Все бабы дуры

Но она не давала ему то, чего он хотел, хотя понимала, что ему это нужно, она умирала от оргазма, когда у них доходило дело до занятий любовью, он был искусным любовником и всегда доводил ее до экстаза, но ей не хотелось это повторять вновь и вновь, как ему. Она не могла понять, что с ней не так, но ее тело молчало и противилось, она думала удовлетворять его без своего желания, но не могла насиловать себя, да и Саша видел ее нежелание.

Они обращались к врачам, покупали всякие штуки для разжигания женского либидо, но желание не приходило. По молодости все было более приятно и сладко, а после рождения двух детей желание вообще покинуло ее, и она крайне редко соглашалась на интимную близость, хотя Саша был так же нежен и предупредителен, как и раньше. Сначала Саша еще настаивал на близости, потом все меньше и меньше, постепенно она сошла почти на нет, ее это, естественно, устраивало, ей и не надо было, а надо ли Саше или нет – ее эта мысль даже не посещала, раз ей не надо, то и ему уже, наверно, не надо.

Телефон опять завибрировал, пришло сообщение от Стаса, ее бывшего одноклассника, он разыскал ее совсем недавно в ОК и рассказал, что собирается репатриироваться через месяц, спрашивал, как обстоят дела в Израиле, задавал кучу вопросов, на что-то она отвечала, на что-то – Сашка. Пытались помочь как могли, он ни о чем не просил, но они сами с удовольствием помогали и позвали к себе перекантоваться первое время.

Стас недавно развелся, бывшая жена и дочка оставались в их общей квартире, а он решил репатриироваться и начать новую жизнь на исторической родине. Вспомнил про Ингу, которая когда-то так нравилась ему, но она даже не догадывалась о его увлечении, он никогда не показывал свою симпатию, а она была холодна и отрешена, как звезда на небе, возможно, это ему и нравилось, что она такая недоступная, как муза. Он посвящал ей стихи и песни, но время проводил с более сговорчивыми девчонками, в которых не было отказа у обаятельного и симпатичного Стаса, ему все всегда давалось легко и весело, и мысль, что надо приударить за Ингой, даже не посещала его, он издалека наблюдал за ней, но никогда не пытался сойтись с ней поближе, она была недосягаемой мечтой, и не хотелось этот образ разрушать.

Его тайная мечта, незыблемая и недоступная. Он женился, родилась дочка, мысли и мечты о ней не мешали в его обычной жизни, она была далеким образом, от старых друзей и одноклассников знал о ней все и в любой момент мог найти через соцсети. Он стал хорошим ресторатором, ему всегда хорошо давались связи и общение, в легких, не обязывающих ни к чему разговорах, завязывались вполне тесные бизнес-проекты, а его сеть ресторанов была нацелена на хорошую кухню, высокий уровень обслуживания.

При всей легкости в общении он очень хорошо разбирался в людях и всегда знал, кого куда поставить и кто с кем ладит или нет, он, как умелый кукловод, дергал за ниточки своих марионеток.

Израиль – лишь новая платформа для его новой жизни и новых проектов, ему хотелось освоить что-то новое, и он был уверен, что люди – они везде люди, и Израиль не исключение, даже с другой спецификой общепита. Все равно все завязано на людях, с которыми он вполне умел договариваться.

 
                                      * * *
 

Он признался ей, какое же это счастье наконец-то сказать любимой женщине, что любишь ее. Он с первой минуты их знакомства понял: это она, его женщина, он услышал этот древний зов, древней женщины, она сопротивлялась своей природе, она не верила, что он – ее мужчина, но когда он вошел в нее и ее глаза наполнились слезами, он понял, что она чувствует то же самое, что и он.

Её тело признало его, ни ее сердце, ни ее душа еще не отвечали на этот призыв, но он знал, что это произойдет, слишком явным был этот древний первобытный зов, она тоже это знала, но сопротивлялась этому знанию, только ее тело приняло его сразу и безоговорочно.

Он долго шел к этой своей женщине, и сейчас он не свободен и вряд ли когда-нибудь освободится. Он любил Ингу, не так как Алису.

Инга была соратником, другом, но не его женщиной, которой он бы хотел обладать постоянно, как Алисой. Инга была трезвым выбором под действием обстоятельств, она была его первой женщиной и матерью его детей, но она никогда не отзывалась на его ласки, как это делала Алиса, даже в начале их отношений Инга была почти холодна, что бы он ни делал. Она оргазмировала, он видел это, но это было как-то отстранено, только физически, как будто нехотя, как будто не веря, что это происходит с ней и ее телом.

Он так и не смог разбудить в ней женщину, как ни старался, а после рождения их сына она вообще потеряла всякий интерес к занятиям любовью, а он не хотел ее заставлять, сначала еще как-то пытался достучаться до нее, но потом просто устал унижаться и просить.

Он долго боролся со своей неудовлетворенностью и нежеланием жены его удовлетворять и исполнять свой супружеский долг, пока однажды на одном из корпоративов к нему не подошла его коллега, слегка подвыпившая, но не пьяная, и попросила подвезти ее до дома.

Он, естественно, согласился, они приятельствовали, и ему было по дороге. Когда они подъехали к ее дому, она позвала его выпить кофе, он хотел ехать домой, но случайно взгляд упал на ее расстегнувшуюся блузку, посмотрел на ее призывный взгляд и не смог отказать.

Ее муж и дети гостили у родителей, дом был пуст, как только дверь захлопнулась за ними, она потянулась, чтоб включить свет, ее качнуло в его сторону, и дальше случилось неизбежное: одежда слетела с них обоих в мгновение ока и он овладел ей прямо на коврике рядом с дверью.

Это так поразило его, ведь до своей жены он не знал ни одной женщины и не понимал, как могут себя вести другие женщины, желающие секса и жаждущие этого именно с ним, он не видел себя со стороны и не понимал, как он привлекателен для женщин.

У него были пепельные волосы с проседью, аккуратная стрижка на прямые и густые волосы, очень подходила его лицу, темно-серые глаза, когда он сердился, они становились еще темнее и жестче, взгляд мужчины.

Он всегда занимался спортом и был атлетически сложен и накачен, высокий рост. С того раза он открыл для себя желание получать плотское удовлетворение, его мучила совесть.

Сначала он больше не хотел видеться со своей коллегой, она тоже не изъявляла желание превратить это приключение в полноценный роман, но он стал искать ту, кто этого захочет и будет приятна ему, он не хотел одноразовых отношений, ему нужна была любовная связь, которая бы удовлетворила все его потребности и желания во всех смыслах, было несколько романов, которые заканчивались не очень приятно, но не выходили за рамки тайной жизни.

И вот в его жизнь вошла Алиса, она не была похожа на остальных женщин, которые тоже были пылкими любовницами, и их он тоже любил и хотел, но Алиса была другая, умная, красивая, трепетная, ласковая, страстная – она понимала его во всем, их тела двигались всегда в унисон, даже не надо было думать, она все чувствовала и ощущала так же, как и он.

Ни с одной женщиной, ни тем более с Ингой этого не было, с женой вообще мало что было в чувственном плане, хотя он любил и жалел ее как мать его детей и как лучшего друга, ведь с ней они прожили так долго и понимали друг друга с полуслова, но их тела никогда не говорили на одном языке, и это уже невозможно было изменить.

Он ревновал Алису к ее свободной личной жизни. Никогда и никого он не ревновал, а ее – да, конечно, не как Отелло, нет, это было чуждо ему, он уважал ее, но в то же время ему хотелось обладать ей и ее временем, чтоб она принадлежала ему вся без остатка. Когда она начинала болтать и рассказывать что-то, он почти не слышал ее, хотелось только целовать, обнимать, прижиматься и лежать ни о чем не думая.

 
                                        * * *
 

У меня было свободное время и меня просто затянуло в магазин, ничего особенного мне там не нужно было, но уже весна, почему бы не посмотреть на летние вещи. Зайдя в магазин, я окунулась в яркую палитру цветов: тут был и желтый, сиреневый, розовый и зеленый, как же долго я ждала этого разноцветья. На вешалках магазинов ведь последнее время были какие-то убогие цвета и никакой яркости в одежде, а я очень люблю разноцветье, терпеть не могу только черно-белые и серые вещи, мне нужна яркость, это радует глаз и дарит настроение. Спасибо дизайнерам, что наконец-то повернулись к цвету лицом и увидели, как много на свете красивых и ярких красок.

Еще в детстве я любила рисовать акварелью, выводя именно цветы, мне нравилась свежая краска, переливающаяся на солнце разными бликами. Сидя на подоконнике в своей комнате, я самозабвенно водила кисточкой по белому листу альбома, раскрашивая его в разные цвета. Для меня белый цвет – это белый лист, поэтому в моей одежде очень долго не было белой одежды, стены моего дома раскрашены в разные цвета, белой поверхности я не приемлю, она обязательно будет раскрашена в какой-нибудь другой цвет.

Хотя уже сейчас я стала покупать белые рубашки или белые брюки, но они все равно разбавляются и добавляются вещами другого цвета. Последнее время для меня стала актуальна тельняшка, очень захотелось полосатую майку иметь в своем гардеробе, ведь она так хорошо сочетается с джинсами, с обычными брюками и даже с юбками, правда, их я не очень жалую, максимум – длинные юбки до пола, так удобнее и силуэт какой-то более женственный и романтичный.

Порадовавшись разноцветию, начала выбирать то, что хотелось бы померить, набрав несколько платьишек и кофточек, отправилась в примерочную.

Примерив все, я поняла, что ничего не возьму, но это и не было моей целью, главное было просто присмотреться к тому, что сегодня есть в магазинах, зарядится этой энергией. Как говорится: зыринг, а не шопинг, посмотрела, примерила и можно, и домой.

 
                                       * * *
 

Инга брела вдоль магазинов, вокруг было разноцветье витрин, люди бежали по своим делам, спешили и обгоняли, но ее это не сильно интересовало, она была глубоко в своих мыслях. На душе было как-то муторно.

Сашка последнее время все время занят и какой-то другой, немного отстраненный и витает в облаках, говорит, что работы много, не знаю, может, и так.

Скоро Стас приезжает, как-то тревожно, в связи с этим, конечно, их дом привык к наездам разных гостей: то родители приедут, то брат, то друзья очередные.

Инга любила, что у них хлебосольный дом, и Саша никогда ничего не говорил против, он тоже с удовольствием принимал гостей и помогал Инге по хозяйству. Но Стас – это немного другая история, она сама его не настолько знает.

Да, их объединяет общая школа, общий город детства, общие друзья, но она знакома с ним издалека, они только однажды были вместе на одной вечеринке, и там она почувствовала его интерес к ней как к женщине, она не думала об этом никогда, но сейчас вспомнила этот момент.

Их собрала одноклассница Зоя Кудрявцева, собрала практически весь их класс, естественно, и умница Инга тоже попала в список гостей. Инга не была особо популярна в школе, но в то же время она была отличницей, и с этим считались и не гнобили, как это водится в школе, у них был вполне дружный класс, и они частенько собирались все вместе или отдельными компаниями. Класс уже был выпускной, время для влюбленностей, поцелуев и объятий. Было ли большее – никто не делился в общей тусовке, только самым близким.

Ингу этот вопрос не интересовал, за ней никто из парней не ухаживал, и она как-то была холодна к этому вопросу, она слышала перешептывания одноклассниц и подруг, но сама не высказывалась, ее больше интересовала учеба и как она закончит этот последний год в школе, потом отъезд, все было уже решено и ее это страшило, куда поступать в новой стране и как, если она почти не знает языка. Она начала ходить на уроки иврита в Сохнут, но язык был непростым и не давался так просто.

Инга сидела в сторонке, зазвучала медленная музыка, и краем глаза она увидела, что Стас движется в ее направлении, он был очень популярным парнем, не только в их классе, но и вообще в школе, он был очень активным, с хорошо подвешенным языком, умел со всеми договориться, высокий, черноволосый, черноглазый. Многие девчонки вздыхали по нему, он тоже одаривал своим вниманием многих, но с кем точно встречался – было не понятно, хотя частенько с вечеринок уходил то с одной, то с другой, но обиженных девиц не было, никто ни с кем не ссорился по его поводу, и подробностей их связи тоже никто не рассказывал.

– Привет! Танцуешь? – нагнулся Стас над Ингой, ее обдало жаром от его насмешливых глаз, ее никто и никогда не приглашал на медленные танцы, она к этому привыкла и скорее удивилась этому вниманию, да еще от самого популярного парня, она даже не была уверена, что он помнит, как ее зовут, в школе ее звали больше по фамилии.

– Да, танцую, – подала Инга ему руку и посмотрела прямо в его глаза.

Он обнял ее за талию и вывел в середину танцевальной площадки, вокруг уже топтались такие же парочки. Его рука легла выше талии, расположилась на спине, в комнате был полумрак, она чувствовала его прикосновение к ее спине, было тепло и приятно в его объятиях и не чувствовалось неловкости, хотя она раньше и не танцевала с мальчиками, только с папой и братом, но это немного не то.

Вторая ее рука лежала в его ладони, он перебирал ее пальцы, это было так нежно и приятно, побежали мурашки от руки.

В этот момент ворвался Вовка Климов и закричал:

– Ребята, наших бьют, все побежали во двор!

Воспоминание пронеслось в голове у Инги, насколько она помнила, больше они со Стасом так близко не сталкивались, и другие события жизни затмили это воспоминание. Она незаметно для себя свернула на свою улицу, даже не заметив, как прошла этот путь от центра города до ее дома, мысли и воспоминания теснились в голове. Как они уживутся эту неделю все вместе? Надо будет показать страну Стасу, помочь с документами, с поисками квартиры, в принципе они уже сейчас потихоньку начали подыскивать ему варианты, возможно, что он вообще пару дней перекантуется у них и сразу въедет в новую съемную квартиру.

Думаю, все будет хорошо, хотя определенное волнение было. И какая-то даже тревога, как перед началом какого-то нового приключения или путешествия.

Инга много путешествовала с семьей, но каждый раз сердце замирало перед такими путешествиями, вот и сейчас было такое же ощущение, но, может быть, более тревожное, непонятное.

 
                                       * * *
 

«Доброе утро и классного дня, Лисуня!

Вижу, улыбка озарила уже тебя сегодня! Этому миру стало намного светлее от нее! У тебя получается быть альтернативным источником радости! Но и тебе желаю сегодня радостных событий и кучи поводов для улыбки! Замечательного настроения! И громадную кучу моих вкусных поцелушек и теплых обнимашек!»

Подобные сообщения Алиса получала каждое утро от Саши, она просто купалась в лучах его позитива, улыбки и любви, это такое счастье, когда любишь и любима.

«Доброе утро, нового дня, Алиса! День уже проснулся? Захватил и закрутил?! Дела уже спорятся в умелых ручках? А настроение вооружилось улыбкой? Значит твое сегодня будет записано как еще один успешный день!!! Тогда улыбки твоему настроению! И море поцелушек!»

«Доброе утро и замечательного сегодня, Лисуш!

Поздравляю тебя с хорошим настроением! Обогатилась улыбкой? Вот и я дарю тебе лучи приятных пожеланий! Не жадничай, делись с миром! Ему точно нужна твоя улыбка! Освети его! И пусть у тебя сегодня все получится! Классного дня! Море поцелушек и обнимашек!»

«Доброе утро и замечательного сегодня! Успел соскучиться! Накопилось куча неотданных улыбок и хорошего настроения! Поэтому отдаю с лихвой! Так что зажигайся на здоровье, надеюсь, не переборщу. Великолепного сегодня! Чудного настроения! И много поводов для улыбки! Целую и обнимаю!»

«Приветики-приветики!

И самого доброго утра! И еще одного замечательного дня твоей жизни! И неважно, что небеса хмурятся и солнце сегодня в отпуске. Встань на смену.

Займи свое место! Свети всегда! Свети везде! И тогда нам точно ничего не страшно! Улыбнись и классного сегодня! Море поцелушек и обнимашек!»

Это были утренние приветствия, каждый день новые, бодрящие, радующие, согревающие, заряжающие позитивом, любимые и долгожданные. Они были практически каждый день, иногда не посылаемы в выходные, но я и несильно ждала: все-таки семья превыше всего, и я это знала и понимала, и не пыталась в этом плане что-то менять, меня это положение дел почти устраивало, во всяком случае, я пока еще не задумывалась об этом чересчур глубоко.

Я наслаждалась его и своей любовью, и мне пока этого хватало, «потом» не существовало, было только «здесь и сейчас»: эти утренние приветствия, наполненные радостью и любовью, эти встречи, которые происходили один или два раза в неделю, нам было хорошо вместе, сладко в постели, как никогда и ни с кем не было, и задумываться о том, что будет завтра и нужно ли нам быть вместе навсегда, даже и не мечталось.

Тем более Саша четко объяснил, что из семьи никогда не уйдет, это не вариант, да, он любит Алису, и да, ему нужны эти отношения, но он может ей дать только встречи для занятий любовью и общение по телефону. Он не лезет в ее личную жизнь, не копается, с кем и как она была, и если она решит разорвать эти любовные отношения, он будет счастлив остаться хотя бы просто другом, хотя пока он не представлял, как это возможно, да и я тоже. Пусть будет как будет, идет как идет, я не хочу забегать вперед.

Небо хмурилось, весна была какой-то необычно дождливой и холодной, хотелось спать, но нужно было работать, несмотря на погодные условия и настроение.

Хотя очередной утренний привет зарядил солнцем и радостью, которая разлилась по всему телу и наполнила светом.

– Я соскучилась, – написала сообщение в ватсап.

– Я тоже, очень-очень, когда увидимся?

– Давай попробуем завтра?

– Давай, я очень за, у меня вроде завтра свободный день, если ничего не отменится и не запланируется другое, давай завтра.

– Хорошо, очень жду и скучаю, хочу, люблю!

– И я тебя, целую!

 
                                       * * *
 

Ну что, остались последние дела в Москве закончить и «здравствуй, земля обетованная». Бывшей жене и дочке оставил все, что попросили, и постарались, насколько это возможно, расстаться миром, обещала зараза отпускать Ляльку хотя бы на каникулы к нему, конечно, она уже не маленькая и уже имеет свое мнение, куда ей ехать, а куда – нет, и отец для нее больше как каспомат, чем как родной человек.

Что-то он упустил в ее воспитании и в погоне за клиентами и в выстраивании своего доходного бизнеса, – думал Стас и мысли его не радовали, хотя он и был по натуре легкий и не берущий дурного в голову человек. Но с дочкой отношения как-то не сложились, она пошла в мать и все время принимала ее сторону, Лариса была обижена на него за невнимание.

Да и он женился, позарившись на красоту ее тела, и по статусу она ему подходила, а она хотела соединить два в одном: и любовь, и меркантильные интересы, а так не получилось, любви он ей почти и не дал, а только откупался шмотками да подарками, а когда дела бизнеса пошли совсем плохо, пришлось затянуть пояс, Лорке это, естественно, не понравилось.

Начались скандалы, истерики, шантаж ребенком, хотя и до этого отношения у отца с дочерью были далеки от идеальных, а тут все стало совсем плохо.

Вот в этот момент Стас и решил, что пора продать то, что еще на плаву, чтоб получить хоть какие-то деньги и валить из страны – и лучше одному.

Он не озвучил это желание, но оно укоренилось у него в голове, а через какое-то время, он почувствовал, что у Лорки появился кто-то и она ищет новый плацдарм. Стас был тертым калачом и всегда умел устраиваться и устраивать свои амурные дела так, чтоб все были довольны. Он предложил ей дом и машину, за это она даст возможность видеться с дочерью, когда ему будет удобно, и развод без претензий.

А он начал продавать свои рестораны и перевел деньги на другие счета, чтоб, если она и захочет все делить, этих денег не увидела бы никогда.

Благо Лорка оказалась не совсем дурой, а может, и воздыхатель был упакован и сказал: «Бери, что дают, и приходи ко мне», – это осталось тайной.

Все подписали и мирно разошлись, каждый остался при своих интересах. Было немного грустно, ведь это не маленький отрезок его жизни, женился он, конечно, больше из-за банального залета, так бы и не женился на красивой щучке Лорке, но они прожили вместе пятнадцать лет. Конечно, верности, он ей особой не хранил, но старался не афишировать этого, да он смолоду не афишировал свои любовные похождения и всегда знал, как уйти от огласки и полюбовно распрощаться с очередной пассией. Лорка была не скандальной и неревнивой, во всяком случае, сцен и истерик не закатывала, они вполне мирно сосуществовали вместе, каждый живя в своем мире и в своем пространстве, пересекаясь на общих сборах, где с супругой быть обязан, ну и дома она старалась вести себя как заботливая жена.

Так что, если бы не кризис в бизнесе, может, и дальше бы так жили, да, без особой любви, но как-то привыкли друг к другу и вроде как надобности большой в смене не было. Но кризис повлиял и на финансовую сторону жизни, и коснулся и домашних дел, и оголил главную причину их совместного бытия, если деньги их соединяли, то теперь они их разъединили, и придется начинать все заново. Ну что ж, это вызов, а Стас не боялся вызовов, да и почему нет, здесь уже ничего не держит: родители умерли, друзья как-то разбежались, а в Израиле новая платформа и для бизнес-планов, и для новой свободной жизни, денег на первое время хватит, а там видно будет.

Инга и Саша радушно предложили свою помощь, и он постарается не злоупотреблять их гостеприимством, все-таки они живут в обычной четырехкомнатной квартире вчетвером, и дети уже достаточно взрослые, чтоб долго оставаться в одной комнате и предоставлять гостю свою комнату и кровать, он это прекрасно понимал, но хотел все-таки лично посмотреть на все, что ему предложат маклеры, и уж потом снять себе квартиру. Они часто говорили по скайпу с Ингой, она не сильно изменилась со школы, хоть и прошло уже так много времени, в ней сохранилась девичья осанка и то спокойствие, и отстраненность, которое ему так нравилось когда-то. Она не жеманничала и не заигрывала, она скорей вела себя как друг, чем как симпатичная женщина, она как будто не осознавала своей привлекательности и притягательности, а может, она была так притягательна только для него, потому что недоступна. Он гнал эти мысли от себя, ему нравился Саша, действительно хороший мужик и явно любит Ингу и заботится о ней, и она его любит, даже какой-то собачьей любовью, ему даже становилось завидно, когда он видел, как они переговариваются, чтоб правильнее ответить на его вопросы.

Было видно, что они друзья и понимают друг друга и с полуслова, и с полувзгляда, но страсти между ними нет, он всегда чувствовал эту искру между мужчиной и женщиной, но они вместе уже больше двадцати лет, возможно, все страсти давно утихли, уступив место спокойной любви и дружбе. На его сторонний взгляд это была хорошая платформа для семьи, и они ему нравились, и ему было легко общаться с ними, как будто знакомы сто лет.

 
                                        * * *
 

– Привет, ты на тренировке? – написала я и отправила сообщение в ватсап.

– Да, уже заканчиваю, выхожу из душа, а ты?

– Да, я тоже, сегодня просто порвали нас.

– Береги себя, для меня.

– Стараюсь.

– Целую.

– И я тебя.

В этот момент у Саши зарябило в глазах и в груди разлилась боль, он из последних сил нажал на кнопку вызова.

– Алло! Саша? Саша?! – в трубке он услышал сначала обычный, потом немного настороженный и испуганный голос жены. – Саша, что случилось, где ты, почему ты не отвечаешь мне!? – уже почти кричала Инга.

– Инга, – с трудом произнес Саша, – забери меня с качалки, мне плохо, – он с трудом ворочал онемевшим языком, не узнавая своего еле слышного голоса. «Хорошо, что я успел одеться после душа, – пронеслось в голове, – а то бы пришлось забирать голым».

– Я буду через 10 минут! – прокричала Инга и отключилась.

Саша чувствовал, как боль заливает грудину и отдается в левой руке. Инфаркт – подумалось ему – надо выползти из раздевалки, а то Ингу сюда не запустят. Он, с трудом переставляя ватные ноги, вышел в коридор, ему показалось, что прошла уже целая вечность и Инга должна была его уже ждать, но часы показывали, что прошло от силы 5 минут.

«Потерпи немного, она сейчас будет тут», – он уговаривал свою боль и старался не отключиться, хотя перед глазами плыли черные круги.

Он прикрыл глаза и облокотился о стенку, тут кто-то проходил мимо и остановился возле него.

– Вам плохо? – услышал он мужской голос где-то сбоку.

– Да, – прошептал Саша, но даже он не услышал своего голоса.

Тут рядом с ним произошло какое-то движение.

– Саша! – громко сказала женщина голосом Инги.

– Это ваш муж? – спросил мужской голос.

– Да, – ответила Инга.

– Ему, кажется, плохо, надо вызвать скорую?

– Не надо, я сама его отвезу сейчас в больницу, тут десять минут езды, я на машине, помогите мне только довести его до машины, кажется, он уже не в состоянии идти.

– Может, все-таки скорую?

– Нет, не нужно. Саша, ты можешь идти?

– Я попробую, – прошелестел Саша все еще непослушными губами, но ему как будто стало получше. Он сумел подняться с пола, куда он просто сполз по стене, не без помощи мужчины, но смог. Потом был долгий проход к машине, медленный и осторожный, но они это сделали. Инга поблагодарила мужчину и погнала в ближайшую больницу, надеясь только на то, чтоб в приемном было не много людей. Она запарковала машину как можно ближе к приемному отделению, помогла вылезти Саше из машины, довела его до сидений и бережно посадила, сама побежала оформлять его и просить помощи: у них не было направления от врача, но в таком состоянии надо было вести сразу в больницу, а не искать дежурного семейного врача для направления.

Она заполнила все данные и села рядом с Сашей ждать, пока их вызовут, через 10 минут уже с их документами Сашу осматривал врач, медсестра мерила давление и брала кровь, задавали вопросы, где и как болит, что чувствует и пр. Через полчаса Сашу переодели в больничную одежду и отвезли на кардиограмму. Дали таблетку и подключили к капельнице, все было быстро и слаженно, без лишних движений и ненужной беготни. Инга немного успокоилась, Саша был доставлен вовремя, и с ним все будет хорошо, она ужасно переволновалась за него, последнее время они были частыми гостями в больнице: то сын, то дочь, которые занимались спортом и частенько травмировались. У Инги тоже было с детства неважное здоровье, и она уже привыкла к поездкам по врачам, но Саша всегда был здоров как бык, даже простывал очень редко и, даже когда болел, никого никогда ничем не обременял, он как стойкий оловянный солдатик – все переносил на ногах и обо всех заботился, не давая никому заботиться о нем.

Сейчас пришло его время принять эту заботу. Он мирно спал после всех процедур, Инга устроилась в кресле. Дети были оповещены о том, что родители остаются на ночь в больнице, дочь порывалась приехать, но Инга попросила не сегодня.

– Лучше завтра, все равно уже не приемное время, идите спать, завтра все будет более ясно. Спокойной ночи, Карин, дай мне Эрика. Эрик, сынок, идите спать. Да, папе уже чуть лучше, он уже спит. Думаю, нам уже завтра все скажут, что у него и как лечить и что делать, да, подозрение на инфаркт, но мы очень вовремя приехали и все будет хорошо. Нет, папа не умрет, не сегодня, я тебя целую, ложитесь спать.

Инга вернулась в палату и посмотрела на спящего мужа, до нее только сейчас дошло, что она могла его потерять, вот так вот в одночасье, только днем они говорили, а вечером… она даже мысленно этого не хотела произносить, он не может покинуть ее.

Как она без него? Она не справится без него, он всегда был для нее всем, ее защитой и опорой, он не может так просто уйти от нее, оставив ее одну здесь. Слезы скатывались по щекам, она даже не чувствовала, что плачет, пока слеза не скатилась и не упала на руку.

– Не уходи от меня, – прошептала она. – Ты мне нужен. Я без тебя не могу. Мы совсем пропадем без тебя. Господи, пожалуйста, пусть он выздоровеет и станет все как прежде, не забирай его от нас. Господи, я прошу тебя!

Саша заворочался во сне, Инга тихонечко отпустила его руку, чтоб не тревожить его сон и не разбудить его случайно, ему нужно поспать, сон – лучшее лекарство. Она вернулась в кресло, укуталась в плед, который ей дала медсестра, и попыталась заснуть – ей разрешили сегодня переночевать рядом с ним, она готова была как собака спать у его ног, лишь бы он выздоровел.

 
                                       * * *
 

Почему день, когда убираешь, стираешь, готовишь, называется выходным?

Я обожаю пятницу и субботу, можно выспаться, конечно, приходится в пятницу будить детей в школу, но потом можно еще поваляться, но все равно домашние дела остаются на повестке дня, и их надо делать и ничего с этим не поделаешь.

Дети, конечно, помогают, но из-под палки, поэтому я, конечно, предпочитаю, сделать все домашние дела до их прихода из школы, а потом еще успеть на йогу, если ничего другого не происходит и не надо куда-то ехать. Так что, понежившись в постельке, я пошла умываться и делать себе завтрак, включила телевизор и под «Модный приговор» проглотила яичницу и запила ее стаканом сладкого чая, немного повалялась на диване, полистала интернет.

Сообщений от Саши не было со вчерашнего вечера, но я несильно ждала, так как в выходные он не всегда мог писать, если не получалось, хотя он старался хоть несколько строк черкнуть, хотя бы поздороваться в его стиле.

Он мне не рассказал, куда они планируют на выходные, но по-моему какие-то планы были, вроде как к ним их друг должен был приехать, это по-моему уже в эти выходные, в общем, я старалась несильно ждать и несильно думать, где он и что с ним, благо своих дел всегда хватало – я старалась не превратиться в классическую любовницу, которая не живет, пока ожидает любовника, а только ждет и живет его жизнью.

У меня хватало всяких разных дел, да и друзья и дети заполняли мое время, а уж в рабочее время весь этот круговорот усугублялся, и я начинала бегать как белка в колесе, но еще и успевать отвечать на его сообщения и встречаться с ним.

Включив музыку, начала делать уборку, несильно люблю я это дело, но выхода нет, за неделю квартира так захламляется, что без этой хотя бы раз в неделю уборки, даже спустя рукава, никак нельзя, так что хочу не хочу, а делаю. Поставила стирку, раскидала вещи по местам, я иногда себя чувствую волшебницей, когда после моих манипуляций квартира начинает снова сиять чистотой и порядком, хотя это ненадолго: уже в первый рабочий день она становится снова как была до уборки, а иногда даже более замусоренная.