Czytaj książkę: «Моя чужая семья», strona 2
Он не похож на тех прожигателей жизни, которым всё легко даётся. Такой мужчина, скорее всего, свою судьбу куёт сам. И добивается всего собственными силами.
И это пугает…
Не угодить такому мужчине – страшно! Обидеть – чревато. Обманывать – опасно! И не дай бог ему перейти дорогу!
А я собираюсь сделать сразу всё!
И как теперь быть?
Идти на попятную?
Ха! Как? Если я уже здесь! С ним наедине в ванной? Если не сделать и шага – мне никогда отсюда не выбраться.
Значит, только вперёд!
Цель!
У меня благая цель: помочь сестре! И помочь моей семье!
Чего теряю?
Не девочка давно…
Поднимаю руку, закусив перед этим щёку, чтобы болью притупить волнение. Закрываю глаза, чтобы не видеть собственного падения, и стягиваю одну лямку боди.
Бельё держится на теле, как влитое, и лямки ничего не решают, но теперь хотя бы плечи обнажены, а Алексей за моей спиной вроде как начинает иначе дышать. Прерывисто, чуть громче.
Или мне только кажется и я хочу чтобы так было?..
«О чём ты, Лида?! – грохочет сердце, едва не выскакивая из груди. – Просто, сделай уже это… может разика хватит?» – робкая, но сладкая мысль о быстром завершении миссии, побуждает действовать дальше.
Тянусь, чтобы расстегнуть крючки под лопатками, но позади слышу уверенные шаги… ко мне… Распахнув глаза, замираю.
Орлов без деликатности отпихивает мои руки и сам… справляется с крючками – да так, что меня бултыхает от каждого его нетерпеливого движения, будто тряпичную куклу.
Не успеваю воздуха глотнуть – боди летит на пол бесформенной грудой кружева. От этого грубого, совершенно не ласкового вмешательства тут же прикрываюсь руками, понимая что он всё равно видит мои обнажённые спину и зад.
– Ты стесняешься так, как в первый раз не стеснялась, – шершавый, низкий голос наполняет просторное помещение и вонзается в мою холодную плоть тысячами иголок. – В чём дело? – подозрительно уточняет Орлов. – Ты… прикрылась от меня? – В его словах нет ни капли участия или интереса. Чистая, неприкрытая насмешка!
От страха на горле будто невидимые тиски смыкаются – вот и молчу, чуть подрагивая не то от ужаса, не то от холода, не то от всего разом.
– Что ты тут разыгрываешь? – голос Алексея наполняется нотками злости. – С каких пор мы играем в эти игры? Или ты решила разнообразить сексуальную жизнь? – Ох, как его злой смех больно жалит.
Что происходит?
Почему он не источает любовь? Нежность? Почему так груб, надменен и циничен?
Почти издёвка! Почти плюёт!
Сестра…
Зачем он тебе?…
– Я не играю! Просто иду в душ. И тебе, вроде, предлагала, – холодно отвечаю, еле найдя для этого силы. Переборов себя, разворачиваюсь.
Больше нельзя медлить!
Больше нельзя робеть!
Пора быть Ладой!
Если Орлов сразу не ткнул: это не ты! Значит не заметил подмены! Не заметил, что я на пару кило больше вешу, чем Лада. Что у меня не такой подкаченный зад. Чуть мягче и полнее грудь.
Нет, это конечно, мелочи… Но всё же! Разве любящий муж не должен подмечать такие нюансы?
Ладно, это мои заморочки!
Если муж Лады этого не заметил, значит, меньше нужно дёргаться самой!
Да и… Алексею явно не интересно это тело. Он его видел множество раз! По словам сестры их близость с некоторых пор больше формальность. И она часто делает к нему шаги сама – чтобы увеличить шанс на зачатие.
Ребёнок, всё что им нужно!
Вот только сестра уверяла, что он хорош в постели и внимателен к любовнице, но мне он пока кажется грубым и жестоким самцом, который стремится подавить женщину, а не возвысить.
Ступаю в сторону огромного душа, огороженного стеклянными стенками, но меня грубо хватают за руку и разворачивают к себе лицом:
– Ц-ц-ц-ц, – цокает Алексей и внимательно заглядывает в мои глаза. Так внимательно, словно в душу смотрит – будто хочет видеть там ответы на свои невысказанные вопросы.
До икоты страшно, а вдруг я ошибаюсь, и он о чём-то подозревает?
– Пригласила, теперь сбегаешь, – пилит синевой нереально красивых и умных глаз. Перехватывает за подбородок, сжимает грубовато щёки так, что мои губы открываются.
– Ничего не хочешь рассказать? Объяснить? – а смотрит на меня так, будто недавно купил. Так не смотрят на того, кого любят!
Как-то мерзко. Без нежности и обожания, восхищения!
Как на товар… свой… не сильно нужный и любимый товар!
Неужели так у сестры было всё это время?
Не верю! Она же не такая… чтобы терпеть подобные грубости!
– Объяснить ч…
Орлов не даёт договорить, не даёт привыкнуть к его подавляющей энергетике. К его близости! К тому что должно случиться! Его губы просто впиваются в мои. Жёстко, уверенно жуют, при этом позволяя языку пробраться внутрь. Ворваться властно и так глубоко, так что нечем дышать, и я сама не понимаю, откуда берутся слёзы… и стон… отнюдь не наслаждения… И даже не боли… Скорее – унижения и протеста, но Орлову, явно, всё равно!
Он целует свою жену, и делает это так как привык.
Моя суть это отторгает, но я терплю!
Зажмуриваюсь сильно-сильно и терплю!
Чувствую зубы на своей губе и… сладость с металлическим привкусом. Кровь! Твою мать, самая настоящая, солоноватая, горячая кровь!
Это не-вы-но-си-мо!
Я не могу! Не могу так! Потому что никогда ничего подобного со мной не происходило.
Мой секс был разным: нелепым, нежным… забавным, искренним. С простым деревенским парнем. И это было лишь… раз пять-шесть, не больше. Потом он в армию – я ждать. Дождалась, только он стал совсем другим. И секс естественно стал другим: пьяным и быстрым.
А затем я посмела залететь!
С тех пор… чёрт!
Если сейчас дойдёт до дела я облажаюсь. Я даже не помню как это.
Я понятия не имею, что делать и чего ждать. И сердце от страха готово порвать жилы.
Лучшая тактика – позволить партнёру делать, что считает нужным, но сестра у меня другого склада нежели я. Она активней…
Ау-у-у!
Мысль испаряется.
Пальцы Алексея жестоко впиваются в кожу, будто он хочет её с меня полностью содрать, а потом он хватает меня за ягодицы и рывком тянет вверх.
Глава 4
Лида
(настоящее время)
Алексей держит меня обеими ладонями за бёдра. Без нежности протискивается между моих ног, побуждая ими обхватить его талию в принудительно-господском порядке – так что не подчиниться невозможно. И я подчиняюсь, потому что его сила непреодолима.
Не прерывая насильственных поцелуев и очень просто, словно ничего не вешу, Орлов шагает в душевую. Не отвлекаясь на мелочи, коротким махом врубает воду.
– Не понимаю, что, но с тобой что-то не так. Ты сегодня прямо-таки сама не своя, – ворчит мне в губы, больно сминая ягодицы.
Вода бьёт по макушке, стекает по волосам и лицу, я запрокидываю голову, когда Алексей кусает нежную кожу на шее, и тут же вода попадает в рот, едва не душит.
Сплёвываю, и это ни черта не романтично! Не эротично! И не кайфово!
Я категорически ненавижу то, что со мной происходит!
Искренне не понимаю, во что… в кого влюблена сестра?
Неужели Алексей такой всегда и ей это… нравится?
Невозможно!
Слава богу меня ставят на пол. Но чёрт возьми разворачивают. И к своему ужасу понимаю, что прижата к стене лицом и грудью.
Алексей не церемонится, он даже на меня не смотрит – просто прокручивает к себе задом и шлепком ударяет по ягодице, как какую-нибудь шлюху.
– Так лучше? Тебе же нравится, когда без заморочек, – тихо шипит в самое ухо, кусает мочку. Не ради игры, а словно из мести, будто наказывая!
Упускаю момент, когда он освободился от штанов, но чувствую прикосновение горячего, твёрдого члена к заднице.
Мне страшно, чертовски страшно!
Я заранее готовлюсь к боли! К ужасу! В нашем случае к насилию, ибо всё во мне отторгает такой акт. К ненависти! И теперь уже навсегда.
Пальцы Орлова грубо давят, мнут, проникают в меня, будто подобная грубость и животная страсть могут доставить удовольствие.
Не могут!
Не мне!
Его пальцы хозяйничают во мне, задавая какой-то мерзкий, неправильный темп. А я понимаю, что уже не могу это остановить, но всё равно дёргаюсь. С жалобным всхлипом отстраняюсь, пытаясь забраться куда-то выше по стенке, лишь бы подальше от грубых пальцев, причиняющих боль.
Но Орлов, словно не замечая моих мук и страданий, тянет обратно, всё яростней орудуя пальцами, и я, закусывая губу, подчиняюсь.
Мне нужно либо полностью расслабиться – а это, увы, невозможно! Либо подключаться уже к жуткому действу, пока это и правда не превратилось в изнасилование. Он же… не понимает, кто перед ним. Для него, видимо, всё идёт как обычно. Но это их обычно просто напросто пугает.
Хороший, внимательный любовник, говоришь? Ну Лада у тебя и пристрастия…
Подаюсь назад, ударяясь ягодицами о его… лобок? Живот? Понятия не имею куда попадаю, но тешу себя надеждой, что сделала больно и меня вот-вот отпустят.
В очередной раз, могу сказать себе: “Увы!”. Член таким колом стоит, что только в сторону качается и моё движение кажется не атакой, а любовной игрой. И Орлову это нравится.
– Да, малышка, ты всё-таки развязная штучка, – хрипло, шумно дыша. Одной рукой гладит меня между ног, к моему удивлению… уже даже почти нежно. Вторую кладёт на мою напряжённую грудь. Сжимает… словно проверяет на упругость и тяжесть. И мне это должно нравиться?
Путаюсь в мыслях и чувствах, но скорее «да», чем «нет». Должно. Если отрешиться от обстоятельств и жестокой прилюдии, углубиться в теорию и просто представить, что рядом кто-то другой… да. Эти прикосновения приятны, Орлов меняет темп и больше не терзает, почти ласкает. Не будь я напугана, не подступай к горлу то и дело волна отвращения, начни он с этого, я бы может даже получала удовольствие и даже каплю возбуждения.
Прислушиваюсь к себе… И уже себя почти ненавижу!
Расслабляюсь. Это то что нужно. Просто забыть о диких поцелуях-укусах, о жестоких и неприятных шлепках, грубых пальцах. Вот сейчас всё начинается. И я с каким-то приятным человеком, и он гладит мою грудь, касается лобка. Осторожно и почти нежно.
Его ладонь идеально облегает крупное полушарие, ровно так как нужно. Он с интересом и жадностью изучает моё тело. Жалит шею поцелуями, укусами, вызывая дрожь.
Я не с ним… с кем-то другим.
По телу начинают проносится жаркие волны, которых не помнила, но которые горячат плоть.
В голове начинает нарастать набат. Перед глазами летят мухи. Упираюсь в стену только руками и лбом, прогнув зад так, чтобы плотно прилегать к телу Алексея.
Со мной что-то странное происходит – боль и отторжение уходят. Я смогла уйти в другую реальность, смогла!
Нет, то что происходит – неправильно, всё-ещё по-животному грубо. И это не приятно, но уже не больно, и не мерзко, как вначале. Теперь уже можно терпеть!
Поэтому рычу в ответ на каждое его движение. Скоро это закончится… нужно просто потерпеть!
Он снова бьёт по моей ягодице и наваждение рассыпается. Орлов с глухим стоном наслаждения проводит влажными пальцами по моим половым губам, потому что вопреки собственным предрассудкам и желаниям, пусть самую каплю, но возбудилась, и этого ему достаточно.
Он не намерен больше ждать и “разогревать” меня как следует.
Вместо пальцев в меня упирается член…
Одно движение.
Один его рык.
Один мой крик.
И Орлов во мне.
Сжимает мою талию обеими руками и тянет на себя, будто я игрушка для секса, не более.
Почти сразу возбуждение проходит. Вновь становится больно. Он такой большой… а у меня внутри так тесно и сухо. Но он будто не замечает, что я опять вне игры. Заходится резкими толчками, вколачиваясь всё глубже и глубже,
Внутри резь и зуд – будто сотня крохотных лезвий коснулась кожи. Неглубоко, по поверхности, но ощутимо.
Он меня почти разрывает…
Скользит не выходя и толкается обратно!
Глотаю стон боли. Орлов в пылу похоти, рычит. Тискает мою плоть и двигается во мне, а я молюсь, чтобы это быстрее кончилось.
Вода из душа смешивается со слезами, но я не позволяю себе позорно всхлипывать – держусь.
Кусаю себя то за щёку. То жую губы. Проклиная тот день, когда согласилась заменить сестру! И её ругаю… Неужели ей нравилось вот так?..
У стены! Грубо, жестко… без чувств, нежных ласк, слов о любви?
Как же так?..
Что же это за любовь, когда губы болят, грудь болит, промежность в огне – всё тело стонет, и не от удовольствия!
На моё спасение Орлов быстро кончает.
Не тянет долго, и после даже мягким поцелуем не одаривает. Наоборот:
– Ты и твои закидоны становитесь невыносимы, – бросает он напоследок, больно кусая меня за плечо, и с тихим рычащим смехом выходит из душа.
Только остаюсь одна… наедине с ошмётками чувств и мыслей, точно притоптанная в грязь, оседаю на пол и прижимаюсь спиной к нагретой от воды стене.
Ничего не понимая, смотрю на дрожащие ноги и сперму, стекающую по бёдрам.
Липкую. Мутную…
Даже коснуться противно!
Промежность так горит, будто я снова лишилась девственности.
И если так будет каждый половой акт – проще повеситься!
Боже! Забеременеть бы побыстрее, чтобы это всё закончилось…
Выползаю из ванной – в теле невероятная ломота и отголоски боли: физической… моральной?
Наверное, и той и другой, потому что назвать случившееся «занятием любовью» язык не повернётся. Скорее уж – «домашнее насилие», а я к такому не привыкла!
Иду, не боясь появления Орлова. В квартире тихо.
Я слышала, сидя на холодном кафеле в ванной, как он уходил. Как гудели и бренчали, распахиваясь, двери лифта. Алексей даже крикнул: “Буду завтра!”, а я сделала вид, что не расслышала.
Мне нужна передышка, и я её получаю.
Плетусь в спальню, как побитая, и только пройдя половину пути, беру себя в руки: нельзя себя жалеть! Всякий раз, когда даёшь слабину, потом пападаешь в настоящий омут самолечения и лелеяния собственной боли.
Нет уж!
Рано закапываться!
Если разобраться, ничего прямо уж такого из ряда вон, от чего стоит немедленно умирать – не случилось! Да, ожидание и реальность – оказываются кардинально различными. Но о каких ожиданиях с моей стороны может идти речь, если единственный опыт в сексе – деревенский парнишка, который сначала умилял неопытностью, а потом шокировал неадекватностью. Надо хоть книжки какие почитать, не знаю… порно посмотреть. Может вообще окажется, что это были невинные развлечения? Да, мне они не подходят, судя по тому, что никакого кайфа не испытала. Но я тут и не на всю жизнь, проще будет уходить, когда провалюсь по полной. Всё это не повод сбегать или рвать на себе волосы.
Захожу в спальню, окидываю её взглядом.
Просторно, светло и красиво. Тут могла бы жить какая-нибудь императрица и ни в чём не нуждаться.
У меня есть даже ванна! Но Лада настаивала на том, общем душе. Мол места больше и есть где разгуляться…
Личная же ванна совершенно очаровательна. Маленькая чаша с широкими бортиками, куча милых штучек, солей и ассортимент пены.
Нахожу даже айпод, смотрю список треков и улыбаюсь… почти полностью наш плей-лист молодости, когда бегали на дискотеки или устраивали “концерты” в огороде вместо прополки.
Роюсь в гардеробе в поисках удобной тёплой пижамы, но там сплошь сексуальные наряды, а я к такому пока не готова.
Достаю пудровый костюм с капюшоном и укутываюсь в него, чтобы ни сантиметра кожи не было видно. Попав под своеобразную защитную капсулу и оказавшись в безопасности, пусть и мнимой, понимаю, что чертовски голодна. Не ела с того момента, как вышла из дома, оставив Ладу и обнимающих её ноги детей.
Видеть сестру на пороге собственного дома было странно, будто прощаешься с собственной оболочкой и улетаешь, как героиня-попаданка из какого-нибудь фэнтези.
Интересно, как они там?
Соня, Саша… Лада.
Не поубивали ли друг друга?
Даже руки тянутся к мобильному, позвонить, но мысленно даю себе оплеуху – нельзя! Мы должны держать дистанцию, должны друг другу в этой ситуации довериться. И чем чаще я буду давать слабину и бросаться к телефону, тем хуже мне самой.
Ничего не могу с собой поделать – я привыкла думать обо всех кроме себя. И конечно же переживать за сестру и брата. Они на моём попечении больше трёх лет! И тем более страшно, оставить их под контролем безответственной сестры-предательницы!
«Но ведь она исправляется? – поспевает робкая мысль. – Лада сама предложила план! Заверила, что заменит меня в доме, с детьми… На время».
Чёрт! О чём я?
Просто нужно быстрее выполнить свою миссию – и всё! Свобода! Хорошая жизнь… Для Сонечки уверенность в завтрашнем дне! Для Санька образование…
Поэтому думать сейчас нужно в первую очередь о себе!
Справлюсь я – будут счастливы они…
Бреду на кухню и роюсь в холодильнике.
Кухня вообще – моя территория.
Я повар. Настоящий. Дипломированный. И даже с опытом.
До того страшного года, когда умерли родители, ушла сестра и случился выкидыш, у меня были планы на будущее.
Я работала в итальянском ресторане мастером по пасте, мечтала в следующую поездку сестры на реабилитацию в Германии, не возвращаться домой, а поехать в Италию, и получить там международный опыт работы, после которого открылись бы все двери как по волшебству. Я на это даже откладывала по копеечке…
А потом планы перевернулись с ног на голову, и случилось это в один чёрный месяц.
Моей зарплаты в ресторане ни за что бы не хватило на то, чтобы перевезти детей в столицу. Жизнь в деревне дешевле, даже если учесть, что я там только санитарка. Ну нет ресторанов в Иньском! И даже столовки толковой нет.
Только больница! И та под угрозой закрытия…
Естественно, поездка в Италию – отменилась.
И не было больше повода мечтать о том, как бы выпарить кило панцирей на розовый соус.
Пока вспоминаю прошлое, провожу ревизию техники.
Есть даже слайсер, а от вида духовки и вовсе испытываю оргазм, которого не доставало в душе!
А вот в холодильнике не густо. Продукты примитивные и фастфудные.
Плохо дело!
Я не ем бутерброды, не особенно хорошо отношусь к готовым салатам на майонезе и прочим «вкусностям».
Дома дети питались исключительно супами, кашами и овощами в сезон. Другой вопрос, что едят оба через ремень!
А я всё себя виню, что плохо слежу за калориями, попадающими в их тощие тела.
Зато у Орловых холодильник – пристанище быстрых углеводов и красивой бесполезной еды. Обезжиренные творожки, авокадо…
Нахожу рукколу и упаковку свеклы, но нет кедровых орехов… никакого салата не выйдет. Мысленно пишу орехи в список.
В морозилке… пельмени! Да ещё напрочь соевые! И это владелец заводов-газет-пароходов?
Сыр с плесенью, дорогой, но посредственный. Фу!
Нахожу на дне ящика лосося и даже думаю, не сделать ли «золотой ухи», но живот требует еды и немедля!
Неужели перебиваться пустым творогом?..
Хмурюсь, но пихаю в себя бесполезный «полезный завтрак».
Ладно, притупила голод на пару часов, и то хорошо!
Бреду в спальню.
Нужно поспать – основные «подвиги» отложу на завтра!
Завтра! Куплю! Нормальных! Продуктов!
И накормлю этого злобного, бесчувственного мужика, как положено, и он непременно подобреет!
Ведь недаром гласит народная мудрость: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок!». Сердце мне его не зачем, а вот сытый мужчина – добрый, а значит, более терпимый, чем рычащий и недовольный.
Глава 5
Лида
Просыпаюсь в ужасе, будто всю ночь снились кошмары, а может так оно и было?.. Не могу сообразить наверняка.
Тело болит, смотреть на бока и ягодицы страшно. А ещё страшно выглядывать из спальни, вдруг муж вернулся.
Толком ничего не знаю о нём и его привычках, Лада о нём размазано отзывалась и только в контексте «мужчина – мечта идиотки», но к звонку сестре пока не готова.
Плетусь в ванну, свою!
Переодеваюсь в красивое платье из кремового шифона. Простое, изящное, с запахом и рукавом три четверти.
Нахожу пальто на три тона темнее.
Волосы придётся или накрутить или выпрямить, и прикидываю, что к плойке пока тоже не готова.
Выпрямляю.
Наношу макияж, как Лада учила, и довольная выхожу из спальни. Орлова нет, и я счастлива.
Чувствую себя свободной.
Беру ключи от «Ягуара», сумку и… сбегаю.
Завтракать можно и вне дома, тем более, что тут нет нормальной еды, а средствами на существование не обременена.
Я неплохо знаю город. Конечно, не как пять пальцев, но с навигатором в помощниках можно не париться.
Еду в старую французскую кофейню, где проходила практику когда-то. Выпечка отменная, и настоящий кофе, а не жуть из автомата.
Да, я деревенская дурочка, но не дикарка.
Сестра это знала, посылая меня в логово богатому тигру.
Теперь, сидя с чашечкой кофе и ароматной булочкой, я готова к звонку.
Гудки почти раздражают, а когда сестра берёт трубку, слышу оттуда громыхание музыки.
– Ты где? – настороженно уточняю, чуя неладное.
– Уборку затеяла! Нашла наши старые кассеты и музыкальный центр… Как, блин, его вырубить, не помнишь!? – вопит Лада, явно пытаясь перекричать музыку, и я не могу сдержать смех.
Наш старый музыкальный центр… два слота под кассеты, один дисковод и радиоприёмник.
Шик! Мы им жутко гордились.
Улыбаюсь, а ноги готовы броситься в пляс – фоном орёт Бритни, и я точно знаю, что до моего звонка сеструха точно дёргалась, копируя танец из клипа, как малолетка. И как бы это глупо не звучало, но дико хочу к ней. В пятистенок с пристройкой, где настроение задаёт музыкальный центр.
К сестре. К Соне и Сане.
Музыка стихает.
– Уф! – выдыхает в трубку Лада. – Не нашла. Просто вырубила его из розетки, – отчитывается она. – Ну? Рассказывай!
У меня много вопросов!
Но не хочу ныть.
И не буду говорить о вчерашнем жутком сексе.
Ни за что! Это прозвучит как слабость, а я уже слышу, как Лада зовёт меня слабачкой, ханжой и чопорной монашкой.
– Нормально. Алексей уехал, куда именно не сказал. Но точно «до завтра». Так бросил, уходя.
– Ага, значит будет к вечеру, – задумчиво переиначивает Лада.
– А я значит, буду готовиться…
– Не дрейфь! – фыркает сестра. – Орлов приедет голодный. Ты жрачки закажи. Можешь массажиста вызвать, он прямо в доме есть. Я инструкцию кину.
– А куда Орлов на ночь глядя ушёл? – всё же уточняю, как бы между прочим.
– По работе…
– Ночью?
– Ой, не бери голову, привыкай, – судя по голосу, сестра и правда не придаёт этому значения, – вот такой ритм жизни в мегаполисе. Орлов в Питере, наверное, в головном офисе. Сегодня вторник. Там собрания всякие, хз почему по вторникам, – частит Лада.
– Хорошо, а вы как? – меняю тему, не могу больше про Орлова слушать. Хочу вернуться ненадолго в Иньское, хоть мысленно. Озадачиться проблемами, от которых совсем недавно мечтала избавиться.
– Дети в школе, – коротко отзывается Лада. – Я сходила на работу… твою, – добавляет так, будто не хочет даже одним пальцем касаться такого никчёмного места, как моя работа. – Подала доки на увольнение.
– И что сказали?.. – сердце больно сжимается.
Я искренне, всей душой, ненавидела работу в больнице. Мечтала уйти уже давно, но страшно боялась идти к заведующей, а теперь всё, вроде как, решилось.
– Заведующая попросила недельку подождать, мол, всех всё равно сократят. Закрывают вашу лечебницу нахер. Сказали теперь будет автобус в район ходить! – без заминок и сложностей огорошивает новостями Лада.
– Ого… – коротко роняю, а вот мне странно слушать, как сестра рассказывает о сельских делах, даже забавно немного. – Что ещё?
Лада продолжает. О соседях что-то, о том, как приходила Инга Викторовна, беседовать о незаконном заборе, а с ней мы воюем с тех пор, как погибли родители.
Ругает напор воды…
Все претензии и ворчания мне понятны – я с этим живу давно, а вот сестра явно отвыкла. И судя по эмоциям – Лада за день нахваталась столько, будто жила моей жизнью уже месяц.
Как бы не проскальзывало между новостей «так невозможно», и «я бы никогда», её явно прёт от сельской жизни. Ностальгия, видимо.
Слушаю сестру и оглядываюсь по сторонам. Моя ностальгия в этих кафешках, в надеждах, что однажды и я такую открою.
Мы с Ладой прощаемся на позитивной ноте, и я плачу по счёту, который получаю от официанта, стараясь не округлять глаза от суммы, которая легко уходит с карты, даже без протестов “недостаточно средств. Я никогда не пила тут кофе, как посетитель. Во время практики на всё была бешеная скидка, или и вовсе бесплатно после закрытия. Итого… завтрак обошёлся в штукарь. Кофе с булочкой. Ха!
Обалдеть!
Ладно, тут другая жизнь!
А теперь в магазин за человеческими продуктами!
В магазине по привычке реагирую на цены – хватать не глядя, не так-то просто как может показаться, но я включаю профессионализм. Беру, что нужно, но максимально экономно. На карточке всё равно денег столько, что можно прокормить маленькую семью слонов! И не один месяц!
Лада объяснила, что Деньги приходят раз в месяц без участия Орлова. От его бухгалтера, как зарплата.
«Заплата» – меня покоробило, но лезть в чужую семью со своим устоем не решилась. Заплата? Пусть будет она.
Сумма приличная, но из неё идут средства на содержание студии. Схема звучит мутно, и мне не особенно нравится. Не ясно что там с прибылью…
Лада обещала дистанционно управлять бизнесом, и я подозреваю, что деньги оттуда пойдут в Иньское на нужды сестёр и брата. Мне было велено забыть о них и их проблемах – теперь это проблема Лады. Я же, должна обеспечивать тепло и уют Орлову, и отчислять львиную долю с карточки на счёт студии. Мне всё равно будет оставаться немало, но если прикинуть, что это на месяц… да с образом жизни Лады…
Мой внутренний шеф, тянется к любимым продуктам, будто прощупывает забытую магию. Я изучаю сыры, дотошно подбираю овощи. Зависаю в рыбном отделе, и долго роюсь в специях.
Что ж… Мне развязывают руки: после полки с ассортиментом, как в воинской части, мне достался целый «Ашан»!
И никаких запретов!
Багажник «Ягуара» забит под завязку, а я довольно улыбаюсь. Наконец-то можно не стесняться, и ни в чём себе не отказывать! Да и путь к сердцу мужчины, опять-таки…
В лифте еду с улыбкой от уха до уха. И даже тяжесть покупок не пугает. Но так как пакеты решаю волочь без лишней помощи, в итоге отваливаются руки, но я довольна, как слон.
Хочу уже разложить купленное по полупустому холодильнику. Раз Лада хозяйничает в моём огороде – я побуду хозяйкой в её!
Створки лифта разъезжаются…
И это что? День сурка?
Снова смотрю на полуобнажённого Орлова!..
Мы молча разбираем пакеты.
Причём… вдвоём.
Это немного странно после вчерашнего, но со стороны кажется, что Орлов увлечён этим, а спросить не решаюсь.
– К чему всё это? – Алексей первым нарушает тишину. – Что будешь со всем этим делать? – Крутит в руке банку кокосового молока, а я готовлюсь выдать совершенную ложь, которую придумала заранее.
– Да так… решила, что хочу научиться готовить…
– Решила стать идеальной женой?
Вот к этому упрёку не готова, но не отмалчиваться же:
– Нарабатываю полезные навыки… Не всё же… по ресторанам, – сбивчиво бурчу, хоть он и не задаёт вопросов.
Помню из рассказов Лады, что в этом доме заказывают еду, а не говорят. Она даже оставила список номеров, но увольте, я не стану есть разогретые пасты и “итальянские пиццы”, когда всё это можно приготовить самой! И будет свеженькое!
– Как интересно, – язвит он. – Не знал, что у нас есть отдельный ящик под фрукты и отдельный под сыры, – роняет задумчиво. Мы вместе стоим перед открытым холодильником и пялимся на пиктограммы, призванные пояснить глупому хозяину, что к чему.
Смотрим долго, будто это что-то из ряда вон выходящее, а потом… смеёмся. Мне так странно, что этот человек впервые изучил собственный холодильник, который стоит кусков двести не меньше. Он, явно, хохочет над тем же самым.
– Ну что… я собираюсь сделать пасту с морепродуктами, а в процессе приготовления итальянской пищи положено выпивать, как минимум два бокала белого сухого вина, – демонстративно достаю бутылку из винного холодильника, беру с полки два бокала и предлагаю один Орлову.
Он косится с недоверием:
– Ты же не хочешь, чтобы я помогал? Это уж слишком красивая картинка “счастливой семьи”, – скепсис вновь убивает душевой порыв как-то найти общий язык с этим грубияном.
– О… нет, конечно. На кухне должен быть один шеф, но не могу же я напиваться в одиночку! – жму плечами.
Мне легко всё это говорить, легко быть самую капельку дерзкой. Почему? Да потому что я на своей территории!
Место женщины на кухне?
Пф… на такой кухне я бы жила и радовалась!
Наборы новеньких ножей, которые не прикасались к еде. Чистые досточки, новые, только только из упаковки. Посуда, кастрюли, сковородки. Индукционная плита…
Да у меня новоселье!
Я выиграла грёбаный джек-пот!
Почему бы и дерзостью не обжиться?
– Заманчиво, – Орлов принимает вызов. Берёт свой бокал, и садится по другую сторону кухонного острова, а я чувствую себя шефом в настоящем ресторане.
Хочется всё сделать красиво, без спешки, обстоятельно.
Заранее начистить креветок, пусть они и Easy Peel, и там чистки на три секунды. Отмерить всё для соуса в идеальных пропорциях. Расставить по столу в стеклянных чашечках, как на этих сайтах с рецептами.
Я не замечаю, как окунаюсь в свою стихию и начинаю на автомате делать все эти простые, но важные вещи. А Орлов просто следит за моими руками и делает глотки из бокала почти автоматически.
– Ты уверен, что дотерпишь до ужина, может закуски…
– Ты права! – кисло соглашается, отставляя бокал.
Тянусь к холодильнику, чтобы сделать подходящую к вину нарезку, но вдруг замираю, как вкопанная.
Я слышу, Орлов… говорит по телефону… Договаривается о доставке!
– … будьте добры, хочу сделать заказ…
– Что ты делаешь? – недоуменно и вместе с тем стервозно интересуюсь. Этот тон, наверняка, безмерно похожий на Ладин, выходит сам собой.
Я ненавижу, когда моей еде предпочитают… доставку. Это унизительнее секса у стенки, чёрт побери!
Да я готова расстреливать “кусочников”, которые: “Ой… не хочу рагу… я бутербродик съела!” А уж это… преступление!
Орлов продолжая разговор, бесстрастно жмёт плечами:
– Вдруг у тебя ничего не выйдет… первый раз всё-таки, – и как ни в чём не бывало удаляется к зоне гостиной, прихватив с собой бутылку и бокал.
Падает на диван, вытягивает ноги.
Смотрю в полном шоке, как он заканчивает оформлять заказ.
– Не обессудь, – тянет он, вальяжно раскидываясь по подушкам. – Я непременно попробую, обещаю. Если не усну, – добавляет с кривой усмешкой. – Устал что-то… – сладко зевнув… включает телевизор!
Хочется визжать и биться в истерике!
Он может пренебрегать моим телом, моими чувствами, но не моей едой!
Это неслыханно!
Неужели Лада так паршиво готовила, что этот мужчина считает себя вправе вести себя настолько невоспитанно?!
Я отворачиваюсь от него и залпом випиваю остатки вина.
Ну посмотрим, как ты будешь давиться своим фастфудом, при виде моей пасты… милый!
Достаю вторую бутылку, раз первая уплыла к кухонному узурпатору.
Что ж, переходим на красное!
К чёрту “медленно и обстоятельно”.
Делаем быстро, вкусно и эффектно!
Глава 6
Лида
Орлов смотрит “Арзамас” на который у меня в жизни не было денег, и я страшно хочу присоединиться. Видела все бесплатные ролики и мечтала о подписке в приложении, но единственная доступная мне подписка – газета “Огород” за пятнадцать девяносто в месяц. И то, мне его со времён, когда мама была жива приносили, я даже не платила.
