, и, оставив рюкзак, иду к двери, что находится около бара, и стучусь. Вышел тот дед, но уже без очков – может, спал.
– Это все деньги, что у меня есть. Я прошу вас, можете, пожалуйста, проследить, чтобы за тот стол, – указываю пальцем на место с письмом, – никто не сел.
– Ты глупец? – он смотрит на меня тем суровым взглядом, но сейчас он полон недопонимания.
– Да, но для меня это очень важно.
– Хорошо, я посмотрю. Деньги у себя оставь.
– Спасибо. – Отворачиваюсь и направляюсь к двери, над которой висит табличка с надписью: «WC»8.
– А ты куда собрался? – слышу позади себя.
– Пока что никуда, – отвечаю и захожу в комнату, в которой нахожусь около десяти минут, справляя нужду и приводя себя хоть в малейший порядок.
Открываю дверь, чтобы выйти, и вижу, что за стол подсел какой-то рыжий мужчина в сером костюме. Он принялся читать записку. Мне всё стало ясно. Это мой последний шанс. Пока он занят чтением, осторожно выхожу из туалета и проскакиваю к выходу, оставив все вещи в ресторане. На улице уже темнеет, хоть и не быстро.
Я снова под дождём, только теперь я полностью свободен от всего. Со мной только сам я без всего, что может помешать моей истинной судьбе.
Детектив Андерсон
– Да?..
– Детектив Андерсон! Звонил Ричард и сказал название ресторана и шоссе. «Bob Evans». Семьдесят первое. Пожалуйста, прошу, поторопитесь, может, вы найдёте его. Если встретите, то передайте, что я очень переживаю. Узнайте, куда он собирается ехать и нужна ли ему помощь! – не передыхая, тараторит Лили.
От этой информации глаза расширились, а нога мигом надавила на педаль газа. Выруливая с улицы, успокаиваю девушку:
– Лили, я понял тебя. Уже выехал туда.
В какой стороне находится шоссе, я понял по указателям.
– Ты не волнуйся и не делай поспешных выводов. Всё, что я могу пока что обещать, – приехать в этот ресторан. Как будет продвигаться дело дальше, никто не знает. Всё, прости, я очень тороплюсь.
Иногда я проскакивал светофоры, хотя и понимал, что штрафы очень высокие – настолько мне было важно найти этого парня. Главной целью теперь для меня было не поймать его, а помочь как только смогу.
Я доехал до красного здания за полчаса, что довольно быстро, ведь навигатор показывал все сорок минут пути. Припарковав автомобиль, я рванул к ресторану и, зайдя в него, ожидал увидеть всё что угодно. Я просто молился, чтобы парень оказался внутри. Но, к сожалению, не наблюдаю Ричарда. Первое, что привлекло моё внимание, – пустой столик, на котором лежит бумага, ручка и смартфон, а на диванчике валяется мокрый рюкзак. Я мигом оказался рядом с этим местом и краем глаза глянул на лист, заметив, что это почерк Ричарда (я запомнил его с плаката с певцом). Только я собрался расположиться за столом, ко мне довольно быстро подобрался мужчина, возможно, лет на десять старше меня. Он стал прогонять меня.
– Почему я не могу сесть сюда? – спрашиваю в недоумении.
– Это место занято, – он стоит на своём.
– И кем же?
– Парнем. Попросил никого не пускать за стол. Он сейчас в туалете.
Вот! Вот, где Ричард! Я буквально рванул к двери уборной, с силой распахнув дверь, но ни в единой туалетной кабинке не было того, кого я так сильно ожидал найти. Мужчина, что прогонял меня, приплёлся за мной.
– И где он? – разочарованно задаю вопрос.
– Не знаю. Был тут, – он жестом вывел меня из этой комнаты. – Зачем он вам? Преступник?
– Ещё какой… – но ничего рассказывать дальше я не буду. – Раз его нет, теперь могу сесть за тот стол?
– Но он просил…
– Я знаю, но это очень важно.
В ответ я увидел только одобрительный кивок, а после – затылок уходящего мужчины.
Наконец-то я сел на это место. Меня чрезмерно переполняет интерес: что находится в этом письме. Начинаю читать…
12 июля, 11:16
Стою на пороге дома семьи Мур. Я не готов сказать им того, что они должны узнать. Представляю, как ужасно они почувствуют себя. Но это моя обязанность.
Нажимаю на звонок указательным пальцем. Дверь почти сразу же открывается: меня встречает мистер Мур.
– Добрый день, детектив, – спокойно произносит мужчина.
– Здравствуйте, – я отвечаю, тяжело выдыхая.
– Что-то узнали? – спрашивает мистер Мур.
– Могу ли я зайти?
– Да, конечно, проходите, – он пригласил меня и закрыл входную дверь. Мы вдвоём расположились в гостиной, присев на один диван на расстоянии вытянутой руки.
– Миссис Мур не дома? – специально интересуюсь, потому что уверен: на эту информацию она адекватно не отреагирует.
– Ох, жена на работе, а я выходной. Вот занимался домашними делами и слышу: звонок в дверь…
– Я был в городе, где находился Ричард, – я начал, перебив мистера Мура, – и напал на его след. Он оставил кое-какое письмо, – оно вас не обрадует – прочитав которое, меня настиг шок. Простите, мне очень жаль, но придётся завершить поиски, – говорю сожалеющим тоном, протягивая вперёд то самое письмо.
Мистер Мур изменился в лице. Оно стало совсем грустным, но понимающим. Мужчина с интересом взял у меня лист бумаги и сказал, восхищаясь:
– Это почерк Ричарда! Мой мальчик… – Он начал читать письмо вслух: – Всем, кто читает, привет. Я всегда старался быть идеальным, в основном для родителей. Они будто вытачивали из меня бриллиант (нет, скорее выпиливали), который оберегали изо всех сил. Именно поэтому я и сбежал из дома, думая, что путешествие будет интересным и забавным. Но забавными кажутся только мои попытки выжить. Жизнь идёт против меня. Так почему же не ускорить процесс? Я помогу судьбе сделать то, что она так старается сотворить – убить меня, если я перестану быть идеальным.
На этом моменте мистер Мур уже вытирает слезу со своей щеки. Он немного помолчал, а после продолжил читать:
– Я чётко решил для себя, что продолжать это путешествие не стоит, также как и жизнь. Возвращаться обратно – не вариант. Как жить дальше, я не знаю. Мне надоело скитаться по непонятным местам. За время поездки я успел поспать на траве, повеселиться с девушкой (Мэри крутая, только её друзья гады), почувствовать свободу и избавиться от этой подлой идеальности. Но я без неё, как человек без лёгких: попросту не смогу жить. Можно считать, что она была смыслом и целью моей жизни, который стал исчезать три дня назад, когда я сбежал из дома. Было весело провести время с друзьями, правда я и Стив повздорили, что грустно, но их подарок развеселил меня в первую самостоятельную ночёвку. Перейдём к главному. Каким способом я сотворю это с собой, я не могу написать здесь, потому что вдруг у тебя слабая психика, читатель. Кстати, у меня есть к тебе просьба. Да-да, к тебе. А что ты думал, это бесплатная услуга? Нет уж! Передай моим друзьям, чьи адреса, номера телефонов и имена я указал на обратной стороне, что я их люблю. Родителям скажи (вся информация на обратной стороне письма), что они справились со своей целью. Их сын вырос идеальным. Я ни разу не курил, не пробовал наркотики, хотя такая возможность была… – тут мужчина свернул письмо и закрыл красное от горя лицо обеими ладонями.
Я услышал, как он рыдает. Это подвело ком в моей глотке. Мне прекрасно известно это чувство, когда ты не хочешь и не можешь осознать горькую реальность. Думаешь, что это сон, отрицаешь, но это не самое страшное. Когда наступает стадия принятия, твоя душа сжимается, а ты начинаешь орать, словно тебя закинули в открытый огонь. Кричишь из последних сил.
– Ч-что это знач-чит? – он заикается.
– Мне жаль… – слеза протекла по моей щеке, ведь я вспомнил, как хоронил Лану. – Понимаю, что не нашёл Ричарда, но теперь вы прочитали всё, что сын хотел сказать вам, но не мог. Это много стоит. Я прекрасно понимаю, какого это – терять человека, который очень дорог, которого любишь больше всего на свете. Простите, мне пора идти. Дело закрыто. Сегодня я уезжаю из Вайнленда обратно. У меня к вам есть маленькая просьба. Пожалуйста, сообщите всё, что просил Ричард всем его друзьям, указанным в письме. И обязательно, слышите, обязательно говорите жене об этом в присутствии психотерапевта, номер которого я давал вам при первой встрече. До свидания, мистер Мур. – Я встал с дивана и вышел из их дома, смахивая засыхающую слезу с щеки, после чего сел в машину и направился к Лили. Мы уже заранее договорились встретиться.
По пути меня посещают разные мысли. В первую очередь я ненавижу себя. А что, если б я приехал пораньше, наплевав на все правила дорожного движения? Я бы открыл кабинку и увидел, что Ричард жив: сидит себе на сортире, делает свои дела, думает о том, чтобы совершить самоубийство. Но у него не вышло бы… А ведь вышло.
– Козёл! – прошептал я сквозь зубы, имея в виду себя.
За это меня, я уверен, отчитают, а то и заберут полицейский знак. Да, папа точно будет гордится! Вот же ж гадство! Такой парень погиб из-за какой-то грёбаной ИДЕАЛЬНОСТИ! Я зол на его родителей, которые рехнулись и решили, что их сын должен быть не человеком, а сверхкрутым роботом без чувств, знающим всё в этом мире.
На ум приходят картинки, как я когда-то тоже ушёл из дома без всего. И что было бы, если б не Рей, решивший повозиться со мной?
Я успешно доехал до дома Лили.
Девушка открыла мне дверь моментально, будто считала секунды, когда я приеду. Мы прошли за стол, где пару дней назад пили какао.
– Лили…
– Что он сказал, когда вы встретились? – сразу начала девушка.
– Мы не встретились. Я нашёл письмо, в котором Ричард указал, что любит тебя. Мне очень жаль, Лили, но я не нашёл Ричарда. Он написал в записке, что поможет судьбе убить его.
– Нет! – она прошептала. – Я же говорила тебе, Ричард! Если ты сделаешь это, то я возненавижу тебя! Зачем? – девушка заходила туда-сюда по комнате.
С мистером Муром я ещё знал, что сказать, но как разговаривать с Лили, я ума не приложу. Она любила его куда больше, нежели родители парня.
– Детектив, спасибо, – она делает вид, что успокоилась.
– Лили, если захочешь поговорить, то звони. Мой номер тот же, – я встал со стула.
– Вы уезжаете? – её лоб сморщился.
– Да. Сегодня я возвращаюсь домой.
Лили ничего не сказала: подбежала ко мне и крепко обняла так, как меня давно не обнимали. Последний раз такие объятия были с Ланой.
– Лили, звони обязательно! – я мягко отстранил её от себя и вышел из дома, легонько прикрыв дверь.
Вот и всё. Очередное дельце с пропавшим из дома подростком закрыто. Пора домой, где меня ждёт отец и Тоня…