34 глава
Стук в дверь отвлекает мое внимание от Дамианиса. В кабинет заходит Ганонг. Он что-то быстро говорит на креольском и снова оставляет нас одних.
Леон стоит неподвижно, глядя в одну точку. Потом идет к столу, собирает документы и закрывает ноутбук.
– Ты говорил о зацепках, но умолчал о главной…
Дамианис делает вид, что меня здесь нет.
– Александра Гроу числится в живых? – Не знаю, откуда в голосе твердость и вызов. Я не в том положении, чтобы разговаривать с Леоном в подобном тоне.
– Числится, – коротко отвечает он, закончив со сборами.
– И где она сейчас находится?
Самой даже в голову не приходила мысль это проверить, но Дамианис наверняка узнал все.
– Александра учится за границей, в престижном университете. В интернете информации о ней мало, фотографии единичны. Учитывая смену имиджа, на тебя выйдут нескоро. Но выйдут. Это лишь вопрос времени. Пока попробую выяснить про твоего бывшего и его причастность к пропаже моих денег. На большее не рассчитывай. Не собираюсь делать вид, что мне не поступал приказ посадить твоего отца.
– Папа не мог заниматься чем-то противозаконным… Неужели ты не попытаешься разобраться, виноват он на самом деле или нет?
– Если его фото в моей папке, то очевидно, что мог. Я фаталист, Антонина. Только глупец рискнет собственной судьбой ради чужого человека, обреченного на неудачу. – Леон смотрит на меня давящим взглядом.
– Неудачу? Это означает…
– Да, – обрывает он. – Твоему отцу я ничем не смогу помочь.
От суровой сдержанности Дамианиса становится лишь страшнее. Лучше бы он все швырял, был агрессивным, ругался на всех языках, какие только знает.
Взяв папку и сумку с ноутбуком, Леон покидает кабинет, оставляя меня с ощущением безысходности, беспомощности и пустоты.
Мы можем жить с человеком всю жизнь и ничего о нем толком не знать. Не исключено, что так случилось и со мной. И от этого лишь паршивее на душе. Не представляю, чего ждать и, главное, где взять терпение, чтобы вынести эту чудовищную бурю. Откуда черпать силы, которых почти не осталось? Разве я могу желать зла и смерти собственному отцу?
Сползаю на корточки и сижу не шевелясь, пока комната не погружается во мрак. Затем перебираюсь на диван в углу и, сжавшись в комок, лежу неизвестно сколько. На глаза то и дело наворачиваются слезы.
Под утро меня находит Зифа. Помогает дойти до комнаты, укладывает в постель и приносит теплой воды. Поглаживая ладонью по голове, напевает что-то на своем родном языке. На удивление, успокаиваюсь и засыпаю, желая, как можно дольше не возвращаться в реальность. А когда просыпаюсь, понимаю, что буря внутри даже не думает затихать. И выберусь ли я из нее целой и невредимой, пока под большим вопросом.
Почти неделю зависаю на сериалах. Поначалу это здорово отвлекает, но потом приедается. Особенно после того, как в каждом, абсолютно в каждом фильме наступает счастливый конец.
В память намертво врезаются слова одного из героев, что настоящая любовь бывает один раз в жизни и все оправдает. В нашем случае ничто и никто не оправдает Леона, если он расправится с моим отцом. Пусть я расслабилась на острове без работы, влюбилась без памяти и сошла с ума от страсти к мужчине, но это еще не значит, что отупела.
* * *
– Может, с нами в море? – спрашивает Майса, заглядывая в спальню с подносом.
Уверена, ее Зифа подослала. Но напрасно, я никуда не пойду. И есть не хочу. Кусок в горло не лезет.
– Нет. – Смотрю в экран телевизора.
Хочется вскочить с кровати и всех разогнать. Не видеть ни одну живую душу.
– Почему? – Майса ставит поднос на тумбочку и садится на кровать. – Давай поплаваем, покормим черепах, порыбачим, – перечисляет мои любимые развлечения.
– Сил нет. Желания тоже. Да и голова раскалывается. В следующий раз.
Что там говорил Леон? Чтобы не смела даже думать о побеге? У меня бы сейчас и не получилось.
– Лучше принеси, пожалуйста, обезболивающее и апельсиновый сок. Холодный, – прошу я, чувствуя, как начинает мутить от непроходящей пульсации в висках. – И еду убери.
– Хорошо, – печально вздыхает Майса и, прихватив поднос, выходит из спальни.
Поплакать бы как следует, но слез больше нет. Да и разведение сырости никак не повлияет на мою ситуацию, а значит, не стоит тратить на это энергию. Которой и так катастрофически мало.
Майса приносит лекарство. Я запиваю таблетку соком, жду, когда она подействует, и опять засыпаю. Сон – единственное состояние, которое дарит сейчас облегчение и покой.
До тошноты пресытившись отдыхом и мелодрамами, решаю сходить к океану и полюбоваться на закат. На берегу я замечаю Майсу. Она не одна, с ней несколько девушек. Они разожгли костер и танцуют возле него.
Присев на песок, наблюдаю за ними. Опять думаю о Леоне. Вспоминаю, как он отвез меня на свадьбу своих друзей, как я поймала букет, а потом мы занимались сексом в машине у дома. Сердце ноет и рвется на части от тоски. Стоит закрыть глаза, как передо мной возникает Дамианис и наши сумасшедшие ночи.
Очень больно.
Некстати всплывает еще одно воспоминание: как однажды мы задержались с в офисе. К Леону тогда приехал знакомый, и они при мне обсуждали важные документы. В тот момент я ощутила свою значимость. А это оказалось просто фейком. Дамианис проверял, солью потом данные или нет. Сволочь.
Я то сгораю от отчаяния, что наши отношения зашли в тупик, то готова жечь на костре Леона и с наслаждением смотреть, как языки пламени причиняют ему такую же боль, что полыхает сейчас во мне.
– Тоня, пошли к нам!
Пока утопаю в горечи своих разбитых надежд, подбегает Майса.
– Вы сегодня что-то празднуете? – решаю я уточнить.
– Да! У меня день рождения, – улыбается она.
– Правда? – Поднимаюсь с песка и спешу обнять. – Поздравляю!
Неудобно вышло. Я не придала значения тому, что Майса сегодня с самого утра нарядная и в отличном настроении, а вместо омлета с беконом принесла огромный кусок торта.
Пересилив себя, соглашаюсь присоединиться к празднику. Девушки увлекают за собой в танец, громко смеются. От этого шума начинает сильно кружиться голова. На мгновение теряюсь в пространстве, а в следующее кто-то хватает меня за руку и толкает на песок в нескольких сантиметрах от огня. Еще чуть-чуть, и то, чего желала Дамианису, случилось бы со мной.
– Тоня! – У Майсы испуганный взгляд.
Как в тот день, когда мы выбрались за нарядами и я упала в обморок от духоты.
– С тобой все в порядке?
– Да, – отвечаю чистую правду.
– Так, на этот раз я точно скажу маме о твоих недомоганиях.
Майса встает с песка и тащит меня за собой.
– Не нужно…
– Нужно!
– А я говорю нет. И если ты не послушаешь, то компьютер завтра не увидишь. Я ведь обещала добавить недостающую сумму… – опускаюсь до шантажа. – Могу и передумать.
– Так нечестно, – обиженно произносит Майса.
Знаю. Но что поделать. Зифа обязательно доложит о приступе Леону, а меньше всего хочется, чтобы он думал, будто я стараюсь привлечь его внимание. Потому что это не так!
– И что мне делать? Ну вот что? Мы всей семьей отвечаем за тебя. Леон же с каждого спросит, если что-то произойдет, а мама с папой потеряют работу…
– Ты видела мое состояние в последнее дни? Я почти не вставала с кровати. Верну активность, и все наладится. А если нет, тогда и расскажешь маме, договорились? – настаиваю на своем.
Майса неохотно соглашается. Провожает меня до дома. Приносит стакан холодного сока.
Всю ночь не сплю и думаю, как поговорить с отцом. Плевать, что Леон запретил это делать. Сам бы наверняка попытался помочь своему брату, окажись тот в затруднительной ситуации. Если потребуется, я и с острова сбегу. Знать бы только куда. Попасть в руки Маршалла совсем не хочется.
Придумав план, я забиваю на сериалы и сон. Вылезаю из кровати и иду к океану. Успеваю как раз к тому времени, когда Майса и Колиф отчаливают от берега. К моему удивлению, на новенькой лодке. Прекрасно понимаю, кто ее купил, и до жути раздражает, что в каждом уголке острова все напоминает о Леоне. Невыносимо!
Майса в недоумении наблюдает, как я забираюсь в их небольшое суденышко Поворачивается к брату и что-то говорит ему по-креольски. Колиф впивается в меня хмурым взглядом.
– Ты сегодня не погружаешься, – заявляет категорично.
– Майса. – Строго смотрю на нее.
– Не хватало еще, чтобы ты захлебнулась, и на нас все свалили. В лодке посидишь. А вечером вместе поедем покупать компьютер. Тех денег, что ты подарила, как раз хватит, – пытается она сгладить ситуацию.
Капельку стыдно, что приходится идти на подобные ухищрения, но мне необходимо получить доступ в сеть. Не собираюсь больше сидеть без дела и горевать о своей незавидной участи.
Майса и Колиф берут меня с собой на рыбалку, но погрузиться со снаряжением все-таки не разрешают. Я сильно психую по этому поводу. Пока они по очереди рыбачат, опять думаю о Леоне.
Сложные отношения, сложный человек и такие же сложные он вызывает чувства. Угораздило же так вляпаться!
Ближе к вечеру мы возвращаемся на остров. Я предвкушаю, как смогу дать нагрузку своим мозгам и, когда это наконец происходит, ощущаю давно забытое удовлетворение. Беру с Майсы обещание: она никому не расскажет, что оставляет ноутбук мне на ночь, а я взамен научу ее пользоваться им. И вообще всему, чего она только захочет.
Несколько дней пытаюсь найти способ связаться с отцом и при этом остаться незамеченной. Когда выбираю нужный вариант, на вилле появляется Дан. Якобы отдохнуть. А Майса впервые не приносит ноутбук. На следующее утро я узнаю от Зифы, что она отправила детей погостить к родне. Когда они вернутся, неизвестно.
Вроде логично, что за каждым моим шагом следят, да и сама я задумала опасные вещи. Но разве я не свободный человек и не могу делать все, что заблагорассудится? А если мы с отцом больше никогда не увидимся?
Обнаружив Дана у бассейна, нависаю над ним.
– Дамианис прислал тебя следить, чтобы я не сбежала, да? – выплевываю со злостью.
– И не наделала глупостей, – невозмутимо отвечает Дан, развалившись на шезлонге и попивая сок. – Можешь, конечно, попробовать взломать мой компьютер, но… упс, я на отдыхе и ничего, кроме телефона, с собой не взял. Причем кнопочного.
Сердце грохочет в груди словно сумасшедшее. Как же я ненавижу Леона в это мгновение!
– Сомневаюсь, что ты ничего не взял. Ты же приехал проконтролировать, что я тут делаю.
– Да. И оказался крайне недоволен, увидев, чем ты занимаешься в ноутбуке девочки. Леон ведь просил нигде не отсвечивать. А что делаешь ты? Это последнее китайское предупреждение, Антонина. Или Александра? Как тебе больше нравится?
– Никак, – с отчаянием бросаю я. – Мне никак не нравится, и быть здесь я не хочу.
– Но придется, – прицокивает Дан языком. – Однако и похвалить есть за что. Ты ни разу не попыталась сбежать. Умница.
– И куда бы я побежала? Прямиком к вашим людям? Не удивлюсь, если у Дамианиса здесь все схвачено и единственный способ покинуть остров – это верхом на дельфине. Если и тех он не подкупил.
Дан смеется:
– Кстати про дельфинов. Может, выйдем на яхте в океан? Заодно развеешься.
– Нет. Боюсь, все закончится тем, что я захочу тебя утопить. Или сама решу утопиться.
Веселье сползает с его лица.
Казалось бы, должно прийти смирение, я ведь никак не могу повлиять на ситуацию, только оно не приходит. И вряд ли придет. Какой-то заколдованный круг.
С силой втягиваю воздух и прошу себя успокоиться. Но меня всю колотит от возмущения. И страха за будущее.
35 глава
– Опять зависаешь в научных программах?
Эдельвейс присаживается рядом и, закинув ноги на журнальный столик, присоединяется к просмотру телевизора.
– Что на этот раз? Операция на головном мозге? – кривится он, когда на экране хирург допускает ошибку с инструментами и черепушку больного заливает кровью. – Может, боевик посмотрим?
– Если тебя что-то не устраивает, займись работой, – раздражаюсь я, что мешают отдохнуть.
Каждый расслабляется, как может. Я вот за просмотром таких сюжетов перезагружаюсь.
– Постой… Так это прямое включение из операционной? Не передача? – наконец доходит до Эдельвейса.
– Бинго.
Без умений диковинки не обошлось. Наблюдать за операцией в реальном времени – непередаваемые ощущения. Нервы на пределе, пока следишь за работой хирурга. Малейшая неточность может привести к смерти пациента. Или его инвалидности. С недавних пор свою работу я приравниваю к той, которую проводят в операционных врачи. Только режу без ножа. Точнее, без скальпеля. Но эмоции испытываю похожие.
– Фу, блядь! Он же сейчас умрет на столе. – Эдельвейс подается вперед, лицо у него вытягивается. – Как ты это смотришь?
– Не умрет.
Когда слежу за хирургом, который спокойно выполняет свою работу и отдает четкие указания медсестре, возникает именно такое ощущение.
Уверенность в собственных силах – залог успеха в любом деле, даже, казалось бы безнадежном. Трусом быть нельзя. Ни в одной из сфер жизни. Ну и еще важно находиться на своем месте. Тогда, даже в случае ошибки, не страшно вернуться к работе.
Операция заканчивается хорошо. Я переключаюсь на другие камеры – хочу увидеть эмоции хирурга. Эти моменты тоже привлекают.
Врач стягивает с лица маску, моет руки, облегченно выдыхает и словно наконец расслабляется. Подходит к окну и берет сигареты. Курить нельзя, но он затягивается. Трудное позади. Пациенту предстоит длительное восстановление, но это меня мало интересует. Куда важнее наблюдать за человеком, который спас чужую жизнь. Скоординировал все свои силы и опыт, отсек любые сомнения и страхи. К такому спецу я бы, наверное, пошел подлатать сердце. Когда-нибудь. Потом.
– Охренеть! Это покруче любого остросюжетного боевика. Не знаю, как ты до этого додумался, но я хочу новую серию.
– Завтра выйдет. У врача будет другая операция. На сегодня все. – Я выключаю телик и иду к бару.
– А на сердце он тоже делает операции?
– Нет, – отвечаю с усмешкой, зная, куда сейчас пойдет разговор. – Не советую развивать эту тему.
– Понял, – кивает Эдельвейс, поднимая руки вверх.
Взяв телефон, звоню узнать, что с рейсом. Вчерашний пришлось отменить, сегодняшний задержали. Я раскидал задачи по всем своим людям, только Ванессы не хватает. Надо завершить дело Гроу, и после этого пусть она идет на все четыре стороны. Пока же необходимо помнить, что мы команда. Нельзя остановиться на полпути.
– Так и не выходит на связь? – интересуется Эдельвейс, услышав, как я матерюсь, не дозвонившись до Ванессы.
– Нет.
– Нам тоже не отвечает. Может, случилось что? Давай вместе в Израиль смотаемся? Я давно дома не был.
– Здесь оставайся. И так людей не хватает. Я буквально туда и обратно. Лишь верну пропавшую единицу в штат.
– Ну как знаешь.
По дороге в аэропорт набираю Дана – узнать, как обстоят дела на острове и не выкинула ли диковинка что-нибудь еще. От нее теперь чего угодно можно ожидать. Как и от Гроу.
Каким образом Александр узнал, что его дочь у меня, не знаю. И во что это выльется – тоже. По хорошему, с ним бы пересечься и поговорить, на пальцах объяснить, что предавать это огласке нельзя, иначе у всех возникнут проблемы. В первую очередь у Антонины. То есть Александры. А так, может, придем к компромиссу.
Но это потом. Сейчас мне нужна помощь Ванессы и она сама. Маршалл испытывает к ней симпатию, прислушивается к ее словам. При ней наше непростое общение и сотрудничество проходило бы значительно глаже.
В полете пытаюсь дремать, но ни черта не выходит. Голова забита работой. В аэропорту встречает Яир, мой помощник по дому. Он докладывает, что все в порядке, в том числе с Ниагарой.
Кошку несколько месяцев назад притащила с улицы Лея. Я разрешил оставить, а потом выяснилось, что у девочки аллергия на шерсть. Отдать полосатую в семью брата не получилось, но не лишать ведь животное дома. К тому же за Ниагарой есть кому ухаживать.
– К Ванессе для начала заедем, – отдаю распоряжение.
Яир кивает. Он приезжал к ней на днях, но дверь никто не открыл.
Вдруг и правда совсем плохо со здоровьем? Надо лично выяснить.
Мысленно я запрещаю себе распыляться. На время надо забыть, что из-за Ванессы наши отношения с Маршаллом как раз и ухудшились. Промыть ей мозги за ревность успею позднее. Сейчас в приоритете другие задачи.
Яир останавливает машину у небольшого домика на берегу моря. Прошу его выйти тоже и постучать в дверь. Есть ощущение, что мне Ванесса не откроет, раз не отвечает на звонки и игнорирует любые попытки связаться. Крайне непрофессионально. Подобного за ней раньше не наблюдалось.
– Не открывает, – вполголоса говорит Яир.
– Стучи еще.
Опять тишина.
Когда уже подумываю вернуться к машине, дверь распахивается. Увидев меня, Ванесса меняется в лице и тут же собирается ее захлопнуть, но я вставляю носок ботинка в щель и не даю этого сделать.
– Жди в машине, – отдаю приказ Яиру и шагаю через порог.
– Пошел вон! – чуть ли не кричит Ванесса, прячась в глубине дома.
– И не подумаю. Что происходит? – Наступаю на нее.
Желание проехаться по мозгам помощницы пересиливает. Пора бы ей уже поставить голову на место.
Однако запал сходит на нет, когда я замечаю, как Ванесса пытается натянуть майку на округлившийся живот. От шока пропадает речь. Замираю с открытым ртом в коридоре, глядя, как помощница испуганно от меня шарахается.
– На опухоль живота это мало похоже, – наконец выговариваю я, все еще находясь в состоянии сильного шока. – Какой месяц? Хотя… – Задумываюсь. – Шестой? Нехило. И когда ты собиралась рассказать? – От злости сжимаю кулаки.
Ярость затапливает. Когда сходит первая волна потрясения, тут же захлестывает второй. От слов Ванессы.
– Надо уметь молчать обо всем, чтo имеет знaчeниe лишь для тебя одной, – с вызовом произносит она.
– То есть твоя беременность имеет ко мне прямое отношение, но меня не касается? Как же это так выходит?
– А вот так! Ты был увлечен другими делами. И точно был бы против этого ребенка. А я не позволю ему навредить, ясно?
– Ясно… – Даже удивительно, что говорю я спокойно, потому что на деле хочется свернуть Ванессе шею.
Дура! Неужели не понимает, какие это риски и уязвимость? Особенно сейчас. И особенно с моей поганой наследственностью.
– Я полагаю, никто не в курсе?
– Пока удавалось держать беременность в секрете ото всех.
– Так когда ты собиралась мне рассказать? – повторяю свой вопрос, который остался без ответа.
– Я не собиралась… Может, после родов. А может, и после них ничего бы тебе не сказала. Ты же как свихнулся на своей новой подстилке…
– Ванесса, ты вроде не была дурой. Никогда. Или это со всеми беременными происходит?
– Я вообще-то рассчитывала услышать как минимум поздравления, а не гадости в свой адрес. На восторги не претендую, но… это твой ребенок. Твой, Леон. А у тебя такой вид… – Она осекается, смаргивая слезы.
Никогда не задумывался о детях. Тем более, что сделаю ребенка по пьяни. Я с опаской относился к случайным связям, но с Ванессой расслабился… И вот к чему это привело.
Так, надо успокоиться. И подумать. Еще пару недель назад я искренне считал, что быть хуже ситуация уже не может. Оказалось, сильно заблуждался.
– Как та девочка? Не наигрался еще? – не без ехидства в голосе интересуется Ванесса.
Я смотрю на ее живот. Не верится, что это правда. Поднимаю глаза к бледному лицу помощницы. Беременные обычно поправляются, а здесь обратная ситуация. Не все гладко со здоровьем?
– Что с анализами?
– Более-менее нормально. Выношу и рожу. Хотя мне бы, конечно, следовало лет так пять назад заняться вопросом деторождения.
– А у ребенка?
– Тоже все хорошо. Жить будет.
На душе становится тяжело. Будто кто-то придавил огромной бетонной плитой. Разве так все должно быть?
– Почему ты со мной разговариваешь как с врагом?
– А как я должна с тобой говорить?
– Мы работаем вместе много лет, вплотную. Я всегда и во всем помогал.
– Помогал. Пока эту девку не встретил. На которую у тебя всего лишь стоит. Но, после того как мы устраним ее отца, она к себе даже не подпустит, будь уверен. А с тобой у нас могла бы быть семья. Крепкая, настоящая, где ты бы чувствовал себя в безопасности. Такие, как я, не предают, и ты это прекрасно знаешь. Как и то, что каждая из нас будет на своей чаше весов. Так что решай, на чем сконцентрировать свои силы и ресурсы, кому дать защиту, а кого отправить в отставку. Ребенок и я или твои хотелки? Ты, видимо, прилетел просить за нее? Так вот, ради твоей любовницы я и пальцем не пошевелю. Я в курсе, что она дочь Гроу, и мы оба понимаем, что из этого следует. Особенно в открывшихся обстоятельствах. Непростой выбор, Леон? Но ты уж как-нибудь определись. Я не потерплю рядом конкурентку и уничтожу твою русскую суку. На двух стульях не усидеть.
Истерики и Ванесса – не совместимы, и ее поведение совсем не укладывается в голове. Как и то, что я стану отцом. Причем, судя по моим расчетам, уже очень скоро. Что со всем этим делать и как быть – непонятно. И вероятно, не мне одному, раз помощница так взвинчена и неадекватно реагирует.
Прохожу на кухню и щелкаю кнопкой чайника.
– Садись, – указываю Ванессе на стул.
Хоть кто-то сейчас должен сохранять здравый рассудок.
Я делаю некрепкий чай, как она любит, и ставлю перед ней чашку. Опять смотрю на ее живот. В котором мой ребенок. Уму непостижимо… Я и дети…
– Анализы можно посмотреть?
– Хочешь убедиться, не накладной ли он? Не накладной! – Она задирает майку, берет мою руку и прикладывает к животу.
Дергаюсь от неожиданности, но ладонь не убираю.
– Все, – чуть ли не плачет Ванесса и отталкивает меня.
Поднимается со стула и идет в спальню. Возвращается с пачкой документов.
Пробегаюсь по ним глазами. С Ванессой и девочкой все в относительном порядке.
Девочка. Дочь. Пиздец…
Все дела отходят на второй план, как и цель моего приезда сюда. Словно по затылку хорошо так огрели. Хер его знает, что теперь со всем этим делать. Понятно, что рожать и воспитывать. Но до этой мысли надо еще как-то дойти. Нельзя же так нокаутировать. И монстра из меня делать тоже не нужно.
– Может, что-нибудь скажешь? Выдашь хоть какую-то эмоцию? Невозможно смотреть на твое хладнокровие! И так всегда, во всем. Хотя нет. Один раз было. Совсем недавно, когда я, видите ли, подвергла опасности твой трофей! Лучше бы эта девка попала в руки Маршалла! Зачем ты ее спас?
Где-то в глубине души я даже рад, что Ванесса беременна и у них с девочкой нет существенных отклонений в здоровье. На этом радости заканчиваются. Потому что начинаются трудности.
– Ты получила, что хотела. Своего ребенка я не брошу, но вместе мы с тобой не будем, хотя в какой-то степени станем семьей.
– В какой-то? Нет, не подходит. Либо все, либо ничего.
– Так не получится.
Ванесса поджимает губы, молчит какое-то время. Ее трясет от эмоций.
– Ты знаешь… А со мной теперь тоже не получится. – Она закрывает живот руками. – Я поняла одну важную истину: нельзя оставаться там, где тебе плохо. Этo про людей, про работу, про города. Вообще про все. Но иногда приходится. И это затягивается на месяцы. В моем случае – на годы. Я всегда была рядом, на подхвате. Умная, красивая, готовая на все ради тебя. Я и сейчас готова, но свои условия озвучила. Либо все, либо ничего.
– Под «ничего» что ты понимаешь?
– Что ребенок будет только моим. Считаешь это шантажом? Пожалуйста! Плевать. Может, когда-то ты и помог мне выбраться из нищеты, но всего остального я добилась своими силами. Мы оба взрослые, состоявшиеся люди, которые привыкли к хорошей жизни. Довольствоваться малым никто из нас не будет.
Я сжимаю документы в руках, мечтая телепортироваться в тот день, когда позволил случиться сексу с Ванессой. Чтобы напиться еще больше и просто-напросто вырубиться. Тогда ситуация не дошла бы до такого хаоса.
– Завтра верну, – трясу пачкой листов. – Мне нужно сделать копии и показать своему врачу. – Направляюсь к выходу.
– А ответ? – летит в спину.
– Я должен подумать.
И принять все, что сегодня узнал.