Разгон ветра

Глава 7

Глядя на других гостей, я понял, что мой костюм, прежде казавшийся мне вычурным и чрезмерно дорогим, блекнет на фоне других нарядов. Мужчины и женщины были разодеты в такие одежды, на которые не хватало фантазий даже у пользователей альтернативной реальности: странные, сложные фасоны, вышивки, броские аксессуары: зал кипел роскошью. В реальной жизни люди в основном одевались в минималистичные костюмы сдержанных цветов и то, что я сейчас наблюдал вокруг себя, казалось самым пышным и безудержным карнавалом из альтера.

Я впервые оказался на последнем этаже нашего корпоративного здания – простым работникам не светило подняться выше менеджерского этажа. Все здесь было минималистично, но изысканно. Мраморный пол, в котором отражалось причудливое сияние потолка. Вместо стен огромные мультимедийные панели, которые сейчас переливались лазурными волнами но, подразумеваю, могли изменить узор на любой другой. Огромный зал был условно разделен на три части: все входившие спускались в него по одной из двух лестниц, ведущих к произвольной танцплощадке, под ними располагалось место диджея, а поодаль, ближе к центру, буфет и бар, где все желающие могли заказать еду и напитки, каких я в жизни не видал. В глубине зала была установлена сцена, украшенная диковинными, сине-фиолетовыми цветами, свисающими с потолка. Такие же стояли в высоких и низких вазах на столах, установленных перед сценой. Но главным, что произвело на меня впечатление, было огромное, почти во всю стену окно. Ночной городской пейзаж, раскинувшийся за ним, переливался огнями и отдаленно напоминал мне блеск планктона в морской воде. Я не горел желанием с кем-то общаться, поэтому, взяв напиток, предпочитал держаться подальше от толпы, и просто глазел в окно. К счастью, другие приглашенные не проявляли ко мне особого интереса: каждый общался со знакомыми.

– Такой стресс, бедняжка! Я не представляю, как она все это вынесла! Как услышал, сразу подумал: ну все, конец моему триумфу! Вы же знаете, Ева сегодня будет в моем платье! – бархатистый, манерный и очень громкий мужской голос раздался справа от меня и отвлек от удручающих мыслей. – Нет, вы только подумайте, какая сильная женщина! Пережить кораблекрушение, а на следующий вечер все же устроить праздник! Могла ведь все отменить, разве бы мы не поняли?

Я повернулся так, чтобы увидеть говорящего. Темный мужчина с замысловатой высокой прической, разодетый в оранжево-желтый костюм, вышитый прозрачными, сияющими пайетками стоял в окружении множества дам, которые согласно кивали и что-то одобрительно бормотали.

– Вы будете в восторге от ее образа! Я предвкушаю фурор! Без преувеличения скажу – сегодняшнее платье Евы – мой неповторимый шедевр, я еще никогда не создавал ничего подобного! Я лично выкрашивал нежнейший шелк в идеальный красный, совпадающий с цветом лого – не унимался мужчина. Затем, широко жестикулируя, он начал показывать не себе фасон, который выбрал для платья.

– Антонио, душечка, все мы признаем и восхищаемся твоим талантом, но не мог бы ты перестать так размахивать руками? – спросила пожилая женщина, стоявшая справа от Антонио. – Это вечер Евы, позволь ей удивить нас, она как никто заслуживает своего звездного часа.

– Да, Марина, простите, вы совершенно правы. Лучше расскажите нам, как дела в компании? Удалось преодолеть разногласия с советом акционеров?

– Все прекрасно. Ева, можно сказать, выросла в кабинете директора этой компании. Она знает все нюансы и видела, как ее отец преодолевал немыслимые кризисы. Она готова. – Марина говорила негромко, но вся компания притихла, внимательно слушая ее, и я уловил буквально каждое спокойное, наполненное непоколебимой уверенностью слово.

– Да, Марина. Вы проделали большую работу, Ева станет отличным директором. А сегодняшний день – это и ваш праздник тоже, – заметил кто-то из собеседников и Марина благодарно улыбнулась и кивнула, принимая комплемент.

– Присоединяюсь к последнему оратору! – подняла бокал женщина в разноцветном обтягивающем платье, она стояла ко мне спиной, и я не мог определить возраст. – Ева навсегда останется вашей умненькой малышкой, Марина! Но мир корпораций не так прост – либо мы, либо нас. Нужно иметь зубы и уметь их показать. Крушение яхты это доказывает. Виновные до сих пор не установлены! У руля TechSeaGuard должен быть сильный, представительный человек, которого будут бояться.

– Вы на своего мужа намекаете, Анастасия? – подняла бровь Марина с насмешливой улыбкой.

До меня вдруг дошло, о ком именно шла речь все это время. Я вполуха слушал диалог, больше разглядывая говоривших, чем воспринимая смысл их слов. Ева Георгиевна Горбунова – бывший начальник информационной безопасности TechSeaGuard, ныне получила повышение и заняла место генерального директора, унаследовав его от отца. Я не сразу ее припомнил, поскольку в качестве директора она, пока, лишь однажды обратилась к работникам компании – с приветственным и воодушевляющим словом. В голове мелькнула неприятная мысль, что именно эту женщину, на ее прошлом посту, я все время обводил вокруг пальца. А сейчас и вовсе могу круто подставить… Эти мысли давили на меня все сильнее, я сделал пару глотков неведомого, но достаточно крепкого напитка, и отвернулся обратно к окну. Я был незваным чужаком на этом празднике жизни. Мне не хотелось встречаться взглядом с другими гостями. Мне не хотелось тут быть. Сказочная атмосфера и роскошь окружающего давили.

Я вновь угрюмо уставился в окно, когда оно, вслед за интерактивными настенными панелями, засветилось множеством мелких вспышек, зазвучала громкая музыка – почти фанфары, мерцающий свет поблек во всем зале, осветив сиянием только лестницу, по которой спускалась виновница торжества. Пожалуй, я в своей жизни не видел ничего более торжественного и величественно – Ева Георгиевна шла как королева, в прекрасном, серебристом, очень закрытом платье, которое тем не менее, обтягивало ее стройную фигуру. Ткань платья напоминала нечто среднее между рыбной чешуей и кольчугой, и казалось, что оно начнет звенеть при следующем движении хозяйки. Кудрявые рыжие волосы собраны в элегантную прическу, украшенную серебряными заколками, повторяющими форму браслетов и колец на руках.

Она прошла по лестнице под всеобщие аплодисменты. Я услышал, как после тяжелого вздоха, Антонио разразился гневными жалобами на неожиданную смену платья, не согласованную с его командой. Пока Ева Георгиевна произносила приветственную и благодарственную речь, он шепотом ругался на то, что его алый шедевр остался не у дел. “Сколько труда, сколько труда!” – повторял он, и я понимающе покачал головой, хоть и не понимал в моде ровным счетом ничего. Зато в напрасном труде некоторое время назад стал, можно сказать, экспертом.

Когда вступительное слово было окончено и снова заиграла танцевальная музыка, Ева Георгиевна уверенным и решительным шагом двинулась в мою сторону. На секунду мне показалось, что на ее лице появилось виноватое выражение, она простерла руки вперед, мне навстречу. Я не мог оторвать от нее глаз, мое сердце действительно пропустило несколько ударов. Я чувствовал себя самым подлым предателем, загнанным в ловушку.

– Мне очень, очень жаль, Антонио! Твое великолепное творение погибло вчера при крушении! – она пролетела мимо меня к группе сплетников. – Мы пытались его спасти, но оно безвозвратно испорчено. Вся ткань в непонятных затяжках и дырках. Пожалуйста, не злись, и очень прошу тебя, сделай такое же на следующий выход – тот алый был мне очень к лицу! – передо мной всплыло воспоминание о красной тряпке, которой я словил вражеского дрона.

Антонио, судя по доносившимся до меня обрывкам, моментально сменил гнев на милость и одобрил вид хозяйки вечера, продолжая причитать про кораблекрушение, которое унесло его шедевральное платье. Вечер продолжился своим чередом, а я все ждал, когда же со мной выйдут на связь.

Когда официанты стали приглашать гостей рассаживаться за столы для начала торжественного ужина, я подумал, что точно не хочу сейчас сидеть с разряженными пижонами и давиться едой – кусок в горло мне все равно не лез. Я поднялся по лестнице и решил скрыться от толпы – мне была необходима минутка наедине с самим собой, привести мысли в порядок. Я брел по одному из коридоров, пока не услышал два приглушенных женских голоса. Я пошел на звук, стараясь быть как можно тише.